Правила рыцарей

Правило пятое - "Не привыкай"

— Отбой! Прекращай это.

Я по инерции сделал еще несколько выпадов лэнсом, прежде чем понял сказанное.

– Хватит. Стой! Ты меня...

— Слышу я, слышу.

Леннар облегченно вздохнул и показал на полотенце, которое держал в руках:

— На сегодня хватит.

– Выступление?

Все эти дни прошли как один. С утра я шел на закрепленный за рыцарями полигон и отрабатывал все, что только мог. Иногда один, иногда в группе, а если напарника не находилось, то снова один, с перерывом на обед. Затем появлялся мой адъютант и тащил на очередную встречу. Я отвечал на вопросы, рассказывал про то, как мне повезло, подписывал что дадут и уверял, что готов дальше делать все, что нужно делать.

Потом Леннар отвозил меня обратно в казармы. В первый раз я попытался было вместо сна пойти еще что-нибудь отработать, но коротышка поймал меня и за руку отвел в комнату, по дороге отчитывая. Кажется, это не совсем то, чем должны заниматься адъютанты? Но на следующее утро фон Альц повторил все то же другими словами, да и Винсент присоединился. Признав, что мысль нарушить режим тренировок того не стоила я сдался и дальше жил по распорядку. Ну да, я же как бы почти регуляр.

— Что со ставкой?

– Не менялась, – Гоф отвел глаза.

Понять, почему Единство высветило мой "портрет" никому пока не удалось. Но раз я в ставке, то послезавтра идут все рыцари. Почти все — Ханна Циммерман пыталась убедить Винса поменяться с ней, хотя бы на бой, и вроде бы даже устроила скандал. Но у него преимущество "по выслуге", на целый один бой, так что не прокатило.

– Опять встреча?

— Что, понравилось? Нет, сегодня отдыхаем.

Дитрих усмехнулся, а я, одновременно, поморщился. Нет, это было интересно и даже чем-то нравилось. Особенно когда на третий день мама пришла. Но уж больно однообразно. Одни и те же вопросы, одно выражение лиц, одинаковая реакция на мои шутки. Это для них в первый раз, а для меня как повтор скучного муви, на которое пошел с друзьями. И отказаться нельзя, и удовольствия уже нет.

– Сегодня у тебя отдых. И завтра тоже только легкая разминка и теория.

Я молча кивнул и вопросительно посмотрел. Адъютант тут же пояснил:

— У тебя пропуск в "Хороший вечер", там в основном наши отдыхают. Точно знаю, что Лерубо туда собирался. Охрана предупреждена, обратно будет транспорт.

Центровой клуб, я о нем слышал, но не то, что не работал – даже рядом не был. Дорого, не для ребят вроде меня. Ладно, если сами предлагают, то почему не сходить.

И снова служебный мобиль, снова я пассажир, снова лейтенант Гоф присматривает за мной вполглаза, как бы совсем случайно. О чем бы подумать?

За семь дней из меня сделать хоть что-то похожее на рыцаря не получилось. Я, конечно, сильно продвинулся, но техник из копья Дитриха проверяя настройки даже без подгонки механики двигался не хуже. Я все эти дни старался не вылезать из "универсала", чтобы почувствовать его, но... Не знаю. И Винс советы давал, и фон Альц на тренировках разные штуки показывал, и даже вроде бы получается, но когда видишь настоящего мастера, то своя неуклюжесть особенно удручает. Мне бы годик вместе с ними побыть, посмотреть, поспрашивать! Но где этот год взять.

С другой стороны с теорией у меня все нормально. Оказывается, ни фон Альц, ни Винс не знали девятую ката, рассчитанную на диагностику неотцентрованных машин! Я гордился этим минут двадцать. А потом они оба ее повторили, причем Винс с первого раза без ошибок, а Дитрих со второго. Даже похвалили за "широту познаний".

Еще приятным сюрпризом оказалась ставка пилота со всеми надбавками. Поневоле начал задумываться о том, что и в т"эпидемии есть свои положительные моменты. Плюс боевые и премия — я почувствовал себя богачем! Правда, тратить особо не на что, я же на полном довольствии, но все равно приятно. Если прикинуть, то еще месяц это удовольствие будет длиться — десятидневный разрыв между ставками, минимум два боя, да еще потом какое-то время, пока все не успокоится... Это гораздо лучше, чем после школы мебель таскать. Можно будет неплохую сумму отложить на учебу. Если не убьют.

Хотя на этот счет я тоже узнавал, маме тогда пенсию станут выплачивать.

Настроение снова поползло вниз. Аналитики снова обещали, что и в этот раз Лидер практически гарантированно не появится. Если мы удержим ставку, то есть шанс, что Единство распадется. При победе в следующем бою – вероятность девяносто процентов. По идее мы уже знаем о нынешнем наборе синтетов и об их тактике почти все, изменениям неоткуда взяться. То есть самое тяжелое позади, дальше просто стоять и не давать им нас смять. Доспехи каждого бойца доведены до ума, на мехах поменяли броню, что-то там дополнительное по спец-юнитам придумали, техников довооружили. Будет тяжело и кто-то погибнет, нельзя предсказать всего, но мы точно имеем все шансы на победу. Просто не хотелось бы стать этим "кем-то". Хотя по идее я со своими "гигантскими" познаниями самый первый кандидат.

С другой стороны, выжил ведь как-то?

Две недели прожить и все будет хорошо.

– Приехали.

Я открыл глаза и присмотрелся. Да, тот самый клуб. Большая вывеска, длинная очередь на входе. Леннар чуть ли не за руку потащил меня прямо ко входу, махнул удостоверением. Люди в очереди против обыкновения не возражали, кто-то даже крикнул что-то приветственное. Я на дверях не стоял, это сложно, там надо не просто большим быть, но от старших слышал, как не любит очередь вот таких "особых гостей". Впрочем, наше-то заведение для местных, почти семейное, там все всех знают и особых сложностей не было.

А здесь... было шумно. Вздохнув и поискав взглядом куда-то быстро улизнувшего лейтенанта я двинулся к стойке. Что мне тут делать? Танцевать? Так я не очень это люблю. Напиваться? И завтра тренироваться весь день с похмелья. Девушку искать на ночь? И отвезу ее прямо в казарму. Лучше бы у себя в комнате полежал, с планшетом. Посмотреть кое-что по тактике первого Падения, подумать. Хотя нет, не удержался бы и пошел дальше отрабатывать, так что правильно меня сюда вытащили.

-- Майс! Сюда!

Знакомая белобрысая личность махала мне от стойки, салютуя бокалом.

– Привет, Винс.

– Решил наконец отдохнуть?

– За меня решили.

Бармен присматривался с любопытством, но молчал. Справа ворковала какая-то парочка, слева сосредоточенно пил смутно знакомый тип. Вообще на нас особо внимания не обращали. Приличная публика, все занимаются своим делом и не лезут в чужой отдых.

– И то дело. Что будешь пить?

– Содовую.

– Эй, кто тут спортсмен? Ты совсем не пьешь?

– Да мама...

– Запрещает?

Винс явно уже пропустил коктейль-другой и теперь сидел добродушно посматривая то на меня, то по сторонам.

– Нет, просто не любит. Ну и вообще насмотрелся на пьянь.

– Плохой район?

– Нормальный, просто я в таком вот заведении работал, в пятницу и субботу, а люди в эти дни стараются оторваться. Если трезвым взглядом смотреть, то выглядит не очень.

Лерубо усмехнулся. Вот еще интересная штука – кто-то от алкоголя злым становится, кто-то замкнутым, кто-то хвастливым, не угадать. А Винс, оказывается, добродушным. Никогда бы не подумал, он обычно такой энергичный, собранный.

Подвигав стакан по стойке я повернулся и посмотрел на людей. Все привычно, даже могу более-менее предсказать, кто и когда начнет доставлять проблемы. Окраинные, центровые – люди везде люди. Что с ними станет, если мы завтра не удержим единиц? Может, это на танцполе будущие мертвецы дергаются? Взгляд скользил по столикам, по галерее, по танцующим – они всерьез сюда пришли расслабляться, или это что-то другое? Если бы не все со мной произошедшее, то я бы лучше дома посидел, или в кафешке на углу, с ребятами. Может, это потому что я клуб воспринимаю только как место работы?

– Эй, Майс? Ты куда улетел? О чем задумался?

Действительно, чего это я....

– Да так. О будущем.

– Опять решил чего-нибудь побояться? Перестань, мы готовы к чему угодно!

Он хлопнул меня по плечу. Может, в самом деле выпивку заказать? Пусть я несовершеннолетний, но ведь пилот и все такое. Вряд ли полиция прибежит.

Вздохнув, я объяснил:

– Боюсь, что подведу вас. Я ведь не рыцарь, Винс, я не знаю, как у меня это получается. Что, если сделаю какую-нибудь глупость, которая в голову не придет тому, кто действительно учился? И это будет стоить победы.

Лерубо хмыкнул и оглянулся:

– Майс, здесь, не в самом большом городе региона, десяток "принцев", втрое больше старых, но крепких "скорпионов" и "мантикор", восемь сотен бойцов с личными доспехами. Побеждать будут они, а не мы. Ставка нужна лишь для выяснения сил Единства, проверки его тактик, определения новинок. От рыцарей, что-то зависело только во времена первого Падения. Уже во втором нам давали место лишь по привычке, как знамени. Но не как основной боевой силе.

– Мы не нужны?

– Почему, нужны конечно. Чтобы вытянуть на себя как можно больше единиц – тут здорово помогает броня тяжелого доспеха. Но побеждают совсем другие – отряды, масса. Именно поэтому распустили стражу, которая делала ставку на уникальных специалистов с штучным оборудованием. Именно поэтому теперь в каждом городе регуляры. А мы тихо уходим на свалку истории, в блеске былой славы. Так что не бойся – пусть рыцари уникальны, но мир принадлежит простым людям. Именно они творят его историю. За историю!

Он залпом выпил свой напиток и помахал бармену.

– Если мы не нужны, тогда что ты здесь делаешь?

– Пытаюсь понять. – Лерубо долго смотрел на танцующих, как раз музыканты начали что-то медленное, а потом пояснил: – Мне всегда хотелось понять, кого я изображаю. Рыцарь это ведь не герой, это просто тяжелый юнит в ставке, который выполняет две функции – стоять до последнего и идти напролом. Тут нужен не ум и не высокие моральные качества. Скорее – упертость на грани фанатизма. С другой стороны именно наши действия принято считать героизмом. И вот я вдруг понял, что не знаю – хватит у меня смелости не изображать, а действительно им побыть? Хватит умений на дикого синтета, или мой потолок – тренировочные нулевки? Я хочу знать, кто я такой!

– Трехкратный чемпион мира, главные роли в кассовых муви, ну и все такое. У одной знакомой девчонки вся комната твоими плакатами обклеена. Тоже неплохо, разве нет?

– Это так, но...

Он махнул рукой. Мы сидели, молча глазея на развлекающийся народ. Парочка рядом наконец перестала обжиматься и ушла танцевать, свободное место тут же кто-то занял, причем тоже знакомый. Видимо, всех действительно гоняют отдыхать по приказу. Хотя часть публики явно случайная.

Две женщины, подскочившие к нам, стали наперебой уговаривать Винса подарить им танец. На меня взглянули мельком, узнали, но и только. Хорошо быть звездой. Или наоборот, плохо.

– Чего покрепче?

– Чай есть?

Бармен ничуть не удивляясь заменил стакан.

– Знаете, сэр Очоа, вы словно бегаете от меня.

На месте Винса сидела знакомая мне девушка. В жизни она была чуть меньше, чем казалась, да и лицо выглядело каким-то не таким. Может, из-за прически?

– Не называйте меня так, мисс Месс...

– Даяна.

– Майс. Это устаревшее и неправильное выражение. Если хотите официальности, то можно сказать "пилот Очоа" или "стражник". Вы ведь слышали этот анекдот с нашим статусом?

– Я даже в передаче его использовала.

Перед ней поставили какой-то коктейль и мне вдруг стало интересно, какой она будет, когда напьется. Как будто поняв мои мысли девушка насмешливо улыбнулась и отпила.

– Ну хорошо, пилот, чем вы объясните свое поведение?

– Да ничем особым. Сижу в казармах, тренируюсь все свободное время.

– И выступаете перед горожанами. Но на мои письма с просьбой об интервью не отвечаете.

Пришлось сделать умное лицо. Я о них и не слышал, наверное Леннар не пропустил.

– Простите, работы много. Точнее тренировок. Все-таки когда от твоих действий столько зависит, то поневоле захочешь делать все как следует. Ну да вам это понятно, каждый день с экрана вещаете, вас слушает куча людей. Нелегкая работа, должно быть?

– Куда более простая, чем идти в первых рядах на синтетов.

Она попыталась взять меня под руку и я машинально отстранился. Выглядело это как-то невежливо, пришлось оправдываться:

– Я здесь как на работе, а там постоянно находились любительницы. Только успевай уворачиваться.

Кажется, от оправданий лучше не стало. Действительно, как-то не так прозвучало. Девушка попыталась еще раз:

– Я просто хотела предложить потанцевать. Честное слово, я тоже не на работе. Можете не бояться...

Ну, вот, теперь она поняла, что сказала невежливое. Как-то у нас разговор не получается.

– Пойдемте, действительно, потанцуем? У меня вроде как сегодня решающий выходной. Завтра объявление ставки, уже не до выступлений.

Она быстро взяла меня под руку и позволила повести к площадке. Даже прижималась только там, где надо было обходить других отдыхающих.

В клубе всегда хватает теток и девчонок, которые пришли за развлечениями. Нет, я не монах, но как-то это все неправильно. Тем более, что я-то на работе и трезвый, а они отдыхают на полную, вот и насмотрелся, всякого. Парни еще шутили, что у меня рыцарский обет. Ну, может и так.

Мы уже вышли на площадку и девушка даже приглашающе улыбнулась, как внезапно музыка стала стихать.

– Друзья, поприветствуем наших особых гостей – Стремительного Лерубо и Саламандру Очоа!

Народ, повернувшись, охотно похлопал, кто-то даже закричал что-то такое одобрительное. А диджей махнув рукой что-то тронул на пульте и выдал начало новой песни. Знакомая мелодия, кстати. Танец рыцаря, тот самый, из "Первой линии", который на самом деле третья ката с извращениями.

А почему и нет? Опять Месс не повезло, это мужской танец. Я поискал взглядом Винса, он ухмылялся и что-то объяснял своей спутнице. Ну что же, я готов брать пример со старших товарищей! Осторожно отодвинул девушку, она понимающе кивнула и потянув за собой окружающих дала место. Конец вступления, начало мелодии – с левой ноги шаг назад...

Музыка стала громче, это была скорее чья-то импровизация на тему из муви, но так даже лучше. Танцевать под привычную музыку я бы не стал, уж как-то это по-детски выглядело бы. А так – почему нет?

Люди, до этого смотревшие с сомнением, начали улыбаться, кто-то подхватил ритм и захлопал. Шаг, шаг, шаг, разворот, резко приседаю, хлопок ладонью по полу и встать-подпрыгнуть, разворот. Кто-то непонятно зачем заорал что-то одобрительное, но мне было плевать, я танцевал так же, как представлял это после просмотра муви. И перед тем, как пойти на следующий сеанс. И потом дома. И шаг, шаг-присед, разворот, руку с "проектором" вперед!

Вокруг вдруг захлопали, я приоткрыл глаза и без особого удивления глянул на подходящего Винсента. В этом месте в муви к герою подходит один из рыцарей-ветеранов, но вместо нотации присоединяется к "танцу". Вот как раз со следующего танца. И с левой назад!

Лерубо быстро развернулся-подшагнул и встал рядом. Точно как тогда! Только тогда к Винсу присоединялись, он же главную роль играл, а теперь он ко мне. Не хватает лишь одного – и я закрыл глаза. Посмотрим, сколько правды было в муви! Шаг-укол, шаг-щитом, шаг-разворот и три шага смещения вбок... Я даже чуть одеревенел, ожидая столкновения, но Винс выполнил перестроение безукоризненно – еще бы! И теперь вел уже он.

Ритм хлопков сопровождал нас до конца танца и когда мы замерли перешел в овацию. Только тогда я открыл глаза и прищурившись посмотрел. Винс стоял ровно там, где и должен был по муви. Во дает! Мне так еще учиться и учиться!

Диджей снова напомнил, какие важные мы персоны и врубил что-то не столь энергичное. Пустое пространство вокруг нас мигом сжалось, Винса ухватили и уволокли его подружки, а ко мне подошла Даяна.

– Это было тренировка? Очень красиво и как-то воинственно.

– Кажется, тут кое-кто не смотрит популярных муви.

– Я учусь, работаю, лучше с книжкой посидеть.

Тоже верно. Разговор у нас как-то не клеился. Девушка, вроде бы такая бойкая на работе, ждала от меня каких-то поступков, но мне снова хотелось только обратно в казарму. Наверное, у меня уже зависимость от доспеха, а ведь скоро все это кончится, меня уволят из регуляров и доспеха я больше не увижу.

– Ты думаешь о чем-то грустном?

– Да так, о будущем задумался.

Кажется, она поняла как-то не так и даже смутилась. У нее это выглядело очень неестественно и как-то даже мило. Репортеры умеют смущаться? В любом случае она вдруг куда-то заторопилась и невнятно попрощавшись сбежала. Пожалуй, это даже к лучшему. Винс тоже пропал, лейтенанта не видно – пойду я домой. То есть в казармы. Не буду тренироваться, почитаю книжки по тактике, мне Дитрих на планшет накидал с избытком.

Уходил не через главный вход, чтобы не привлекать внимания. И уже почти вышел, как меня окликнули:

– Здорово, Дубина.

Голос я узнал. Странно, что он здесь работает.

– Мне новое прозвище больше нравится. Привет, Носач. Ты чего, переехал?

Лезть с объятиями старый знакомый не стал. У нас довольно сложные отношения. Мы вроде как с первого класса знакомы, да и интересы у нас одинаковые, даже работали в одном клубе, но вот как-то не сошлись. Поспорить, разве что. С другой стороны мы никогда не враждовали, даже махались вместе против ребят с другого района, а тут он явно не рад меня видеть.

– Ах да, ты же теперь рыцарь. Саламандра, да?

Понятно. Завидует.

– Хочешь об этом поговорить?

Он сердито фыркнул:

– Было бы о чем! Ты неуч и самозванец, неспособный отличить парадный наплеч от походного!

Я уже дернулся было ответить что-то едкое, мы часто так спорили, но все-таки ума хватило не нарываться. Носач, в форме охранника, немного подождал, но не услышав возражений только больше обозлился.

– Какого именно ты стал рыцарем? Что в тебе такого, чтобы именно тебе дали доспех?!

Точно, спорить я не буду. Не по этому поводу.

– Я пойду, Мэнни? Извини, давай потом поспорим. Когда все это кончится.

Он сжал кулаки, но остался стоять. Дверь я открывал сам.

А ведь есть еще ребята из нашего клуба по интересам. И каждый уверен, что у него получится не хуже. Носач был увлечен тяжелыми доспехами ничуть не меньше меня, он тоже бегал на все муви с рыцарями, иногда мы вместе из школы сбегали. Мы даже иногда на дежурствах спорили на эту тему. Он еще переживал, что рост не тот, и даже пытался придумать, как это компенсировать. Словно в росте дело... Но доспех достался именно мне. И красивый силуэт при заявлении ставки тоже мне. А почему? Вот если бы Мэнни тогда на площадь десантировался, он бы что, не смог? Не сообразил? И тренировался бы он сейчас до упора, с характером у него все в порядке. Может даже и придумал бы что-то новое.

А я бы спокойно сидел дома, с мамой? Может, так было бы и лучше.

Ленивые и глупые мысли неожиданно прервал вопрос из темноты:

– И кто это у нас тут гуляет?

Я вышел в круг света под фонарем и говоривший осекся. Не потому, что я был выше и тяжелей, ко мне наоборот, чаще пристают, чем к остальным парням. Всем хочется записать себе победу над "тем верзилой", пару раз меня изрядно колотили. Но тут он явно ожидал кого-то другого, и я просто ответил:

– Майс Очоа.

Спрашивавший явно смотрел передачи Даяны:

– Ага, вот как...

Из тени подтянулись еще двое. Рискуют, почти на главных улицах приключений ищут. Или не рискуют, если приятель из копов им намекнул, куда патрули не сунутся. Первый с какой-то неуверенностью вдруг спросил:

– Слушай, рыцарь... у вас там как? Продержитесь?

Спросил всерьез, без подначек. Я ответил так же:

– Если бы я знал. Сделаем уж точно все, а там как зернь выпадет.

– Ага... Ну ты это, давай, тренируйся как следует. Помочь чем, может?

И чем он мне поможет?

– За порядком следите, "как следует". А то вот нам лишь всего этого, – я неопределенно махнул рукой вокруг, – не хватает для полного счастья.

Один из стоявших в тени согласно заржал, а я просто махнул рукой, прощаясь, и пошел дальше. Не, это не грабители, те по-другому действуют. Эти просто приключений ищут, рядом с клубами. Мы тоже иногда некоторых посетителей сопровождали, чтобы такие вот не привязались.

Больше на пути к казармам меня никто не остановил. Жаль, я бы поболтал, хоть о чем. Правильно меня Леннар в клуб вытащил, надо было там посидеть, все лучше, чем в темноте шляться и думать о грустном. Наверное, в самом деле выпить стоило, и с той же Месс поболтать – просто так, ни о чем. Умные люди обо мне заботятся, а я сбежал. Ну и кто я после этого?

– Майс! Готов?

Дитрих стоял в дверях, держа свой шлем в руке. Я еще раз глянул в окно, нервно сжал кулаки. Приводы на левой руке чуть слышно взвизгнули.

– Готов.

– Выходим.

Вчера клятое Единение снова подтвердило прежнюю ставку. Я смотрел трансляцию вместе с техниками – Дитрих был в штабе, а Винса утащили куда-то ребята из отдела по связям с общественностью. Меня тоже хотели, но я не дался, а приказывать мне они не решились. После того, как на стене снова высветился мой силуэт я только выругался, а потом по телефону долго говорил с мамой. Убеждал, что мой доспех проверила команда самого фон Альца, что тренировал меня сам Лерубо, что мы выяснили все тактики и все модели, так что осталось лишь простоять часик, пока глупые железяки не убьются о наших "принцев". Кажется, она мне опять не поверила.

– Прошу всех встать здесь! Давайте в три ряда, первый на землю... господин фон Дитц, в центр, так будет лучше!

Эти, из общественных связей, все-таки решили ухватить свое. Всю команду сегодняшней ставки выстроили на плацу, попросили открыть забрала и снять маски, за спинами поставили обе мехи. Улыбнуться у меня не получалось, так что просто стоял и ждал.

В этот раз я не просто дрожал, мне было муторно. Хотелось дать кому-нибудь в рожу, развернуться и уйти в казарму, но кто бы мне позволил?

После погрузки Дитрих снова завел свои успокоительные речи, я минуту пытался вслушиваться, а потом просто опустил забрало. Получилось слишком грубо, но Винс кидал такие любопытные взгляды, что просто захотелось... Спрятаться? Да, наверное.

Фургон начал тормозить, нулевка наконец подключилась к тиви-сети. Даяна уже была тут и снова вела репортаж, причем на этот раз явно в качестве основного обозревателя, а не приглашенной милой мордашки. Что же, это я тоже обдумал. Десять минут особо не повлияют.

– Активация, пакет "осада".

Техники пошаманили с головками медблока, теперь укол почти не чувствовался. Мне просто стало легче, перестали дрожать колени, челюсти тоже получилось разжать. Я даже прислушался к спокойному голосу Дитриха:

– Единство не меняет ставку без победы. Мы точно знаем типы синтетов на своем участке, так что все будет даже проще. Кстати, аналитики дали тридцать процентов на то, что при победе в этой ставке Единство прекратит сопротивление.

– Немало.

Дитрих повернулся ко мне, потом кивнул:

– Выдержать еще два боя и этот очаг подавлен. Считай, половину работы мы сделали. Осталось вдвое меньше. Уж как-нибудь осилим.

Я вдруг подумал о том, насколько же он крепче, если в своем возрасте идет в бой наравне с нами. Он ведь втрое старше меня, даже больше! Может, те зануды из клуба были действительно правы и теперь таких просто не рождается? А я, дурак, пытаюсь соответствовать.

Но кто-то же должен ему спину прикрыть?

В этом бою меня снова поставили на поддержку. Вроде как доказал, что на какие-то мелочи я способен, а значит не совсем бесполезен, но за десять дней не выучиться всему, что учат и тренируют годами. Так что мой удел – танцы в стороне. Снова буду прикрывать, ну и подменю старших, если что. Все то же, что и в прошлый раз, но теперь уже будет спокойнее и мне, и им.

Фургон остановился, Винс закрепил шлем, Дитрих опустил забрало. Мы снова выходили в том же красивом строю. Снова доспехи чисты, царапины заполированы, походка тверда. Рыцари идут! И я вместе с ними.

Даяна, конечно, не упустила свой шанс. Прошмыгнув мимо остальных сунула микрофон именно мне и снова задала этот дурацкий вопрос:

– Пилот Очоа, что вы скажете нашим зрителям?

Вчера весь вечер думал, что бы такого сказать, если она вдруг спросит. Даже дураком себя называл, за то, что обидел там, в клубе, вдруг теперь что-то с подковыркой спросит. Но в результате ничего другого не придумалось и я, прикинув, решил, что это даже к лучшему. Рыцарь – это постоянство!

– Ничего не изменилось, Даяна. Мы победим. Ждите.

И зашагал дальше. Хорошо сказано, я думаю. Всем кажется, что я такой уверенный, хотя на самом деле просто мозгов не хватает придумать что-то оригинальное.

– Вы слышали, наши защитники по-прежнему уверены в победе! До падения барьера остается все меньше. Даяна Месс и Фридрих Гаузе для канала "Городские новости".

То, что под доспехом ты улыбаешься, тоже никто не видит. Она же повторила все то же, что и в прошлый раз. И я повторил. Может, это сработает как магия и у нас все пройдет так же, как и тогда?

– Построение!

Сейчас, когда я уже не так нервничал, можно было посмотреть на происходящее внимательней. В этот раз Единство выбрало барьер, перекрывающий длинную улицу, идущую мимо офисных зданий и лишь чуть не доходящую до той стороны очага, упираясь дальним от нас концом в большой торговый центр. Пожалуй, для нас это было плюсом, потому что имелись хорошие точки для ракетчиков, да и обзору ничего не мешало. Конечно, в переулках могли сосредотачиваться для атаки единицы, но во-первых тени свое дело знают, а во-вторых центр уже двадцать дней под т"эпидемией, и синтеты уже повсюду.

Бойцы расходились по местам, обе мехи уже стояли на позиции. Дитрих что-то обсуждал с капитаном "гоплитов", Винс просто стоял рядом. Шагах в двухстах от нас в мобильном штабе тоже кипела жизнь. Ну что же, все идет нормально.

– Замена!

Развернувшись, я посмотрел на кричавшего. Техник стоял рядом с одним гоплитом, держа его за наплечник. Сначала я подумал, что у того проблемы с доспехом, но потом разглядел белое лицо и какие-то застывшие глаза. Кажется, не у одного меня проблемы перед боем. Но этому медблок не помог.

Замершего в ступоре бойца тут же подхватили и почти потащили к штабным машинам, оттуда уже бежал сменщик точно в таком же доспехе. Минутная заминка и все снова разделились. Здесь – мы, а все остальные – там. Действительно, как в театре, и снова на нас все смотрят.

Мысль мигнула и пропала. У меня других забот хватает.

– Минутный отсчет!

Проверил проектор, дернул лэнс в креплении, вынул и сунул обратно пускач, переступил с ноги на ногу. Все в норме, я готов, на мониторе только зеленые отметки. Десять, девять, восемь... В этот раз я стою с техниками, которые сменили каркас на легкий стрелковый комплекс. Так у них больше шансов. Четыре, три... Я готов. Готов. Я готов.

Два. Один.

Барьер осыпался и началась работа.

В этот раз все было чуть иначе. Меньше нервозности у бойцов, чуть точнее накрытия ракетчиков, лучше целеуказание теней, даже техники ухитрялись не выходить из-под щитов. Нет, мы не расслабились, просто теперь все знали, что мы это можем. За первые десять минут не появилось ни одного нового синтета – знакомые "клубки", простые платформы. Даже Двойки были точно такими же – одна гуманоидная и одна четырехлапая, и обе точно так же прятались за зданиями. Разве что тактику единицы сменили: теперь они атаковали группами, стараясь прикрывать бегущих огнем. К эффективности Лидера это даже близко не приближалось, но чувствовалось, что к бою готовились не только мы. На пятнадцатой минуте, поменяв батареи, я сменил Винса, но в этот раз он почти сразу вернулся и занял свое место. Незачем рисковать, ставя на такой важный участок новичка. Так что я просто перешел и дал время на перезарядку Дитриху, а потом переместился в тыл, снова прикрывая техников и двух раненых.

Подземные прорывы в штабе учли, мы стояли так, чтобы никакая синтетическая сволочь не подобралась по коммуникациям, так что попытки выбить меху и лишить нас большей части огневой мощи проваливались. На мониторе шел отсчет выбитых единиц и пополнялся он куда шустрей, чем в прошлый раз. А нервов это стоило куда меньших.

Я улыбнулся. Наконец все идет как и должно, мы спокойно выбиваем одного синтета за другим, монитор отсчитал уже полторы сотни, а у нас ни одного безвозвратного. В этот раз мы не потеряли меху почти в начале и оба "принца" выполняли большую часть работы. И стрелять и оперировать щитами куда проще сидя под бронированным колпаком. С другой стороны я могу отпрыгнуть, а им в случае чего, гореть вместе с мехой. Ничего, и прикроем, и вытащим, и потушим.

– Смена!

Я вышел, закрывая участок Винса и после секундного колебания ввел вторую порцию стимуляторов.

– Майс, все в порядке?

– Норма!

У нас даже оставалось время общаться. Хотя почему бы и нет, если до нас пока не дошел ни один синтет? Самое близкое в пятидесяти шагах разлетаются от накрытия.

– Смена!

Добавляю две линии на проектор и выдвигаю щит, одновременно отступая: так он остается на месте и не открывает нас. Винс поднял свой и я убрал питание. Все как на тренировке.

– Они что-то придумали.

В короткий просвет стало видно, что несколько оставшихся у тротуара мобилей горят. И это не наша работа.

– Прикрывают что-то?

– Скорее всего хотят подобраться поближе в дыму.

Писк боевого монитора отвлек, я увидел замигавшую и погасшую отметку. Это один из наблюдателей, и его только что достали. Но как?

– Майс, отойди к техникам и прикрой...

Винс не договорил, отшатнувшись и начав падать. Я машинально сделал шаг вперед, подхватывая и не давая упасть, но он даже не пытался ухватиться за протянутую руку. Доспех обрушился на дорожное покрытие с грохотом и только теперь я увидел круглую дыру в алой нагрудной пластине.

– Кинетик! Майс, за мной!

Дитрих быстро двинулся вперед, не опуская щита. Прежде, чем я понял, что он сказал, ноги сами зашагали вперед; хотел оглянуться, но понял, что на ходу под огнем это глупо. Такой пролом в броне значит лишь одно. И если фон Альц идет вперед, я должен идти за ним.

И только потом я понял, что именно было сказано.

– Майс, за мной, линия-двадцать! Небо, найдите его!

Вот зачем им дым, в нем не видно нового юнита. Лэнс в крепления и чуть набок, чтобы не мелькал за щитом. Проектор в обзорный режим, двадцать шагов до ведущего, идти точно в затылок.

Мигнула еще одна зеленая отметка и погасла. Я продолжал держать дистанцию.

Наша броня не рассчитана на тяжелое кинетическое оружие, она против излучателей. Единицы, даже Двойки, всегда пользуются ими. Кинетик – специальный юнит, и непонятно, почему его не было в прошлый раз. Что такого случилось, чтобы Единство само нарушило ставку?

Откуда-то сверху ударил залп ракет, боец показывал ими направление и это все, что он успел. Ни вспышки, ни грохота – человек разлетелся на куски. Но мы теперь хотя бы примерно знаем, куда идти.

Я все-таки повернул голову, быстро оглядываясь. Бойцы выстроились за опустившимися на брюхо "принцами", прикрываясь их броней от угрозы. Малые щиты гоплитов так же бесполезны против летящего снаряда как и рыцарские. Если не дойдем, то нас выбьют в считанные минуты, отряд не может уйти от пролома, это засчитают как поражение ставки.

Правый наплеч фон Альца внезапно отлетел в сторону и кувыркаясь упал шагах в десяти, но рыцарь продолжал шагать вдоль улицы. Касательное. Рыцари не бегают, это может повредить механику доспеха, только быстрый шаг и ускорители, но сейчас мне хотелось убежать. Надо держать себя в руках.

Двадцать один, двадцать два, двадцать три....

На восьмой секунде что-то прорвало тут же сошедшееся энергетическое полотно щита. Кинетик не видел нас за ним и теперь угадывал, в каком месте прячется цель. Будь здесь Лидер он бы через других единиц дал наводку. Но его здесь нет.

Двадцать один, двадцать два... Двадцать шесть, Дитрих сместился вправо, ювелирно поменяв угол проектора и не поднимая щит ни на сантиметр над землей. Я еле успел перестроиться – короткая рябь и неопределенно-размытая черта пролетевшего мимо снаряда. Не попал.

Монитор пискнул и выдал ошибку определения траектории. Двадцать один, двадцать два... У меня три ускорителя, новеньких, это сотня метров полета. Если бы знать, где он прячется, то можно было бы рискнуть. Двадцать шесть, двадцать семь...

Рябь щита. Опять не угадал. Мы уже близко, он не мог стоять слишком далеко. Для того клятое Единство и выбрало прямую улицу, чтобы дать преимущество кинетику! Двадцать пять, двадцать шесть... Мне надо выйти вперед, "универсал" лучше бронирован, а старик дойдет и прикончит тварь. Двадцать восемь.

Дитрих вдруг сделал нелепое сальто и упал, сильно ударившись шлемом о землю. Я секунду тупо смотрел сначала на его ногу, отлетевшую куда-то в сторону, потом на него самого. Рыцарь не шевелился. Теперь я один.

Двадцать три, двадцать четыре... идиот, убрать режим обзора, меня же видно!.. Щит растянуть, шаг влево! Двадцать шесть. Семь. Восемь.

Снаряд пролетел в полуметре справа, но засечь, откуда стреляли, все еще не удавалось. Двадцать один, двадцать два... Я прошел мимо лежащей бело-золотой фигуры, и кажется, наступил в кровь. Двадцать пять, двадцать шесть... важнейшее умение для рыцаря – устный счет. Постоянно что-то считаю. Двадцать семь. Снова влево. Промазал.

Монитор моргнул, наконец определив цель.

– Ускорители, первый – пуск!

Нулевка подтверждающе пискнула и меня толкнуло в спину. Шанс был только один и я должен... должен... ближе, ну?!

Там, где должен был стоять кинетик, раздались взрывы. Восемь ракетчиков одновременно накрыли угол, за которым он прятался, высаживая все, что было. В этом дымном облаке, нашпигованном осколками, выжить не мог никто.

Двадцать восемь. Вылетевший из дыма снаряд ударил в бойца, разорвав пополам. А с крыш открыли огонь синтеты с излучателями, свалив еще двух и заставив остальных быстро отступить. Они готовились, твари неживые.

– Второй – пуск!

Меня бросило вперед, я сжал полотно щита, не давая ему развеяться. Десять шагов, девять, восемь... Пора.

Мы ударили одновременно.

Лэнс воткнулся в щит, порождая протуберанец губительной для синтета энергии, но тот успел выстрелить. Меня мотнуло и только, не стоит внимания, лучше прожарить здесь, и еще вот здесь... здоровый, гадина!

Кинетик, четырехлапая бронированная платформа с каким-то дурацким искрящимся пучком щупалец вместо торса, почти не сопротивлялся и сдох через несколько секунд, но я еще и еще тыкал в щит, выжигая даже намек на движение. Удар по шлему заставил очнуться и снова, как на тренировках – щит вверх, контроль обстановки.

Судя по монитору, я в самой гуще и пора делать ноги. Синтеты сверху, спереди, даже сзади отметки. Далеко позади, у барьера, наши снова расходились в строй. Зря, вдруг есть еще один? Летуны на перезарядке, прикрыть меня некому.

– Эвакуация! Третий – пуск!

Тяжеленный блин проектора упал на землю, оставляя меня беззащитным и давая лишние метры полета. Лэнс в правую, для грузовой сейчас будет другая задача. Дитрих все еще лежал на земле, но лужа крови больше не стала, значит он или мертв, или сработал медблок и старика надо вытаскивать. С проектором я бы не смог, а так... Ухватившись за оставшийся наплечник и молясь, чтобы крепления не подвели, я потащил рыцаря за собой, опираясь на лэнс как старик на палку.

Первый раз в меня попали уже через три шага, но тяжелый доспех не подвел. Затем попадания участились – излучатели единиц не слишком сильны, но монитор замигал тревожным цветом. Вижу, вижу, но не бросить же мне его? Без малого триста килограмм брони и мяса, да и самому надо двигаться – мы медленно тащились под скрежет брони по дорожному покрытию.

Идти было легко, всю работу делала механика и приводы доспеха. Силовую клешню я зафиксировал, так что надо просто совершать правильные движения. Еще бы не стреляли по нам и совсем хорошо было бы.

До строя оставалось метров сто, когда нас накрыл залп Двоек.

"Принцы" тут же открыли огонь на подавление, но синтеты явно решили, что мы стоим хлопот. Или может быть они разозлились – броня трещала и я только молился неведомо кому, потому что на одной только силе, без механики, я нас не утащу. Один – да, но выбирать я не хочу.

Регуляры не могли сломать строй, в отсутствии рыцарских проекторов перехлестывающаяся "чешуя" малых щитов была их единственной защитой. Тени не помошники, для ракетчиков это самоубийство, так что они просто стояли и смотрели. Ну еще стреляли, орали, махали руками. Но тащить нас приходилось мне одному.

В какой-то момент удары по броне прекратились, а меня перекосило. Пришлось обернуться: фон Альц держал свой проектор, развернув щит и закрывая нас. Живой... Все, что он мог, это держать щит, но и того хватило. Минуту спустя строй гоплитов разошелся, пропуская нас, и тут же трое техников начали выковыривать рыцаря.

Я лишь приподнял забрало и жестом показал, чего хочу. Бутылку с соской мне тут же предоставили.

– Живой! Кровопотеря, но жгуты сработали.

Сил хватило лишь кивнуть. Монитор показывал две сотни пораженных целей. Мы даже до половины боя не дошли. Так, я что-то забыл... что? Команда, медблок сработал, стало легче и я сообразил. Идиот, надо было "штурм" ставить как только Дитрих пошел вперед, было бы в разы проще.

– Очоа? Ты как?

Чего им всем от меня надо...

– Норма. Снимите с него проектор.

Усталость тихонько отступала под натиском стимуляторов. Мы почти половину работы сделали, я жив, даже доспех цел. Пока мне ставили чужой проектор и меняли отработанные ускорители я смотрел на то, как двое оруженосцев сначала вытаскивают из доспеха фон Альца, а потом, перевязав, укладывают обратно. Даже побитый, рыцарский доспех куда лучше носилок, которые любая единица может прострелить.

– Готов.

Следующие сорок минут мы боялись. Того, что у синтетов есть еще один кинетик. Того, что они подготовили какую-нибудь изощренную засаду. Что у нас откажет одна из мех. Причин для страха было слишком много, чтобы выбрать какую-то одну. Единицы атаковали то группами, то по-одному. Последняя волна, подкрепленная обеими Двойками, состояла почти из полусотни синтетов. Когда они кончились, на ногах оставалось человек двадцать. И все-таки мы выстояли.

– Все, конец.

Я повернул голову. Стены барьера осыпались, знаменуя нашу победу. Может быть, они больше не поднимутся, может быть нам еще раз придется стоять – главное, что сейчас мы выстояли. Это победа. Я же говорил, мисс Месс. Очоа зря не скажет.

У кого-то из техников оставалось достаточно сил и он что-то такое заорал, как в муви. Я, проверив отметки на мониторе, начал искать взглядом того, кто мне воду обычно подавал. Снова костюм выжимать можно будет. И где уже штабные мобили, старика нужно срочно в госпиталь! И меня тоже заберите, я помню, какие там удобные лежанки.

Смотреть в сторону так и лежащего алого доспеха не хотелось. Если бы Винс был жив, то мне бы сказали. Он тоже будет лежать, но не там, где живые.

А ведь если бы он задержался и не успел сменить меня...

– Пилот Очоа?

Рядом стоял какой-то офицер из регуляров.

– Да, я.

– Вы нужны, пойдемте.

– Мы же закончили?

Уже отвернувшийся регуляр остановился и быстро, не обращая внимания на мою реакцию пояснил:

– Все только начинается. Заводскую ставку смели, синтеты в городе. Идемте, вы нужны.

Первой мыслью было – вот и отдохнул на удобной лежанке.

И только потом я понял, что мне сказали.

Единицы в городе. Они будут убивать и собирать ресурсы.

Сил пугаться уже не оставалось, я лишь вздохнул и пошел к фургону, на ходу формируя новый приказ для аптечки.