Правила рыцарей

Правило девятое - "Мелочи важны"

Таблетки, которые принес утром Гоф, сделали мир чуть более приятным местом. Эффект оказался как при залезании в доспех, то есть я был все тем же внутри, но моей оболочке удавалось выглядеть почти как нормальному человеку. Похоже на "тишину", но как-то иначе. Не уверен, что именно этого добивались при их назначении, впрочем, меня все устраивало. Можно жить? Можно работать? Отлично, сойдет.

Правда, врачи сказали что я идиот, которому стоит долечиться хоть раз. Леннар передал их слова с выражением и ждал какой-то реакции. Не дождался.

— Сегодня что-то есть особенное?

– Только запись программы на телевидении. Тебя очень просили присутствовать.

— Хорошо. Что-то еще?

— Нет, никто не ожидал, что ты так рано сбежишь.

Не ожидали, но приглашение на съемку есть. Бао говорил, наверное, об этом.

– Зайди за мной заранее.

Ни слова о тренировках, ничего о новых рыцарях. Словно все закончилось и карантин сняли. Нет, может быть серьезно меня не ждали, но сомневаюсь.

— Новые пилоты сейчас где?

– На тренировочной площадке, отрабатывают наши приемы. Тебе еще рано активно работать, так что пока они в одиночку.

Он что-то говорил о том, что даже Ханна сидит, лечится, и мне бы стоило взять с нее пример, но я не слушал. Сам понимаю, но какой смысл торчать в больнице, если все, что от меня требуется, это лежать и давать работать лекарствам? Здесь я тоже полежать могу, а повязки сменить в казармах найдется кому. У меня дела, у меня доспех разбитый. Хотя у меня теперь постоянно дела и постоянно разбитый доспех. Обычная жизнь пилота во время т"эпидемии.

У окна, выходящего на плац, я задержался.

Два тяжа незнакомой расцветки повторяли наше "присел, навесили броню, встал, пошел, вернулся". Движения пары были безупречны. Эти двое напоминали механизмы, точность завораживала. Я просмотрел три повтора и не нашел, к чему придраться.

Что же, тут мне действительно не место. Я ничего не могу им объяснить, ничем не смогу помочь. Потому и не позвали. Не вокруг меня одного вертится мир, и это к лучшему, наверное. От стояния на месте сознание снова ушло куда-то, выглядывая через глаза как через бойницы. Тренироваться в таком состоянии было бы глупостью. Ни мозги, ни тело не работают как следует, врачи правы. Развернув "доспех из плоти" я побрел куда-то прочь.

Устал. Или дерусь, или лечусь. Впрочем, я ведь это уже говорил? И не раз.

Понятно, что отдыхать некогда, и от моих тренировок зависит больше, чем отметка в аттестате, но я просто устал. Эффективность падает. В книгах об этом было как-то по-другому сказано. Или я их не понимал? Если подумать, то там ведь каждый эпизод описывает месяц-два, редко больше. И это в постоянном напряжении, причем не в таких благоприятных условиях, как у меня – комната в казарме, нормальная еда и сон, медицина лучшая из доступных. Нет, там было все куда хуже. И нельзя было выйти из доспеха, оставив его техникам, а самому завалиться куда-нибудь в клуб. Или хотя бы к маме, домой.

Остановившись, я какое-то время обдумывал возможность съездить домой, или даже просто сходить. Дернуть Леннара, пусть мобиль организует, и приехать.

Нет, мама волноваться будет. Она и сейчас наверняка волнуется, но когда увидит меня такого, то станет еще больше. Значит, продолжаю быть свинтусом и делаю вид, что забыл.

Что там еще в мемуарах? Постоянные проблемы с окружающими, побочные действия препаратов, нервные срывы, психические отклонения — раньше это как-то пропускалось мимо сознания, куда интереснее были рассказы о боях, технические подробности. Все, что можно было примерить на себя. Но теперь приоритеты поменялись. И раз все было у них, то будет и у меня. Или уже есть. Нормально, если они выдержали тогда, в тех условиях, значит я как-нибудь справлюсь. Все в порядке. Мне ведь не придется после одного Единства тут же нестись закрывать ставку в новом. У меня просто превосходные условия. А то, что мне подкладывают фотографии с идиотскими вопросами... Что люди должны думать, если я шел на кинетика сняв защиту, а он бил по другим?

Бао намекал на отцов стик, но его наверняка уже пересмотрели не по одному разу, пока я в больнице валялся. И скопировали, и удаленное восстановили. Но там нет ничего, и не было. И что они скажут, поняв это?

Что я хорошо все спрятал.

А потом пошел в ставку, героем становиться? Я что, идиот? Хотя, если со стороны глянуть – тот же Носатый Мэнни пошел бы. Он мне всегда завидовал, да и не только он — у меня просто в зале подобий лучше все получалось. Но с другой стороны в городе не один я любил рыцарский доспех поразглядывать. После каждого чемпионата приходилось очередь расписывать, желающих хватало. И у многих неплохо получалось.

Угу, но вот других Единство почему-то в ставку не заявляет.

В нашем боксе все было тихо. У стены в стойках два доспеха – мой и Дитриха. Теперь у меня их два, и если один придется вернуть в городской арсенал, то вот этот — мой и только мой. Официально. Сказал бы мне кто, что я получу в личное владение доспех легендарного фон Альца – не поверил бы. Я бы просто возможность пройти в нем несколько шагов считал бы удачей. А теперь... я готов променять все это на что-то совсем другое. Но кто меня спрашивает?

Мне завещали доспех? Отлично, будет запасной. Главное, чтобы "универсал" не изъяли, в нем как-то привычней. А еще его знает Единство и, может быть, не станет в него стрелять...

Нет, чушь. В него стреляли. Его взрывали. Лидер даже разменял кинетика на мое уничтожение. Это так, потому что иначе быть не может.

Я подошел к своему доспеху, включил диагностику. Видно, что с ним работали, разве что внешний лоск навести не успели. Потом тупо смотрел в стену, пока не звякнула нулевка, показывая результаты. Руки двигались как-то неловко, словно я и в самом деле сидел в грузовом каркасе с неоткалиброванными манипуляторами. Но все-таки вывел данные, скинул через стик на планшет, кое-как разобрался. Что же, в первый раз было хуже. Впрочем, от того "универсала", в который я залез на складе, здесь осталось не так и много. Четыре боя и два капитальных ремонта от любого оставят лишь видимость прежнего.

Оставив запись диагностики для техников, словно они не понимают в этом больше меня, двинулся по коридору куда-то. Сначала в одну сторону, потом в другую, без цели, без мыслей, как нулевка граничная. Заняться нечем, потому что я не в форме ни для чего серьезного. Вчерашняя готовность куда-то идти, что-то делать, сегодня испарилась.

Чем бы заняться? Тренироваться бессмысленно, так чем время занять? Лечь и спать дальше? Сходить к медикам? Или посмотреть, что там Дитрих мне за стик оставил? Явно же не просто так. Нет, не буду. Если бы там было что-то действительно важное, то он бы сказал перед боем.

Интересно, а если мое тело сейчас потрепанный доспех, то может ли его заразить Единение? Что ощущают синтеты, когда ждут выдвижения ставки в своих логовах? Может, им так же скучно?

Вздохнув, я с силой растер лицо руками. Так, нужно делать хоть что-то, а то мысли уже совсем глупые появляются. Через минуту я шел по коридору, стараясь выглядеть как нормальный человек. Правда, мыслей о том, куда я иду, не появлялось, но я же шел? Леннар, вылетевший навстречу, оказался очень кстати:

— Майс, мобиль ждет.

— Куда ехать?

– В студию "Городских новостей" там эта милашка, Месс, будет тебя спрашивать о том, как ты стал таким замечательным и прочих глупых вещах. – Он вдруг посерьезнел: -- Учти, им передали записи с твоего доспеха. Так что спрашивать будут всерьез, думай, что и как станешь отвечать.

Думай... у меня в голове пустота. Тот Майс, что вел меня по коридору, куда-то вышел. Наверное поэтому перемещение в студию вообще не запомнилось. Вот я выхожу из казармы, а вот меня сразу две красивых девушки ведут куда-то. Причем как-то с опаской ведут, во всяком случае, усадив в кресло и осведомившись, что я предпочитаю, чай или кофе, обе мгновенно исчезли. В двери то и дело заглядывали какие-то люди – странно, я думал, что тивишников не удивить необычными гостями.

Наверное, я отключился, потому что когда принесли чашку и поставили на стол я не запомнил. В реальность вернул какой-то смутно знакомый тип, энергично зашедший в комнату и тут же поздоровавшийся:

– Привет, Майс!

Ну вот, хоть один нормальный человек, а то все "господин Очоа" или вообще "сэр".

– Привет, – как же его там... – Оператор Гаузе?

Не знаю, почему я обратился так официально. Он замахал руками:

– Фриц, просто Фриц.

Он оказался одним из тех редких людей, которых совершенно не смущал мой рост или статус пилота. Гаузе тут же упал в соседнее кресло, рассказал о том, что мой визит здесь считают событием, потому что за возможность интервью со мной интриговали, боролись и вообще, в город прибыли какие-то ребята с национальных каналов. И первым делом потребовали дать им меня на растерзание. Вот только "столичные хлыщи" забыли, что у нас тут осадное положение, и их желания ничего не значат. Регуляры подчиняются коменданту и тот вправе запретить общение с журналистами, что он и проделал. Месс подключила все возможные связи, чтобы выцарапать меня из казармы.

Ну да, после вчерашнего разговора конечно же все сразу разрешилось. Значит, речь будет идти в том числе и об этом. И раз комендант дал согласие, то и он в курсе. Всем просто нужен какой-нибудь простофиля, на которого можно свалить ответственность.

– Так что благодаря тебе мы с Даяной станем еще более знаменитыми! Лично я намереваюсь затмить Содецки!

Он посмотрел на меня, но имя было незнакомое. Фриц, поняв, хмыкнул:

– Ты не слышал про Янека?

– Не помню такого.

– А кадры, те самые, где синтет через женщину переступает, видел?

– Конечно, это же классика.

– Он снял. Представь, когда я читал отзывы о нашем репортаже из центра, там мое имя и его писали рядом!

У меня свои кумиры, а у него свои. Хотя да, тот же Биби моего увлечения рыцарями не разделял, а вот о Вспышке и других героях Стражи был готов трещать часами. Мир не на одних тяжах держится.

Мысль, что у какого-нибудь повара может быть свой кумир – легендарный кашевар времен первого Падения, должна была бы рассмешить, но в глубине было так уютно, что я просто не стал заставлять Майса Очоа смеяться. Даже улыбаться не стану. Пусть сидит, мне так спокойно...

– Пора!

– В студию?

– Сначала в гримерную.

Поднявшись, я побрел за одной из тех девушек. Фриц шел рядом, треща что-то почти как Биб – наверное, следил, чтобы меня не украли конкуренты и не сделали передачу первыми. Потом было кресло перед зеркалом, меня задумчиво рассматривали, но решили часть синяков и царапин не ретушировать, все равно было видно, что лицо у меня изрядно битое.

Я во всей этой суматохе участия не принимал, прикидывая, когда лучше будет вставить эту мысль насчет ополчения. Наверное, сначала опять будут вопросы о моем удивительном везении, потом начнут спрашивать о том, что нас дальше ждет – как будто я знаю. Видимо, в этот момент и надо будет сказать. Или с Месс тоже поговорили, и она сама меня подведет к этому вопросу? Хм, разве мне не должны были дать что-то вроде плана интервью и время на подготовку? Или я не настолько важная птица?

Девушка, теребившая мою рубашку, пытаясь разгладить какие-то складки, вдруг ахнула:

– У вас кровь!

Я попытался увидеть, где именно.

– Это шов разошелся, наверное. Надо было все-таки к медикам зайти. Ничего страшного, найдется какой-нибудь пластырь?

Но вокруг, не слушая, начали паниковать. Тивишники профессионально обращаются с информацией, так что через минуту все вокруг были уверены, что я умираю. Кто-то бегал кругами, кто-то заламывал руки, кто-то нес аптечку – штук пять рядом положили. Спас положение Фриц, начав отдавать команды как заправский служака. Рядом даже лампы установили, чтобы виднее было. А потом, прогнав еще одну девушку с трясущимися руками, Гаузе лично пришлепнул пластырь. Стоило нервничать...

Смотреть на меня стали еще более странно, чуть ли не под руки отвели в студию, где ждала Даяна. Не одна, там уже человек двести зрителей сидело. Беседа шла не в прямой эфир, а записывалась, так что я трижды поприветствовал всех: сначала когда вошел, второй раз когда началась запись и третий, когда зачем-то попросили повторить. Чудной народ эти тивишники.

Месс начала с короткого представления гостя, на случай, если кто-то еще обо мне не слышал. Рассказывала действительно интересно, я слушал с таким же вниманием, как и зрители, хотя ничего нового не услышал. Потом я благодарил за приглашение, потом она стала задавать подводящие вопросы, устроив мне своеобразную разминку, и наконец мы заговорили о важном.

– Майс, по вашему мнению, что ждет нас в следующей ставке?

– Всем известны этапы развития Единства. Учитывая появление Лидера в прошлый раз, и то, что ставка не меняется, мы можем ждать его присутствия в следующей. Так же скорее всего Тиран уже активен, или, как минимум, все готово для его сборки.

– Есть ли шанс на отсутствие Лидера?

– Да, но небольшой. По структуре понятно, что он модульный и его основа – типичные для этого очага "клубки", которые могут быть развиты в более сложные конструкции. Так что скорее всего к следующей ставке его восстановят.

– Но вы готовы к этому?

– В город прибыли еще два пилота тяжелых доспехов. Я видел их тренировку, это хорошие профессионалы.

Даяна тут же подхватила тему:

– Майс, я знаю, что рыцари, можно сказать, особая каста. Их слушаются, как офицеров, хотя многие даже не служили.

Я кивнул:

– Пилоты тяжелых доспехов традиционно гражданские специалисты. Для того, чтобы держать их в регулярных городских частях слишком мало оснований, еще во времена второго Падения появились более эффективные системы. Опять же, если комплект "гоплита" или "ракетчика" может использовать любой обученный человек, то тяж подгоняется под пилота. Поэтому он должен быть... каким, по вашему мнению?

Она улыбнулась:

– Могучим, бесстрашным?

– Скорее – длинным и массивным. Как на заре технологической эры отбор шел по строению тела. Ты должен заполнять весь объем доспеха, дотягиваясь до всех тяг и приводов – потому что по очевидным причинам сделать его самоходным невозможно.

– Лидер?

– Да, Лидер. В результате возникла некая каста, получившая по сходству признаков прозвище "рыцари". Тренирующиеся отдельно, имеющие личный доспех и собственную команду поддержки мужчины и женщины выдающегося роста.

– Не только роста.

– Да, еще и самомнения.

Шутку аудитория приняла с удовольствием, а Месс тут же поправилась:

– Я имела в виду те качества, что приписываются героям.

– Ну какой там героизм. Просто стоишь и делаешь свою работу.

– Значит, это лишь работа?

– Ну да.

– И никакого героизма?

Я вздохнул. Почему-то все забывают, что ставка это не одни только тяжи. Просто мы большие, вот нас и видно:

– Оператор "теневого" доспеха рискует куда больше, с их необходимостью постоянно быть буквально в шаге от единиц. У энергета всегда есть шанс не вернуться в привычную фазу – или вернуться не целиком. Прыгуны защищены лишь своей скоростью. Бастионы ограничены в подвижности. А о ненадежности полета ракетчиков даже анекдоты рассказывают.

– И все равно...

– И все равно победа – слагаемое усилий многих людей. Как тех, кто носит доспех, так и какого-нибудь кладовщика или осветителя с прожектором, вроде тех, что подсвечивали нам в прошлой ставке.

Месс убежденной не выглядела:

– Что же, у рыцарей все большое – доспех, лэнс и отвага, но теперь мы знаем, что их скромность тоже внушает уважение. Чтобы проиллюстрировать это я предлагаю посмотреть запись боя в последней ставке. Сделанную камерой, установленной на доспехе одного очень скромного пилота.

Эти слова царапнули по покрову моего спокойствия, как железо по стеклу. Нет, вскрикивать и убегать не стал, но вместо ленивого наблюдения из безопасного места я вдруг оказался там, в туманных сумерках. И это было неприятно.

"Как обычно, Даяна. Мы победим. Ждите"

Это была хорошая нарезка с разных камер. Вот здесь мы идем все трое – уходящие во мрак массивные фигуры. Прожектора нацелены выше, и бойцов ставки почти не видно. Ракурс меняется, теперь мы показаны со стороны, видимо запись правого "принца". Хорошо стоим, возвышаемся над строем, как три статуи. У рыцарей все большое...

Барьер сыпется, мы шагаем вперед. Я поморщился – Ханна и Дитрих сделали шаг гораздо плавней, и не перекосили корпус. Сразу видно, кто здесь туповатый школьник.

Первая смена. Мой выстрел в летящего синтета. Все-таки удивительно, что я почти не промахиваюсь. Может, талант у меня такой? Кадры атакующих синтетов пошли под красивую тревожную музыку. Тивишники любят эффекты.

Пролет снаряда показали в замедлении. Хотя тот момент, когда он врезался в бойца, все-таки догадались удалить. Только лежащее тело, с другого ракурса. Разумно, незачем показывать смерть так явно. Или все-таки стоит?

Я снова поморщился – зеленый доспех чуть перекосило, когда я вышел в линию. Полезно вот так со стороны взглянуть. Послышалось тяжелое дыхание, потом кто-то прошептал знакомым голосом "двадцать три, двадцать четыре". И камера переключилась в последний раз.

Ее чуть водило, в такт моим шагам, но разглядеть спину идущей впереди Ханны удавалось без проблем. Снова операторский изыск – пролетающий мимо снаряд опять показан с замедлением. И крупно выделили отлетевший кусок брони фон Альца. Почему они просто не дают запись, было бы куда понятней! И музыка эта...

Вот упал Дитрих, вот Ханна кричит...

"Честь и слава!"

Теперь все слышно, не зря кричала. Я улыбнулся. А у нее тоже был игрушечный проектор в детстве?

Вот Пчелка упала, я прохожу мимо. И музыка становится еще громче, почти заглушив и ее слова, и мои хрипы. Зато преувеличенно громко звучит писк монитора и снова в замедлении показывают пролетающий снаряд.

Дальше все было настолько неестественно, что смотрелось как посредственное муви. Дошел, включил ускорители, зажарил чудовище. Из проема выпрыгивает синтет. Затемнение. Нет, что-то они со спецэффектами перестарались. Или эта тьма и тонкий писк должны показывать мое состояние? Ага, точно – вот крупно монитор состояния доспеха с отмеченными на нем повреждениями. Хорошо техники поработали, из этого вот за три дня почти как новенький.

Снова мое тяжелое дыхание, а мелодия совсем стихла. Понятно, это чтобы шаги синтетов были слышней. Между прочим, в доспехе их не расслышишь, а тут вон как топочут.

Двойка, Лидер, еще Двойка. Вот, сейчас... Циммерман пролетела мимо, а я заорал – хорошо хоть просто кричал, а не ругался. Это ведь мама будет смотреть. И ведь не запретишь.

За спинами единиц мои прыжки едва угадывались. Музыка смолкла вообще, а камера смотрела куда-то в сторону крыш. И только в последний момент я попал в кадр – подтягиваясь и молча – молча! – втыкая в пучок щупалец пускач, а потом взрывом меня отбросило куда-то в сторону.

Я же вроде бы что-то кричал ему? Или нет? Всего четыре дня назад было, а уже забыл.

Зрители начали аплодировать. Потом встали, мне пришлось подняться и изобразить что-то вроде поклона. Даже сквозь спокойствие от таблеток пробилось ощущение неловкости, словно хвалят за брошенный в урну мусор или за съеденный целиком обед.

– Итак, Майс "Саламандра" Очоа, что вы скажете о нашем ролике? Точнее – о вашем ролике?

Повернувшись, я вдруг увидел на боковых экранах то, что увидят люди – мое лицо в углу экрана, поверх картинки. То есть все мои кривляния попали в запись? Зря расслабился.

– Скажу, что такой красивой музыки точно не было. Я бы помнил.

Зрители снова засмеялись.

– Спасибо, Майс, мы старались! – Даяна с улыбкой поклонилась, не вставая, а потом вдруг посерьезнела:

– Должна отметить, что есть несколько довольно непонятных моментов.

– Вы говорите о том, что кинетик не бил по мне?

– Да, конечно. Это ведь что-то значит?

Я помедлил и сказал то, что напрашивалось:

– Прежде всего это значит, что в следующей ставке я пойду первым в линии. Все-таки какой-то шанс, было бы глупо не использовать.

– Вы все-таки пойдете?

– Ну да, я ведь сейчас наиболее опытный пилот в городе, как бы не смешно звучало от школьника. Если кинетик не станет бить по ведущему, то остальным в линии будет проще.

– А если станет?

Я пожал плечами своего "доспеха":

– Ничего страшного, мы уже знаем, что начиная с третьего тяжа в линии имеются шансы, а четвертый дойдет наверняка. В городе сейчас как раз четыре тяжа, значит справимся. Выбив кинетика можно справиться с Лидером, особенно теперь, когда мы знаем общую морфологию этого очага. Победа в этом бою станет второй на линии, то есть две трети за распад Единства.

– А поражение?

– Да, возможно и поражение. – Я решил, что это подходящий случай озвучить идею. – Поэтому хотелось бы увидеть от городского Совета объяснения, почему до сих пор не сформировано ополчение и не вскрыты арсеналы. Один прорыв очага уже случился...

– Вы ведь участвовали в его подавлении?

– Как и все, кто мог. И если бы я прикрывал щитом не двух-трех регуляров, а полсотни стрелков, то мы бы справились куда быстрее. И с меньшим количеством жертв.

Зрители почему-то снова стали аплодировать. Видимо, поддерживая идею о вооруженных ополченцах. Даяна снова попыталась вернуться к тому, что нас ждет:

– Вы так просто говорите о том, что придется идти в атаку первым. Майс, вы не считаете, что это и есть самый настоящий подвиг?

– Да какое там, просто если мы не пойдем вперед, то умрут все. Кинетик просто перещелкает бойцов одного за другим. А так будет шанс.

– И вы не считаете это чем-то особенным?

Можно было бы сказать ей и зрителям, что весь мой героизм это аптечка и отсутствие мозгов, но им хотелось услышать что-то другое. И я просто повторил ранее сказанное:

– Такая работа.

Месс почему-то смутилась, опустив глаза. Она вроде бы неровно ко мне дышит. Выдумала себе героя и давай его любить. А герою поспать бы, да свалить подальше отсюда. Но кто ж позволит.

Откашлявшись, Даяна сменила тему:

– Второй непонятный момент – наши консультанты говорят, что разумнее было бы атаковать Лидера, но Ханна Циммерман выбрала целью вторую Двойку?

Я секунду думал, а потом решил придерживаться корпоративной солидарности:

– Консультанты, при всем уважении, все-таки смотрят бой в записи. Пчелка не знала уровень повреждений моего доспеха и вполне логично решила, что вдвоем мы будем куда эффективней. Простая логика, основы тактики. Это сработало, как видите.

И снова аплодисменты. Запись прервали, к Месс подбежал какой-то тип, они вполголоса стали обсуждать что-то мне непонятное. Так, надо подумать – стоит ли еще раз повторить про ополчение, или уже достаточно?

В дверях маячил знакомый тип. Махнул мне рукой, потом показал большой палец. Что здесь делает Дуг Фарисон? Решил поднять рейтинга на идее ополчения?

Закончили минут через тридцать. Зрители тоже поучаствовали, задавая вопросы, Даяна их комментировала. Немного прошлись по трудностям осадного положения. Объяснил, что они проходят мимо меня, потому что в казарме и больнице все за городской счет. Заскучать никто не успел, Месс вовремя закрыла все темы и попрощалась. Разумеется, пожелав нам всем успехов.

Когда я выходил, публика снова аплодировала. Что удивительней, хлопал и стоящий в дверях Фарисон.

– Смотрел не с начала, но уже сожалею – Майс, вы прирожденная звезда экрана! Спокойствие, обаяние, профессионализм!

– И все это у простого школьника.

– Далеко пойдете!

Он повернулся к своему спутнику, тот кивнул и поднял камеру. Фарисон тут же встал рядом. Отмахиваться было неловко, а улыбаться лениво; я просто посмотрел в объектив и подождал, пока мне кивнут, что все, можно двигаться.

– Извини, это я собираю образы для своей кампании. Намереваюсь выдвинуть кандидатуру в советники.

– Полагаете, будут выборы?

– Конечно. Ситуации вроде нашей вскрывают многое из того, что было скрыто. Взять хотя бы закупку "принцев", показавших себя не с лучшей стороны. Эффективность очевидно завышена.

– Они вполне нормально стояли...

– В ставке – да. Но их туда нужно десять, самое большее! На остальные средства куда разумней было... Ладно, пустое. Сам помнишь, как они при зачистке "нормально стоят".

Я машинально кивнул. Мехаводы старались, но помощи было мало. В конце концов их просто назначили в мобильную поддержку, выдвигавшуюся только чтобы задавить хоть сколько-то крупную группу синтетов. Кстати, раз этот тип идет в политику, то стоит намекнуть. Для гарантии.

Кашлянув, я высказал словно только что подумал:

– Лучше бы просто людям оружие выдали.

– Очень разумная мысль! Это один из пунктов моей будущей компании. О, Фриц, раз вас приветствовать!

Гаузе, остановившийся рядом, без особого удовольствия его поприветствовал. Ну или мне показалось, что он не рад.

– Вот, услышал о ваших съемках и пришел посмотреть на человека, который меня спас!

– Майс всех нас спас.

– Меня он спас особенно! И лично, и сына, и мое дело – мы успели вывезти основные документы из центрального очага, так что работы продолжаются. Кстати, Майс, – он снова повернулся ко мне. – Я все-таки хочу предложить тебе рекламный контракт.

– Во время боевых действий...

– Нет-нет! – Фарисон махнул рукой. – Это все понятно. Я не собираюсь лепить логотипы на твою броню. Но если ты появишься на парочке мероприятий, то поверь, это будет к лучшему для нас обоих. Ты знаешь, я умею быть благодарным!

С учетом того, что он все-таки помог восстановить доспех после первой драки, я был ему обязан. Ну и полезно иметь такого человека в знакомых. Никаких мыслей о том, что он мне действительно благодарен, я не держал – этот тип бизнесмен из Верхнего города, я ему просто выгоден. Иначе и не посмотрел бы. Но тем не менее:

– Пришлите договор, я посмотрю. Не отказываюсь, но сначала хотел бы обсудить условия.

– Разговор делового человека! – Мы обменялись еще одним рукопожатием на камеру, а потом деляга куда-то быстро и деловито ушел.

Фриц, все так же стоящий рядом, поморщился:

– Будь осторожней, репутация у него так себе, даже для политика. Скользкий тип, из тех, кто готов кинуться за куском побольше в любой момент.

Я вспомнил то, что говорил советник Виз при нашей первой встрече:

– И укрытие в своей конторе он не ремонтировал ни разу.

– Да? Не удивлен. Но выборы действительно будут, этому Совету не устоять. Странно, что он сюда приехал сам, а не к себе пригласил.

– Основной офис у него под очагом, сам в одном приказе от следствия. Вот и суетится.

Закончив сплетничать, мы все-таки пошли к выходу. Я был не против еще немного прогуляться по городу, но Фриц передал меня с "рук на руки" поджидавшему водителю, так что спустя несколько минут я уже входил в ворота части.

На небесах меня кто-то не любит, а может еще что – почти посередине плаца стоял знакомый мне тип и обсуждал что-то важное с двумя условно незнакомыми типами и одним совершенно. Вроде бы случайно, но кто в это поверит?

– Советник Виз. Господа. – Я кивнул рыцарям и посмотрел на третьего. Никогда не видел вживую, но в муви нагляделся. Да и трудно не понять, кем может быть тип с наполовину татуированной физиономией. – Контролер.

– Пилот. – Оба здоровяка ответили сдержанными кивками. То есть мой статус они признают, но лезть с объятиями не станут. Вот и ладно.

– Господин Очоа. – Контролер тоже кивнул, но гораздо благожелательней.

– Майс, ты очень кстати.

Рукопожатие у Виза было каким-то совершенно одинаковым с Фарисоном. Наверное, у политиков это обязательный элемент подготовки.

– Что это за идея насчет выдачи оружия? Ты выходишь за пределы своей компетенции, парень!

Подумать только, я говорил об этом всего час назад, передача еще в эфир не вышла, а он уже знает. Любопытно, откуда?

Два месяца назад я бы смутился, но сейчас просто ответил:

– Считаю, что это должно быть сделано, причем как можно раньше.

– Майс, ты не вылазишь из казармы и не знаешь, что происходит в городе. Нам сейчас только армейского оружия на руках у местных банд не хватает!

Тот я, что сидел в глубине "доспеха Очоа" внезапно подумал, что пора переходить в боевой режим. Ведь если я в доспехе, то почему бы не пойти напролом?

– Советник. – Я попробовал сформулировать вежливый вариант, но потом махнул рукой: – Или вы вооружите ополченцев, или я пойду вскрывать арсеналы сам.

– Тогда я попрошу коменданта посадить тебя в изолятор. И конфисковать доспех. Оба, ты ведь получил наследство фон Альца?

Он пытался сохранять менторский тон, говоря со мной как учитель с нахальным учеником. Ну что же, буду бить по больному:

– Конфисковать у Саламандры доспехи? Что вы там говорили месяц назад? Такая смешная фраза – "политическое самоубийство", я верно помню?

Виз терпеливо вздохнул:

– Очоа, ты выходишь за пределы собственной компетенции. Ты не знаешь, как управлять городом и мешаешь...

– Мешаю? Я многим мешаю – синтетам, Двойкам, Лидеру. Они мне регулярно демонстрируют свое недовольство. Но я с ними справляюсь. Думаю, справлюсь и с вашим. Чем вы страшней выхода в ставку?

Я вдруг понял, что он может ответить, и приготовился бить. Так, чтобы если не насмерть, то положить его в больничную койку надолго. Но советник не был бы собой, если бы не ушел от опасного вопроса:

– Давай так – ты официально делегируешь свои права одному из имеющихся в городе более опытных рыцарей и я сразу начну разработку безопасной процедуры по...

Дослушивать эту запутанную фразу я не стал. Поглядев на рыцарей, все так же молчаливо стоящих и слушающих нас, прикинул. Один, темнокожий, выглядит достаточно старым, чтобы иметь опыт ставки. Видимо, именно его мне предлагали сделать главным. Возможно, он даже будет лучше меня. Но как это решит мой вопрос?

Никак.

– Чтобы не было недопонимания: вы будете выполнять мои приказы и подчиняться до тех пор, пока я не увижу, что вы знаете и умеете больше меня. И только тогда я передам руководство. Но не раньше. Вы поняли меня... новички?

Я говорил "вы", но смотрел на темнокожего рыцаря. Он молча кивнул и я продолжил:

– Одна наша ошибка может стоить жизни тысячам людей. У меня опыта больше, и пока не буду уверен полностью, руководить тяжами буду я. Как и вести вас в атаку на кинетика. – Переведя прицел на Виза я подвел итог: – При всем уважении, советник, вам выбирать не приходится. Или вы начнете раздачу оружия, или я начну говорить вашим избирателям, по чьей вине они его не получают.

И мне они поверят.

Наверное, месяц назад я бы подумал о том, что он – Советник, а я простой школьник. Но сейчас мне было наплевать на то кто он там. Я не хочу снова смотреть в глаза людям, которым не успел помочь. Плевать на политику, пусть у них будет шанс!

Виз был куда старше и куда опытней меня. Он как-то ухитрился сделать вид, что все это было простым разговором и решение пока не принято. Снисходительно улыбался, снова жал руку и я опять удивился, как же они с Фарисоном похожи. Рыцари молча кивнули, я двинулся дальше и только теперь понял, что контролер не произнес не слова. Он вообще ухитрился стоять так, что его было не видно.

Вообще-то, про них много слухов ходит, и раньше я бы попытался понять, как это у него получилось... но теперь я просто шел подальше от всех. Кажется, в боксе никого не было? Вот и хорошо, самое время взглянуть на доспех. А то раскомандовался, командир, а сам-то...

Но что делать, если меня пытаются прогнуть? Тяжи в ставку по-одиночке не ходят, так что всегда есть кто-то старший. И обычно это более опытный пилот. В городе сейчас самый опытный некий Очоа. Кто имеет право решающего голоса при разработке плана боя? Капитан ставки, старший техник и старший рыцарь. Даже комендант и аналитики только советуют, хотя их слово и много значит. Вот и получается, что мое мнение не по возрасту авторитетно. Не хочет он с простым школьником договариваться. К тому же таким подозрительным.

А с оружием все просто. Идея высказана не советником, так что если она окажется удачной, то его могут спросить – почему не ты это предложил? И продолжат: зачем нам такой советник, что не думает о горожанах? С другой стороны предложи он, то все инциденты с оружием тоже пойдут ему в минус рейтинг.

Конец Визу, не переизберут его. Я бы точно голосовать не стал. Хотя мне и не дадут, я же несовершеннолетний...

Закрыв дверь бокса я остановился, потом проверил пластырь и долго думал, не пойти ли мне в лазарет, но решил, что раз уж дверь закрыта, то не стоит. И вовсе это не лень, просто не хочу.

Подойдя к своему "универсалу" оглядел его, затем раскрыл и запустил диагностику. Действие таблеток заканчивалось и ощущение "мое тело – доспех" потихоньку сходило на нет. Лучше от этого не становилось; все-таки "тишина" была мощней. С другой стороны на "тишине" я бы выглядел не таким живым и Месс пришлось бы больше стараться на записи. А так почти никаких изменений. Внешних.

Интересно, а рыцари бы поняли, что я с аптечкой дружу?

Нулевка отрапортовала о полной готовности всех систем. Вот кстати, медблок здесь и заряжен. Можно было бы...

Я потряс головой. На окраинах отношение к наркотикам было как к чему-то постыдному. Все делают, но говорить об этом не принято. Сиди в комнате, получай свой кайф и не лезь на улицы, к здоровым людям.

Что бы сказали зрители в студии, узнав о том, что их герой-рыцарь попросту наркоман? Или я еще не совсем? Тяга есть, и очень хочется стать... Прежним? Не думать обо всем этом, не сидеть в доспехе из костей и мяса – команда медблоку, три укола и тишина. Но тогда придется отдать лидерство. И мало ли, что эти двое натворят. Да и вообще как-то это неправильно.

Вздохнув, я вытянул руки, сжал-разжал пальцы манипулятора, потом оттолкнулся и решительно вывел доспех на середину бокса. Тренироваться мне рано, это понятно. Да и смешно я буду выглядеть, на фоне "новичков".

Так что быстренько прогоню ката и спать. Во сне регенерация быстрей идет.

Первую? Вторую? Или...

Мысли как-то странно скользнули – новички, спортсмены, Винс, девятая. Надо будет завтра у новичков проверить, знают или нет. И заставить прогнать все, что используют. Вдруг они знают мне неизвестную? А пока сам вспомню, для порядка. Доспех наверняка уже откалиброван, так что если вдруг что-то не то, значит виноват я и надо будет врачам сказать.

Девятый комплекс рассчитан на проверку центровки. Так что руки в походном положении, начинаем с "клевка" головой. И – раз...

Минуту спустя, на завершающей части что-то скрежетнуло не так, как должно. Раньше не обратил бы внимания, в зале подобий постоянно что-то скрежетало, да и сейчас на мониторе состояния сплошь зелень, но... Но что-то было неправильно! И не во мне, а в доспехе. Я это чувствовал.

Но ведь монитор зеленый?

Да, но ведь ката как раз для выявления скрытых неполадок и нужно?

Я вдруг вспомнил, как морщился при демонстрации записи в студии – постоянно как-то криво хожу. Вдруг я именно это уловил? Так, хватит, выхожу на центр и начиная с "клевка" – р-раз...

Доспех снова скрежетнул в том же месте упражнения.

Поставив его в стойку и выбравшись, я схватил тестер и полез разбираться. Действительно, конфликт нашелся – не сразу, но нашелся. Вот тебе и зеленый монитор...

Сев на верстак я прикинул, чем это могло кончиться в бою. Перекос? Клин? Не очень весело, с учетом того, что нам двигаться придется тяжело нагруженными дополнительной броней. С другой стороны не такая уж большая проблема, я вон без энергии на полуоторванной ноге ковылял и ничего, справился. К тому же что удивительного в том, что ката выполнило свою работу, найдя неисправность?

То, что монитор должен был засечь нештатный контакт. И особенно удивительно то, что он не засек его именно сейчас.

Но с другой стороны этот доспех уже второй раз собирали по кускам. Так что мало ли... К тому же меня ведь "кривило" и раньше, даже запись есть. С другой стороны тогда это могло быть мое неумение нормально управлять доспехом.

Еще немного пожонглировав доводами за и против, я решил, что сейчас ничего не решу. Техников нет, сам я чинить не возьмусь. Но и оставлять доспех просто так не буду.

Дежурный моему визиту не удивился, просто и деловито начав выполнять сказанное. Спустя пять минут запыхавшийся сержант Рилман вытянулся передо мной и отсалютовал.

– Джек, вольно. – Я задумался, что именно от него хочу, но с формулировкой не получалось, так что махнул рукой и сказал как есть: – Не знаю, что с "универсалом", но там что-то не так. Перебирайся в бокс до завтра, пусть тебе даже еду туда приносят, но чтобы никто чужой туда не заходил. И даже для своих любые манипуляции с ним только в твоем присутствии. Подробности я техникам оставил, почитай.

Сержант как-то весь подобрался:

– Что-то обнаружили? Саботаж?

– Наверное... да нет, наверное это все-таки просто забыли проверить. Отображается лишь на одном ката, не самом известном. Ты просто следи, чтобы все было сделано.

Рилман кивнул и судя по виду был не прочь еще что-то спросить, но я уже отвернулся. Серая усталая раздражительность вернулась, надо бы еще таблеток съесть.

Стоять в доспехе было неуютно. Бело-золотой, доставшийся от Дитриха, слишком красивый и вычурный. Но зеленый пришлось оставить в боксе, чтобы не идти в ставку на подозрительной машине. А этот мне не по размеру, да еще запах какой-то...

Я глянул вокруг – мы уже выстроились перед стеной, на которой неумолимо сокращалась полоска таймера. Еще минута и нам в бой. Самое время подумать о чем-нибудь хорошем, потому что впереди сплошные неприятности. Нас тут много, ставка заявлена такая, что пришлось собрать всех. Что бы это могло значить? В любом случае, я стою в ряду из четырех – и два новичка, и Ханна. По сторонам три "принца" и "скорпион". Драка будет жестокая, надо бы присмотреть, чтобы ничего с близняшками не случилось.

– Внимание! Десять. Девять.

Я переступил, потом поднял руку с проектором. Сейчас все начнется – решающий бой! Наверняка Единство решило поставить все на одну хорошую драку, но мы готовы и мы победим.

– Три. Два. Один!

Стена рассыпалась и я смог только выдохнуть.

Напротив нас стояли все синтеты, которых могло поставить в ставку Единство. Все разом! Простые единицы и "клубки", непонятные четырехногие твари, массивная и явно добронированная Двойка, окруженный сразу тремя кинетиками Лидер... А прямо напротив меня возвышался еще один силуэт. Темно-зеленый, с багровыми полосами. Высокий, слишком высокий, потому что мой доспех был натянут на гуманоидную Двойку. Вместо лэнса – здоровенный излучатель, а в правой "руке" пускач, нацеленный на меня.

Только тут я узнал запах, преследовавший меня – это кровь. Доспех не успели почистить!

Забрало Двойки-Рыцаря поднялось, выпуская пучок щупалец, тут же ослепительно засветившихся, и последним, что я увидел, был летящий мне в лицо снаряд...

Я скатился с кровати, размахивая руками и пытаясь сбросить то, что ухватило меня за ноги. Потребовалась целая уйма мгновений чтобы понять – это одеяло. Я в казарме, в своей комнате. Это был просто сон.

Дыхание успокаивалось слишком медленно. Мне чудился запах нечищеного после смерти предыдущего владельца доспеха. Наверное, пластырь отклеился. Нащупав в темноте таблетки, я вытряс несколько на ладонь и какое-то время давился, пытаясь их проглотить. Наконец смог, а потом опустился на пол, где стоял, и сидел, пока не почувствовал, что таблетки начали действовать. Только тогда перебрался обратно на кровать. Но стоило закрыть глаза, как я начинал думать, к чему этот сон и нет ли в нем какого-нибудь правдивого подтекста?

Конечно, нет. Только уснуть все равно не удавалось

Встав, я зажег свет, посмотрел на скомканную постель, на темноту за шторами. Надо было не мучиться глупыми вопросами, а выкрутить из доспеха медблок. С ним уж точно снов не видишь.

Взгляд зацепился за лежащий на столе стик. Это Дитриха, наследство. Леннар еще говорил что-то... Ладно, раз не спится, то можно и почитать. Вряд ли там анекдоты, так что надо было сразу глянуть. Если бы не результаты проверки... Ладно, все, хватит.

Воткнув стик в планшет я просмотрел меню, вызвал единственный файл и усевшись поудобнее попробовал понять, что же мне хотел рассказать старик.

"Сейчас, когда старость все ближе, самое время вспомнить то, что хотелось бы забыть..."