Право хищника

Глава 10, в которой петляют

Заяц петлял. Он слышал лай преследовавших его охотничьих псов. Он чувствовал кончиками ушей и хвоста их жаркое, жадное дыхание. Он знал, что силы его на исходе, — а псы всё ближе. Но он петлял. Старался увести преследователей подальше от густонаселённых районов Дальнего Леса, как просил его Барсукот. Да, он петлял. Он должен был выполнить долг перед Дальним Лесом. Спасти зверей. Его вина перед Дальним Лесом была велика. Он был мошенником. Совсем недавно он обманул и обокрал своего лучшего друга койота Йота. Совсем недавно он пытался подставить невиновного Волка, хотел обманом отнять его законное логово. Он ввёл в заблуждение жителей Дальнего Леса. И только так, петляя под бешеный стук собственного сердца, отвлекая псов на себя, путая следы, он мог вернуть их доверие.

По кругу. По кругу. Вернуться в собственные следы. Отпрыгнуть вправо. Ещё раз вправо. Обратно влево. Как бьётся сердце. Собаки лают. Собаки хрипят. Собаки близко. Но сердце бьётся. Пока что бьётся. И заглушает все звуки. Кругами. Петлями. Вернуться в собственные следы. Отпрыгнуть влево. Ещё раз влево. Обратно в … стоп! Не только он петляет у этой речки. Тут есть следы кого-то более крупного … кого-то более … хитрого … Они уходят под поросшую мхом корягу, эти неправильные следы … Какой-то зверь уже петлял здесь недавно … какой-то … хищник …

— Ты что здесь делаешь, мальчик Зайчик? — недобро спросила Лиса.

Она сидела в наспех вырытой норе под корягой. И она смотрела с угрозой.

Бежать назад нельзя — там собаки. А здесь Лиса. «Ну всё, конец», — подумал Заяц и на всякий случай застыл. Хотя, конечно, в этом не было смысла. Вот если б снег, сугробы, зима — тогда другой разговор. На белом фоне белый заяц почти не виден. В снегу он может застыть и надеяться, что его не заметит хищник …

— Ну что ты замер в этой дурацкой позе? — спросила Лиса. — Ты правда думаешь, что я тебя не увижу в траве и опавших листьях?

— Сейчас ты меня растерзаешь? — прямо спросил Заяц, потому что ему уже нечего было терять. — Растерзаешь многодетного отца?

— Бред, — сказала Лиса. — Зачем мне тебя терзать?

— Но ты же убийца! Лиса-убийца, — пояснил Заяц.

— А ты — Заяц-дурак. Ты правда не понимаешь, что тебя сейчас растерзаю не я? А вот эти собаки? Растерзают и тебя, и меня?

Заяц медленно обернулся. Прямо перед ним, высунув языки и часто дыша, в охотничьей стойке стояли Полкан и Мухтар, а позади них — целая свора охотничьих псов.

— Если хочешь, мы можем с тобой обняться, — предложила Лиса. — Всё-таки не чужие. Говорят, когда кто-то тебя обнимает, погибать не так страшно.

— Я хочу, — еле слышно прошептал Заяц. — Давай обнимемся, Лиса.

Они обнялись.

— Лиса-убийца! Ты спряталась здесь, надеясь избежать правосудия! Но скрыться от нас невозможно! Сейчас мы будем терзать тебя и твоего друга Зайца, — торжественно провозгласил Мухтар. — Хочешь ли ты напоследок облегчить душу и признаться в убийстве курицы?

— Я не убийца! — зарыдала Лиса. — Я спряталась здесь, потому что мне никто не поверил бы! Но я не убивала курицу!

— Она и правда не убивала, — раздался голос Барсука Старшего. — Я знаю, кто убил.