Право На Счастье (СИ)

Глава 24. На грани

Ночь вступила в свои права и одинокий подвал чужого дома принял в свои объятья двух маленьких путешественников. Неприятный запах сырости, старое рваное одеяло и полумрак до самого утра стали верными товарищами Ива и Кагуры.

Рассвет просочился в подвал сквозь маленькие квадратные отверстия, тонкими солнечными лучами, в просвете которых клубилась пыль. Начинался новый день, который должен был принести удачу и долгожданную встречу с Фашей. Но на этот раз малыши не пошли на скамейку к подьезду. Они уютно разместились недалеко от входной зоны нужного подъезда и стали ждать.

Пироги таяли в голодных желудках детей, молоко заканчивалось, а Фаша так и не появлялась. Кира дважды промелькнула мимо детей, но совсем одна. Грустная и задумчивая, она, казалось, не замечала совсем никого. Даже там, в больнице, узнавая страшные прогнозы на здоровье своей дочери, она выглядела сильнее и увереннее, чем сейчас. В её глазах не исчезала надежда и вера не покидала доброе сердце. Но это было тогда!

День клонился к закату. Ив периодически прокручивал в своей голове слова бабушки Зины, что Фаша может быть больна. Он посмотрел на Кагуру. Она устало сидела на скамье и её глаза почти закрывались в глубоком сне.

— Иди в наше укрытие! — Громко попросил Ив. — Я скоро вернусь.

— А ты куда? — Сонно переспросила Кагура, но будучи не в силах дождаться ответа, тихо слезла со скамейки, повернулась и пошла к дому на соседней улице.

Ив подошёл к подъезду и посмотрел в окна знакомой квартиры. В них горел тёплый свет.

— Подскажите, пожалуйста, — услышал он приятный мужской голос, — квартира, — и тут незнакомец назвал номер квартиры Фаши, — в этом подъезде?

— Да. — Удивлённо ответил Ив. — А Вы к Фаше?

— Нет, — с улыбкой произнёс мужчина, немного не расслышав имя, и покачал головой. — Я к Кире.

И тут выражение его лица стало серьёзным. Он резко открыл подъездную дверь и жестом пригласил мальчика войти. Но Ив быстро замотал головой, отказываясь от приглашения.

— Мне в другую сторону. — Моментально выдумал он и повернулся, чтобы уйти.

Дверь за спиной хлопнула и подъезд тихо поглотил странного мужчину.

Заглядывая в окна знакомой квартиры, Ив увидел вторую взрослую фигуру. Это был тот самый тип, некогда интересовавшийся номером квартиры, и Кира. Они сели недалеко от окна и начали разговор. Время шло, а непрошенный гость всё ещё не спешил покидать гостеприимный дом. Ив ёжился от холода, но ждал. Он медленно рисовал прутиком на песке незамысловатые фигуры. Вот глаза Фаши, вот свечи из дома Ржавки, а вот суровый ворон Бергамот. Песочные картинки словно оживали и разговаривали с мальчиком.

— Ну что? Кар-р-р! — Слышался вопрос чёрной птицы. — Ты свободен! Ты получил своё ПРАВО НА СЧАСТЬЕ! Кар-р-р! Уже использовал его?

Ив молчал, совсем не представляя, что ответить ворону, а в голове потоком бежали мысли о счастье, о жизни до встречи с ведьмой и Кагурой и после.

Когда на улице стало совсем темно, загадочный мужчина задумчиво вышел из подъезда и быстро зашагал прочь. Ив поспешил за незнакомцем, ловя в его выражении лица непонятные и тревожные ноты. Преследуя этого человека, Ив надеялся узнать хоть какую-то информацию о девочке, которая стала его душой и жизнью.

Незнакомец тихо опустился на пустую скамью парка и погрузился в глубокое раздумье. Его губы что-то шептали и Ив старательно пытался уловить хоть какой-то смысл. И вдруг до его слуха чётко донеслась пара слов:

— Порок сердца!

Эта фраза звучала как приговор. Брошенная в тишину, она больно уколола мальчика догадкой: перед ним был доктор. Сомнений не было — речь в этой квартире шла о здоровье маленькой девочки и о её диагнозе!

Мысли путались и нагнетали обстановку. Дорога к Кагуре показалась длиною в вечность. Ив с трудом отыскал нужный вход. Кагура уже глубоко спала, укутавшись в рваное вонючее одеяло. Ив прилёг рядом и закрыл глаза, наполненные тоскливым бисером мелких слезинок. Так, детям вновь пришлось порадовать пустой знакомый подвал своим вынужденным присутствием.

День четвёртый рождал в душе Ива много тревожных мыслей. Фаша словно пропала из этой местности. Её мама одиноко бродила по городу. Одна. Без дочки. С бесконечной грустью в душе и огромной печалью на лице.

Пирог бабушки Зины оставался только один и Кагура жадно смотрела на него голодными глазами.

— Такой пирог уже нельзя передавать Фаше. — Уговаривая Ива отдать на съедение угощение старушки, выпрашивала Кагура.

Ив и сам понимал, что пирог трёхдневной давности, та ещё ценность. Но тогда нужно было искать новую возможность передать волшебное растение, способное вылечить сердце.

— Порок сердца! — Вдруг всплыли в голове мальчика вчерашние слова доктора. — Непонятная печаль Киры. Её одиночество… Неужели случилось что-то страшное?

На мгновение представив, что Фаши больше нет, Ив опустился на тротуар и горько заплакал.

Кагура, не понимая печали друга, легонько погладила его голову мягкой ладошкой.

— Не плачь, Ив. Если этот пирог так важен для нашего задания, я больше не буду его просить. Только не плачь так горько! — Просила девочка и её глаза в унисон с глазами Ива тоже наполнялись слезами.

Немного успокоившись и отогнав мрачные мысли, Ив протянул Кагуре пирог.

— Держи. — Мужественно проговорил мальчик. — Я что-нибудь придумаю.

Но малыш ничего не придумал. Вечерний закат быстро сожрал день и холодные ночные тени вновь заставили малышей искать приюта и новой ночлежки. Дверь приглянувшегося подвала оказалась на замке, аккуратно подвешенном на железные ржавые петли. Знакомое одеяло сиротливо выглядывало из мусорного бака и странный мужик с красным лицом пристально следил за ребятами. Уловив этот взгляд, Ив крепко взял за руку Кагуру и громко сказал:

— Вон наша мама, побежали догонять!

Ребята пересекли улицу и поравнялись с молодой девушкой, в руках которой была коляска с грудничком. Они весело стали с ней разговаривать, пока пытливый взгляд краснолицего не пропал. Женщина угостила ребят конфетами и они быстро скрылись в переулках чужого квартала.

— Эй, малолетки, что забыли в этих краях? — Вдруг услышали ребята голоса взрослых незнакомых подростков.

Ив посмотрел в темноту и тревога промелькнула в душе. Недалеко от них стояла небольшая компания ребят от шести до тринадцати лет. В руках мелькали красные огоньки сигарет и неприятный табачный дым бил прямо в нос Ива. До слуха доносились непонятные грубые слова.

— Монетки есть? — Спросил кто-то из толпы хриплым голосом.

Тут же к малышам подбежал шустрый пацанёнок и ловко похлопал их по карманам, так же быстро и ловко заглянув в корзинку.

— Только это. — Быстро сказал он длинному парню и протянул руку.

На ладони лежали пара конфет в цветных шуршащих обёртках, смятые листики клевера и пара жёлтых соцветий одуванчика. Длинный взял эту ценность, удивлённо посмотрел на содержимое и подошёл к ребятам.

— Мы немного потерялись. — Смело сказал Ив.

Он с ужасом смотрел на ладонь длинного и представлял, как округлятся глаза этого парня, когда перед ним исчезнут два маленьких ребёнка и появятся игрушечные зайка и ослик.

— Груня, домой! — Неожиданно прозвучал громкий крик неизвестной женщины, разрезая темноту и быстро приближаясь к компании ребят.

— Это за нами! — Тут же сориентировался Ив. — Верните конфеты!

Длинный с прищуром нехотя положил содержимое детских карманов мальчику на ладонь и небрежно взъерошил его волосы. Ив крепко зажал растения и конфеты в кулак, схватил за руку Кагуру и быстро скрылся под покровом ночи.

Стоя за большим широким дубом небольшого сквера, дети дрожали и горько плакали. Они трепетно прижимали волшебные жёлтые соцветия к своим сердцам, которые бешено колотились и были готовы выпрыгнуть из страдальческих детских душ. Ив сквозь слёзы рассматривал увядающие листики клевера, пересчитывал их и очень боялся не успеть, а Кагура с грустью вспоминала деревянные стены дома, из которого они так страстно хотели вырваться и убежать.

Новый день начался с мрачных серых туч. Они гурьбой ходили по небосклону, обещая обрушить на головы прохожих неприятный моросящий дождь. Прохладный ветерок заставлял дрожать и в голодных животах малышей было совсем пусто и болезненно. Небольшая корзинка совсем опустела, но дети упорно носили её с собой, как напоминание о прошлой жизни.

На счастье Ива и Кагуры в середине ненастного дня баба Зина неожиданно оказалась рядом. Дети с большим удовольствием приняли её новое приглашение на чай и охотно посетили маленькую квартирку на втором этаже многоэтажного дома.

Из разговора с одинокой женщиной Ив понял, что Фаша уже давно не появлялась на улице и не ходила на поле. А последние несколько дней её мама, Кира, ходит мрачнее тучи и ничего никому не говорит. Кто-то даже слышал, как она разговаривает по ночам… Но с кем и о чём, это остаётся догадкой, превращая все эти слова в простые домыслы и сплетни. Пока Ив оживлённо расспрашивал старушку, Кагура крепко уснула, закопавшись в мягкие подушки высокой кровати. Наволочки пахли чистотой и нежно прижимались к тонкой детской коже. Её фарфоровая кружка и блюдце аккуратно стояли на столешнице, чисто вымытые по привычке, полученной при общении с Ржавкой. Бабушка Зина многозначительно посмотрела на мальчика, глубоко в душе догадываясь, что эти дети выдумали свои истории и, скорее всего, это обычные беспризорники, сбежавшие из детского дома. Зинаида Зябликова могла позвонить участковому, но она не желала спугнуть трепетный сон маленькой Кагуры, спасшей её от одиночества этим дождливым днём. Она лишь аккуратно сняла её грязное платье и закинула его в стирку. Ив, испугавшись, смотрел через прозрачное окошко стиральной машины, ожидая увидеть там волшебное соцветие. Но Кагура, нежно посапывая носиком, всё ещё оставалась девочкой. Куда она спрятала своего сына Луны и Солнца, Ив так и не догадался. Мальчишка с удовольствием помог бабушке Зине убраться в комнате и выпросился на улицу, обещая принести хоть какую-то информацию о Фаше. Женщина кивнула в знак согласия и тихонько прикрыла входную дверь за спиной мальчишки.

Ив долго ходил по улице в ожидании Фаши либо её мамы. Но ни одной из них не было. И тут он заметил какую-то тень в окне Фашиной комнаты. Не задумываясь, преодолев расстояние в несколько этажей, Ив оказался у двери Фашиной квартиры. Его рука смело потянулась к звонку, но небольшая щель входной двери дала понять, что дверь не заперта. Мальчик на мгновение задумался и аккуратно толкнул дверь. Дверь легко обнажила пространство давно знакомого жилища.

В квартире было темно и тихо. Ив крадучись продвигался в глубь квартиры, нутром чувствуя обстановку комнат. Запах Фаши, её вещей, знакомых предметов мебели приятно впивался в ноздри и голова шла кругом. Воспоминания и картины совместного времяпрепровождения с девочкой кидали мальчика в дрожь и холодный пот выступал на коже. Казалось, сейчас он откроет дверь в комнату и увидит свою хозяйку души. Повелительницу его тела. Его Вселенную и любовь всей жизни. Сердце бешено колотилось и рассудок мутнел.

— Фаша, я очень тебя люблю! Не умирай раньше меня… пожалуйста… — вдруг услышал Ив приглушённый плач Киры. — Живи долго-долго… и будь счастлива… Очень тебя прошу!

Мальчик словно окаменел от этих откровений, неожиданно разрезавших тишину. Голос Киры шептал, срываясь на слёзы, дрожал, но продолжал ронять в пустоту слова. Эти слова были о дожде, о солнце, о закате. Кира словно прощалась со своей дочерью. И тут Ив вспомнил, как горькие рыдания разрезали пространство этой комнаты почти шесть с половиной лет назад, когда он только вошёл в эту семью, будучи новым франтоватым зайцем, купленным в огромном дорогом магазине недалеко от центра. Он тогда ещё совсем не знал Фашу, но атмосфера того дня сильно пропитала всё его сознание на долгие годы. Сердце мальчика сжалось и он попятился к выходу.

Оказавшись на лестничной клетке, Ив тяжело вздохнул.

— Ах ты, мелкий воришка! — Вдруг услышал он громкий крик и крепкая рука схватила его за плечо.

Ив встрепенулся и увидел перед собой дворника Веню. Его ярко-красное лицо пылало и круглые глаза сверкали разоблачением.

— Кира, Вы дома? — Громко кричал Веня в открытую дверь квартиры. — Я воришку поймал! Он что-то у Вас стащил! Вызывайте участкового!

— Да я… Я не вор! Я… — пытался оправдаться Ив.

И тут он услышал, как женские шаги Киры быстро приближаются к входной двери.

— Всё пропало! — Пронеслась мысль в его голове. — Бежать! Надо срочно..

И тут Ив ловко выкрутился из цепких ладоней дворника, прошмыгнул у него между ног и со всей скоростью побежал вниз по лестнице. Веня хотел было пуститься в погоню, но Кира его задержала.

— Что случилось, дядя Вениамин? — Спросила женщина, беря дворника за руку.

— Этот щегол, мелкий воришка, он вышел из вашей квартиры. Наверняка что-то украл. — Громко будоражился дворник.

— Не переживайте, — спокойно говорила Кира. — Вроде всё на месте.

Ив добежал до первого этажа и на минуту остановился отдышаться и перевести дух. До его слуха чётко доносились все слова разговора Киры и дворника.

— Я запомнил этого бродягу! — Не унимался Веня.

— Что же Вы так кричите? — Успокаивала его Кира.

— Ой, простите. — Резко понизив тон, прошептал Вениамин. — Фаша уже спит. Я разбудил, да?

— Нет больше Фаши! — Грустно уронила Кира.

— Как нет?! — От неожиданности крякнул дворник.

— Вот так и нет! — Тихо повторила Кира.

Лестничная площадка наполнилась тишиной и тяжестью.

— Вы двери-то закрывайте на засов. — Тревожно пробурчал Веня. — А то ходют тут всяки..

Дверь хлопнула и медленные задумчивые шаги тяжело пошуршали вниз по ступенькам.

Ив всё ещё стоял на первом этаже, а к его горлу подступал комок слёз. Сознание крутило последние слова Киры, сердце бешено билось, и ноги предательски немели, отказываясь идти прочь.

В отделении было душно. Участковый сидел на деревянном стуле и быстро записывал всё, что лилось из уст Вениамина Веникова. Его руки крепко держали Ива, впиваясь жирными пальцами в худое тело и оставляя красные следы на тонкой коже. Но Ив совсем не чувствовал этой боли. Его сердце кровоточило и разрывалось от одной только мысли, что его Фаши больше нет.

— Так что он украл? — Настойчиво допытывался участковый, обращаясь к дворнику.

— С ним ещё девчонка была. — Спутанно объяснял Вениамин. — Я их ещё накануне заметил, когда они из подвала вылезали. Устроили там ночлежку!

— Это правда? — Переводил вопрос мальчику участковый. — Из какого детского дома вы сбежали? У вас есть родители?

Ив упорно молчал и совсем ни на что не реагировал.

— Дядька Вениамин, да отпустите Вы уже беднягу! — Настойчиво обратился участковый к дворнику. — Вы ему руку оторвёте.

— Так сбежит, же, бандит! — Возмущался Веня. — Он у меня промеж ног так сиганул. Я аж дух чуть не спустил!

— Никуда он от нас не денется. — Успокаивал участковый. — Отпускайте!

Дворник разжал пальцы и вожделенная свобода от боли волной откликнулась в теле малыша.

— Что Вы делали в этой квартире? — Прозвучал очередной вопрос участкового.

— Я к Фаше пришёл. — Тихо произнёс голос мальчика.

— Так поздно? Вы знаете, который сейчас час?

— Нет. У меня нет часов. — Грустно отвечал Ив.

— Вот за часами-то он и пришёл. — Делал свои поправки дворник.

— А как вы проникли в квартиру? — Спрашивал участковый спокойным тоном.

— Дверь была открыта. Мне показалось, что кто-то внутри зовёт о помощи. — Объяснял мальчик. — Я зашёл.

— Врёт! — Неожиданно закричал дворник. — Он специально в эту квартиру полез. Обыщите его карманы!

— Вениамин Веников! — Повышая голос, раздражался участковый. — Вы мешаете! Мы во всём разберёмся.

Дворник замахал в воздухе ладонями, показывая, что будет молчать.

— А почему вы побежали? — Допытывался человек в форме. — Если вы ничего не брали?!

— Я испугался этого мужчину. — Ответил Ив, указывая на дворника. — Он больно меня схватил. Я думал, это бандит и он хочет меня убить.

— Что?! — Краснея, вспылил Веня.

— А что у вас в карманах? — Стараясь не замечать дворника, продолжал участковый.

— Ничего. Можете сами проверить. — И Ив сунул руки в карманы, выворачивая их нутро наружу и обнажая лишь засаленную тканевую структуру.

Неожиданно, жёлтое соцветие выпало из кармана мальчика и медленно закружилось в воздухе.

— Запомни, — всплыли слова ведьмы в голове малыша, — этот цветок, ребёнок Луны и Солнца. Если ты его потеряешь, то сразу превратишься в игрушечного зайца и больше никогда не сможешь обратно стать человеком. Никогда!

Ив смиренно смотрел на парящий Одуванчик и поток мыслей переполнял русло его мозговых извилин.

— Если Фаши больше нет, то и мне больше незачем быть… Пусть моё игрушечное тело будет брошено под палящие солнечные лучи и ледяные капли осеннего дождя… А когда золото листвы попадёт в плен зимней поры, я тихо замёрзну под серебряным снегом морозной вьюги.

Неожиданный порыв ветра с шумом ворвался в отделение и, подхватив одуванчик, опустил жёлтое соцветие прямо в ладонь Ива.

— Не время ещё! — Прозвенел в ушах мальчишки знакомый голос ведьмы.

Широко раскрыв глаза, Ив смотрел на это соцветие. Оно словно прижималось к его ладони и просило:

— Не потеряй!

— Что это? — Вдруг, протягивая руку к ладони мальчика, заинтересовался участковый. — Дай-ка сюда!

— Это просто цветок. — Испуганным голосом с нотками тревоги начал Ив.

— Дай, я посмотрю! — Настаивал участковый.

Его длинные пальцы коснулись волшебного цветка и он медленно взлетел над ладонью Ива. Мальчик зажмурился, ожидая необратимого превращения.

— Дззз! Дззз! — Разрезая тишину заголосил телефон.

Участковый мельком глянул на соцветие, вернул его на ладонь мальчика и снял трубку.

— Участковый слушает! — Чётко выдал он в аппарат. — Да, так точно. Хорошо. Хорошо. — Повторял человек в форме, расплываясь в улыбке. — Сейчас сделаем.

Повесив трубку, он широко улыбнулся и посмотрел на мальчишку.

— Эх Ты, выдумщик великий! — Начал участковый. — Что ж ты сразу не сказал, что ты внук бабы Зины? И что она отправила тебя пироги передать Фаше? А Вам, Вениамин Веников, — переведя взгляд на дворника, продолжил участковый, — стыдно должно быть! Не разобравшись, паренька обвинили, невесть в чём!

Веня широко открывал рот, глубоко хватая воздух и не находя нужных слов. Его руки расходились в стороны, изображая растерянность и непонимание происходящего. Глаза блестели, а лицо густо сходилось в красный.

— Это внук Зинаиды Зябликовой! — Громко подводил итог задержания участковый. — Она только что звонила, искала его! А мы парня тут держим. А ну, малыш, бегом домой к бабушке!

Участковый быстро открыл дверь отделения и мальчик стремительно побежал в заданном направлении, пересекая ночной двор и зажимая в ладони волшебное соцветие одуванчика. Веня стоял молча, краснея и теребя корявые пальцы, до конца не понимая, где он допустил оплошность и как случилось, что Зинаида Зябликова обзавелась внуками, уж много лет назад похоронив своих детей, у которых никогда не было своих детей.