Предания Русского Севера

152. Чудской клад в Красном бору

А в Красном бору <...> есть клад: чудь когда-то была, дак зарыла. Зарыт за девять шагов от сосны, да сосен-то много, поди знай, от которой? Многие рыли, да не находят.

Зап. в с. Вохтоме Каргопольского у. Олонецкой губ. Г. И. Куликовский // ОГВ. 1887. № 97. С. 916.

153. Паны и клады близ Анхимова

<...> А на поле, между деревнями Брусовой и Тучковой, стоит одиноко огромная сосна, под которой скрыт клад во время набега на наш край панов.

Рассказывают, что клад этот являлся в виде досок, собак и мертвецов в следующих подробностях. Один крестьянин, проходя по полю, увидел у дерева покойника и, догадавшись, что это неспроста, зааминил его. Покойник рассыпался кладом, а мужик, собрав часть его, принес домой, но через три года умер.

Смерть его, по суеверному поверью не рассказывать никому о подобных находках, приписана тому, что он будто бы рассказал о кладе. <...>

В Вытегре был какой-то чиновник; ему однажды во сне явилось несколько вооруженных панов, которые сказали:

— Если ты в Денисове построишь на поле часовню, то получишь из нее преогромный клад; если же нет, то в скором времени Утонешь.

Чиновник не исполнил приказания, а потому, говорят, и сбылось аад ним обещание панов. <...>

Об этом же кладе рассказывают еще так: будто бы соседи замечали иногда на сосне, под которой он скрыт, множество горящих •свечей, которые исчезали, если кто осмеливался приблизиться к дереву, и что дерево это пытались срубить, но труд был напрасен, потому что топоры не могли взять его и тотчас ломались.

Зап. К. М. Петров // ОГВ. 1860. № 21. С. 76.

154. Паны и клады на Сегозере

В старину здесь по деревням ходили паны. Они грабили у народа имущество, у кого что взять могли, упрямых всячески мучили, жгли у них дома, а иных убивали. Деньги паны прятали в землю в намерении на обратном пути взять с собою. На Сонде-острове, говорят, спрятана ими в землю бочка с деньгами, которая и теперь иногда показывается ночью в виде пылающего огонька. Говорят, кто мог бы перекинуть топор с наволока до острова (около шестидесяти сажен), тому бы и клад достался.

Другой клад есть между деревнями Петелнаволоком и Масельгою, на пожне. Каждою весною приносит водою на дорогу маленькие, продолговатые, серебряные монеты, которые иные счастливцы находят и хранят у себя для счастья.

Самим панам не удалось воротиться отсюда. Выехали они по Сетозеру на Выгозеро на лодке — петельнаволокчанина взяли проводить. Въехали в Сегежму-реку, а тут есть большой весьма быстрый порог, над порогом, близь берега, — большой камень. Паны и не воображали себе смерти, а проводник, поровнявшись с камнем, без оглядки выскочил на него и остался жив, а панов пихнул вперед на «струю, которая быстро понесла их в порог. Тут лодка опрокинулась, «и все паны утонули.

ОГВ. 1870. № 55. С. 601—602; Хрест. по истор. Карелии. 1939. С. 132.

155. «Роспись о кладах во времена литвы»

«Есть река Хворосня крутоберега, еще малая Хворосня, третья - река Чернавка. На реке Хворосне есть погост, называемый Николой Лапотной, а второй погост Егорий, от Николы виден. При том погосте Николы есть топи, где и люди не ходят. Пониже топи есть земляной вал, в концах вала лежат по камню серых, под теми камнями по кубу денег серебряных.

Средь вала лежит плита красная, — на коне поворотиться можно, — под той плитой шестиуховой котел денег серебряных.

При том же погосте Николы есть колодезь, — вода кипучая, — и в нем спущено десять пудов посуды церковной серебряной и закрыто дубовой доской.

При том же погосте в горе есть печи кирпичные <...> печеного хлеба в них ничего нет; противу печей на лугу есть камень, под ним куб денег серебряных.

При том же погосте есть два камня красные, выбиты на них петухи — один на одного глядит, — под ними по кубу денег золотых.

На том же погосте были сняты с колокольни взрубы двенадцать рядов и опущены в землю и обиты подниками, посыпано половина меди да половина серебра и насыпано на аршин золы да на аршин хрящу, и приметы на них положены: по двенадцати камнев белых.

При том же погосте на поле, есть три пруда, один кругом да велик, а другой челноком. С круглого в челноковый сделан водотек, я по тому водотеку опущено в землю двенадцать кубов; от куба по сажени и пропущена во уши их цепь железный. Один и все найдешь.

При том же погосте (есть полуторы версты или более) есть три сопки, в одной — ружьи, в другой — кости человеческие, в третьей — куб денег серебряных.

Есть на поле сопка, и на ней стоит рыбина, в ней бочка сороковая серебра.

При том же погосте близ погоста есть прудок, выкладен кирпичом, где мыли платье королевское. При том же погосте ест:, город «Огурьев; на погосте есть яма четырехугольная, где стоял королевский шатер, из той ямы есть под землею к колодцу выход. В том выходе висит пушка в сорок пудов, насыпана золотом и дорогими камнями, еще висит сундук с королевскою его милостью.

Близ погоста Николы Лапотного есть гора и ручей, где <...> лошадины кости, и потому, кто кости найдет, тот все и деньги найдет.

От поклажа время нашествия литвы, то есть польского короля Костюшки».

Перепис. у Лукина Ф. В. в с. Тивдия Кондопожской вол. Петрозаводского у. Олонецкой губ. С. Лосев // ОГВ. 1905. № 59. С. 3.

156. Паны и клады на реке Сити

Паны или разбойники <...> жили в двух местах: на пустоши Тяжковой и в дремучем лесу за Моюм — так называется место близь реки Сити, на небольшом лыпаке среди Кобылья болота. Занимались они разбоем и грабежом и награбленное имущество зарывали в землю, а нередко бросали в колодцы и реки <...>. Между местными жителями и панами зачастую в то время были кровавые стычки, и наши своею многочисленностью побеждали их и разгоняли по лесам, конечно, впредь до следующей стычки.

Во время одной из побед наших паны имевшееся у них золото <…> попрятали в дула своих ружей, которые бросили в реку Сить, именно близь того Кобылья болота, на котором они жили.

В других случаях они зарывали все свое имущество в землю. Так, например, на пустоши Тяжковой они зарыли в землю котел золота, что якобы в пятнадцати саженях от какой-то древней постройки находится, следы которой заметны и по настоящее время. Другой котел с золотом будто бы панами брошен в какой-то ключ в той же пустоши.

Попыток отыскать эти клады было делаемо много, но все были безуспешны, исключая одной, будто бы увенчавшейся некогда успехом. Так, рассказывают, в давнее время крестьянину деревни Макаровской по имени Антону приснился однажды сон: какой-то старец пришел к нему и посылает на пенник Каменку пустоши Тяжковой, что там-де, под таким-то камнем, есть клад — кубышка серебра. Проснувшись утром, Антон отправился туда, и действительно, как рассказывал старец во сне, так и случилось — кубышку серебряных монет нашел, которые впоследствии и продал местному священнику. Это было так давно, что никто из теперешних жителей не помнит, а потому правда ли это, проверить и поверить сему трудно нам.

Зап. в дер. Хмелевской Нижеслободской вол. Кадниковского у. Вологодской губ. 24 января 1894 г. А. А. Шустиков//АВГО. Фонд 7. Опись 1. № 67. С. 37—39.

157. Паны и клады на Марьине

Говорят, в старину жили у нас какие-то паны и наезжали грабежом на деревни. Притон у них был на Марьине, под Кихтью. Тут, говорят, жила тогда какая-то барыня Марья, по ней и пустошь эта назвалась. Долго они воровали и грабили, народу было в те поры в наших местах малолюдно и деревни редки. Наедут они в деревню, все больше по праздникам, когда люди разойдутся к церкви или на базар, очистят все, что получше, да и деревню зажгут. Невмоготу стало православным терпеть лихо от разбойников, поднялись ловить их три волости: Грибцовская, Корневская и наша — Задносельская. Окружили их в притоне на Марьине, некуда им стало деваться. Видят они: дело худо. Вот и стали они награбленное добро в землю зарывать в большой кадке и зарывали не спроста, а с приговором, чтоб не досталось никому. Атаман их ударился о землю, обернулся вороном и улетел, а разбойников всех тут захватили и покоренили. С тех-то пор лежит на Марьине клад. Много народу пытались его добыть, и я бывало хаживал, да нет — не дается: наговор такой!

Есть и еще у нас клад — на пустоше Матюкове, в Новосельщине, тоже паны зарыли. Лежит он под треугольной плитой, под ней песочек мелконькой. Годов пятнадцать тому назад собирались человек до пятидесяти этот клад добывать... да тоже, видно, кладен с приговором, а отговору никто не знает. Копали, копали... запустят щуп — слышно, как бы в дерево ударяется и близко, покопают еще — все столь же глубоко, потому: клад в землю уходит. Помучились — да так и отступились.

Зап. от Алексеева А. в дер. Малый Туров Задносельской вол. Кадниковского у. Вологодской губ. А. Е. Мерцалов//PC. 1883. Т. .39. № 9. С. 654—656; ВЕВ. 1902. № 11. С. 311—312. Прибавл.; Сказки, песни, частушкм Вологодск. края. № 7. С. 285-286.

158. Разбойники и клады на Каргополье

Рассказывают, что в здешних, когда-то громадных, непроходимых лесах жило много разбойников. Разбойники эти, грабя и убивая народ, накопляли громадные богатства и по своем исчезновении будто бы оставили клады, зарытые в земле. Таких кладов насчитывают четыре и даже указывают места, где они скрыты. Так, в ста саженях от озера Иванова, находящегося в пятнадцати верстах от погоста на юго-восток, на том месте, где стояла Пономарева избушка, было станище разбойников. Разбойники эти часто нападали на людей и грабили их, но через несколько времени попали в руки полиции, их связали и отправили в Сибирь. Когда их вели по деревням, то они будто бы кричали:

— Ну, большешала и малошала, отыскивайте наше богатство, мы его зарыли в болоте под кривой березой и покрыли верхней половиной жернова, а скрыли мы столько богатства, что в сто лет не прожить обеим волостям вместе.

Другая же половина этого жернова и в настоящее время находится около того места, где была Пономарева избушка. Это и есть та самая, что оставили разбойники.

Искать кривую березу и добывать клад никто из жителей не пытался.

Второй клад находится около деревни Куршакова, отстоящей в двухстах саженях от Шенкурского тракта, под одной из столетних сосен, растущих здесь. У сосны, под которой находится клад, в корень вбит большой гвоздь.

Третий клад находится в двадцати саженях от церковной ограды под сосной, называемой Никольской (название сосна получила от явившейся на ней иконы Николая-чудотворца). Сосна эта считается священной, и никто из жителей не дерзает не только срубить ее, но даже сломать ветку; она громадной толщины (около полутора аршин в диаметре), кверху двойная.

Половина ее лет десять тому назад посохла, а года три тому назад, во время сильной бури, часть посохшей половины снесло ветром на землю. Упавшие сучья крестьянами старательно собраны и сложены в кучу у самой сосны.

На этой сосне, уверяют крестьяне, видели несколько раз зажженную свечу.

Четвертый клад находится за полями деревни Сидоровской, около печища Сутулино.

Зап. от Киприянова А. в дер. Кустово Лодыгинской вол. Каргопольского у. Олонецкой губ. // ОГВ. 1888. № 98. С. 971.

159. Клад под плитой

В Ильинской волости, на пустоши Кашинке, недалеко от реки Кубены, разбойниками зарыт в землю котел серебра и золота. Клад этот находится под громадной плитой, каковых было привезено в то время разбойниками много с целью построить тут город.

Одна из попыток отыскания клада будто бы увенчалась успехом: крестьянин деревни Сидоровской нашел столько золота, что им наполнил обе свои рукавицы.

Зап. в Кадниковском у. Вологодской губ. 24 января 1894 г. А. А. Шустиков // АВГО. Фонд 7. Опись 1. № 67. С. 41.

160. Островок сокровищ

В Корбальской удельной даче, среди речки Нондрус, лежит маленький островок, носящий громкое название Островок сокровищ, <...> островок этот создан не природой, а руками человеческими.

В эпоху колонизации края новгородцами последние позаботились обезопасить свои колонии и речное торговое судоходство or укрывавшихся в малонаселенном крае беглых и преступников, промышлявших разбоями и грабежами.

В одну из таких экспедиций новгородских ратников они натолкнулись на шайку из сорока человек вольницы. Члены шайки, нагруженные награбленным золотом, отчаялись скрыться от преследования и порешили припрятать сокровища. Самым надежным местом они нашли речку, на дно которой и опустили в одну кучу сорок нош золота (ноша — полтора пуда). Затопив золото, разбойники покрыли его камнями в таком количестве, что из них образовался островок. Так говорит предание.

Зап. в Ростовской вол. Шенкурского у. Архангельской губ. А. Малахов // Архангельск. 1908. № 274. 9 декабря.

161. Клад на Федосове

В пяти верстах от города Кадникова, на Михалёве болоте, находится песчаное возвышение, называемое Федосовым, от имени атамана разбойников, которые имели здесь пристанище и в холме сокрыли клад <...>. Касательно этого клада на Федосове разбойниками оставлена где-то роспись, по которой с выполнением предложенных в ней разных условий можно вынять там большое имущество я деньги, зарытые в разных сосудах в землю.

Назад тому лет с пятнадцать какая-то барони (помнят окрестные наши жители) откуда-то приезжала к ним и в карете: хотела на Федосове достать клад, набрала из одной деревни много мужиков с зобнями, чтобы скласти в их деньги, да столько и достала клад! Вишь, ручек-то белых не хотела сама марать, всё рыли мужики, а она только поглядывала. Как вдруг клад зашумел, зазвенел да и пошел глубже. Так барони-то с чем приехала, с тем и уехала.

Зап. в Кадниковском у. Вологодской губ. в 1847 г. Е. Кичин//АВГО. Фонд 7. Опись 1. № 15. С. 51—53.

162. «Роспись на клад»

«Пустошь Исакова на Поздеевской даче. От Исакова до речки до Томаша, до Блохина раменья, три версты. На Блохине раменье пенник, на пеннике есть гумно, у гумна стояла ель, в этой ели распятие Христа. Эта ель стояла в полдень.

Стоял на Блохине раменье эсавул Кутузов, с ним было сорок человек. Стала ему притуга от нашего народа — и он стал свое имущество раскладывать от той ели до ключа в восток двадцать сажень. Под этой елью положено кое в котел и кое в голенищах, кое в рукавицах тридцать тысяч. От этой ели в ключе стамыя бревна поставлены — и тут положено семь тысяч. И этот ключ засыпан песком. И на этом ключе поставлена ива. И на реке Томаше от пенника этого полтретьи версты и по течению в берегу на свисе есть три трубы. Под этими трубами положено три ведра: два ведра серебра, а третье золота. Подле этих труб заколочена свая железная для памяти своей».

Перепис. у Ордина Н. Е. в г. Кадникове Вологодской губ. А. А. Шустиков // АВГО. Фонд. 7. Опись 1. № 67. Прилож.

163. Клад князей Панкиных

<...> князья эти (Пецкины. — Н.К.) были очень богаты и пришли на означенное место построить тут город. В версте от старого кладбища, вниз по течению реки Кубины, на том же берегу, есть пустошь, называемая Кашиха <...>. На этой пустоши князьями скрыто в земле несколько бочек золота.

Опубл. П. Ч. // ВЕВ. 1902. № 18. С. 545. Прибавл.

164. Клад князя Пенкина

Между деревнями Цецево и Митинское Васьяновской волости есть пруд. <...> в средине этого пруда положена плита, под ней клад, состоящий из двух бочек золота, и положен он князем Пенкиным. Уверяют, что если плиту эту открыть, то из-под нее выйдет «только воды, что она затопит всю Васьяновскую волость.

Зап. в Кадниковском у. Вологодской губ. А. Неуступов // ЖС. 1907. Вып. 3. Отд. 5. С. 30.

165. Найденный клад

<...> Я сам очевидец этих кладов. У нас в деревне был, дети нашли, значит. Так ведь это одни закапывали, богатые там были в деревнях и помещики. И вот когда поляки-то находили да грабили, так вот они закопали эти деньги.

И у нас стояла сосна на берегу реки, где скот гоняли, мимо этого (дерева. — Н.К.). И вот тут старичок, дед был, дак он все говорил: «Вот тут клад зарыт, вот под этим деревом». А никто не интересовался.

А потом земля-то как осыпалась, и нашли ребята сорок пять монет серебряных (еще Василия Шуйского да князя Долгорукого). Они не похожи на деньги, такие треугольные да продолговатые, дак...

Богатые эти клады закапывали, сберегали от панов.

Зап. от Батулина И. Н. в дер. Анненский Мост Вытегорского р-на Вологодской обл. 24 июля 1971 г. Н. Криничная, В. Пулькин//АКФ. 134. № 136; Фонотека, 1626/1.