Предательство в Крондоре

9 Подозрения

Мулы медленно брели по дороге.

Фургон, который показался из-за поворота, нельзя было ни с чем спутать. На зеленом его боку огромными красными буквами было выведено: «Абук. Отменные товары». Правил фургоном крупный мужчина с бычьей шеей, впечатляющей гривой огненно-рыжих волос и бородой до пояса. «Если бы гном мог подрасти футов до шести, он выглядел бы именно так», — подумал Джеймс, когда они приблизились к фургону.

— Ты — торговец Абук? — громко спросил сквайр.

Здоровяк натянул поводья своих мулов.

— Именно это написано большими буквами на боковой стенке фургона, незнакомец, значит, ты либо не умеешь читать, либо не видишь очевидного. Да, я — Абук.

Джеймс слегка поморщился при этом замечании.

— Ну, ты ведь мог украсть его упряжку.

— Да, конечно, и еще я мог отрезать его волосы и бороду, чтобы замаскироваться под него. Но я этого не сделал. — Абук осмотрел стоящую перед ним троицу. — Чем могу быть полезен?

— Нам нужна кое-какая информация.

— Информация зачастую самый прибыльный товар.

Джеймс протянул торговцу серебряного паука.

— Можешь сказать мне, кому ты его продал?

— Да, — ответил Абук. — За сто золотых соверенов могу.

Джеймс недобро улыбнулся.

— Мы можем организовать тебе встречу с королевским следователем, чтобы вы обсудили твое участие в смерти пятидесяти королевских улан.

— Что? — воскликнул ошеломленный Абук. — Королевские уланы были убиты?

— В Ромнее, — сухо сообщил Оуин.

Торговец помолчал некоторое время, прикидывая свои шансы выжить против возможности получить прибыль. В конце концов он заявил:

— Я не имею к этому делу никакого отношения. Я просто продаю товары, которые не запрещены законом. — Он вернул паука Джеймсу. — Это один из тех двух, что я продал на Севере. Подделку купил человек по имени Майкл Вэйландер из деревни Слуп. Он член гильдии стекольщиков в Ромнее. Второго я продал человеку, имени которого не знаю. Знаю только, что он с Севера.

— А это? — Джеймс показал Абуку подзорную трубу.

— Ну точно, вы ищете именно того, кого я описал. Как раз он купил и трубу. Я продал ему обе вещи в таверне «Королевская доска» в Малак-Кроссе, и вы можете расспросить ее владельца. Мне показалось, что он знает этого человека. Как я слышал, он прекрасно играет в шахматы.

— Если ты встретился с ним в Малак-Кроссе, откуда такая уверенность, что он с Севера?

— Потому что я услышал, как хозяин спросил его, вернется ли он на Север, и человек ответил, что действительно направляется домой.

— Нам надо снова отправляться в Малак-Кросс, — недовольно констатировал Джеймс.

— Я мог бы избавить вас от этого путешествия. За небольшую плату, — ухмыльнулся Абук.

— Насколько небольшую? — с деланным равнодушием осведомился Джеймс.

— Думаю, двенадцать золотых соверенов.

— Пять, и я забуду твое имя, когда буду говорить с королевским следователем.

— Идет, — кивнул Абук.

Джеймс вручил ему деньги.

— Теперь я припоминаю: он говорил о городе Кентинг-Раш.

Джеймс взглянул на Оуина.

— Знаю такой, — кивнул тот. — Это на севере от деревенского дома моего дяди Корвалиса.

— Твой дядя — барон Корвалис? — удивился Абук. — Я его знаю. Тяжелый у него характер, если позволительно мне так говорить.

— Любой знакомый с ним не будет этого оспаривать, — улыбнулся Оуин.

— Наша сделка закончена? — спросил Абук у Джеймса.

Джеймс кивнул, и яркий зеленый фургон тронулся. Когда Абук отъехал подальше, Джеймс повернулся к Оуину.

— Как ты думаешь? Малак-Кросс или Кентинг-Раш?

— Кентинг-Раш — маленький городок, — объяснил Оуин, — в нем не больше дюжины магазинов и таверн. Вокруг него фермы и маленькие поместья. Вряд ли там найдется много мужчин, соответствующих по описанию тому, кого мы ищем.

— Хорошо, — заявил Горат, — потому что времени остается все меньше. Я покинул дом больше месяца назад, а пока мы собираем информацию, мощь Делехана растет. Мало радости будет раскрыть его планы за минуту до того, как нас убьют.

— Это верно, — согласился Джеймс, разворачивая лошадь. — Тогда на Север.

Он пришпорил своего жеребца и пустился вперед галопом, остальные последовали его примеру. Через несколько минут они обогнали Абука и, махнув ему на прощание рукой, продолжили свой путь.

Путешествие до поворота на Ромней прошло без помех. Путники остановились в Ромнее, чтобы поменять лошадей и оценить ситуацию.

Майкл Вэйландер, Деймон Ривз и Арли Стилсоул приняли предупреждение графа к сведению и появились у него через несколько дней после того, как было передано сообщение. Теперь они активно участвовали в переговорах с лидерами других гильдий и пытались прекратить распри и столкновения. Хоть и медленно, но порядок в Ромнее восстанавливался.

На следующее утро маленький отряд Джеймса направился на север через земли фермеров, вытянувшиеся вдоль берега реки Ром. Городки и деревни были невзрачными, как деревенька Слуп, и названия носили такие же незапоминающиеся. Через несколько дней путники без приключений достигли окрестностей Кейвелла. Несколько раз им попадались группы вооруженных мужчин, но никто не пытался на них напасть.

Повернув, они переехали по маленькому мосту через бурлящий поток. Джеймс посмотрел вниз.

— Глубоко, — заметил он.

— Глубже, чем кажется, — сказал Оуин. — Не один глупец утонул здесь, пытаясь перебраться вплавь. Эта речка, спускаясь с гор, впадает в Рон, — он указал на запад, где возвышались скалы. — Поехали, я вам кое-что покажу, — добавил он и свернул с дороги.

Они последовали за ним по старой пыльной дороге, которой явно долгое время не пользовались.

— Да тут свежие следы, кто-то недавно проезжал, — заметил Горат.

— Ты прав. Я докажу вам это, как только мы свернем.

Они обогнули подножие уходящего ввысь утеса и резко остановились. С высоты не менее трехсот футов вниз с грохотом обрушивался великолепный водопад. По обеим сторонам в скалах, покрытых густым лесом, виднелись ущелья.

— Кейвелл Ран, — объявил Оуин.

— Что это? — не понял Джеймс.

— Так речка называется. А еще так мы называем подземные ходы, которые проходят и под старой крепостью, — он показал на вершину утеса, и Джеймс, прищурившись, разглядел серое здание.

— Откуда ты все это знаешь?

— Когда я был маленьким, мы приезжали сюда несколько раз. — Оуин развернул лошадь. — Мы часто играли здесь с моей кузиной Юджиной. Под крепостью множество ходов и пещер. Когда-то они использовались как склады, но сейчас заброшены, — он показал назад, когда они отъехали от водопада. — За водопадом тоже есть пещера, если знать, где искать. Мы с Юджиной обнаружили ее, когда мне было девять, а ей восемь. Мы разделись и стали купаться и едва не замерзли до смерти, ведь вода эта — растаявший снег с горных вершин. Кроме того, Юджине здорово досталось от отца — он ее высек. Сколько я знаю своего дядю, он всегда был суров.

— А кто еще знает о пещерах? — спросил Джеймс.

— Почти все местные жители знают, что под старой крепостью есть туннели. Некоторые могли догадаться, что за водопадом есть вход. Но я сомневаюсь, что кто-то еще, кроме нашей семьи, старого командира стражи и, может быть, парочки слуг, знает точно, где он. Пещера очень хорошо скрыта.

Они продолжили свой путь к деревне Кейвелл и прибыли туда в полдень.

— Ничего себе деревня — это целый город! — удивился Джеймс, когда они свернули и увидели Кейвелл.

— Еще бы! — рассмеялся Оуин. — Лет двести она существовала как простая деревня, но около пятидесяти лет назад превратилась в оживленный фермерский центр. После того как года три назад пожар в крепости вынудил моего дядю перебраться в эту деревню, он ведет все дела отсюда. Думаю, он и его слуги занимают здесь треть домов.

— Пожар? — спросил Джеймс. — Из-за чего?

— Никто точно не знает, — вздохнул Оуин. — Говорят, что в нижних помещениях производились какие-то работы по указанию дяди, там и начался пожар, который охватил все здание. Подвальные помещения, где дядя оборудовал винный погреб, обвалились, в этом обвале погиб мой кузен Невилль, всего на несколько лет старше нас с Юджиной. Он был странным мальчиком, и мне всегда казалось, что отец не слишком о нем заботился. Любимицей дяди Корвалиса всегда была Юджина. — Оуин на мгновение погрузился в воспоминания, но тут же вернулся к реальности. — Ну вот, этот подвал был просто запечатан, и тело моего кузена так и осталось там, под грудой камней. Девушка, которую обвиняют в том, что по ее вине начался пожар, погибла в огне, так что никто точно не знает, что произошло. Дядя продолжает говорить, что все починит и вернется в свой замок, но пока ремонт даже не начинался.

Они ехали по широкой улице, которая упиралась в площадь, украшенную фонтаном. От нее уходили еще три улицы под разными углами к той, по которой они ехали.

— Вон тот дом, — показал Оуин, объезжая фонтан.

На площади шла бойкая торговля. Продавцы и покупатели не обращали на всадников никакого внимания, хотя несколько человек покосились в сторону Гората.

Путники подъехали к дому барона, и навстречу им выбежал мальчик-конюшенный.

— Господин Оуин! Сколько лет, сколько зим!

— Привет, Тед, — улыбнулся Оуин. — Теперь ты заботишься о лошадях?

Мальчик, которому было не больше двенадцати-тринадцати лет, кивнул.

— Да, сэр. Так как у нас больше нет нормальной конюшни, барон оставляет лошадей своих гостей в конюшне таверны, — он указал на здание напротив дома барона с вывеской в виде деревянной утиной головы. — Я закажу для вас комнаты.

— Ты хочешь сказать, что мой дядя не будет рад меня видеть и не предложит мне комнату? — недоверчиво улыбнулся Оуин.

— Он не очень-то рад кого-либо видеть сейчас, господин Оуин, — удрученно сообщил мальчик. — Если бы вы были один, он, возможно, и предложил бы вам остановиться здесь, но с вами друзья… — он смутился и замолчал.

Оуин отослал его с лошадьми и поручил заказать одну большую комнату на ночь. Потом они поднялись по ступеням большого дома. Джеймс осмотрелся вокруг.

— Рядом с ним остальные дома в деревне выглядят крошечными.

Оуин улыбнулся.

— Раньше это была таверна, но хозяин разорился. Дядя купил ее и переоборудовал под свои нужды. На заднем дворе есть конюшня, но в ней разместилась его личная охрана, — юноша понизил голос. — Как у большинства мелкопоместных дворян, у дяди моего громкий титул, но мало денег. Скромная рента и большие налоги в казну герцога Чима, а дядя никогда не был предприимчивым человеком.

Они постучали в дверь. Она приоткрылась, выглянула служанка средних лет. Увидев перед собой одетого в доспехи Гората, женщина побледнела.

— Привет, Мири, — сказал Оуин, появляясь в поле ее зрения. — Все в порядке. Это со мной.

— Господин Оуин, — с облегчением воскликнула служанка и распахнула дверь.

— Пожалуйста, скажи дяде Корвалису, что мы здесь.

Женщина кивнула и убежала. Через несколько минут к ним вышел высокий человек в рубашке со шнуровкой и бархатном плаще и холодно сказал:

— Племянник, нам никто не сообщил о твоем приезде, — он неодобрительно посмотрел на Джеймса и Гората.

— Да, дядя, это незапланированный визит. Мы уже заказали комнату в таверне напротив. Могу я представить тебе сеньора Джеймса, сквайра принца Аруты, и нашего товарища, Гората. Господа, мой дядя барон Корвалис из Кейвелла.

При упоминании принца Крондорского выражение лица барона несколько изменилось.

— Добро пожаловать, сеньор, — кивнул он Джеймсу, а взглянув на Гората, замешкался, не зная, как к нему относиться, но потом сказал: — Добро пожаловать, господин эльф. Проходите, пожалуйста, в мою комнату. Мири, принеси бутылку вина и четыре кубка.

Они прошли за бароном через бывший общий зал таверны, который теперь был разделен на несколько небольших комнат. В конце коридора виднелась лестница на второй этаж. Они свернули в угловую комнату с двумя большими окнами, выходящими на деревенскую площадь. Барон указал гостям на стулья, уселся и сам.

— Что привело вас в Кейвелл, сеньор?

— Поручение принца, — объяснил Джеймс. — В Ромнее возникли проблемы, и мы проверяем правдивость слухов о том, что ночные ястребы вернулись в Королевство.

При упоминании о ночных ястребах барон подпрыгнул на стуле.

— Слухи! — воскликнул он. — Это не слухи. Здесь, на севере, происходит настоящая резня, и я уже отправил доклад милорду герцогу Чима. Они трижды пытались убить меня!

— Именно это и привело меня сюда, — Джеймс попытался изобразить обеспокоенность. — Принц настроен решительно, как и его брат, король… — Лиам, скорее всего, даже не подозревал о том, что здесь происходит, но Джеймс давно уже понял, что упоминание имени короля зачастую оказывает нужное действие. — Они не могут оставаться равнодушными, когда на их дворян нападают.

— Слава богу, очень вовремя. — При упоминании короля барон, казалось, почувствовал себя увереннее.

— Может быть, расскажете, что здесь происходит? — предложил Джеймс.

— Три года назад при пожаре в заброшенном винном погребе погибла девушка, — слегка покраснев от волнения, быстро заговорил барон. — В то время я решил, что это был просто несчастный случай, но сейчас уверен, что это было первое покушение на мою жизнь. Год назад мы были на охоте, и группа наездников, одетых в черное, напала на нас с оружием в руках. Меня спасла лисица, которую подняли гончие. Животное бросилось через поле, наперерез нападавшим, и преследовавшие его собаки напугали их лошадей. Я потерял свою лучшую гончую в тот день.

Он кивнул появившейся в дверях Мири, приказывая ей обслужить гостей.

— А в прошлом месяце в меня стрелял человек, сидевший в засаде. Стрела рассекла мою тунику вот здесь, — он показал на плечо. — На ладонь ниже, и меня бы не было в живых.

Джеймс взглянул на Оуина, и тот едва заметно кивнул, подтверждая, что барон не преувеличивает.

— Я стараюсь не покидать дом, — продолжал Корвалис. — Иногда хожу в таверну в сопровождении охраны. Дочь меня не слушается, носится по полям, как ребенок, и знается со всякими подозрительными типами. Ей давно уже пора встречаться со знатными женихами, а она вместо этого гуляет по полям с… мерзавцем, который добивается ее расположения сладкой ложью.

— И кто же этот мерзавец, дядя? — Оуин старался сохранить серьезное выражение лица, но было заметно, что его что-то развеселило.

— Торговец! Юджина должна принимать ухаживания от сыновей баронов, графов, даже герцогов, а не от простого торговца. Мой юрист Мирон влюблен в нее, и, хотя он низкого происхождения, у него есть кое-какие связи с дворянством. Я позволил бы ему просить ее руки, но у нее в голове всякая романтическая дурь.

— Но у этого мерзавца есть имя? — поинтересовался Оуин.

— Навон дю Сандо! — почти выплюнул Корвалис. — Я знаю, что он преступник. Он носит дорогую одежду и скачет на лучшем черном скакуне, какого я когда-либо видел, но он почти ничего не рассказывает о своих занятиях. Утверждает, что является посредником нескольких богатых семей и дворян, а также агентом торговых предприятий на Юге и Западе, но я никогда не видел, чтобы он уезжал по деловым поручениям — он либо куда-то загадочно пропадает, либо болтается поблизости, обхаживая мою дочь.

— А где Юджина, дядя? — спросил Оуин, отпив из кубка.

— Наверное, бродит по полю у дороги, ожидая, когда пойдет снег или приедет Навон.

Джеймс допил довольно безвкусное вино.

— Мы несколько злоупотребили вашим гостеприимством, — вежливо сказал он и поднялся. — Позвольте нам провести расследование и как можно скорее выяснить, как прекратить эти угрозы вашему спокойствию.

— Спасибо, сеньор, — сказал барон. — Оуин, передай поклон отцу и матери, когда увидишь их, — и, не зная, что сказать, он просто кивнул Горату, когда тот проходил мимо.

— Оуин, — обратился он к племяннику уже в дверях, — если вы задержитесь здесь до субботы, окажи мне честь и приходи ко мне на обед вместе со своими друзьями.

Дверь закрылась, и Джеймс весело констатировал:

— У нас есть пять дней, чтобы выяснить все, что нам надо, и уехать прежде, чем придется принять приглашение.

— Мой дядя — непростой человек и в лучшие времена, но сейчас он действительно напуган, — словно извиняясь, сказал Оуин.

— Даже я, хотя и не знаю вашу расу очень хорошо, заметил это, — проворчал Горат. — Однако меня беспокоит одна мысль.

— Всего одна? — усмехнулся Джеймс.

— Из многих, — не отреагировал на иронию Горат. — Если бы ночные ястребы действительно хотели его убить, он был бы уже мертв. Собаки, испугавшие лошадей, — допустим. Но промах лучника кажется невероятным.

— Как человек, несколько раз сталкивавшийся с ночными ястребами, я склонен согласиться с этим, — признал Джеймс.

Они вошли в зал таверны «Утиная голова», почти пустой в это раннее время. Из-за барной стойки вышел хозяин.

— Вы — те джентльмены, что приехали навестить барона?

— Да, — кивнул Джеймс.

— Я Питер Грэй, — слегка поклонился хозяин, — владелец этого заведения. Ваши комнаты готовы, и я рад предложить вам большой выбор блюд, вин и эля.

— Меня устроит эль, — заявил Горат. — Не очень люблю вино.

— Если вспомнить вино, которое предложил нам барон, я могу тебя понять, — рассмеялся Джеймс.

— Ты даже не представляешь, — улыбаясь, заметил Оуин, — что могли нам предложить, если бы ты не был придворным принца Крондорского.

Брови хозяина приподнялись.

— Придворный принца Крондорского? Ну, тогда я лучше прослежу, чтобы у нас подавали лучшее вино. Придворный, господа!

И Питер поспешил на кухню.

— И что-нибудь поесть, пожалуйста, — крикнул ему вслед Джеймс.

— Простите, что вам пришлось выслушивать брюзжание моего дядюшки, — снова извинился Оуин, когда они сели. — По сравнению с проблемами, которыми мы занимаемся, его неприятности могут показаться не заслуживающими внимания.

— Возможно, — задумчиво проговорил Джеймс. — Но все эти события могут быть связаны. Я пока не очень понимаю, зачем ночным ястребам преследовать твоего дядю, но не убивать его.

— Чтобы держать в страхе, — высказал предположение Горат.

В этот момент Питер Грэй принес каждому по кружке холодного эля. Джеймс сделал глоток и одобрительно кивнул.

— Отличный!

— Эль из Серых Башен, и мы держим его охлажденным.

— Вам привозят сюда лед?

— Нет, — охотно начал объяснять Питер. — Недалеко отсюда есть глубокие пещеры, и там я храню свои бочки. Этот эль продается так быстро, что не успевает нагреться прежде, чем бочка опустеет.

— Вы, наверно, часто видите барона, ведь ваша таверна напротив его дома, — улыбнулся Джеймс.

— Честно говоря, почти не вижу, — покачал головой Питер. — Барон очень редко выходит из дома, и всегда с вооруженной охраной. Сейчас принесу еду, сэр, — сказал он, забирая поднос.

— Что-то не дает мне покоя, — задумчиво произнес Джеймс, ни к кому не обращаясь, — но никак не могу уловить, что именно.

— Это связано с моим дядей?

— Да. — Джеймс помолчал. — Горат сказал… Зачем им преследовать барона, но не убивать… — Внезапно его глаза расширились. — Питер! — крикнул он.

Хозяин таверны моментально появился перед столом.

— Вы говорите, что почти не видите барона?

— Я только сказал, что барон выходит редко и всегда с охраной.

— Когда это началось?

— Как только за ним стали охотиться ночные ястребы, полагаю.

— Вы знаете о ночных ястребах? — удивился Джеймс.

— Ну, я слышу, о чем говорят люди.

— И что же они говорят?

— Что у гильдии наемных убийц здесь какие-то дела, а барона они решили убить в качестве устрашения остальным.

— Спасибо, Питер, — сказал Джеймс. — Извините, что побеспокоил.

— Зачем ты его позвал? — не понял Оуин.

— Чтобы он помог мне кое-что понять, — ответил Джеймс. — Так вот, ночные ястребы не хотят убивать барона. Они хотят, чтобы барон оставался в своем доме.

— Для чего? — удивился Горат.

— Чтобы он не начал восстанавливать замок, — заявил Джеймс.

— А какое им до этого дело? — вытаращил глаза Оуин. — Это старая крепость, и если сюда направляется какая-то армия, она не станет препятствием.

— Не думаю, что кого-то интересует крепость, — повел плечами Джеймс. — Думаю, их интересует то, что под ней.

— Туннели? — Оуин, кажется, начинал понимать, в чем дело.

— Ты сказал, что есть проход в пещеры, которые скрываются под горой. Там же находятся оружейные склады старой крепости. Бьюсь об заклад, там может укрыться целая армия.

— Или отряд ночных ястребов, — подхватил Горат.

— Откуда же они узнали? — недоуменно спросил Оуин.

— Но ведь туннели — это не семейная тайна?

— Ну да, о них знают еще несколько человек. Однако найти вход снаружи почти невозможно.

— Оуин! — через весь зал пронесся радостный женский крик.

Все трое повернулись и увидели, что к их столу спешит высокая, длинноногая молодая женщина в простом платье. Она бросилась Оуину на шею и практически усадила его обратно на стул, с которого он пытался подняться.

— Ой, Юджина! — улыбнулся и одновременно покраснел Оуин, пока она его обнимала.

Девушка была загорелая, симпатичная и очень непосредственная. Ее волосы растрепал ветер, и создавалось впечатление, что она сидела на земле, так как платье на спине было запачкано. Она с энтузиазмом расцеловала Оуина, потом отступила на шаг и изучающе оглядела.

— Ты теперь красивый мужчина, а не тот милый мальчик, каким был в детстве, — засмеялась девушка.

— А ты, как я вижу, совсем не изменилась, — Оуин смутился, но потом тоже рассмеялся.

Она толкнула его обратно на стул и села ему на колени.

— Конечно, я изменилась! Когда ты последний раз меня видел, я была маленькой девочкой, а теперь я взрослая женщина.

Джеймс усмехнулся. Этой «взрослой» женщине было не больше восемнадцати, и великолепная в своей живости, она была еще немного неуклюжа и жестикулировала несколько нарочито, как будто маскируя свою неуверенность.

— Юджина, это мои друзья — Джеймс и Горат, — представил своих спутников Оуин.

— Привет, — улыбнулась она им и вновь обратилась к Оуину: — Ты уже виделся с папой? Уверена, что да. Тед сказал мне, что ты здесь.

— Виделся, и если мы задержимся до субботы, то придем к вам на обед.

— Ой, пожалуйста, задержитесь! Обедать вдвоем с папой — такая скука!

— Возможно, нам придется уехать, Юджина, — вмешался Джеймс. — У нас есть срочные дела.

— Какие еще дела? — Она слегка надула губки. — Мой любимый кузен приезжает в город после многолетнего отсутствия и хочет сбежать на следующий день?

— Нет, но мы тут… — Оуин запнулся, — по государственному делу.

— О! — приподняла она брови. — Правда?

— Правда, — кивнул Джеймс.

— Ну, тогда я вынуждена настаивать на том, чтобы папа пригласил вас раньше или чтобы вы задержались. В любом случае вы не уедете из города, пока не побываете у нас, — решительно сказала она.

— А чем ты сама занимаешься? — спросил Оуин. — Дядя был очень недоволен тем, как ты проводишь время.

Девушка поморщилась.

— Отец хочет, чтобы я сидела целыми днями в этом темном доме, ожидая, пока не приедет какой-нибудь дворянин и не сделает мне предложение. И он боится, что я с кем-нибудь сбегу.

— С кем-то конкретным? — осторожно поинтересовался Оуин.

Она протянула руку, взяла его кружку и сделала небольшой глоток эля так, будто это был вызов кому-то.

— К нам ходит Мирон, папин юрист, живущий здесь в деревне. Он вдовец, и у него есть очаровательная маленькая дочь, которую я обожаю, но он такой…

— Скучный? — подсказал Джеймс.

— Нет, предсказуемый. Он хороший человек, но мне нужно нечто большее.

— А кто еще? — спросил Оуин.

— С чего ты взял, что есть кто-то еще? — В ее глазах заплясали лукавые огоньки.

— Да так, твой отец рассказывал, — ответил Оуин.

— Навон дю Сандо, — кивнула Юджина. — Папа его не выносит.

— Почему? — продолжал светскую беседу Джеймс.

— Он коммерсант, а не дворянин, а даже у Мирона, папиного юриста, есть дворянские корни — он племянник покойного графа Силдена по материнской линии.

— Ты влюблена в Навона? — с интересом спросил Оуин.

Она покачала головой и наморщила носик.

— Да нет. Он интересный, но немного… странный.

— Странный? — удивился Оуин. — Почему?

— Я замечала, как он смотрит на меня, когда думает, что я не вижу.

— Это потому, что ты так здорово выглядишь, — засмеялся Оуин и пощекотал ее.

Она шутливо оттолкнула его руку.

— Но он действительно интересный. Очень симпатичный и умный и, судя по его рассказам, много где побывал. И он очень богат. Думаю, только поэтому папа и не приказал до сих пор своей охране выгнать его из города. Если я не смогу выйти замуж за дворянина, отец согласится на богатство.

— А ты собираешься замуж за этого Навона?

— Пожалуй, нет, — она спрыгнула с коленей Оуина. — Он чересчур горяч и… опасен.

— Опасен? — вступил в разговор Горат. — Я пока не очень хорошо знаком с вашими обычаями, но разве это не странное слово для описания поклонника?

— Не знаю, — пожала она плечами. — Он замечательный, хотя и чудной временами, и он научил меня кое-чему.

— Да? — В голосе Оуина слышалось одновременно любопытство и неодобрение.

Она толкнула его в плечо.

— Не этому, противный мальчишка! Он рассказывал мне о поэзии, музыке и еще научил меня играть в шахматы.

Оуин быстро взглянул на Джеймса.

— Он лучший шахматист в Кентинг-Раш, да и во всей округе, — продолжала Юджина. — И часто ездит в Малак-Кросс, чтобы сыграть с лучшими в Королевстве шахматистами в таверне «Королевская доска». Он даже играл с дворянами в Крондоре и Великом Кеше! — В ее голосе слышалась неприкрытая гордость.

— Надеюсь, мы когда-нибудь с ним встретимся, — вежливо произнес Джеймс.

— Приходите на обед в субботу и, возможно, встретитесь, — радостно улыбнулась Юджина. — Он приедет меня навестить в конце недели.

Она развернулась так, что юбка ее взлетела, открыв стройные ноги, и со смехом, вприпрыжку направилась к двери, еще раз на прощание улыбнувшись Оуину через плечо.

— Ваши женщины довольно… интересны, — заметил Горат.

— Она очень молода, — рассмеялся Джеймс. — И слишком старается быть живой и непосредственной. Но через пару лет ей уже не придется стараться. Она очаровательна.

Оуин вздохнул и откинулся на спинку стула.

— Она единственный член моей семьи здесь, в округе, о котором я действительно беспокоюсь.

Питер Грэй принес еду и начал расставлять тарелки.

— Я плохо знал своего кузена Невилля, — продолжал Оуин. — Он погиб, когда мне было девять, и до этого я видел его лишь однажды.

— Невилль, сын барона Корвалиса? — вмешался Питер. — Вы говорили, что заходили к барону, но не упоминали, что вы — его племянник, сэр.

— Просто к слову не пришлось.

— Вы — молодой Оуин, — обрадовался Питер. — Вы меня не помните?

— Простите, нет, — признался Оуин.

— Я был одним из поваров в замке до того трагического дня, когда погиб молодой Невилль. Вам было шесть или семь, и я видел вас раз или два, когда вы приезжали. Я купил эту таверну вскоре после этого события, а вы больше здесь не появлялись. Старый барон… сильно изменился с тех пор. А его жену это просто убило.

— Я не очень хорошо все это помню, — вздохнул Оуин.

Питеру нужен был лишь небольшой толчок.

— Говорят, что между бароном и мастером, которого он нанял для того, чтобы расширить винный погреб за счет нижних пещер и туннелей, возникли разногласия. Странно, что его тоже звали дю Сандо, как Навона.

Джемс и Оуин переглянулись.

— Ну вот, этот Сандо был лучшим каменщиком в провинции, — продолжил Питер, — но любил выпить и не пропускал ни одной юбки. Ходили слухи, что у него были романы со многими женщинами при дворе в Рилланоне, прежде чем он приехал на Север. Он работал в разных частях старых туннелей под замком, и обычно барон был доволен его работой. Но с этим винным погребом по каким-то причинам возникли проблемы. Они с бароном поссорились, а у барона всегда был вспыльчивый характер. Потом настал черный день.

— День, когда погиб Невилль? — вставил слово Оуин.

— Да, а вместе с ним погиб и Сандо. Потолок обрушился. Никто не знает почему. Все мужчины в округе несколько дней пытались расчистить завал, но безуспешно. Невилль и все рабочие, которые там были, погибли.

— А что делал в погребе мальчик? — спросил Горат.

— Этого тоже никто не знает. Ему нравилось смотреть на работу каменщиков, а отец его не возражал, — Питер пожал плечами. — Но барон стал с тех пор другим. А баронессу гибель мальчика свела в могилу. Это точно. Она горевала несколько месяцев, потом заболела, и даже жрецы-целители не смогли ей помочь. Она умерла примерно год спустя. До смерти мальчика это была очень сильная женщина. Юджина на нее похожа. Думаю, именно это помогло девочке сохранить рассудок, несмотря на то что за год она потеряла брата и мать. — В голосе Питера слышалось сочувствие. — На мой взгляд, она смогла стать особенной личностью.

— Да, бесспорно, — согласился Оуин, а Джеймс кивнул.

— На твою семью обрушилось немало бед, — сказал Джеймс, когда Питер ушел.

— Это так, — ответил Оуин. — Но, кажется, Юджина нашла немного счастья.

— Пусть даже это не слишком нравится ее отцу, — подмигнул ему Джеймс, и даже Горат рассмеялся при этих словах.

— Ну ладно. — Оуин решил вернуться к делам. — Что мы делаем дальше?

— Думаю, мы задержимся и пообедаем у твоего дяди в субботу. И заодно узнаем, не хочет ли кто-нибудь сыграть в шахматы.

Оуин кивнул и устроился поудобнее, твердо решив как следует отдохнуть.