Предательство в Крондоре

1 Противостояние

Дрова в костре потрескивали.

Оуин Белефот сидел один перед огнем, размышляя о собственной ничтожности. Младший сын барона Тимонса, сейчас он находился вдали от дома, но желал бы оказаться еще дальше. Лицо его выражало полное уныние.

Ночь была холодной, а еда скудной. Это особенно остро ощущалось потому, что он недавно покинул уютный дом своей тети в Вабоне. Он гостил у родственников, которых не волновала его размолвка с отцом, и за неделю пребывания в их доме вновь вспомнил, что такое семейная жизнь: дружба братьев и сестер, тепло ночи, проведенной у домашнего очага, разговоры с матерью и даже споры с отцом.

— Отец, — пробормотал Оуин. Прошло меньше двух лет с тех пор, как молодой человек бросил вызов родителю и отправился в Звездную Пристань — на остров магов, расположенный на южных окраинах Королевства. Отец запретил ему изучать магию, требуя, чтобы Оуин стал священником одного из довольно известных орденов. В конце концов, утверждал глава семьи, они тоже занимаются магией.

Оуин вздохнул и поплотнее закутался в плащ. Уезжая, он был уверен, что однажды вернется домой знаменитым магом, возможно даже доверенным лицом самого великого Пага, который создал Академию в Звездной Пристани. Вместо этого он обнаружил, что не слишком-то подходит для учебы. Его раздражало, что Академия становилась все более политизированной. Вокруг то одного, то другого учителя возникали студенческие группы, которые пытались превратить изучение магии в очередную религию. Кроме того, теперь он понял, что в лучшем случае может стать лишь посредственным магом и вряд ли когда-нибудь достигнет большего. Неважно, как сильно он хотел научиться магии, — у него не было к этому способностей.

Промучившись в Академии чуть больше года, Оуин оставил Звездную Пристань, признавшись себе, что допустил ошибку. Однако ему пока недоставало решимости и мужества признаться в этом отцу, вот почему он решил сначала навестить родственников в отдаленной провинции Вабона и набраться смелости и лишь затем вернуться на Восток и встретиться с родителями.

Шелест в кустах заставил Оуина схватить тяжелый деревянный посох и вскочить на ноги. Он не очень умело обращался с оружием, с детства пренебрегая этой частью образования, но вполне мог защитить себя с помощью своего посоха.

— Кто здесь? — решительно спросил юноша.

Откуда-то из темноты донесся голос:

— Привет вам! Мы идем к вашему лагерю.

Оуин слегка расслабился, потому что бандиты не стали бы предупреждать о своем посещении. Кроме того, нападать на него вряд ли кому-нибудь бы захотелось: он выглядел в эти дни почти оборванцем. Однако нужно всегда быть начеку.

Из темноты появились две фигуры — одна ростом примерно с Оуина, вторая на голову выше. Оба незнакомца были закутаны в плотные плащи; тот, что пониже, прихрамывал.

Хромавший человек бросил взгляд через плечо, как будто за ним шел кто-то еще, потом спросил:

— Ты кто?

— Я? — удивился Оуин. — А сам-то ты кто?

Откинув капюшон, незнакомец представился:

— Я Локлир, сквайр принца Аруты.

Оуин слегка поклонился:

— Сэр, я Оуин, сын барона Белефота.

— Из Тимонса, да, я знаю твоего отца, — Локлир уселся на корточки у костра и протянул руки к огню, чтобы согреться. Он взглянул снизу вверх на Оуина:

— Далековато от дома ты забрался.

— Гостил у своей тети в Вабоне, — вежливо объяснил светловолосый молодой человек. — Теперь возвращаюсь домой.

— Неблизкий путь, — пробормотал второй путник, закутанный в плащ.

— Я собирался дойти до Крондора, потом присоединиться к каравану, направляющемуся в Саладор. А там сесть на корабль до Тимонса.

— Ну ладно, думаю, никому не будет хуже, если мы вместе дойдем до Ламута, — Локлир вдруг тяжело опустился на землю. Его плащ распахнулся, и Оуин увидел на одежде кровь.

— Ты ранен! — воскликнул он.

— Слегка, — пробормотал Локлир.

— Что случилось?

— На нас напали в нескольких милях севернее отсюда.

Оуин принялся рыться в своей дорожной сумке.

— У меня тут есть кое-что. Снимай свою тунику!

Пока Локлир раздевался, Оуин извлек из сумки бинты и порошок.

— Тетя настояла, чтобы я взял это с собой — на всякий случай. Я думал, это глупая причуда старушки, а вот смотри-ка, пригодилось.

Локлир терпеливо ждал, пока юноша промоет глубокую, почти до ребер, рану, явно нанесенную мечом. Он лишь поморщился, когда ее присыпали порошком.

— Твой друг не очень-то разговорчив, — отметил Оуин, бинтуя грудь сквайра.

— Я ему не друг, — буркнул высокий незнакомец и протянул руки так, чтобы стали видны кандалы. — Я его пленник.

— И что он сделал? — Оуин попытался рассмотреть лицо говорящего в глубине капюшона.

— Ничего, если не считать того, что родился не по ту сторону гор, — объяснил Локлир.

Откинув капюшон, Горат одарил Оуина недоброй улыбкой.

— Боже! — воскликнул юноша. — Да он из Братства Темной Тропы!

— Я моррел, — поправил его Горат с едва уловимой горькой иронией в голосе. — «Темный эльф» на твоем языке, человек. По крайней мере, наши родственники в Эльвандаре сделали все, чтобы вы считали нас такими.

Локлир вздрогнул, когда Оуин стал наносить на рану бальзам своей тетушки.

— Почти две сотни лет вражды и войн позволили нам сформировать собственное мнение, Горат.

— Вы, люди, мало что понимаете.

— Возможно, — ответил Локлир. — Я никуда сейчас не спешу, так что просвети меня.

Горат какое-то время в раздумье смотрел на молодого сквайра.

— Те, кого вы называете «эльфами», и мы — родня по крови, но живем по-разному. Мы стали первой смертной расой после великих драконов и Древнейших.

Оуин посмотрел на Гората с любопытством, в то время как Локлир лишь проронил сквозь стиснутые зубы:

— Поживей, парень!

— А кто такие Древнейшие? — шепотом спросил Оуин.

— Повелители драконов, — объяснил Локлир.

— Владыки силы, валкеру, — добавил Горат. — Покинув этот мир, они вручили нам наши судьбы и назвали нас свободными людьми.

— Я слышал эту историю, — сказал Локлир.

— Это не просто история, человек. Так моему народу был дарован здешний мир. Потом появились вы, люди, и гномы и другие. Это наш мир, а вы его у нас украли.

— Я не богослов, — заметил дворянин, — и недостаточно хорошо знаю историю, но мне кажется, что бы ни послужило причиной нашего появления в этом мире, мы — здесь, и нам некуда больше идти. Если ваши сородичи-эльфы смогли с этим примириться, то почему вы не можете?

Горат хмуро взглянул на молодого человека и ничего не ответил. Затем встал и угрожающе двинулся к Локлиру. Оуин только-только успел затянуть повязку, а Локлир, оттолкнув его в сторону, уже вскочил и схватился за рукоятку меча.

Но, вместо того чтобы напасть, Горат сделал стремительный выпад и набросил на кого-то цепь, скреплявшую его кандалы. Локлир успел уклониться в сторону, а Оуина оттолкнул сам Горат с криком: «Убийца в лагере!»

— Не путайся под ногами! — прорычал он вслед за этим.

Оуин не мог понять, откуда тут появился убийца. Секунду назад они сидели на поляне втроем, а сейчас Горат держал мертвой хваткой одного из своих сородичей.

В мерцающих отблесках костра виднелись две фигуры, их очертания расплывались на границе света огня и темноты леса. Горат выбил меч из руки второго моррела, а когда тот попытался вытащить кинжал, скользнул ему за спину, закручивая цепь вокруг шеи нападавшего. Он натянул цепь сильнее, и глаза задыхающегося моррела выпучились.

— Не сопротивляйся, Хасет. По старой памяти я сделаю это быстро. — И, вывернув запястья, Горат затянул цепь на шее темного эльфа, тот обмяк. Горат отпустил его и, когда тело упало на землю, сказал:

— Да благословит тебя богиня тьмы.

— Я думал, мы от них оторвались, — Локлир поднялся на ноги.

— Я знал, что нет, — хмуро сообщил Горат.

— Почему же ты ничего не сказал? — возмутился Локлир, натягивая тунику поверх повязок.

— Мы должны были когда-то встретиться с ним лицом к лицу, — бесстрастно объяснил моррел, возвращаясь на свое место. — Мы могли сделать это сейчас или через день-два, когда ты ослабел бы еще больше от потери крови и недостатка еды. — Горат всмотрелся в темноту, откуда пришел убийца. — Будь он не один, ты доставил бы своему принцу только мое тело.

— Так легко ты не выкрутишься, моррел. Я пока еще не разрешаю тебе умереть, особенно после тех трудностей, которые мне пришлось преодолеть, чтобы сохранить тебе жизнь, — заявил Локлир. — Он был последним?

— Уверен, что нет, — ответил темный эльф. — Но он последний из этой группы. Потом придут другие. — Он посмотрел в противоположную сторону. — А кто-то может поджидать нас впереди.

Локлир достал ключ из висевшего на боку кисета.

— Тогда, думаю, тебе лучше быть без этих цепей.

Он отпер наручники, а Горат равнодушно проследил за тем, как они упали на землю.

— Возьми меч наемника.

— Может, следует его похоронить? — предложил Оуин.

Горат покачал головой.

— Мы так не поступаем. Тело — лишь оболочка. Его съедят звери, прах вернется в землю, на нем вырастут растения, и так он возродится в мире. Его дух начал свой путь через тьму, и, если будет угодно богине тьмы, он найдет свою дорогу к Благословенным островам. — Горат взглянул на север, как будто пытаясь разглядеть нечто в темноте. — Он был моим родственником, а узы крови очень сильны среди нашего народа. То, что он за мной охотился, означает, что для моих сородичей я изгой и предатель. — Он посмотрел на Локлира. — У нас общая цель, человек. Раз я должен осуществить то, из-за чего мои люди предадут меня анафеме, я должен выжить. Мы обязаны помочь друг другу.

Темный эльф поднял меч Хасета.

— Не надо хоронить, но ты можешь оттащить его с дороги, человек, — обратился он к Оуину. — К утру нам будет неприятно видеть его так близко.

Оуину не хотелось трогать труп, но он ничего не сказал и, нагнувшись, взял мертвого моррела за кисти. Существо оказалось удивительно тяжелым. Когда Оуин потащил Хасета в сторону, Горат бросил ему вслед:

— И посмотри, не бросил ли он свой дорожный мешок в лесу, прежде чем напасть на нас. Может быть, там найдется что-нибудь съедобное.

Оуин кивнул, недоумевая, как вдруг случилось, что ему приходится тащить в темный лес труп да еще и грабить его.

Утро застало троицу в тот момент, когда они шли через лес, параллельно дороге, но не рискуя выходить на нее.

— Не понимаю, почему мы не вернулись в Вабон и не взяли лошадей, — недовольно пробурчал Оуин.

— На нас уже трижды нападали с тех пор, как мы покинули Тайр-Сог, — угрюмо объяснил Локлир. — Если нас преследуют, то я предпочел бы не идти им прямо навстречу. Кроме того, наверняка где-то поблизости есть деревня, где мы сможем раздобыть лошадей.

— А чем за них заплатим? — грустно усмехнулся Оуин. — Ты же сказал, что во время драки, в которой тебя ранили, лошади убежали со всей вашей поклажей. Я так понял, что и с деньгами тоже. А у меня точно не хватит средств, чтобы купить трех коней.

— Я не совсем без денег, — улыбнулся Локлир.

— Может, занять где-нибудь? — предложил Горат.

— В принципе можно, — согласился Локлир. — Но без очевидных знаков отличия моего ранга или патента на мое имя с подписью принца будет нелегко убедить местного констебля в честности моих намерений. А мы вряд ли будем в безопасности, если окажемся в сельской тюрьме, в то время как нас разыскивают убийцы.

Оуин вздохнул. Они шли с самого рассвета, и он устал.

— Может, передохнем? — неуверенно спросил он.

— Не стоит, — сказал Горат, понизив голос до шепота. — Слушайте!

Оба человека помолчали с минуту, а затем Оуин тихо произнес:

— Что? Я ничего не слышу.

— Вот именно! — отозвался Горат. — Птицы внезапно замолкли.

— Ловушка? — догадался Локлир.

— Скорее всего. — Горат вытащил меч, который взял у своего родственника.

— Бок у меня побаливает, но я могу сражаться, — Локлир повернулся к Оуину: — А ты?

Тот поднял свой крепкий дубовый посох с железными наконечниками.

— Вот мое оружие. И еще я могу применить кое-какую магию.

— А ты можешь сделать так, чтобы они исчезли?

— Нет, — вздохнул Оуин. — Этого я не могу.

— Жаль, — буркнул Локлир. — Тогда постарайся держаться в стороне.

Они осторожно пошли вперед, и, когда приблизились к месту, которое указал Горат, Локлир заметил движущийся между деревьями силуэт. Человек или моррел — пока не удавалось определить точно — слегка шевельнулся, выдав свое местоположение. Если бы он оставался неподвижным, Локлир никогда бы его не заметил.

Горат дал людям сигнал двинуться немного вправо, чтобы выйти из зоны видимости неизвестного. Кто знает, сколько противников их ждет, фактор неожиданности может стать решающим.

Горат двигался по лесу, бесшумный и практически невидимый, как дух. Локлир жестом велел Оуину держаться немного сзади и справа от него, чтобы точно знать, где его товарищ, когда они приблизятся к засаде.

Они расслышали шепот, а Локлир понимал, что, если бы их поджидали эльфы, они бы не произнесли ни слова. Так что теперь оставалось выяснить, ждали их обычные бандиты или люди, специально нанятые для того, чтобы остановить Гората.

Звуки впереди свидетельствовали о том, что Горат уже встретился с кем-то из сидевших в засаде. Тут же раздался крик, и Локлир с Оуином бросились вперед.

Противников было четверо. Один уже умирал, остальные трое сгрудились на маленькой поляне между двумя линиями деревьев — прекрасная позиция для засады. Локлир почувствовал какое-то движение позади, и перед глазами мелькнуло нечто напомнившее стрелу, выпущенную из лука, но кроме этого он ничего не увидел.

Один из нападавших вскрикнул и протянул руку к глазам.

— Я ослеп, — закричал он в панике.

Локлир решил, что это Оуин применил магию, и поблагодарил богиню удачи за то, что у мальчика хватило способностей хотя бы для этого.

Горат схватился со вторым нападавшим. Локлир двинулся к третьему, и тут внезапно разглядел знакомую одежду.

— Квегцы! — воскликнул он.

Мужчины были в коротких туниках, обтягивающих штанах, а обуты в сандалии со шнуровкой. У человека, к которому приблизился Локлир, на голове красовалась алая повязка, а через плечо висела перевязь для абордажной сабли. Сама сабля в этот момент рассекала воздух по направлению к голове сквайра.

Он парировал, и раненый бок пронзила острая боль. Постаравшись не обращать на нее внимания, сквайр изо всех сил нанес ответный удар, и пират отступил. Сдавленный крик подсказал Локлиру, что второй пират повержен.

Снова что-то пронеслось мимо, и противник Локлира сморщился и поднял руку, словно пытаясь заслонить глаза. Локлир воспользовался моментом и пронзил его насквозь.

Горат прикончил последнего пирата, и в лесу опять стало тихо.

Бок Локлира горел как в огне, но больше никаких ран сквайр не ощущал. Он убрал меч в ножны.

— Проклятье!

— Ты ранен? — встревожился Оуин.

— Нет.

— Тогда в чем проблема?

Локлир оглядел поляну.

— Проблема в них. Теперь ясно, кто-то предупредил их о нашем появлении.

— Откуда ты знаешь? — спросил Горат, вытирая меч о траву.

— Это квегские пираты, — сказал Локлир. — Посмотрите на их оружие.

— Я не узнаю жителя Квега, даже если столкнусь с ним лицом к лицу, — пожал плечами Оуин. — Так что верю на слово, сквайр.

— Разве пираты действуют не на море? — Горат все больше недоумевал.

— Обычно на море, — кивнул Локлир. — Но если кто-нибудь заплатит им, чтобы они напали на трех сухопутных путешественников… — Он опустился на колени перед одним из тел. — Посмотрите на его руки — они явно привыкли к тому, чтобы тянуть веревку. А эти квегские сабли — лучшее доказательство. — Он обыскал тело, пытаясь найти кошель или кисет: — Может, есть какая-нибудь записка.

Они разжились несколькими золотыми монетами и парой кинжалов в дополнение к четырем саблям. Однако никаких посланий или записок, из которых можно было бы узнать, кто нанял пиратов, найти не удалось.

— Не понимаю, как банда пиратов смогла незаметно продвинуться так далеко на север за то время, пока мы ехали из Вабона.

— Должно быть, кто-то отправил сообщение на Юг, когда я покинул Северные земли, — предположил Горат.

— Но как же так?! — недоумевал Оуин. — Ты сказал мне, что вы провели всего пару дней в Тайр-Соге и до вчерашнего дня скакали без остановок.

— Странный вопрос для студента, изучавшего магию, — заметил Горат.

Оуин покраснел.

— У вас есть чародеи, способные это сделать? — спросил Локлир.

— Тех, кого эльфы зовут колдунами, у нас нет. Но есть свои специалисты в магии. Кроме того, встречаются люди, с готовностью торгующие своим искусством.

— Я сам с таким никогда не сталкивался, — признался Оуин, — но слышал, что у некоторых есть дар «мысленной речи»: один колдун может устанавливать с другим мысленный контакт. Еще есть «сонная речь». И еще…

— Кто-то очень хочет видеть тебя мертвым, да? — подытожил Локлир, перебивая юношу.

— Делехан, — мрачно проговорил Горат. — Он собрал под свое крыло обладателей подобных талантов. Я знаю, к чему он стремится, но не знаю, к чему прибегнет, чтобы достигнуть своей цели. И если магия — одна из частей его плана, то результат может быть непредсказуемым.

— Понимаю, — кивнул Локлир. — Приходилось и мне общаться с людьми, которые использовали магию, хотя и не должны были. — Он взглянул на Оуина. — Этот трюк с ослеплением был неплох, парень.

Оуин смутился и опять покраснел.

— Я подумал, это может помочь. Я знаю несколько таких заклинаний, но они все не очень сильные. Все равно я буду помогать, как смогу.

— Я знаю, — Локлир взглянул на юного чародея. — Идем в Ламут.

Ламут оказывался на пути у любого, кто двигался из Вабона в Илит: путник был вынужден пройти через ворота, если не хотел подвергаться опасностям, свернув в предгорья.

Грязные трущобы расползлись на большое пространство вокруг города, так что городские стены стали практически бесполезными: любой атакующий мог с легкостью вскарабкаться на стоящие рядом здания и перелезть с их крыш на парапет заграждения.

Солнце клонилось к закату. Трое путников проголодались и устали так, что еле держались на ногах:

— Мы можем представиться герцогу Касами завтра, — решил Локлир.

— А почему не сейчас? — жалобно вопросил Оуин. — Как бы хорошо сейчас было плотно поужинать и растянуться на мягкой постели!

— Потому что гарнизон вот там, наверху, — сквайр указал на отдаленную крепость высоко на холме. — Туда тащиться еще добрых два часа, а недорогой постоялый двор в минуте ходьбы отсюда, — он кивнул на ворота.

— Интересно, твои соотечественники не будут возражать против моего присутствия? — флегматично поинтересовался Горат.

— Наверняка будут, если догадаются, кто ты. Но если будут думать, что ты — эльф из Эльвандара, то, может, только поглазеют немного. Да ладно! У нас хватит золота, чтобы оплатить комфортный ночлег. А утром отправимся к герцогу и будем надеяться, что он поможет нам добраться до Крондора.

Они вошли в город под внимательным взглядом явно скучающих солдат. Один из них выступил было вперед — он был ниже остальных и выглядел суровым, — но Локлир дружелюбно улыбнулся ему и по-свойски кивнул другим стражникам. Попутчики его сочли нужным притвориться, что ничего не замечают. Рядом с городскими воротами действительно обнаружился постоялый двор с вывеской в виде окрашенного в ярко-голубой цвет тележного колеса.

— Сюда, — позвал Локлир.

Они вошли в оживленно гудящий, но не переполненный зал и устроились за столиком у дальней стены. Когда молодая пухленькая официантка приняла у них заказ и отошла, Локлир обратил внимание на невысокого человека в противоположном углу зала. Незнакомец нахально уставился на вошедших и не думал отводить взгляд.

Лишь через несколько секунд, когда наглец поднялся и подошел к их столу, Локлир понял, что это не человек, а гном, к тому же довольно уродливый: большой шрам пересекал его лицо и левый глаз.

— Не узнаешь меня, Локи?

— Дюбал! Без повязки на глазу я тебя сразу не узнал, — с облегчением воскликнул Локлир. Интересно, откуда у его старого знакомца такой ужасный шрам?

Гном сел рядом с Оуином, напротив Гората.

— Я заработал это в сражении с его сородичем, — он указал на Гората, — и я скорей усыновлю дракона, чем снова спрячу такой памятный знак.

— Дюбал нашел меня в темнице после битвы при Сетаноне, — объяснил Локлир.

— Насколько я помню, ты оказался заперт там с симпатичной девчонкой, — засмеялся гном.

— Ну, это вышло случайно, — не без лукавства ответил Локлир.

— А теперь расскажи мне, что сквайр двора принца делает здесь, в Ламуте, вместе с предводителем моррелов? — тихо спросил Дюбал. Оуин вздрогнул и оглянулся, чтобы убедиться, что никто этого не слышал.

— Ты меня знаешь? — удивился Горат.

— Я знаю твой род, потому что вы — мои кровные враги, и я за милю узнаю твои доспехи. Мы, обитатели Серых Башен, так давно боремся с твоим родом, что я никогда не спутаю тебя с эльфом из Эльвандара. Только то, что ты в этой компании, удерживает меня от того, чтобы убить тебя на месте.

Локлир протестующе поднял руку.

— С твоей стороны будет большой любезностью и личным одолжением как мне, так и принцу Аруте, если ты представишь себе, что сидящий слева от меня — обычный эльф.

— Думаю, я справлюсь. Но ты должен потом заглянуть в Серые Башни и рассказать мне, что стоит за этим маскарадом.

— Если смогу, обязательно зайду, — кивнул Локлир. — Ну а тебя что привело в Ламут?

— Проблемы на шахтах. Случился обвал, и кое-кто из наших застрял по эту сторону Серых Башен, вот я и пришел в город, чтобы пополнить запасы. Найму фургон и отправлюсь обратно рано утром. А сейчас хотел просто посидеть, выпить и поболтать с кем-нибудь из цурани. Я дрался с ними во время войны, но когда узнаешь их получше, они оказываются довольно приятными ребятами, — он качнул головой в сторону бара. — Тот высокий парень, — Локи рассмеялся, услышав, как кто-то называет цурани «высоким», — Сумани, владелец таверны. Он без конца рассказывает истории о своей службе в цуранийском мире, и я готов поклясться, что почти всегда они правдивы.

Локлир снова рассмеялся.

— Большинство цурани, которых я знаю, не утруждают себя длинными рассказами, Дюбал.

— Обычно да, но бывают и исключения. Я сражался с большими жуками, чо-джайнами, но иногда мне стоит большого труда поверить в его рассказы о других подобных существах.

Официантка принесла еду и эль, и на время воцарилось молчание.

— А теперь, — Дюбал наконец счел нужным продолжить беседу, — может быть, ты скажешь мне, что привело тебя сюда?

— Нет, не могу, — решительно заявил Локлир, — но хочу спросить тебя, не попадались ли тебе в округе квегцы?

— Говорят, пару дней назад через город прошла группа квегцев, — кивнул Дюбал. — Покупал всякие нужные вещи и слышал, как это обсуждали торговцы. Но что могут делать квегцы здесь, так далеко от дома?

— Вот и я об этом думаю, — согласился Локлир. — Мы столкнулись с несколькими и хотели узнать, нет ли поблизости их сородичей.

— Ну, опять же по слухам, они все направлялись на север, так что если вы столкнулись с не очень большой группой, то другие квегцы где-то рядом.

— Так я и думал, — озабоченно кивнул Локлир.

Некоторое время все молчали: путники сосредоточенно жевали, а Дюбал наслаждался своей кружечкой эля. Наконец гном решил продолжить беседу:

— А вам не попадались арменгарские охотники за монстром, идущие с севера?

— Охотники за монстром? — удивленно переспросил Оуин.

— Охотники за чудовищем, вот что он имеет в виду. Я как-то повстречал одного, — улыбнулся своим воспоминаниям Локлир. Они уходили с принцем Арутой от банды моррелов и столкнулись как раз с таким охотником, который со своим гончим псом выслеживал чудовище. Принц и сквайр умудрились угодить прямо в ловушку для монстра, но в результате спаслись от темных братьев. — Да нет, думаю, если кто и остался, так живет высоко в горах на севере Вабона. А что?

— У нас по шахтам бродит Брак Нурр, и нам нужна помощь, чтобы выследить и поймать его. Мы можем либо ремонтировать шахту, либо ловить чудовище, но нас на этой стороне слишком мало, чтобы заняться и тем и другим.

— Какой такой Брак Нурр? — продолжал удивляться Оуин. — Никогда не слышал такого названия.

— Да так, скорее досадная неприятность, чем угроза, — объяснил Дюбал. — Это довольно глупые существа, и обычно они прячутся в нижних шахтах и горных туннелях. По силуэту смахивают на человека, а приглядишься — просто шагающая куча камней. Опасны они только потому, что их чаще всего не замечаешь, пока не столкнешься. Они медлительны и неуклюжи, но очень сильны и могут разнести череп человека одним ударом. Думаю, этот поднялся наверх из-за обвала, но что бы ни послужило причиной, он пытался убить парочку наших ребят. Мы, конечно, его прогнали, но вот времени охотиться на него у нас совсем нет. Если хотите немного повеселиться, я могу взять вас с собой, и если вы избавите от него шахты, обещаю вам вознаграждение.

— Вознаграждение? — переспросил Локлир. — Приятное слово, но и у нас времени нет. Если случится оказаться вблизи шахт, будем рады помочь, но сейчас мы спешим на юг.

— Понимаю, — Дюбал поднялся. — Что ж, когда закончим укреплять туннели, мы его поймаем. Ладно, я пошел спать — завтра рано вставать. Был рад тебя снова увидеть, сквайр, даже в такой компании, — он кивнул в сторону Гората. — Да сопутствует тебе удача.

— И тебе, Дюбал.

Локлир доел свой ужин и подошел к хозяину постоялого двора. Тот был одет в традиционные для Королевства тунику и брюки, заткнутые в высокие сапоги из телячьей кожи. Но этот наряд дополнялся тяжелым плащом с меховой оторочкой, как будто этот человек мерз даже в теплом помещении.

— Что вам угодно, сэр? — В речи хозяина слышался сильный акцент.

— Мир вашему дому, — ответил Локлир по-цуранийски.

Человек улыбнулся и еще что-то сказал, сквайр улыбнулся в ответ и пожал плечами.

— Извините, это единственная фраза, которую я знаю.

— А больше ничего и не надо! — Улыбка хозяина стала еще шире. — Вы ведь не из Ламута?

— Нет. Я выучил несколько слов вашего родного языка в Сетаноне.

— А-а-а, — хозяин понимающе кивнул.

Лишь немногие из побывавших в Сетаноне могли говорить о том, что там случилось, поскольку лишь немногие действительно понимали. В разгар битвы произошел великий переворот, который заставил обе армии — и завоевателей, и защитников — спешно покинуть город. Зеленый свет на небесах, появление в небе чего-то загадочного и разрушение центра города — все это повергло в шок большинство людей, некоторые оглохли. Ходили слухи, что была задействована колоссальная магия. Многие предполагали, что чародей Паг, друг принца, приложил к этому руку, но никто не знал наверняка.

Локлир не присутствовал при окончании битвы, будучи заперт в подвале городской тюрьмы, но он слышал достаточно рассказов от других свидетелей, чтобы у него сложилась вполне четкая картина. Кроме того, между теми, кто выжили в битве при Сетаноне и прогнали моррелов и их союзников, гоблинов, обратно в Северные земли, появилась особая связь, не зависящая от места рождения, будь то Келеван, Королевство или даже Кеш.

— Я сказал: «Мир и твоему дому, и добро пожаловать в таверну „Синее колесо“», — объяснил хозяин.

— «Синее колесо»? Так ведь называется одна из ваших цуранийских партий?

Улыбка озарила широкое лицо хозяина, открылись ровные белые зубы. Казалось, темные его глаза вспыхнули в свете фонарей.

— Вы действительно кое-что о нас знаете, — он протянул руку, как было принято в Королевстве. — Я — Сумани. Если я или мои слуги могут что-то для вас сделать, только скажите.

— Хорошо бы получить комнату, — ответил Локлир, пожимая хозяину руку. — Завтра на рассвете мы отправимся в замок.

Бывший цуранийский воин просиял.

— Вам повезло. Вчера вечером мне пришлось бы выразить свое сожаление и пережить стыд из-за невозможности выполнить вашу просьбу, поскольку свободных комнат не было. Но сегодня утром уехала большая компания, и комнаты освободились, — он вытащил из-под прилавка тяжелый железный ключ. — У меня на родине он стоил бы человеческой жизни, а здесь это просто инструмент.

Локлир прекрасно знал, что железо — дефицит на Келеване, и невольно взял ключ с особой осторожностью. Потом вдруг сообразил:

— Большая компания?

— Да, — кивнул Сумани. — Иностранцы. Квегцы, по-моему. Их речь звучала для меня странно.

Локлир решил сделать вид, что это его не волнует, и бросил взгляд по сторонам.

— Как так случилось, что цуранийский солдат стал владельцем постоялого двора в Ламуте?

— После войны граф Касами позволил тем из нас, кто остался по эту сторону рифта, жить как гражданам Королевства. Когда врата снова открылись, он предоставил нам возможность покинуть службу и вернуться в поместье Шиндзаваи на Келеване. Большинство не захотели уходить, но некоторые отправились обратно, чтобы снова служить отцу Касами, лорду Камацу. Ну а кое-кто остался здесь, в Ламуте. У меня там не было семьи, — хозяин осмотрелся. — И честно говоря, здесь мне живется лучше, чем дома. Там я мог бы стать лишь фермером или рабочим в поместье Шиндзаваи. Здесь, — он указал на открытую дверь в кухню, где высокая, крепкая женщина была занята приготовлением еды, — у меня есть жена, и у нас двое детей. Жизнь хороша. Я состою в городской дружине, так что могу тренироваться со своим мечом. Боги обоих миров покровительствуют мне, и я процветаю. В конце концов я понял, что бизнес — это такое же сложное дело, как и война.

— У меня никогда не было способностей к бизнесу, — улыбнулся Локлир, — хотя мне говорили, что он похож на войну. Ну а нет ли каких-нибудь интересных слухов?

— Много разных, — ответил старый солдат. — В Ламуте за последний месяц побывало немало путешественников. Большая группа Всемогущих прошла через город на прошлой неделе. Еще ходят слухи, что недалеко от города видели бандитов из моего мира, серых воинов.

— Серых воинов? — изумился Локлир. — Бездомных? Что им делать здесь, в Ламуте?

— Может быть, это те, кто не имеет права носить бороду, которую здесь человек может вырастить благодаря собственному уму и таланту, а не благодаря его рангу, полученному при рождении. Или они ищут здесь богатство. Кто знает, что на уме у серых воинов… — Сумани вдруг нахмурился.

— Что такое? — забеспокоился Локлир.

— Да так… Я вспомнил, что на Келеване врата контролируются теми, кто служит Всемогущим, а на этой стороне их охраняют королевские солдаты. Чтобы пройти, у серых воинов должны быть документы или сообщники среди охранников врат.

— Может, взятки? — предположил Локлир.

— С этой стороны — возможно. Я с грустью обнаружил, что понятие чести в Королевстве отличается от нашего. Но предательство слуг Всемогущих? — он покачал головой. — Это невероятно!

— Спасибо за информацию, — Локлир чувствовал, что где-то здесь скрывается загадка. — Буду держать глаза и уши открытыми.

Цурани рассмеялся.

— Смешное выражение, — заметил он. — Скажите мне, если что-нибудь понадобится.

Локлир кивнул, взял у хозяина фонарь и вернулся к столу. Горат и Оуин поднялись и последовали за своим предводителем наверх, в небольшую комнату с четырьмя кроватями. Сквайр жестом попросил Оуина помочь ему передвинуть одну из кроватей к двери, чтобы заблокировать ее на случай внезапного нападения.

— Оуин, — он указал на кровать у окна, — ты будешь спать там.

— Почему? — нахмурился молодой человек. — Там сквозняк.

Губы Гората едва заметно искривились, как будто он удивился, а Локлир невозмутимо объяснил:

— Потому что если кто-то попытается залезть в окно, они наступят на тебя, и ты своим криком нас предупредишь.

Ворча, Оуин закутался поплотнее в свой плащ и улегся. Локлир указал Горату на одну из кроватей, и тот опустился на нее без комментариев. Сквайр сел на свою постель и задул фонарь. Снизу, из общего зала, доносились голоса.

Локлир погрузился в размышления. Встреча с чужестранцами и нападение квегцев беспокоили его, а слух о появлении цуранийских серых воинов лишь усилил беспокойство, но усталость и слабость из-за ранения сделали свое дело, и он быстро заснул как убитый.