Предел мечтаний

ГЛАВА ПЯТАЯ

Колетта захлопнула за собой дверь и швырнула сумочку на диван. Никогда в жизни никто так ее не оскорблял. Как смеет Тэннер Ротман заговаривать с ней о моральных ценностях! Что он может знать о морали? Что он может знать о ней? Так пусть этот толстокожий, самоуверенный тип убирается обратно в свой Фоксран и царствует там, в своем мире.

Она сбросила туфли и прошлепала на кухню; гнев все еще кипел в ней. Может, чашка чая ее успокоит.

Пока вода в чайнике нагревалась, горечь оскорбления стала отступать, и Колетта призналась себе, что, возможно, излишне остро отреагировала на слова Тэннера... А возможно, на него самого.

Минувшим утром она проснулась, ощущая на губах жар его поцелуя, равно как и желание целовать его еще и еще. Она испугалась и весь день уходила от общения с Тэннером, инстинктивно стараясь защититься. Степень ее гнева во время разговора по дороге домой не соответствовала реальной ситуации.

Но как мог он поверить, что она способна оказать на Джину дурное влияние?

Конечно, она будет в безопасности только в том случае, если станет пестовать свою злость на Тэннера, пока он не уедет к себе в Фоксран.

Она едва ли не обрадовалась, когда появилась Джина и сказала, что поужинает с Тэннером и придет домой позже. Очень хорошо. Пусть они обсудят ситуацию, и Тэннер тогда уедет.

Когда Колетта вышла из дому на следующее утро, ее как будто слегка удивило, что Тэннера не было видно поблизости.

Может быть, он оставил попытки увезти Джину и уехал домой, думала она несколько минут спустя в магазине, заедая свой обычный кофе купленным у Джонни рогаликом. И с чего бы ей огорчаться, если она никогда больше не увидит Тэннера Ротмана?

Безусловно, она не питает иллюзий относительно развития отношений с этим человеком. Ей отношения с ним не нужны. У нее есть работа, будет ребенок, и этого ей достаточно.

Она дожевала рогалик и поднялась, чтобы открыть магазин пораньше; сегодня пятница, а в воскресенье — День матери, и потому стоит ожидать наплыва покупателей. Правда, утро выдалось пасмурное, вот-вот начнется дождь. И все-таки можно надеяться на активную торговлю.

Когда Джина появилась в торговом зале, молнии уже прочерчивали небо и громыхал гром. Покупателей в магазине пока не было, но Колетта порадовалась тому, что Джина пришла одна.

Джина бросила сумочку под прилавок и с любопытством взглянула на Колетту.

— Ты вчера уже спала, когда мы вернулись домой.

— И где вы ужинали? — поинтересовалась Колетта.

— В «Садах Италии». Ужин был великолепный, только вот компания так себе. Ты пойми, я не знаю, что произошло у тебя с Тэннером, когда он вчера тебя провожал, только он весь вечер сидел набычившись.

Колетта подумала, что она, наверное, плохой человек, раз ее обрадовала мысль о том, что ей удалось надолго выбить Тэннера из колей.

— Так он оставил в покое твою душеньку и уехал домой? — спросила она.

Джина невесело рассмеялась.

— Тэннер так легко не сдается. — Смех Джины быстро затих. — Мне крайне неприятно так огорчать его. Он посвятил мне всю свою жизнь, а теперь я как будто предаю его.

— Я уверена, что Тэннер не слишком добросовестно тебя воспитывал, если внушил тебе, что ты в долгу перед ним и обязана подавлять свою личность, принести ему в жертву все, о чем ты мечтаешь.

Джина печально вздохнула.

— Я понимаю. Просто чувствую себя виноватой из-за того, что веду себя не так, как хотелось бы ему. Мне очень хочется, чтобы до него дошло, что его представления отличаются от моих.

— А ты не пробовала просто сесть и спокойно поговорить с ним? — спросила Колетта.

— Никакого разумного разговора с ним на эту тему быть не может, — заявила Джина. — Я думала, может, тебе удастся ему растолковать, что пора позволить мне идти своим путем.

— Ну уж нет. Да меня он и слушать не станет. Я вообще ему не понравилась.

Джина засмеялась.

— С чего ты взяла? — Она с хитринкой посмотрела на Колетту. — Ты ему очень даже нравишься. Я же видела, как он смотрит на тебя. Он еще ни на одну женщину так не смотрел.

— В таком случае советую тебе надеть очки, — парировала Колетта, но почувствовала, как жар приливает к щекам.

Их беседа была прервана появлением нескольких женщин, которые заскочили в магазин, чтобы укрыться от дождя. Время шло, и Колетта с досадой отметила про себя, что, даже когда Тэннера нет, она не в состоянии вычеркнуть его из своих мыслей.

И наплевать. Он для нее ничто. Вот только ей было хорошо, когда ее обнимали его сильные руки. Ей было хорошо, когда его губы овладели ее губами.

Ближе к вечеру у дверей магазина затормозило такси, на тротуар вышел Тэннер, вбежал в торговый зал и отряхнулся, как мокрый пес. Колетта решила не обращать внимания на усиленное сердцебиение.

— Я подумал, что ты сегодня взяла выходной, — сказал он, обращаясь к Колетте.

— С чего бы это?

— Ну, скажем, чтобы отдохнуть после ночи в обществе голых танцоров.

— Каких еще голых танцоров? — спросила Джина.

— Не обращай внимания, — сказала Колетта. — Просто твоему брату захотелось нас повеселить.

— На самом деле я просто пытаюсь принести извинения — неуклюже, как всегда. Попросить прощения за то, что наговорил вчера. — Его синие глаза серьезно смотрели на нее. — Я не хотел тебя оскорбить.

— Чем это ты ее оскорбил? — вмешалась Джина. — Да что тут такое происходит?

— Не твоя забота, малышка. — Тэннер нажал пальцем на кончик ее носа, после чего опять посмотрел на Колетту. — Так что, мои извинения принимаются?

Поколебавшись, Колетта сухо кивнула. Как бы она ни уговаривала себя, что ей нужно сердиться на него, это невозможно, когда на нее смотрят эти синие глаза.

— Вот и хорошо, — удовлетворенно произнес он. — А теперь у меня к тебе один вопрос. Ты планируешь увидеться с матерью в воскресенье?

Когда же она перестанет воспринимать любое упоминание о матери как болезненный укол? Она покачала головой.

— Лилиана уезжает из города на выходные.

— А магазин в День матери закрыт?

— Да. Мы никогда не работаем по воскресеньям.

— Тогда, может быть, пообедаем в воскресенье втроем? Я угощаю.

— Отличная мысль, — мгновенно одобрила Джина.

— Тебе вовсе не обязательно приглашать меня на обед, — запротестовала Колетта, но Тэннер властно перебил ее:

— А я приглашаю и настаиваю. Давайте договоримся на воскресенье, скажем, часов на шесть. Я заеду за вами, леди, в пять тридцать.

— Лично мне это нравится, — заявила Джина, а Колетта только молча кивнула.

— И кстати, раз ты вчера ушла домой примерно в это время, я обеспечил тебе такси, — продолжал Тэннер с чарующей улыбкой, обращаясь к Колетте. — Я попросил водителя подождать тебя. Незачем идти пешком под проливным дождем.

— Ты не обязан хлопотать ради меня, — упрямо возразила Колетта. — Я сама в состоянии о себе позаботиться.

Ей хотелось рассердиться на Тэннера за его назойливость. Но где-то в глубине души она была тронута его вниманием.

Сознавая, что ее слова прозвучали отнюдь не любезно, она добавила:

— Впрочем, спасибо за доброту. Пожалуй, я пойду домой прямо сейчас.

Не прошло и минуты, как она с комфортом устроилась на заднем сиденье такси и задумалась над полученным приглашением на обед. Ничего, абсолютно ничего неловкого здесь нет. В конце концов, она не будет наедине с Тэннером и у него не появится ни единого шанса вновь поцеловать ее.

А что бы он сказал о ее искусственном оплодотворении и намерении растить ребенка без мужа? Несомненно, возмутился бы всем сердцем. Но у нее нет никаких резонов делиться с ним своими планами, и в его одобрении она не нуждается.

— Леди, вы подождете в машине, пока дождь кончится, или пойдете? — обратился к ней водитель.

— Я выйду, — сказала Колетта и достала бумажник, но водитель остановил ее протестующим жестом.

— Об этом уже позаботился джентльмен.

Добежав под дождем до подъезда, Колета спросила себя: почему, несмотря на все ее опасения относительно Тэннера, она с радостью ждет воскресного вечера?

Тэннер в последний раз взглянул на свое отражение в зеркале. Купленные накануне брюки и белая рубашка прекрасно заменили ему привычные джинсы и футболку.

Покупая новую одежду, он уверил себя, что делает это ради праздника, в память о своей матери, умершей одиннадцать лет назад, но почему-то задавался вопросом, какие цвета предпочитает Колетта. И какие рубашки ей больше нравятся — на пуговицах или те, что надеваются через голову.

Колетта. Он обидел ее, когда затеял разговор о моральных ценностях. В пятницу она приняла его извинения, но неохотно, как подсказывала ему интуиция. Может быть, сегодня за ужином ему удастся как-то смягчить неприятное впечатление от допущенной неловкости.

Бросив взгляд на часы, он увидел, что пора выходить. Он заблаговременно забронировал один из гостиничных автомобилей с водителем на весь вечер, и теперь машина уже поджидала его у крыльца.

В субботу он не заходил в детский магазин, а провел день в разговорах с бригадиром оставшихся на ранчо работников и в поисках подходящего для праздничного вечера ресторана.

Заведение Антонио, расположенное неподалеку от гостиницы, отличалось элегантным интерьером и обеспечивало посетителям максимальное уединение. Убедившись, что меню и карта вин предлагают широкий выбор, Тэннер заказал в ресторане столик.

В этот вечер Тэннеру недоставало только одного: присутствия матери. Он редко позволял себе вспоминать родителей, слишком острой была боль утраты, несмотря на прошедшие годы. Но сейчас, когда зал ресторана заполнили семьи, когда в центре внимания находились улыбающиеся матери с букетами, Тэннеру сложно было не думать о своей потере.

Вскоре автомобиль затормозил у дома Джины и Колетты, и Тэннер, предупредив водителя о том, что скоро вернется, постучался в дверь квартиры. Ему открыла Колетта, и при виде ее он почувствовал, что не в состоянии говорить.

Теперь на ней был не один из тех костюмов, которые она надевала на работу, а облегающее бежевое платье, подчеркивавшее талию и форму груди.

Ее щеки начинали медленно розоветь.

— Я таращу глаза, верно? — спросил Тэннер.

— Именно.

— А ты этого заслуживаешь. Ты изумительно выглядишь.

— Благодарю. — Колетта жестом пригласила его в комнату. — И ты тоже неплохо смотришься.

Яркий румянец все еще не сходил с ее щек.

— Я заказал столик у Антонио. Ты там когда-нибудь была?

— Нет. Но слышала, что это хорошее место.

Колетта теребила ремешок своей сумочки, а Тэннер терялся в догадках, отчего она нервничает.

— Чудный сегодня вечер, — наконец выговорил он, сомневаясь, впрочем, что сумеет долго поддерживать разговор о погоде.

Неожиданно раздался стук в дверь. Колетта вскинула голову.

— Не понимаю, кто бы это мог быть. — Она отперла дверь, и в гостиную вошел Дэнни.

— Здравствуйте, Колетта... мистер Ротман.

Тэннер недоуменно смотрел на молодого человека. Может быть, Джина пригласила его присоединиться к праздничному обеду и не удосужилась предупредить об этом брата?

И тут из спальни выбежала сама Джина, похожая на солнечный луч в своем ярко-желтом платье, контрастировавшем с ее темными волосами. Тэннера охватила нежность.

— Дэнни обедает с нами? — спросил он.

Джина удивленно взглянула на него.

— Разве я тебе не сказала?

— О чем?

— Дэнни пригласил меня к себе поужинать с ним и его родными. Мне казалось, я тебе сказала.

Она посмотрела на Тэннера с видом настолько невинным, что никто не принял бы его за чистую монету. Несомненно, она не сообщила ему о перемене планов, так как боялась, что он рассердится.

— Что-нибудь не так, сэр? — неуверенно спросил Дэнни. — Я могу позвонить родителям и сказать, что мы не придем.

— Нет... никаких проблем, — отозвался Тэннер и бросил на сестру взгляд, означавший: поговорим потом.

— Тогда я готова. — Джина широко улыбнулась. — Надеюсь, вам будет хорошо вдвоем. А нам-то точно будет.

Когда они неловко попрощались и вышли, Тэннер обернулся к Колетте.

— Вот так сюрприз, — произнес он. — Ну а ты готова?

— Ох, Тэннер, не нужно тебе меня приглашать, — попыталась протестовать Колетта и поставила сумочку на стул.

— Ну уж нет. Я целый день не ел, чтобы как следует оценить искусство Антонио, и уже позолотил ручку метрдотеля, чтобы мы хорошо устроились. — Но он чувствовал, что Колетта все еще колеблется. — Колетта, пожалуйста, поужинай со мной. Терпеть не могу есть в одиночестве.

— Ну хорошо, — сдалась наконец Колетта и улыбнулась. — Но только потому, что мне всегда хотелось как-нибудь поужинать у Антонио.

Подводя ее к машине, Тэннер подумал: почему она не разозлилась на Джину? И тут же пришла вторая мысль: почему он неожиданно доволен тем, что этот вечер будет принадлежать только ему и Колетте?