Предел мечтаний

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Колетта не помнила, когда в последний раз испытывала такую смертельную опустошенность. Но было к ней примешано не только смущение, а и безмерное облегчение: хотя бы один из них нашел в себе толику разума.

Тэннер прав. Если бы между ними произошел акт любви, она бы пожалела об этом незамедлительно. И все-таки тело ее горело, помнило тепло его ласк. А губы все еще жаждали его.

Он был бы непревзойденным любовником, в этом Колетта не сомневалась. Но в конце концов ей пришлось бы с ним распрощаться. У него своя жизнь, и причины, приведшие его в Канзас-Сити, не имеют к ней никакого отношения.

К тому же она не желает быть слабой, не желает зависеть от мужчины. Не намерена влюбляться... когда-либо.

Колетта повернулась на спину и положила ладонь на живот. Если она сейчас не беременна и если бы любовный акт состоялся, она могла бы забеременеть от Тэннера.

Она прикрыла глаза и попробовала вообразить, каким был бы ее и Тэннера ребенок. Перед ней предстали мальчик и девочка с темными волосами и синими глазами.

Они были бы прекрасными детьми, а Тэннер — образцовым отцом. Она убедилась в том, как он любит Джину, и потому знала, что сердце его будет открыто для детей. Но не она родит ему этих детей. А он, конечно, не одобрит ее решения об искусственном оплодотворении.

Всю ночь ей снился Тэннер, а проснулась она с глухой болью внутри и с сознанием того, что Тэннер представляет собой реальную угрозу для ее чувств. Пришло время держаться от него на расстоянии.

На протяжении следующих нескольких дней выполнение данного себе обещания не составляло для Колетты труда. По всей вероятности, Тэннер пришел к тем же выводам, что и она. Джина неизменно сообщала ей, что завтракает с братом перед тем, как пойти на работу, но сам Тэннер в магазине не появлялся.

Дел у Колетты было невпроворот. Стояла прекрасная погода, и торговля шла на ура. На пятницу Колетта назначила широкую презентацию новых товаров, во время которой планировала похвалиться новым детским уголком; Майк обещал, что работа будет закончена в четверг вечером, и слово свое сдержал.

Колетта закрыла магазин без нескольких минут семь. Джину она отослала домой раньше, так как ей нужно было время, чтобы подготовить столы и скамьи для пикника и расставить книжки и головоломки, предназначенные для развлечения малышей.

Накануне она заказала у Джонни пирожные и печенье, а в газетах разместила купон на двадцатипроцентную скидку на все товары, приобретенные в день презентации.

Теперь ей оставалось сделать только одно. Она присела к прилавку, взяла телефонную трубку и набрала номер матери.

Дважды за последние два дня она оставляла Лилиане на автоответчике сообщения о предстоящей презентации. Пока что Лилиана не откликнулась.

Услышав голос матери, Колетта выпрямилась на стуле.

— Лилиана?

— А-а, это ты. Я ждала, что Джо позвонит. У нас произошла маленькая размолвка, и несколько минут назад он уехал.

— С тобой все в порядке? — с беспокойством спросила Колетта, помня, в какую прострацию впадала ее мать, когда у нее случались неприятности с мужчинами.

— Все нормально. Просто глупая перепалка. Я уверена, что он вот-вот позвонит или сам вернется. Так, а ты с чем звонишь?

— Ты прослушала мои сообщения насчет завтрашнего дня?

— Да, но, Колетта, ума не приложу, зачем мне нужно присутствовать на празднике в детском магазине?

Затем, что этот магазин — мой, завопило сердце Колетты. Затем, что я — твоя дочь и ты мной гордишься. На ее глаза навернулись слезы, несмотря на твердую решимость сохранять хладнокровие.

— Я просто подумала, что ты, может быть, захочешь попить кофе, съесть пирожное...

— Ты же знаешь, это не по мне, — ответила Лилиана. — Ну, надеюсь, все у тебя пройдет хорошо. Ой, у меня другой телефон звонит, это, наверное, Джо.

— Тогда до свидания, — сказала Колетта, не успев сообразить, что ее мать уже отключила связь.

Колетта медленно опустила трубку на рычаг и выругала себя. Для чего только она раз за разом пытается найти у Лилианы то, чего мать никогда не была способна ей дать?

Тихие слезы перешли во всхлипывания, и Колетта поклялась себе, что Лилиана в последний раз заставила ее плакать.

Ей хотелось разделить с кем-то свой успех, но оказалось, что делиться не с кем. Ей хотелось, чтобы мать увидела ее магазин во всем его блеске. Хотя стоило бы помнить, что Лилиана всегда мало обращала внимания на то, как проходит жизнь дочери.

Стук в дверь заставил ее вскочить. У витрины стоял Тэннер. Должно быть, он зашел, чтобы проводить Джину домой, не зная, что Колетта отпустила его сестру раньше положенного часа.

Колетта поспешно вытерла глаза.

Как только она отперла дверь, улыбка с лица Тэннера исчезла.

— Джины нет. Я ее уже отпустила, — сказала Колетта.

— Колетта, что случилось?

— Ничего, — поспешно ответила она. — Ничего не случилось.

Он опустил руки на ее плечи, и его волшебные синие глаза наполнились нежностью.

— Ты плакала.

— Нет... Просто... аллергия...

Она попыталась отвернуться, но Тэннер крепко держал ее за плечи.

— Колетта, моя милая, скажи мне, что тебя расстроило?

— Пожалуйста... Ничего особенного.

Ей наконец удалось сбросить с плеч его руки.

— От ничего слез не бывает, — мягко возразил Тэннер. — Так что же, солнышко?

Он опять потянулся к ней, и на этот раз она спрятала лицо у него на груди. Когда его сильные руки обхватили ее, она дала волю слезам. Он гладил ее по спине, шепча слова утешения, а она плакала из-за матери, которой у нее никогда не было.

Прошло несколько минут, прежде чем Колетта немного овладела собой, выскользнула из объятий Тэннера и издала смущенный смешок.

— Прости, — проговорила она, — я просто не знаю, что со мной. Обычно у меня не бывает таких реакций.

Где-то в дальнем углу сознания возникла мысль: не первый ли это симптом беременности? Как известно, беременность нередко превращает женщину в коктейль из гормонов.

— Реакций на что? — спросил Тэннер.

— На мою мать, — призналась Колетта и отступила еще на шаг. Ей было стыдно, что этот человек увидел столь нехарактерное для нее проявление слабости. — Я сама не понимаю, почему раз за разом чувствую такое разочарование, когда общаюсь с ней. Конечно, рано или поздно я поумнею и научусь принимать ее такой, какая она есть.

Тэннер задал следующий вопрос:

— А какая же она?

Колетта бессильно опустилась на стул у прилавка.

— Холодная... Равнодушная... У нее нет никаких материнских инстинктов. Этой женщине нельзя было иметь детей. Моя ошибка в том, что я стараюсь увидеть в ней что-то, чем она не обладает, и сразу же разочаровываюсь.

Тэннер встал рядом с Колеттой и оперся локтями о прилавок.

— А сегодня что произошло?

Колетта пожала плечами.

— Это глупо, право. Я позвонила ей и пригласила на завтрашнюю церемонию, но она не захотела прийти. — Она вскинула голову. — Я же знала, что так и будет.

— Все дело в том, что в тебе еще живет девочка, которой нужна мама. Я знаю, что это такое. Моей матери нет уже очень давно, но бывают минуты, когда мне ее очень не хватает.

Колетта осторожно коснулась его руки.

— Мне так жаль, что твоя мать погибла.

Тэннер улыбнулся.

— И мне жаль, что у тебя нет такой матери, какая тебе нужна.

Колетта почувствовала, что необходимо сменить тему.

— Хочешь взглянуть на мое новшество? Майк сегодня закончил с интерьером, и я как раз хотела сама убедиться, что там все в порядке.

— Конечно, пойдем.

Колетта всю неделю повторяла себе, как она рада, что Тэннер не бывает в магазине, ведь им лучше всего держаться подальше друг от друга. А теперь она увидела, как отчаянно ей не хватало его.

Не хватало его мужественной улыбки, этих невозможно синих глаз. Не хватало бесед с ним, его смеха.

Когда они подошли к детскому уголку, ее сердце наполнилось гордостью. Майк проделал грандиозную работу.

— Это как парк в миниатюре, — заметил Тэннер. — Недостает разве что парочки деревьев или кустов у стен.

Колетта кивнула.

— Я хотела купить какие-нибудь растения в горшках, но у меня просто не было времени.

— Вся идея первоклассная, — сказал Тэннер, и гордость Колетты как будто расцвела.

— Спасибо. — Она принялась раскладывать книжки на столиках, а Тэннер решил помочь ей и разложить головоломки. — Не стоит беспокоиться...

Тэннер только улыбнулся.

— Не самая трудная на свете работа.

— Кстати, о трудных работах. Как продвигается твой крестовый поход за возвращение Джины в Фоксран?

Тэннер мгновенно помрачнел.

— Я всегда знал, что Джина упряма, но не думал, что до такой степени. В понедельник за завтраком я попытался сыграть на ее сентиментальности. Сказал, как ее образование важно для меня и как бы отец с матерью хотели, чтобы она закончила колледж.

Все книжки уже были разложены. Колетта присела на детскую скамейку.

— Не сработало?

— Ни на грамм. Во вторник я приказал ей вернуться домой. Но она ушла, даже не доев завтрака, и только сказала, что я злой.

— А что было в среду?

— Подкуп. — Тэннер усмехнулся. — Джине всегда хотелось иметь машину с откидным верхом. Я обещал купить ей такую к окончанию колледжа.

— Да уж, классная взятка, — отозвалась Колетта.

— Да, но и это не подействовало. Она заявила, что независимость ей нужней, чем машина.

— А сегодня?

— Отказалась завтракать со мной. Ты все дела закончила? — (Колетта кивнула.) — Тогда я провожу тебя домой.

По дороге к дому они много говорили о родителях и о том, какое важное место те занимают в жизни детей. Потом Тэннер стал рассказывать Колетте о ранчо, и она расслышала ноту тоски по родным местам в его голосе. Вероятно, он останется в городе считаные дни.

Эта мысль испугала Колетту. Она останется в пустоте и никогда не увидит Тэннера.

С ужасом она осознала, что полюбила его.

Грузовик, принадлежавший магазину садовых растений, ехал в сторону «Мал-малыша», а сидевший в кабине Тэннер что-то насвистывал себе под нос. Часы показывали семь часов тридцать минут утра. Солнце поднялось уже высоко, обещая прекрасный день для торжественного мероприятия Колетты.

Колетта. После вечера, едва не завершившегося актом любви, Тэннер прилагал отчаянные усилия, чтобы отдалиться от нее. Вместо того чтобы торчать у нее в магазине, он бродил по городу, осматривал исторические памятники. Но мысли о Колетте всегда были рядом.

И не только мысли о ее шелковой коже или о вкусе губ. Еще и мысли о ее глазах, в которых светится ум, о шутках, которые всегда вызывали у него искренний смех.

Колетта — поразительно сильная женщина и в то же время крайне ранимая и чувствительная. Накануне она плакала на плече у Тэннера, и эти слезы, эти ее жалобы на мать глубоко его тронули. Ему захотелось тогда отыскать Лилиану Карсон и трясти ее до тех пор, пока она не поймет, какой подарок ей ниспослан.

Проснувшись рано утром, Тэннер уже знал, что может сделать для Колетты. Он немедленно выяснил у одного из работников гостиницы адрес магазина садовых растений, отправился туда и обнаружил, к своей великой радости, что магазин открыт и выполняет заказы по доставке.

Сейчас в кузове грузовика стояли два миниатюрных розовых куста и два кизиловых деревца, усыпанных роскошными белыми цветами.

Тэннер улыбался, представляя себе реакцию Колетты. Без сомнения, она потеряет голову от счастья. Деревца и кусты необходимы для завершенности детского уголка, задуманного ею в виде паркового ансамбля.

— Туда, направо, — указал он водителю, пареньку, который едва ли достиг того возраста, в котором разрешается получать водительские права.

Грузовик остановился у двери «Мал-малыша».

— Когда тут открывается? — спросил парнишка, увидев табличку «Закрыто».

— По-моему, примерно через час, — отозвался Тэннер. — Но тебе дожидаться не нужно. Мы просто выгрузим все на тротуар, а когда магазин откроется, я затащу горшки внутрь.

Они справились с работой за несколько минут, после чего водитель развернул грузовик и двинулся в обратном направлении.

Тэннер не сомневался, что Колетта в этот день придет в магазин рано. Она не откажет себе в удовольствии разложить запасенные для клиентов сладости заранее.

Не больше десяти минут прошло до того момента, когда Колетта появилась из-за угла; в руках у нее были коробки со свежей выпечкой. Тэннер бросился ей навстречу. Его сердце как будто распахнулось, когда он увидел солнечное сияние ее волос и длинные, красивые ноги под платьем весенне-зеленого цвета.

— С чего это ты здесь так рано? — удивилась она, когда Тэннер подхватил у нее коробки.

— Сегодня знаменательный день, и я не хотел пропустить ни минуты.

Ее улыбка обогрела его с головы до ног. Но продержалась эта улыбка лишь секунду-другую.

— Что это? — спросила она, указывая на горшки с растениями.

— Твой парк, — ответил Тэннер.

Она долго смотрела на покупки, после чего подняла голову. Ее карие глаза сверкнули.

— Ты не должен был этого делать! — воскликнула она и стала отпирать дверь.

Тэннера удивил гнев, прозвучавший в ее голосе.

— Если тебе не нравится мой выбор, еще не поздно отправить все это назад и заменить.

— Не в том дело, — отрезала Колетта, забрала у Тэннера коробки с угощениями и поставила их на прилавок. — Ты ничего не должен для меня делать. Я прекрасно могу сама о себе позаботиться.

Он ожидал не такой реакции, и в нем начала вскипать ярость.

— Я понимаю, что ты в состоянии о себе позаботиться. Я всего лишь хотел сделать для тебя что-нибудь приятное. Вполне достаточно было бы вежливого «спасибо».

Колетта покраснела и отвела взгляд.

— Я прошу прощения, — произнесла она. — Мне должно быть стыдно.

Его раздражение мгновенно испарилось.

— Вот именно, должно, — сказал он. — В общем, у меня здесь два розовых куста и два кизила, и всем им нужен дом. Могу я их занести? Или позвонить и попросить, чтобы их забрали обратно?

Колетта несмело улыбнулась, и на ее щеках появились озорные ямочки.

— Может, ты занесешь свои деревья сюда и позвонишь, чтобы забрали меня?

Тэннер рассмеялся.

— Ни за что! Мне не хочется самому продавать пеленки и чепчики.

Когда он внес в торговый зал все горшки с растениями, Колетта указала ему, куда их следует поставить в детском уголке, после чего налила себе и своему помощнику по чашке кофе.

Глянув на часы, она прошла по торговому залу, расправляя одеяльца и пижамы. По нервозности ее движений Тэннер догадался, что этот день значил для нее гораздо больше, чем он мог сначала предположить.

— Колетта, давай присядем. — Он взял ее за руку и провел за прилавок. — Этот день важен для тебя, и если ты будешь без конца расхаживать и перекладывать вещи, то кончится тем, что ты выбьешься из сил еще до того, как придет время открывать магазин.

Колетта послушно села и улыбнулась Тэннеру.

— Даже не знаю, отчего я так волнуюсь. Скорее всего, сегодня будет обыкновенный рабочий день.

— Тем лучше, — отозвался Тэннер.

— Твои бы слова да Богу в уши.

И в этот момент появилась Джина. Поздоровавшись с Колеттой и Тэннером, она тут же схватила печенье.

— У-у, чудо какое, — промычала она, жуя.

— Я рада, что тебе нравится, потому что, если покупателей сегодня не будет, нам придется ими питаться две недели подряд, — сказала Колетта.

Однако опасения Колетты были напрасны. Через несколько минут после открытия магазина торговый зал начал заполняться покупателями. В работу окунулись не только Колетта с Джиной, но и Тэннер подключился к ним; он приветствовал посетителей, время от времени проверял, как ведут себя дети в уголке для игр, и развлекал покупателей, дожидавшихся своей очереди.

Минуты летели за минутами, и только около двух часов дня наступила передышка.

— Может, я забегу в кафе к Джонни и возьму там гамбургеров? — предложил Тэннер.

— Я не откажусь, — объявила Джина.

— Я, собственно, не голодна, — отозвалась Колетта, присела на стул и устало вздохнула.

Тэннер окинул ее скептическим взглядом.

— Ты вчера ужинала?

Колетта насупилась, но была вынуждена сознаться:

— Нет.

— А что у тебя сегодня было на завтрак?

Колетта опустила глаза.

— Я не завтракала. У меня столько всего крутилось в голове...

— Тогда я принесу тебе гамбургер и, если ты не станешь есть, покормлю тебя насильно.

— Он на это способен, — подтвердила Джина. — В том, что касается трехразового питания и режима сна, он сущая наседка.

— Вот это верно. А когда я тебя накормлю, то мне сразу захочется подоткнуть тебе одеяло.

Он вышел из магазина, сопровождаемый хохотом Джины.

Колетта не один и не два раза заявляла (и доказывала делом), что способна сама позаботиться о себе и независимость для нее дороже всего. Но Тэннер еще не встречал женщины, которая бы так отчаянно нуждалась в том, чтобы о ней заботились. Ей нужна не только физическая, но и эмоциональная поддержка. Ей нужен человек, который делил бы с ней победы и неудачи.

Накануне вечером, когда она плакала в его объятиях, он ощутил, что хочет стать этим человеком, стать для нее опорой. Прижать ее к себе так крепко, чтобы никакие удары судьбы не достигли ее сердца.

Помогая Колетте и Джине в магазине, разговаривая с будущими мамами и папами, он неожиданно задался вопросом: а что это значит для человека — ожидать рождение ребенка? Он разглядывал башмачки и рубашечки, одеяльца и платьица с оборками, и в нем зарождалась какая-то глубинная тоска.

Когда он вошел в кафе Джонни, решение уже было готово. Если ему не удастся убедить Джину возвратиться домой, в воскресенье он уедет один.

Итак, у него есть два дня на то, чтобы одолеть Джину. Два дня на то, чтобы выбросить Колетту из своих мыслей и из сердца.