Предел выживания

Глава 4

— Построились в шеренгу! — услышал я, выйдя из шаттла. — Плевать как, просто постройтесь!

На космический форт Артур Гаррет, что висит над планетой Миннесота, я прибыл не один, а вместе с пятью такими же новоиспечёнными бойцами. Встречал нас сержант первого класса, судя по лычкам, и кричал он, как мне показалось, не для того, чтобы нас впечатлить, а потому что в ангаре было, банально, шумно. Куча грузовых машин, элеваторов, всё ещё работающий двигатель нашего шаттла, да и точно такой, взлетающий в стороне, — не позволял разговаривать друг с другом тихо.

— Да не суетитесь вы, — расставил я руки в стороны, удерживая своих сокурсников по обе стороны от меня.

Как только мы втроём замерли, оставшиеся трое на автомате встали в одну с нами линию. В отличие от меня, парни, которые прилетели вместе со мной, попали в сержантскую учебку сразу после подписания контракта. Так что, используя авторитет уже отслужившего год, я в какой-то мере мог ими управлять.

— Приветствую, молокососы! — произнёс сержант. — Я сержант первого класса Дарси. Поздравляю с прибытием на славный форт Артур Гаррет, где вы, даст бог, завершите свой первый контракт! Проводить экскурсию по нему я не намерен, пусть этим займутся в вашем подразделении, моя задача доставить вас в эти подразделения! Однако, если есть какие-то вопросы, можете задавать по пути, но только после того, как выйдем из ангара! Всё! Строй можете не сохранять, просто держитесь кучнее и следуйте за мной! Это армия, детки, здесь с уставщиной попроще!

Форт Гаррет был класса «Удержатель», большой, бронированный, самый энерговооружённый, из-за чего его щиты были самыми мощными. Внешне, если забыть про всякие надстройки, турели и тому подобное, он выглядел как две тарелки, прижатые друг к другу. В качестве вооружения использовал пучковое оружие исключительно энергетического типа, что не характерно для СНП. Убрать даже ракетное вооружение — было весьма спорным решением. Зато финансово выгодно. Про размеры форта я уже говорил, однако, чтобы осознать эти размеры, нужно увидеть его со стороны, желательно подлетая в шаттле. Потому что я, например, реально охренел. Даже огромнейший ангар, в который мы высадились, был лишь одним из многих. Да что уж там, мы метров триста только до выхода шли. Коридоры форта тоже внушали уважение, понятно, что они здесь не все такие, но, чёрт возьми, это же не планета, где можно не экономить площадь.

— Сэр, — подал голос один из парней рядом со мной. — А чем обусловлен такой размер коридоров?

Похоже, не только меня это удивило.

— Вас в учебке вообще ничему не учили, чтоль? — оглянулся сержант на ходу. — Да и хрен с ним. Такие коридоры нужны для перемещения лёгкой техники. Если форт будут штурмовать, сами потом конструкторам спасибо скажете.

— Сэр, — обратился к нему уже я. — Можете дать пару советов молодым новоиспечённым сержантам?

— А вот это уже правильный вопрос, — ответил, не оборачиваясь, сержант. — Во-первых, вы всегда должны помнить, что рядовой ниже вас по положению. Они обязательно попробуют вас на прогиб, дадите слабину и ваша дальнейшая служба станет довольно напряжённой. Во-вторых — не ленитесь учиться. Любые новые специальности могут пригодиться в дальнейшем, а про обучение и советы ваших сослуживцев, я и вовсе молчу. Рядовые тоже могут дать совет, они тут всяко больше вас служат, но то, что вы узнаете от других сержантов, всегда в приоритете. Не стесняйтесь задавать вопросы — действующие армейские части это вам не учебка, никто не будет беспричинно орать на вас. Хотя тут, конечно, от характера человека зависит. Главное помните, сначала спрашивайте сержантов, потом рядовых и только в самом конце тревожьте офицеров. Это, кстати, в-третьих. В отличии от учебок, у нас тут гораздо проще с уставщиной, но офицер, в любом случае остаётся офицером. Первый год вообще держитесь от них подальше, а там уже сами всё поймёте.

Честно говоря, я думал, что сержант Дарси раскидает нас по подразделениям, он же, проведя нас по лабиринтам коридоров, оставил в помещении с огромным экраном и рядом стульев. Конференц-зал какой-то. Первого из нас очередной сержант первого класса забрал только через час. Спустя десять минут в зал зашёл штаб-сержант, что на одно звание ниже первого класса.

— Кто тут Марич? — спросил он, оглядывая нашу компанию.

— Сэр, я, сэр! — поднялся я на ноги.

— Потише, малой, — поморщился он. — Пойдём, покажу где ты теперь служить будешь.

— Слушаюсь, сэр, — ответил я, не повышая голоса.

Выйдя из зала и пройдя немного вперёд по коридору, сержант вновь заговорил.

— Меня, кстати, зовут Фрэнк, штаб-сержант Фрэнк Майерс, — представился он. — Можешь звать Фрэнк. Куда тебя направили, ты уже знаешь, но я повторюсь — восьмой батальон восьмого армейского корпуса, а если конкретно, то вторая рота первого лейтенанта Джонатана Миоки. Лейтенант у нас служит не сильно дольше твоего, так что будь с ним поосторожней. Обращайся только по полному званию, да и в целом… любит он устав. А вот мы с Дэйвом, наоборот. Дэйв — это Давид Пизано, помощник командира. Если хочешь обратиться к лейтенанту, лучше сделай это через Дэйва. От греха подальше, как говорится. Солдатики у нас не буйные, так что не волнуйся. Будешь отвечать за первый взвод. Боб, их бывший сержант, не стал продлевать контракт в четвёртый раз, а жаль, в отличии от Дэйва, он хоть как-то на лейтенанта влиять мог.

Чёт мне страшновато уже с этим лейтенантом встречаться.

— А вы, сэр… — начал я было говорить.

— Фрэнк, — прервал он меня. — Привыкай. Если, конечно, не хочешь, чтобы все подумали, что между сержантами какой-то конфликт. У тебя во взводе народ по два-три контракта служит, только почувствуют слабину и сразу давить начнут.

— Понял, Фрэнк, — слегка кивнул я. — Хотел спросить, какой у тебя контракт по счёту?

— На середине второго, — ответил он, тяжко вздохнув. — А вот Дэйв уже третий заканчивает, и если не пойдёт на четвёртый, то помощником командира стану я. Чтоб его, — пробормотал он в конце.

— Ясно… — протянул я, просто, чтобы не молчать.

Я пытался запоминать путь, по которому мы идём, но уж больно много поворотов и развилок, так что в результате не уверен. Когда вышли в основной коридор, тот самый, огромный, стало попроще. Через пять минут ходьбы дошли до лифтовой площадки с двумя большими грузовыми и четырьмя мелкими лифтами. На одном из этих мелких поднялись на палубу выше, где, вновь, побрели по большому коридору. Он не был пустым, как и тот, что ниже, нас обгоняли бегущие строем солдаты, туда-сюда ездили грузовики, один из которых Фрэнк и остановил, попросив водителя доставить нас до казарм. Буквально пять минут езды и мы вновь идём своим ходом, завернув в другой коридор, тоже большой, хоть и не настолько, по которому мы только что ехали. Пройдя метров двести, завернули в третий коридор ещё меньше, а уже он вывел нас в длинный зал. С левой стороны от меня находились три больших двери, с нарисованными над ними цифрами — один, два и три. Справа от меня, как и в конце зала, тоже располагались двери, но уже не такие большие. Зал не был безлюден, там и здесь стояли группки рядовых, был даже один, стучащий об пол баскетбольным мячом. Большие двери были открыты, что позволило разглядеть мне ряды двухуровневых кроватей.

— Под цифрой один твои обитают, — сообщил мне Фрэнк, направляясь к правой стене. — Сейчас познакомлю тебя с Дэйвом и пойдём к командиру.

Зайдя в одну из мелких дверей, оказался в комнате с тремя рабочими столами, за одним из которых сидел крупный мужчина. Если Фрэнку было где-то за тридцать, то Дэйву уже под пятьдесят. То ли он служить поздно пошёл, то ли служба тяжёлой была. Когда мы вошли в кабинет, сержант Пизано что-то печатал на клавиатуре.

— Привёл? — оторвался он от работы. — Отлично, а то лейтенант забодал запросами. Меня зовут Давид Пизано, но можешь звать Дэйв. В принципе, служить здесь нетрудно, думаю, ты быстро вольёшься. Необходимые инструкции, распорядок, да и, в принципе, все необходимые документы я тебе потом перешлю, а сейчас пойдём, нас ждёт первый лейтенант Миоки. Рюкзак можешь на свой стол кинуть. Вон он.

Выйдя из кабинета, направились к стене напротив выхода из казармы, где за очередной дверью находился небольшой коридор, в конце которого, да-да, была ещё одна дверь, в которую Дэйв и постучал. Дождавшись приглушённого «войдите», мы зашли в кабинет командира роты. Не такой уж и большой кабинет, немного меньше нашего сержантского, честно говоря, думал, что у командира роты он будет побольше. Сам лейтенант сидел за столом, на котором я заметил несколько стопок бумаг — весьма редкая штука. Наверное, только в армии бумагу и используют. С другой стороны, в сержантском кабинете ничего такого не было. После того, как мы встали по стойке «смирно» напротив лейтенанта, Пизано выдал крайне уставной доклад, общий смысл которого «я пришёл и привёл нового сержанта». Встав из-за стола, молодой, примерно моего возраста, лейтенант подошёл к нам на расстояние полутора метров и, убрав за спину руки, оглядел меня с ног до головы.

— Представься, — бросил он.

— Сэр, есть, сэр! — произнёс я громко. — Сержант Витомир Марич прибыл для несения службы.

— И это хорошо, — произнёс он задумчиво. — Сержант Рэйгл был по-настоящему опытным и умелым солдатом, так что, надеюсь, ты не посрамишь его имя, приняв на себя первый взвод. Впрочем… — опять осмотрел он меня с головы до ног. — Впрочем, если судить по характеристике в твоём деле, то ты вообще чуть ли не гений. Психика идеальна, физическая подготовка очень хорошая, тактическая — уникальна… Даже и не думал, что когда-нибудь увижу в официальном документе характеристику «любит поднасрать». Можешь пояснить, что это значит?

Впервые слышу такие подробности из своего дела, даже и не знаю, что думать.

— Сэр, нет, сэр! — гаркнул я.

— Совсем никаких мыслей? — уточнил лейтенант.

Я выиграл кучу споров, когда на сержанта учился, но это касается только наших инструкторов, а характеристику в деле пишут офицеры.

— Сэр, никаких, сэр!

— Понятно, — неторопливо вернулся Миоки за свой стол. — Что ж, думаю, со временем выяснится, что имелось в виду в твоём деле. Сержант Пизано, как вернётесь, выдайте новичку распорядок дня первого взвода, да и, в принципе, расскажите ему как мы тут живём.

— Сэр, есть, сэр! — ответил сержант громким голосом.

— Свободны, — махнул он рукой.

Забегая чуть вперёд, я практически не общался с лейтенантом, и это была одна из немногих наших встреч.

После встречи с командиром роты, мы вновь вернулись в сержантский кабинет, где Пизано около часа расписывал мою дальнейшую службу. Распорядок дня и тому подобное он переслал мне ещё в начале разговора, после которого Фрэнк показал где тут что находится, от моей личной комнаты, до сортира. В столовую на приём пищи рота ходит в полном составе, а не повзводно, так что, где она находится, Фрэнк показывать не стал, как и многое другое за пределами нашей казармы, например тренировочные полигоны. Среди файлов, которые переслал мне Пизано, была и карта базы, так что не заблужусь.

После того как разложил свой невеликий багаж в пусть и не большой, но личной комнатушке, пошёл знакомиться со своими бойцами. Естественно, перед этим я проверил, зарегистрировал ли меня лейтенант в ротной системе, так как без этого некоторые функции моего браслета заблокированы. Например, я не могу одной командой отправить оповещение о сборе взвода. Да и в принципе, отсутствует любая связь со своими подчинёнными. Соврал бы, сказав, что, направляясь к баракам первого взвода, не нервничал, но деваться-то всё равно некуда было.

Зайдя в дверь, над которой красовалась цифра один, осмотрел выстроившихся вдоль центрального прохода рядовых.

— Что ж, бойцы, — произнёс я медленно идя между ними. — Буду с вами откровенен — вам не повезло. Я люблю бить людей, правда доктор мне это запретил. Я люблю унижать людей, правда это запретил уже командир нашей роты. А ещё я люблю смотреть на тренирующихся людей, и вот этого мне никто не запрещал. Так что, готовьтесь, кроманьонцы, будем делать из вас людей.

Следующие два месяца я привыкал к службе на новом месте. Каких-то особых сложностей, помимо привыкания к лабиринтам коридоров базы, у меня не было. По началу я ещё опасался, что будут проблемы с рядовым составом, но всё сложилось, на удивление, хорошо, хватило одной табуретки, прилетевшей в голову строптивцу, и одного занудного разговора с лейтенантом. Впрочем, это сейчас я могу говорить о том случае легко и с юмором, а в момент, когда младший по званию послал меня нахрен, мысли метались в голове с огромной скоростью, а сердце готово было выскочить из груди. Негативных эмоций я тогда хапнул с избытком. Всё остальное время заняла рутина, если конкретнее, то тренировки. Как физические, так и тактические. Тягание штанги, стрельбы, учебное отражение абордажа форта, отход, наступление и тому подобное. Первый месяц я ещё учился всему этому, а дальше это всё превратилось в ту самую рутину. В отличие от учебки, как общевойсковой, так и сержантской, выходные нам были не положены. Всё, детство кончилось, теперь суровая служба с ожиданием отпуска. Ну, а всё своё свободное время я тратил на учёбу. Поначалу хотелось изучить что-то, что доступно только в армии, но служба на космическом форте таких возможностей не предоставляет, так что очень быстро переключился на гражданские учебники, научные журналы и статьи. Заодно решил выучить ещё один мёртвый язык. На этот раз сансахали, на нём разговаривали то ли кочевники, то ли жители очень большого государства, жившие более ста миллионов лет назад. Их следы где только не находят, но при этом пока не найдены упоминания каких-то границ их государства, да и, в принципе, было ли оно. В научном историческом сообществе эти Древние считаются чем-то вроде тараканов — куда ни плюнь, везде следы их присутствия. Иногда кажется, что вот оно, что-то новенькое, новый вид, новая культура, ан нет, опять эти сансахали.

— Сегодня опять погонишь своих по длинному маршруту? — подошёл ко мне Фрэнк.

— Само собой, — ответил я, бросая взгляд на строй своих бойцов. — Ибо нефиг просирать нормативы.

Разговор происходил «утром» на ротном плацу — это тот самый огромный зал с кучей дверей по краям. В данный момент все три взвода выстроились напротив своих казарм в ожидании выхода лейтенанта, который должен дать отмашку к утренней пробежке. Обычный маршрут после зарядки составлял около пяти километров, но иногда, если сержанты того желали, он мог увеличиться. Сегодня я этого желал, так как вчера мои раздолбаи не уложились в норматив учебной тревоги. Слишком долго занимали закреплённую за моим взводом позицию.

— Загонишь ты их так, — усмехнулся Фрэнк.

Кинув ещё один взгляд на строй бойцов в штанах и майках, покачал головой.

— Этих животных хрен загонишь, — произнёс я. — Из них бы лень выбить и они бы супер солдатами стали.

В этот момент на плацу появился лейтенант.

— Смотри, не переусердствуй с выбиванием, — произнёс Фрэнк, махнув рукой и направившись к своему взводу.

— Смирно! — рявкнул я. — Животы подберите, или мне вас ещё и голодом морить?!

Обычно лейтенант Миоки просто осматривал роту и давал отмашку. Утренний смотр был скорее традицией, чем правилом. Вот и на этот раз, пройдясь вдоль строя, он просто кивнул Пизано и направился в сторону своего кабинета.

— Внимание! Внимание! Внимание! — раздалось со всех сторон, вместе с противным звуком сирены. — Боевая тревога второго уровня! Всем занять места согласно боевому расписанию! Повторяю, это боевая тревога второго уровня, всем занять места…

Признаться, я не сразу осознал, что это не учебная тревога, поначалу даже глаза закатил в раздражении, в конце концов учебная тревога только вчера была. И, только когда мои бойцы скрылись в казарме, я начал осознавать всю серьёзность ситуации. «Учебная тревога» ни разу не прозвучало, а эта, если что, нифига не повод для шуток, да и, в принципе, сигналы тревоги — это запись, которая не умеет шутить. Существует, конечно, шанс, что оператор ошибся, но что-то не верится. А очень хочется. Я в армию не воевать пришёл.

Боевая тревога второго уровня означает, что у нас есть время. Сегодня дежурит седьмой батальон, а значит мы бежим не на закреплённые за нами позиции, а в точку ожидания, из которой нас кинут туда, где мы потребуемся. Стандартная амуниция находится в нашем расположении, а вот за гранатами и тяжёлым вооружением, типа тех же пулемётов, бежать придётся отдельно. Собственно, я с первым отделением своего взвода и побегу.

Полностью экипировавшись, выбежал из казармы на плац, где уже собирались мои бойцы.

— Марич! — услышал я голос лейтенанта. — Бежишь в точку ожидания, вместе со всеми, за пулемётами Майерс побежит.

Минус одна проблема. Видимо, лейтенант решил использовать кого поопытней — гранаты с пулемётами и во время учебной тревоги сложно получить вовремя, а во время боевой, так и вовсе тормозить не стоит.

Точка ожидания для седьмого, восьмого и девятого батальонов представляла собой огромный зал со множеством грузовых лифтов. Наша рота, слава богу, в норматив уложилась, и прибыли мы не последними. Стульев нам не полагалось, но во время ожидания никто не запрещал сидеть на полу. Минут через десять после прибытия в точку ожидания туда же начали подтягиваться бойцы с ящиками для боеприпасов и тяжёлым вооружением. Нашему взводу полагался один пулемёт и пять одноразовых гранатомётов. Про обычные ручные гранаты и говорить не стоит, несколько штук должны быть у каждого бойца. Как и две батареи к винтовке с пятью магазинами. Не смотря на то, что последнее относится к стандартному вооружению, которое находилось вместе с винтовкой в расположении роты, а значит было у каждого из нас, мы всё-таки взяли по ещё одной батарее и несколько магазинов, которые запихнули в рюкзаки. Запас карман не тянет, как говорят в Империи. Сейчас техперсонал развозит боеприпасы по всем опорным пунктам, так что, по идее, мы просто взяли лишний груз, но я ещё не встречал в армии человека, который с этим согласился бы. Ситуации разные бывают.

Ещё минут через десять техперсонал начал заносить в зал коробки, в которых находился сухпай, всё-таки, как ни крути, мы ещё даже не завтракали. Системный подход. Подумав об этом, я начал успокаиваться. Мы все — огромный армейский механизм, если всё сделать правильно, как и задумано, то всё будет в порядке. Не сказать, что тревога ушла полностью, всё-таки риск для жизни так или иначе заставляет волноваться, но именно что нервничать я перестал. Система работает, и каждый из нас знает что делать.

В точке ожидания мы сидели аж шесть часов. Я, грешным делом, уже начал надеяться, что никакого боя не будет. Да, и в самом деле, система отлично защищена, ближайшая к нам граница соприкасается с территорией дарахийцев, а каких-либо новостей об ухудшении отношений с кентаврами я не слышал. То есть напали на нас, скорее всего, какие-то залётные ребята, вряд ли пираты, но и без них в галактике хватает авантюристов. Но, учитывая уровень защищённости системы, банальный набег нам не угрожает, от слова совсем. Если подумать, противника тупо системный флот перехватит.

— Внимание, рота, — произнёс лейтенант напряжённо. — Система ближней обороны подавлена, противник берёт нас на абордаж, седьмой батальон ведёт бой. Если кто-то успел расслабиться, пусть соберётся, похоже мы сегодня точно повоюем.

Немного поматерившись, собрал нервы в кулак и задавил страх. Последнее, что нужно видеть бойцам, у которых, как и у меня, нет боевого опыта, это нервничающий сержант.

— Сэр, — обратился я к лейтенанту. — Можно узнать с кем мы воюем?

— Кентавры, Марич, — ответил он мрачно. — Похоже, нам объявили войну кентавры.

Чёрт… А ведь в соседней системе, вплотную к границе с кентаврами, на своём астероиде служит Викинг. Если это полноценное вторжение, то их точно уничтожили. Чтоб их всех, ублюдков…Крутилась ведь мысль связаться с Викингом, теперь же… Даже поговорить с другом напоследок не смог!

Сжав пальцы в кулак, старался унять злость.

— Вас понял, сэр, спасибо, — произнёс я.

Осмотрев роту и убедившись, что все его услышали, лейтенант отошёл к другим офицерам. Я же повернулся к своим бойцам.

— Надеюсь, все помнят слабые и сильные места предполагаемого… — запнулся я. — Уже не предполагаемого противника. Для дурачков напомню: у кентавров четыре ноги, две как у нас, две из жопы, плюс четыре руки, жаль, что тоже не из жопы, так что, если одну подстрелите, даже не думайте радоваться — боеспособность у них не сильно уменьшится. У кентавров слабая шея… Но на это, в принципе, плевать, если вы, конечно, в рукопашную с ними не сойдётесь. По силе они примерно как мы, но более вёрткие, не пытайтесь выцеливать голову или отдельные части тела. Большая часть жизненно важных органов у них находится ближе к корпусу, стреляйте туда — не прогадаете. Попали в верхнюю часть корпуса — не расслабляйтесь, им, конечно, больно будет, но в ответ плазмой они точно шарахнут. Кстати, да, их плазменное оружие имеет слабую проникающую силу, но хорошую бронебойную, так что не стойте за тонким препятствием.

Рассказывая о кентаврах, я старался настроить бойцов на рабочий лад, заглушив их нервозность. В принципе, рассказывать там особо не о чем было, солдаты кентавров не лучше и не хуже, чем людские — и там и там есть плюсы и минусы. Наше оружие убивает их, их оружие убивает нас. Другое дело, бойцы спецназначения, вот там у кентавров всё жёстко, как и у нас, по сути. Усиленная броня, мобильные щиты, мощное, а подчас и хитровывернутое оружие. А если говорить про спецназ внутри спецназа, то вообще жуть пробирает, там ещё и самих бойцов улучшают по максимуму. У нас, к примеру, эти монстры уже четвёртое поколение имеют, у кентавров всё должно быть ещё круче. Всё-таки, их государство три с лишним тысячи лет существует. В общем, если на нас вылетит дарахийский спецназ, останется только молиться.

— Восьмая рота, стройся! — заорал неожиданно лейтенант, и тон его мне как-то не понравился. — Быстрей, бойцы, времени нет! Марич, на тебе десятый сектор шестьдесят шестой квадрат, бегом на усиление седьмого батальона! Детали я тебе переслал! Остальные за мной! Быстрее! Бегом, бегом, бегом!

К тому моменту мы уже минут тридцать всем телом ощущали вибрацию форта, по которому лупят тяжёлые корабельные орудия, так что практически перестали обращать на это внимание. Пока бежали на одну из укреплённых позиций шестьдесят шестого квадрата, а это уже, если что, третья линия обороны, читал выведенные на экран шлема детали выданного приказа. Если не вдаваться в подробности, то мы должны усилить не седьмой батальон, а третью роту двенадцатого, чтобы помочь отойти со второй линии седьмому. Неслись со всех ног, благо бежать было не особо далеко. Сама позиция находилась возле перекрёстка на основной дороге форта. Как было сказано, там уже сидела целая рота, да ещё и с парой БТР, плюс машина с красным крестом на борту. Прибежав на позицию, первым делом подбежал к офицеру.

— Сэр, сержант Марич, прибыл на усиление…

— Стоп, замри, — поднял руку лейтенант, после чего крикнул мне за спину. — Кок, бегом со своими сюда! А ты идёшь на ту сторону, занимаешь позицию сержанта Кока. Стрелять начнёшь только после нас, до этого сиди и не рыпайся.

— Сэр, есть, сэр! — ответил я.

— Всё, шуруй давай, — слегка толкнул он меня. — Стоп, пулемёт оставь здесь!

— Сэр, есть, сэр! — повторил я. — Джексон, бросай пулемёт здесь! Все на ту сторону! Бегом! Занимаем позицию.

Тормозить я не стал, гаркнув на свой взвод ещё разочек, побежал через дорогу, там находилась небольшая лифтовая площадка с установленными укреплениями и пулемётом, где мы и расположились. Пока было хоть какое-то действие, месту для нервов не находилось, но стоило только замереть в ожидании, направив ствол винтовки в сторону, откуда должен появиться враг, и страх вновь стал заполнять меня. Что с этим делать, я не знал, инструкции как подавлять эмоции среди обучающего материала не было. Оглянувшись влево, окинул взглядом своих бойцов, им сейчас не легче моего. И эта мысль заставила разозлиться на самого себя. Я сейчас не на учениях и отвечаю за вполне реальных людей. Их смерть — моя ошибка, а красавчики не должны ошибаться.

Я успокоился. Не такая уж и трудная работа нас ждёт, просто стрелять по противнику на той стороне.

— Самет, урод длинный, а ну пригнись! — рявкнул я. — Если кто-то думает, что смерть избавит его от утренней пробежки, которую вы, животные, сегодня пропустили, то он сильно ошибается, у меня и в аду есть связи, так что бегать вам всё равно придётся! Только по раскалённой лаве! Так что советую беречь голову, по сравнению с чертями, у меня хоть какой-то стопор есть!

— Вы сами-то себе верите, сэр? — подал голос один из бойцов. — Какой ещё стопор?

— Это несущественные детали, — ответил я. — Не сейчас, так потом он обязательно появится, — в этот момент пришёл сигнал на шлем. — Всё, заткнулись, ща начнётся!

Сначала появились остатки седьмого батальона, причём реально остатки. Из трёхсот человек штатного состава до наших позиций добрались всего сорок два. Восьмерых они тащили на своих плечах. К прибывшим моментально подскочили медики, один из бойцов подбежал к лейтенанту и начал что-то докладывать, остальные отошли вглубь наших позиций. Минут через пять старший седьмого батальона подбежал к своим и, собрав, повёл их дальше. А ещё через пару минут, вслед за ними укатила машина медиков. Мы же всё это время напряжённо следили за коридором, откуда должен появиться противник. Только вот всё никак не появлялся. Понятно, что только дурак будет ломиться вперёд, кентавры сейчас наверняка укрепляют отбитую у седьмого батальона позицию. Несмотря на понимание данного факта, их медлительность сильно раздражала. Уж лучше воевать, чем ждать.

Несмотря на напряжённое ожидание, бой начался для меня неожиданно и как-то плавно. Сначала с той стороны коридора повалил дым, из центра которого в нашу сторону полетели стрелы плазменного огня. Почти сразу после первых выстрелов противника, двенадцатый батальон открыл ответный огонь. Я же помалкивал. Стрелять надо, но меня терзали сомнения по поводу куда именно. Было сомнительно, что противник попрёт по центру коридора, куда вся третья рота двенадцатого батальона и палила.

— Целимся по левому краю, — произнёс я по внутренней связи. — Огонь.

И после приказа первым нажал на спусковой крючок.

Противник ответил буквально через пару секунд, после начала стрельбы моего взвода. Первое, за что зацепился мой взгляд, это появившиеся в той стороне, куда мы стреляли, четыре синих прямоугольника. За дымом видно их было не очень хорошо, но мозг сразу определил, что это штурмовые щиты кентавров. Личные энергетические щиты слишком дорогое удовольствие даже для них, да и не видны они обычным взглядом, а вот штурмовые щиты ярко светятся синим цветом. Практически сразу после того, как штурмовики кентавров выдали своё местонахождение в дыму, откуда-то справа в нашу сторону понеслась очередь жирных огненных стрел. В голове мелькнула мысль о довольно крупном калибре, а тело на автомате пригнулось, прячась за защитным укреплением.

— Не высовываемся! — рявкнул я по внутренней связи. — Ждём!

Повернув голову вправо, отметил что по позициям «двенадцатых» тоже шмаляет что-то крупное. Достав из специального подсумка гранату, сорвал чеку и, по прежнему не высовываясь, перекинул её через укрепление куда-то в сторону штурмовиков со щитами. В этот момент по нам перестали стрелять и я вновь приказал открыть огонь. Судя по всему, наши позиции атаковали два БТРа, ну или как они там у кентавров называются. Плюс, конечно же, пехота, ближе всего из которой к нам подобрались штурмовики с моей стороны.

— Первое отделение, кидаем гранаты, стараемся закинуть за щиты, — отдал я приказ. — Остальным продолжать огонь.

Не знаю, на что рассчитывал противник, но его первую атаку мы отбили минут за десять. После того, как дым рассеялся, в коридоре остались валяться восемнадцать кентавров, девять из которых с моей стороны. Те самые штурмовики. Подбитой техники я не видел. Скорей всего, это была разведка боем, но какая-то слишком кровавая для них. Проверив свой взвод, убедился что раненых и убитых нет, а вот у «двенадцатых» они были. За общей суетой точно посчитать не смог, но минимум трое убитых и шестеро раненых. Пока что по очкам мы явно ведём, но не понятно количество противника, может такой размен им и выгоден. В конце концов, штурмовать всегда сложнее, чем обороняться.

В очередной раз бросив взгляд на мёртвых кентавров, поймал себя на мысли, что подобное прозвище не совсем им подходит, всё-таки они не те сказочные кентавры с лошадиным туловищем. У дарахийцев просто более крупный корпус, из которого растёт не две, а четыре ноги, из-за чего, к слову, их бег выглядит довольно забавно. Остальное их тело пропорционально торсу, из-за чего кентавры раза в полтора крупнее человека, несмотря на это, по силе мы с ними примерно равны. Что на первый взгляд довольно странно, всё-таки больше масса тела — больше мышц. Но, то ли из-за строения этих самых мышц, то ли из-за гравитации их планет, то ли ещё из-за чего, всё-таки я не биолог, силой они от нас, в среднем, не отличаются. Кстати, если убрать лишнюю пару рук и ног, кентавры довольно похожи на нас, те же кубики пресса, те же пять пальцев, разве что ушей нет и носы маленькие. Тем не менее, лишние ноги и руки у них есть, так что они даже близко не мы внешне. Видов, похожих на людей, в галактике вообще крайне мало, в отличие от греев — серых человечков в различных вариациях полно. Где-то читал, что больше двадцати видов. Причём именно видов, а не рас.

Следующая атака кентавров началась через полчаса. На этот раз их пехота не подбиралась к нам настолько близко, атаковали они, в основном, издалека и тоже под прикрытием дыма. Эта атака ничем не закончилась как для них, так и для нас, разве что я впервые ощутил, как плазменный заряд пролетает рядом с ухом. Шлем не позволил ощутить это физически, но сердце в этот момент на мгновение ушло в пятки. А вот следующая атака была уже серьёзней. Под прикрытием дыма, они подогнали к нашим позициям так называемую мобильную точку обороны. По сути, это в край забронированная машина, которая после занятия позиции опускается, прикрывая колёса. По большому счёту можно сказать, что после этого манёвра, волны атак прекратились, начался один долгий бой. Через час у кентавров напротив нас стояло три мобильные точки обороны, ближайшая метрах в восьмидесяти от моей позиции, прямо перед выдвижными столбами. Гранатомёты эти грёбаные машины брали плохо, но брали. Хорошо хоть наши укрепления были для них такой же проблемой, плюс выдвижные столбы не давали им тупо заехать на наши позиции. Пехота кентавров под прикрытием мобильной обороны наседала всё сильней и сильней. Мой взвод потерял уже троих, а «двенадцатые» чуть ли не половину роты. Иначе чем везением мои потери не объяснить. Мобильная точка обороны, которая находилась напротив нас, была подбита в неудачном для кентавров положении — правый, если смотреть с нашей стороны, ромб мешал им нормально атаковать мой взвод и открывал прострел по ним со стороны «двенадцатых».

Как показывали часы в шлеме, прошло уже четыре часа, как я прибыл на эту позицию. Если судить по времени, мы неплохо держимся. Седьмой батальон сдерживал противника дольше, но там целый батальон, а у нас слегка усиленная рота. Но это только если по времени судить, по факту нам скоро кирдык придёт — слишком высокие потери. В моём взводе на данный момент всего четверо погибших, то есть, вместе со мной, нас двадцать семь человек, а вот третья рота двенадцатого батальона уже человек шестьдесят убитыми и ранеными потеряла.

Как только в перестрелке наступила небольшая пауза, я услышал голос лейтенанта.

— Марич, ко мне! — кричал он со своей позиции.

Пригнувшись, побежал в его сторону.

— Сержант Марич, сэр, — произнёс я, присев рядом с ним.

— Мы отступаем, сержант, — произнёс лейтенант, держась за бок. — Твоя задача задержать противника. Хотя бы двадцать минут, после чего тоже отступай.

«Ну пиз…ец», — мелькнула у меня мысль.

По сути нас тут умирать оставляют. Отойти мы тупо не сможем, да и не факт, что продержимся двадцать минут. Как только кентавры увидят, что ответный огонь ослаб, тут же усилят давление… Стоп. Прекращаем думать.

— Есть, сэр, — ответил я лейтенанту.

— Оставшиеся боеприпасы отдаём тебе, — продолжил лейтенант. — Тут немного, но на двадцать минут боя хватит.

Пара ящиков с гранатомётами, пара с ручными гранатами, куча с пулями и батареями… Ну да, для взвода на двадцать минут более чем.

— Понял, сэр, — произнёс я, вновь посмотрев на лейтенанта.

— Двадцать минут, сержант, большего не прошу, — положил он мне руку на плечо. — А потом валите отсюда на резервную позицию.

— Помощи, я так понимаю, не будет, сэр? — спросил я.

— Некому больше помогать, сержант, — вздохнул он. — Даже на резервной позиции сидят такие же недобитки, как мы.

Спрашивать у него общее положение базы я не стал — всё-таки он обычный лейтенант, никто не будет ему докладывать подобные вещи.

— Вас понял, сэр, — кивнул я. — Разрешите идти?

— Разрешаю. Работай сержант, — завершил он разговор.

Чуть отойдя от него, связался со своими по внутренней связи.

— Первое отделение остаётся на месте, второе и третье ко мне, — отдал я приказ.

Первое отделение у меня единственное не понесло потерь.

А ещё через несколько секунд кентавры вновь начали стрельбу. Я от неожиданности сначала ещё ниже присел, после чего метнулся к ближайшему укреплению, начав ответную стрельбу. Бросив взгляд на бегущих бойцов моего взвода, заметил как росчерк плазменного заряда прошёлся по затылку одного из бойцов, после чего тот упал и больше не вставал. Смитсон. Именно его я, в своё время, лупил табуреткой. Сучьи кентавры…

Отступление «двенадцатых» началось с разбрасывания дымовых шашек, из-за чего бой вновь ненадолго заглох. Всего две минуты молчания, как показали часы шлема, после которых кентавры открыли огонь на подавление. Вряд ли они рассчитывали в кого-то попасть, но отступать «двенадцатым» это мешало, приходилось уходить чуть ли не ползком, так ещё и раненых тащить, благо у нас за спиной перекрёсток, так что ползти им недалеко. Естественно, мы тоже стреляли в ответ и тоже наугад. Впрочем, ничего не вечно, когда дым рассеялся, продолжилась уже прицельная стрельба. Я занял место пулемётчика, от души поливая огнём противника. Через десять минут я понял, что мы не выдерживаем натиска. Кентавры не дураки и не слепые, то что нас стало меньше, они осознали сразу и тут же усилили свою атаку. Если что-нибудь не предпринять, двадцати минут мы не продержимся. С начала отхода «двенадцатых» я потерял уже четверых, сил всё меньше, а кентавры всё наглее. Откуда-то из глубины начала подниматься паника, которую я задавил броском очередной гранаты и крепким матерным словцом. В ответ кентавры вновь врубили свои штурмовые щиты. Я уж думал всё, но тут меня осенило. Гораздо позже, размышляя об этом моменте, пришёл к выводу, что решение было-таки туповатеньким, но в тот момент оно показалось мне гениальным. Одним прыжком добравшись до ящиков с гранатами, начал кидать в сторону противника дымовые шашки. Три штуки кентаврам, две первому отделению и одну себе под ноги.

— Всем отойти на двадцать метров назад! — орал я по внутренней связи. — Шустрее, обезьяны, не тормозите!

Естественно, я бежал первым и, остановившись в тех самых двадцати метрах от позиций, своим примером показал, где нужно тормозить.

— Цельтесь в их сторону! — произнёс я громко по внутренней связи, но уже хотя бы без криков. — У кого есть гранаты, приготовьтесь кидать. Огонь по моей команде.

Судя по тому, что в подсумок полезли всего пятеро, гранат осталось не так много. Ну и ладно, много и не надо.

Сначала мы увидели синее свечение штурмовых щитов, но я продолжал ждать, только когда стало возможным разглядеть первые силуэты кентавров, я отдал команду «огонь». Вперёд полетели гранаты, а наша стрельба подкосила несколько силуэтов. Само собой кентавры тоже не молчали — в нашу сторону полетели заряды плазмы. Я ещё подумал, что надо было до угла перекрёстка отбежать, но было уже поздно, оставалось только стрелять. Несколько кентавров выбежали из дыма, но практически сразу упали, из четырёх, светившихся в начале штурмовых щитов, благодаря гранатам осталось только два, да и те начали отходить.

— Вперёд. Сближаемся, — отдал я приказ.

И первым, поднявшись с колена, медленным шагом пошёл вперёд.

Уж не знаю, что именно повлияло на кентавров, но они явно не ожидали такого, отчего, похоже, начали паниковать. Во всяком случае, пока добрались до своих позиций, умудрились подстрелить около двадцати противников. Точнее из-за дыма сложно было сказать. Плазменные заряды кентавров были отлично видны в дыму, так что, вернувшись к пулемёту, было более-менее понятно, куда стрелять. Но недолго, через пару минут кентавры затихли, и всё вернулось на круги своя. Они на своих позициях, мы на своих. После того, как дым рассеялся, с удивлением обнаружил, что кентавры сидят в районе самой первой мобильной точки обороны. Когда я это увидел, неожиданно для себя понял, что будет дальше.

— Хватаем гранатомёты! — приказал я ближайшим бойцам.

Ну и сам одну трубу взял.

Удивительно, но я оказался прав, спустя четыре минуты в нашу сторону покатили два БТРа кентавров. Объезжая машины мобильной обороны, они не переставая палили в нашу сторону, но не прицельно, что позволило нам прицелиться и отправить в их сторону пять кумулятивных гранат. Полыхнули они знатно, окончательно перекрывая своими тушками всю дорогу. Теперь, даже если у них осталась техника, до нас она не доберётся. После этого наступила очередная пауза. Я даже с усмешкой подумал, что наш взвод сделал больше, чем вся третья рота «двенадцатых». Двадцать минут, кстати, уже прошли. Быстро пересчитав своих бойцов, ещё раз усмехнулся, только на этот раз вслух — с того момента, как я начал разбрасывать дымовые шашки и до этой самой минуты, взвод не потерял ни одного человека. Как было двадцать два человека, так и осталось. Теперь нужно придумать, как свалить отсюда. Хотя, стоп… Что-то я вообще не вижу кентавров, куда они там все убежали? Наверняка, что-то задумали, но мне плевать. Двадцать минут, и всё такое…

Перед тем, как отступить, решил навести ещё немного суеты, приказав своим бойцам закидать позиции кентавров последними дымовыми шашками. После чего, забрав остатки ручных гранат и три последних гранатомёта, дёрнули оттуда со всех ног.

До резервных позиций добрались без проблем, разве что в какой-то момент ёкнуло сердце, когда пытался связаться со своими и не получал ответа. Но длилось это несколько секунд и три запроса, после чего мне ответили. Сама позиция, хоть и состояла из недобитков, не выглядела удручающей. Более того, укреплена она была очень сильно. Тьма народу, тяжёлое вооружение, техника, несколько огневых точек на уровне второго этажа и тому подобное. Командовал позицией майор, к которому меня и привели. Выслушав мой доклад, во время которого он пару раз хмыкнул и, что-то поискав в своём планшете, он отдал приказ стоять и ждать, мол сейчас меня заберёт мой лейтенант. Немного затупив, я думал, что это будет командир третьей роты «двенадцатых», но пришёл лейтенант Миоки, который отвёл нас к остаткам роты. Причём, именно роты, как мрачно сообщил Миоки, это всё, что осталось от батальона. Первая и третья роты уничтожены полностью. Да и от второй мало что осталось — второй взвод потерял пятнадцать человек, а третий тринадцать. По факту, от второй роты и всего восьмого батальона осталось два взвода. Среди сержантов, я и вовсе единственный выжил. Я знал только Пизано и Фрэнка, и вот их было очень жалко.

Пока я, со своим взводом, поглощал сухие пайки, лейтенант вкратце обрисовал ситуацию. По его словам получается, что подобные потери у нас по всему форту, разве что только в этом секторе кентавры умудрились так сильно продвинуться, в других местах люди всё-таки отбились. Так что, если не будет ещё одной волны абордажа, вскоре нас ждёт зачистка форта. То есть, пойдём в наступление. Что и подтвердилось через четыре часа, в течение которых нашу позицию никто не трогал.

Наши два взвода прикомандировали к четвёртому батальону, который тоже понёс потери, но не такие серьёзные. Именно третий и четвёртый батальоны пошли вперёд, остальные остались на позиции, которая из резервной превратилась в основную. На месте моего первого в жизни настоящего сражения мы нашли только трупы. Свои и чужие. Противник отошёл, возвращаясь на захваченные ранее укрепления. Наши два батальона сопровождала в том числе и техника — два БТРа и штурмовой робот «Элиот», представляющий из себя двух с половиной метровую человекоподобную машину с пилотом внутри. Робот этого типа «жирный», хорошо бронированный и неповоротливый. Технически он выполняет функцию мобильных оборонительных точек кентавров, только наш не становится в защитную позицию, а прёт вперёд. Ну и вооружения у него побольше. А так, что у кентавров, что у нас, задача таких машин обеспечить прорыв обороны противника.

Собственно, именно «Элиот» получил первую плюху на одном из поворотов основного коридора. Это была всего лишь небольшая засада, которую мы быстро уничтожили, но именно с этого момента начался наш восьмичасовой марафон по зачистке форта от противника. Потери продолжали множиться, наши силы постепенно таяли, как и силы кентавров, но на них было плевать. Моему взводу продолжало везти, за всё время боёв мы так больше никого и не потеряли. Впрочем, и остатки нашей роты не особо страдали. Восемь убитых, конечно, с этим поспорили бы, но живые считали именно так.

Спустя почти сутки после начала атаки дарахийцев на орбите Миннесоты установилась напряжённая пауза. На самой планете бои продолжались, а вот в космосе людям удалось отбиться. Пусть и с большими потерями. Один из двух фортов системы обороны Миннесоты был уничтожен, эскадра, которая его прикрывала, понесла потери, но смогла выйти из боя и присоединиться к эскадре форта Гаррет, что и позволило его отбить. Ну а пока существует целый форт, с прикрывающей его усиленной эскадрой, кентавры не могли осуществить полноценный десант на планету. Впрочем, даже «неполноценный» десант заставил оборону Миннесоты напрячься, а уж когда форт Гаррет падёт, начнётся полномасштабный штурм планеты. Она не падёт быстро, в конце концов оборона приграничной системы учитывала подобное развитие событий, но тем, кто находился на орбите, необходимо принять решение что делать дальше. В отличии от Миннесоты они долго не продержатся.

В конференц-связи участвовали три стороны — генерал Шауф, командующий обороной планеты, генерал Саммерс, командующий фортом Гаррет и капитан Наварро, взявший на себя командование усиленной эскадры орбитальной обороны.

— Ещё одного абордажа мы не выдержим, — произнёс генерал Саммерс. — Когда там уже помощь прибудет?

— Они уже здесь, — ответил генерал Шауф. — В соседней системе стоят. Только поэтому кентавры и отошли — опасались удара в спину.

— Так какого дьявола они ещё не напали? — спросил раздражённо Саммерс.

— Они не могут, генерал, — взял слово капитан Наварро. — Численность кораблей у нас с кентаврами практически одинаковая, но у них есть линкор, который нам сильно мешает. Наши корабли и так-то уступают противнику в технологическом плане, а тут ещё эта махина. Атаковать флот кентавров подмога может, с моей эскадрой мы будем даже превосходить их в числе, но всё бессмысленно, пока у них есть линкор.

— И что, наши так и будут висеть в соседней системе? — раздражался всё больше Саммерс. — И за каким хером они вообще тогда сюда прибыли? Неужто больше кораблей с собой не могли взять?

— Не могли, — ответил спокойно Шауф. — Борегар тоже атаковали, как и Нокс. Шерман сейчас разрывается в попытках помочь всем. Нам ещё повезло, что Борегар смог выделить две эскадры, а то, что в такой ситуации они оставили оба своих линкора при себе, меня не удивляет. Так что, нам придётся выкручиваться самим, господа.

— Может попробовать вытянуть их на орудия форта? — предложил Саммерс.

— Не получится, — возразил Наварро. — Не верю, что они настолько глупые.

— Получается, это патовая ситуация, — пожал плечами Саммерс. — Но она нам на руку. Чем больше ждём, тем ближе помощь с Шермана.

— Это не так, генерал, — вздохнул Наварро. — Если ничего не делать, противник прыгнет в соседнюю систему и уничтожит наше подкрепление. Так что, если не придумаем в ближайшее время план действия, контр-адмиралу Сименсу придётся прыгать сюда и прорываться к форту.

— Не понимаю, — мотнул головой Саммерс. — Почему он тогда сразу этого не сделал, чего ждёт?

— Если нам удастся вывести из боя линкор противника, мы сможем уничтожить его силы. В связи с этим, контр-адмирал предложил план, — произнёс Наварро с лёгкой гримасой на лице. — Он предложил взять линкор на абордаж.

— Это же бред, — удивился Саммерс.

— Теоретически, нам не надо его захватывать, — произнёс Наварро, морщась. Ему явно не нравился план контр-адмирала. — Достаточно просто вывести из строя или занять команду, чтобы он не мог толком сражаться.

— Но, это тоже бред, — не сдавался Саммерс. — Даже если забыть о том, что мои десантники уничтожены и посылать придётся обычных пехотинцев, до самого корабля доберутся единицы. Они не смогут ничего сделать.

— Значит используем больше пехоты, — произнёс генерал Шауф.

Он являлся официальным главой обороны Миннесоты и Саммерс находился в его подчинении.

— Конрад, — потёр переносицу Саммерс. — Ты предлагаешь отправить на смерть остатки моих бойцов?

— Не всех, а тех, на кого хватит десантных шаттлов, — возразил Шауф.

— Хорошо, пусть будет две трети, — говорил Саммерс, поджав губы. — Но даже если забыть, что это просто убийство, останется тот факт, что форт окажется без защиты.

— Во-первых, они солдаты, — произнёс Шауф строго. — Умирать — их долг. А во-вторых, защита тебе не потребуется, всё решится в этой битве.

— А просто собрать весь флот рядом с фортом — не судьба? — практически рычал Саммерс. — Под защитой наших орудий, мы тут месяцами сидеть можем.

— Я точно знаю, что ближайшие две недели помощи нам ждать неоткуда, — произнёс холодным тоном Шауф. — Можешь гарантировать, что к кентаврам тоже никто не придёт?

— Нет, но… — начал было Саммерс.

— Вот и молчи, Джон! — повысил голос Шауф. — Просто выполняй приказы.

Похоже командование приняло решение, а другое командование не смогло его оспорить. Слушавший их перебранку Наварро мог только молча про себя материться. О том, что пехота поляжет, они думают, а о том, сколько он потеряет кораблей — всем плевать. Ведь доставка десантных шаттлов до цели, это именно его работа. Собственно, из-за расположения линкора внутри плотного строя кораблей противника, большую часть пехоты при доставке и уничтожат. Успешность абордажа зависит от ситуации, а она в данный момент не в пользу людей. Чёртов Сименс, с его чёртовыми идеями. Прав Саммерс, проще соединиться и ждать подкрепления, но нет, контр-адмиралу захотелось взять противника в клещи. А если пехота не справится, потери, при её доставке на линкор, покажутся цветочками. Увы, но потерявший своё начальство капитан, не имеет никакой возможности оспаривать решение генералов и адмиралов. Что ж, остаётся молиться за пехоту, если они облажаются, Миннесоте конец.

Когда нам сообщили, что большую часть оставшихся защитников форта отправят на абордаж вражеского линкора, я очень долго матерился. Подозреваю, не только я. Даже если забыть про нашу усталость, остаётся тот факт, что мы не десантники, никто из нас не знает что делать. Даже если мы доберёмся до линкора, лично я понятия не имею куда там идти и что взрывать. Судя по растерянному выражению лица лейтенанта Миоки — он тоже. А ведь остаётся ещё рулетка в виде доставки бойцов до цели, сам я в тактике космического боя не разбираюсь, но логика подсказывает, что вражеский линкор не станет специально отлетать подальше от вражеского флота, чтобы нам было удобней взять его на абордаж. Про малую артиллерию, отвечающую в том числе за противоабордажную оборону, я и вовсе не говорю. Она точно не станет молчать. В общем, до цели долетят немногие. По сути, самые везучие. Если в нашей ситуации вообще можно говорить про везение.

А ведь ещё есть вопрос возвращения…

До линкора нас должен доставить специальный абордажный шаттл. Точнее десантная капсула, которую несёт этот шаттл. Тут, кстати, забавная ситуация — о десантных капсулах я знаю довольно много, как и большинство людей, но все эти факты добыты нами из фильмов. Киноиндустрия любит выпускать боевики о десантниках. Именно оттуда я знаю, что технология проникновения сквозь щиты противника принадлежит не людям, а кому-то из Древних, а то и вовсе Предтечам, и используют её все известные виды разумных. Поставить на ракеты и торпеды эту технологию нельзя из-за размеров. Сама технология работает по принципу синхронизации щитов. Что там ещё… Капсулами не стреляют в сопла, так как там максимальная концентрация малой артиллерии, а до двигателей капсулы тупо не доберутся, как и до капитанского мостика, который находится внутри корабля. Капсулы не могут пробить обшивку больше определённой толщины, из-за чего, к слову, при атаке форта десантные капсулы противника пробивали исключительно защитные створки ангаров, а толстенную бронеобшивку форта они не трогали. Что из всего этого правда — не знаю, если выживу, надо будет поинтересоваться.

Десантная капсула рассчитана на шестьдесят человек, так что остатки нашей роты не стали разъединять или объединять с кем-то, просто добавили десяток человек, доведя численность до шестидесяти. Командовал нами, понятное дело, лейтенант Миоки. Сама капсула выглядела как огромная пуля, внутри которой располагались два ряда двусторонних кресел с жёстким креплением, опускающимся сверху. Уже предвижу столпотворение при высадке, всё-таки, как я и говорил, мы не десантники, никто не обучал нас высадке из подобных капсул. Кстати, как и посадке. Ни я, ни Миоки, понятия не имели с какой стороны садиться командирам. То ли мы должны спереди быть, и выходить из капсулы первыми, то ли в конце и последними. Миоки решил, что командиры должны быть впереди.

Сбор, подготовка и отправка не заняли много времени, было заметно, что командование спешит. Что не могло не сказаться на организации мероприятия. В нашем отряде всё было нормально, но я своими глазами видел, как какой-то офицер, надрывая глотку, искал недостающих бойцов, а другой матерился на уорент-офицера, за то, что у его подразделения, кроме винтовок ничего и нет. Нам, к слову, тоже мало что выдали, но ещё раньше, до объявления абордажа, я проявил смекалку натырив всё, что только можно. Так что у нас и гранат было достаточно, и гранатомётов, и боеприпасов, и батарей, и жрачки, и… Короче, у нас всего хватало. Осталось только погрузиться в капсулу и начать вспоминать молитвы.

Полёт до цели абордажа запомнился постоянной тряской и крайне раздражающей красной лампой, которая постоянно мигала. В капсуле мы находились где-то час, за который я успел почти обосраться от страха, успокоиться и впасть в бешенство из-за этой чёртовой лампы. Ещё чуть-чуть и я бы точно выпустил в неё очередь. И в тот момент, когда я раздумывал о том, повредит ли стрельба капсуле, мы врезались в обшивку линкора. Тряхнуло знатно, даже с учётом жёсткой фиксации в кресле, я чуть зубы не проглотил. Почти сразу я дёрнул за рычаг, откидывающий фиксаторы, но он не сработал, видать защита какая-то. Сначала ёкнуло сердце, а потом пришло понимание, что носовые створки капсулы ещё не раскрылись, и, только после того, как это случилось, я вновь дёрнул рычаг. Подхватив оружие и лежащий в ногах рюкзак, ломанулся в сторону выхода, где сразу взял на контроль обе стороны какого-то коридора, в который забурилась капсула. Вслед за мной в коридор выбежал лейтенант Миоки, мы на автомате взяли на прицел каждый свою сторону, дожидаясь, пока наружу вылезут все остальные бойцы. Для недодесантников, которых никто ничему не учил, высадка прошла, вроде, нормально. Довольно большой коридор, в котором мы оказались, был выкрашен в светло розовый цвет, в отличии от нашего серого, и тянулся он метров на двадцать в обе стороны, заканчиваясь практически квадратными… не знаю, как на кораблях двери называются, поэтому так их и буду называть. Хотя, конкретно в нашем случае, это скорее всего обычные перегородки, опущенные из-за вражеского абордажа. Сомневаюсь, что у них посреди коридора есть двери.

На шлеме замигала иконка отсутствия кислорода в окружающей среде. Армейскому комбинезону в паре со шлемом на такое было плевать, он обеспечивал пользователя воздухом до двух часов активной работы. Плюс есть запасные картриджи, которые мы тоже захватили. Да и не стоит забывать, что кислород в коридоре отсутствует из-за нас, так-то кентавры тоже дышат кислородом, просто разряженным, примерно таким же, как высоко в горах. В таких условиях шлем включает не подачу воздуха, а многофункциональные фильтры, позволяющие вообще не париться о воздухе.

— Что дальше, сэр? — спросил я у лейтенанта.

— Откуда мне… — запнулся он. — У меня только общая информация по строению корабля, так что придётся самим выяснять куда идти.

Понятно, что разведка не всесильна и схемы вражеского линкора у неё может не быть, но отправлять в никуда почти две тысячи бойцов, не снабдив их нужной информацией, смахивает на убийство.

— Понятно, сэр, — произнёс я. — В таком случае, выбирайте куда идём.

— Пусть будет лево, — вздохнул он, и переключившись с динамиков на внутреннюю связь, объявил всему отряду: — Штурмовое построение! Марич, прикрываешь тыл. Шустрей бойцы, быстро прижались к стенам!

Формирование построения много времени не заняло, через минуту мы направлялись к ближайшей коридорной створке, в которой буквально за минуту проделали проём. Использовали спецсредство в виде серого бруска с ладонь. Не знаю, по какому принципу эта штука работает, но круглую дыру в створке она проделала очень быстро. Таких брусков нам выдавали не жалея, на каждого бойца по пять штук, так что проблем со створками у нас быть не должно. Новый коридор был короче, вёл к перекрёстку, где мы вновь стопорнулись, но ненадолго, лейтенант почти сразу повернул направо. Само собой наугад. Хотя, какая-то общая информация у него всё же есть, так что, может быть, его выбор имеет под собой какую-то основу. Мне было плевать, я просто выполнял приказы. Когда у тебя есть командир, воевать как-то попроще.

И словно реакция вселенной на мои расслабленные мысли, в коридоре куда завернул лейтенант, раздалась стрельба. Я тут же развернулся и взял на прицел наш тыл. Штурмовое построение для пехоты дело обычное, отработанное множество раз, так что каждый из нас действовал ровно так, как предписано боевым уставом. Без суеты и воплей. Стрельба впереди практически сразу закончилась, а приказа о возобновлении движения всё не было. Что они там такого интересного нашли?

— Сержант Марич, сэр, — раздался голос одного из бойцов по внутренней связи. — Лейтенант Миоки мёртв, наверное вам лучше подойти сюда.

Да что б этих кентавров! Сучьих потрохов! Да и всю эту службу нахрен!

Быстрая пробежка привела меня на место очередной трагедии. Лейтенанту тупо не повезло. Неожиданно ушедшая в сторону дверная створка, открыла проём прямо напротив него и именно Миоки оказался под прицелом двух кентавров. Их, конечно, быстро расстреляли, но лейтенанту, получившему несколько плазменных зарядов, на это было уже плевать. Кентавры, кстати, были одеты в какую-то синюю форму, то есть это не бойцы, а какие-то матросы. Либо офицеры, либо техники, либо хрен знает кто — не знаю я, что это за форма и знаки отличия. Ещё раз устало оглядев место смерти командира, тяжко вздохнул и немного поныл. Отключив предварительно динамики и внутреннюю связь, естественно.

— Что будем делать, сержант? — спросил стоявший рядом боец второго взвода.

Чёрт бы побрал эту грёбаную армию, откуда мне знать, что сейчас делать?

— Займите позицию, прикройте нас спереди, — ответил я. — Через минуту продолжим движение.

Встав на корточки рядом с телом Миоки, коснулся специальными контактами на запястье правой руки его шлема. Тут же на экране уже моего шлема появилась надпись о предоставлении доступа. Быстренько выбрав вкладку «Приказы», задержал взгляд на кнопке «скачать». После чего, несколько минут разглядывал схематичные изображения линкора, найденного среди файлов задач. Такие картинки в энциклопедиях рисуют. Понятно, что двигатели где-то сзади, генераторы где-то рядом с ними, капитанский мостик ближе к носу, но как куда добраться — вообще не понятно. А ведь нам торопиться надо, то что мы пока что столкнулись лишь с матросами, не более чем удача. На линкоре противника более, чем внушительная антиабордажная команда. В очередной раз бросив взгляд на трупы кентавров, уже хотел приказать двигаться дальше, но появившаяся мысль заставила подойти к телам противника. Присев на корточки рядом с одним из них, приподнял одну из его рук, на которой был надет браслет. «Технический персонал», прочитал я символы на нём. Знак, обозначающий аналог нашего младшего лейтенанта касты инженеров, имя и родовой герб… Скорее всего герб. Короче, это техник, а у техников наверняка должна быть информация по кораблю. Поднявшись на ноги, окинул взглядом помещение. Больше всего комната была похожа на логово какого-то слесаря, куча стеллажей на которых висели какие-то приблуды, плюс круглый стол, заваленный хламом. Но самое главное, что на этом столе с самого края лежал планшет. Одна из дарахийских моделей, похожая на те, что они поставляют на наш рынок. Локализации на английский там конечно же нет, но на это плевать, язык кентавров был вторым, который я выучил. Взяв планшет в руки, убедился, что операционка там стандартная, точно такая же, как и в ряде их моделей. При поступлении в университет у меня было нечто похожее, а вот если бы я всю жизнь сидел на АМС, как Зорица, мог бы и не разобраться, что к чему. Так, посмотрим. Фото… к чёрту. Приложения… хрен чего поймёшь. Сопряжённые приложения… Я уж хотел было в настройки залезть, но зацепился за название одной из иконок. Несколько цифр, пару знаков и явно название — «Наследная стрела неба». Ну или как-то так. Дарахийцы любят использовать в названии слово «наследие». Тыкнув по иконке, увидел появившееся окно подтверждения доступа. Не свезло. Выйдя из комнаты, по внутренней связи сообщил всем, что следующих встречных кентавров убивать нельзя. Стреляем по рукам и ногам. Только если это не кентавр в доспехах.

Так как, по сути, я не знал куда идти, схема, взятая у лейтенанта, мало что объясняла, решил побродить по округе и найти ещё какого-нибудь гражданского кентавра. Да, это опасно, но какой у нас выбор? Так что, с этого момента мы начали бродить по лабиринту коридоров корабля, не забывая взламывать встречающиеся двери. Спецсредства для вскрытия переборок было жалко, но опять же, без какой-то карты или схемы корабля, наше нахождение здесь имеет мало смысла, вследствие чего наше плутание продолжалось. Первые кентавры, которых мы встретили после смерти лейтенанта, были не гражданскими. К сожалению, наша удача не могла длиться вечно. На одном из перекрёстков нас встретил шквальный огонь засады дарахийцев. С этого момента, потеряв десятерых, но сумев отступить из смертельно опасного коридора, мы начали беготню с постоянными перестрелками. Отряд противника всё никак не хотел нас отпускать. Его можно понять, работа у них такая. Однако, мы тоже хотели жить. В какой-то момент, во время бега по коридору, увидел очередную дверь, и резко затормозив, отдал приказ взломать её, решив занять там оборону.

— Второй взвод, контролите коридор впереди! — прокричал я. — Пинкерс, взламываешь дверь, Суни, мы с твоими ребятами возвращаемся к перекрёстку, остальные остаются здесь, если что зачищают комнату! Если там никого нет, начинайте занимать в ней оборону!

Преследующие нас кентавры явно не были новичками, они не ломились за нами сломя голову, тормозя и проверяя каждый поворот. Только потому нам и удавалось всё это время от них убегать. Если б ещё знать, куда именно мы бежим, а то однажды эти ушлёпки оказались не позади нас, а спереди. Вот это был поворот… Я сначала думал, что нас окружили, но нет, просто не туда свернули. В общем, вернувшись к развилке в виде буквы «Т», мы заняли позиции по обе стороны центрального прохода. И как только из-за поворота в дальнем конце коридора мелькнула голова кентавра, отправили в ту сторону гранату и дымовую шашку. Минуту после этого стояла тишина. Коридор заполнял дым, внутри которого я услышал едва слышимый стук, после которого увидел катящуюся в нашу сторону гранату.

— Вспышка! — крикнул я и, вместе с бойцами, спрятался за углом коридора.

Одновременно со взрывом, который не задел никого из наших, со стороны второго взвода послышалась стрельба. Надеюсь, это они в комнате кого-то встретили. Я же, вновь высунувшись из-за угла, выпустил несколько очередей. Мой манёвр повторил рядовой Суни, стоявший рядом со мной и двое с другой стороны коридора. Вернувшись за угол, хлопнул пару раз по плечу Суни и сместился назад, пропуская его вперёд, после чего бегом вернулся к комнате, дверь которой только что взломали. Пока бежал, стрельба на перекрёстке возобновилась, а та, что была спереди прекратилась. Подбежав к своим бойцам, зашёл в помещение, где, помимо пары моих бойцов, лежали два трупа кентавров в форме. Жаль, что трупы… Только я об этом подумал, как один из них слегка пошевелился.

— Сэр! — выкрикнул один из бойцов, наведя на ещё живого кентавра ствол винтовки.

— Отставить! — выкрикнул я, подняв руку. — Он нам живым нужен.

В этот момент стрельба на перекрёстке усилилась и я на всякий случай отправил на помощь Суни отделение из второго взвода. Сам же, вытащив из рюкзака планшет кентавров и быстренько найдя нужное приложение, открыл его. Точнее, как и в прошлый раз, попытался. Поднеся его к браслету дарахийского полутрупа, услышал звуковой сигнал.

— О да, сука… — пробормотал я.

Это была подробная интерактивная схема корабля, судя по общему профилю, именно того, на котором мы находились. Там ещё и точка обозначения с подписью «пользователь такой-то» была. То есть, теперь я понимал, где мы находимся и куда надо идти. Да вот незадача, чтобы выполнить поставленную командованием задачу, сначала придётся разобраться с отрядом преследующих нас кентавров, а ведь если бы это было так просто, мы бы от них не убегали. Оставив при себе двух бойцов, которые уже были в помещении, отправил на помощь сражающимся остатки первого взвода, сам же начал лихорадочно изучать схему корабля. Разные части линкора были подсвечены разными цветами, например, примыкающее к этой комнате пространство обозначалось чёрным цветом. Потыкав по нему, убедился, что элемент схемы откликается, но почему-то ничего не происходило. Ах ты ж, точно! Тут не нажимать надо, а нажать и удерживать. После небольшой манипуляции моему взору предстала ещё одна схема, где уровень, на котором мы находились, закрасился синим, а чёрный превратился в полноценную схему. Покрутив трёхмерный рисунок, понял, что смотрю на «внутренности» линкора. Его изнанка. Причём, за одной из стен комнаты, в которой мы находились, проходил технический коридор.

Походу, мы ещё поживём.

— Освободите вот эту стену, — приказал я бойцам.

— Есть, сэр, — отрапортовали они хором.

Исполнить приказ полностью у них не получилось, так как стол, стоящий у стены, был прикручен к полу намертво. Ну и ладно, этого хватит. Использовав «взламыватель» дверей, удержался от ругани — спецсредство оставило на стене оплавленные следы своего воздействия, но стену проплавить не сумело. Пришлось задействовать взрывчатку. Какой силы взрыв был нужен, я не знал, так что прикрепил к стене весь стограммовый брусок, воткнул в него цилиндр взрывателя, повернул верхнюю его часть на одно деление, после чего выбежал из помещения. Находящихся там бойцов выгнал ещё раньше. Жахнуло дай боже. В замкнутом помещении я подобную хрень ни разу не взрывал и, походу, больше не буду. Забежав в комнату, сквозь сизую дымку летающую в воздухе разглядел дыру в стене, после чего связался со сражающимися на перекрёстке.

— Заканчивай там, Суни, отрезай их дымом и бегом сюда, — приказал я по внутренней связи.

После чего, взяв наизготовку автомат, вышел в коридор и подозвав к себе ребят из второго взвода, которые прикрывали нас с другой стороны, занял оборону возле открытой двери. Суни кто-то должен прикрывать.

Мы находились в довольно крупном зале внутри технической… назовём это прослойкой корабля. Практически снаружи. Сейчас от открытого космоса нас отделяла лишь обшивка. Помещение, в котором мы отдыхали, было заполнено какими-то агрегатами, возможно станками, не знаю. Главное, что от кентавров мы избавились. Они, пусть и с задержкой, но последовали вслед за нами, что и стало их погибелью. Очередной коридорчик, с кабелями, висящими на стенах, вывел нас… Это даже помещением не назовёшь. Огромное пустое пространство, заполненное хлипкими подвесными конструкциями с перекладинами. Где-то там, внизу, в паре сотен метров от нас что-то сверкало, а внутри трёх вертикально расположенных направляющих вверх-вниз шныряли лифты. Кое-как преодолев это пространство, вновь оказались в относительно узком коридоре, заполненным толстенными кабелями. Собственно, в этом месте мы и встретили кентавров. Прятаться на хлипких переходах, висящих чуть ли не в воздухе, им было просто негде. Странно, что они вообще рискнули пойти за нами. Поплутав после этого ещё немного, мы и вышли в тот самый зал, где сейчас отдыхаем. Я же вновь принялся изучать схему корабля.

По идее, нам бы добраться до генераторного зала, но он находился на корме корабля, а десантная капсула забросила нас ближе к носу. То есть, тяпать нам туда и тяпать. А если делать это по техническим переходам… Покрутив схему на планшете, убедился, что это возможно, но долго. Была бы связь с другими абордажными командами, было бы проще, но внутри корабля нашу связь глушили, так что работать приходилось в отрыве ото всех. Положив планшет на колени и подняв голову к потолку, тяжко вздохнул. Вроде теперь и знаю, что делать, но как подумаю, сколько сил это заберёт, сразу руки опускаются. Придётся преодолеть километр технических лабиринтов, при этом вряд ли кентавры оставят нас в покое. Даже тот факт, что мы пока встретились только с одним отрядом кентавров, всего лишь удача. Просто остальные были заняты другими абордажниками. Тут ещё вопрос, кстати, сколько капсул вообще сумело добраться до цели. А ведь есть ещё вопрос возвращения. Я даже не представляю, как нам вернуться, если командование нас бросило. Хотя о чём я, оно бросило нас, когда выдало приказ вывести из строя линкор обычной пехоте, без какой-либо подготовки и информации. Думаю, у них тоже нет плана, как нас возвращать.

Опустив голову, пустым взглядом уткнулся в экран планшета. Хочешь не хочешь, а задание надо выполнять. Не сидеть же в ожидании, пока нас уничтожат. Да и…

Глядя на схему, заметил, что глаз что-то резануло. Нечто, оборвавшее предыдущую мысль. Медленно покрутив планшет в руках, замер. Усевшись поудобнее, зажал пальцем закрашенную синим часть схемы, вернувшись на предыдущий уровень. Приблизив большой блок, расположенный рядом с нами, усмехнулся. Нахрена тащиться через весь корабль в генераторную, когда у меня чуть ли не под ногами расположен капитанский мостик? Вот и я думаю — незачем.

Подняв личный состав на ноги, выбрал четверых самых ловких… по их словам и отправился на разведку. Как ни крути, сразу тащиться туда всем отрядом в пятьдесят три человека просто глупо. В принципе, и самому идти туда не то, чтобы умно, но читать планшет могу только я, так что пришлось оставить за старшего рядового первого класса Бернандо Суни. Разведка привела нас в очередную лифтовую шахту и внушила немалый такой оптимизм. Чтобы добраться до лифта, который уже находится на уровне капитанского мостика, судя по схеме на планшете, нужно пробиться всего лишь через две стены и два пола, а они здесь, в технических переходах, не то чтобы толстые. Единственный минус, лифт ведущий на капитанский мостик, не очень большой, до него-то мы доберёмся и двери лифта вскроем, но это будет не мгновенно и на мостик, на котором уже будут готовы к нашей атаке, вылетать придётся небольшими группками. Если офицеры на мостике не затупят, нам придётся несладко. Впрочем, терять особо нечего.

Вернувшись к отряду, принялся всех инструктировать.

— И помните, наша задача не дать управлять этим кораблём, — заканчивал я говорить. — Если меня убьют, если убьют моего зама, рядового Суни, если большую часть из нас убьют, остальные должны чётко понимать их задача вырезать капитанский мостик линкора, раздолбать все пульты управления, взорвать к чертям собачьим лифт, ведущий к мостику и молиться о том, что командование про нас не забудет. Ну и том, что наши вообще в космосе бой выиграют. В ином случае, наши даже если захотят, не смогут нас спасти. Команд будет минимум. Делайте то, чему вас учили. Не паникуйте и не бойтесь. Засуньте свои эмоции куда подальше. Дадите слабину и сами сдохнете, и товарищей погубите. Я, как самый везучий, иду в первой партии, рядовой Суни во второй, рядовой Оуэн в третьей. Вместе с ранеными остаётся рядовой Диксон.

— Сэр… — начал было Диксон.

— Я те щас вторую руку отстрелю, — посмотрел я на него грозно. — Или марш-бросок прям здесь устрою. Или, подождите-ка, вы же так и не сбегали на зарядку. Короче, будешь выступать, я найду чем тебя занять.

— В этот раз не очень страшно, сэр, — произнёс Диксон с улыбкой в голосе.

— Ну так я сержант всего два месяца, если кто-то забыл, — пожал я плечами. — Пока только учусь вас тиранить.

— А вот это уже пострашнее, — пробормотал Диксон.

Это да, когда тобой командует молокосос, недавно окончивший учебку, волей-неволей начинаешь напрягаться.

— Всё бойцы, десять минут на подготовку и молитву, — хлопнул я пару раз в ладоши. — А я пойду схомячу чего-нибудь, а то что-то жрать захотелось.

Сидя в капитанском кресле, Эктор Наварро напряжённо разглядывал экран, на котором транслировалась тактическая карта боя. Этот проклятый линкор уже уничтожил три крейсера и один эсминец адмирала. Сейчас уже можно сказать, что план с абордажем не удался, и их медленно уничтожают. А адмирал Сименс, всё никак не давал команду на отход к форту Гаррет под защиту его орудий. Усиленная эскадра Миннесоты и так начала бой, перестав быть «усиленной». Этот чёртов абордаж отнял у них два эсминца, три корвета и один крейсер, про москитный флот и вовсе лучше не думать — прикрытие десантных шаттлов, до выхода их на оптимальное расстояние пуска капсул, практически лишил Наварро всех истребителей. А из шаттлов так и вовсе никто не вернулся.

Вечная память ребятам, знающим, что идут на смерть.

— «Сумрачная лань» в надир Н22, - отдал Наварро приказ связистам. — «Комсток» и «Зелёная бухта» туда же, пусть прикроют «Лань».

Капитан всё ещё пытался получить хоть какое-то преимущество в битве, по крайней мере на своём направлении, но всё чаще задумывался о том, что ему нужно подготовить почву для отхода. Но для этого корабли должны находиться совершенно в иных позициях. Что сделать незаметно не выйдет. Кентавры наверняка заметят перестроение эскадры и воспользуются для уничтожения кораблей Сименса. Если уж отходить, то делать это надо в координации с адмиралом.

— Сэр, — отвлёк его от мыслей старпом, стоящий рядом. — Мне кажется, или вражеский линкор уже минут двадцать не стреляет?

А ведь и правда. Если подумать… Ну да… Минут пять назад была идеальная позиция для уничтожения его лёгкого крейсера. Быстро прокрутив в памяти последние двадцать минут боя, Наварро вспомнил ещё пару моментов, когда линкор обязан был стрелять. Попадёт не попадёт — не важно, но хотя бы выстрелить он должен был. Выпрямив спину, капитан чуть повернулся, приняв более удобную позу.

Похоже бой ещё не окончен и победитель не выявлен.

— Отмени последний приказ, — произнёс Наварро. — «Сумрачная лань» в зенит Л16. «Комсток», «Зелёная бухта» и «Везучая Ирис» в надир М2.

Да, бой ещё не окончен, и даже если люди не будут тупить, закончится не скоро. И обязательно победой. Главное потом не забыть проверить выжил ли хоть кто-нибудь из абордажников.