Предвестники смерти

Глава первая. Да начнутся беды

— Итак, подведём итоги нашей историко-философской лекции. — Профессор встал посреди лекционного зала и, как обычно, обхватил кулак ладонью, словно изображая, как мозг, получая свежие знания, обтягивается новым слоем, и держал так руки на уровне груди. — Около четырёхсот лет назад разбушевалась чума, затем, через двести лет, холера, потом оспа, грипп, ВИЧ, эбола, COVID-19, а прочие вы уже успели ощутить на себе. — Он устремил руку в сторону. — И я не говорю о множестве других, что разили человечество насмерть. Всё чаще заболевания стали посещать нас. — Выставив палец вперёд, он сказал: — Задумайтесь над этим. И да, вы наконец спросите, как связана медицинская патология с философией…

Тройной звонок оповестил о конце занятия. Однако студенты не спешили бежать прочь с пары. А профессор продолжил:

— Посмею вас немного задержать. Вы наверняка знаете, со следующей недели мы выходим на дистанционное обучение. (Глубокий вздох прокатился по аудитории.) И скажу вам по секрету, такое обучение продлиться у нас более года. Было бы замечательно, если бы вы приобрели парочку голограмм вирусов или бактерий. Глядя на источник проблем, обычно легче мыслить. Но это сугубо ваше дело. Что ж, будем выходить на связь. Оставляю вас наедине со своими мыслями. Прощайте, — сказал он, будто действительно в последний раз.

Елисей закрыл необук, прежде сделав заметку о голограммах, — вдруг пригодится — и поднялся со стола, запихивая гаджет в рюкзак.

Его друг и однокашник, Артём, давно собрался и глядел на него.

— По домам? Или заглянем к Тохе? — спросил он.

— Настроения нет, — ответил Елисей, когда они выходили из аудитории. — Хочется побыть с родными.

— А, понимаю. Эх, жаль мои далеко. А тратиться на магнитник жалко. Да, час пути и уже в другой части страны, но дорого, собака… Ещё и пошлину платить за каждую область… — отрывками мыслей выкрикивал Артём, пока они пробирались через толпу студентов, торопящихся на пары. — Будто каждая область платила за эти чёртовы рельсы… Лис, ты на метро или на автобусе?

— На колёсах, наверное. Давно не катался.

— Что ж, значит не по пути. Ну, увидимся в понедельник!

— Бывай, — кивнул Елисей, думая о том, что не скоро увидит друга, ибо на очные занятия им ещё не скоро. «Забыл, видать, заговорился, — думал он. — Болтун невообразимый!» Но Елисей не хотел напоминать об этом другу.

Он оглянулся, тот смотрел на него, идя спиной вперёд. Елисей помахал напоследок, выдавил улыбку и пошёл своей дорогой. Ему было и вправду тяжко на душе. Он побыстрее хотел домой, к отцу, быть ближе, дольше, ведь врачи сказали…

— Добрый день, Елисей Александрович, — выкрикнул кто-то.

Справа послышались быстрые шаги.

— Здравствуйте, — ответил Елисей, а потом добавил, ради вежливости: — Профессор.

— Чудно, что я вас повстречал. Ваше ЭССЕ. Оно великолепно! — Он блестел, и вместе с ним его лысина на голове.

— Угу, — сказал Елисей вместо слов благодарности.

— Как вы раскрыли проблему, подробно описали аргументацию, привели примеры. Особенно… — Он прервался. — Что-то не так?

— Простите, мне нехорошо, я тороплюсь домой.

— Из-за эпидемии? — догадался преподаватель, улыбка вмиг испарилась.

— Пока эпидемия, дальше будет пандемия, а… — Он осёкся. Мысли его остановились на слове: «Смерти». Но язык отказался его говорить, словно после того, как он скажет, оно осуществится.

— Всё уляжется. Уверяю вас, Елисей.

— Ещё раз прощу прощения, но я тороплюсь, — нервно сказал он, обошёл профессора и быстро зашагал вперёд.

Нужно домой, думал он. Быстро. Срочно. Может быть, стоит позвонить? Но если всё плохо?.. Нет!

Елисей ускорил шаг, а потом вовсе побежал. Прохожие не обращали на него никакого внимания. Только громадная голубоватая голограмма губернатора, выглядывающая из верхушек этажек, следила за ним.

Елисей уже нёсся сломя голову, как вдруг споткнулся о робота-уборщика, что собирал опавшие листья, и едва не упал, только чудом остался на ногах и вновь побежал. Робот что-то пропищал о штрафе за нанесение повреждений. Да какие штрафы?! Елисея сейчас волновало только одно.

При приближении к автобусной остановке глазная линза отобразила расписание ближайших рейсов. Елисею повезло. Через несколько секунд прибывал его автобус.

Он зашёл в серый салон, встал у окна, взявшись за поручень. Он не любил сидеть на креслах, где обычно шептались бабульки. Страшные они все. С протезами, металлическими глазницами и костяшками…

Елисей успокоился. Опасность будто миновала. Теперь от него ничего не зависело. Нужно лишь дождаться, когда автобус доставит его до дома.

Двери закрылись, электронный женский голос кондуктора предупредил, чтобы держались за поручни, и транспорт тронулся.

— Следующая остановка — Площадь Борцов за независимость, — объявил кондуктор.

Елисей мельком глянул на пассажиров, большая часть которых уткнулась в прозрачные экраны трансфонов. Он достал свой, подтвердил оплату проезда, убрал обратно и взглянул в окно.

Автобус остановился. Большой, ровный и красивый парк украшала титанических размеров каменная скульптура, представляющая собой карту страны, разбитую на области и края, причём границы были тёмными пропастями.

— Следующая остановка — Улица Дождливая.

Не проехали они и пары сотен метров, как забарабанил дождь. В этом месте всегда был дождь. Елисей вспомнил, что раньше эту улицу называли Солнечной, потому что здесь были лишь частные дома, не было этих стеклянных высоток и бесчисленных инженерных лабораторий, и весь день напролёт из зенита светило солнце. Сейчас же, кроме высившихся до небес человеческих муравейников, над ними парило здание, напоминающее невозможный треугольник, откуда и падала вода крупными тяжёлыми каплями.

Автобус остановился, парочка пассажиров вышла. И кондуктор вновь объявил:

— Следующая остановка — Технотеатр.

Транспорт вновь набрал скорость.

Елисей заметил впереди бегущего по тротуару человека. «Тоже, наверное, спешит к родне, — подумал Елисей». Однако тот резко свернул на проезжую часть, прямиком под автобус. Автопилот автобуса вильнул в сторону, но было поздно.

Послышался глухой звук удара. Из переднего окна показалась рука. Она медленно провела по стеклу, словно пытаясь ухватиться, оставляя при этом кровавый след.

Пассажиры завизжали. Некоторые потребовали открыть двери и выбежали вон из автобуса. Спустя миг наступила ужасающая тяжёлая тишина. Самые смелые рискнули подойти посмотреть, что случилось с тем человеком.

Примчалась машина скорой помощи, а вместе с ней чёрная «газель», откуда высыпался отряд в чёрной форме, шлемами и с крупными нашивками на спине: «ОСБ». У каждого в руках значился автомат серии АК.

Они кинулись к человеку, что выбежал на автобус, схватили, повязали и затолкали в «скорую». Елисей едва успел заметить, что тот еще жив и пытается отбиться.

Через секунду их и след простыл.

Приехала полиция, попросила собравшихся вокруг граждан не паниковать и покинуть транспорт. Однако сложно было не паниковать. Что вообще произошло? Думать страшно.

***

Елисей, долго не решаясь, нажал на серенькую особо неприметную кнопку на белой стене. Спустился лифт. Елисей зашёл и удержал сенсорный квадратик с числом двадцать четыре. Вмиг он очутился на нужном этаже. Ноги едва его держали, он, покачиваясь, вышел. Дверца тут же закрылась.

Елисей поправил сползшие на лоб волосы, заодно смахнув выступивший пот. Домой он добрался пешком, вернее, бегом, ибо после случая с автобусом, ездить на них отказался.

Однако румянец стремительно сходил с лица. Страх перед неизвестностью брал вверх над ним.

Он ступил ещё несколько шагов вперёд и остановился перед матово-чёрной металлической дверью. Приложить руку к сканеру казалось непреодолимой задачей.

И так изо дня в день.

Он неуверенно приподнял руку.

Ведь за дверью были его родные. Они ждали его. А он рвался к ним. Особенно после...

— Елисейка?

Елисей обернулся. Позади стояла его подруга детства, с которой они ещё успели застать времена прогулок и игры на свежем воздухе.

— Привет, — только и сказал он, коснулся сканера, и дверь отварилась.

— Возьми, пожалуйста, — сказала она.

Елисей вновь обернулся. В руках она держала кулёк с апельсинами.

— Ты знаешь, это бабушкина традиция. — Она едва заметно улыбнулась и протянула ему фрукты. — Елисей, ты... — Она обняла его, намертво вцепившись, из глаз побежали слёзы. — Держис-сь, — сказала она, всхлипывая. — Дядя С-саша, дорог д-д-для меня так же, как и ты.

Она наконец отпустила его.

— Н-ну, ид-ди, надеюсь, он по-поправится...

Елисей зашёл в квартиру, но взгляд никак не мог оторваться от подруги, которая так же глядела на него. И только закрывшаяся дверь прервала эту связь.

В доме было тихо. Тише обычного.

Елисей медленно снял рюкзак, вслушиваясь в каждый шорох. С кухни пахло выпечкой. Первым делом он зашёл туда, ведь она была ближе прочих комнат.

Там никого не оказалось. Только огромный циферблат часов на настенном экране со стуком переводил стрелку, а ниже значилось: «17:48:57 24.05.2048».

В столовой, которая находилась сразу за кухней, была только глубокая тарелка с булочками, стоящая на большом овальном столе.

Насторожившись, Елисей вернулся в кухню, а оттуда пошёл в зал. И как только пересёк порог, услышал шёпот матери, сидящей на краешке дивана.

Он обогнул его и увидел отца, укутанного в несколько одеял. Мать взглянула на него.

Елисею вмиг полегчало. «Могло быть и хуже, — подумал он».

— Еля пришёл, — прошептала она отцу, но тот нахмурив брови и свернувшись калачиком, продолжал что-то шептать с закрытыми глазами.

Она поднялась и подошла к сыну, оттянула его в сторону и сказала:

— Он мучается. Температура постоянно скачет, ему то жарко, то холодно. Голова, говорит, раскалывается, будто сейчас взорвётся. — Слезинка пробежала по её щеке. — Кости ломит, говорит, задыхается. Всё время хочет пить. Что же это за болезнь такая? Внутри, говорит, всё сжимается, то ли растягивается. Глаза ужасно болят. — Она всхлипнула. — Только новой пандемии нам не хватало. Что же за напасть такая. Каждое десятилетие какой вирус бушует... А врачи и учёные молчат, ничегошеньки сказать не могут! А по новостям не договаривают, только утешают, что у них всё под контролем... Но о каком контроле они твердят, когда рецепт не могут выписать?! Как лечиться?! Не ясно. Они даже, сказать не могут, что за паразит завёлся в организме…

Елисей её обнял. После излияния мыслей ей заметно стало лучше.

Они молчали, лишь обнимали друг друга, чувствуя, как это придаёт им сил терпеть и надеяться на лучшее.

— Ну ладно, ступай. — Отпустила его мать. — Тебе, наверное, позадавали много.

— У нас дистант.

Она охнула — подтвердились её худшие опасения. И с лицом, полным потрясения, она вернулась на диван.

Елисей сходил за рюкзаком и направился к себе в комнату.

— Ужас! — послышался голос из приоткрытой двери. Елисей остановился.

— Ей очень плохо. «Скорую» вызывали три раза. Температура уходила за сорок один. Она бредит.

— Маша, это неправильно! Не должны люди так страдать.

— Да, Яна, наверное... Как твой отец? Стало лучше?

Елисей открыл соседнюю дверь, ведущую в его комнату, зашёл и зачем-то огляделся. Напротив входа стоял компьютерный стол, на котором был монитор и системный блок с большим логотипом корпорации «Север» — айсбергом. Справа от стола располагалась кровать с тумбочкой у двери, а слева — шкаф с голограммами. На пустой стене висела стеклянная пластина, на которой раз в минуту менялись картины.

«Сколько всего инновационного! Такие технологии нас окружают. Но тем не менее мы не способны быстро и точно определить природу нового враждебного организма, — подумал он. — Позор. Разве не так?»

В полупрозрачном экране монитора появилось уведомление. Елисей уселся за стол.

Он же совсем забыл про несчастный случай! Но матери он говорить не хотел. Не стоило её лишний раз волновать. Но рассказать кому-нибудь необходимо. «Артёму?»

Он разблокировал компьютер, открыл мессенджер, нашёл контакт друга и навёл указатель мыши на иконку звонка. «А стоит ли? — думал он. — Может быть, позже. Потом. Вживую». Но палец против его воли кликнул, раздался гудок, а потом голос:

— Елисей? Снова здрасте. Чего решил позвонить?

Елисей замялся, не знал, как правильно подойти к ситуации, с чего начать.

— Лис?

— Да-да, я здесь. Слушай, я же сегодня на автобусе домой поехал.

— Ну да, что с того?

Елисей рассказал всё, что с ним произошло по дороге домой.

— Жесть! — заключил Артём.

— И это даже не СОР! — продолжал Елисей.

— Подожди, чем занимается СОР?

— Специальный отряд реагирования. Как бы тебе объяснить…

— Ладно, я уже нашёл ответ. И действительно странно. Они явно что-то скрывают. Но что если…

— Стой! Давай не так. Они нас слышат.

— Кто? А… Да и что с того? Было бы это так важно, давно повязали.

— И то верно. Но если это не важно… Тём. — Ответа нет. — Тём? Ты здесь?

После нескольких секунд тот ответил:

— Глянь, что в новостях пишут. Они не могут больше скрывать. Я… Я пока оставлю тебя. Закажу билеты на магнитник. — Он отключился.

Елисей открыл новости и ужаснулся. Везде пишут о нескольких нападениях. Он открыл случайную статью.

Сегодня наблюдается довольно странное явление. Некоторые люди, оказавшись на улицах города, начинают вести себя крайне агрессивно. Они нападают на других, наносят множество телесных повреждений и не отпускают жертву, пока та не потеряет сознание или жизнь.   

Благо, на месте вовремя оказываются войска спецсил и медицинские работники. Среди них ОСБ (особая служба безопасности). Также были замечены некоторые представители исследовательских союзов.   

Как было выяснено нашими корреспондентами, все из нападающих были заражены праенунтиа мортис, что наводит нас на очень плохие мысли.   

Вспомним же сюжеты страшнейших фильмов. Что же это значит? Апокалипсис настал?   

Не хотелось бы навеивать панику, но просим быть вас более осторожными и осмотрительными на улицах.   

Елисей открыл другую статью. Заголовок кричал:

«Да настанет конец света!»   

А сама статья была написана явно каким-то сумасшедшим. Елисей даже не рискнул её прочесть.

Он открыл ещё несколько, пробежался по ним глазами, выцепляя наиболее важные слова. Но ничего полезного не оказалось, кроме, конечно же, того, что таких странных нападений было огромное множество.

После таких новостей уже ничего не хотелось делать. Он просто улёгся в кровать и стал таращиться в потолок, изображающий настоящий космос.

***   

Елисей проснулся, уткнувшись носом в подушку. И только спустя минуту он осознал, что не спит.

Он перевернулся на спину. Из окна слепило солнце. Он заметил, что заснул в одежде, и, широко зевнув, подумал: «Хотя бы одеваться не надо».

Елисей медленно приподнялся и, сгорбившись, уселся. Протёр глаза. Потянулся. И вновь зевнул.

Он поднялся, глянул на время под картиной, открыл дверь и вышел из комнаты.

— Мам, я разогреваю. Вам принести? — раздался звонкий голос.

— Да, Ян, если не сложно, — отозвался хриплый голос.

Елисей, миновав коридор, торопился на кухню, но прежде хотел заглянуть в зал.

— Привет, сынок, — поздоровалась мать.

— Доброе утро.

— Я, кажется, тоже захворала. — Голос её скрипел.

— Но как же так?

Елисей хотел подойти, но мать жестом его остановила.

— Нет, не стоит подходить. Не хочу, чтобы ты заразился.

— Как папа? — Он глянул на спящего отца. — Вы ночевали здесь?

— Да, сил не хватило дойти до комнаты.

— Позвали бы меня.

Она кашлянула и прохрипела:

— Прошу, не подходи близко. Не хватало мне, чтобы и вы заболели. Иди позавтракай.

Елисей послушался и направился на кухню, где кто-то гремел посудой.

— Привет, Янка.

— Хаюшки, — ответила девушка, доставая тарелки и ставя их на поднос.

— У тебя тоже дистант?

— Конечно. По всей стране дистант. — Она поправила квадратные очки. — Даже на работах.

— Чего?

— Ты за новостями-то следи почаще, — сказала она, накладывая в тарелки картофельное пюре.

— Ужасно…

— Угу. Но единственное хорошее во всей это пандемии, что не нужно писать… школьный… экзамен! — Она наполнила стаканы компотом. — Но придётся проходить вступительные в универе... — Она вытерла руки об полотенце.

Елисей бросил на неё сердитый взгляд.

— Но сколько же бед всё же появилось, — поправилась она. — У подружек тоже все болеют… они сами болеют. Уроки некоторые отменили — учителя тоже болеют. Все болеют… А чем — неизвестно. Круто, да? — она скорчила глупую гримасу. — Вот это у нас страна прогрессивная! Ага… Сплошная пропаганда. Кстати, пошли слухи, что по всему миру уже есть случаи заражения. Смекаешь, к чему всё катится?

Елисей не ответил. Он понял, что сестра сегодня явно не в настроении. Лишь притворяется, что у неё всё хорошо, старается ради родителей.

Яна вышла с подносом в руках, прежде серьёзно спросив:

— Как считаешь, апокалипсис и вправду настанет?

Но Елисей вновь не ответил и отвернулся.

Когда её шагов не стало слышно, Елисей насыпал себе еды и сел за стол. Но еда в рот не лезла. Он достал трансфон и открыл ленту новостей — все статьи пишут только о стремительном распространении праенунтиа мортис да о новых нападениях.

Елисей не тронул тарелку с пюре, но компот всё же выпил.

Вернулась Яна с подносом и принялась хозяйничать — мыть посуду и готовить на обед. Благо, в современных технологиях есть хоть какая-то польза — посудомоечная машина и мультипечь, способная приготовить всё что угодно, только ингредиенты ей подавай.

Елисей вернулся в зал.

— В открытый космос было запущено несколько пассажирских шаттлов и грузовых кораблей с необходимым оборудованием для колонизации далёких планет, — вещала телеведущая новостей в экране телевизора размером со всю стену. — По данным…

— Чёрта-с-два! Нет, чтобы пустить деньги на создания лекарства… они просто бегут с планеты! — прокричал отец. Он полулежал, скрестив руки на груди. На нём не было одеял.

— Пап?

— О, Елисей, доброе утро.

— Тебе лучше?

— Да… — Отмахнулся он, чуть задыхаясь. — Если бы так… Голова гудит. А ближе к вечеру… хочется утопиться, честно слово.

— Я тебе утоплюсь, — прохрипела мать.

И тут на лицах родителей промелькнули улыбки, крошечные, мимолётные, но такие счастливые. Елисею сделалось теплее и уютнее.

Он поспешил к себе в комнату, дабы не расстраивать мать, которой он пообещал близко не подходить.

«Но чем же теперь заняться? — раздумывал он. — Что будет дальше?» И в голову полезли дурные мысли.

Он улёгся на кровать и попытался задремать, лишь бы как-нибудь скоротать время. Но сон пришёл очень нескоро.

Вдруг в окно кто-то постучал. Елисей спрыгнул с кровати, посмотрел по сторонам, ни показалось ли ему. Он подошёл к окну и взглянул вниз, где крошечные точки машин, обычно всегда движущиеся, стояли. На улицах не было никакого движения. В окнах царила тьма. Солнце скрылось за серыми тучами. А город, казалось, затянуло слабой дымкой. «Может быть, из-за неё ничего не видно? — подумалось ему».

Послышался дребезг стекла, эхом пронёсшегося по всей квартире. Елисей от неожиданности подпрыгнул и только сейчас заметил, что в комнате очень темно.

В дверь заколотили, да так, что она затряслась.

— Елисей! Открой! — слышался голос Яны.

Елисей бросился к двери и распахнул её. Никого.

Он медленно ступил вперёд и посмотрел по сторонам. Всюду темнота, лишь из зала виден проблеск света. Сердце Елисея стало бешено колотиться. Казалось, его биение разносилось по всей квартире.

Елисей приоткрыл дверь, впервые подло заскрипевшую, в комнату Яны. Он протиснул голову и огляделся. По всей комнате была разбросана одежда, хотя Яна никогда бы себе такого не позволила. Монитор компьютера разбит, а в нем торчит кухонный нож.

— Это уже перебор, — пробормотал Елисей, как вдруг по полу проскользил ледяной ветерок. Послышались завывания. А потом… будто кто-то что-то медленно нарезал на разделочной доске.

Елисей, чьё моральное состояние достигло верхнего пика, стоял посреди коридора, держась за ручку двери, ведущей в комнату сестры, и думал о… О том, что хочет есть. Да! Он голодный!

Елисей побежал в кухню, бросив взгляд на пустующий диван. Он вбежал в комнату, бешено взирая по сторонам и часто дыша.

Из столовой послышался слабый стон. Он, не раздумывая, направился туда.

В углу сидела Яна. Она прижимала к груди медвежонка и с ужасом смотрела на вошедшего Елисея.

Елисей, облизываясь и крадясь, направился к ней.

Сзади послышался шум. Елисея это заставило вернуться. «Яна никуда не убежит. Она не сможет».

Стол в кухне был опрокинут. Елисей подошёл к нему, глубоко внюхиваясь. Зрение расплылось, помутнело.

Он увидел силуэт, появившийся из-за столешницы. В руках у тени было оружие.

Послышался грохот. В ушах засвистело. Однако глаза приоткрылись, и он увидел отца с четырёхствольным ружьём.

Елисей подпрыгнул, глубоко дыша, и огляделся. Он сидел на кровати, солнце только всходило, заглядывая в окно. Виднелся свет в соседних этажках. Из зала доносился звук телевизора.

— Сон! Сон… — говорил он сам себе. — Всего лишь сон.

«Но сколько я спал, и просыпался ли вообще? — подумал он».

***

Елисей поднялся с кровати и отправился в зал, чтобы проведать как родные. Но там никого не оказалось.

— Мам? Пап?

В кухне он услышал шарканье.

— Эй, где все? Почему так тихо?

Он пересёк порог кухни и увидел мать, стоящую к нему спиной. Она, сильно сгорбивший, глубоко, прерывисто и будто рыча дышала. Голова её, почти полностью скрываясь за спиной и плечами, подёргивалась в такт дыхания.

— Мам, всё хорошо? Где остальные?

Та что-то прохрипела, но так и не повернулась.

Елисей, чуть обойдя, подошёл ближе. Её чёрные волосы свисали, не давая разглядеть лицо. Он их приподнял, и почувствовал, что они какие-то липкие и склизкие. Елисей присел и увидел её лицо. Кожа неузнаваемо побелела. Глаза покрылись тонкой ярко-серой плёнкой. Изо рта тёк ручеёк слюней. А зубы отчего-то потемнели.

— Что тут творится?! — едва не прокричал он.

Слепые глаза обернулись к нему. Лицо исказила ярость.

— Мама?

Она издала нечто среднее между рыком и бульканьем и потянула к нему руки с таким видом, будто сейчас умрёт и это её единственная ниточка надежды сохранить свою жизнь.

Елисей отпрянул от неё, врезавшись в кухонные шкафы. Пара тарелок и бокалов слетела с полок и разбилась. Елисей приподнимался и хватался за что-то позади себя, ища опору. Он не смел отрывать взгляда от того, чем раньше считал матерью.

Наконец руки нащупали столешницу, он оттолкнулся и рывком пронесся через кухню. На пороге он огляделся. Нечто неописуемое медленно ковыляло к нему.

«Что же делать?! Что же делать?! — пытался думать он, оглядывая зал. — И двери нет, чтобы запереть!»

Теперь из прихожей послышалось шарканье. Через миг оттуда выбежал отец. Глаза его были такими же пустыми, белыми. Он яростно втягивал воздух и ртом, и носом так, что получался злобный рык. Он нервно взирал по сторонам.

Елисей шагнул назад и случайно толкнул как-то оказавшуюся под ногами вазу. То, что некогда было его отцом, взглянуло на него.

Елисей почувствовал, как сердце его ёкнуло. Но потом неожиданно пришло спокойствие — в голову забралась мысль.

— А может быть это снова сон, — сказал он. — Ну, давайте, убейте меня ещё раз, может быть, быстрее проснусь!

— Елисей! — прокричала плачущая сестра в коридоре рядом со своей комнатой.

— Что Янка? — почти радостно спросил он.

— Ты идиот?! Какой сон?  — Её густые брови были сильно сморщены, а очки-квадраты придавали серьёзности.

И тут улыбка исчезла с его лица. Он поверил. Он понял, что несёт бред. Но… быть может, это всё-таки сон. Теперь мозг отказывался думать, он просто принял происходящее за реальность.

Отец, стоящий на том же самом месте, глядел то на Елисей, то на Яну, точно выбирая между ними.

На улице послышались выстрелы, которые стали для Елисей стартовым свистком.

— Янка, ко мне! — прокричал он.

Яна кинулась к нему. Одновременно с ней и отец.

Елисей успел схватить её за руку и потянуть на себя. Отец угодил в стену, явно неплохо приложившись головой.

— Нужно бежать!

— Куда? — паниковала Яна.

— Не знаю… Подальше!.. Как можно дальше!..

Они были в прихожей, как из кухни показалась мать. Она тянула руку к ним, бормоча себе под нос.

Яна произнесла очень непристойное слово. Но Елисей даже не стал осуждать её. Ведь мир уже катился к чертям.

— А, может, это и правда шутка? — спросила Яна.

Но с улицы вновь донеслись приглушённые выстрелы, мигом опровергнув её предположение.

Елисей приложил ладонь к сканеру на двери. Но та не отворилась.

— Эй, ты чего, железяка?! — Елисей пытался толкнуть её, но она будто намертво застряла.

— Давай быстрей! Она… Оно идёт!

Мать продолжала тянуть к ним свою ужасно бледную окровавленную руку. Елисей заметил, что она успела исцарапать себе лицо.

— Дверь не поддаётся!

Он попробовал толкнуть её с плеча, и та немного двинулась.

— Скорее! — взмолила Яна.

Мать всё приближалась, а позади показался отец, покачивавшийся в стороны, видимо, ещё не отошедший от удара.

Елисей ещё раз навалился на дверь, и та немного отодвинулась.

— Давай вместе! — предложила Яна.

Они толкнули дверь и тут же повалились на пол — дверь открылась.

— Закрой! — закричала Яна, указывая на дверь и подбирая упавшие очки.

Елисей бросился к двери, к которой стремительно приближались их родители, вернее, те, кто ими когда-то был.

Елисей захлопнул дверь, но мать вовремя успела высунуть руку. Она шаркала ей и громко выла. Яна тоже навалилась на дверь в опасной близости к руке.

— Ещё немного! Оно уберёт её рано или поздно, — сказала Яна.

Но тут рука просунулась ближе к ним и ухватилась за руку Яны. Та закричала, пытаясь вырваться.

Когда мать оставила достаточно глубокие кривые порезы благодаря острым ногтям, она отпустила Яну, и убрала свою руку. Елисей захлопнул дверь. А Яна успела заметить сверкающее злобой и удовлетворением лицо матери.

Яна опустилась на пол, осматривая руку, из ран которой сочилась кровь.

— Ты как? — спросил Елисей, присев напротив неё.

— Как видишь… Ай! — Она дотронулась до раны. — Не очень… А-а-а-а-а!

Елисей увидел устремлённый за его спину, полный ужаса взгляд Яны. Он подпрыгнул и посмотрел назад. Рядом с дверью сгрудилось несколько бездыханных тел. Видимо, именно они не давали им выбраться из квартиры.

Елисей подошёл ближе и заметил среди них подругу.

Выглядела она также, как и его родители: ужасно бледная, вся в крови и порезах, а во лбу нож.

Яна вновь грубо ругнулась.

А Елисей не знал, что и сказать. Только что пережитые минуты вертелись у него в голове. Глаза его стали влажными.

Он глянул на сестру. Она сидела, выставив руку немного вперёд, с пустым, стеклянным, отрешенным взглядом, направленным на мертвецов. Глаза её наполнялись слезами.