Предвестники смерти

Глава пятая. Новые встречи

Прошло два дня, как Елисей попрощался с Егором. Их пикап цеплялся за асфальт всё той же трассы, которая вела, как он предполагал, куда-то в Сибирь. Утром ему стукнула в голову замечательная мысль. Хотя он и сомневался в ней, но она казалась ему единственным выходом. И вот, он рассекал просторы чёрных, совсем недавно засеянных, полей, выглядывая знаки с наименованиями деревень или городков, которые люди не посмели оставить с мнимыми мечтами перебраться в большие города. Но не одного такого Елисей не повстречал. Живыми, как правило, оставались деревни, что были расположены как можно ближе к крупным городам. Но таких Елисей не встречал за сотни километров, что ему удалось преодолеть. Какую же дорогу он выбрал?..

По пути ему встретилось несколько блокпостов, которые разграничивали соседние области. Но все они были пусты, а ворота распахнуты. Так что пересечь границу Елисею труда не составило.

На педаль он сильно не жал, часто останавливался передохнуть, оглянуться и, конечно, старался экономить топливо. По этим причинам он и преодолел так мало. Но спешить было некуда, за исключением того, что нужно было спасать Яну. И об этом он только и думал.

План его заключался в осмотре нежилых домов, поиске полезных предметов: карт, источников и генераторов энергии, одежды, провианта — во общем, всего, что может оказаться полезным ему и совершенно не нужно владельцам. А людей Елисей рассчитывал там совершенно не встретить. Ему отчего-то казалось, якобы весь мир вымер, остатки человечества собрались вместе в желании хотя бы сдержать распространяющуюся заразу. Он был уверен, что не встретит одиночек. Им просто не выжить. Разве что они окажутся такими же, как он, — собирателями чужих пожитков с целью выжить.

И, как по желанию, впереди блеснул синий знак с надписью: «Волково», рядом пристроились стрелочка вправо и цифра два.

Внутри у Елисея что-то перевернулось, будто бы он уже нашёл лекарство от болезни или, по крайней мере, нечто очень полезное. Но он наблюдал лишь знак, впервые встреченный после прощания с Егором. Однако лишь знак мог сказать о том, что деревня существовала, жила. Елисей встречал ранее сотни дорог, асфальтированных и грунтовых, без каких-либо указателей, но все они вели или туда, куда не следовало, или в заброшенные, вымершие деревни, каких было немало.

Через два километра он свернул направо. Впереди виднелись лишь верхушки всё тех же берёз и осин и луга, усыпанные радугой цветов.

Елисей сильнее нажал на педаль газа. Ему не терпелось увидеть хотя бы какие-нибудь признаки человеческой жизни, вернее, их ранее существование.

Машина мчала, отдаляясь от трассы, дорога становилась всё более разбитой, кочки всё углублялись, а деревья приближались.

И вот, ветки деревьев окутали пикап, закрыли ясное, солнечное небо. Сквозь кроны всё же просачивались палящие солнечные лучи, намереваясь попасть в глаз.

Машина промчала несколько сотен метров, лес отступил. Вокруг виднелись частные дома. Все они выглядели красиво, дорого и стильно. Казалось, здесь жили довольно богатые люди. Наверняка и их покарала судьба, и это предстояло ещё выяснить Елисею.

И не успел он как следует оглядеть деревню, как из ближайшего коттеджа донеслись приглушённые выстрелы. Елисей помчал к дому.

Из гаража коттеджа вылетела машина, заскользила на повороте и промчалась мимо пикапа Елисея. Он проследил за ней в зеркале. Но та лишь набирала скорость.

Елисей был уже у дома. Оттуда донеслись крики и выстрелы.

Он вышел из машины и достал «Варяг». Коттедж был не таким богатым, как его соседи, но от этого он не выглядел плохо. Серые кирпичные стены, высоченные окна с закрытыми жалюзи, приплюснутая крыша, два этажа, компактное крыльцо, пристроенный гараж, небольшая живая изгородь, и сад, полный декоративных деревьев и кустов — таким предстал коттедж перед Елисеем.

Он направился к входной двери, которая была приотворена. Внутри проглядывался лишь мрак. Елисей поднял пистолет повыше.

Оказавшись на крыльце, он медленно распахнул дверь. Лишь доля секунды, за которую он сумел увидеть две блестящие точки и человеческие очертания, спасла ему жизнь. Он нажал на спусковой крючок, и заражённый, бросившийся на него из темноты, замертво упал перед его ногами.

Елисей переступил через него и зашёл внутрь, глядя по сторонам в ожидании следующего нападения. Но такового не последовало. Елисей позволил себе крикнуть:

— Есть кто?

Ответила лишь тишина.

Но Елисей слышал крики и выстрелы, даже после того, как из гаража выскочила машина. Здесь точно кто-то был.

Справа лестница, освещённая ярким солнцем, приманивала его взгляд. Елисей решил подняться сразу на второй этаж. Если на первом когда-то был кто живой, его давно бы сожрал заражённый.

Елисей старался ступать тише, но деревянные ступеньки лестницы поскрипывали в полном безмолвии дома. Последняя ступень особенно громко взвизгнула.

Рядом с лестницей поблескивали под солнечными лучами столик с вазой и диванчик, дальше тянулся коридор с несколькими дверями, одна из которых распахнута.

Елисей направился к ней. На пороге он заметил капли крови, что его насторожило. А, войдя в комнату, он тут же выскочил из неё. И вовремя. Тишину разразил грохот, а в двери появилось отверстие.

— Уходи! Убью! — прокричал женский голос из комнаты.

После слов вновь воцарилась тишина. Елисей немного выждал и спросил:

— Ты ранена?

— Уходи! — не унималась девушка.

— Я хочу лишь помочь, — настаивал Елисей.

— Ага, как же...

Но он правда хотел помочь. Хотя и сам в конце не понимал, отчего его потянуло геройствовать.

Из комнаты послышался стон, а потом всё стихло.

— Эй, как ты?

Тишина.

Елисей постоял пару минут, ожидая ответа, но его так и не последовало. После внутренней борьбы с самим собой, он всё же решил вновь заглянуть в комнату. Он надеялся только на чудо, что в этот раз пуля не угодит в него.

Он высунул голову и тут же убрал. Направленного на него пистолета он точно не заметил.

— Я лишь хочу помочь, — в сотый раз повторил он. — Я вхожу, не стреляй.

И он зашёл, с поднятыми руками, с пистолетом за поясом и сердцем в пятках. Но угрозы не обнаружилось. Ровно напротив, в углу распласталась девушка, голова её наклонена в сторону, рука лежит на полу, пальцы едва дотягивались до рукояти пистолета, нога перемотана пропитанной кровью тканью — она потеряла сознание или...

Елисей бросился к ней, переступив через чей-то труп. Первым делом он проверил пульс на шее.

Она жива.

***

Девушка пришла в себя нескоро. На улице темнелось, внутри и вовсе властвовала бы тьма, если не свеча, которую удалось раскопать Елисею на чердаке. Он обыскал весь дом, но ничего весьма полезного не нашёл. До этого он позаботился о девушке: перевязал раны, вытер кровь, уложил на постель. А сейчас сидел и любовался её. И что побудило его ворваться в дом, помочь незнакомому человеку? Неужели сама человечность?

Девушка оказалась очень красивой: чёрные, прямые и длинные волосы; округлое милое личико; бледная кожа; густые выразительные брови; прямой маленький носик; красивые нормальные губы; едва заметные тёмные веснушки.

Она открыла большие, загадочные и изумрудные глаза, в которых отразился ужас и непонимание. Казалось невероятным, что такая прекрасная хрупкая девушка могла совсем недавно держать пистолет.

Она поползла назад, подальше от Елисея, при этом не сводя с него глаз. Когда она упёрлась в спинку кровати, из неё вырвался слабый стон. Только сейчас она заметила, что нога её перевязана.

— Кто ты? — спросила она.

— Елисей, — коротко ответил он.

— Что ты хочешь?

Елисей немного удивился.

— Ничего.

Взгляд у девушки помутнел, веки сонно заморгали. Она скатилась вниз и то ли потеряла сознание, то ли уснула. Елисей не стал её тревожить и спустился к пикапу проверить, как там сестра. Яна спала дремучим сном, как в коме, словно Спящая красавица.

И что теперь Елисею с ними делать? У него знаний-то медицинских нет, а на его голову выпали такие трудности.

Он сел, как обычно, на переднее сидение и скоро заснул.

Утром, к большому удивлению Елисея, его разбудил крик петуха. Всё бы ничего, если бы тот не был заражён. Опасности он никакой не представлял, но вот в чём загвоздка — он никак не хотел замолкать. Петух носился до всей деревни и кричал как сумасшедший. Но Елисей не рискнул его потревожить.

От криков обезумевшего петуха проснулась и Яна. Она сразу попросилась в туалет. Елисей помог ей добраться до уборной всё в том же коттедже. Он запер входную дверь, на всякий случай, поднялся на второй этаж и зашёл в ту же комнату. Девушки на постели не оказалось.

— Не двигайся!

Боковым зрением Елисей увидел, как кто-то медленно, прихрамывая, движется, описывая полукруг около него. Он медленно поднял руки и ещё медленнее повернул голову. Перед ним была девушка, которой он спас жизнь. В руках она держала пистолет. И как же его угораздило забыть спрятать оружие?..

— Кто ты? — спросила девушка.

— Я уже отвечал на этот вопрос, — Елисей пытался говорить как можно спокойнее.

— Я имею ввиду не имя. Ты мародёр, из «Воли»? Или, может быть, из «Мессии»? Или ты агент ОСБ?

— Что? — не понял Елисей. — О чём ты?

— Что не понятного я сказала?

— Да ничего не понятно!

— Зачем ты помог мне?

— Странный вопрос.

— Мир изменился за последним дни. Меня мог захватить праенунтиа мортис. — Она резко опустила пистолет. У Елисей отлегло.

— Разве это важно? Ты человек. И была в опасности, я не мог не помочь.

— Благородно, но глупо. Не пойми меня неправильно. Я очень благодарна. Но я не могу тебе доверять. Кем ты работал?

— Писал статьи. Учился, получал третье высшее, философское. Хотел написать собственную книгу.

— Хочешь сказать, в мире остались люди с моралью?

— Что здесь произошло? — спросил Елисей, не ответив на вопрос, как ему показалось, риторический.

— Мародёры. Я искала... кое-что. Обыскала полдеревни. А когда зашла сюда, наткнулась на них. Один из них хорошенько полоснул меня ножом. — Она кивнула на рану. — Я тоже ранила их. На шум стянулись последние жители, ну, ты понимаешь. Все, кто не был заражён, давно сбежали с этих мест. Бандиты разделались с одним и сбежали, прихватив, судя по всему, мою машину. А я осталась одна, умирать.

— Что ты искала?

— Это неважно. Всё равно здесь этого не нашлось.

— Ты не видела карт?

— Карт? Нет, разумеется. Их давно никто не держит в доме. Что ты хочешь найти?

— Хотя бы понять, куда я приехал.

— Мы в Волково. Это рядом с Екатеринбургом. В сам город не советую лезть. Там не то, чтобы опасно...

— Да, понимаю, там проститься с жизнью ничего не стоит. Я с Неограда.

— Что?! Но ваш город эвакуировали, усиленно отбивали и должны были освободить.

— Не знаю, откуда у тебя такая информация, но освободить они его явно не смогли.

Елисей припомнил кокон в центральном парке, который никак не подчинялся ни огню, ни взрывам.

— А что «Вечность»? — Она бросила пистолет на кровать, села рядом и принялась поправлять волосы.

— Что? При чём тут вечность? — не понял Елисей, облокачиваясь на дверную коробку.

— В городе Неограде расположен научный комплекс в виде бесконечного треугольника. Он считается восьмым чудом света. Учёные, что там находятся, называют свою организацию «Вечность». Не говори, что не знаешь.

— А, да… Ну, они парят. — Елисей пожал плечами. — Вроде ничего не предпринимали. Я уже несколько дней там не был! Не знаю, что там произошло за эти дни. Лучше ты скажи, интернета так и нет? Любой связи?

— Электричества так и не появилось, а без него никакой связи на дистанции быть и не может. Оно бесследно пропало, в одно мгновение вся страна была обесточена. Ходят слухи, что некоторые выжившие пытаются восстановить работу ГЭС, ПЭС, АЭС и всего остального. Но сотрудников, кто может в чём-то там разобраться, почти нет. Да и мне кажется, проблема в чём-то другом.

— А правительство? Известно что-нибудь?

— Я почти в таком же неведении, как и ты, — огорчённо ответила она. — Рассказала, всё что знала.

Да, но о какой «Воле» ты говорила? И о чём-то ещё.

— После наступления катастрофы мир рухнул. Все прежние законы и правила канули в небытие. Этим воспользовались некоторые группы людей. Одни покинули особо охраняемые зоны — я имею в виду тюрьмы (на момент наступления апокалипсиса и после их уже никто не сторожил) — и кое-как объединились, создали кланы и прозвали себя «Волей». Ну, они же на свободу вышли…

— Встречался с такими…

— Другие, такие как «Мессия». Ну… Некоторые военные дезертировали, их не устраивали — как бы выразиться по официальнее — условия труда. Они основали «Мессию». Как понимаешь военную организацию. Не то чтобы военную, там все госпредатели, хотя какое государство они предали — не совсем ясно. Но у них там жёстко, строго, с порядком. И они, пожалуй, одни из немногих, кто занимается полезным делом. «Мессия» уничтожает порождений мортиса.

— А обычные военные остались?

— Точно не знаю, но думаю, да. Остались ещё, конечно, выжившие. Большинство из них сформировали группы, обосновали лагеря. Ну, вернее, сейчас этим и занимаются. Другие же, как и мы, одиночки.

— А учёные?

— Странно, что ты спрашиваешь, — она вскинула густые брови, придавая лицу задумчивый и хмурый вид. — но я не знаю. Зачем они тебе?

— Не уверен, что тебе стоит знать.

В разговоре наступила пауза. Они с минуту глядели друг другу в глаза, прежде чем внизу раздался дребезг. Девушка вскочила, пистолет уже лежал в её маленьких ладонях.

— Тише, — сказал Елисей. — Опусти пистолет. Я знаю, кто там.

Девушка бросила на него презрительный взгляд, но всё же медленно опустила оружие.

Елисей спустился по лестнице и увидел, как на диване в гостиной лежала Яна. Под журнальным столиком валялись осколки горшка и кучка чёрной земли с засохшим цветком.

Лестница скрипнула. Елисей обернулся. Девушка спускалась, ища опоры в перилах и сильно прихрамывая.

Елисей вернулся к ней и предложил помощь. Девушка согласилась не сразу, но деваться ей было некуда.

— Кто это? — спросила она, когда лестница была позади.

— Моя сестра.

— Что с ней? Она больна?

— Да, — нехотя ответил Елисей.

— Чем?

Елисей не ответил, но девушка сумела догадаться по его обречённому взгляду:

— Праенунтиа мортис.

Её глаза неожиданно отразили сочувствие, понимание и некую дружелюбность, чего не было ранее.

— Сколько она заражена?

— Дня три-четыре.

— И она до сих пор держится?

— Да, но что с того?

Девушка не ответила, но её лицо выражало озадаченность.

Внезапно раздался грохот. Дверь слетела с петель и упала на пол. Пыль взмыла в воздух.

Девушка растерялась и не успела даже поднять пистолета, как внутрь валились бандиты, напичканные разным оружием. Они обступили их со всех сторон, тыча стволами в лицо.

— Ч-чем обязаны такой честью? — позволил себе немного сарказма Елисей.

— Видишь ли, ты приглянулся Султану, — вперёд выступил лысый, в бронежилете, чёрных штанах и армейских берцах мужик. Руки его засунуты в карманы. А гримаса лица у него торжествующая, недобрая и насмешливая, будто он кот и играет со свой мышкой, то есть жертвой.

— Он жив?!

Елисея схватили, вывернули руки и поставили на колени. А лысый закурил сигарету.

— А как же. Он живее всех живых. И он велел тебя хоть из-под земли достать и притащить. И ты прикидываешь, ночью наш пацанчик на «поршике» прикатил. Короче: сдал тебя, петушару, по полной! — Он приблизился к Елисею, нос к носу. — Как там яйцеголовые лепечут: «Удачное стечение обстоятельств», что ли. — Он затянулся и выдохнул облачко дыма Елисею в лицо. — Вяжите хмыря.

Елисея подняли на ноги и потащили вон из дома.

— Демон, а эту брать? — спросил один из бандитов.

— Хуже точно не будет, — ответил лысый.

Елисей увидел, как Яну резко подняли с дивана и поволокли по полу.

— А, что, куда?.. — бормотала Яна. — Елисей?.. Кто они? Что они…

— Аккуратнее с ней!

Елисей начал брыкаться, за что получил сильную оплеуху, да такую, что голова закружилась.

— Как вы можете?! Вы же видите, ей плохо! — заступилась девушка за Яну.

— А ты милочка, пойдёшь к Султану на десерт. Он любит дерзких, непослушных.

— Отвали!

Елисей не выдержал и попытался снова вырваться. Эмоции бушевали и лились через край. Он хотел убить этих людей, стереть их с лица Земли. Такие просто не должны существовать в этом мире! Но не успел он сделать и пары движений, как по голове, словно по колоколу, пришёлся удар, в глазах потемнело, а тело обмякло.

***

Голова безумно болела и трещала. Елисей открыл глаза. Всё вокруг плыло, но он сумел различить Яну, лежащую на холодном, металлическом полу грузовика. Из небольшого стеклянного люка на неё падали солнечные лучи. Но всё остальное было в полутемноте.

Он через силу подполз к ней. Она была, как всегда горячей, пылающей, больной.

— С ней всё хорошо, — послышался из отдаления голос.

Елисей перевалился на спину, подполз к стенке, задев мотки верёвок, и опёрся. Он проморгался.

— Они её не тронули, — сказала девушка. — Как ты?

— Хреново… — Елисей потёр лоб. — Как с похмелья, если оно именно так выглядит. Я всё-таки никогда не пил.

— Они куда-то нас везут. Что происходит? Ты что-нибудь знаешь?

— Да, наверное. За эту неделю я сумел повздорить… — Он сильно зажмурил глаза и открыл, будто так голова стала бы меньше болеть. — ...с местным главарём бандитской шайки.

— Главарём? — опешила девушка.

— Ага…

Она, видимо, хотела сказать, но промолчала, хотя лицо её выражало одно единственное подходящее под ситуацию слово.

— Ты так и не сказала своё имя, — сказал Елисей спустя пару минут молчания.

— Анна. Мать Девы Марии. Сестра Дидоны. Храбрость, милость, сила, благодать. — Она немного улыбнулась.

Елисей сморщил брови.

— Мой отец любил искать смысл в словах и в именах, в частности, — объяснила она.

— А что с ним сейчас? — тут же поинтересовался Елисей.

— Он болен, так же как твоя сестра. — Она взглянула на свои руки. — Я искала…

Снаружи послышались приглушённые выстрелы. Елисей и Анна переглянулись.

— Что там? Расстреливают кого?

Елисей лишь вскинул плечами.

Машина резка затормозила. Елисея швырнуло в запертую дверцу, он сильно приложился лбом и плечом. Анна едва успела среагировать, но также скользнула назад. А Яна почти безмятежно лежала на полу, чуть двинувшись с места.

Машина остановилась. За её стенами, как показалось, началась война.

— Может быть, наткнулись на заражённых? — предположила Анна.

Машину что-то ударило, будто к ней кто-то резко примкнул.

В эту же секунду стену грузовика разразила пулемётная очередь. Пули пролетали насквозь. Но одна пробила стенку, ударилась о другую и упала на пол перед ногами Елисей. Он поглядел на этот кусок металла как на нечто чужеродное и неестественное.

— Бегут! — послышался приглушённый возглас снаружи. — Горка, ты как, живой?

— Сухой из воды, — ответил знакомый голос. — Сколько ушло?

— Совсем немного. Но пусть бегут, расскажут, что на нашей территории им делать нечего! — Он повысил голос. Казалось, вокруг собирались люди. — А теперь, братцы, проверим, нет ли кого в живых, и заберём машины, что на ходу.

— Я начту с этой, — послышался тот же знакомый голос.

Снаружи что клацнуло, щёлкнуло, прогремело и дверь распахнулась. Свет ударил в глаза. Елисей прищурился, но перед глазами мелькала лишь белая пелена, словно он глядел на блестящий снег.

— Елисей? — раздался голос в дверях.

Наконец глаза приспособились к свету, и Елисей разглядел, кто же их спас. Перед ними стоял Егор.

— Кто-то есть? Удивительно, — послышался голос из стороны.

В это же время грузовик облепили разного сорта бойцы, и все глядели на них, как на чудо.

— Спасибо всем. Но что-то не так? — разбила загадочную тишину Анна.

— Да нет, просто обычно в таких грузовиках бандюки только трупы возят, — ответил парень с непокорными русыми волосами и тусклыми голубыми глазами. Он был очень похож на иностранца. — Я Тони, ну, Антон в смысле. — Он протянул руку.

Елисей пожал, к нему потянулись и все остальные. Все говорили ему имена, но Елисей все равно никого не запомнил.

— Я ничего не пропустила? — раздался женский голос позади.

Мужчины расступились. Позади них стояла высокая девушка в военном комбинезоне и со странной снайперской винтовкой, закинутой на плечо. Короткие зачёсанные назад волосы слегка тревожил слабый ветерок. В рту у неё крутился коротенький прутик, который она жадно погрызывала.

— Я же водилу этой «газельки» сняла... Вы, если что, извините за резкую остановочку. — Она обаятельно улыбнулась. — Я Алиса, для своих — Волшебница. — Она подмигнула глазом.

— Что ж, — подал голос самый старый из всех — седой, с пышной бородой и короткострижеными волосами дед, Славянин. — Пора бы и закругляться. А куда Петька подевался?

Все дружно заспорили. Вскоре их разговоры прервал звучный командный голос:

— Что за споры, бойцы?

— Тебя потеряли, Пётр, — объяснил Славянин.

— Император, зовите меня Императором. Мы не должны использовать настоящие имена. Если это прозвище слишком длинное, могу придумать другое.

— Да вовсе нет, ваше святейшество, — иронично произнёс чей-то голос в толпе.

Все рассмеялись.

— Кажется вы, придумали мне такую кличку? — полушутливо спросил Император.

— Так точно, ваше превосходительство.

— Ну всё, заканчивайте с этим. Посмеялись и хватит. Веселиться будем дома.

— Куда ты отлучался? — спросил черноволосый красивый мужчина с коротенькой бородой и с автоматом Калашникова в руках.

— А вот кто у нас самый внимательный, — заметил Император. — Немец. Правильно приметил. Я проверял новенькую винтовку.

Он снял оружие, спрятанное за спиной, и показал всему отряду.

— Ума не приложу, где бандиты её откопали — наверное, вояк ограбили — но не суть. Лежала в металлическом, таком необычном ящике, что в начале колонны. Написано было что-то вроде: «Фотонная энерговинтовка». Лешие, видать, не придали её особого значения.

— Лешие? — не поняла Анна.

Пётр слегка улыбнулся и объяснил:

— Так мы иногда называем бандитов между собой. Но они, конечно, называют себя «Волей».

Теперь и на её лица появилась лёгкая улыбка.

— Ну всё, задержались мы, как бы нас не накрыли. Давайте руки в ноги и по тачкам! Ты как, водишь? — обратился он к Елисею.

— Да, — кивнул Елисей.

— Отлично, бери этот фургончик. Остальные, кто как хочет. Получится как раз вровень. Все машины захапаем. А так, прекрасно сработано, братцы! А кто третий? — только сейчас его взгляд заприметил Яну.

— Моя сестра. Она больна. — И поспешно добавил, чтобы не вызвать сомнений по поводу мортиса: — Уже как пять дней.

Он не знал, сколько теперь времени необходимо праенунтиа мортис, чтобы захватить организм. Но если Анну удивило, что Яна уже столько болеет, то явно стоило это упомянуть.

— Хорошо, решишь сам, как с ней быть. Можешь поискать чего мягкого или перенести в салон.

— А ты, Анна, выбирай, к кому присоединиться. Волшебница тоже за рулём, и она совсем не против женской компании. И ещё, подумайте над прозвищами. Для нас это важно.

Елисей не понимал, какой особый смысл кроется за прятаньем имён за прозвищами, но он был не против и уже знал, как его станут называть — Лисом — так завелось ещё со школьной скамьи.

Анна направилась к Алисе. Та хлопнула её по-дружески по плечу и села за руль. Анна на секунду взглянула на Елисея. Он почувствовал мимолётную привязанность к ней, словно их объединяло какое-то общее дело, а их несправедливо отделяли друг от друга. Кажется, Анна чувствовало то же.

Елисей с великой осторожностью и нежностью перенёс Яну на переднее сидение, прежде избавившись от трупа с пулей в голове, который клевал носом в руль автомобиля. Это он уже проходил. Да и в целом весь этот апокалипсис его закалил, сделал его менее чувствительным и эмоциональным к таким вещам. Всё это теперь привычная норма. О смерти стало мыслить проще. Люди существуют, живут и уходят. Кто-то раньше, кто-то позже. Всё зависит от обстоятельств, совпадений и поступков.

— Елисей? — прошептала Яна и тут же свалила голову в сторону.

Он глянул на неё, дотронулся до горячей щеки. Какой милой была Яна, когда спала. И почему мортис выбрал именно её?..

Елисей удобно уселся за руль, разобрался с современным управлением. Почти всё здесь было на автоматике. Даже был автопилот. Но Елисей решил вести машину самостоятельно, да и в любом случае так было правильней.

Остальные машины потянулись вперёд, вытягиваясь в колонну. Елисей пристроился где-то в середине.

***

Они были в пути совсем недолго, около получаса. А возможно, Елисей просто-напросто не заметил, как время так быстро пролетело.

Вся автомобильная колонна свернула на каком-то неприметном повороте. Вокруг были разбиты бесконечные поля. Дорога была очень старой, асфальт успел потрескаться, кое-где залегли ямы. Впереди виднелся клочок леса, к нему и вела дорога.

По мере приближения клочок превращался в небольшой массив. И когда до леса оставалась пара сотен метров, перед ними оказался металлический мостик через крошечную речку, даже, вернее, большой ручей. По другую сторону мост перекрывал громадный «камаз», поэтому возможность проехать представлялась невозможной.

Колонна замедлила ход, но вскоре помчалась дальше. Проезжая через мост, Елисей заметил, как Император с кем-то толкует, а грузовик уже стоит в сторонке.

Через несколько минут, углубившись в лесок, Елисей увидел первые очертания домов, пробивавшиеся через множественную листву.

А через секунду ему открылся вид на всю деревню. По периметру были выстроены укрепления из дерева, металла и бетона. В земле и стенах торчали наточенные штыри. На некоторые уже насадились заражённые. На чердаках, под рухнувшими крышами, старинных домиков проглядывались пулемётные точки. Всюду ходили патрульные.

Елисей въехал внутрь бесчисленных оборонительных сооружений и ему показалось, что он оказался в непреступной крепости, почти в полной безопасности.

Машины из колонны один за другим принялись парковаться, где только можно было. Елисей поставил фургон у ближайшего дома и пока оставил Яну внутри.

К прибывшим бойцам потянулись люди, которые сидели по обветшалых домам и занимались делами. Среди них появился огромный волосатый мужчина, сильно похожий на медведя.

— Все живы-здоровы? — спросил он у отряда.

— Да, косматый, — ответил Егор. — И к нам пополнение. — Он показал на Елисея. — Я же правильно понимаю?

— Думаю, да.

— Обычно новоприбывшие выбирают дело, которым будут заниматься, — заявил Император, пока другие обменивались рукопожатиями с переживавшим Михаилом.

— Я прекрасно смыслю в биологии. Могу быть врачом, лекарем, как прозовёте.

— Тот, кого нам не хватало, — воскликнул рыжий, веснушчатый, кудрявый парень из отряда. — Я Кол, Николай, пойдём проведу. У нас есть раненный, может быть, тебе удастся помочь. — Он так и сиял надеждой.

Анна с Колом исчезли. Елисей подошёл к Петру.

— Можешь расположить сестру в лазарете, — не дожидаясь, что скажет Елисей, разрешил он. — Тот домик, куда направился Кол с твоей знакомой. Поговорим позже. И да, без оружия, даже здесь, лучше не ходить, — добавил он очень серьёзно и сурово и протянул «Варяг».

Как этот пистолет до сих пор остаётся с ним — Елисей не понимал, но уже сумел к этому привыкнуть. Он взял пистолет и сунул за пояс, где он ему обычно не мешал. Хотя теперь он не отказался бы раздобыть кобуру.

Он вернулся к фургону, взял Яну на руки и понёс в обозначенный лазарет. Им оказался крошечный домик, в котором собрали, наверное, большинство кроватей, что смогли отыскать в этой деревне. Две трети были заняты. Елисей заметил Анну, склонившуюся над рыжим мальчиком. Она чем-то была занята, а чем Елисей не видел — она стояла к нему спиной.

Елисей уложил Яну подальше, в самый угол у окна. Она открыла глаза, улыбнулась ему и заснула вновь. Он заботливо укрыл её одеялом и сел рядом.

— Эх, сестрёнка… Выздоравливай давай. Без тебя скучно.

Неожиданно для него самого глаза его наполнились слезами. Он отвернулся ото всех, глядя только на Яну. Он взял её руку в свои.

— Я сделаю всё, всё, что в моих силах, — пообещал он.

Она, естественно, не ответила. Яна глубоко спала и, вероятно, совсем его не слышала.

— Как она? Всё так же спит? — спросила подошедшая Анна.

— Да, как и обычно, — подтвердил её слова Елисей, не поворачивая лица, на котором всё ещё блестели капельки слёз.

— Мы ей поможем, обязательно поможем.

— Что? — не понял Елисей.

К ним подбежал тот рыжий парень — Кол — с окровавленным бинтом в одной руке и с белой баночкой в другой.

— Что дальше? — спросил он резко. Было видно, что он сильно перепуган.

— Потом, Елисей, у меня теперь есть обязанности, — сказала она спокойно и оставила его наедине с сестрой.

Слова Анны сильно озадачили Елисея. Ему захотелось подойти к ней, оторвать от дел и расспросить, правильно ли он её понял. Что это значило? Она может ему помочь? Возможно. Ведь она сказала, что разбирается в биологии. Но мешать ей он не решился, хотя и на душе у него скребли обезумевшие, непоседливые кошки. Ему казалось, что решалась судьба его сестры.

Елисей посидел ещё минутку, а потом покинул развалины, которые местные называли лазаретом. На входе он встретил Егора.

— Как твоя сестра? — спросил он.

— Всё так же.

Егор уставился куда-то вдаль и задумчиво проговорил:

— Разве мог неведанный предмет появиться здесь, на Земли, и охватить всю планету? Я хочу сказать… Мне кажется, это не инопланетный организм. Его создали некие, кто гораздо ближе к человечеству.

Елисей ничего не понял и вопросительно на него посмотрел. А Егор глянул на него.

— Придёт время, когда правда нам откроется. Ладно, не буду пудрить тебе голову. Император тебя желает видеть, — сказал он насмешливо. — Пойдём, проведу.

Они миновали несколько ветхих домов, как вдруг у Елисей созрел вопрос.

— Почему вы обосновали лагерь здесь?

— Место тихое, нелюдное. Последнее население покинуло деревню несколько десятков лет назад. Дома здесь не просто старые, они древние, после Второй Мировой их построили вроде. Но потом, в нулевых, их постепенно стали покидать. Время сыграло свою шутку. И ты видишь, что видишь. Природа в гармонии с остатками трудами человеческими. Заросло всё дико, но так даже лучше. Меньше глаз смотреть будет. Мы пришли.

Перед ними оказался краснокирпичный дом. Окна были разбиты, по рамам скреблись могучие ветки; под стенами высилась крапива; у входа затоптаны подорожники и «собачки» (или просвирник); дверь вовсе отсутствовала.

— Заходи, — сказал Егор. — Увидимся позже.

Елисей переступил через порог. В углу он сразу заметил свет — горел крохотный огонёк. Он направился к столу, на котором тихо пошёптывало пламя в низенькой железной баночке из-под консервов, внутри поблескивала маслянистая жидкость.

— Так, Елисей, — Император оторвался от запачканных листов бумаги, на которых что-то рисовал и чертил. — Как я могу называть тебя иначе?

— Лис, — тут же ответил Елисей.

— Хорошо. Садись, — он указал на стул, что стоял напротив стола. — За пределами лагеря мы используем прозвища, чтобы скрыть настоящие имена. Это понятно?

— Но зачем? Какой смысл?

— Во-первых, у нас есть враги, они могут что-то знать о ком-то из нас или иметь что-то, что может оказать на нас влияние, это нехорошо. Если те же бандиты скажут Егору, что его родители выжили, понимаешь какие последствия могут быть?

— Печальные.

— То-то. Во-вторых, так мы скрываем, кто прячется за маской, составляем портрет на основе прозвища. Ну, скажем, о чём ты подумаешь, если услышишь «Волшебница»?

— О том, как это девушка делает что-либо профессионально, так, что получается волшебно.

— В точку. Её станут боятся. Отсюда вытекает третье — самое важно. За прозвищами закрепляется статус, узнаваемость, популярность, если можно сказать. — После долго тишины он продолжил: — Да просто нужны нам прозвища! Нужны другие имена... Чтобы забыть прежнею жизнь. Сейчас нет времени оглядываться назад. — Взглядом он упёрся в потолок.

— Что ж, вполне убедили, — нарушил вновь нависшую тишину Елисей.

— Тогда наконец к делу. Кем ты себя представляешь, чем бы хотел заняться в нашем лагере?

Елисей призадумался.

— Последнюю неделю я только и делал, что катался на машине.

— Хм, если хочешь, можем принять в отряд. Но у нас серьёзный отбор.

— А чем предстоит заниматься?

— Отстаивать территорию, отбиваясь от врагов — заражённых или бандитов, — искать провиант, одежду и прочее, докладывать о интересных и возможно важных наблюдениях и сообщать информацию. Работать на благо лагеря. Наверное, важнейшая цель на текущей момент — найти иное убежище. Не знаю точно, что им может оказаться. Возможно, какой-нибудь заброшенный комплекс, фабрика… Такая территория, на которой можно выстроить прекрасную оборону.

— Да, думаю, заниматься таким по мне, к тому же, у меня схожая цель, в плане поисков. Вы знаете что-нибудь о учёных?

— Вообще ничего. Ну, разве что единожды наткнулся на радиочастоту. Там сообщалось о какой-то «Ветви Ивановского». О последнем оплоте человечества. Что-то про учёных и военных. Но потом пошли помехи. Больше я на это сообщение не натыкался.

— «Ветвь Ивановского», — повторил Елисей. — Хоть что-то.

— А зачем тебе учёные?

— У меня есть к ним несколько вопросов.

Пётр озадаченно на него посмотрел, но потом лицо его сгладилось, и он сказал:

— Завтра, рано утром, приходи к этому дому. Будет первое задание. А пока, если нет вопросов, ступай. Тебя должен найти Егорка. Он тебе объяснит, где будешь ночевать.

— Хорошо. До встречи.

Елисей вышел из дома. На небе успели сгрудиться тучи, предвещая о скором дожде, которого не было уже неделю, с того момента, как Елисей покинул военный лагерь.

***

Елисея разбудила холодная капля воды, упавшая на тёплую щеку. На улице лил дождь и завывал ветер. Крыша протекала, что ничуть не удивляло. Солнца не было видно, однако было довольно светло. Начиналось ранее утро. Когда стало ясно, что все попытки вновь заснуть тщетны, Елисей поднялся.

Он подошёл к окну и облокотился на узенький подоконник бревенчатого дома. Правая ставня немного дрожала под порывами сильного ветра. Снаружи не наблюдалось ни единой живой души. В центре деревни, куда и выходило окно, скопилось приличное число луж, по которым бесперебойно тарабанил дождь.

Сзади послышались тихие шаги, но Елисей не обратил на них внимания. Он наблюдал за гневом и горечью природы.

Тучи разразила молния, ударившая совсем близко. Следом грянул гром, да такой, что показалось, будто дощечка подоконника задрожала.

— Ну как, готов? — спросил Егор с некоторой насмешливостью в голосе — наверное, так у него выражалась обречённость.

Елисей, заворожённый природой, не поворачиваясь, ответил:

— А что ещё делать? Нужно идти.

— Мы ж пока дойдём, промокнем как лягушки.

— Сейчас начало лета как никак. Не простынем.

— Да ясно дело. Э-э-э-е, не люблю я сырость. Жаль дождевиков нету. Хотя бы этим укроюсь. — Егор взял со стула кожаную куртку. — А ты возьми ту, и пойдём уже.

Они вышли из избы. Их сразу охватила прохлада. Вдалеке между домами промелькнул силуэт. Дождь, как назло, усилился. Ливень был такой сильным, что впереди едва можно было что-то разглядеть.

Они, поскальзываясь по грязи, домчали до кирпичного дома Петра и влетели внутрь.

— Ещё одни! — встретили их рассерженные слова, сказанные Императором. — Какой чёрт, вас под такой дождь ко мне понесло?

— Так договорились же, командир… — развёл руками Егор.

Пётр ходил из стороны в сторону, размахивая руками.

— Ну ясно же должно быть, что в такую погоду, мы ни черта не найдём.

— Сказали прийти — мы пришли, — пробасил Михаил, стоявший в общем кругу собравшихся.

— Ладно, хорошо, молодцы… Приказ выполнили, что тут разглагольствовать. Ну в любом случае, по хатам! Сегодня нам делать не…

Военный радиоприёмник неожиданно зашуршал.

— Эпсилон, как слышно? Эпсилон, приём?

— Слыш… вас. Приё… — сигнал доходил отрывисто.

— Вы пропадаете. Доложите ваши коорди… — связь внезапно пропала.

— База? Баз…а-а-а…

В ответ лишь скрежет и помехи.

— Приём! Если слышите наши координаты… — Говорящий доложил своё местоположение.

Император бросился к стене, где висела карта всей страны, бормоча под нос числа. Он поднёс к ней свечу, чтобы разглядеть получше.

— По… ряю… На… ко… динаты: пятдесять шесть… ши… и шесть…. высо… мы… трассе.

Сигнал становился всё слабее, пока не остался лишь белый шум. Спустя несколько секунд он вовсе затих, предоставив возможность шуметь теперь только дождю. Елисей невольно и забыл про бушевавший за разбитым окном ливень. Услышанное заинтересовало его. И, как он вскоре понял, не только его.

— Если не ошибаюсь, они совсем рядом. Правда, разброс может оказаться огромным, но, если всё верно, нам ехать до них от тридцати минут до часу. Других трасс, по которым могли бы передвигаться вояки, кроме как этой, я не знаю.

— А это точно были военные? — спросил Елисей.

— Ну а кто ещё? Эпсилон (греческая буква), база, координаты… По-моему, только у них такой жаргон.

Елисей лишь вздёрнул плечами, отмахнув глупую мысль, что на миг пришла ему в голову.

— Что ж, собираемся! — скомандовал Император. — Полная боеготовность через пять минут! Берём две машины. И Миха, прихвати огнемёт, так, на всякий случай.

Все повыскакивали из дома, почему-то радостные, как дети, которым пообещали свозить их на аттракционы, и помчались врассыпную кто-куда.

Не взирая на ливень, Елисей перво-наперво помчался в лазарет. Он сам и не заметил, как скоро оказался у кровати Яны. С него капала вода.

— Я присмотрю за ней, — послышался сзади голос Анны.

Елисей повернулся к ней и отчего-то улыбнулся. Он аккуратно поправил одеяло и спросил:

— Она не просыпалась?

— Лишь раз, по нужде. Мне показалась, она особо не осознаёт, что происходит вокруг. — Её лицо выражало жалость и сочувствие. Она показалась такой кроткой.

— Спасибо, — сказал Елисей и вылетел из лазарета.

Из далека донёсся голос Егора:

— Елисей, где тебя черти носят?!

Елисей бросился на голос. Он оказался у входа в сарайчик. Внутри весь отряд яростно переодевался и вооружался. К Елисею подошёл Егор. В руках у него была кучка одежды.

— Надевай, — он передал одежду, после сказал: — и выбирай ствол.

Елисей быстро переоделся и уже стоял у стеллажа с оружием. После недолгих раздумий его руки потянулись к автомату, который что-то ему напоминал.

— А, калаш, значит, — одобрил кто-то из толпы.

— Это калаш? — не понял Елисей.

Такой автомат Калашникова, который Елисей видел на фотографиях или музейных голограммах, выглядел совсем по-другому.

— АК-147, совсем новенький, прошлогодний, да только с завода! — ответил, вошедший Император. — Если поторопимся сможем умножим их число.

— Мы будем с ними биться? — не понял Елисей.

— С вояками? Если потребуется, а так, скорее, хотим помочь. Конечно же, мы что-то ожидаем взамен. Но не все вояки могут посчитать нас спасателями. Кто-то примет нас за источник угрозы.

Через минуту весь отряд стоял полукругом.

— Какие стволы у вас разношёрстные! — заметил Елисей.

— Да мы и сами такие. Каждый со своей изюминкой! — рассмеялся Михаил.

— Это я заметил, — улыбнулся Елисей.

— Отставить разговоры, — сказал Пётр не сердито. — И так, воины, нам предстоит задача: в ближайшее время оказаться в близости с военными, или, что маловероятно, но возможно, с бойцами ОСБ, и оказать им всякую помощь. Если же помощь они отвергнут в самой неприятной форме, то есть просто начнут по нам палить, то нам ничего не останется как ответить тем же. Но не смотря на их неосмысленные попытки устранить нас, необходимо попытаться вступить в контакт и завести переговоры. Дальше пойдёт как по маслу. У них не будет смысла отказываться от лишних стволов и рук. Как-то так. Ну, по машинам!

Через минуту отряд распределился по двум мощным, огромным и тентованным «зилам» со скамейками. Машины зарычали и тронулись. Елисей оказался вместе с Волшебницей, выцарапывавшей что-то на стволе своей винтовки, Николаем с полуавтоматическим арбалетом и Славянином, поглаживавшем пышную белую бороду. В углу лежал пулемёт с лентой. За рулём сидел Тони, которого часто сравнивали с иностранцем.

— Кол, ты смотри, повнимательней, чтоб не как тогда, — оживилась Волшебница, откладывая винтовку в сторону.

— Каждый раз будешь вспоминать? — без обиды спросил Николай.

— А как же, — рассмеялась Алиса.

Славянин поддержал её улыбкой.

— О чём вы? — поинтересовался Елисей.

— Э-э-э-э-э, дружок, уверен ли, что хочешь знать? — спросил Влас, убрав руку от бороды.

— А чего?

— Да история-то необычная, но забавная.

— Рассказывайте! Любопытство разбудили, ещё и вопросы задают.

— Ну, дело было так. Сидели мы, значит, в осаде (это до тебя, конечно, было), выжидали леших. Они поначалу всего этого едва не господство над всем взяли. Так вот, ждём мы. Появляются они из-за поворота, мы «камаз» выкатываем, они тормозят. Начинается жатва. Знатная заваруха получилась. Мы потеряли одного, правда. Сашку. Весёлый парень был. Но ладно, история о другом. Идёт перестрелка. И тут Колян запускает болт в бандюка одного. А стрела ему между ног. Пригвоздила к машине. Он орёт. А мы ржём! И жалко мужика, и смешно. Перемирие началось! А как тут повоюешь, когда крик по ушам долбит? А он всё орёт, и не ясно уже отчего! От боли или от утраты, ну вы поняли. Лешие своих собрали и свалили. Гружённые машины оставили. И этого как-то отколупали. Вот так.

— Да ладно, не приукрашивайте! Не было перемирия, — запротестовал Кол.

— Забыл ещё сказать, — перебила его Волшебница, обращаясь к Власу. — что машина, к которой его присобачило, горела. Гляди и рванёт, кто знает. А он, бедняга, пошевелиться боится!

— Да-да, это точно! — согласился Славянин.

— Случаются же такие вещи, — улыбнулся Елисей.

Елисей примкнул к заднему бортику грузовика и прилёг на него. Кусочек тента поддёргивался на ветру, разбрызгивая дождевую воду. Его новые друзья о чём-то мило беседовали. Он их не слышал. Елисей всё думал о Яне, о том, что может сделать для неё. Но сколько бы не размышлял, он был бессилен против природы праенунтиа мортис. Тут могли помочь лишь учёные, врачи и никто другой. Но где их искать Елисей даже представить не мог. В их лагере только Анна знала что-то о биологии. Он же забыл с ней поговорить! Да, впрочем, и некогда было. Он пообещал себе, как только вернётся, тут же пойти к ней. А если она знает что-то, что может спасти её сестру? Он вспомнил родителей. По его щеке скользнула слеза.

— Трупы, — проговорил Елисей, сам того не осознавая.

— Чего говоришь?

На дороге лежали окровавленные человеческие тела. Дождь ещё не успел смыть с них кровь. Значило ли это, что мертвецами они сделались совсем недавно?

— Гляньте, — сказал Елисей всем.

— Бог ты мой. — Славянин приложил руку к сердцу.

Волшебница, разглядевшая что творится снаружи, бросилась к окну между водителем и экипажем.

— Тони! Тони! — Забарабанила она в окно. — Что там? Почему мы продолжаем ехать?

Водитель открыл окно.

— Чего? — переспросил он.

— Почему мы ещё не свернули?

— Чёрт знает, но мне это не нравится, — едва слышно донеслось из кабины.

Волшебница сползла обратно на скамейку.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — прокричала она, разбивая кулаки о металлические стенки «зила».

Елисей озадаченно на неё посмотрел. Николай поймал его взгляд.

— Ей больше всего не повезло. Я про заражение. Она была на свадьбе, как всё началось…

— Хватит! — вскрикнула Алиса.

— Прости.

— Я их ненавижу! Ненавижу! — кричала она.

— Почему ты не пошла в «Мессию»? — спросил Елисей, немного выждав.

— Причём тут «Мессия»? — не поняла Алиса.

— Ты же ненавидишь заражённых?

— Я ненавижу создателей мортиса!

Наступила тишина, лишь шум дождя мог её прервать.

— Каждый из нас верует в то, что считает верным, — неожиданно произнёс Влас и на этом замолк. Чувствовалось некая недоговорённость.

— Мы только поженились, — начала более спокойным голосом Алиса. В глазах её стояли слёзы. А совсем недавно она выглядела такой самоуверенной и сильной. — Все прокричали «горько». Мы не успели соприкоснуться губами, как толпа разразилась криками. Мы не поняли, что происходит, а крики были совсем не радостными. Все повскакивали с мест. Началась паника. И только тогда мы заметили. Мой муж, не успевши толком им стать, укрыл меня собой, защитил ценой своей жизни. А я ушла, убежала, унеслась! Оставила его. Дура! Какой чёрт, мне без него жить?! Лучше бы с ним…

Машина резко затормозила.

— На выход! Быстро! — прокричал Тони. — Стволы в руки!

Они высыпались из грузовика. Их окружали заражённые, несущиеся со всех сторон. Немедля все начали стрельбу.

— Медведь, где огонь?! — послышался голос, едва различимый за выстрелами.

— Здесеньки он!

— Так, ждём. Подпустим ближе.

Они оказались рядом с Елисеем, к которому заражённые подбирались едва не вплотную.

— Как знал, что на них наткнёмся! — сказал Император между выстрелами. — Лис, давай туда, мы тут управимся!

Елисей поспешил на указанную позицию. Рядом отбивался боец в военной форме. Елисей на секунду впал в забвение, но потом пришёл в себя и начал отбиваться. Он мельком глянул на стрелка. На плече у него виднелась самодельная нашивка с красной «М» на чёрном фоне. «Мессия»? Быть такого не могло.

Заражённые всё пёрли, словно неслись за солдатами с самого города. Однако через полчаса из ствола вылетела последняя пуля. В воздухе витал, как обычно, запах металла и пороха. А дождь прекратился.

Бойцы оглядывались по сторонам в ожидании следующей волны заражённых тварей. Но такой не последовало.

— Майор Дегтярёв, организация «Мессия». К кому могу обращаться?

— Император, — Пётр выступил вперёд. В руках он держал вместо фотонной энерговинтовки обычный автомат.

— Хах, ну так и быть. Император. Благодарим, здорово помогли. Мы, разумеется, отплатим за помощь чем есть. Консервами примите?

— А как же.

Пётр и майор обменялись рукопожатиями.

— Интересно, мы говорили с Эпсилон? — спросил Егор, когда была получена награда и отряд направлялся в лагерь. На обратном пути Елисей оказался в компании с ними, Волшебницей и Германом — немцем, которого так и называли: «Немец». Впереди, за рулём, сидел Михаил, рядом Пётр. Они что-то бурно обсуждали.

— Майор Дегтярёв… Что-то мне это напоминает, — сказал Елисей.

— Знакомый?

— Да нет, где-то я слышал эту фамилию и звание. Не припомню. Отец вроде рассказывал. То ли из фильма, то ли из игры. Он продолжение ждал лет сорок. А вторая часть так и не вышла. По-моему, это оттуда.

Егор вскинул плечами, давай понять, что ничего такого не знает.

Дорога подсохла, а дождь не прикрывал обзор, поэтому до лагеря домчали быстро.

Елисей, как и обещал себе, направился сразу к Анне, даже не сняв бронежилет.

— Рассказывай! — сказал он, как только её увидел.

***

Анна ответила незамедлительно. Она просто-напросто сказала, что сильно занята, ей некогда.

Так прошла неделя. Она удосуживалась отсрочивать разговор, словно уже не желая его заводить, будто пожалела, что вообще о этом упомянула. Но когда Елисей сидел на скамейке перед избушкой, в которой жил, и разглядывал отражения в лужах — всю неделю шли дожди — она подошла и сказала, что им нужно встретиться через час.

За прошедшую неделю Елисею и ещё нескольким бойцам из отряда выпала парочка скучных дел, с которыми они быстро покончили. Однако им удалось раздобыть дизельный генератор! Но сейчас Елисей не знал, чем и заняться. Он вспоминал родителей, улыбался, утирая счастливые и горестные слёзы.

— Подожди пять минут, — сказала Анна, когда он пришёл в лазарет. — Я закончу пару дел.

Он направился к кровати Яны, где провёл все пять минут не шелохнувшись. Она всё так же спала — или прибывала в коме — Елисей уже не знал, никто не знал. Она пришла в себя, в сознание, лишь раз и смогла собрать несколько осознанных предложений, но потом вновь упала на подушку и провалилась в сон.

Когда Анна вернулась, Елисей вскочил со стула.

— Да сядь ты.

— Что ты хотела рассказать?

— Не здесь.

Елисей вопросительно на неё посмотрел.

— Лишние уши нам не нужны, — сказала она едва различимо. — Давай на улицу.

Елисей вновь поднялся.

Они вышли наружу и направились в самый разрушенный домик, от которого остались одни стены. Там, разумеется, никого не было.

Сквозь серые тучи просачивался яркий свет. Моросил едва заметный дождик.

— Рассказ, наверное, будет долгим, — вдруг сказала Анна. — А-а-а-м… Начнём с самого начала.

Они переступили через порог. На полу развалин лежали разбитые кирпичи, обломки досок и осколки стекла.

— Не понял, — сказал Елисей, проходя вслед за Анной в одну из комнат.

— Скоро поймёшь. — Она смахнула капли воды с подоконника, испещрённого трещинами белой краски, протёрла рукавом и запрыгнула, удобно усевшись. Ни стекла, ни рамы не было. — Я уверилась, что тебе можно доверять.

Елисей облокотился на стену, с которой тут же посыпалась пыль от штукатурки. Но он на неё внимания не обратил. Слова Анны заворожили его сознание. Он был готов слушать, чего бы она ни сказала.

Мимо пролетела ворона, громко каркая, — первая птица, да и вовсе живой, не заражённый организм, встреченный за довольно долгое время.

— Праенунтиа мортис, — произнесла Анна достаточно громко и злобно, чтобы Елисей дёрнулся от неожиданности. — Нет, хорошо, возьмём ещё глубже. Возможно, это будет излишнем, но так картина будет яснее.

Она старалась не смотреть на Елисея. Взгляд её застыл на той же вороне, которая сидела на ветви старого могучего дуба, склонившегося над разрушенным жилищем.

— Всё началось в тот день, когда отец принёс мне Cetonia aurata. Это бронзовка, золотистая. Она, правда, скорее изумрудная, но это неважно. А вот, что важно: кто бы мог подумать, что жучок разбудит во мне исследователя, открывателя, учёного? Мне показалась это насекомое милым и пленительно интересным, устроенным как некий механизм, где вместо металла — хитин, а вместо масла — гемолимфа. Да, я начала изучать насекомых, потом перебралась на пауков. Они предстали для меня ещё большим внутренним открытием. В одно время я держала целый инсектарий, полный самых различных пауков и прочих насекомых. Но всё это осталось в детстве. Однако я успела прочесть десятки книг, что дало мне ценный пласт информации для дальнейших изучений. Я перешла к одноклеточным, бактериям и вирусам. Разумеется, множество рассмотренных мною организмов были давно изучены и описаны, но я хотела сделать это сама, переиначить на свой лад.

— Прости, что перебиваю, но как это может быть связано с нынешними обстоятельствами?

— Просто послушай. Я сказала, зайдём издалека… И так, мои собственные энциклопедии. Их я никому, кроме отца, не показывала. Это была вовсе не тайна, всё гораздо проще — было крайне мало тех, кто интересовался наукой среди моих сверстников, поэтому друзей у меня не было. Но отец поддерживал меня во всём. Он вирусолог. Таковым стала и я. Мне удалось добиться серьёзных результатов, я выступала на всемирных конференция. И внезапно… началась пандемия. Она пришла совершенно неожиданно. Мы считали, что лишь обнаружили новую форму жизни, изучали, наблюдали, описывали, радовались. Ну а потом… Ты вполне уже знаешь.

— Да, — согласился Елисей. — Но ты же не про это хотела рассказать?

— Praenuntiae mortis, что значит с латинского — предвестники смерти, — полуживые объекты, имеющие сходства по строению с вирусом и по жизнедеятельности с паразитом, — продолжала она. — Мы — учёные — не знаем, как дать более простое определение, понятное для простых, несведущих людей.

— Так он вирус? Инопланетный вирус?

— Нет, говорю же, смесь вируса с паразитом. Однако вирус в каком-то смысле и есть паразит, так что да. Но прибыл он с других планет или нет — мы не знаем. Считается, что мортис не является точным представителем углеродной жизни. То есть в нём содержится множество атомов метана, кремния и углерода. В результате чего получается некая смесь вариантов основания жизни. Благодаря чему он может считаться сверхэволюционным существом, ведь он способен поработить любой другой организм различной формы жизни. Я не представляю, как это могло так сложиться. Это поистине невероятно.

— Метан, кремний и углерод, говоришь. Действительно интересно. Вы изучали его?! — вдруг вскрикнул он, до него наконец дошло, о чём толкует Анна.

— Да, наша цель, как учёных, принести знания в этот мир эмпирическим, опытным, путём. Мы много экспериментировали. Работали днём и ночью. Всё научное сообщество, как только были замечены признаки чего-то непонятного, не подающегося объяснению… М-м-м… Представь, сейчас ты глядишь на этот дуб, а через минуту он… встанет и пойдёт. Мы оказались в похожем положении. Мортис казался безобидным и пассивным, но крайне интересным из-за невиданных ранее особенностей. До поры до времени… Потом он начал эволюционировать, мутировать, преображаться на глазах.

— Почему он превратился в обычный вирус, почему начал заражать всех?

— Обычный да необычный. Если многие мужи науки не ошибались, то смысл жизни в том, чтобы она продолжалась. Организмы размножаются, чтобы продлить существование вида. Значит, в теории, эти законы можно применить ко всей Вселенной, если мортис, конечно, и вправду прибыл из далёких невиданных краёв.

Анна спустилась с подоконника и стала ходить из стороны в сторону.

— Праенунтиа мортис, — продолжала она. — нашёл идеальную среду для продление своего вида. И выживает он крайне необычно. Это было бы весьма интересно, если не было так ужасно. Он захватывает контроль над другим организмом, подчиняет себе его разум. Это ты, я думаю, понимаешь. А вот, что мы успели заметить. Мортис в первые же секунды пребывания в организме жертвы стремительно заражает каждую клетку, вшивая свою МИ в ДНК клетки, потребляя энергию и бесконечно размножаясь, пока, если можно так выразиться, не осознает победу над жертвой. Это поведение отчасти присуще ретровирусам (на стадии провируса), таким как ВИЧ.

А МИ — это молекулярная информация — так мы назвали что-то отдалённо похожее на ДНК или РНК. Не забывай, этот организм состоит не только из углерода. Но он как-то способен считывать и нашу генетическую информацию. Понимаешь, у нас будто бы разные способы хранения информации, как листок бумаги и карта памяти.

Ещё не устал слушать лекции?

— Да нет, вполне интересно. Забавно, что последняя универская лекция была про пандемии и болезни.

Анна продолжила:

— Когда большинство клеток заражено, мортис пробирается к мозгу, который полностью «переформатирует» и «перепрошивает», выражаясь терминами компьютерных наук. Теперь жертва вынуждена тратить энергию только на добычу новой энергии, при этом она становится максимально пассивной. Большинство чувств потухают. Зрение и нюх зачастую пропадают. Но обостряется слух. Однако все преобразования индивидуальны, и, как выявлено, зависят от физиологии организма. Всё это может оказаться ложной информацией! — Она вскинула руки. — Но больше мы не смогли собрать. Да и нет, наверное, уже никаких «мы». Где сейчас все учёные — неизвестно.

— Я видел коконы и каких-то непонятных тварей.

— Коконы?

— Так мне показалось.

Елисей рассказал о том, что случилось в городе перед тем, как они покинули его вместе с Яной.

— Я подумаю над этим. Вероятно, мортис не прекращает мутации. Эх, жаль нет рядом тех, кто думает над теми же проблемами. Последними, кто работал над изучением мортисов, были я и мой отец. Но потом он заболел… Но у меня нет доступа к лаборатории. Её захватили заражённые.

— А есть другие учёные, кто занимается разработкой лекарства?

— Говорю же, не знаю.

— Ты слышала что-нибудь про «Ветвь Ивановского»?

— «Ветвь Ивановского»? Нет. Но Ивановский, Дмитрий Иосифович, — микробиолог, он положил начало вирусологии. А ты что-то об этом знаешь? — спросила Анна.

— Почти ничего. Я услышал от Петра. По радиоприёмнику. Уже не помню, но говорилось что-то о учёных и военных.

— Если размышлять логически, то «Ветвь Ивановского» — какая-то организация, занимающая делами, связанными с вирусами, то есть наверняка с мортисом. Они ищут лекарство? Там нужно их найти!

— Я такого же мнения. Но я даже не представляю, с чего начать. Яна, — Он глянул в сторону лазарета. — ей всё хуже.

— Я знаю расположение большинства крупных научных лабораторий страны. Мы можем наведаться в ближайшие. Быть может, найдём нечто полезное или даже зацепки, как-то относящиеся к «Ветви Ивановского». Не знаю, что они из себя представляют, но если назвались так серьёзно, и если у них есть мощный радиоприёмник, способный достать до нас, значит они что-то из себя представляют.

— Откуда начнём? — без лишних вопросов спросил Елисей.

— С Уральского Инновационного Микробиологического Комплекса. Пару часов пути, я думаю. Он неплохо скрыт, но добраться туда не сложно, если знаешь дорогу.