Превосходство Вознесённого. Том 5

Глава 11. Сумма улыбок

Патрик Эдвайс

— Я не хотел тебя убивать, но ты знаешь слишком много. Благодарю тебя за полезные сведения. Может ты и считаешь меня злодеем, но знай, что я спасаю и твой мир тоже. От того, кто перехитрил тебя, обманул. Я не осуждаю тебя за слабость. Но все же прошу прощения. Прощай... племянник.

В глазах у Патрика темнеет, горло сжимает будто тисками сильной хваткой дяди Монтано. Патрик хватается за запястье, но чувствует, насколько это бессмысленно. Эта хватка беспощадна. Жестока.

Патрик с трудом поднимает взгляд, смотрит в его голубые глаза и видит... ничего. Пустоту.

Неужели это тот самый дядя Монтано? Пусть он и не тот, за кого себя все время выдавал, но... Патрик родился задолго после того, как в тело Монтано поселился какой-то инквизитор из другого мира. Так что, по сути, именно этот человек и был Патрику вторым отцом.

Всю свою жизнь Патрик знал его как доброго и харизматичного. Каждое рождество дядя приезжал в их имение и привозил подарки. Именно он подарил огромную коробку с книгами... Вот мама радовалась. Некоторые экземпляры были поистине редкими и предназначались только для высших учебных заведений суммы. Патрик тогда еще был мальчишкой-задротом и не сильно обрадовался такой подставе. Еще удивился, что это дядя ему подмигивает, будто это не весть какой подарок.

Но вот было удивление Патрика, когда в кипе книг он обнаружил новенький и заботливо спрятанный от маминых глаз ИксБокс и пара десятков игр в жанре Фентези-РПГ. Патрик умудрялся играть ночами, после учебы. Целых полгода он скрывал этот подарок от матери, пока та не застукала его. Но Патрик не сдал дядю. Изворачивался до последнего.

— Дядя... — хрипит Патрик. — Ты... серьезно?..

Он не отвечает. Просто смотрит. Как на совсем чужого человек. Неужели в нем не осталось ничего... человеческого? Неужели он забыл, как они вместе ездили в горы, на Карибы, как весело проводили время? Неужели все это была... лишь игра? Становление инквизитора в новом мире? Да, Патрик замечал, что тем влиятельнее становился Монтано Эдвайс, тем меньше времени он ему уделял. Но он помнит его смех. Его взгляд. В нем не было фальши... Не было... Не было...

«Наивное дитя» — голос Эйн Софа в мыслях режет правдой.

Патрик сжимает зубы от обиды. А ведь правда. Он — ребенок, возомнивший себя важным. Возомнивший себя авторитетом. Возомнивший себя сильным, подмяв под себя пару беляков в школе неодаренных.

И вот пришло время расплачиваться...

Из последних сил Патрик заставляет щупальце ожить, но дядя не глядя перехватывает его второй рукой, вырывает с корнем, отбрасывает в сторону.

Почему он молчит?..

Почему он больше ничего не говорит?!

— Инквизитор! — вместо голоса дяди, он слышит Константина Кибу.

Дядя лениво поворачивает голову, смотрит в его сторону, не отвечает.

Константин медленно приближается. Шаг за шагом, будто боится, что любое его движение станет последним. Он осторожно поднимает руки:

— Что хочешь за его жизнь, инквизитор? Говори.

— Открой свой разум, паук, — бездушный голос дяди морозит внутренности. — Пусти в себя моего брата.

— Я не могу.

Константин приближается. Последняя надежда Патрика...

— Тогда разговор окончен.

Патрик замечает, что дядя к чему-то прислушивается и понимает, что в ухе у него наушник. Кто-то что-то передает дяде на расстоянии? Кто? Что говорит?

Дядя слегка морщится. Видимо то, что ему сказали ему не нравится.

— Не делай этого, инквизитор. Я не могу... — слова Константина становятся тяжелыми, — не могу, потому что никого не чувствую в себе. Я не думаю, что в моей голове кто-то сидит. Тебе нет смысла его уби...

КХРК!!!

Боль пронзает все тело от пяток до макушки. В шее хрустит так, что становится всё... всё... понятно. Дядя отпускает горло, и Патрик падает на землю, не в силах больше пошевелиться. Он уже ничего не чувствует, кроме озверевшего сердца в груди. Дыхание учащается, а рот заполняет кровь.

Патрик из последних сил переводит взгляд на дядю, но... Тот даже не смотрит на него. В один миг, он срывается с места. Сначала кажется, что он набрасывается на Константина, но нет. Дядя убегает? От кого? От чего? Почему?.. Почему...

Почему так произошло?

Вдох! Выдох! Вдох! Выдох!

Патрик Эдвайс дышит очень часто и надрывно, глотая кровь и хватаясь ртом за воздух этого глупого и бессмысленного мира.

Свет от луны слепит. Глаза становятся чувствительными к любому раздражителю. Патрик хочет закрыть глаза, но... свет вдруг пропадает. Константин Киба стоит перед ним, заслоняя тенями.

Патрику тяжело рассмотреть выражение лица этого... человека...

Только силуэт. Черный, высокий, величественный...

Он ничего не говорит. Только стоит и смотрит. Странно, но Патрик не чувствует себя униженным, оскорблённым, как в прошлый раз, когда Константин выиграл его в соревнованиях. Наоборот. Ощущение, что... становится спокойнее.

— У... учитель... — язык Патрика еле шевелится. — Как вы думаете... я... я... когда-нибудь увижу эльфов?..

Константин Киба. Нет. Эйн Соф улыбается. Первый раз Патрик видит на нем такую улыбку.

Эта улыбка что...

...искренняя?

— Тха`эн амаэль, Патрик Эдвайс. Сайн Айра ха`анур аэль вайр ама`эн...

Глаза Патрик расширяются. Он понимает! Понимает! Это... эльфийский диалект! В миг смерти Патрик черпает из заимствованной памяти Эйн Софа смысл эльфийской речи. Этими словами древнейший народ эльфов провожает в последний путь тех, кто пал в бою...

«Отправляйся к корням, Патрик Эдвайс. Великий Цикл дарует тебе шанс начать всё сначала...»

Последний выдох Патрика Эдвайса...

Умирает он...

...с улыбкой на лице.

Д-а-а... может... всё... не так уж... и плохо...

Тук... Тук...

Ту...

Выдох...

***

Я наклоняюсь, закрываю глаза Патрика Эдвайса. Какое-то время смотрю на его умиротворенное лицо.

Сколько раз я сталкивался с подобным? Скольким Альвам, людям, эльфам и другим существам я так закрывал глаза? Каждый раз чувствуя... что-то странное. Грусть? Пожалуй, нет. Грустить я перестал много лет назад. Зависть? Глупость наивного ребенка. Завидовать смерти будет только слабый.

Месть? Тоже нет. Слишком многих я потерял, чтобы мстить за каждого. Особенно за тех, кого знаю всего пару месяцев. Месть — это обоюдоострая палка. Если бы я мстил за каждого, то не дожил бы до своего века.

Нет, мстить я разучился очень давно...

Я чувствую другое.

Природа Альва — черпать силу в утрате. Холодную, рассудительную, жестокую...

Давно я не чувствовал в себе такого острого желания заставить кого-то расплатиться именно за эту маленькую смерть. Смерть наивного, глупого, тщеславного мальчишки, желающего увидеть эльфов, переиграв в компьютерные игры. Мальчишки, прожившего короткую жизнь так, как хотело окружение, а не он сам. Одного из первых, кто в этом мире поставил на кон всё, чтобы помочь мне. Первый раз он сделал так, как сам хотел.

И сразу же погиб...

Вот поэтому я привык все делать в одиночку... Так проще.

Тихо шепчу:

— Да сокроет тебя своими объятиями Шиила, Патрик Эдвайс.

Или примут душу корни Великого Древа. Как тебе больше хочется, мальчик. Ты родился не в том мире.

Только сейчас замечаю, что я улыбаюсь. Хм, странно...

Выражение моего лица становится серьезным. Встаю, оглядываюсь. Вокруг никого кроме стонущего Тернова. Пиджачники разбежались, попрятавшись по всему городу. Уверен, многие до сих пор бегут, попадая под машины, спрыгивая с мостов, лишь бы ужас прошел.

Кевин удрал...

Сэм... Ну, тут понятно. Парень не славится смелостью. Он вообще здесь против своего желания.

Подхожу к трясущемуся и пускающему слюни Тернову. Он лежит на боку, поджав под себя ноги и ухватившись за них руками.

Вздыхаю, наклоняюсь уже над ним, кладу руку на лоб, запускаю в парня остатки суммы и... скрежещу зубами. В мыслях Вадима Тернова не осталось ничего, за что я мог бы зацепиться, вытащить его, спасти. Повсюду лишь... кошмары, ужас, отчаяние...

Дрянь! Сука!

Спокойно, Эйн Соф.

Ты проиграл.

Тебя поимели, Альв. Почувствую же забытый вкус поражения. Ты ничего не добился. Только потерял самых верных людей.

Отстраняю от Вадима трясущуюся руку...

Нет.

Встаю.

Нет. Я не проиграл. Благодаря Вадиму и Патрику я знаю в чем сила инквизитора. Я знаю в чем его слабость. Сами того не понимая, они ценою всего дали мне... мимолетный шанс избавиться от этого ублюдка.

Смотрю в сторону, куда убежал инквизитор. Совершенно неожиданно. Просто убил своего племенника, слегка изменился в лице и... сорвался с места, скрывшись за деревьями.

Шепчу:

— В ночь, когда ужас станет нестерпимым, молчаливые тени зашевелятся...

Мои зрачки резко уходят в сторону. Не шевелюсь.

— Так вот кого он так испугался, — тихо сообщаю едва уловимым звукам за спиной.

Медленно разворачиваюсь, приветственно киваю. Девушка, не более тридцати лет. Высокая азиатка в кимоно. Ее можно бы спутать с Акане, если бы не... зловещая аура и две катаны за спиной — совершенно дикий образ, коверкающий японские традиции о том, как должны выглядеть гейши или куноити — женщины-ниндзя. Кимоно переделано так, чтобы было удобно двигаться. Десятки игл-заколок на пышном пучке черных волос скорее всего запитаны суммой и служат для убийства, а не красоты. Две длинные косы достают до земли. Вместо привычных женских украшений к ним подвязаны остроконечные звезды и, скорее всего, они тоже оружие. Губы и нос скрыты под маской рыжей лисы — могу различить лишь большие, нетипичные для азиатки глаза, взглянув в которые любой мужчина отведет взгляд.

— Смею предположить, что вы Мизуки Айро. Удивлен, что вы в самой гуще событий.

Глава Клана Джунсиначи. Первая женщина, признанная азиатами на высшей должности. Их традиции испокон веков ставят женщину ниже плинтуса. Представить тяжело, как она достигла таких высот. Но взглянув в эти глаза... Да, я не сомневаюсь. В ней сила. Огромная. Такая, что сам Монтано Эдвайс удрал, поджав хвост, наплевав на все дела.

Мизуки идет в мою сторону. Хотя нет. Она будто плывет, сливаясь с окружением. Уверен, что если бы она захотела — я ни за что ее бы не обнаружил.

Стараюсь не делать резких движений. Мизуки останавливается в метре, смотрит глубокими глазами куда-то сквозь меня... Медленно переводит взгляд на Тернова, подплывает к нему.

Миг, и у нее в руках длинная катана, отдающаяся серебром в свете луны.

Сильно напрягаюсь и щупальца оживают против моей воли. Инстинкты управляют ими. Сразу восемь отростком устремляются в сторону Тернов, вонзаются в землю вокруг него, пряча в шелковой клетке.

— Не стоит этого делать, госпожа, — холодно говорю я.

Мизуки Айро никак не реагирует. Будто ничего не происходит. Так и смотрит на Тернва сквозь шелковую преграду.

— Бессмысленные страдания. Вашего друга не спасти, пришелец.

Голос девушки отдает легким акцентом, но звучит как... журчание ручья. Как бы странно это не казалось.

— Я смогу его вытащить.

— Не сможете, пришелец. Из разбитого яйца птенец не вылупится. Мы оба это понимаем, но только я себя не обманываю.

— Позвольте мне решать, госпожа. Что вы имеете в виду, называя меня пришельцем?

— Пять Глав знают, кто вы, пришелец. Многие видят в кланах только междоусобных соперников, но их главы едины в видениях общих целей.

— Вот оно что. Вам рассказал глава Исталов.

Девушка едва заметно кивает.

Старик-то оказывается болтун. Не думал, что между главами кланов настолько всё «тет-а-тет».

— Вы здесь из-за пазлов?

Снова кивок. Так, стоп, когда она успела вернуть катану за спину? Я же смотрел на нее все это время.

— Мир меняется, пришелец. Один из великих кланов близок к цели. Сильнейшие из нас вступают в игру и пляшут под звездами, сея зёрна перемен.

Морщусь. Терпеть не могу бессмысленную философию.

— Что вы хотите?

— Как вы знаете, мой верный подданный Хидан Мацуо достиг своей цели. Мы увезем все пазлы в азиатский кластер. Я лично омою эти улицы, районы и города кровью тех, кто встанет на нашем пути. Скажите мне, пришелец, вы будете мешать? Вы такой же, как Монтано Эдвайс — сеете коварство и разрушение?

— Вы знаете, кто он?

— Многие стали догадываться.

— Я не такой, как он. Я против него. Мне нужно, чтобы кто-то собрал пазлы. И мне все равно кто. Пусть это будете вы.

— Это греет мне душу, хотя мотивы ваши скрыты от моего понимания. Но сейчас важнее другое. Скажите мне, пришелец, можете ли вы помочь клану Джунсиначи постичь тайны суммы? Тайны того, что пришло из вашего мира? Можете ли вы наставить глупых детей? Можете ли вы рассказать нам правду, позволить нам увидеть затуманенным взором то, чего мы не заметили в Новую Смуту? Объяснить почему сумма есть и должна быть? Почему ваш мир переплетается с нашим?

Не отвечаю, смотрю в глаза Мизуки, стараюсь увидеть в этой глубине хоть что-то. Она продолжает:

— Я страшусь, что главы кланов поддадутся слабости и соблазну. Не позволят нам... Все может закончится так, как началось с появления в нашем мире суммы. Хаосом, трагедией, болью...

Пожимаю плечами:

— Не сомневаюсь, что так и будет. Не знаю, о чем вы договариваетесь между собой, но любые договоренности идут к чертям собачьим, когда дело касается силы и влияния. При всем уважение, госпожа, я не верю, что у вас получится добраться до дома. Вас не выпустят. Магнар Монтано об этом позаботится. Если он не может справиться с вами самостоятельно, то задействует кланы. В борьбе за пазлы прольется море крови, и никто не достигнет цели. Он сильнее вас, пусть и не физически.

Тишина.

— В ваших словах правда, пришелец. Поэтому я и прошу вашей помощи. Пусть вы и слабы, но я также, как и вы, верю в силу слова и знаний. И хочу верить, что ваши мотивы благосклонны к судьбе этого мира. Прошу вас, поспешите с решением. Настал миг, когда время — бесценный ресурс.

Решение. Решение. Кажется, что вот он шанс — присоединяйся к Джунам, позволь им собрать все пазлы и всё — победа. Миссия Тени Шиилы окончена. А Хидан Мацуо заткнет свою обиду подальше, раз уж сама глава клана не парится по таким мелочам. Вот только не все так просто.

— Что нужно для того, чтобы собрать пазлы?

— Время, технологии, сумма, определенное местоположение. Подробнее поведать пока не могу. Главное, что здесь и сейчас объединить их невозможно. Женщина под именем Элеонора носит в себе редкий пазл, созревание которого еще не наступило. Она носит вашего ребенка, пришелец, которому не суждено явиться на свет, но значимость его для мира не знает мер и границ. Он — сокровище современности, еще даже не родившись. Я знаю, что вы слишком умны, чтобы это осознать и не поддадитесь сентиментальны родительским инстинктам, пришелец, — напряженная пауза. — Вы же пришли за пазлами, а не за ней?

Эйн Соф, забудь, что ты Альв с генетическим родительским комплексом. Ты теперь человек. Мизуки Айро права, ты здесь не ради беременной женщины, а ради самой значимый цели в истории Храма Шэйлы.

Вот только...

Монтано Эдвайс не выпустит их. Сейчас они — яркая и красная мишень, на которую переводят взгляды сильнейшие мира сего. Я знаю, как он поступит. Также, как поступил бы я, столкнувшись с сильным противником. Отступил бы, подготовился и... устроил бы всепоглощающий хаос. Ему даже не придется ничего делать. Сегодня кланы сцепятся так, что в Москве радиоактивные пустошки покажутся курортом. Сами кланы и уничтожат пазлы. Если Джуны начнут проигрывать, то они никому их не отдадут...

Вздыхаю, достаю зубочистку, разглядываю ее на тусклом лунном свету. Что ж, теперь то я один и дети не лезут под ноги.

— Вы отдадите мне все четыре пазла, госпожа. Прямо сейчас.

Сую зубочистку в рот, проваливаюсь во всепроникающих глазах главы клана Джунсиначи.