Придирки оксфордского прохожего

«Слыхали Вы стрелы летящей звон?

Слыхали, как во тьме ревел дракон?»

Простите мне эпические вспышки,

Но стоик проклянёт у нас делишки!

Как Сэйри Гемп, когда внутри болит,

Граммульку джину проглотить велит [64],

Так разум мой, разгорячён и зол,

В похожем утешение нашёл.

Пишу «дракон», но Вам без линз и призм

Легко увидеть в нём Консерватизм;

Посланье, сочиняемое мной,

Мне видится не меньше, чем «стрелой».

Любезный Старший Цензор! Как-то раз

Произнесли Вы, убеждая нас,

Что партий говорливая отвага,

«Хотя полезна, не всегда во благо».

Во благо не всегда? Всегда во зло [65]!

Я никогда их, коль на то пошло… [66]

Но, впрочем, что я? Впору повиниться:

Ведь я теперь же, на другой странице

(Ни слова консерваторам, мой друг)

Рекомендую тот же самый трюк,

Что осуждать у них же мне досуг.

Про Джоветта ли вспомить тут уместно?

Вам, Старший Цензор, всё и так известно [67].

Взамен теперь — Совет Еженедельный!

Хотим свободы — нужен бой смертельный.

Пусть те, кто молод, с теми, кто с усами,

Воскликнут вместе: «Нам не быть рабами!»

«Но разве стерпит Университет

Хоть разкакой-то над собой Совет,

Как раб?» — Вы пожимаете плечами.

«Не в этот раз», — отвечу без печали [68].

Я так и сяк обдумывал сей казус;

Мой разум приобрёл опасный градус,

Но, к счастью, обошлось: я понял вскоре

(Мой вывод ты прими, как хочешь, Тори):

Бывает — нужно двигаться вперёд,

Бывает — стать на месте без хлопот,

Бывает — сделать полный оборот [69].

Так говорит оракул; в паре с ним

И Пифию мы в Дельфах посрамим.

Спасти желая Оксфорд от ярма

(Иль это большинство, скорей, — чума),

Объединимся [70]. Бег по кругу [71]! Сходка!

Не наша, но полезная находка.

Они нас «по бутылям рассадили» —

Для сходки не придумать им бутыли;

А мы «звериного единства цели» [72]

Приобрести без сходок не сумели:

«Простое меньшинство нас», — так мы ныли;

«Но их же большинство!» — заголосили.

Нас «девяносто два» — считай, не плачь-ка;

Их «девяносто три» — у них же стачка [73]!

Вы скажете: «Всего лишь единица».

Но в ней-то их единство и таится.

Нас выборщик порой и понукает,

Но отчего же сходки не скликает?

Он просто вбил себе в гипоталамус:

«Semel electum semper eligamus» [74].

Нам не подсыпать выборщика в дрожжи,

Суля карьерный рост, бразды и вожжи —

Сулить ли «Рай» [75], как деткам воспитатель,

Смекалки ради: «[в] кресло — Председатель» [76]?

Куда там! Им же нужно позарез

На двухчасовый лондонский экспресс [77].

Опасность — в этом; это — тайный враг,

Нацеливший на Оксфорд свой кулак.

Где чемпион, что дланью с каравай

Пугнёт лишь: «У!» — и враг воскликнет: «Ай!» [78]?

Мой план таков: чтоб голос тот забрал,

Кто среди нас, увы, не либерал [79];

А юный тьютор? — облегчим их долю

Не будем больше подвергать контролю [80].

Задвинем Конвокацию саму:

Законы сочинять ей ни к чему [81].

А впрочем, мелочиться не резон —

Повыметать бы вовсе, что на «кон»:

Сперва вот — Конвокацию долой,

Консерватизм, а после — с головой

Совет («Consilium Hebdomadale»)

Чтобы скорее в землю закопали [82].

В субботу за обеденным столом [83]

Я слышал сказку; задержусь на том.

Коты держали в доме оборону,

Гоняя крыс по своему закону.

Намучилась другая сторона,

И ринулись на сходку как одна

Все эти крысы (время, знать, приспело).

И старшая им изложила дело:

«Ну не довольно ль, братья по оковам,

Елозить под владычеством суровым?

С каким «единством цели» эти твари

Уничтожают нас, несчастных парий!

Мы так наивны… Всяческий подвох

Застанет нас, доверчивых врасплох [84].

Калеченьем, контузией, концом

Закончится для нас контакт с котом [85].

Все эти кон… коты, сказать бы прямо,

Теснят нас как приверженцы Ислама [86].

Но слушайте — и будет всякий здрав:

Дадим лишь кошкам право молвить «мяв»!

Те — либерально цапают, резвяся;

Чуть отвернуться — мы и восвояси.

Матёрые котищи — те противны:

Их когти чересчур консервативны.

Отправим в стойло — стражей у овса!

А с кошками разделим голоса.

Да, гнать котов! У кошек нрав простой:

Чем вызывать обструкцией [87] простой

И отрезать пути в крупу и к сыру,

Они охотно обратятся к миру [88]!

Когда ж они разделят с нами трон,

Мы кладовой займёмся без препон [89]!»

Дойдя до сих, спросил сосед-рассказчик,

Каков, по мне, тут логики образчик?

И я признал (ведь это ж очевидно!),

Что логики тут… очень много видно.

Но, чтобы Конгрегацию вести,

Где каждый муж и «в силе», и «в чести»,

Обязан будет «Вице-Канцеляр»

В себе гасить любых эмоций жар.

А что же наш — ведёт себя умело?

Уж он обязан; так за чем же дело [90]?

Я не хочу сказать, чтоб Либералы

Себе другого срочно выбирали,

Но тот, кто нынче занимает место,

Не согласится ль на простые тесты?

Пусть убедит Комиссию из трёх,

Что ни к чему пустой… переполох,

Что голова от суеты чиста,

И он достоин этого поста.

Но это — так; не стоит и мечтать:

Сперва нужна Парламента печать.

Словечко, Старший Цензор, Вам на ухо:

Правительство теперь в упадке духа —

Как будто в полночь старый господин

Затрепетал от пяток до седин

И на коленях денежки суёт

Любому, кто и мимо-то идёт, —

Для наших видов это лучший час:

Оно уж не решится на отказ [91]!

И в наши Братства мы откроим двери

Лишь интеллекту; честность — не потеря,

А нравственность и доблесть, как известно,

Рассматривать и вовсе неуместно.

Оксонии [92] девиз: «Убога Честь!

Смекалистость — вот лучшее, что есть!»

Классическое Братство приманит

И Симонида [93] и его синклит;

Охотники божиться в пять минут

К когорте Математиков примкнут;

Законоведов Братство прирастёт

Адвокатурой собственных забот;

Не усидит в оковах арестант —

Заявит здесь профессорский талант!

И выдаст Оксфорд, сантиментам чужд,

Не просто персонал для местных нужд —

Несчастных без карьеры впереди [94]

(Коль не допетрят по миру пойти), —

Чтоб кинуть вновь во все пределы кличь

И каждый год баранов новых стричь.

Довольно. Очертить бы без чудес

Оксонии судьбу, когда вразрез

С традициями нашими предмет

Один лишь — остроумие — воспет

У… тсс! Их знает Университет.

Но затевать такое не резон;

Подробнейший рассказ навеет сон [95].

А чтобы впредь нам воду не мутило

Консерватизма вредное светило,

Не бросить ли коленца да фигуры?

Не удалить ли с нашей партитуры

Витки змеи ли, вальса — партий туры,

Ведь кольца удушающие эти

Для Оксфорда — несчастье трёх столетий [96].

Их — распрямить! Пусть токарь сей же день

Расстелет лентой приводной ремень [97]!

Прямой дорожкой к урне б не пришёл

Наш консерватор — Лиддон ли, Уолл.

Лишить их прав! А Оксфорд не моги

Глядеться в души — оцени мозги!

И наша песня скажет, что по чём:

«Новее — лучше; старое на слом!»

Воздвигнем Интеллекта гордый флаг —

Он миру — царь, кумир, верховный маг!