Приговорен к любви

Глава 6

Молли тихонько спустилась в кухню. Она молила Бога, чтобы Джефф был наверху, в своей комнате. Осмотревшись, она заметила, что ужин остался нетронутым. Молли вышла на веранду. Ей хотелось подышать свежим воздухом до приезда Алана.

Она осторожно раздвинула ширму и увидела Джеффа, сидевшего в качалке. В следующее мгновение взгляды их встретились.

— Я сразу же почувствовал, как только ты начала спускаться по лестнице. Ты замечательно выглядишь, Невезучая.

— Спасибо.

Она прижала влажные ладони к складкам юбки. Ей захотелось вернуться обратно в свою комнату, но она все же осталась. Медленно приблизившись к Джеффу, спросила:

— Почему ты ничего не ел?

Он пожал плечами.

— Потерял аппетит, вот и все. А почему ты без туфель? Неужели поедешь с Аланом босая?

— Просто мне нравится ходить босиком, когда это возможно. Лето кончится раньше, чем хотелось бы. А когда появится Алан, я непременно обуюсь. — Она посмотрела на свои ноги и, пошевелив пальцами, добавила: — Обожаю лето.

Джефф улыбнулся, однако промолчал.

Молли сделалось нс по себе. Хотя обычно ей нравились поездки с Аланом, но сегодня она с удовольствием осталась бы дома. Однако в таком случае ей пришлось бы остаться наедине с Джеффом.

Он внимательно посмотрел на нее и сказал:

— Раньше ты очень любила зиму. Что же случилось?

— Да, раньше любила. Но тогда я была моложе, а теперь все изменилось, — прошептала Молли.

Ей хотелось добавить, что изменился и человек, которого она когда-то любила, но она промолчала.

— Зимой нам было очень весело, — продолжал Джефф. — Помнишь сражения снежками? Ты всегда побеждала.

Молли прекрасно помнила эти забавы. Грустно улыбнувшись, она ответила:

— Все это в прошлом, Джефф. И еще раз повторяю: я очень изменилась. Даже зиму разлюбила.

— А помнишь, как мы ходили с тобой много миль по снегу? Помнишь, как мы устроили лыжный пикник, но нас захватила снежная буря?..

— Нет, не помню, — ответила она, но это была ложь во спасение. Ее охватили совсем другие воспоминания.

— Уверен, что помнишь, — возразил Джефф. — Мы тогда нашли убежище в охотничьем домике моего отца и пили коньяк «Наполеон», который отец там припрятал.

Ее окатила волна тепла. То был необыкновенно волнующий день. Она потом целые месяцы не могла думать ни о чем другом.

— Каждый раз, когда пью коньяк, я вспоминаю о тебе, Молли. Мой отец, наверное, заплатил за ту бутылку кучу денег. А мы ополовинили ее, как двое пьяных матросов.

Молли ощутила стеснение в груди. Освещенный лучами заходящего солнца, Джефф вдруг показался ей таким же, каким был в тот зимний день, когда они спрятались в охотничьем домике его отца.

— И я получил за это сполна, — с усмешкой продолжал Джефф. — Не за то, что мы спрятались в хижине, а за выпитый коньяк.

— А как долго мы там пробыли?

Ей хотелось узнать, все ли он помнит. Ее поглотили воспоминания. Едкий дым от дров в очаге, розовый мерцающий свет, обжигающий горло коньяк… и руки Джеффа, ласкающие ее в самых интимных местах.

— Двенадцать часов. А если судить по слухам, которые расползлись по городу, то целую неделю. — Джефф расплылся в улыбке. — Мне часто вспоминается тот день, и я хочу, чтобы все это вернулось хотя бы на несколько часов.

Молли почувствовала, что ее вновь окатила теплая волна. Стараясь скрыть свое волнение, она проговорила:

— Когда я вернулась домой, бабушка сказала, чтобы я была поосторожнее с этим молодым Маклейном. — Молли засмеялась. — Боюсь, что она была права.

— А мне всегда казалось, что я нравлюсь ей.

Молли окинула взглядом двор.

— Да, пожалуй. Но она понимала, какую власть ты имеешь надо мной. — Эти слова вырвались у нее совершенно неожиданно, помимо ее воли.

— И ты имела власть надо мной. Даже большую, чем тебе казалось.

«Неужели? — подумала Молли. — Очень странно…»

Тут Джефф вдруг весело рассмеялся и воскликнул:

— А помнишь танец на кофейном столике?! Замечательный был номер!

Молли в смущении потупилась.

— Я не виновата. Так получилось…

Виной было расслабляющее влияние коньяка да еще ее любимая песенка, звучавшая из маленького приемника. Она тогда забралась на низенький столик… а Джефф смотрел на нее во все глаза.

И сейчас Джефф смотрел на нее точно так же. Внезапно он поднялся на ноги и подошел к ней почти вплотную.

— Мне кажется, что сейчас ты такая же, как тогда, — проговорил он низким грудным голосом.

Джефф взял ее за руку, и тепло его ладони тотчас же передалось ей.

— Ты всегда умел привести меня в какое-то особое состояние, — прошептала Молли; ей вдруг почудилось, что они с Джеффом вернулись в прошлое.

Он пристально посмотрел ей в глаза и тихо спросил:

— Ты ведь помнишь, что было после того танца?

В этот момент вдали появились лучи автомобильных фар. Молли невольно вздрогнула — ощущение тепла тотчас же исчезло. Осторожно высвободив руку, она пробормотала:

— Это Алан. Пойду надену туфли.

Но Джефф вновь завладел ее рукой. Глядя ей прямо в глаза, он сказал:

— Ты не ответила на мой вопрос.

— На какой вопрос?

— Помнишь, что произошло после твоего танца?

— Нет. Я не вспоминала об этом очень долгое время.

Молли снова солгала, чтобы защитить себя. Но она понимала, что лгать бесполезно.

Джефф взял ее за плечи, и от тепла его рук у нее перехватило дыхание.

— Я скажу тебе кое-что, Молли.

— Джефф, пожалуйста, нет причин, чтобы…

— Ты помнишь все так же хорошо, как и я. Эти воспоминания всегда будут с нами.

Его ладони лежали на ее плечах. Молли хотела сказать ему, что все помнит, но она не доверяла себе, как не доверяла никому после того как он уехал.

Он что, не понимает, что лишил ее доверия к людям?

— Между нами и сейчас что-то есть.

Его слова достигли цели, и она почувствовала себя как во сне, от которого нельзя избавиться. Джефф был прав, и, посмотрев ему в глаза, она поняла, что он знает это.

— Ты ошибаешься, Джефф. — Она попыталась высвободиться.

Глядя на нее все так же пристально, он тихо проговорил:

— Нет, не ошибаюсь. И я прекрасно все понимаю.

Они услышали шорох гравия под колесами машины.

— Прошло десять лет, Джефф. О чем теперь говорить? Все изменилось, и я тоже.

Казалось, он не расслышал ее слов. Внезапно она почувствовала его дыхание, однако не отстранилась. Он осторожно прикоснулся губами к ее губам, и его поцелуй был необыкновенно нежным. Из груди Молли вырвался тихий стон — она ничего не могла с собой поделать.

Тут Джефф наконец-то отступил на шаг и прошептал:

— Не забывай о прошлом. Никогда не забывай.

В следующее мгновение хлопнула дверца автомобиля.

Молли со вздохом опустилась на стоявший стул, но тут же встала — Алан уже поднимался по ступенькам.

— Я сейчас вернусь, Алан, — сказала Молли, покидая веранду. Она побежала к лестнице, и гулкие удары сердца отдавались у нее в висках.

Когда она вернулась на веранду, Алан стоял у перил. Джефф стоял с ним рядом, скрестив на груди руки. Молли осторожно прикрыла за собой дверь и с улыбкой сказала:

— Привет, Алан.

Она бросила взгляд на Джеффа. Тот казался совершенно невозмутимым.

Тут Алан подошел к ней и поцеловал ее в лоб.

— Привет, Молли. Не ожидал увидеть здесь Джеффа Маклейна. Он говорит, что приехал сюда по делам… помимо всего прочего.

— Вот именно. Помимо всего прочего, — проговорил Джефф.

Воцарилось тягостное молчание. Наконец Молли не выдержала и взяла Алана за руку.

— Я готова. — Она так нервничала, что не узнала собственный голос.

— Прекрасно, — кивнул Алан. — Сегодня мы можем прокатиться после собрания.

Джефф улыбнулся и спросил:

— Может быть, вам надо осмотреть кукурузные поля?

— Поля? — переспросил Алан.

— Не обращай внимания, это наша старая шутка, — сказала Молли.

— Ах, шутка? Понятно. Что ж, думаю, нам пора ехать. Не люблю опаздывать.

— Вам ни в коем случае нельзя опаздывать, — ухмыльнулся Джефф. — Пропустить собрание — это же смертный грех.

Молли с Аланом молча спустились по ступенькам и направились к машине. Алан открыл перед ней дверцу. Тут Молли оглянулась и увидела, что Джефф не сводит с них глаз.

Тяжко вздохнув, Молли уселась на сиденье.

— Устала? — спросил Алан, похлопав ее по руке.

— Да, немного.

Она снова посмотрела на Джеффа. Тот смотрел на них все так же пристально.

— Постараюсь привезти тебя домой пораньше, — сказал Алан.

— Не беспокойся. Думаю, поездка будет прекрасной.

Молли и на сей раз солгала. Сегодня ей ужасно не хотелось покидать Пайн-Гроув.

Она снова вздохнула. За последние дни она очень устала. Вероятно, ей следовало получить ссуды в нескольких банках, чтобы хоть как-то поддержать аптеку. И конечно же, следовало держаться подальше от Джеффа Маклейна. Если ей удастся пореже встречаться с ним, то, возможно, ее жизнь войдет в привычную колею.

Красные хвостовые огни становились все меньше — автомобиль Алана катил к центру города.

— Ты идиот, Маклейн, — проворчал Джефф и в сердцах пнул ствол старого дуба. — О… черт побери! — вскричал он, поморщившись от боли.

Джефф немного потоптался на месте, пока не утихла боль в ноге. Потом медленно прошелся по дорожке.

Да, ему определенно не удался этот разговор с Молли. Он так и не сказал ей о той банковской ссуде. Джефф стиснул зубы и сжал кулаки. Ему захотелось с досады ударить по дереву, но он вовремя вспомнил о боли и понял, что лучше воздержаться.

И почему она заговорила о той зиме? Ее слова вызвали так много воспоминаний… Впрочем, сейчас не это главное. Надо сказать ей о ссуде, которую получил в банке ее дед. Боль в ноге совсем прошла, но теперь снова началась пульсация в паху. Черт возьми, говорить с Молли у нее дома совершенно невозможно. Пайн-Гроув — неподходящее место для обсуждения банковских дел. Что ж, завтра или послезавтра он зайдет к Молли в аптеку и сообщит ей о том, что неминуемо должно произойти. Да, там все будет звучать совсем по-другому.

На следующий день Джефф вошел в знакомую аптеку с твердым намерением сообщить Молли о ее банковских проблемах. Она стояла за прилавком; кроме нее, в аптеке никого не было.

Накануне Молли вернулась домой довольно поздно. Джефф услышал, как ночью седан Алана въехал на подъездную дорожку и через несколько минут уехал. А утром она встала очень рано. Когда он спустился на кухню, чтобы выпить кофе, ее уже не было.

Молли подняла голову. Увидев Джеффа, явно удивилась.

— Невезучая, как насчет ленча?

— У меня нет времени на ленч. Мне надо съездить в приют для престарелых. Я уже и так опаздываю.

Молли сняла аптекарский халат, повесила его на крюк и посмотрела на часы. Ярко-зеленая блуза и бежевые слаксы в обтяжку прекрасно подчеркивали изящество ее фигуры.

— Все-таки тебе надо поесть. Я возьму несколько сандвичей и встречу тебя в сквере минут через десять. Сегодня чудесный день.

— Нет. — Она отрицательно покачала головой.

Прежде чем Джефф успел ответить, прозвучал звонок, возвещавший о том, что в аптеку кто-то пришел.

— Молли, дорогая, у меня неприятности, — послышался тихий голос.

Джефф обернулся и увидел пожилую даму, с трудом пробиравшуюся по узкому проходу.

— Миссис Джонсон, чем я могу вам помочь?

Молли вышла из-за прилавка и положила руку на плечо посетительницы. Дама была в шляпке и в перчатках.

— Старость ужасна, — сказала дама, аккуратно снимая перчатки. — Мои руки так страдают от артрита… Сегодня утром, доставая таблетки, я все рассыпала в раковину. Попыталась их достать, но они уже растворились.

Миссис Джонсон вздохнула и вытащила носовой платок.

— Это не проблема, мэм. — Молли улыбнулась. — Не беспокойтесь, я все улажу. Просто позвоню вашему доктору, и он выпишет вам новый рецепт.

— Ох, Молли… — Миссис Джонсон попыталась изобразить улыбку, потом в смущении пробормотала: — Видите ли, у меня нет денег, а чек социальной защиты еще не приходил. И страховки не хватает, чтобы заплатить за эти проклятые таблетки. Обычно, платит дочь, но ей сократили рабочие часы в гастрономе Фэлли, и я ее больше не могу просить.

Джефф потянулся за бумажником, но Молли, заметив это, покачала головой.

— Миссис Джонсон, вы же знаете, что у меня для вас всегда открыт кредит. Ваши чудесные хлебцы так поддержали моего деда, когда он болел. Заплатите, когда сможете.

Молли вернулась к прилавку и начала набирать телефонный номер.

— Я постараюсь заплатить побыстрее, — заявила пожилая дама.

Молли кивнула и стала говорить по телефону. Положив трубку, сказала:

— Вот видите, никаких проблем. Доктор сказал, что подтверждает рецепт. — Высыпав из бутыли желтые таблетки, она пересчитала их и завернула, прикрепив к пакетику ярлычок.

С облегчением вздохнув, дама взглянула на Джеффа.

— Молодой человек, я вас, кажется, знаю. Как вас зовут? — Голос миссис Джонсон дрожал, но она говорила достаточно отчетливо.

— Джефф Маклейн, мэм.

Пожилая дама улыбнулась.

— Ах, конечно! Джефф Маклейн! Я учила вашего отца алгебре. Говорят, он сделал все свои деньги только потому, что успевал по математике. Я была одной из первых учительниц в школе Грейнджера. До этого детей учили только мужчины.

— Отец рассказывал мне о вас. Говорил, что вы были строгой, но справедливой.

— Да, я именно такой и была. Как жаль, что ваш отец так рано ушел от нас. Я очень сожалею.

— Благодарю вас, мэм. — Джефф невольно вздохнул. Увы, он редко вспоминал об отце.

— У вашего отца всегда были самые лучшие отметки. Ничего другого он себе не позволял. И он всегда был на редкость целеустремленным, даже в самые юные годы. Я слышала, ваш отец был очень строг с вами… — Она искоса взглянула на Джеффа и покачала головой. — Что ж, кажется, у вас все в порядке. Почему бы вам не вернуться в Грейнджер? Нам здесь нужны способные молодые люди, такие как вы. К сожалению, все уезжают, и никто не хочет позаботиться о своем родном городе.

В голосе пожилой дамы звучала грусть, и Джефф не знал, что ей ответить. Краем глаза он заметил, что Молли направляется к ним.

— Миссис Джонсон, вот ваше лекарство. — Молли протянула ей пакетик. — Инструкции те же самые. Одна таблетка каждое утро со стаканом воды.

— Благодарю вас, дорогая Молли. — Она поцеловала молодую женщину в щеку, затем повернулась и медленно направилась к выходу.

— И много таких посетителей? — поинтересовался Джефф.

Он никогда не видел Молли за работой, и за эти несколько минут его уважение к ней возросло. Она была необычайно добра и делала полезное дело. Вероятно, именно поэтому ее бизнес оказался в таком плачевном состоянии.

Молли пожала плечами.

— Боюсь, что слишком много. Но я никогда никому не отказываю. А миссис Джонсон без этого лекарства непременно попала бы в больницу. — Она повернулась к прилавку и взяла свою сумочку.

— Почему ты не позволила мне заплатить за ее лекарство?

— Потому что она не нуждается в благотворительности. Я дала ей лекарство, и если она когда-нибудь сможет мне заплатить, то сохранит свою гордость. Может быть, для нее это важнее всего.

— Твой бизнес определенно не сможет расти…

— Знаю. Поверь, тебе не стоит говорить мне об этом. Но я никогда не откажу ни одному из своих клиентов.

Джефф вышел вместе с Молли, и она заперла дверь.

— И все-таки позволь мне пригласить тебя на ленч.

Она какое-то время молчала.

— Я не могу, Джефф.

— Если это из-за нашего недавнего разговора…

— Давай лучше забудем о нем. Меня ждут в приюте к двенадцати. Я должна распределить лекарства и поговорить с теми, у кого нет родственников поблизости. Если я не сделаю это, то никто не сделает.

Ее лицо было необычайно привлекательным в ярком свете дня — таких женщин в Нью-Йорке он ни разу не видел.

— Молли, я поеду с тобой. Мы возьмем чего-нибудь поесть на обратном пути. Мне надо поговорить с тобой.