Приход террафилов

Глава 2 Голубой

Гэри Эгинкурт чувствовал себя ужасно одиноким. Белокрылая чайка, затерявшаяся в бескрайнем голубом сиянии летнего дня – и та, пожалуй, была не столь одинока. Уделяй Гэри побольше внимания английскому или любому другому из древних языков, он бы нашел для своего состояния более уместный эпитет из трудов Лестера или Вольтера, однако на этих занятиях он обычно спал. Поэтому сейчас он просто растянулся на берегу реки под прикрытием высокого тростника, покусывая кончик карандаша и изредка дописывая строчку-другую в постепенно складывавшееся стихотворение. Он как раз мучительно пытался подобрать рифму к «змее в траве», когда на реке показалась плоскодонка. На ее корме стояла стройная девушка в модном шелковом платье цвета лаванды. Напевая песенку про желтую подводную лодку, она умело орудовала шестом, направляя суденышко вниз по течению. Девушку звали Джейн Бэннинг-Кэннон, и именно из-за нее Гэри прятался сейчас в тростниках.

Чистому сопрано Джейн вторила мелодия, которую подбирал на гавайской гитаре приятный молодой человек. На нем был спортивный жакет ярко-зеленого цвета – часть формы одной из местных команд.

(Джейн, выбравшая себе имя с оглядкой на любимую писательницу периода романтизма, поняла, что они с Гэри предназначены друг другу, в ту же секунду, как впервые увидела его на стрелковом поле. Несколько попыток заговорить с ним о своих чувствах не увенчались успехом, поэтому она решила проверить молодого человека, подговорив упомянутого гитариста сопровождать ее на лодочной прогулке. Однако надежда на то, что уязвленный Гэри покинет свое укрытие в тростнике и бросится к ней вплавь, оправдалась лишь отчасти. Незадачливый объект воздыханий действительно испытал укол ревности, однако от этого почувствовал себя лишь еще более несчастным и одиноким).

Гэри окинул гитариста мрачным взглядом. Даже с такого расстояния он легко угадал в сопернике Робина Локсли, лорда Шервуда, которого все на Пэрах знали под прозвищем «Снайпер». Локсли заслужил его меткой стрельбой – он был одним из лучших лучников в конфедерации и капитаном команды Джентльменов, за которую играл и Гэри. Молодые люди дружили с детства, хотя хитрый замысел Джейн грозил положить этому конец. Во всяком случае, Гэри серьезно обиделся на приятеля, который был в курсе его переживаний.

Так и оставаясь незамеченным в своем тростниковом укрытии, Гэри продолжал предаваться меланхолии. Он чувствовал себя несчастнейшим существом во вселенной – идеальное состояние, чтобы писать стихи и песни. Родись Гэри на пару тысячелетий раньше, на пластинке под названием «Оркестр клуба одиноких сердец сержанта Пеппера» стояло бы его имя. Увы, особого таланта к сочинительству у него не было. Как, впрочем, и какого-то другого дара. Гэри Эгинкурт был всего лишь небогатым молодым лучником, довольно умелым, чтобы подрабатывать уроками по стрельбе в зажиточных семьях, но недостаточно популярным, чтобы за это хорошо платили. В перспективе он мог рассчитывать на должность тренера, но не более того. Такого заработка не хватит ни на приличный аэромобиль, ни на собственную комнату в не самом дорогом районе мегаполиса. О семье можно было и не думать. Но гораздо больше туманного будущего Гэри тревожила Главная Проблема.

Она состояла из трех частей: а) как завоевать сердце возлюбленной, которая пока явно предпочитала ему Локсли; б) как наладить отношения с ее отцом – весьма важной шишкой. Насчет «наладить» Гэри, конечно, преувеличивал: если мистер Бэннинг-Кэннон и удостаивал его взглядом, то смотрел сквозь молодого человека, словно не подозревая о его существовании. Пункт в) включал в себя сходное отношение матери Джейн и также не добавлял оптимизма. Ни одно живое существо во вселенной не опекало так свое потомство, как берег дочь мистер У. Д. Бэннинг-Кэннон, корпорация «ТерраФорма», Большой Хэмптон, Лонг-Айленд, США, Возрожденная Земля. При всем этом мистер Би-Кей казался кроткой овечкой по сравнению со своей дражайшей супругой. Энола Бэннинг-Кэннон обладала не только тяжелым характером, но и тяжелой рукой. В перечне ее достоинств не последнее место занимал зубодробительный хук справа. Внешне эта милая леди напоминала голодного птеродактиля, которого неожиданно отвлекли от потрошения тираннозавра, добытого на ужин детенышам.

Миссис Би-Кей происходила из рода Ориона Тарбаттона, славившегося своей железной хваткой и неодолимым Проклятием, которое передавалось в семье из поколения в поколение. Это Проклятие, с одной стороны, обеспечивало всем Тарбаттонам неиссякаемый приток денег. С другой, вместе с деньгами они получали зависимость от азартных игр, с которой не могли совладать. Миссис Бэннинг-Кэннон тоже была подвержена этой слабости, однако старалась держать ее под контролем.

Никто из ее близких даже не подозревал, что неожиданным путешествием по галактике они обязаны как раз очередному «обострению» Проклятия. Как-то утром миссис Би-Кей поняла, что не может думать ни о чем, кроме пари и ставок. Усилием воли прогнав эту мысль, она переключилась на размышления о дочери, которая давно засиделась в невестах, – однако это разволновало ее еще сильнее. В попытках развеяться миссис Би-Кей включила голограф. Экран мигнул, проецируя гоночную трассу. Голос в наушниках сообщил, что в эфире «Первый на финише», прямая трансляция с Альдебарана. Миссис Бэннинг-Кэннон уже потянулась было к кнопке вызова букмекера, чтобы поставить на возможных победителей, но тут трансляцию прервала реклама Турнира-реконструкции, организованного Общегалактическим содружеством террафилов. Финальный матч планировался на Флинне, небольшой планете в системе Миггеи возле Центра галактики. Туда должны были отправиться три самые сильные команды под традиционными названиями «Джентльмены», «Гости» и «Туристы». Главным призом служила легендарная Серебряная стрела Артемиды – артефакт, который можно было увидеть лишь в тот момент, когда почетный гость передавал его капитану команды-победителя. Реконструкции были единственным видом спорта, наводившим на миссис Би-Кей тоску и начисто отбивавшим желание делать ставки. В правилах с трудом могли разобраться даже сами спортсмены, а все матчи длились по несколько часов (иногда – и по несколько дней). С другой стороны, она знала, что на таких турнирах крутятся колоссальные суммы…

Ну уж нет!

Сейчас, после пяти лет воздержания, лишенная даже скромной радости лотерейных билетов, Энола Бэннинг-Кэннон сдаваться не собиралась. Турнир-реконструкция – это идеальный вариант. В мире спорта просто нет ничего менее азартного.

Именно в этот момент миссис Би-Кей посетила неожиданная идея. Быстро пролистав почту, она нашла полузабытое письмо от кого-то из террафилов: ее приглашали выступить в качестве почетного гостя на церемонии награждения. В другое время она проигнорировала бы это сообщение, но сейчас… В письме говорилось, что Сообщество террафилов готово оплатить почетному гостю путешествие на круизном лайнере класса АА. Это оказалось решающим фактором. Миссис Бэннинг-Кэннон любила такие предложения. Что может быть лучше отпуска? Только отпуск за чужой счет! Другой бы закричал «Эврика!», она же лишь молча похвалила себя за изобретательность.

На то, чтобы отправить ответное письмо с заверением в своем участии, ушло всего несколько минут. Оповестив приглашающую сторону, что чек она перешлет им по окончании путешествия, миссис Би-Кей перешла непосредственно к планированию оного. Реклама галактического тура обещала поездку одновременно увлекательную и оздоровительную. В туристический пакет были включены даже специальные нанопилюли, обеспечивавшие понимание древних языков и минимальный багаж знаний об эпохе. На борту должен был присутствовать стилист, готовый по желанию гостей предоставить им соответствующие наряды.

Другими словами, супруг миссис Бэннинг-Кэннон и ее дочь могли неплохо провести время, заплатив при этом сущие пустяки. Сама же она собиралась насладиться заслуженным отдыхом в свете солнц Центральной системы, предаваясь другой своей страсти, в психологии известной как миллинерофилия или неконтролируемое стремление коллекционировать шляпы. К тому же за время путешествия Джейн наверняка найдет себе молодого человека по душе. Говорят, выходцы с Пэров – самая удачная партия.

(Миссис Би-Кей не очень понимала, что именно вкладывается в это понятие, зато была прекрасно осведомлена о зависти, которую такой брак вызовет у ее подруг. Мистер Би-Кей был одним из совладельцев конфедерации – значит, даже после свадьбы все деньги останутся в семье).

Турнир-реконструкция был одним из тех состязаний, на которые миссис Бэннинг-Кэннон не ставила никогда за всю свою долгую жизнь. Во-первых, потому что он редко появлялся среди опций в ее личном кабинете. Во-вторых, эти средневековые упражнения могли убаюкать кого угодно. Зато в составе команд, по разумению миссис Би-Кей, были исключительно сливки общества. Она продолжала упрямо называть их «брутальной аристократией» (вместо «британской») из-за зависшего на полуслове нано-переводчика.

Сыграло свою роль и то, что большинство планет-достопримечательностей, заявленных в экскурсионной программе, были созданы «ТерраФормой». А та, в свою очередь, принадлежала семейству ее мужа.

«ТерраФорма» сделала себе имя на превращении диких и необжитых миров в тематические планеты земного типа, каждая из которых была посвящена эпохе, событию или виду спорта. Последние были наиболее популярны. Например, миры серии ТФ-III представляли собой поля для гольфа планетарного масштаба. Серия ТФ-VI предлагала любителям различные трассы для квелоспорта. ТФ-XVI славилась отличными площадками для бассетбола. Наименьшей популярностью пользовались миры ТФ-ХХ, посвященные стрелковому мастерству и средневековым турнирам, которые не вызывали у зевак особого интереса. Для миссис Бэннинг-Кэннон это было важным фактором: как и все туристы, она не любила на отдыхе встречать себе подобных.

Маршрут «Тура Воспоминаний», выбранный террафилами для почетных гостей турнира, по счастливой случайности начинался в созвездии Лебедя, недалеко от планеты, где жили Бэннинг-Кэнноны. Что же касается конечной точки – Флинна в системе Миггеи… Ничего не зная ни об этой звезде, ни о планете, миссис Би-Кей решила, что разберется на месте.

Теперь они с мужем наслаждались отдыхом на идеально зеленых лужайках, посреди английской пасторали, созданной трудами инженеров «ТерраФормы». В нескольких десятках метров от них молодежь в яркой форме отыгрывала подачу за подачей. В толпе болельщиков легко было различить консервативных террафилов, настаивавших на аутентичных нарядах, формальностях, регламенте турниров и даже строго определенных прическах; свои убеждения они подкрепляли не только словами, но и личным примером. Тут и там мелькали доспехи от Веджвуда, длинные вельветовые рясы, странные мантильи, жемчуга, цилиндры и разнообразные чудные одеяния, восстановленные по уцелевшим изображениям землян. Сразу за игровым полем возвышались трибуны и пристроенный к ним игровой павильон, где собралась самая колоритная толпа, которую только можно было вообразить. Молодежь со всей галактики демонстрировала нервирующее разнообразие мешковатых брюк, охотничьих шляп с перьями, традиционных для эпохи кепи и спортивных пиджаков. Это безумное сочетание позволяло легко опознать в них представителей Древнейшего и Почетнейшего Ордена Террафилов-лучников. Прогуливаясь вдоль поля, они то и дело посматривали на табло со счетом: матч Джентльменов против Туристов шел уже третий день. Игроки красовались в ярко-зеленых свитерах и мягких брюках (в случае, если особенности анатомии позволяли им носить брюки). Сейчас на поле оставались всего несколько лучников и двое отбивающих: человек-пес с Пилпарка и джудун, оба в тяжелых доспехах. В руках у каждого были тяжелые, похожие на крикетные биты. Мишень была разделена на цветные сектора; от защитников требовалось не дать стрелам попасть «в яблочко». Если же это происходило, невнимательный игрок выбывал с поля, отправляясь на скамейку запасных до следующего матча. Игра заканчивалась, когда одна из команд набирала 380 очков.

«Чудо, что кто-то пытается делать здесь ставки», – подумала миссис Би-Кей, снова сонно сплющивая глаза. Она выбрала эту планету для остановки не случайно. Одной из целей путешествия было удачное замужество Джейн, а согласно представлениям ее матери, на Пэрах для этого была масса возможностей. Конечно, по прибытии выяснилось, что далеко не все жители планеты – действительно пэры, но миссис Бэннинг-Кэннон строила планы на одного конкретного молодого человека. Анализ ДНК, проведенный кем-то из его предков, доказывал родство этого семейства с одной из древнейших фамилий Первой Земли. Сейчас во вселенной остался лишь один его представитель. Именно ему принадлежали все охотничьи угодья, стрелковые поля и водоемы на Пэре. Робин Локсли, лорд Шервуд, был капитаном одной из команд и блестящей партией для Джейн Бэннинг-Кэннон. Как и остальные жители планеты, он с раннего детства привык держать в руках лук и стрелы и к настоящему моменту был широко известен среди любителей этого вида спорта. Впрочем, на Пэре не было места равнодушным к стрельбе. Детей начинали обучать этому искусству еще в школе. Если по какой-то причине человек не хотел посвятить себя спорту, ему приходилось уезжать на другую планету конфедерации, потому что у рожденных здесь был только один путь: из учеников в тренеры.

Конфедерация Пэров находилась в собственности «ТерраФормы». Планеты, входившие в ее состав, были невелики и мало чем отличались друг от друга. Сюда постоянно прибывали Достойные Юноши, Недостойные Отпрыски, Прекрасные Девы, Суровые Судьи, Добрые Дядюшки, Занудливые Тетушки, Ретрограды (любого возраста), Полисмены (в шлемах и без). Каждый был волен выбрать себе амплуа или имя и начать на Пэрах новую жизнь.

Концепция всей конфедерации вышла из-под пера Алмерика Пайна, которого извлекли из многовековой криогенной заморозки. Пайн был наивен как ребенок и долгое время не мог понять, почему инженеры постоянно видоизменяют его идеи, отщипывая по кусочку тут и там. Наконец кто-то сподобился объяснить ему основное правило «ТерраФормы»: дай народу то, что он хочет видеть. Со временем в проекте оставалось все меньше истинной истории – зато результат был красочным и привлекал туристов.

Несмотря на это, на Пэрах реконструкторам удалось сохранить если и не облик, то дух Первой Земли. Конфедерация складывалась постепенно, словно мозаика, вырастая в образцовые миры – безопасные и комфортные. Большая часть планет была посвящена короткому, но очень бурному историческому промежутку между 1492 и 1917 годами. Спрос на развлечения этой эпохи оказался особенно высок – в первую очередь потому, что Терра (самая первая Земля, которую называли так, чтобы отличить от бесчисленных последующих копий) давно уже превратилась в летящий в космосе кусок льда. Это тоже был своего рода образец – того, что происходит с небольшой планетой после нескольких ядерных войн и столкновения с кометой.

Проведя тщательное исследование рынка, эксперты отдела Исторических развлечений пришли к выводу, что на Земле не было более популярного спорта, чем стрельба из лука. Поэтому, когда речь зашла о самом первом Турнире-реконструкции, лучный спорт лег в его основу. Террафилы занялись разработкой свода правил, «ТерраФорма» же гарантировала создание мира, максимально близкого к оригиналу.

Большой Турнир-реконструкция был едва ли не самым дорогим развлечением в галактике и за ее пределами. Главный приз – Стрела Артемиды – оставался загадкой и для ученых, и для самих игроков. Его происхождение так и не было точно установлено, поэтому большую часть времени артефакт хранился в секретном сейфе. Его извлекали оттуда лишь раз в два с половиной земных века, чтобы наградить победителей Большого Турнира. Подготовка команд для него целиком и полностью ложилась на плечи Древнейшего и Почетнейшего Ордена Террафилов.

До начала основной серии игр участники должны были показать свое мастерство в таких средневековых забавах, как Крестьянская Зарядка, Надувание Трактирщика, Истребление Драконов и, конечно, Щелканье Орехов.

Отправляясь в путь, миссис Бэннинг-Кэннон знала о Турнире только это. В подробности ее посвятил уже на Пэре лорд Шервуд. Завести с ним знакомство ничего не стоило: несмотря на огромное поместье Локсли-Холл и прилегающие к нему территории размером с небольшое государство, Снайпер Локсли был удивительно прост в общении. И к тому же холост, что вселяло в миссис Би-Кей особую надежду. Лорд Шервуд был обходителен, довольно красив и отдавался своему хобби со всей душой (в остальных вопросах он, правда, не блистал знаниями, зато его экспертное мнение лучника ценили авторитетные издания по всей галактике). Тот факт, что, несмотря на свои владения, Локсли был беден, как церковная мышь, нимало не смущал миссис Бэннинг-Кэннон. В конце концов, тот, кто видел нищету, всегда будет распоряжаться деньгами осмотрительнее богача. К тому же лорд Шервуд был на редкость покладистым человеком, а это качество значилось на первом месте в списке черт будущего мужа Джейн. Конечно, миссис Би-Кей предпочла бы выдать дочку за принца голубых кровей, но за неимением оного была готова смириться с любым зятем, отвечавшим ее основным требованиям. Локсли был идеальным кандидатом. О том, что некоторая бесхребетность возможного супруга придется Джейн не по нраву, ее мать совершенно не задумывалась.

Щурясь на ярком солнце, миссис Бэннинг-Кэннон снова осмотрела поле и ободряюще кивнула защитнику мишени Джентльменов. Против него на поле вышел знаменитый человек-пес Г. X. О’Блаяли. Периодически он развлекал публику коротким лаем, призванным устрашить соперников. Сейчас О’Блаяли снова натягивал лук, целясь чуть левее защитника, утыканного стрелами, как еж иголками. Миссис Би-Кей улыбнулась шире: она была уверена, что перед ней с битой в руках стоит сам Робин Локсли. На самом деле тот катался на плоскодонке вместе с Джейн, выставив вместо себя замену.

Пока Серебряная стрела Артемиды хранилась за семью обычными и несколькими временными замками в передвижном сейфе, отправленном напрямую на Флинн, миссис Бэннинг-Кэннон наслаждалась неожиданным отпуском. Она начала получать удовольствие от матчей, как только поняла, что единственная задача зрителей состоит в том, чтобы посапывать в удобном шезлонге. Разобраться в остальных правилах тоже не составило труда, так что теперь семейство посещало игры только одной команды – Джентльменов. С самого начала ее игроки показали себя сильными противниками, которые уверенно стремились к окончательной победе. Пусть сейчас удача улыбалась их соперникам, Энола Бэннинг-Кэннон была уверена, что в итоговом состязании ее фавориты не подведут.

Сами же участники, казалось, настолько наслаждались игрой, что забывали о счете. Многие из них принимали специальные пилюли и всерьез изучали ту или иную эпоху. Те, кто не принадлежал к человеческой расе, делали все возможное, чтобы походить на людей. Среди игроков Второй четверти было даже несколько видных ученых, собиравших таким образом материал для своих исследований.

В команде Туристов основную массу составляли джудуны. Раньше на их родной планете были популярны более кровожадные виды спорта, но в какой-то момент оказалось, что из-за них вся популяция под угрозой истребления. Среди опасных развлечений значился, например, ядерный футбол: играть в него можно было лишь в Окраинных мирах. Астрономы, наблюдавшие за появлением сверхновых звезд, иногда фиксировали печальные итоги подобных матчей.

Мистера Би-Кей в сложившейся ситуации не устраивала только необходимость ежечасно оценивать все новых кандидатов в зятья, которых отбирала его супруга. Неожиданный – и к тому же бесплатный – отпуск настроил его на благодушный лад. Он даже готов был простить жене груду шляп, которые она покупала на каждой остановке. Все было хорошо… Кроме бесконечной вереницы молодых людей, проходивших перед его глазами. Главная проблема состояла в том, что в них он видел либо будущих работников, либо возможных клиентов, но никак не членов семьи. Конечно, ему и в голову не приходило, что большинство кандидатов от одной мысли о таком союзе преисполнялись священного ужаса. В дополнение ко всему мистер Би-Кей уже определил для себя идеального претендента. Им стал Гамлет Тарбаттон, его собственный племянник.

Преимущество этого юноши заключалось в том, что им можно было вертеть как угодно. Недалекий, податливый и баснословно богатый, он был наследником огромной империи, специализировавшейся на тематических мирах типа «Загадочной Индии» или «Богов Древней Греции». Слияние этой корпорации с «ТерраФормой» напрашивалось само собой, а свадьба двух отпрысков ведущих семей позволяла обставить дело, не привлекая внимания.

Если бы он только знал, что Джейн уже остановила свой выбор на безвестном лучнике-любителе, которого встретила на краю поля перед Великосветским Чаепитием в честь их прибытия на Пэр! Мистер Бэннинг-Кэннон был скор на расправу и очень богат. Возможно, он бы просто инвестировал в скорейший взрыв ближайшей сверхновой, чтобы избавить себя от позора. К счастью для этой части вселенной, девушка пока была уверена, что возлюбленный к ней равнодушен, а потому не сообщала о своих намерениях родителям.

Но и без этого над семейной идиллией Бэннинг-Кэннонов нависла опасность. Сейчас супруги отчаянно спорили отнюдь не из-за претендентов на их наследство. Нет, ссора была вызвана новым приобретением миссис Би-Кей, которое грозило ее мужу инфарктом, а всем остальным – непоправимым ударом по чувству прекрасного. Речь шла о шляпе.

Она прибыла в отель около двух дней назад. Понадобилось несколько носильщиков, чтобы втащить ее на второй этаж: коробка еле прошла в дверь номера. Внутри скрывалось нечто отвратительное – вульгарная россыпь драгоценностей на ткани ядовитого оттенка, натянутой на основу из черного дерева и слоновой кости. Все это было щедро сдобрено серебром, золотом и платиной. Тулью венчали перья и несколько крупных камней, напоминавших фасеточные глаза жуткого насекомого. Стоило миссис Би-Кей надеть шляпу, как ее супруг обмер. Он до дрожи боялся пауков, а новый головной убор придавал его жене пугающее сходство с арахнидами с Персея IX, часто преследовавшими его в кошмарах.

– Никому о ней не рассказывай, – попросила миссис Би-Кей, крутясь перед зеркалом, отчего камни-глаза покачивались и угрожающе смотрели на мистера Би-Кей. – Я надену ее только на прием у графа Локсли.

– Я думал, что он лорд, – пролепетал мистер Би-Кей.

– И то, и другое. Думаю, чем голубее кровь, тем больше титулов можно носить. Поэтому я хочу произвести фурор. Говорят, у знатных дам для каждого приема есть особая шляпа. Что ж, я готова с ними потягаться.

И тут мистер Бэннинг-Кэннон осознал весь ужас положения.

– Ой, – сказал он.

Энола Бэннинг-Кэннон сразу поняла, что стоит за этой короткой репликой. Решительно вздернув подбородок, она разом отмела все еще не высказанные возражения.

– Я ее надену, – отчеканила она. – Это вещь от Дианы, я заказала ее в Лон-Доне и не намерена держать в сундуке из-за всяких глупостей. У этой шляпы даже название есть: «Аристофан». Из серии «Живая классика».

Лицо мистера Бэннинг-Кэннона приобрело нежно-лиловый оттенок. Он пытался угрожать – его игнорировали. Он умолял, но получил в ответ презрительное фырканье. Когда же мистер Би-Кей рискнул напомнить супруге о своей фобии, то услышал лишь совет перестать ребячиться. Придя в отчаяние, он даже попытался выкупить шляпу, но супруга была непреклонна. Сейчас, в разгар теплого солнечного дня, мистер Бэннинг-Кэннон решил снова пойти в атаку.

Сперва он пустил в ход пафос:

– Я не вынесу, если наша дочь увидит меня в таком положении!

Фобия мистера Би-Кей действительно делала его жалким, заставляя практически терять рассудок от страха. Но, что было гораздо хуже, его желудок на такой стресс реагировал очень бурно и всегда непредсказуемо, поэтому последствия могли быть совершенно разрушительными.

– Так позаботься о том, чтобы держать себя в руках!

Затем настойчивость:

– Энола! Ради нашего семейного счастья и будущего дочери – ты это не наденешь!

– Надену!

Этот бессмысленный обмен репликами продолжался еще какое-то время, пока Уркварт Бэннинг-Кэннон не разыграл свой главный (а по сути – единственный) козырь.

– В таком случае, – заявил он, стараясь выглядеть внушительно, – я вынужден буду отказаться сопровождать тебя. Передай лорду Локсли мои глубочайшие извинения, но я пропущу прием в связи с внезапной болезнью.

– Чепуха!

В наступившей тишине стало ясно, что спор окончен. Миссис Би-Кей грациозно поднялась со своего шезлонга и направилась в сторону павильона, оставив супруга размышлять о тщете всего сущего и перспективах на завтрашний вечер. Когда мистер Би-Кей уже всерьез начал рассматривать возможность самоубийства, в поле его зрения влетел молодой человек в твидовом пиджаке, плохо отглаженной полосатой рубашке и пижонском красно-коричневом галстуке-бабочке. Будто из воздуха выхватив грозившую воткнуться в мистера Би-Кей стрелу, он наложил ее на тетиву своего лука и выстрелил в мишень на противоположной стороне поля. Стрела угодила точно в яблочко. Трибуны взорвались аплодисментами.

– Ага! – завопил молодой человек. – Триста восемьдесят! Съели?!