Приключение в дачном поезде

5. Сдача норм ГТО

В субботу вечером я получил письмо от Сиракузовых. Они предлагали мне явиться с трёх до пяти на Окулинину гору, где они разукрасят мне физиономию.

Я подошёл к забору и постучал палкой.

— За что? — спросил я.

Впрочем, стучать и не обязательно было: они оба стояли возле забора.

— Это ты потом узнаешь, — ответили Сиракузовы.

— С трёх до пяти я не могу, — сказал я.

— Струсил? — обрадованно спросили Сиракузовы, и я увидел, какой радостью зажглись у них глаза.

— В воскресенье я буду сдавать нормы. Разве вы не будете?

— Будем, — вспомнили Сиракузовы.

Драку, после некоторых споров, мы отложили на вторник.

— И ещё, — сказал я, — второй день уже, как у нас пропал Кирюша. Вы его не видели?

— Нет, Хороший был кот, — сказали Сиракузовы.

И я понял, что кота они действительно не видели.

— Это не Сиракузовы, — сказал я Вере.

— Тогда кто? — спросила Вера.

В её глазах стояли слёзы по утраченному коту.

— Найдём мы его, — сказал я.

В воскресенье на стадионе собрались почти все Сиракузовы и Лапины. Более того, Привлечённые объявлением, явились крепкий род Матвеевых с мебельной фабрики и многочисленные Ватниковы. Они тоже пришли сдавать нормы.

— Ватниковы нас побьют, — озабоченно сказали мне Сиракузовы, — вон их как много. Нам надо выступать единой командой.

Мы с Верой поглядели — и точно: многочисленные Ватниковы разминались уже по всему стадиону: заняли секторы для прыжков и начали растекаться по беговым дорожкам.

В это время Коля объявил, что на старт выходят четыре команды.

Зрители зааплодировали.

— За первую команду, — сказал Коля, — выступают Ватниковы. Вы их все хорошо знаете.

— Знаем! — закричали зрители.

— За вторую, — сказал Коля, — выступают Матвеевы.

— Тоже знаем! — закричали зрители.

— Потомственные мебельщики, — сказал Коля. — А за третью…

Тут мы подошли к Коле и сказали:

— Коля, за третью будут выступать Сиракузовы и Лапины.

— Что?! Не имеете права, — сказал Коля. — Лапины есть Лапины, а Сиракузовы есть Сиракузовы.

— Тогда мы вообще выступать не будем, — ответили Сиракузовы. — И они тоже!

— И мы тоже, — подтвердила Вера.

Привлечённые спором, стали подходить многочисленные Ватниковы, и крепкие Матвеевы, и разобщённые междоусобицами Сиракузовы и Лапины.

— Они мне соревнования срывают! — указывая на нас, говорил Коля. — Требуют выступать единой командой. А я уже объявил, что выступают четыре команды!

— Да пускай выступают вместе! — закричали вдруг зрители, поддерживая, таким образом, нас, а не Колю.

— Конечно, пусть выступают, — согласились Ватниковы и Матвеевы.

Коля растерялся.

А на старт первого женского забега уже выходили выступающие в одном возрасте три Матвеевы, три Ватниковы и объединённые нами тётка Галина, тётка Роза и моя мама.

Впрочем, выходили — не то слово. Тётка Роза, например, в предстартовом волнении уцепилась за хлястик спортивного пиджака Ферапонта Григорьевича, а у тётки Галины от страха цокали зубы, и я боялся, что это услышат на трибунах. Только моя мама была сама на себя похожа.

— Не волнуйтесь, девочки, — говорил им Ферапонт Григорьевич. — Мы не требуем от вас победы. Мы просто ждём, чтобы вы пробежали эти шестьдесят метров.

— И не держитесь за хлястик, — сказал дядя Борис.

Но тут Коля попросил посторонних отойти в сторону, поднял руку, посмотрел на свой секундомер и сказал:

— На старт… Внимание… Марш! И мы с Сиракузовыми даже охнули.

Вперёд со старта вырвалась тётка Галина, за ней, отстав безнадёжно, бежала тётка Роза, Ватниковы с Матвеевыми и моя мама.

— Жми, тётка Галина! — закричали Сиракузовы. И я слышал, как они взволнованно добавили:

— Эх, не надо было нам выступать объединённой командой!