Приключения гоблина

ГЛАВА 10 НАДЕЖДЫ НЕ ОПРАВДАЛИСЬ

Они могли остаться здесь навсегда. Пересказ божественной истории продолжался бесконечно. Дарнак считал необходимым поведать Джигу о каждой бородавке на спине бого-жабы и о каждой медной монетке, пожертвованной богу шулеров. Хотя гоблин все чаще недвусмысленно откашливался и оглядывался на остальных приключенцев, Дарнак продолжал говорить. Джиг уже убедился в легендарной гномьей выносливости и вполне мог обойтись без дальнейшей ее демонстрации.

Бариус неторопливо обошел фонтан и постучал носком сапога, желая привлечь внимание. Дарнак замолчал и вопросительно на него уставился.

— Ты еще не занес на карту эту комнату, дружище гном? — Принц махнул рукой на хрустальную чашу с драконами. — Подобное творение заслуживает того, чтобы быть отмеченным, ты согласен?

— Да... — Гном явно разрывался между двумя желаниями. — Но я еще не рассказал гоблину о годах безбожия.

Гоблин уже воспользовался возможностью шмыгнуть прочь и спрятаться за тумбой. Почему Бариус не вмешался час назад?

«Возможно, он издевался надо мной».

Если так, то в следующий раз пусть лучше принц прибегнет к побоям. Однако Джиг испытывал к Бариусу странное чувство благодарности за неожиданное спасение.

Он прятался, пока Дарнак не закончил карту. Приключенцы отправились дальше, вновь возглавляемые Рислиндом. Пока они шли, Джиг обдумывал новую проблему. Как полагается вести себя последователю божества? Наверное, надо повесить на шею медальон, как у Дарнака. Только вместо молота Землетворца там должны быть звездочки и молния Тималуса Звездотеня. Но что еще?

В своем повествовании гном упоминал смертных, приносивших богам жертвы в обмен на помощь. Джиг попытался припомнить подробности. Один там отдавал первенца, другой убивал каких-то непонятных «агнцев». Гоблин не располагал ни сыном, ни загадочными «агнцами», а попытку принести в жертву одного из наземников он решился рассматривать лишь теоретически. Под рукой у Джига имелся лишь Клякса. Но из маленького огненного паука, скорее всего, получилась бы так себе жертва, да и не может гоблин лишить жизни своего восьминогого спутника. Ну, разве что в те секунды, пока горели волосы.

Оставались молитвы. Какие слова надо говорить, когда молишься? Как завести разговор с божеством, если Джиг плохо умел разговаривать даже с сородичами? Следует ли произносить молитву вслух, или бог услышит твои мысли?

Он решил, что боги способны слышать мысли. Если придется говорить вслух, он слишком смутится, чтобы довести дело до конца. В его ушах так и звучал комментарий Бариуса: «Да какое божество потерпит адепта вроде тебя?!» Возможно, принц прав. Честно говоря, многого Джиг не ожидал. Гоблины с богами общались как... ну, как гоблины. В смысле, не особенно общались.

Однако и терять ему тоже нечего. С учетом всех обстоятельств, Джигу нечего терять. Пробираясь вслед за отрядом по черному коридору, гоблин решился.

«Тималус Звездотень? — начал он мысленный разговор. Какое громоздкое имя. Интересно, нельзя ли обойтись обращением "Тим"? Скорей всего, нет. — Меня зовут Джиг. Ты меня слышишь?»

Он сделал паузу, но ответа не последовало. Дарнаковы беседы с Землетворцем тоже казались совершенно односторонними, и отсутствие реакции ничего не значило.

«Я блуждаю неизвестно где с гномом, эльфенком, надменным принцем и магом, который балансирует на грани безумия. Даже не балансирует, а скачет туда-сюда между почти безумием и настоящим безумием. И я тут подумал, а не мог бы ты помочь мне прожить достаточно долго, чтобы вернуться домой в целости?»

По-прежнему ничего. Джиг вздохнул и заторопился за остальными, когда его сознание посетила воистину светлая мысль. Ни один гоблин, к примеру, не взялся бы помогать другому без перспективы получить что-либо за это. С какой стати богам быть иными?

«Я не знаю, как проводятся ритуалы и все такое, но если тебе что-нибудь нужно, я попытаюсь помочь».

Уже лучше. Честная сделка, в точности такую заключил бы человек. Джиг поможет Тималусу Звездотеню, а бог поможет Джигу. Он не ведает, какие услуги могут потребоваться божеству, но только бы не как в той истории с желудем, которую пересказывал Дарнак.

— Внимание. — Бариус поднял руку. — Дверь. Риана, выясни, нет ли ловушек, проверь замки и прочее.

Эльфийку перекосило. Не забывая о предыдущем опыте общения с замками и ловушками, Джиг нисколько не удивился реакции девушки. Еще несколько таких дверей, и она рискует остаться вовсе без пальцев.

— Погодите, — окликнул гоблин.

К неудовольствию принца, он протолкнулся к Риане. Сунув руку в сапог, Джиг вынул припасенную полоску мяса. Гоблин стряхнул с нее пыль и мусор и постарался не обращать внимания на ропот в животе.

— Привяжи к этому свои инструменты.

Эльфийка кивнула, явно припомнив, как Джиг проверял другую дверь. Куском выданной гномом бечевки она примотала отмычку к мясу и сунула ее в замочную скважину. Как и раньше, раздался щелчок, и в полоску вяленой солонины вонзилась серебряная иголка. Мясо было сухим и жестким, но Джиг мог поклясться, что цвет его потускнел.

— Почему тянете? — спросил Бариус. — Обезвредьте ловушку и откройте дверь.

— Сам обезвреживай, козлодой расфуфыренный, — пробормотала Риана.

Она вытащила нож и отогнула иглу лезвием. Остался только замок. Эльфийка сердито уставилась на руки.

— Я и со всеми пятью пальцами была в этом деле не очень, — рявкнула девушка.

Джиг отступил на шаг, опасаясь, как бы она не решила отыграться на том, кого считает виноватым в потере пальца. Риана сунула отмычку в замочную скважину и стала прощупывать механизм. Глаза ее сосредоточенно сузились, а кончик языка высунулся от усердия.

— Давай же, будь ты проклят.

— Ты уже открывала такой, — заметил Бариус.

— Тот замок был легче. У этого две защелки вместо одной и, думаю, какая-то кнопка с обратной стороны, которую надо нажать.

— Попробуй снова. — Принц покачал головой. — Протащили тебя через половину этой проклятой горы, и в двух случаях, когда нам потребовалась твоя помощь, ты разочаровала нас.

— Извините, что навязалась. А в следующий раз советую взять вместо меня ключ.

С каждым словом она сердито тыкала отмычкой в замок. Убедившись в бесплодности попыток совладать с механизмом, Риана схватила Джига за запястье.

— Подержи. — Эльфийка сунула ему в ладонь толстую спицу с крючком, оставив себе отмычку потоньше. — Вставь загнутый конец в скважину и поверни на меня. Там две защелки, и мне обе сразу не ухватить. Попытаюсь отдернуть.

— Это как?

Гоблин представил Риану, голыми руками выдирающую замок из двери. Дарнак, может, и не такое проделает, но какая бы сила ни таилась в хрупких эльфах, способность Рианы действовать подобным образом вызывала большое сомнение.

— А вот как. Я просуну отмычку между защелками и подцеплю их. Надеюсь, обе подскочат достаточно надолго, чтобы ты успел повернуть свою. — Она поправила спицу у Джига в руке. — Смотри, это как будто ключ. Я прижала конец к защелке внутри замка. Держи неподвижно и продолжай давить вбок. Если сработает, защелки подбросит вверх, и тебе надо успеть повернуть спицу до того, как они упадут обратно.

Гоблин прищурился, пытаясь при слабом освещении разглядеть механизм через скважину. Бариус мог хотя бы поднести фонарь поближе.

— Не так плотно, — сказала Риана. — Разве ты не видел, как я его держала.

— У меня со зрением не очень хорошо, — пробормотал Джиг.

— Ох-х! — Девушка выхватила из своего набора новую отмычку с более гладким кончиком. — Эльфы делают стекла, которые помогают в таких случаях. Ими часто пользуются ювелиры. Еще их покупают старые богатые люди, у кого глаза начали отказывать.

— Конечно, — отозвался Джиг. — Постараюсь не забыть, когда в следующий раз буду проходить мимо эльфийской ювелирной лавки.

Риана, не обращая внимания на его слова, просунула отмычку мимо пальцев гоблина, сделала глубокий вдох и выдернула ее. Ничего не произошло.

— Слишком жестко, — пробормотала эльфийка. Она попыталась еще раз, снова и снова.

Вышло на четвертой попытке. Спица у Джига в руке повернулась едва ли не сама собой. От удивления он ее чуть не выронил и поморщился в ожидании взрыва негодования Рианы. Но той хватило первой четверти оборота. Она открыла замок и собрала инструменты.

— Отвали, — поблагодарила Риана гоблина.

Джиг отошел. Эльфийка, распахнув дверь, одарила Бариуса взглядом, исполненным в равной степени ехидства и раздражения.

— Что-нибудь еще, ваше высочество? — Она наивно заморгала.

Принц не ответил. Он потрясенно уставился в дверной проем. Губы его беззвучно шевелились. Сейчас Бариус не имел ничего общего с человеком, встречавшим лицом к лицу хобгоблинов, рыбоящеров и даже воинов Некроманта.

Джиг, робко прижав уши, осторожно заглянул за дверь в ожидании увидеть новое чудовище. Если оно там притаилось, то надо хотя бы выяснить, есть ли надежда убежать от него. Глаза его округлились.

Гоблин смотрел в пустое квадратное помещение. Пол и стены сияли полированным черным мрамором, а по потолку струился искрящийся разноцветный узор из крохотных стеклянных чешуек. В качестве последней приметы места, где находился отряд, посередине комнаты возвышалась колонна завихренной воды.

Меньше всех смутился Дарнак. Он растолкал приключенцев и сурово воззрился на водяной столб. Тот даже не подумал исчезать под его взглядом. Он сосчитал плиты на полу и стенах и сравнил сумму с

— 217-цифрами, обозначенными на карте. Он изучил узоры на потолке, тщательно припомнив все изгибы и завихрения. Он еще раз пересчитал мраморные плиты.

— ... Сто сорок семь, сто сорок восемь, сто сорок девять. — Гном плюнул на последнюю панель. — Как же меня так занесло?

Дарнак расправил карту на полу и принялся тщательно выверять проделанный маршрут. Джиг заглянул ему через плечо. Извилистые галереи вели из центра карты, где изображением водоворота обозначалась первая комната, через многочисленные лазы и переходы к мосту над бездной с летучими мышами. От моста стрелки и линии тянулись к двери в правом верхнем углу пергамента. Гоблин в картах не разбирался, но, по его разумению, дверь в углу никак не могла вести в центральное помещение.

— Не могли мы настолько забрать вбок. — Гном, жуя хвост одной из черных косичек, описывал плотные круги вокруг листа и едва не спотыкался о Джига. — Даже если я ошибся на четыре-пять градусов в тех поворотах. Какой гнилой трюк — использовать восьмидесятипятиградусные углы вместо честных прямых. Надо не забыть это, когда вернусь домой. С их помощью можно соорудить пренеприятнейший лабиринт. Но к пропасти-то мы второй раз даже не выходили! — Тут он напустился на Рислинда: — А как случилось, что твою магию заклинило? Ты говорил, что ведешь нас к Некроманту. Если он не крохотная рыбка в этой колонне, я здесь никакого Некроманта не вижу.

— Я же еще тогда сказал: комната для меня закрыта. — Глаза Рислинда превратились в красные щелочки. Волшебник разглядывал стены. — Я думал, магия воды глушит мое восприятие, потому и скомандовал своим силам игнорировать эту комнату и вести меня к Некроманту.

Дарнак вновь посмотрел на карту.

— А, черт! — Он сгреб ее, смял в комок и швырнул в угол. — Все равно пальцы сводит.

— Это все, на что ты способен? — Бариус воздел руки. — Тебе сто тридцать два года. Силас Землетворец на твоей стороне, а ты только и можешь, что жаловаться на судороги в пальцах.

Он развернулся к Рислинду.

— Что до тебя, мой братец, то какая нам польза от твоих хваленых сил? Где твоя неземная мудрость, о великий? Я действительно был не прав, когда сомневался в тебе. Как велико должно быть твое искусство, если оно после всех блужданий способно привести нас ровно на то же место, с которого мы ушли.

— А может быть, он не ошибся? — подал голос Джиг. Ему почудилось, будто в комнате стало гораздо холоднее. Холоднее и темнее. — Что, если Некромант и правда здесь?

— Смешно, — отмахнулся Бариус. — Он прячется дальше, в каком-нибудь переходе, который мы пропустили. Повелителя можно увидеть только после победы над его слугами. Зачем, по-твоему, вообще нужны слуги?

Джиг нахмурился. Хороший вопрос. Может, самое время снова попросить о помощи? «Звездотень, я прав? Зачем Некроманту устраивать нам подобные игры?» Гоблин моргнул, когда ему в голову пришла мысль.

— Может быть... — Заговорив вслух, он понял, насколько смехотворна идея, но прервать речь уже не смел. Все ждали, когда он закончит. — Ну, Некромант ведь злой, верно? — Бариус закатил глаза, и Джиг торопливо продолжил: — Вдруг он делает это просто из вредности? Дразнит нас, как зверей, прежде чем убить. Понимаете, ему тут, наверное, особенно-то нечем развлечься. Возможно, ему скучно и одиноко.

— Повелителю темных искусств — одиноко? — У Рислинда поползли вверх обе отсутствующие брови.

«Разве это невозможно? Если это так, значит, Некромант прятался здесь все время и наблюдал за нами даже во время спора. Он, наверное, смеялся до упаду, когда мы снова оказались в этой комнате. Но откуда он смотрит?»

У Джига засосало под ложечкой, по спине потек пот. Он огляделся. В помещении, как и прежде, не было видно никого, кроме приключенцев. Спрятаться негде. Даже с помощью магии, вроде той, примененной Рислиндом наверху. Свет отражается от мраморных панелей, освещая каждый угол.

«Панели!»

Джиг вытаращил глаза. Загородки в коридорах перед нишами с мертвыми воинами такого же размера!

Риана сидела возле стены и со скучающим видом глодала хлеб. Рислинд замер с таким выражением лица, словно он только что вновь предпринял попытку обнаружить Некроманта, да вот Бариус помешал ему сосредоточиться. Дарнак расправил карту и принялся заново изучать путь, пройденный отрядом. За исключением нескольких смешков и вздернутых бровей волшебника, идею гоблина сочли пустой тратой времени. Что может понимать гоблин? Но он прав. Он почему-то не сомневался в этом.

— За панелями.

Услышала только Риана. Глаза у нее округлились, щеки побелели.

— Ты уверен?

Он не успел ответить. Стены колыхнулись от громоподобного смеха. Рислинд вскинул руки со скрюченными пальцами, готовый обрушить заклятие, меч Бариуса с шипением вырвался из ножен, а Дарнак схватил свою дубину. Все растерянно вертели головами. Плечо Джига запахло паленым — Клякса выжег восемь точек на кожаном насесте.

— Очень хорошо, маленький гоблин. — Голос раздавался одновременно отовсюду. Даже гоблинские уши не могли определить местонахождение говорящего.

— Покажись, Некромант, — произнес Бариус спокойно. — Сразись с нами в честном бою и умри как мужчина.

Дарнак печально вздохнул. О приключениях и подвигах Джиг знал не очень много, а потому испытывал сильнейшие затруднения, пытаясь верно подобрать слово для сочетания понятий «честный бой» и «некромантия». Бариусу хорошо, он опять дорвался до возможности разыгрывать из себя благородного героя. Гоблин не в претензии. Пускай все внимание обращено на принца, чего тот, несомненно, и добивался. Джиг готов уступить роль главной мишени.

— Вы прекрасно справились, — продолжал голос. — Мои воины должны были прикончить вас в коридоре, но ваш волшебник гораздо могущественнее, чем я ожидал. Дурак, но могущественный.

Глаза Рислинда сделались багровыми. Он не издал ни звука.

— Давай, маг. Найди меня, если сможешь. Я здесь, только тебе не дотянуться. Жду и смеюсь.

— Ты можешь найти этого негодяя? — воскликнул Бариус. На сердитый кивок брата он прорычал: — Тогда чего тянешь?

«Некроманту только того и нужно!»

Джиг не успел ни подать голос, ни попытаться остановить волшебника еще каким-нибудь способом. Пальцы Рислинда распрямились. Он повернулся к одной из панелей, и из его рук вылетело пламя.

Гоблин съежился и закрыл лицо. Оранжевый шар осветил комнату. Ноздри наполнились едким черным дымом, и, даже стоя за колонной, гоблин ощутил, что его кожа нагрелась. Как волшебник ухитряется прикасаться к этому огню, держать его и управлять им?

Пламя угасло. Пальцы чародея вновь скрючились и распрямились. К стене устремилась вода. Едва касаясь черного мрамора, она мгновенно замерзала. Пока нарастал ледяной щит, с потока упало несколько крупных снежинок.

Клякса спрятался за шею Джига, а Джигу очень захотелось спрятаться за кого-нибудь покрупнее. Такого Рислинд при нем еще ни разу не учинял. Одни эти два заклятия могли стереть в порошок целый отряд гоблинов, не дав им времени даже схватиться за оружие.

Мраморная панель скрылась подо льдом. Волшебник послал второй огненный залп в ее центр. Стоило пламени коснуться черного камня, как по комнате прокатился громкий треск. Панель рухнула на пол, рассевшись на дюжину треугольников. Из клубов пара и дыма выступил вооруженный покойник.

Губы Рислинда изогнулись в презрительной усмешке, и мертвого воина охватило пламя. Спустя секунду от него остался лишь пепел.

— Может, слегка сбавишь темп? — нервно посоветовал Дарнак. — Лучше приберечь немного сил, на всякий случай.

Волшебник то ли не слышал, то ли наплевал на совет. Пламя, уничтожившее труп, перекинулось на следующую панель. Сколько их тут? Джиг считал так быстро, как умел. Двадцать восемь. Когда Рислинд разрушит все, останутся ли у него силы? И что станет с его рассудком? Дарнака, кажется, посетила какая-то идея. Он подергал волшебника за одеяние, пытаясь хоть ненадолго остановить его.

Чародей лишь отмахнулся, и гному пришлось сердито сбивать язычки пламени с бороды. Рука его легла на дубину, а лицо отразило напряженную борьбу между чувством долга и желанием отключить Рислинда при помощи грубой силы. Джиг не знал, принесет ли пользу такой метод спасения волшебников от перерасхода сил, но Дарнак уже успел принять новое решение. Он сжал амулет, встал на колено и забормотал.

«Вероятно, просит еще сил для Рислинда».

Волшебник разнес еще пару панелей, спалил несколько покойников и рухнул, скорчившись от боли. Вместе с ним свалился и гном. Дарнак остался лежать на полу, зажимая руками голову, а Рислинд пришел в себя так же быстро, как и упал.

— Великолепно, — прогремел Некромант. Нетронутые плиты замерцали, исчезая, и в комнату шагнули две дюжины вооруженных мертвецов. — Ты сильнее, чем мне представлялось, колдун.

Голос властителя черных лабиринтов больше не отдавался эхом со всех сторон. И звучал он уже не так низко и грозно, как раньше.

Слева от Джига, охраняемый двумя трупами в парадных доспехах, возвышался трон. Гоблин никогда раньше не видел настоящего трона, но ничем иным это сооружение быть не могло. Его высекли из цельного камня. Ни золото, ни драгоценности не украшали величественное кресло. Черный мрамор на его фоне выглядел ярким самоцветом. Свет уходил в черноту трона, поглощаемый тенями. Ножками служили когти, а подлокотники оканчивались небольшими головами зверей — Джиг плохо видел, чтобы определить их породу. Спинка трона поднималась до потолка ниши примерно на десять футов. Сам повелитель мертвых восседал, скрестив ноги, на вишневых бархатных подушечках. В маленькой ручке поблескивала серебром тонкая волшебная палочка.

Гоблин ухмыльнулся, не сумев справиться с собой. После всех страхов, после всех легенд и песен об ужасном Некроманте он ждал появления кого-нибудь из ряда вон кошмарного — для начала хотя бы повыше ростом. Джиг не ожидал, что у темных магов могут расти большие прозрачные крылышки. Он думал, что волшебники одеваются в длинные балахоны. А самое главное — хотя свободные брюки и безрукавка Некроманта были мрачно-черного цвета, а его голые руки поражали мертвенной бледностью, но весь эффект потустороннего образа портила копна ярко-голубых волос.

— Это же просто фея, — прошептал Бариус.

Губы его растянулись в нехарактерной для него улыбке.

Крайне необдуманная реплика. Некромант ногами встала на сиденье кресла, вытянувшись во все свои два с половиной фута, и наставила серебристую палочку на принца.

— Просто фея, говоришь? А что мешает этой простой фее овладеть темными искусствами? Вы еще увидите, что такое настоящее могущество. А чтобы вы знали, я убила старого Некроманта.

Она спрыгнула с трона и побежала к Бариусу. Ее мертвые телохранители двинулись следом с оружием наготове. Принц скользнул назад, подняв меч в защитной стойке, но Некромант остановилась в нескольких футах за пределами его досягаемости.

— Это были его владения, но я отобрала их у него. Я! Сама! Все остальные погибли, но я прожила достаточно долго, чтобы наложить на него танцевальное заклятие. — Фея хихикнула. — Он не мог остановиться, чтобы заколдовать меня, и я сумела воткнуть ему нож в глаз. Жуткая гадость. Кровавое месиво повсюду. Отвратительно.

— Рислинд, уничтожь это насекомое, — произнес Бариус.

— Сам уничтожай, братец.

Джиг застыл, даже не дыша. Волшебник больше не говорил двойным голосом. Теперешний голос Рислинду не принадлежал. Какая бы напасть с ним ни приключилась, избыток напряжения доконал чародея, и он, похоже, сделался не менее опасен, чем темная фея. Только бы другие догадались об этом. Гоблин не собирался связываться в одиночку ни с одним из магов.

— Взять их!

Некромант небрежно взмахнула палочкой. Из ниш повылезли новые покойники. Они надвигались. Бариус дергал головой то в одну сторону, то в другую. Даже человеческое высокомерие имеет пределы. Раз Дарнак валяется без сознания, а брат спятил, выбора у принца не осталось. Меч выскользнул из его вялых пальцев, и он поднял руки. Два покойника схватили Бариуса за плечи и силой опустили на колени. Другие проделали то же самое с Рианой и Джигом. Мертвецы даже сгребли безвольное тело гнома, подняв его в коленопреклоненное положение.

— Очень хорошо. — Некромант важно прошествовала перед ними. Встречаясь глазами с пленниками, она по-прежнему задирала голову. — Видите ли, принц, ваш брат сегодня... ну, несколько не в себе. — Она хихикнула. — Если будете хорошо себя вести, я, может быть, даже скажу вам, где он на самом деле.

— Чего ты хочешь? — спросил принц, который выглядел усталым и побитым.

Наверное, реальность все-таки пробилась сквозь твердый человеческий череп, и он понял, насколько близка его собственная смерть. Джиг собрался было успокоить Бариуса, заверить, что спустя некоторое время он свыкнется с этой мыслью, потом решил не привлекать к себе лишнего внимания.

— Вопрос не в том, чего хочу я. А в том, чего хочет он. — Некромант кивнула на Рислинда. — Правда, — она снова хихикнула, — мне никто не помешает оставить себе одного из вас или обоих. Взамен моих поломанных игрушечных солдатиков. Думаю, гнома. Из него получится хороший воин. И еще кого-нибудь. — Фея потерла острый подбородок.

Глаза ее по очереди изучали то эльфийку, то гоблина. К стыду Джига, он мог думать только об одном: «Возьми ее. Возьми ее. Эльфы сильнее гоблинов. Умнее. Я тебе не нужен».

— Вор может вам пригодиться, а вот гоблин совсем ни к чему. Решено, он останется у меня.

— Дерьмо! — заорал Джиг. — Почему меня? Почему не ее? Почему всегда гоблин? — Голос его замер, когда он сообразил, какая это глупость — кричать на повелительницу мертвых. — Э... мадам, — тихо добавил Джиг.

Некромант не обиделась.

— Ты заинтриговал меня, гоблин. Именно тебе удалось раскусить мою маленькую игру. Ты совершенно прав, знаешь ли. Здесь ужасно скучно и одиноко. Иногда я призываю одну из своих летучих мышей и играю с ней, но они так быстро умирают. Водоворот охраняют рыбоящеры, и мне редко удается поговорить с кем-нибудь сверху. Я даже пару раз пробиралась тайком в Штраумовы владения, исключительно ради общества. Ты должен гордиться, маленький гоблин. Тебе первым из твоей расы выпала честь стать моим слугой. — Она широким жестом обвела трупы. — У меня есть люди, гномы, и даже парочка эльфов найдется. — Темная фея понизила голос и оглядела пленников, словно собиралась открыть им величайшую тайну. — Правда, эльфам не слишком нравится быть мертвыми.

— Мне тоже.

Некромант расплылась в улыбке, обнажив почерневшие десны. Заметив изумленный взгляд гоблина, она пояснила:

— Здесь внизу есть особенно нечего. Приходится обходиться тем, что могу наколдовать, и, боюсь, это не самая здоровая пища. Зубы от нее сгнили на корню и вывалились. Чего бы только я не отдала за хрустящее, сочное яблоко! Иногда я думаю, что променяла бы все свое могущество на одно яблоко.

— Но как бы вы его съели, без зубов-то? — недоверчиво поинтересовался Джиг.

— Заткнись! — взвизгнула маленькая фея, взмывая в воздух. Гоблину забрызгало слюной лицо. — Ты понятия не имеешь о жертвах, которые я принесла. Глупый гоблин. В течение часа ты выпьешь несколько глотков из моего прекрасного фонтана, и тебе больше никогда не придется ни о чем беспокоиться. Но мне — мне всегда есть о чем беспокоиться. Что, если мои чары потеряют силу? Или если придет более могущественный волшебник? — Она затравленно огляделась. — Что, если Штраум явится отобрать мое красивое гнездышко?

— Думаю, он здесь не поместится, — заметил Джиг. — К тому же у Штраума уже есть собственное логово, не так ли?

Некромант моргнула.

— Думаю, есть. Видишь, я не зря тебя выбрала. Ты умный. — Фея махнула одному из покойников: — Отведи этих двоих к фонтану и утопи. — Она подмигнула гоблину. — Таким образом ты обязательно проглотишь зелье, пока будешь умирать. Я испробовала множество способов, и, поверь мне, этот наилучший. Э-э, однажды я даже превратила человека в рыбу и бросила его в фонтан. Это подействовало, но в итоге у меня оказался неупокоенный окунь. Ничего хорошего, знаешь ли. Невозможно убить неупокоенного окуня. Я вытащила его из воды, и он трепыхался долгие часы, пока я не приказала одному из моих воинов наступить на беднягу. Эта история веселила меня несколько дней, если честно.

— Что ты собираешься сделать со мной? — спросил Бариус. — С нами?

Глаза феи весело сверкнули.

— Это сюрприз.

«Нечестно», — подумал Джиг.

Принца и остальных возьмут в плен, посадят куда-нибудь в темницу, пока Риана не поможет им выбраться. Так всегда бывает. Не важно, какая там темница — героям всегда удается бежать. Приключенцам всегда сопутствует удача, тогда как гоблинов вечно топят в фонтанах. Почему?

Вопрос жег его мозги. Почему именно его шпынял принц? Почему, когда он попытался помочь Риане, его ругали и били, и в итоге возненавидели? Как его вообще угораздило затесаться в это сборище обреченных безумцев, где приходится воевать с мертвецами и питаться хлебом? Хлебом, не только не имевшим вкуса, но от которого вдобавок Джига страшно пучило. Он уже полтора дня не бывал в нормальном сортире, писая по углам, словно дикое животное. Почему он вообще родился гоблином? Да, для гоблина он, конечно, умен. Ну и куда его это привело? Погибни он вместе с дозором, по крайней мере, это была бы быстрая смерть. Почему, во имя Звездотеня, ему не может повезти хотя бы на этот раз?!

«Почему, во имя мое, ты не прекратишь ныть и не сделаешь что-нибудь? Хотя бы на этот раз».

Джиг застыл.

— Кто это сказал?

Некромант нахмурилась.

— Что?

«Умный для гоблина. Так сказала эта пигалица с голубыми волосами, верно? — Голос в голове Джига вздохнул. — Я смотрю, это слишком щедрое определение».

У гоблина сперло дыхание.

«Тималус Звездотень?»

«Неплохо. Возможно, не все еще потеряно. — Джигу показалось, будто Звездотень качает головой. — Надо же, это гоблин... Неужели я и вправду так низко пал? Ну, чего же ты ждешь, гоблин?»

— Джиг, — произнес он.

— О чем ты, маленький гоблин? — спросила Некромант.

— Меня зовут Джиг. — Он слышал смех Звездотеня у себя в голове. — Джиг! Почему все называют меня «гоблин»?! Я — Джиг!

Он забился, пытаясь вырваться. Мертвые руки держали крепко. Предплечья болели там, где пальцы покойника безразлично сдавили мышцы. Тело ощутило жар даже сквозь кожаное седло огненного паука.

— Клякса! — Джиг повернул голову и толкнул Кляксу носом. Нос обожгло. На его кончике надулся волдырь, а паук еще крепче вцепился в насест.

— Пожалуйста, — взмолился гоблин.

Он толкнул сильнее, еще сильнее, и Клякса, не выдержав, свалился на руку мертвеца. Покойник, не имея иного приказа, продолжал удерживать пленника, даже когда у него почернела сгоревшая кожа.

— В чем дело, гоблин? — насторожилась Некромант, поднимая волшебную палочку.

— Меня зовут Джиг! — Он вцепился во вторую мертвую руку, клыками отдирая от себя облезлые пальцы. К тому моменту у твари успели загореться сухожилия, и отогнуть конечность не составило большого труда. Джиг освободился! Развернувшись к темной фее, гоблин выхватил меч. — Джиг! Джиг! Джиг!

Фея взмахнула палочкой. Из нее вылетело маленькое желтое облако, и вокруг Джига замерцали огоньки. Воздух наполнился сладковатым фруктовым запахом. В лодыжке полыхнула и тут же утихла резкая боль.

Некромант и гоблин уставились на волшебный инструмент феи. Через мгновение Джиг опомнился и с нечленораздельным воплем, размахивая мечом, прыгнул на повелительницу мертвых.

Некромант попыталась взлететь, но клинок гоблина рассек ей крыло. Падая, темная фея снова взмахнула палочкой. Джигу в лицо ударила волна огня.

Лодыжка опять отдалась болью, но пламя не причиняло ни малейшего вреда. Или ни малейшего вреда в сравнении с пауком-огневкой. Оранжевые языки лишь сбивали с толку. Джиг не мог сообразить, в какой стороне Некромант.

Гоблин ударил наугад. Лезвие вошло во что-то мягкое, и пламя исчезло.

На полу перед ним лежала волшебница, недоверчиво уставившись на торчащий из живота меч. Она выронила палочку и обеими руками опасливо потрогала клинок, словно желая убедиться в его подлинности. Один Джиг услышал последние, исполненные муки слова феи.

— От руки гоблина?! — сказала она.

А потом умерла. Гоблин, наступив ей на грудь, вытащил свое оружие. Он еще мельком подумал, так ли аппетитны феи, как эльфы, но решил попридержать чувство голода. Когда фею зовут Некромант, следует учитывать не только ее вкус. Кто знает, какие зелья и порошки могли перемешаться между собой в этом теле? Кроме того, в маленькой, тощей, костлявой фее и мяса-то — одно название.

Джиг вернулся к действительности. Некромант мертва. Осталось всего лишь двенадцать мертвых воинов и ненормальный чародей.

Он нехорошо ухмыльнулся и взмахнул мечом.

— Ну, кто первый?