Приключения гоблина

ГЛАВА 18 РОКОВАЯ ОПЛОШНОСТЬ

«Штраум моргнул. Он моргнул! Я мог погибнуть!» — негодовал Джиг.

Ответ Тималуса Звездотеня звучал ворчливо: «Откуда мне было знать? Даже мне не дано предвидеть будущее. Кроме того, ты все еще жив, не так ли?»

«Благодаря дракониде».

«А план был хорош. Глаз — единственное уязвимое место, достаточно крупное, чтобы ты мог в него попасть. Если бы он не моргнул, дротик прошел бы сквозь глаз и пронзил разросшийся мозг Штраума. Слабость, о которой тебе, рад сообщить, никогда не придется беспокоиться».

«Хорошо», — не подумав, ответил Джиг, чем подтвердил мнение бога.

Рислинд свернулся калачиком и рыдал, как ребенок. Бариус и Дарнак оба склонились над ним, а Риана наблюдала за только что осиротевшей дочкой Штраума. Драконида вообще не шелохнулась с того момента, как засадила дротик родителю в глаз.

Джиг вынул из стойки другое копье и, опираясь на него, как на посох, подошел к остальным.

— Славный бросок, — похвалил Дарнак, не поднимая глаз. — Ты бы его прикончил, не заметь тебя Рислинд. Думаю, и у меня не получилось бы лучше, хотя если ты повторишь эти слова какому-нибудь гному, я до последнего вздоха буду все отрицать. Он оттянул Рислинду веко и сказал:

— Не, живой. Не знаю, как на него повлияла столь внезапная потеря Штраума. Не хочу сказать ничего плохого, но если там оставались какие-то мозги, это могло их сломать.

Риана ухватила Джига за локоть и оттащила на несколько шагов в сторону.

— Ты колебался. Промедление могло стоить тебе жизни. Чего ты ждал? — выпалила она, но так, что слышал только Джиг.

Он так же тихо ответил:

— У меня был только один шанс. Я не мог решить, кого мне убивать — Штраума или Бариуса.

Риана кивнула, полностью разделяя его сомнения.

— Трудный выбор. Думаю, тебе пора убраться подальше от этих приключенцев. Предпочесть дракона своему спутнику... Можно подумать, часть их «благородства» передалась тебе.

— Нет, не так. — Он оглянулся на принца. — Просто Штраум представлял собой более крупную мишень.

Драконида выпрямилась и подошла к Джигу, который покрепче стиснул копье. Позади немедленно поднялся Дарнак. Гном потерял свою боевую дубину, но подхватил большой кусок скалы и выглядел готовым размозжить все, что представляло собой маломальскую угрозу. С другой стороны от Джига Риана выхватила нож и ждала.

— Что сталось с тем, кто был здесь до меня? — Длинный когтистый палец указал на пропитанный кровью песок.

— Штраум убил его, — ответил Дарнак. — Заявил, что у того появились собственные мысли: мол, не желал больше поклоняться его чешуйчатости.

Драконида уронила голову.

— Так я и думала.

Штраум что-то говорил насчет способности читать мысли вашего племени, — медленно произнес гном. — Так он узнал, что затевает твой друг.

— Разумеется. Штраум всегда был параноиком. Мы все гадали, не обладает ли он магическим даром улавливать движения наших душ.

Дарнак нахмурился.

— Тогда объясни нам, как получилось, что ты его убила, а он не просек, что у тебя на уме? Драконида присела и набрала горсть песка.

— Когда мы были маленькие, пара огров нашла наше логово. Взрослые ушли на охоту, и враги не сомневались, что спокойно перережут детей. Они убили одного из наших двоюродных братьев и старенькую бабушку, оставленную нас сторожить.

Мокрые комочки песка падали на землю.

— Мы бросились на ближнего огра. Когти и зубы у нас острее всего в детстве. Сомневаюсь, что этот гад вообще почувствовал, когда я вспорола ему брюхо. Второй удрал лишь для того, чтоб напороться на охотничий отряд. Он умер... медленно.

Джиг взглянул на руки существа. Может, эти когти и не так остры, как раньше, но они по-прежнему выглядели достаточно мощными, чтобы разорвать гоблина пополам.

— Мы с ним стали парой несколько лет назад. — Оглянувшись на тело дракона, она продолжала: — Как вы сказали, Штраум читал наши мысли. Но когда я поняла, что мой друг мертв, я перестала думать. Я просто действовала. — Она посмотрела на гоблина. — Что нам теперь делать?

Коротышка моргнул. Она спрашивает его! На лицах остальных было написано такое же замешательство. У всех, кроме Бариуса. Его высочество гневались.

— Ты просишь совета у этого жалкого труса? — воскликнул он, пренебрежительно махнув в сторону Джига.

Тот полностью разделял чувства принца, хотя сам он выразился бы несколько иначе.

— У меня? — пискнул он.

— Я возглавляю этот отряд, — заявил Бариус. — Я привел нас сюда, чтобы убить Штраума.

Глаза дракониды сузились.

— Ты потерпел неудачу. Если бы не этот гоблин, Штраум остался бы в живых, а мы все погибли бы. — Шевельнув черным языком, она повернулась к Джигу. — Мы... мы не знаем, как жить самостоятельно. — Она опустила голову, и на удлиненном, покрытом чешуей лице ухитрилось отобразиться смущение. — Остальные испугаются жизни без Штраума.

Уши Джига уловили напряженное перешептывание сбоку.

— Мы можем использовать их помощь для перетаскивания наших сокровищ на поверхность, — говорил Бариус. — Представь себе: вернуться домой со свитой из этих существ. Вели им начать собирать золото и драгоценности.

Одновременно Риана говорила:

— Спроси их, не пойдут ли они с нами. Они могли бы защитить нас. — Джигу показалось, что это «нас» не включало гнома или людей.

Дарнак не сказал ничего. Негромкий стон Рислинда заставил гнома метнуться к нему, словно встревоженная наседка.

Какой совет мог дать гоблин драконьим детям? «Не позволяйте нервному пауку-огневке залезать к вам в волосы. Если собираетесь досадить волшебнику, постарайтесь убить его, когда закончите. Никогда не воруйте половник у кухарки». Ему нечего было предложить Штраумовым сиротам.

Джиг приподнял голову, надеясь на божественную помощь, но Звездотень явно полагал, что с данным вопросом его сотрудник справится самостоятельно. Он уловил только еле заметное ощущение веселья.

— Иди домой, — произнес он. — Возвращайся к своей семье.

Создание склонило голову набок.

— Но у нас нет дома. Без Штраума — нет.

— Не упускай шанс, гоблин, — предостерегающе произнес Бариус.

Он шагнул ближе, злоба явно читалась в его сжатых кулаках. Второй шаг он сделать не успел. Драконида скользнула между Джигом и принцем. Не успел никто шевельнуться, как она одной рукой ухватила человека за рубаху и оторвала его от земли.

Джиг расплылся в улыбке. К этому он мог бы привыкнуть. Но не получится. Даже если он убедит драконидов повсюду сопровождать его в качестве стражей, как предлагала Риана, вряд ли он когда-нибудь научится выносить исходящий от них кислый запах.

— Вам надо уйти, — повторил он. — Найти новый дом. На прогалине в центре леса есть лестница. Следующая лестница в тронном зале наверху приведет вас на верхние уровни. Дарнак снабдит вас картой, по ней вы выберетесь наружу. А там сможете выбрать себе место из целого мира.

— Ты хочешь, чтобы я расстался с картой?! — Судя по выражению лица гнома, Джиг с тем же успехом мог предложить ему побриться. Но вид Бариуса, по-прежнему беспомощно болтающегося в воздухе, задавил дальнейшие протесты. — А! Берите. Вернемся — нарисую новую, по памяти.

Долгое время Штраумова дочь молчала. Джиг уже забеспокоился, не брякнул ли он что-нибудь не то. Может, им не хочется уходить.

— Весь мир, говоришь?

— Сам я никогда его не видел, но слыхал, что он невероятно огромен.

Драконида кивнула, ее длинная шея придала жесту некоторую гротескность.

— Благодарю тебя.

Она отпустила принца и подошла к Дарнаку, который протянул ей карту. Спустя несколько минут она покинула пещеру, а Джиг рухнул, так как возбуждение оставило его и ноги подломились.

Бариус не убил его, хотя все шло к тому. Есть предел унижения, которое может вынести принц, а Джиг явно зашел за этот предел. Заявление о том, что гоблин сделал для победы над Штраумом больше, чем он сам, стало последней каплей, а беспомощное болтание в мощной руке драконьего отпрыска переплавило унижение в ярость. Как только тварь ушла, Бариус вскочил на ноги, полыхая жаждой убийства.

К счастью, вмешался Дарнак. Когда принц бросился к гоблину, гном изо всех сил крикнул: «Твой брат очнулся!»

Рислинд выглядел так же плохо, как Джиг себя чувствовал. Его угловатые черты проступили еще резче, под глазами залегли глубокие тени. Зрачки светиться перестали. Как ни странно, коричневые бусинки глаз Рислинда показались Джигу еще неприятнее. Он уже привык к сдвоенным красным точкам.

После очередного сеанса гномотерапии Рислинду удалось самостоятельно встать. Он мог говорить, хотя хриплый голос звучал измученно. Он ничего не помнил после встречи с Некромант — факт, вызывавший бесконечную Джигову благодарность, поскольку это означало, что маг не вспомнит о своей клятве убить Джига.

Они решили немного отдохнуть. После ухода драконидов — хотелось бы верить, окончательного — здесь было, вероятно, самое безопасное место во всей горе. Как сказал Дарнак: «А вы бы полезли в драконье логово?»

Когда Риана отметила, что именно это они и проделали, Дарнак просто рассмеялся и заявил, что у большинства чудовищ здравого смысла больше.

И они отдыхали. Дарнак поделился элем, что невероятно помогло. Рислинд обнаружил, что еще способен немного колдовать, но большая часть его силы исчезла со смертью Штраума. Это тоже прибавило Джигу бодрости.

Клякса счастливо восседал на хозяйском плече, поедая небольшой кусок драконятины, вырезанный гоблином из туши Штраума. Он и сам подумывал, не попробовать ли драконьего мяса, полагая, что оно вряд ли окажется хуже человеческой еды, но потом отказался от этой мысли. Даже малюсенький кусочек едва не стоил ему меча. Чешуйки оказались гораздо прочнее, чем принято считать.

Несколько часов спустя Бариус решил, что пора отправляться.

— Каждый понесет столько сокровищ, сколько может. Понадобится не меньше дюжины ходок, чтобы вытащить все наше богатство, но наиболее ценные предметы следует забрать сейчас, дабы обеспечить их сохранность.

К счастью, среди накопленного Штраумом за долгие столетия всевозможного хлама обнаружилось великое множество всяких сумок, кошелей и заплечных мешков. Джиг доверху нагрузил золотыми монетами небольшую сумку. Он попробовал поднять мешок побольше, но это едва не стоило ему свежепочиненного позвоночника. Золото, оказывается, тяжелое.

Бариус рассердится на него за скромные размеры поклажи, но гоблины не отличаются силой. Будь сумка чуть тяжелее, у Джига коленки воткнулись бы в подмышки. Однако он сунул за пояс усыпанный драгоценными камнями кинжал, а на пальцы насадил несколько колец.

— Надеюсь, никто не попытается нас остановить, — пробормотал он.

Если на них нападут, можно выбросить золото и надеяться, что враги задержатся, подбирая монеты. Маневр должен сработать, если жадность Бариуса — хоть сколько-нибудь типичный пример. Джигова жизнь гораздо важнее золота. Кроме того, он всегда может вернуться за добавкой.

Они благополучно выбрались. Отдельные следы попадались, но никто не видел иных признаков детей Штраума. Вероятно, они уже отбыли. Джиг очень на это надеялся. Они спасли ему жизнь, но все-таки было бы гораздо спокойнее больше никогда не встречаться ни с одним из них.

Подъем сокровищ но лестнице обернулся тяжким и муторным трудом, но благодаря Дарнаковым запасам веревки им удалось протащить золото через потолок.

Здесь они наткнулись на хобгоблинские дозоры. Но хобгоблины удрали, едва завидев Бариуса с Дарнаком.

— Хорошо иметь солидную репутацию, а? — заметил гном.

Время в пути Джиг посвятил размышлениям. Больше всего на свете ему хотелось лечь и проспать неделю. А лучше месяц, но и неделя сгодится. Этого времени должно было хватить, чтобы с него сошли синяки и ушибы. После этого он хотел как следует пожрать. Большую порцию фаршированного рыбоящера и Голакиных крысиных клецок на десерт.

Но мысли о доме напомнили ему, что без магии Жезла Голакин котел быстро иссякнет. Они, конечно, справятся. Наверное. Со смертью Штраума увеличится приток приключенцев, на которых можно охотиться. Хватит ли их на прокорм целого логова? Хотелось верить.

Джиг понимал, что это самообман. Бариус вернется и приведет на помощь армию. Они маршем пройдут по туннелям, убивая всех на своем пути. Они выпотрошат логово Штраума и не упустят случая стереть с лица земли гоблинов и остальных просто из видовой неприязни.

И все для чего? Чтобы Бариус прославился? Чтобы его героизм затмил подвиги его же братьев? И подобных героев воспевают в песнях? Слава принца родится не из его мужества или доблести, но из крови и пота других членов отряда. Магии Рислинда, ловких пальцев Рианы, сильных рук Дарнака и даже слепой, упрямой удачи Джига. Однако песни станут распевать именно о Бариусе. Он окажется тем, кто нашел Жезл Творения, от чьей руки пал великий дракон Штраум, кто обнаружил пятитысячелетний клад и объявил его своим.

Прежде чем покинуть туннели, они сделали привал в «сверкающей комнате». Джиг, погрузившись в воспоминания, разглядывал узоры. Чуть больше недели минуло с тех пор, как он прокрался сюда в неуклюжей попытке шпионить за приключенцами. Здесь он лгал Бариусу, и это спасло жизнь ему, но стоило жизни его капитану, что гоблин расценивал как двойное благословение судьбы. Здесь они спорили, брать его с собой или убить на месте и тем самым сэкономить силы. Что станется с ним теперь?

— Как вы намерены поступить со мной? — спросила Риана.

Ее мысли явно текли в том же направлении.

— Я позволю тебе помогать нам в извлечении остатков сокровищ, — расщедрился Бариус. — Затем ты будешь передана соответствующим властям. В конце концов, ты все-таки преступница. Не переживай: уверен, они примут во внимание твое сотрудничество.

Риана мрачно кивнула, словно на большее и не рассчитывала. Джиг со своей стороны был потрясен. После всего этого они бросят ее в тюрьму?!

— Это нечестно! Она помогала нам, — возразил он. — Она вскрыла замок в зале хозяйки мертвых. Она указала мне дротики, которыми я пытался убить Штраума.

Этого произносить не следовало. При упоминании о том, как Джиг, а не Бариус сражался с драконом, принц резко обернулся.

— Старый червь был слаб и изможден, и я бы сам прикончил его, если б ты не влез. Что до того замка — если ты забыл, она едва не погибла при попытке его открыть.

Джиг хотел было возразить, но передумал. На сей раз никакие дракониды не помешают Бариусу разделаться с ним. Он взглянул на Дарнака, но гном только покачал головой и отвернулся.

Это навело гоблина на размышления. Если принц намерен избавиться от Рианы, как только она перестанет быть нужна ему, то каковы его планы насчет Джига? После смерти Штраума он начал расслабляться. Но дракон никогда не был ему врагом. Если бы не Бариус и остальные, Джиг прожил бы всю жизнь, ни разу не потревожив старого ящера. Риана предупреждала, что люди убьют его, как только отпадет надобность в так называемом проводнике.

И за едой он начал строить собственные планы. Он не питал иллюзий касательно отношения к нему принца. Бариус убьет его, как только подвернется повод. И Дарнак его не остановит. Никто не остановит.

Нельзя ли удрать? Бросить сокровища и вернуться в логово? Может, и получится. Но если Бариус достаточно зол, то, чего доброго, опять приведешь за собой в логово приключенцев. Джиг не рассчитывал, что ему удастся во второй раз остановить бойню. Единственный выход — убить Бариуса сейчас, прежде чем у того появится шанс проделать то же самое с Джигом.

Действовать придется быстро. Нападение сзади. Принц слишком хорошо фехтует, поэтому о честном поединке не может быть и речи.

Клякса, уловив хозяйское настроение, спрыгнул с плеча и уполз в угол. Там он начал плести паутину, что усилило ощущение опасности. Пауки-огневки строят паутину не только для ловли добычи, но и для защиты. Клякса возводил укрытие.

Если б только знать, как поведет себя Дарнак. В бою гном стал бы защищать принца. Но сочтет ли он необходимым убивать Джига после смерти принца? Поймет ли он, почему Джигу пришлось убить Бариуса?

И Рислинда тоже придется убить, сообразил он. Нападение на одного брата вызывало гнев обоих. Хотя маг и так уже полумертвый. Что должно облегчить дело.

Джиг сомневался, что гном простит ему смерть одного принца, даже если поймет причину. Если прикончить их обоих, понятно, как поступит Дарнак. Но если бездействовать, люди вскоре вернутся, и гоблины погибнут. Приключенцы как блохи. Если не уничтожить их сразу, проклятые твари уже скачут повсюду.

Джигу придется убить обоих принцев. Но он не может находиться в двух местах одновременно, а Бариус явно наиболее опасный из двух. Сначала надо сделать Бариуса, затем успеть добраться до Рислинда, прежде чем Дарнак пустит в ход выбранную из Штраумовой коллекции новую дубину, чтобы размозжить Джигу череп. Его не покидало ощущение, что на сей раз Звездотень не сможет его возродить, если он потерпит неудачу.

Может, Риана согласится помочь? Но как подобраться к ней, не вызвав подозрений у остальных? Кроме того, она, похоже, погрузилась в отчаяние. Ее порция стояла на иолу нетронутой, а остекленевшие глаза уставились в никуда.

Джиг с тоской глянул на Кляксу. Вот бы сплести собственную паутину и спрятаться там, пока не кончится самое плохое.

Наилучший шанс представится, когда они приготовятся к выходу. Бариус непременно хотел идти первым, а значит, спина у него будет неприкрытой. Рислинду придется опираться на Дарнака, что несколько осложняло задачу. Если удастся прикончить принца, затем нужно быстро добраться до мага... если гном промедлит в нерешительности хоть несколько секунд...

Джиг заставил себя доесть, хотя аппетит улетучился, будто испуганный гоблин. Ладони вспотели, но он не стал вытирать руки. Нельзя ничем выдать свою нервозность. Любой, кто вырос в туннелях, уже с одного взгляда на Кляксу понял бы, что готовится заварушка. Но никто из наземников не распознал примет.

Он подождал, пока Дарнак покончит с вином, пока Бариус изящно расправится с мясом, пока Рислинд выпьет несколько глотков воды. Разве они прежде тратили столько времени на еду? Джигу так не казалось. Они поняли, что у него на уме, и намерены помучить его ожиданием. Сколько можно дожевывать кусок хлеба с сыром?! Неужели у людей такие хилые зубы?

Наконец Бариус поднялся на ноги.

— За этим туннелем лежит слава. — Он махнул рукой в сторону выхода. — Теперь мне окажут почет, которого я достоин.

Джиг заставил себя подождать. Он поднялся вместе с остальными, разминая затекшие ноги, и закинул на плечо мешок с золотом. Затем пристроился в колонну сразу за принцем. Не на свое обычное место, но ничего не поделаешь — действовать надо прямо сейчас. Он перехватил мешок в левую руку и медленно потянулся за мечом. Пальцы его коснулись рукояти.

Он постарался загородить движение корпусом. Заметили ли Дарнак с Рислиндом? Ему хотелось обернуться, дабы убедиться, что они не видели, но он не смел. Если гном заметил, дубина уже поднимается для удара. Гоблин прикидывал, услышит ли он влажный треск собственного раскалывающегося черепа или просто снова очнется напротив Тималуса Звездотеня, пристыженный неудачей.

«Одобрил бы Звездотень мой поступок?»

Джиг колебался. Он обещал следовать правилам бога, но Звездотень был несколько невнятен относительно конкретного применения этих правил.

«Равно уважай и тень, и свет, ибо у обоих свое место в мире».

Что имеется в виду? Является Бариус тенью или светом? Дурацкие метафоры. Однако Звездотень возражал, когда Джиг подумывал бросить Риану и остальных погибать в Штраумовом логове. Похоже, он считал убийство крайним средством. Странное мировоззрение. Потребуется время, чтобы к такому привыкнуть.

Вздохнув про себя, Джиг медленно задвинул меч в ножны. Шорох стали по дубленой коже достиг слуха Бариуса. Он резко обернулся, и взгляд его упал на ладонь гоблина, сжимавшую рукоять оружия. Губы принца растянулись в жуткой ухмылке.

— Я знал, что такому, как ты, никогда нельзя доверять, — произнес Бариус.

Весело произнес. Наконец-то у него появился долгожданный предлог расправиться с Джигом. Он сунул Жезл Творения за пояс и несколько раз рассек воздух мечом. Не зная, что еще предпринять, гоблин вытащил собственный клинок.

Принц быстрым ударом выбил его, отбросив в дальний конец пещеры.

— Джиг! — Риана метнулась к нему, но Дарнак поймал ее за руку.

— Все так, как должно быть, детка.

Она принялась вырываться, но у гномов хватка железная.

— Почему?! Потому что твой благородный принц не в состоянии пережить, что Джиг раз за разом оказывался круче его? Может, Джиг решил, что Бариус собирается убить его, как только мы ступим на поверхность. Может, он испугался.

Да, он именно испугался. Теперь же он вообще пребывал в ужасе. Оружия его уже лишили, а когда лопатки коснулись стены, стало ясно, что отступать больше некуда. Клыки и когти против стали помогают мало, к тому же Джиг никогда не отличался особым умением их применять.

Оглянувшись, гоблин увидел рядом с собой кокон Кляксы. Нагромождение паутинок доходило ему почти до пояса. Пауки-огневки, когда напуганы, плетут быстро.

— Извини, — честное слово, Джиг не хотел приводить Бариуса к Кляксе. Принцу вовсе не обязательно помнить о существовании паука. Вдруг его злобы хватит не только на гоблина, но и на гоблинского любимца?

— Немного поздновато для извинений. — Бариус неверно истолковал его фразу. Он поднял меч. — Если тебя это утешит, я буду милосерден. Один-единственный удар отделит твою голову от плеч. Безболезненная казнь — гораздо лучшая участь, нежели ты заслуживаешь.

— Хочешь быть милосерден, заткнись и не тяни.

У Бариуса округлились глаза.

— Храбрые слова для гоблина. Очень хорошо. Джиг смотрел, как принц сгибает сильные руки, уводя меч вверх и в сторону. Выпендривается перед своими, догадался он. Как всегда. Гоблин выпрямился, решительно настроенный хоть на этот раз быть храбрым. Пусть про него не споют песен и не сложат легенд, но, представ перед Тималусом Звездотенем, он хотя бы сможет сказать, что умер с гордо поднятой головой. Что-то скажет сам Звездотень, когда они встретятся?

А Звездотень может запросто напомнить о каком-нибудь из своих прежних советов. Например, о необходимости уворачиваться.

Джиг заорал и откатился. Сверкающее лезвие просвистело над ним. Гоблин бешено лягнул принца. Он попытался встать, но сапог Бариуса врезался ему в ребра. Джиг скорчился, обхватив себя руками. Принц отступил на шаг назад и задел ногой Кляксину плетеную крепость.

— Ах ты, заморыш. — Человек взглянул на паутину, прилипшую к голенищу. — Мерзость какая. — Свободной рукой он потянулся отряхнуть сапог.

Ни один гоблин не сделал бы такой глупости. Даже Бариус не сделал бы, задумайся он хоть на секунду. Паутина огневок — один из самых легко-воспламеняемых материалов. При виде нависшего над ним страшного наземника Клякса поступил так, как всегда поступал в момент опасности.

Бариус вскрикнул, тряся ногой, объятой пламенем. Он хлопал себя по горящей одежде, затем принялся затаптывать кокон. Паук, распластавшись по полу, шмыгнул прочь. Он метнулся в одну сторону, потом в другую. Перепуганный Клякса изо всех сил старался унести подальше все восемь лап, однако принц его опередил. Со звериным рычанием человек направил ступню параллельно стене.

— Нет! — уже в прыжке закричал Джиг.

Поздно. Подошва сапога опустилась на паука-огневку. Для гоблина хруст маленького тельца прозвучал страшнее драконьего рева.

— Нет, — повторил он шепотом.

Из-под ноги принца взметнулись и угасли язычки пламени. Даже если бы сам Звездотень согласился ему помочь исцелить презренного огненного паука, теперь было слишком поздно. Клякса погиб.

Клыки Джига вонзились в правое плечо Бариуса. Меч со звоном ударился об пол. Когти гоблина рвали дорогую рубашку. Удара кулаком по голове он даже не почувствовал. Он видел только раздавленное тельце Кляксы. Слезы застилали глаза, и Джиг сильнее стиснул челюсти. Когти тщетно пытались добраться до тела под кольчугой.

— Проклятая тварь! — Бариус втиснул колено под грудь и с силой толкнул гоблина.

Тот попытался хоть за что-нибудь уцепиться. Если человек оторвет его от себя, все кончено. Одной рукой он сгреб рубашку принца, пальцы второй обхватили пояс.

Бариус нажал сильнее. Джиг отлетел, сжимая клок дорогой материи в правой руке и какой-то твердый продолговатый предмет — в левой. Голова с треском врезалась в пол. Утерев лицо, гоблин разглядел боевой трофей.

Он держал Жезл Творения.

Бариус понял это одновременно с ним. Принц бросился к лежавшему мечу, а Джиг, с трудом поднявшись на ноги, наставил на него Жезл.

— Стой!

Человек застыл.

— Берегись! — крикнула Риана.

Гоблин направил Жезл на Рислинда и Дарнака. Те тоже замерли.

— Ты даже не знаешь, как им пользоваться, — напомнил Рислинд. — Гоблины не обладают ни достаточной силой, ни глубиной сознания для настоящей магии.

— Ты тоже не обладаешь, — рявкнула Риана.

Джиг почувствовал, как его губы растягиваются в мрачной улыбке.

— Ты же сам нам все объяснил. — Он снова повернулся к Бариусу, пытавшемуся схватить меч.

— Ты не можешь нас уничтожить, — сказал принц. — Жезл не способен отнимать жизнь.

— Что бы ты с нами ни сделал, мы найдем способ обратить воздействие, — добавил Рислинд. — У меня осталось достаточно могущества и силы, чтобы позаботиться об этом.

— Опусти Жезл, парень, — вздохнул Дарнак. — Ты пойдешь своей дорогой, а мы своей.

— Надолго ли? — Джиг не стал оглядываться на принцев. Он и так прекрасно знал, как они воспримут предложение гнома. — Через какое время твои воспитанники вернутся за новым золотом или чтобы отомстить мне? Когда они возжаждут еще сокровищ, они не станут спрашивать у моего народа разрешения пройти. Ты и сам знаешь, что произойдет тогда.

Дарнак не ответил.

— Не то чтобы у тебя имелся выбор, гоблин. — Бариус снова заулыбался, поверив в свою победу. — Мой брат прав. Ты не можешь нас убить, тем более Жезлом. Даже если бы сумел управлять его силой.

Плечи Джига поникли. Но тут ему на глаза попались дымящиеся остатки паучьего кокона.

— Ты-то ею управлял, — оскалился он. Рука его окрепла. — Спорим, у меня получится лучше.

По ощущениям магия напоминала силу, дарованную ему Звездотенем, однако была гораздо более мощной. Все тело гоблина словно втиснулось в один конец Жезла и выдавливалось с другой его стороны. Он видел, как принц споткнулся. В глазах поплыло, в ушах забухала кровь. Джиг сосредоточился на том, чтоб остаться целым. Магический инструмент пытался растянуть его, и гоблин мысленно опутал себя веревками. Он почувствовал, как заработали чары. Ощутил мгновение, когда тело Бариуса начало менять форму!

— Брат!

В голосе Рислинда звучали одновременно гнев и паника. Волшебник пытался наложить собственное заклятие. Джиг направил Жезл на него. И опять магия потекла сквозь него, столкнувшись на полпути с чужими силами. Белые ледяные иглы пронзили его мозг, и мощь древнего Жезла смяла наспех возведенные магические преграды.

«Отдача», — напомнил он себе.

Уже падая, Джиг увидел, что все получилось.

У него только-только хватило сил, чтобы направить Жезл на Дарнака. Еще одна атака наверняка вывернула бы его наизнанку. Гном этого не знал и поэтому беспомощно стоял, глядя, как две огромные форели, некогда бывшие Бариусом и Рислиндом, задыхаясь, бьются на полу.

— Уходи, — прохрипел Джиг.

Дарнак помотал головой. Слезы капали в густую бороду.

— Я их не брошу.

— А я не хочу убивать и тебя.

«И не думаю, что смогу, коли на то пошло».

Если 6 другие гоблины услышали его сейчас, они бы решили, что Джиг рехнулся. Как это — не хотеть убить великолепного гнома?

— Они моя семья. Я не могу вернуться к Венделу и Женеве и сказать им, что стоял и смотрел, как умирают их сыновья.

— Их сыновья были жадными дураками. — Риана даже не старалась скрыть удовлетворение при виде того, как дергаются и замирают жабры рыбы-Бариуса.

— А то, — согласился Дарнак. — Но все-таки они были моей семьей.

С этими словами гном поднял дубину и пошел на Джига. Медленно пошел. Видимо, нарочно давая гоблину время воспользоваться Жезлом.

За несколько минут Джиг успел отдышаться. Хватит ли ему сил, снова применить Жезл? Гоблин сомневался. Но готов ли он умереть и воссоединиться со Звездотенем?

Джиг со вздохом ухватил Жезл обеими руками. Снова магия рвалась сквозь измотанное тело. Чтобы управлять ею, приходилось напрягать все оставшиеся силы. Он не хотел смерти Дарнака, но, зазевавшись, едва не сосредоточился на прежнем образе.

Гном упал. Его грудная клетка начала раздуваться. Дальше Джиг не видел — стены закружились, и он вырубился.