Приключения гоблина

ГЛАВА 4 СВЕТЛАЯ ИДЕЯ ДЖИГА

Фонарь погиб, первым ударившись о дно. Собственное падение Джиг счел более удачным, поскольку ему удалось остаться целым. Он не брался с точностью оценить преодоленное им сверху вниз расстояние, но в момент приземления на пятки его тело едва не раскололось, от щиколоток до макушки. Прокатившись кубарем по усыпанному мелкими камнями полу, гоблин задрыгал ногами, как перевернутый паук. Не так-то легко встать, если руки стянуты за спиной.

Однако ему ли следовало жаловаться? Вот приземлился Дарнак. Судя по звуку, на задницу. Гном летел в компании со своим рюкзаком, и его развернуло спиной вперед. В качестве добавки он получил от Рислинда коленом прямо в солнечное сплетение. По крайней мере, именно такой ход событий наиболее соответствовал доносившимся из темноты воплям, грохоту и комментариям.

— Где мы? Что случилось?

Казалось Бариус вот-вот ударится в панику. Неплохо для бесстрашного принца. Даже малолетки знают, как глупо вламываться на хобгоблинскую территорию. Бариус напомнил Джигу одну очень юную гоблинку из его далекого прошлого. Когда ей запретили трогать пламя в осветительных плошках, она не только помчалась к ближайшему светильнику, но даже попыталась попробовать огонь на вкус. Глупая погибла, так и не повзрослев, а вот как Бариусу удалось дожить до столь зрелого возраста? Вероятно, Дарнак вынужден следовать за ним повсюду и без конца напоминать, что не надо есть красивый огонь.

— А случилось то, что мы свалились в проклятую западню! — рявкнул гном.

— Откуда я мог знать?

— Гоблин пытался предупредить тебя, — сердито заметила Риана.

— Гоблин всего лишь хотел удрать, — возразил Бариус. — Он не говорил ни о какой ловушке.

«И что не надо держать меч за острый конец, я тебе тоже не говорил». — Джиг прикусил язык и поспешил убраться подальше от приключенцев.

В падении принц выпустил веревку, и сейчас гоблину меньше всего хотелось ощутить его руки на собственной шее.

Из наземников один Рислинд не спешил принять участия в склоке.

— Если вся скала волшебно прочная, должно быть, эту яму создал сам Эллнорейн пять тысяч лет назад, — произнес он с почтением.

Риана сплюнула.

— Воняет мочой и тиной.

Пальцы ног Джига коснулись металла. Гоблин замер. Затем присел и медленно ощупал контуры изъеденного ржавчиной сломанного меча. Если лезвие не затупилось окончательно, возможно, удастся освободиться от веревки. Джиг слегка тронул меч.

Удача оказалась на его стороне. Не думая о пальце, который теперь кровоточил, он принялся возить узлом по острому краю. Из-за неудобного положения руки выворачивало судорогой, а меч дважды съезжал в сторону. Приключенцы увлеченно ругались и шума не замечали. Джиг передвинул веревку ближе к рукояти и снова порезался. Там лезвие лучше сохранило остроту. Наконец путы свалились.

Чтобы не взвыть, пришлось зажимать рот обеими руками. Кровь потоком горячей кислоты хлынула в онемевшие конечности. Он стиснул клыки и раскачивался туда-сюда, тихонько поскуливая. Джиг даже не сразу заметил, как Клякса взбирается по ноге. Паук успел достичь бедра гоблина, прежде чем тот ощутил прикосновение крохотных теплых лапок.

Чего это Клякса испугался? Он повернул голову туда, где в темноте скрывался поломанный меч. По мере утихания боли мозг снова обретал способность работать. Что стало с владельцем меча? Падение, как выяснилось, пережить можно. Даже Джиг пережил. Наверняка эта хобгоблинская западня — не обычная яма.

— Где фонарь? — негромко спросил он. Бариус с гномом продолжали спорить. Джиг очень не хотел их перебивать, лишний раз навлекая на себя гнев, но...

— Заткнитесь, — взвизгнула Риана.

Голоса замерли, и на мгновение в яме воцарилась такая тишина, что гоблин мог различить дыхание каждого из приключенцев. Уши его шевельнулись. Нет. В яме не только дышали. Где-то поблизости что-то цокало и скреблось по камням.

— Фонарь? — спросила Риана.

— Он вывалился, когда я падал, — ответил Бариус.

В то же мгновение Джиг прошептал:

— Здесь есть кто-то еще.

На сей раз его услышали все.

— А мы тут сидим, препираемся, как дети малые. Помоги нам Землетворец, мы ждали, словно агнцы на заклание!

Все принялись на четвереньках обшаривать грязный пол. У Джига саднили порезанные пальцы, да к тому же он проткнул ладонь чем-то, на ощупь напоминавшим осколок кости. Хозяин меча? Храбрости находка не прибавила. Клякса нагрелся до предела. Пришлось посадить его на пол.

— Не отходи, — шепнул ему Джиг.

Судя по волнам жара возле ноги, огневка послушался.

— Фонарь у меня, — сообщил Бариус тоном победителя и завозился в темноте, шаря в своей амуниции. Наконец кремень чиркнул о стальную гарду кинжала и выбил сноп неожиданно ярких искр.

Звуки делались все громче. Они разрастались и множились.

— Я тоже слышу, — сказала Риана. Бариус приостановился:

— Да нет, тихо.

Джига это нисколько не удивило. Чудища успеют прогрызть косточки принца до самого мозга, пока его хилые человеческие уши хоть что-нибудь различат.

— Парень! — рявкнул Дарнак. — Фонарь зажги!

— Я пытаюсь.

Искры продолжали сыпаться — правда, без особого толку.

Во время одной из таких вспышек Джигу почудилось движение в дальнем конце ямы. Не вполне доверяя глазам, он все же подобрался ближе к остальным. Звуки надвигались с двух сторон. В непроглядной черноте воображение гоблина нагромождало ужасы один на другой. Через сколько секунд гигантские насекомые сомкнут жвала на его горле? Или в Джигову беззащитную шкуру вопьются клыки гигантских ящериц, истекающих черной слизью?

Подтянув ноги к груди, он обхватил руками колени. Если суждено стать мишенью, то лучше маленькой. А твари из темноты уже близко. Из горла Джига вырвался писк ужаса.

Что же Бариус все тянет? Разжечь огонь — дело для детей, неужели взрослый человек не в состоянии с этим справиться? Паника вытеснила здравый смысл, и гоблин, ориентируясь по коротким вспышкам, кинулся к принцу.

— Дай мне!

Кого-то пришлось отпихивать, от кого-то уворачиваться, но в конце концов фонарь очутился у него на коленях. Одна створка оказалась открыта, стеклянная заслонка отодвинута в сторону. Джиг просунув пальцы в отверстие, нащупал фитиль. Видимо, тот во время падения ускользнул через щелку в резервуар с маслом, оставив снаружи крохотный уголок. Бариусу никогда бы не удалось зажечь эту штуку, даже если бы он целый день без остановки молотил кремнем по железу. К сожалению, Джиг никак не мог зацепить фитиль, чтобы вытянуть его на нужную длину.

От неожиданного прикосновения к ноге он взвизгнул, едва не расплющив Кляксу. Гоблин нервно погладил любимца, и его пальцы, перемазанные ламповым маслом, мгновенно вспыхнули. Сунув их в рот, он погасил пламя, хотя на языке теперь вполне мог образоваться волдырь. Не говоря уже об ужасном вкусе самого масла.

Может, палец специально поджечь и запалить им фитиль? План безупречный. Только будет очень больно. В последнее время Джиг перенес слишком много боли. На новую его просто не хватит. Но ведь можно и по-другому!

— Ты уж меня прости, — подхватив Кляксу здоровой рукой, он сунул его в фонарь и быстро задвинул стеклянную панель.

Фитиль занялся. Джиг лишь успел разглядеть, как огненный паук возмущенно барабанит по стеклу изнутри. Пламя засветило глаза, и в зрачках гоблина, загородив собой все остальное, висело отражение фонаря.

— Что же там такое? — пробормотал он.

— Чтоб меня... Черной Наковальней Землетворца, — выругался Дарнак.

У гнома за спиной раздалось невнятное бормотание Рислинда.

Джиг поставил фонарь на пол, протер глаза, а когда снова обрел способность различать предметы, он наконец увидел источники загадочных звуков.

— Не знал, что они бывают такие здоровенные.

Два червя-падальщика взяли отряд в кольцо. Ни на каких других тварей они не были похожи, но Джигу еще никогда не доводилось встречать подобные экземпляры. Длина тела каждого из червей превышала двадцать футов. Сегменты были размером с гоблинскую голову. Круглые рты могли без труда отхватить кусок плоти величиной в два Джиговых кулака. Вокруг каждой пасти торчали черные кривые иглы зубов. Если чудовища действительно не отличались строением от нормальных червей, то за первым рядом скрывался второй, более острый.

Как ни странно, Джиг, похоже, испугался меньше всех. Его только смутила непривычная величина знакомых существ.

Это всего лишь черви-падальщики, — заверил гоблин. — Они на живых не бросаются.

Не успел он договорить, как одна из тварей бросилась на Дарнака. Тот едва успел увернуться.

— Страшно рад это слышать, — сердито крикнул гном, отступая к стене.

Прижавшись к ней спиной, он поднял свою боевую дубину. Бариус тут же встал рядом, прикрывая Дарнака слева.

Червяк принялся мотаться из стороны в сторону, норовя достать гнома длинными усиками-антеннами. Второй, помедлив, развернулся к Риане. Эльфийка ретировалась со всей возможной поспешностью.

Чудовище встало на дыбы, выставив напоказ шесть сегментов с ротовыми отверстиями. Наружу торчали шевелящиеся зубы, готовые разорвать девушку на части.

Джиг недоуменно захлопал глазами. Это же черви-падальщики. Они не жрут ничего живого, если только не умирают с голоду, да и в этих случаях ограничиваются крысами и тараканами.

«Это нормальные ограничиваются», — поправил себя гоблин.

Двадцатифутовая образина с тысячами зубов никак не может считаться «нормальной». И Джиг, и все приключенцы для такого — все равно что крыса. Неутешительная мысль.

Тем временем червь замер перед Рианой. Зубы вокруг одного из ртов сомкнулись.

— Берегись!

Джиг метнулся вперед и сшиб эльфийку на пол. У них над головами промелькнул тонкий черный язык и с громким щелчком втянулся обратно в пасть червя, а тварь опустилась на пол.

Рислинд закончил бормотать. Сияющий желтый свет потек с кончиков его пальцев к первому сегменту червя, напавшего на Риану. Пламя впилось в бледную плоть. Чудище снова взвилось на дыбы, раскачиваясь от боли. Огонь медленно распространился на второй сегмент.

Червь заметался как безумный. Он молотился о стены ямы, истекая кровью из горящих сегментов. Поднялась ужасная вонь. Как и полагается с паленым мясом. Существо исторгло пронзительный свист, переходящий в визг агонии. Джиг и не знал, что они способны издавать звуки.

— А ну, слезь с меня, — прорычала эльфийка. Не отводя глаз от гибнущего червя-падальщика, гоблин скатился с Рианы и медленно поднялся. Рислинд уже переключился на первое чудовище. Дарнаку с Бариусом удавалось сдерживать тварь при помощи оружия, но ни тот, ни другой не смогли причинить ей существенного вреда. Маг поднял руки и начал новое заклинание.

Закончить он не успел. Второго червя неожиданно скрутила такая судорога, что его тело подбросило вверх. Горелая часть шлепнулась обратно, а менее поврежденная ударила Рислинда по спине и впечатала в стену. Волшебник кулем осел на пол.

— Рислинд! — крикнул Дарнак.

Отшвырнув чудище могучим ударом, он бросился к поверженному.

Червь развернул свою тушу вслед за гномом, открывая Бариусу место для удара. Как раз когда Джиг крикнул: «Нет!» — принц занес меч и со свистом опустил его, рассекая тварь надвое. Обе части замерли.

— Нет? — переспросил Бариус, воздев бровь и вытирая кровь с клинка. — Надеюсь, ты простишь меня, если я пренебрегу мнением гоблина в военном деле.

Джиг не потрудился ответить. Разрубленный червь уже начал восстанавливаться. В том месте, где прошел меч, каждая его половина заканчивалась кровоточащим полусегментом. Поврежденные части быстро отпали, оставив двух здоровых, прожорливых червей-падальщиков. Каждая из особей вышла в два раза короче родителя, зато значительно подвижнее. И голоднее. Черви-падальщики всегда очень голодны после деления.

С точки зрения Джига, срочно требовался отвлекающий маневр. Нужно чем-то занять тварей, пока Дарнак приводит волшебника в чувство. Глаза гоблина задумчиво задержались на Бариусе. Нет, людям наверняка не понравится, если он скормит их принца червям-падальщикам. Джиг схватил сломанный меч, которым перерезал веревку, и пытался придумать что-то.

— Ко мне! — заорал Дарнак.

Риана и Бариус поспешили к гному. Джиг двинулся следом. У него не было уверенности, относится ли призыв Дарнака к нему тоже, но он не собирался в одиночку противостоять чудищам. На полдороге гоблин остановился.

Черви-падальщики предпочитают мертвечину. По крайней мере, нормальные. Он уставился на погибшую тварь. Та уже успела полностью обуглиться. Это определенно можно было считать мертвечиной, а против каннибализма черви ничего не имели. Единственный вопрос — станут ли они есть жареное мясо.

Гоблин, рубанув ржавым клинком, ухватил кусок обожженной шкуры. Мясо оказалось жесткое, и Джигу пришлось рассечь несколько упругих, как струны, волокон, пока не высвободился ломоть, подходящий для броска. Мясо полетело в сторону ближайшего из двух новорожденных чудовищ. Червь, встав на дыбы, на лету поймал угощение, зажал в зубах и опустился на пол, приступая к трапезе.

— Это самое отвратительное, что мне приходилось делать, — пробормотал Джиг, возобновляя разделку горелой туши. Руки обдало струей какой-то гадости. — Даже хуже, чем убираться в сортире после Пораковой гулянки.

Второй кусок мяса достался второму червю.

Гигантские твари оказались не только смертельно опасными, но и глупыми. Патологически. Пока Джиг их кормил, они спокойно ели, не проявляя никакой иной активности. Даже когда Дарнак бегал кругом и плющил их дубиной, один сегмент за другим, черви продолжали пожирать куски сгоревшего собрата. Наконец гном прокричал:

— Ладно, можешь остановиться! Они мертвы.

Скользкий от крови меч выпал из онемевших пальцев, а сам гоблин изо всех сил старался не глядеть на последствия развернувшейся перед ним бойни.

— О таких сражениях песен не поют, — проворчал он.

К немалому удивлению Джига, Дарнак расслышал его слова и захохотал.

— Не знаю, не знаю. Могу сочинить славную частушечку на этот счет. — Он повысил голос. — Первый куплет должен быть про то, как мы сюда угодили. Помогите мне, ваше высочество. Какая рифма лучше всего подходит к словам «ослиное упрямство»?

Бариус набычился.

— Гоблин наверняка сделал это умышленно, в надежде, что черви нас прикончат.

— Точно, — подала голос Риана. — А заодно съедят и его.

— Молчать! — Рука принца легла на рукоять меча. — Он не способен предвидеть такого исхода. И предупреждаю: воздержись от подобного тона, когда говоришь с высшим по положению.

Эльфийка, по-видимому, собралась произнести достойную отповедь, но Дарнак перебил ее, чем явно спас девушку от побоев. Бариус выглядел достаточно сердитым, чтобы обрушить свой гнев на любого, кто попадется под руку.

— Так как же мы будем выбираться из этой дыры? — Гном поднял фонарь. Он не мог, не пролив масла, направить луч вверх и поэтому открыл все четыре створки. На потолке смутно высветилось пятно люка. — По-моему, тут добрых пятнадцать футов. К счастью, грунт оказался мягкий.

— К счастью, я приземлился тебе на брюхо, а не на чугунную голову, — поморщился Рислинд. — Точно бы кости переломал.

Дарнак хмыкнул.

— Ага. Хотя о толщине человеческих черепов тоже следует кое-что напомнить. Говорят, это единственное вещество тверже алмаза.

— Хватит пустых разговоров, — бросил принц. — Брат, способно твое искусство освободить нас из этой темницы?

Рислинд сделал глубокий вдох.

— Дай мне прийти в себя. Магия требует ясной головы, а моя все еще кружится.

Пока все ждали, Риана подошла к Джигу. Разглядывала она его с нескрываемым отвращением, но когда заговорила, голос ее звучал тихо, даже почтительно:

— Спасибо.

— А?

Джиг моргнул, не до конца соображая, о чем идет речь. Гоблин еще пребывал в некотором обалдении от случившегося. Хуже того, его свербило чувство, будто он забыл о каком-то важном деле. Черви сдохли, но все же...

— За то, что отшвырнул меня в сторону.

— А, это. Я однажды видел, как червяк поймал таким образом крысу.

Он вздохнул. Кишка был славный крыс. Джиг и по сей день подозревал, что Порак нарочно выпустил Кишку возле червячьего гнезда.

Гоблин нахмурился. Ручная животина... о нет.

— Клякса!

Он подбежал к Дарнаку и попытался выхватить фонарь. Гном отбросил его свободной рукой.

— Эй, что за дела?

— Там внутри мой паук-огневка.

— Что? — Дарнак, приподняв светильник, заглянул внутрь. — Ха. И впрямь сидит. Стало быть, вот как ты зажег его.

Он очень осторожно поставил фонарь на пол, сдвинул стекло в сторону, и Клякса мгновенно выскочил наружу, целый и невредимый. Он понесся прочь от лампы, словно от самого Штраума. Лишь на полпути к дальней стене паук остановился и принялся потирать лапки.

— Наверное, хочет счистить ламповое масло, — пояснил Джиг.

Он опустился на колени и протянул пауку ладонь.

Клякса мельком взглянул на гоблина, демонстративно отвернулся и продолжил заниматься собой.

— Я готов, — объявил Рислинд. Волшебник извлек из гномьего мешка очередной моток веревки. Под выжидающими взглядами он осыпал ее щепоткой синего порошка и начал произносить заклинание. Один конец мотка стал подниматься, напомнив Джигу, как черви-падальщики вставали на дыбы перед атакой. Веревка постепенно уходила все выше, пока не ткнулась в потолок.

— Выбить люк твое волшебное сооружение, вероятно, уже не сможет? — подал голос Дарнак.

Рислинд нахмурился.

— Не сбивай меня. Мне надо прогнать по каналу больше сил.

Голос его звучал ниже обычного. Он наморщил лоб. Конец веревки свернулся в плотный шар. Глаза волшебника вспыхнули красным, и клубок ударил по люку.

С потолка дождем посыпалась пыль. Глаза Джига заслезились. Рислинд снова произнес незнакомое слово, на сей раз подчеркнув его взмахом руки. В третий раз большой квадратный кусок скалы качнулся вниз. Гоблин отскочил в сторону, опасаясь, как бы камень не рухнул им на головы. Но тот лишь скрипнул и остановился, обдав всех очередным слоем грязи и песка.

— Быстро, — велел Рислинд. — Пока я его держу, оно меня высасывает.

Бариус уже лез наверх. Дарнак послал Риану следом, затем оглянулся на Джига.

— Твоя очередь, гоблин.

— Меня зовут Джиг, — пробормотал он.

Выбираться из ямы по веревке оказалось трудно. Джиг никогда не был силачом, а его руки не привыкли к таким движениям. Однако он быстро добрался до верха. Бариус, всего за секунду до того протянувший руку Риане, на гоблина даже не взглянул. Джиг долго болтался на весу, пытаясь закинуть пятку на край люка. Сразу за ним прибыл Дарнак. Последним вылез Рислинд и смотал веревку. Каменная крышка с грохотом упала на место.

Джиг сидел на полу, пытаясь отдышаться, когда заметил, что к ноге жмется Клякса.

— Решил меня простить?

А может, малыш просто не пожелал оставаться один в яме. Не важно. В его обществе Джиг чувствовал себя гораздо спокойнее. По крайней мере, до тех пор, пока не услышал несущихся по коридору хобгоблинов.

Джиг впервые наблюдал приключенцев в настоящем бою. Во время того первого нападения его в основном заботила проблема спасения собственной жизни. В поисках укрытия он пропустил большую часть драки и успел досмотреть лишь ее окончание, когда Дарнак и Бариус разбирались с последними гоблинами. А схватка в яме проходила слишком хаотично. Уследить за ее ходом не представлялось возможным даже без необходимости зарываться по локоть в червячьи потроха.

Но теперь, глядя, как приключенцы выхватывают оружие и готовятся встретить хобгоблинов, Джиг начал осознавать, почему наземники раз за разом громили его сородичей.

Рислинд одним текучим движением снял лук в плеча и натянул тетиву. Бариус с Дарнаком шагнули вперед, оставляя волшебнику пространство для стрельбы и в то же время заслоняя его от прямого удара. Двое хобгоблинов упали, даже не успев добежать до гнома и принца. Третий споткнулся о трупы товарищей, и меч Бариуса глубоко рассек его шею.

Трое противников были повержены еще до начала боя. Джиг изумленно вытаращил глаза.

Все хобгоблины носили грубо сляпанные доспехи — куски кольчуг, перехваченные ремнями и цепями. У некоторых имелись щиты самых разнообразных форм. Каждый держал в руке меч или топор. Кухонные ножи тут не котировались. На приключенцев двигалась сила, способная смять гоблинский дозор в несколько секунд.

Несмотря на численное превосходство, участь хобгоблинов можно было считать решенной. Если бы Джиг не видел все сам, он бы точно не поверил, что люди и гном несколько минут назад орали друг на друга и препирались, словно малые дети. Приключенцы изменились до неузнаваемости. Они стали одной командой и действовали сообща. Хобгоблины же не столько вели бой, сколько мешали друг другу.

Вот он, ключ! Это способность доверять друг другу в сражении и умение работать вместе. Бариус мог не прикрывать свой уязвимый левый бок — зачем, если Дарнак готов расплющить любого, кто попытается атаковать его с той стороны? Ни гном, ни принц и ухом не вели, когда стрелы Рислинда свистели между ними. Для чего, если каждая из них направлена в грудь или горло хобгоблина? Это гоблины на их месте не позволили бы никому из своих остаться с луком позади отряда. Как упустить возможность «случайно» угостить стрелой того, кто спер у тебя паек, плохо высказался о твоей родне или просто наступил тебе на ногу вчера за ужином?

Хобгоблины страдали тем же самым недостатком доверия. Они расталкивали друг друга, с воплями напирали на приключенцев, и казалось, что у них нет иного плана, кроме этой лобовой атаки.

Джиг видел, как один хобгоблин отпихнул другого. Тот запнулся, едва не упав, и Дарнак размозжил ему череп поворотом дубины. Наземникам едва ли приходилось трудиться вообще. Их противники сами подставляли себя под удары.

А потом все кончилось. Остатки нападавших убрались обратно в туннель, оставив перед тремя приключениями баррикаду трупов. Черви-падальщики сегодня голодными не останутся.

Глядя, как люди и гном приводят в порядок оружие с доспехами, гоблин прикинул, насколько ему повезло, когда Порак погнал его в разведку. Останься он с отрядом, его бы порешили с той же легкостью, что и этих хобгоблинов. Даже еще легче, поскольку Джиг не вооружен и практически гол.

Ему стало стыдно за то, что он гоблин.

Неожиданным подарком от этой победы явилось приподнятое настроение Бариуса. Он даже не стал связывать проводника. Вместо этого принц, едва не светясь от гордости, кинулся проверять, не ранены ли остальные.

— Три победы за один вечер! — ликовал он. — Боги явно благоволят к моей высокой миссии. Мы отыщем Жезл. Ибо отыщется ли в недрах этой горы сила, способная остановить нас? — Бариус не ждал ответа. — Вперед же, найдем вход на нижние уровни. Там, перед спуском мы отдохнем. Нужно дать моему брату время восстановить силу. Веди, гоблин.

И гоблин повел. Прочь от хобгоблинов, по медленно снижающемуся туннелю. Прямиком к озеру.

Джига даже не волновало, кого они там встретят. Его потрясли недавние события, а сделанные выводы повергли в полнейшее смятение.

Всю жизнь Джиг верил, что наземники берут хитростью и коварством. Побеждают за счет заколдованного оружия, магии, способной предавать все и вся огню и гибели, и прекрасных доспехов, изготовление которых — тайна, для гоблинов недоступная. Без сомнения, доля правды в этом была. Заклятье, примененное Рислиндом, когда он слился со скалой и зашел в тыл их дозору, относится к волшебству, побороть которое гоблинам и мечтать нечего. Да и нож Джига не шел ни в какое сравнение с мечом принца или дубиной гнома.

Но если бы дело было только в этом. Сражаясь с хобгоблинами, приключенцы не использовали магию. Их оружие, пускай и очень качественное, содержало в себе не больше колдовства, чем вражеское. На хитрость и коварство времени не оставалось.

И все же они разгромили противника, значительно превосходящего их по численности, не потеряв ни единого члена собственного отряда. Бариус наносил удары, как жалящая змея. Смертельно и стремительно. Он с легкостью парировал даже самые могучие выпады, потому что знал, как это делать. Его оружие во время боя стало частью самого принца. Меч отводил атаки и проникал сквозь чужую защиту, подобно живому существу. Сколько часов Бариус потратил на тренировки, пока не достиг такого мастерства?

Джиг покраснел, вспомнив свой кухонный нож. Как он мечтал о мече! Он думал, что острая полоса железа сделает из него воина не хуже приключенца.

Гном, почитавший Силаса Землетворца, сам походил на свое божество: неподвижный и недосягаемый, пока его дубина летала вокруг, с одинаковой легкостью круша и мечи, и кости. Его руки, должно быть, тоже не сразу достигли такой силы. Конечно, гномы крепче большинства народов, но Дарнак преумножил эту крепость. Гоблин окинул взглядом кожаный рюкзак, припомнив, сколько всего таят его бугристые недра. Джига бы расплющило при одной попытке поднять такой груз, а Дарнак таскал его на себе, как ни в чем не бывало.

Опаснее всех был Рислинд. Одолеть волшебника не способен даже самый матерый гоблин. Но в бою против хобгоблинов волшебством даже не пахло. Рислинд лишь уверенно посылал стрелу за стрелой, не задевая своих. Джиг наблюдал за ним пристальнее, нежели за остальными, и мог сказать с уверенностью: волшебник не промазал ни разу. Холодная точность, с какой каждая стрела валила очередного врага, приводила гоблина в ужас.

Неужели наземники правы в своем мнении о гоблинах? Неужели гоблины действительно такие неуклюжие и глупые существа, какими их считают Бариус и остальные? Если так, что за судьба ждет его племя? Они никогда ничего не добьются, раз крохотная группка наземников способна перебить их с такой легкостью. Выходит, гоблины — печальное недоразумение, достойное лишь принимать смерть от рук таких вот приключенцев.

Да. Проблема не в приключенцах, а в самих гоблинах. Они не умеют работать сообща, планировать или развиваться. Они способны только бросаться в битву и погибать. Или, как в случае с Джигом, прятаться и наблюдать из тени за гибелью остальных.

Его народ, вся его раса — они похожи на дурную шутку. Джиг предал своего капитана. Чужими руками расправился с Пораком за нанесенные обиды. Он всего лишь никчемный трус, такой же, как любой другой гоблин.

Он вздернул левое ухо, заслышав еле уловимый плеск набегающей на каменный берег волны. Правое ухо оставалось направленным назад. Несмотря на все пережитое, часть сознания упрямо подсовывала ему образ страшной хобгоблинской погони. Страх попасть к ним в лапы был сильнее других чувств.

Стало прохладнее. Тонкая зеленая пленка мха покрывала здесь стены и потолок, захватывая даже края пола. По мере приближения к воде воздух все сильнее и сильнее наполнялся запахом дохлой рыбы.

— Далеко ли до озера? — спросил Бариус. — По моим ощущениям, мы прошли уже полгоры. Не удивлюсь, если вдруг вылезем с дальнего ее конца.

— Там впереди, — ответил Джиг. Наземники пока не могли расслышать шелест волн. — Недалеко.

— Отлично. Тогда давайте остановимся на ночлег. При условии, разумеется, что ночь еще не кончилась. Кто может точно определить это под землей?

— Около часа пополуночи, — сообщил Дарнак, не отрывая глаз от карты.

— В смысле, кто, кроме гнома, — поправился Бариус. Он все еще пребывал в прекрасном расположении духа. — Сторожить будем но очереди. Первым заступаю я. Каждая смена по часу, не больше, а то внимание начнет рассеиваться. За мной Дарнак.

Джиг вполне резонно рассудил, что на него эта обязанность не распространяется. Доверить гоблину стеречь сон приключенцев? Смешно. С тем же успехом можно позвать в караул червя-падальщика.

Он свернулся плотным калачиком, спиной к стене, и попытался представить себя в логове. Сытого. В безопасности. И никаких причин для беспокойства, кроме насмешек других гоблинов.

Далекие волны колыхали его усталые мысли, убаюкивая сознание. Они растекались, пока не заполнили собой все вокруг. Джиг старался плыть, но не мог даже пошевелить руками, а рыбоящеры с их ядовитыми шипами окружили его, надвигаясь все ближе и ближе...