Приключения гоблина

ГЛАВА 16 КАК ДОБЫТЬ ЖЕЗЛ

Джиг попытался схватить Жезл. Голака отпрянула, и тяжелый черпак обрушился ему на голову при непроизвольной попытке шагнуть следом. Гоблин покачнулся, перед глазами поплыли белые пятна.

— Глупый щенок! — Рык кухарки разнесся по всему логову. — Брысь отсюда и не мешай мне работать. Никто не пробует еду до раздачи, даже вождь!

— Ты же сказала, что вождя больше нет.

— Именно. И если не хочешь присоединиться к нему, держи при себе свои грязные когти.

Джиг прислонился к стене. Может, ему и не надо больше ничего делать? Дарнак считал дракона самым надежным стражем. Пусть теперь сравнит его с разгневанной поварихой.

Да, наверное, лучше оставить и Голаку, и Жезл в покое. Когда Бариус попытается его отнять, он огребет половником и выслушает в свой адрес такое, что его будет трясти всю жизнь даже при малейшем упоминании о гоблинах. Приключенцы пойдут у нее туда, откуда они, по ее мнению, явились. А если будут возражать — что ж, лишнее мясо для котла никогда не помешает. Да, именно так и следует поступить.

Риана, скользнув к нему, прошептала:

— Джиг, с тобой все в порядке?

«Какой глупый вопрос». Но он все равно кивнул.

— Хорошо. — И она добавила уже громче: — Тогда давай убьем ее и будем выбираться отсюда.

Эльфийка прыгнула к Голаке. Клинок блеснул в свете факелов. Гоблин схватился за пояс. Это же его меч! Риана его украла. Его досада крохотной каплей утонула в море возмущения кухарки.

— С оружием? На меня?! В МОЕЙ КУХНЕ?! — Выпучив глаза, как рыбоящер, и прижав уши, она скрежетнула сточенными клыками о зубы верхней челюсти. — Голаку так легко не прирезать, эльфеночек!

Отскочив от меча, гоблинша метнулась к разделочному столу. При всей своей массивности Голака не уступала в ловкости приключенцам. Схватив в каждую руку по тесаку, она развернулась к Риане.

— Ты маловата для нормального блюда, но из эльфийских потрохов и сладкого корня я сумею приготовить отличный десерт!

Засохшая кровь, наряду с прочими следами разделки, покрывала ее ножи бурой коркой. Голака не признавала чистых инструментов, заявляя, что остатки предыдущих блюд добавляют аромата. Однако острота их лезвий позволит нашинковать Риану мелкими кусочками. Ребенком Джиг любил пробираться на кухню и наблюдать за процессом готовки. Поэтому он знал, что поварские ножи куда как отличаются от никчемных зазубренных полос железа, служивших оружием для прочих гоблинов. Своими инструментами Голака могла за несколько секунд разделать вооруженного гнома в полном боевом доспехе.

Он не понимал, что делать. Теперь ему стали ясны метания Дарнака, наблюдавшего схватку Бариуса и Рислинда. Как и гном, Джиг не желал гибели ни одному из противников. Он мог схватить какое-нибудь оружие и вступить в бой, но на чьей стороне? Вонзить нож в спину Риане почему-то казалось неправильным. Даже после того, как она свистнула у него меч. И уж точно гоблин не стал бы убивать Голаку. Кто ж тогда останется на кухне?

Эльфийка торопливо уворачивалась от жуткой серии выпадов и ударов. Имея возможность наблюдать за тем, как бьются другие, Джиг оценил воинское искусство Рианы не намного выше собственного.

— Быстро!

— А?

Она указала мимо него, на котел. Движение едва не стоило ей руки — Голака тут же рубанула эльфийку по правому запястью. Но Джиг понял. Из котла торчала ручка половника. Жезл Творения остался без охраны. Гоблин схватил его и вытянул из булькающего варева. Металлический черпак оказался неожиданно тяжелым, а сам жезл на ощупь ничем не отличался от любой другой палки. Годы кухонной работы отполировали и затемнили дерево до темно-коричневого.

— Есть! — заорал он.

Пока Риана отступала, пытаясь не подставить спину под удар, гоблин торопливо сгреб пальцем остатки на черпаке и сунул в рот. Восхитительно. После стольких дней на хлебе, сыре и копченом мясе. Конец всем страданиям!

— Мой половник!

Узрев адресованный ему гнев кухарки, Джиг резко вспомнил, где он. Испытания еще не закончились. Но если Голака до него сейчас доберется, несомненно, они закончатся немедленно.

Джиг бросился вон из кухни и сломя голову помчался к выходу из логова, даже не оглядываясь, чтобы проверить, бежит ли за ним эльфийка. Не время оглядываться, когда Голака в ярости размахивает ножами, уподобившись многорукому божеству кухонных приборов. Паническое отступление пронесло Джига через половину пещеры, прежде чем он успел сообразить, в какой переплет попал.

— Оп-па!

Этого следовало ожидать. Почему он не насторожился, когда сородичи остались за порогом кухни? Ведь отметил же задним числом, как шум в логове из воплей смятения и ярости перерос в испуганный ропот. Но решение насущных проблем слишком занимало его, чтобы оценить смысл той перемены.

— Привет, Бариус.

Приключенцы стояли у входа. Выглядели они так, словно явились прямиком из гоблинских кошмаров. Джиг вспомнил, как в первый раз их увидел, и сравнил тогдашних наземников с потрепанными грязными привидениями, преградившими ему путь к спасению.

Волосы и борода Дарнака побурели от грязи, а из-за косичек он казался ходячим мышиным гнездом. Битва стоила ему нескольких чешуи из панциря, от которых остались голые пятна на животе, груди и плече.

Бариусу пришлось еще хуже. Его рваная, запачканная кровью блуза, некогда безукоризненная, болталась тряпкой. Лицо покрывала черная щетина, почти невидимая под слоем пыли с дорожками пота. Сапоги принца стоптались, изорванные штаны потемнели от его крови, а при ходьбе он припадал на ногу. Один глаз распух, наливаясь темным синяком.

Волшебник выглядел наименее пострадавшим. Хламида, хоть и грязная, сохранилась в целости. Кошели все в полном порядке, а на боку по-прежнему висел полупустой колчан. В отличие от усталых и измученных принца и гнома Рислинд сделался только опаснее. Злобное свечение его глаз приобрело янтарный оттенок и стало таким сильным, что гоблин удивился, почему наземники до сих пор возятся с лампой. Послав вперед чародея, они бы разогнали темноту во всех туннелях.

Рислинд заговорил, и Джиг безошибочно узнал голос Штраума:

— Ты нашел его.

Гневный крик за спиной гоблина не дал ему ответить.

— Это мое!

Голака успела сделать лишь три шага, и волшебник взмахом руки распластал гоблиншу по стене. Беспомощная, как младенец, она все равно продолжала вопить, понося Джига, Риану и любого, кто осмелится покуситься на ее половник.

— Так, значит? Голака не боится магии! Не видала я еще мага, способного колдовать с ножом в глотке! Вот только слезу отсюда, отделаю тебя так, что ты пожалеешь, что не умер до встречи со мной! А что до тебя, малыш Джиг, сейчас ты, наверное, считаешь свою проделку очень смешной? Лучше понадейся, что этот волшебник с приключенцами убьют тебя раньше, чем я до тебя доберусь! Потому что я вырежу твои уши и тебе же их скормлю! Сырыми!

Дарнак бросил на Джига странный взгляд, содержавший в себе равную долю печали и усталости.

— Рислинд видел, как вы с девочкой убежали. Он думал, что вы нас предали. Я говорил ему, что пусть ты гоблин, но ты не поступил бы так с нами. Возможно, я ошибался.

У его ног лежали четыре мертвых обитателя логова. Остальные держались на расстоянии с оружием наизготовку. Никто не знал, что делать дальше. Вернее, не так — все они знали, что делать. Но поскольку никто их не понукал, они не могли набраться храбрости. Никому не хотелось получить меч в брюхо или пасть жертвой колдовства. Гоблины вовсе не такие глупые, какими их вечно пытаются изобразить.

— Я не знаю, — тихо произнес Джиг.

В большой пещере, погрузившейся в тишину, его голос прошелестел слабым шорохом. Услышать от гнома слова о разочаровании оказалось гораздо больнее, чем Джиг хотел признавать.

— Неважно. — Бариус убрал меч в ножны и шагнул вперед, протягивая руку. — Дай мне Жезл, гоблин.

Джиг неуверенно отступил назад.

— А вы уйдете, как только получите его?

— Естественно, — ответил принц. — Чего мы еще можем хотеть от гоблинов?

— Не верь ему, — одними губами произнесла Риана, зная отличный слух Джига.

Он оглянулся. Юная эльфийка смотрела на принца с перекошенным от ненависти лицом.

«Она, наверное, права, но что еще я могу сделать?»

Черпак на магической ручке слегка разболтался.

«Видимо, когда Голака треснула меня по голове».

Вместо заклепок черпак удерживал широкий кованый манжет, проклепанный внутрь. Для дополнительной надежности его плотно обмотали проволокой. Уперев половник в пол, Джиг придержал его ногой и выдернул Жезл Творения.

Бариус сделал еще шаг. Он вел себя будто охотник, подбирающийся к осторожной дичи, готовой сорваться с места при любом резком движении. Как поступит принц, завладев Жезлом? Неужели Бариус действительно собрался уйти, оставив позади себя сотни вооруженных гоблинов? Ну да, честь не позволит ему напасть первым, но и не помешает дождаться, пока кто-нибудь из защитников логова не погонится за ним. Любое движение в его сторону он использует как предлог, чтобы, не раздумывая, перебить всех, кто здесь есть, поскольку в итоге именно они нарушили перемирие.

Вот, значит, как работает эта фишка с честью. Если принцу позволят уйти с миром, его честь заставит этот мир уважать его. К сожалению, гоблинам на честь наплевать. Повернуться спиной к вооруженному недругу для них равносильно оскорблению с одновременным приглашением нанести тебе удар в эту самую спину. Стоит Бариусу отступить, сородичи тут же воспрянут духом и бросятся в атаку.

Насколько он понимал, оставался единственный выход. Ему придется снова сморозить глупость.

— Погодите, — крикнул Джиг по-гоблински. Глядя на Бариуса, который замер и в недоумении поднял брови, он затараторил как можно быстрее: — Зачем вы тратите время на этих так называемых приключенцев? Они ничто!

По всему логову прокатилась волна протестующих возгласов. Одни указывали на пришпиленную к стене Голаку, служившую наглядным подтверждением могущества непрошеных гостей. Другие кричали, что гном убил двоих, прежде чем те успели поднять оружие. Как Джигу такое могло в голову прийти? Ничто! Да приключенцы ворвались в логово и влет уложили дюжину гоблинов.

Он взмахнул Жезлом, стараясь перекричать их.

— Я много дней путешествовал с ними, и я говорю, что они пустое место! Их вожак — перепуганный младенец, а гном — бесхребетный лакей. А волшебник — вообще псих.

Относительно последнего пункта он даже не кривил душой. Странно говорить правду, чтобы обмануть.

Гоблины загудели озадаченно. Они ничего не понимали. К счастью, его речь пока не истолковали как сигнал к нападению, но и цели своей Джигу так же достичь не удалось. Что бы им еще сказать?

Рука Бариуса покоилась на рукояти меча. Он разглядывал гоблина, словно пытаясь постичь суть его затеи.

— Что ты им сказал?

— Хочу убедить их, что вы для них слишком сильные, — не моргнув глазом, ответил Джиг. — Рассказываю обо всех ваших битвах.

«Вот оно».

Он повернулся к гоблинской аудитории.

— Эти приключенцы корчились от страха при виде простого червя-падальщика. Они проваливались в самые очевидные хобгоблинские ловушки. Потом беспомощно топтались на нижних уровнях. И кто, по-вашему, вынужден был спасать их никчемные жизни?

— Кто? — выкрикнуло несколько голосов.

Кажется, некоторые начали улавливать.

— Я! — заорал Джиг. — Тупой гоблин спасал доблестных приключенцев.

— Почему они смеются? — гневно поинтересовался принц.

Джиг пожал плечами.

— Я рассказал им, как вы разгоняли хобгоблинов. Дайте мне еще несколько минут. Я их почти убедил.

Он продолжил по-гоблински:

— Посмотрите на них! Они одеты как нищие, пахнут хуже, чем хобгоблинская моча, и жрут еду, на какую и собака не польстится. Вот что такое ваши так называемые приключенцы — собаки, рыщущие впотьмах в поисках костей. Я это докажу. — Джиг вскинул Жезл. — Смотрите, как они бегают за палочкой!

Он швырнул его изо всех сил. Жезл Творения, кувыркаясь, пролетел над головой у Бариуса, миновал гнома и волшебника и брякнулся о каменный пол где-то в глубине туннеля.

Смех перерос в настоящий рев, когда принц сорвался с места и помчался за ним, а Рислинд и Дарнак поспешили следом за принцем. Джиг улыбался улюлюканью и язвительным комментариям, в кои-то веки направленным не на него самого. Приятно.

— Я сам их убью! — крикнул Джиг, уже мчась к туннелю. Он забрал у Рианы свой меч и теперь размахивал им над головой. Стараясь, чтобы голос звучал повелительно, он добавил: — Ждите моего возвращения. Сегодня у нас будет пир!

Это напомнило ему о Голаке. Рислиндовы чары рассеялись, и на глазах у Джига огромная кухарка выскользнула из магического захвата и рухнула на пол.

Джиг схватил Риану за руку.

— Пора сваливать, — бросил он, надеясь, что гоблины за ним не последуют.

Да и Бариус вряд ли вернется теперь, получив Жезл. Уж не ради нескольких жалких гоблинов.

«Тогда почему я направляюсь к нему?»

Ответ пришел незамедлительно: «Потому что я идиот». Джиг налетел на Дарнака. От удара гном фыркнул, и Джиг отлетел к стене.

— По-моему, я убедил их отпустить нас, — выдохнул он, придя в себя.

— Да ну? — Толстые брови Дарнака поползли вверх. — Знаешь, я и сам случайно немного говорю по-гоблински. Я не все понял, но несколько знакомых слов уловил.

Джиг сглотнул, но во рту снова пересохло. Эту возможность он из виду упустил.

— Бесхребетный лакей, так, что ли? — Гном барабанил пальцами по рукояти дубины. — Однажды я тебе это припомню. Мы, гномы, знаешь ли, долго лелеем обиды.

К счастью, люди ничего не слышали. Бариус стоял в сторонке, прижимая Жезл к груди, словно давно потерянную и только что вновь обретенную возлюбленную, а Рислинд ласкал его глазами. Сказать по правде, смотреть на это было несколько неловко. Джиг прочистил горло.

— Жезл у вас. Не отправиться ли вам восвояси? Обратно в замок, к королю, и так далее?

«Пожалуйста», — добавил он про себя.

Бариус медленно кивнул, но не успел заговорить, как громом грянул голос Рислинда:

— Нет! Мы должны освободить Штраума из его темницы.

— Ты смеешь командовать мною, братец? — мягко поинтересовался Бариус.

Гоблин вжался в стену. Он надеялся, что они просто уйдут, но если королевские отпрыски решат друг друга поубивать, Джиг не против.

К сожалению, все оказалось не так просто. Рислинд сверкнул глазами, но голос его звучал спокойно и разумно.

— Подумай о награде, брат. Золото и прочие трофеи, накопленные за пять тысяч лет. Штрауму они будут больше не нужны, когда он освободится. Ты сможешь выбрать из клада все, что захочешь. Достаточно, чтобы купить собственное королевство.

Рислинд говорил и говорил, и губы Бариуса скривились в непроизвольной улыбке. К концу этой искусительной речи он едва слюни не пускал.

— Хорошая мысль, брат. Но с помощью Жезла я могу создать любое сокровище, какое пожелаю.

— Жезл способен влиять только на то, что уже существует: скалу передвинуть, вывести новую породу животных. Золотую корону можно превратить в горсть монет, но нельзя сделать алмаз из ничего. — Рислинд стиснул руки. — Представь лица наших братцев, когда ты явишься с таким богатством, что они рядом с тобой покажутся уличными попрошайками.

— Мы заключили со Штраумом сделку, — задумчиво произнес Бариус. — Ради нашей фамильной чести мы должны выполнить соглашение и освободить его.

Джиг с Рианой устало переглянулись. Она явно была готова удавить Бариуса, а Джигу хотелось сесть и заплакать. Дом был всего в сотне футов отсюда. Так близко. Если бы люди ушли, он вернулся бы в пещеру и сел ужинать вместе с остальными. То-то они посмеются, когда он расскажет, как выгонял полудурков-приключенцев с гоблинской территории. Удастся ли ему вообще когда-нибудь вернуться домой?

По туннелю прокатился разгневанный вопль.

— Я покрошу твою голову в суп, ты, заморыш! — вопила Голака.

Джиг вскочил на ноги.

— Правильно, идем освобождать Штраума.

Рислинд, словно в трансе, отвел их обратно к озеру. Несколько раз он просил, чтобы ему дали подержать Жезл.

— Как маг, я знаю о его силах больше, чем любой другой.

Бариус отказывался, настаивая, что это его высокая миссия и он не выпустит Жезл из рук, пока не вернется во дворец. В кои-то веки Джиг полностью разделял его мнение. Конечно, Бариус та еще сволочь, но мысль о подобной мощи в руках Рислинда наводила ужас.

Но у принца имелись собственные соображения. Джиг напряг уши, чтобы расслышать, о чем тот шепчется с Дарнаком.

— Это не мой брат, — говорил Бариус. — Им управляет Штраум.

— Если бы Штраум и вправду им управлял, мы бы все были мертвы, а он бы забрал Жезл к себе вниз. Мальчик все еще борется, хотя против дракона может немного. Он но доброй воле подчинился власти старого ящера. Собственная жадность заставила его это сделать. — Дарнак продолжал сердито: — И тебя погубит именно жадность. Нельзя выпустить дракона на деревни и села, парень, и не важно, сколько сокровищ ты сможешь унести в награду. Ты слишком молод, чтобы помнить, но я был там, когда последняя из этих тварей пролетала в наших краях. Тот дракон был еще маленький, а слопал полкоролевства.

— Я не собираюсь его выпускать, — возразил Бариус. — Дракон поработил моего брата, учитель. Любая заключенная ими сделка ничтожна. Я этого так не оставлю.

— Нет, ты меня доконаешь. — Дарнак на мгновение остановился свериться с картой. — Впереди надо свернуть налево, — произнес он нормальным голосом и, передав фонарь Бариусу, сгреб свой бурдюк. — Стало быть, собираешься применить Жезл, как я понимаю?

Джигу почудилась в вопросе гнома нотка одобрения. Бариус кивнул.

— Драконы были созданы Жезлом Творения, пусть и бесконечно много лет назад. Не подобает ли использовать тот же Жезл, дабы прекратить существование Штраума?

— Подобает, ага. — Дарнак отпил еще глоток. — Я надеюсь, что ты не пытаешься выкопать больше, чем в силах утащить. Драконы — хитрые бестии, а дракон, владеющий магией, опасен вдвойне.

— Он должен заплатить, — рявкнул принц. — Ты как-то говорил мне, будто Землетворец требует, чтобы его последователи мстили своим врагам.

— Не совсем так. — Дальнейшие слова Дарнак подбирал осторожно. — Землетворец учит нас поддерживать равновесие и справедливость. В подобном случае, когда твоей брат отправился на поиски собственной судьбы, мне сложно возложить всю полноту вины на Штраума.

— Мой брат — жадный недальновидный дурак! — Джиг улыбнулся заключенной в реплике принца слепой иронии, а Бариус продолжал: — Но Штраум все равно заплатит за содеянное.

Рислинд привел их на берег озера, где убил огненными молниями несколько рыбоящеров.

— Может, передумаешь, брат? Как магу, мне гораздо легче пользоваться Жезлом, чем тебе, а его сила облегчит нам путь.

Бариус стиснул кулаки так, что костяшки побелели.

— Не думаю. Расскажи мне, что делать.

Рислинд бесстрастно послал очередного рыбоящера навстречу хрусткой дымящейся смерти и произнес:

— Нужно наложить свою волю на волю Жезла. Ты должен точно представить, чего хочешь, в мельчайших деталях. Если Жезл действует так же, как и большинство магических инструментов, ты почувствуешь сильный рывок. Тебе покажется, будто Жезл тащит тебя вперед — это он попытается вытянуть из тебя силу. Необходимо сопротивляться. Соберись и заставь Жезл обратиться к энергии, накопленной им самим. Не теряй контроля над ситуацией вне зависимости от того, насколько мучительно это для тебя.

— Очень хорошо. — Бариус шагнул ближе к берегу и поднял Жезл. — Позаботьтесь, чтобы эти твари не досаждали мне, пока я работаю.

Дарнак и Рислинд занял места по обе стороны от принца, охраняя его от рыбоящеров.

— Я предлагаю туннель, — сказал маг. — Дно у озера обсидиановое. Вообрази туннель в виде длинного пузыря, вырастающего из того камня. Он должен быть водонепроницаем и достаточно велик, чтобы мы могли в нем передвигаться.

Джиг стоял у принца за спиной и наблюдал, как тот направил конец Жезла в землю. Делить внимание между рыбоящерами и Бариусом было трудно, но ему хотелось посмотреть, как действует Жезл. В конце концов, они уже столько раз чуть не погибли ради этой палки. Наконец-то Джиг увидит легендарное создание Эллнорейна в действии.

По сравнению с другими вещами, которые довелось повидать за последнюю неделю, Жезл оказался потрясающе скучным. Ни тебе вспышек света, ни искр или дыма — ничего, кроме негромкого гудения, которое мог бы воспроизвести и начисто лишенный слуха детеныш.

— Будь осторожен, — предупредил Рислинд. — Не торопись.

На поверхности скалы возле берега появилась крохотная выпуклость. На глазах у Джига она принялась расти в высоту и в ширину. В центре образовалась темная дыра.

— Джиг, — рявкнула Риана.

Он глянул вниз и увидел, что по носку сапога лезет рыбоящер. Заполошно вскрикнув, Джиг пнул его обратно в воду. Еще несколько шагов, и тварь убила бы его. С того момента он не обращал внимания на растущий туннель и заботился лишь о том, чтоб остаться живым и неотравленным.

Гудение Жезла достигло болезненной пронзительности, затем оборвалось. В ту же секунду Бариус ахнул и схватился за голову.

— Что он со мной сделал?

Рислинд заглянул в свежесформированный туннель. Он постучал по камню, будто сомневался в его плотности.

— Подозреваю, твой туннель пересекся с магическим барьером, который удерживает на месте водоворот. Отдача обеспечит тебе изрядную головную боль на ближайшие сутки или около того.

— Тебе следовало предупредить меня.

Рислинд улыбался, сама невинность.

— Магия даром не дается, дражайший принц.

Прежде чем Бариус успел ответить, он пригнулся и вошел в туннель, растворившись в темноте.

Высота прохода оказалась чуть больше Джигова роста, приходилось горбиться. Стены и потолок сохраняли влажность и прохладу, но вроде бы не текли. Шаги гулко отдавались в холодном и до странности неподвижном воздухе туннеля. Гоблин с трудом сумел заставить себя войти туда. Оболочка туннеля имела в толщину всего несколько дюймов, и Джиг не понимал, как у нее хватает прочности выдерживать вес целого озера. Вероятно, здесь действовала магия Жезла. Эта каменная труба наверняка прочнее, чем вся остальная гора. Однако Джиг каждое мгновение ждал, что туннель обрушится. Он гадал, раздавят ли его камень и вода раньше, чем он утонет.

Они добрались до выхода. Безупречно ровное отверстие двух футов в поперечнике открывалось в черноту. Края его были гладкие и влажные. Дарнак передал фонарь Рислинду, и тот послал луч вниз. Тронный зал владычицы мертвых остался таким же, каким они его покинули: пустым и исполненным дурных предчувствий. Трупы исчезли. По пути из логова Штраума Дарнак настоял на том, чтобы избавиться от них, утверждая, что неуважительно оставлять тела брошенными подобным образом. Они потратили несколько часов, оттаскивая трупы к «Яме Больших Нетопырей», как ее окрестил Джиг, и скидывая через край. Почему так уважительнее, нежели просто оставить тела разлагаться, гоблин спрашивать поленился.

— Может, лестницу? — предложил Рислинд.

Бариус нахмурился, но спорить не стал. Он направил Жезл в отверстие, и вниз закапал камень, образуя тонкую лесенку. По морщинам на лбу принца и вокруг его глаз Джиг догадался, что на сей раз тот сосредоточился изо всех сил. Когда он заканчивал, по лицу его струился пот.

— Прекрасно. — Рислинд спустился в комнату. Когда остальные присоединились к нему, он произнес: — Предлагаю проделать то же самое с потайной дверкой феи. Или тебе требуется отдохнуть, восстановить силы?

Даже гоблин видел, как Рислинд дразнит брата, подталкивая того к признанию, что магия слишком тяжела для него. Каждое произнесенное волшебником слово просто излучало сострадание, как будто он не в силах больше смотреть, как Бариус в одиночку влачит на своих плечах тяжкое бремя.

— Мы пойдем вперед, — процедил принц сквозь стиснутые зубы.

Он снова применил Жезл, на сей раз переплавив в лестницу уцелевшее основание трона. Но вскрикнул, стиснул ладонями виски и упал, не успев закончить.

— Какая боль, — печально вздохнул Рислинд. — Должно быть, ты снова нарвался на отдачу, когда твоя лестница пронзила иллюзорное небо Штраума. Жаль, потому что в большинстве случаев магией Жезла легко управлять. Только при столкновении с чужим искусством она вызывает подобные мучения, и то у неопытных.

Когда Бариус оперся на Жезл, словно на трость, чтобы подняться, Джиг обнаружил, что ему по-настоящему жаль принца. Затем он припомнил, как его всю неделю водили на веревке, били по лицу и угрожали через каждое слово. Сочувствие потускнело.

Бариусу удалось закончить лестницу без затруднений. Перекладины вышли немного скользкие из-за зеркальной полировки исходного материала, но никто не свалился.

У подножия их поджидал очередной отпрыск Штраума.

— Жезл у вас, — произнес он.

Он оказался меньше и темнее, чем предыдущий. Самка, догадался Джиг, или подросток.

Бариус выпрямился и, усилием воли прогнав с лица усталость, заявил:

— У меня.

Джиг заметил, что Дарнак опасливо косится на эскорт, и без труда догадался, о чем думает гном. Может, Бариусу и удастся, при изрядном везении и с более чем щедрой божьей помощью, применить Жезл против Штраума. Но продумал ли царственный олух способы устранения Штраумовых детей? Что толку убивать дракона, если его сынок через секунду разорвет тебя на части?

Отступить нельзя. Вероятно, у твари имеется приказ остановить их, если они попытаются это сделать. Оставалось маршировать вперед, через сады в пещеру, и надеяться, что Бариус знает, как поступить.

Когда они прибыли, Штраум уже вылез из озера. Тело его занимало почти всю пещеру, а цепочки огромных следов свидетельствовали, что он расхаживал здесь взад-вперед. Когда вошел Рислинд, дракон вздернул голову.

— Он у вас, — выдохнул Штраум.

Когда ящер увидел Жезл в руках у Бариуса, он запрокинул голову и взревел так громко, что Джиг испугался, как бы голова не треснула. Ужасный звук все длился и длился, а когда затих, эхо продолжало отдаваться у гоблина в черепушке.

— По-моему, он рад нас видеть, — сухо заметил Дарнак.

Сильные когтистые руки подтолкнули Джига в комнату. Он оглянулся, гадая, не заподозрил ли Штраум что-нибудь. Драконы считаются самыми опасными созданиями в мире, непревзойденными мастерами обмана. По здравому размышлению, как мог Штраум не подозревать? Когда свобода столь близка, он не допустит осечки. За Бариусов план их всех убьют.

Джиг начал подбираться к Дарнаку. Может, гном сообразит, что делать. Не успел он подобраться достаточно близко, чтобы заговорить, как Рислинд подошел к дракону.

— Он у нас, повелитель, — произнес маг. — Трудное было дело. — Его палец указал на Джига. — Гоблин пытался нас предать и забрать Жезл себе.

Джиг застыл. Может, его уши еще не совсем оправились от Штраумова рева и он ослышался?

— Я же отдал вам Жезл, — робко пискнул он.

Рислинд улыбнулся с выражением холодного торжества на лице. Сияние его прищуренных глаз, казалось, прожигало Джигу грудь. Как уже было однажды, Рислинд заговорил прямо у Джига в голове.

«Я предупреждал, что ты поплатишься за мое унижение, гоблин».

Внезапно Джиг понял. Что бы Штраум ни сделал с мозгами волшебника, в них еще оставалось достаточно от Рислинда — жажда мести, например. Он не забыл своего обещания наказать Джига. Он просто выждал наилучший момент для осуществления наказания.

— Да не так все было, — возразил Дарнак.

— Тихо, — прошипел Бариус.

Джиг оглянулся. Бариус начал потихоньку отодвигаться от своего стража. Он глянул на Дарнака, который слегка наклонил голову. Они собирались воспользоваться казнью Джига как отвлекающим маневром. Признаться, хороший план. Единственным недостатком являлась маленькая деталь — мучительная смерть самого Джига.

— Неужели он пытался? — Дракон изогнул шею и уставился на Джига. — Я всегда думал, что гоблины трусливые, глупые создания. Чтобы предать меня, требуется больше смелости, чем я от тебя ожидал. Для гоблина ты очень храбрый парень.

Джиг не дышал. Он не мог отвести взгляда от этих огромных золотых глаз. Он видел собственное отражение в вертикальных зрачках. Кривая поверхность искажала контуры тела. Он видел, как его отражение подняло руки, словно в попытке объяснить. Он видел круглые от ужаса глаза и отчаянное дрожание челюсти.

Он так и не заметил, как Штраумов хвост пролетел по воздуху, чтобы наподдать ему сбоку.

Последнее, что Джиг расслышал, впечатываясь в стену, был веселый голос Штраума:

— Жаль, очень жаль. Уродись ты таким же трусом, как и остальные представители твоей расы, может, и выжил бы.