Приключения продолжаются!

Глава девятая

Обозревали мы дирижабель не очень долго. Да и чего смотреть — все об нем мне по дороге Хуго рассказал. Это, оказывается, Воздушный Патруль с Брегена пожаловал. Такое случается нечасто — или гнались за кем, или штормом принесло. Об дирижаблях с одной стороны вроде как все секретно, с другой все и так всё знают, бо на виду и много лет ничего не меняется. Я уж вспомнил, что и на войне говорили об применении аэростатов для корректировки, но все сходились на там, что забава дорогая и глупая. А дирижабли, как выяснилось, имелись в некоем количестве (сколько именно — военная тайна, но имелось мнение, что не один, и не больше полудюжины точно) у морячков на этом самом Брегене. И имеются с незапамятных времен, судя по всему — по старинным технологиям и чертежам и изготовленные. Ну а конструкция очевидна, вот — смотри, все на виду.

Колбаса, не столь и великого размеру, перепоясанная тросами и сеткой. Соответственно, и гондола под ним — совсем махонька. Но не лодочка какая, вполне закрытая, с иллюминаторами. Однако же, с пропеллером спереду и оперением на балке сзади. Все как надо. Путем наводящих расспросов уточнил, что экипаж там минимальный, буквально пара рыл. Скорость что-то около сорока узлов, что по местным меркам просто фантастика. В воздухе это чудо держится на горючем газе, но, судя по всему, водород флегматизировать тут умеют, ибо про взрывы не известно. Про статическое лектричество тоже знают, вировку на землю заранее сбрасывают с борта и разрядник имеется. Топливом служить светильный газ — все по уму. Причем на старте у дирижабля плавучесть саму чуть отрицательная — ‘не взлетит’. Но выхлоп от миниатюрного двигателя (неизвестно, паровик, или что поинтереснее) греет дополнительный баллон — и аппарат взлетает. Это, ясное дело, чтоб для посадки ценный газ не стравливать. Топлива хватает на три сотни верст полным ходом, ну или на несколько суток неспешного патрулирования.

— Однако ж — бесполезная игрушка — выражаю я — Связи-то нету дальней, что посмотрев — все одно вернуться надо, а сорок узлов это, конечно, хорошо, но все же. Сам он ничего не поделает, а пока обернется, да сопроводит охотника или истребителя…

— Ну, во-первых, — возражает Хуго — На нем семафор установлен, флотский, и он с кораблями переговариваться может, экипажи вполне обучены. С десяти миль может запросто сигналить. А во-вторых — у их там флотская двухфунтовка стоит.

— Тоды ой — соглашаюсь. Если эта дрянь будет летать повыше, то ее с кораблика хрен чем достанешь, а полтора дюйма длинноствольная — она и попадет, и жизнь испортит серьезно. А это дерьмо, оно только кажется большим, а так-то в размере того же охотника, но скорость как у торпедного катера и в небе — поди попади даже с винтовки. И пулеметы здешние, коли их в небо бы и задрать, тоже слабо помогут… — Какого ж демона они все ж приперлись?

— Да кто же их поймет. У них свои резоны…

Другого дня я с утра примчался к Хуго доделывать подарок. За работу взялись рьяно, вовсе уж я настроился поскорее доделать, ан до полудни еще хозяйничавший в лавке Кузе известил, что "прибыл мастер от господина Варенга". Хуго нервно подорвался, предполагая очередные неприятности, но вошел всего лишь косматый Орж.

— Приветствую — говорю ему — Нешто что-то не так с ножиками?

— Увы — вздыхает тот.

— Как? Почему? — заметался, как обычно, Хуго, хотя даже и не в курсе дел. Мастер же стал что-то мямлить, вздыхать, потом выдал суть. Не выходил каменный цветок. Все гладко было по бумагам, а тут звездою по оврагам — столь замысловатый штамп пришлось бы менять по износу часто, а стоил он изрядно. Вот и стал дешевый нож совсем недешевым.

— Ну, вот… Господин Варенг мне и велел… раз уж привилегия… Вот, говорит… Раз уж Вы не против… — и так полминуты доводил меня, пока я не озверел, и не вопросил Хуго недоуменным взглядом — мол, какого хрена происходит. И тот, понуканиями и намеками смог выяснить суть.

— Ты ж с мастером Оржем договорился, что свою долю с патента берете пополам, так?

— Ничего такого — отвечаю — Витус обещал сам все решить.

— Ну, вот он и решил. Тебе — как и с …нашими делами доля, а мастеру — привилегия от фирмы.

— Ну? И чего? Если не выходит дешевым такой нож?

— Так это — Орж мнется — Надобно другой.

— И?

— Так это… Вы, уважаемый, сначала говорили насчет рыбацкого ножа, как сказали, с востока…

— Так и что ж? Вроде бы, если на него согласны, то и делайте?

— Так это же… Я ж для того и пришел… Господин Витус же и говорит… "Пусть сам решает", говорит…

— Витус, понимаешь, велел с тебя разрешение наполучить — Хуго, посмеиваясь, сообщает.

— А, — доходит до меня — Не разрешил он Вам, уважаемый Орж, самому тот нож делать?

Мастер, сильно покраснев, старательно стал уверять, что он не таков, чтоб чужие идеи присваивать, а потом, вздохнув, добавил — А если б про такое господин Витус прознал — мне б несдобровать.

— Это точно — серьезно подтвердил Хуго.

— Ладно! — говорю — Только как же мне успеть с поделкой-то нашей, Ху?

— Ай, не переживай! — отвечает — Я доделаю, там и осталось то чуть! Да и у меня лучше все же получится. Хотя и дурацкая затея, да сделаю, как хочешь…

На том и порешили. С мастером мы сидели недолго. Перекроили всю идею, теперь уже упираясь в самое-самое дешманство. Нож все же слепили по типу танто, "ножа японских рыбаков", как я его обозвал. Прямое лезвие со скошенным острием — нарубать решили из дюймовой полосы. Она такая на обручи для бочек идет, самое подходящее. Рукоятка сплошная, чтоб по хвосту можно было и постучать чем, накладки из фанеры приклепываются. С гардой долго мудрили — все выходило с дополнительной обработкой или ослаблением клинка. Потом придумали — приклепать ее поверх накладок, под заклепку, как на кавказских кинжалах. Орж настоял, чтоб латунную — это уже у меня инерция мышления: тут дешевле латуни только совсем поганый чермет. В общем, вышла неплохая такая финка — грубая, но прочная. Узкое лезвие длиной в шесть дюймов, совсем небольшой вес. И ножны сделали из фанерки с наклепаной брезентовой полосой под ремень. Полнейшая дешевка, и стоит копейки, и воровать стыдно. Но на все годна — и банку вскрыть, и человека зарезать, и картошку почистить. Однако же, мастер сразу обговорил для привилегии — что выпускать и "огражданенный" вариант. Поприличнее выглядящий, с кожаными ножнами, со сглаженной формой клинка с долами, и прочее. Планировал он лично на этом подзаработать, и тут пришлось мне звать Хуго, дабы пояснил, что к чему. Оказалось: военный заказ дело фирмы, а вот привилегия, выходит, очень щедро выделенная мастеру Витусом, позволяла ему уже лично гнать гражданскую модель на свой карман, с куда бОльшим процентом — тут уж фирма скорее имела долю от авторских прав. Хуго тут же разрулил, предложив мастеру Оржу поделить со мной долю поровну, если я не против. Я был не против, и мастер, с явным сожалением сказал, что именно так он и собирался предложить. Хорошо, что Хуго в этих делах разбирается… Орж откланялся, уговорившись к вечеру уже привезти образцы.

До вечера мы довели мою идею с подарком — сделали автоматическую мелкашку в эксклюзивном, так сказать, варианте. Проще говоря — с пистолетной рукояткой и складным проволочным прикладом. Отдача там смешная, толстая проволока справляется, по голове в рукопашной бить не придется. Зато вся винтовка длиной меньше аршина сложенная. Да три магазина на десятку. Потом может и побольше емкостью сделаю. Да кожаный чехол-сумку Хуго быстро изобразил, в этом он мастер. Вышло хорошо, думаю, малой понравится. А что Хуго пока фырчит — ничего. Торопиться не надо. Еще начнут местные с чем-то подобным шастать, а на что оно мне? Тут складные упоры только на рейтарских да штурмовых револьверах пока что. Вот и не будем торопить прогресс.

Явившийся после обеда Витус излучал циничный оптимизм. Полкан от нашего уродца остался в восторге, очень чопорно отказавшись дать оценку "до официального конкурса". Но по его физиономии все и так было ясно. Со слов Витуса, от резака-ножниц на основании штыка только что не пищал в восторге. Спросил за стоимость, но тут братья сделали каменные морды, заявив, что теперь они уже не могут этого сообщить "до официального конкурса" и вояка просто расцвел от того, насколько все честно и благородно. А вы говорите — коррупция…

— Да, Йохан — говорит мне Витус — Я заодно привез этот ваш… рыбачий нож. Орж даже сам удивился, как быстро они все изладили, уже пробную партию клепают. Он уже насчет заказа по своей привилегии суетится…

— Шустёр, — отвечаю — Видать, зашел ножик-то?

— Да, знаете ли… У Оржа это не единственная привилегия, и он их использует с умом, есть у него нюх. Но такое… Не понимаю, чего он так уцепился — и выкладывает нашу поделку.

Ну, по мне так вышло как надо. Простенькая пырка, в руке лежит, узенькие фанерные ножны неплохи, легкое и надежное все вышло. Хуго, до того не участвовавший, ухватил пику, поигрался, высказался в стиле "На севере все ибанутые, а на востоке, похоже, и того хуже!", но признал, что вышло функционально. Спросил сколько стоит. Витус, усмехнувшись, озвучил. Тут даже я офигел. А Хуго начал по обыкновению мельтешить и подпрыгивать. Выходило, что за предполагаемую цену голого арсенальского карабина — Варенги могут предложить карабин, со штыком, ножом, и принадлежностью в комплекте, да еще на ремень и подсумок останется.

— Потому я даже не стал ничего говорить Оржу — смеется Витус — По такой цене — отличный кусок дерьма вышел. Но вот на что он рассчитывает по привилегии? Кто такое купит?

— Как кто? — говорю — Знамо — рыбаки. Не дурней узкоглазых с востока будут.

— Может, Йохан, ты и с Рыбаком знаком — откровенно ржет Витус — Так как-то получается, что всех, кого надо, Вы в этом городе знаете…

— Вот чого нема. того нема — отвечаю — Зато, Витус, есть у меня еще одна идея…

— Шо?! Опять?! — подскакивает Хуго — Снова все переделывать? Вит, ты посмотри, что он Алине в подарок придумал сделать? Надо же было так изуродовать ружье…

— Ну-ка — и после минуты осмотра Витус выдал — Давайте свою идею! Хуго, выглядит это отвратительно, но оно же удобно! Что же у Вас нового?

— Да вот что. Давайте-ка, раз штык все равно не на ствол крепится, чуть ствол защитим. от грязи всякой и прочего. На ложе приклепаем из жестянки небольшой кожух, чтоб вперед ствола торчал. Теперь, ежли солдат, по обычной своей дурости, винтовку стволом в землю ткнет, то особо-то земли в ствол уже и не набьется. А что перед стволом если и останется — при выстреле выбросит безвредно для оружия. А вдобавку — на листе им сразу рисую — Вот тут, по краям, насупротив самого ствола — вырезы сделаем. Чтоб, ежли в проволоку упереть, то она прямехонько насупротитв дула была, и ея выстрелом перебить можно было.

— Однако — трет подбородок Витус — А перебьет?

— Нет, конечно! — безаппеляционно Хуго заявляет — Соскользнет пуля-то, и все!

— А вы сделайте, — говорю — Да проверьте. Я так мыслю — линии в полторы толщиной проволоку, и ту перебьет, больше вот уже вряд ли. И если выйдет — военные и это оценят! А что подорожает и тяжелее чуть станет — то все ж копеечно, вы ж понимаете…

Вечером, опробовав в подвале у Хуго винторез, и оставшись доволен прикатил домой. Девок спать пришлось загонять силком — все спрашивали, правда ли мы завтра поедем, и что им и как готовить. Чую, денек выдастся веселый. Хоть бы шторм какой с утра случился, что ли…

Заутре, поднявшись поранее всех, пошел, окунулся в ручей. Баня практически готова, печника братцы обещали подогнать через несколько дней — заминка, но мне не к спеху, а печник барзо знатный, оттого и нарасхват. Причем еще, после очередного шедевра непременно два-три дён на отдых берет. Такая обстоятельность внушает. Особенно с учетом, что пьет он всего один день. От Моры узнал, что репутация того печника по всей Западной очень высокая, пусчай и дороговато берет — ну так значит, есть за что. Так что — подождем. Отметил, что за моим купанием давит косяка соседушко, поливая огородик, покуда жары нет. Сделал я вид, что не приметил его спросонья.

Приперся домой, по пути думая мысль, а не совершить ли мне развратные действия сексуального характера поутру — там на тебе. Все уже на ногах и почти готов завтрак. И обе девчонки с воинственным видом нацепили давешине ‘пострелушные’ комбезы. С самым серьезным видом, и сразу давай вопрошать, что еще им надобно готовить. Хоть бы застегнули сначала комбезы-то… Надо какой-то бром в аптеке прикупить, все же, от давления-то. Хотел нарявкать, но посмотрел на… все это вообще, и махнул рукой. Тока что посоветовал все же что-то полегче одеть, ибо день обещал быть жарким. Замотали головенками, так что тока косы летают. Ну да бес с ним. Теперь уже не палевно, много кто из ребятни в подобном щеголяет, ибо мода моментально прошла. Да и то, есть у меня мысль…

Отзавтракав, собрали всякого и разного — девки и Мора поперли съедобу, а я завернул в брезентину винтари — свой автомат и Алькин подарок в чехле, да подумав, забросил туда же малопульный тренировочный револьвер и пару коробок мелкашки. Где еще пострелять, как не на Лимане? Хотел было взять с собой сабака, да тот куда-то с утра ушмыгнул, поди, на охоту опять. Ну и пес с ним, придет — будет дом сторожить. Один чорт так жарко, что и без его псины тяжко дышать. Едва вышли, девки, пританцовывая, намылились было в сторону пристани Крауца, но я их поворотил.

— Вот что. Неча нам все это барахло таскать взад-назад. Живем, почитай, на берегу, а чего топтаться? Донесем до воды, подождете меня там, я подъеду… — смотрю, девки куксятся: думали, видать, форсануть, бо среди заставских и тем более с примора рыбаков полно, и ребятня летом и провожает-встречает старших, а мальцы и помогают иногда. А тут они такие — не абы что, а на моторке, да не рыбачить, а в прогулку… А тут на бережку увидят разве бичары местные, что по плавник попрут. Ничо, скромнее надо жить. Кстати, насчет бичар. Порылся в свертке, вручил Милке револьверт — Поохраняешь вот всех пока. А то мало ли…

— Так точно! — по-военному отвечает, гордо сиськи выпятив. Алька, смотрю, аж от зависти губу закусила. Вот же одно слово — бабы…

— Потому как, — продолжаю, дабы как-то успокоить малую — Мать за командира остается, а Алина сегодня в увольнительной, по причине именин. Так-то!

…Крауц встретил сидючи на скамеечке у своей будки, попыхивая трубочкой. Поприветствовавшись, тутож вопрошает, покуда я под косые взоры рыбачья лодку раскочегариваю:

— Никак, опять за уловом?

— А то ж…

— Нешто далеко?

— Да на Лиман…

— Опять? Таки и не страшно… Ныне в море-то что творится, а Вы значить, все на Лиман… Рыбак вон, говорят, зверствует…

— Да не бойтесь — отвечаю — Ничего я вашему Рыбаку не сделаю, на что он мне? Пусть живет спокойно, а потому — долго!

И покуда тот аж закашлялся, отчаливаю нахрен. А то ишь, взял моду трепаться, старый же чорт.

На девок, да, походу, и на Мору, лодка произвела впечатление куда сильнее, чем на Аллерта с сыновьями. Оно ж и понятно — все же такое тут предмет роскоши, как ни крути. На весь примор два моторных баркаса у рыбаков — и лодки не в пример больше, а одна к тому же артельная. В городе-то, конечно, владельцев моторных маломерок поболее. Но все же больше публика богатая и лодки не для дела, а ради забавы. Для дела паруса и весла выгоднее. Так что моторка такая — это статус. Кратенько провел инструктаж, выдал всем нагрудники спасательные — взял у Барта по дешевке, пожабился на пробку, с берестой отхватил. Один чорт только ‘чтобы было’. Загрузили все, готовились отчалить — и тут на тебе. Девки про все на свете забыли, давай глазеть, как мимо нас чутка наискось в сторону моря дирижаб прошел. Быстро так, паскуда, чешет и невысоко, но над морем стал набирать. Начал было рассказывать, как оно устроено и отчего летает, как девки наперебой меня устыдили, мол, это они в школе давно прошли. Эвона как. Милка, правда, вякнула, что прошлый год она физику не учила, ибо это платное. На что мать на нее тут же рявкнула, и у меня резко настроение испортилось. Из вредности усадил Милку поближе, и едва отчалили, начал рассказывать за мотор. Даром, что шли неспешно. А Милке, похоже, и впрямь интересно, и в общем — даже поняла, как оно работает. Я вот сам не особо понимаю, а ей, вишь — понятно. Алька же к наукам всегда относящаяся прохладнее, напросилась пострелять из револьвера по чайкам, и даже завалила пару пернатых, подурью преследовавших лодку, видимо приняв за рыбаков. После этого птицы удалились на безопасную дистанцию, и мы продолжили путь спокойно, обозревая окрестности. Я временами давал комментарии, тихонько поглаживая Милку по сиське, приобняв, чего та, похоже, почти не замечала. И думал себе мысль — насколько бы реально прорыть русло ручья через пляж? Ну, чтоб на лодке прямо к дому? Деньги скоро будут, куда б их девать-то?

Раза встретили пограничный катер — те чуть рыскнули к нам, блеснула бинокля — и поперли себе дальше, то ли узнали, то ли не интересно. Вскоре девки чуть унялись, от однообразия пейзажа, и стали интересоваться — а на острова можно доплыть? Ответствовал, что пока не готова лодка. На самом деле я не готов — очко недостаточно металлизировано. Ну его нафиг, так-то вот в полкилОметре от берега, за-вдоль мелей и камушков, днем — куда как хорошо. Однако ж, хоть и всего десять утра, а солнышко припекает — девчонкам в их дурацких черных комбезах стало жарко. А я говорил. Мора-то вон какое-то легкое одежо накинула, а эти выпендрились. Жарко, пыхтят, пот Алька утирает. Не выдержала, попросилась снять. Мора сердито брови сдвинула, ну, я тут же конечно разрешил. Скинула верх комбеза, довольная. Однако, чтоб вы тут думали. Милка, моментом, не успел никто хавальник открыть, едва Алька комбез скинула — тут же и эта разоблачилась. Мать аж офигела, а у меня давление снова и вообще. Но на злющую Мору посмотрел, и говорю, мол — пусчай позагорают! А те и рады… Пришлось внимательно смотреть на камни, мели и чаек, а то ж невозможно просто. На счастье, считай, уже и прибыли почти — вот он лиман, так что девкам снова интересно стало, хоть отвернулись. А потом рыбачью лодку увидали, в ближней заводи — и тут же напялились в комбезы. То ли застеснялись, то ли выпендриться. Полегчало чуть.

Из-за того, что рыбаки в ближней плещутся — раздумал туда же идти. Оно, конечно, наплевать, но неохота. Решил мотануть на западную сторону. Грубо говоря, заграницу — о чем тут же сообщил, вызвав фурор в среде пассажирок младше 16ти лет. Прибавил ходу, но все равно, едва на стрежень вылезли — мотануло так, что все ойкнули, даже Мора испугалась. Посмеиваясь, проскочил подалее и тут же к берегу. Решил встать в плавнях, на той косе что лиман от русла отделяет, на совсем уж степной берег лесть ну его нафиг. В западный лиман проход один, а не много мелких, как восточный — но зато широкий и очень мелкий. Девчонки с интересом смотрели, как явно до и после плеса меняется цвет воды, а потом увидели на малой глубине рыбину, и сразу возжелали рыбачить. Окоротил, скомандовал сначала оборудовать лагерь. Тут же на меня с интересом уставились две пару глаз. Даже три. Вот же, все им забава…

Оказалось, коса не так чтоб располагает к стоянке — заросли камыша довольно обширные. Прошли изрядно вглубь лимана, покуда нашли прогалину в зарослях и смогли выйти на берег. Зато можно будет искупаться по песочку… Но сначала велел оборудовать место для костерка и набрать немного дров, а мы с Морой используя секции сборной мачты и паруса — натянули подобие тента. Ибо иначе мы тут расплавимся, растительность на плавнях исключительно в виде тех же камышей в полтора роста, но тени от них мало, да и растет по краю больше. Хорошо хоть от воды пока прохладой веет, и ветерок все же есть.

Торжественно выстроив экипаж, прочел краткую речь и вручил подарок. Даже как-то неудобно стало, так искренне Алька обрадовалась. Тут же повисла на мне, чмокаясь в щеку. Нет, ну все равно ребенок, что взять… Тут же Мора стала организовывать чай на костерке, а девки затеяли стрельбу — по воде, по чайкам, по камням на песке и чорт еще знает по чему. Посоветовал только не бить в сторону рыбаков. Хотя вообще-то пофиг. Но пусть привыкают. Расстреляли коробку, еще немного с револьвера постреляли, тут и чай поспел. Сели пить, Алька тут же вопрошает:

— А это совсем-совсем мое ружье теперь? Навсегда?

— Конечно — отвечаю. В здешних-то законах аккурат с четырнадцати мелкан можно таскать. Ну, так в четырнадцать тут и на почту берут и много ее куда, где и защита вполне нужна и всякое. Причем если по должности то можно разрешение и на что серьезнее выбить, а мелкан — по умолчанию. Правда, никто же не думал, что мелкан — это не только малозарядный револьвер, стреляющий картечиной из гладкого ствола, но и вполне себе мощный полуавтомат. Если почеснаку говорить, то способный смертельно огорчить в рукопашной схватке или перестрелке накоротке и полдюжины военных с винтарями, и нескольких полицаев с револьверами. — Но ты же, Алина, не станешь с ним всякие глупости делать? Дело-то серьезное…

— Нет, конечно! — возмущается та — Я же уже взрослая… Мама, а мне уже можно переплести косички?

— Можно — улыбается Мора, и сестренки тут же начинают приводить в соответствие возрасту прическу. Между прочим, это означает, что Альку теперь можно брать замуж, и вообще, для одного моего издалека и заочно знакомого она несколько потеряла в интересе,… Кстати, насчет интересов. Посмотрел я на Мору, а так вдруг глазками в сторону. Вроде как засмущалась, что я ей в весьма по жаре распахнутое декольте уставился. От тут-то меня чето и проняло — это ж только глупые бабы не умеючи выставляют все на показ да демонстрируют готовность к спариванию, а кто поумнее вовсе наоборот, но так, что работает куда лучше…

— Девчата — говорю я малым, как только они справились, а рыбу-то ловить будете? Надо же нам чего-то нажарить!

— Будем! — хором орут — А как?! А удочки?’! А…

— Тихо! — говорю — Сейчас модной снастью пользоваться научу!

Минут десять объяснял, как пользоваться спиннингом, потом пять минут распутывали бороду после Альки, потом еще пять минут тренировались и снова борода после Милки… А потом у меня попался дурной окушок. Грамм на триста всего, но азарт у девок проснулся. Отдал им спиннинг, взяв с них слово, что не передеруться из-за того, кому по очереди кидать, и отправил поодаль, на другую сторону — в русле ловить. Убежали, а я тут же под паруса, проверить, как там Мора-то. А она понятливая, смотрю, запасным парусом застелила песок под тентом… Одно плохо, все ж стеснялась она, чтоб девчонки не услышали чего. Потому спину мне аки кошка изодрала, и за ухо прикусила. Но и наплевать.

Правда что, насилу уложились, так-то сказать. Я оплошал с оценкой природных ресурсов низовий Студеной. Девки вернулись минут через пятнадцать, я едва штаны напялить сподобился. Продемонстрировали трех окуней покрупнее моего, да одного морского ерша гигантского размера. И с грустью сообщили, что подарили местному Нептуну все блесна, так как коряг, камней и водорослей очень много в реке, а течение такое сильное, что лезть в воду они побоялись. За что были отдельно похвалены.

Ну а далее начался натурально пикник. Для начала устроили купание, причем смотрю даже Мора как-то не особо, и нервничает, а девки так моментом поскидали одяг, и голышом в воду. Вода в лимане теплущая, но пока не цветет, и купаться хорошо. Опосля еще готовили и привезенное из дому, и рыбу, и кипятили чай, девчонки исследовали остров, вооружившись ‘на всякий случай’ револьвером и ружбайкой, а мы с Морой просто загорали, я даже вдрых часа полтора. После обеда еще раз искупались, причем ввиду жары девки решили даже не одеваться, на что Мора вяло возразила, а потом махнула рукой и тоже скинула полотенце, которым заменила одежу. И теперь все мы щеголяли голышом, но на жаре у меня как-то было не до чего. Вот ведь, лениво себе думаю, гадство какое. Вот надо было как-то только Милку брать тогда б да. А так — не, не то… Вскоре девки решили еще раз поупражняться в стрельбе — вот тут я пожалел, что нету тут видеокамер, в таком виде пострелушки очень хорошо смотрятся… Да еще и Мора вдруг к ним присоединилась. Расстреляли еще полкоробки, причем у Милки определенно талант, тремя выстрелами, едва не очередью, сшибла в лиман какого-то баклана на лету, довольно далеко пролетавшего.

За праздностями солнышко и к вечеру стало клониться, однако жары меньше не стало. Возвращаться по жаре не хотелось, решили, что под сумерки пойдем. Но под тентом стало приятнее, я постепенно пришел в себя, и раздумывал над дилеммой — или услать куда-то по делам Мору с Алькой, или таки наоборот — самому с Милкой отправиться куда-то в сторонку. Наверное, все же второй вариант предпочтительнее, думаю себе, глядя, как Мора с Милкой купаются, а Алька, накупавшись, дурачась ходит по планширю, держа равновесие. Нет, Алька пусть чуть подрастет все же, мы селитрой настолько уж не торгуем… Ну, а с Милкой пора таки решать… Надобно сейчас всем задачи нарезать.

— Ну — спрашиваю их, глядя, как из воды вылезают… Вот сам не пойму — кого даже больше хочется утащить в сторонку — Мору или Милку? Не, надо таки решать… — Что? Хорошо здесь, а?

— Хорошо! — отвечают едва не хором — Просто замечательно! …А еще поедем сюда? …А когда?

— Посмотрим — говорю — Тут вишь, и места рыбные…

— И красиво! — балансируя на планшире, авторитетно заявляет Алька — Как на картинке! И море, и кораблик, и даже чайки…

— Это да — отвечаю — Красиво тут… Чайки — ну пускай им. А море и кораблик это завсегда…

И тут чето в районе копчика зачинает немножко так вибрировать… Кораблик… Какой, мать его, кхуям, кораблик?! Днем, на лимане? Одним прыжком заскочил на нос лодки, и тут же аж пригнулся сдуру, инстинктивно.

Почти в том месте, где прошлого раза топили пирата, разворачивался, видно становясь на якоря, корабль. Причем именно корабль, нихрена не лодочка какая, и даже не яхта-шхуна-бригантина, как в тот раз. Это дерьмо размером было даже побольше самого крупного виденного мною охотника, и саму чуть уступало торговым транспортам. Вот, только, вряд ли эта просудина была торговой… Обводы ее стремительными не назвать, но и не тупорылый трамп, какие тут гоняют вдоль побережья. Скорее так — основательный и явно океанский кораблик. Высокий борт, длинный полубак с клиперным носом, нависающая над водой узкая корма. Три мачты с прибраными парусами и лениво дымящая труба за невеликой надстройкой-рубкой — маневрировали на машине, ясное дело. Ну а, чтоб ни у кого не было сомнений в том, что это не травоядная дичинка на обед, а совсем наоборот — классически, в спонсонах по бортам — по паре серьезнейших пушек. я бы даже не был уверен, что семнадцати или двадцатифунтовки — как бы не пудовые орудия. и все по уму — и округлый металлический барбет вполне может быть легко бронирован, и щит на орудии… Ну и на палубе натыкано — то ли мелочь, то ли шестифунтовки, понять сложно без биноклии. Одно ясно — одиночному охотнику соватся к нему нет резона. Про истребитель и речи нет. Торпед тут не имеется, а в артиллерийском бою нашим ничорта не светит. Конечно, ежели навалится разом вся рюгельская эскадра, да подтянут канонерки, которые приписаны к полку… Они, канонерки этии, по береговым больше задуманы, но морем в хорошую погоду пройти неплохо могут. Собраные на базе транспортного корабля, имеют по паре полуторапудовыых береговых орудий и несколько шестифунтовок, и даже какую-то броню. Вот только они, всем известно, в готовности находятся только во время войны или учений. И в море "по свистку" вывести их нереально. А без них рюгельская эскадра скопом может и утопит гостя. А может, и нет — уйти он вполне сможет, если чуточку везения останется. Но как говорилось в старом кино — "Это будет славная битва, и многие великие воины войдут в Вальхаллу". В смысле — минима ополовинят эти пришельцы наших. Больно уж серьезный варяг к нам пожаловал…

Это я все пока одним полужопием думаю, а другим об насучном. В плане — что нам, походу, пездец. Кораблик — тока что не напротив выхода с лимана встает, кстати — формально тоже за границей Союза. От блин, смотапли в загранку откатать визу… И если я того раза срался шестифунтовок пиратских, то эти дубины прострелят все плавни и по берегу еще на несколько верст могут. И от них и в землю не очень вроешься без накатов — против укреплений пудовый снаряд слабоват, на суше такой калибр не очень жалуют, предпочитая полуторку, но нам-то хватит полюбому. А тут еще, смотрю, эти паскуды лодку давай налаживать на воду…

Соскочил, Альку бесцеременно, тока пискнула чуть, с борта снял, и оповестил всех:

— Пикник закончился. Кажись, пираты пожаловали.

— Пираты?! Настоящие!? — в один голос выдают девки, тока что не в восторге. Ну, хоть Мора-то нахмурилась сразу… Пришлось рявкнуть и осадить радость, ибо некогда.

Моментом привели все в норму — барахло прибрано в лодку, авось повезет. Саму лодку я перетащил чуть в сторону — мимо проходя, если конкретно в эту прогалину в камышапх не идти, так и не увидишь. Тент из парусов пришлось оставить — иначе мы тут сдохнем от жары, надо ж понимать, что если повезет, то сидеть до темноты надо. Оттащили тоже в сторону, и изобразили совсем низенькую палаточку, на весло подперев. Все это время я регулярно сусликом выглядывал поверх растительности — а эти гады ничуть не спешат, спустили здоровенный баркас и шлюпку, что-то туда грузят, с другого борта вышла еще шлюпка… Уверены в себе, суки.

Пришло время вооружиться — Алька сама схватила свой ружбай, с суровейшим видом, Милка по умолчанию сцапала револьверт, причем обе и не подумали одеться, щеголяли голышом, заразы. Но увы — не до того мне. Море я выдал свой автомат — она с ним уже навострилась. А сам вооружился своим старым карабином, жившим теперича в лодке. Патронов у нас было конечно в обрез, особенно малокалиберных, но тут-то ни о каком долгом бое речи и не идет: чуть что и нас просто сметут пудовыми бомбами нахрен, или шрапнелью засыпят всю отмель, что ничуть не лучше. Потому быстро велел собрать "тревожные рюкзаки", проинструктировал девок — случись что, похватать одежу и обувь (хоть бы тень смущения выразили, заразы) и тишком драпать на дальний конец плавней, да так, чтоб следов поменее. ну а нам с мамкой придется, случись так, изображать двадцать восемь героев-папанинцев, и стоять на льдине насмерть. Хотя конечно это фигушки, наше дело напугать и запутать следы, это мы потом решим как, а помирать только от сильного жизненного невезения. В общем — все прониклись и осознали, по крайней мере внешне, паники не наблюдается, ну, стало быть, теперь самое паскудное остается. Ждать.

Ждать в такой ситуации даже опытным людЯм сложно, а уж этим… Но, тут-то я сильно обрадовался, ибо мать их враз нажучила, а я и не стал препятствовать. Велел сидеть тихо, а сам с биноклей и карабином пополз к краю отмели — искать место, откель не высовываясь поверх травы всеж видно было бы. И устроившись — принялся внимательнее разглядывать корабь, про себя считая — сколько времени надо рыбачками, чтоб причалить к нашему берегу в Лимане, пешком побежать и встретить погранцов (или прямо до города?), да пока там все закрутится, да на эскадре разведут пары — так-то в готовности получаса к выходу истребитель, и еще один ястребок и охотник с теплыми котлами, но им-то сунуться только на присмотр. Выходило — до ночи эскадра не успевает. А ночью вряд ли пойдут. То есть до утра никто нам никак не поможет. Лодку бросить жалко, да и то сказать — нам без нее домой попасть сложновато. Переплыть Студеную — не в чай поссать. А с плавней мы можем через лиманы только на степную сторону вылезти. Что на самом деле — ни малейшей радости. Прикидывал — не протащить ли лодку ночью через отмель в Студеную, но ить не тузик какой, тяжелая, падла. Будь тут четверо мужиков, и то. Прокопать ей канал? Утопия натуральная: и работы немеряно, и шумно, и главное — лопат нет, веслами или руками хрен что накопаешь, даром, что песок. Если только ночью — а вдруг и туман? Выйти тишком, и деру… Тут же себя поправил — это если до того не обнаружат. Тогда ведь придется тишком ухзодить в плавни, девки вперед, мы прикроем. Лодку эти гады утащат или сломают и…. Будет грустно. Но тут вариантов-то не так чтоб много, а подыхать попросту как-то неохота вовсе.

Тем временем одисеи херовы закончили валандаться, и в сторону лимана двинули три плавсредства — баркас и две шлюпки. На баркасе даже парус поставили, бо им попутно чутка дует. Ишь, деловые какие… Одно радует — к дальнему берегу ладят. Ну, оно и понятно, что им на отмелях делать? Я уж подумал было — к развалинам двинут, но нет — в лиман идут. Впрочем, чуть ли не напротив нашего места на том берегу изрядная прогалина, пляжик типа, так от него до поселка ерундой подать, раньшение годы видно был тут у местных какой причал тоже. Корабельщики, походу, издалека — чего бы еще так много народу на берег отправили? Отдохнуть чуть, воды пресной набрать, это ясно, ну а больше-то тут и нечего делать… Команда на этом корыте может быть вполне немаленькая, в шлюпках по дюжине и рулевой, на баркасе полдюжины — даже не половина команды, поди. Рассчитывать, что там некому к пушкам встать, случись чего, глупо. А уж продержаться, покуда с берега вернуться — с этими громобоями не сложно. Ну да, это не наши проблемы, нам про другое. Лишь бы эти морячки в разумении разведки, или от скуки, не сунулись обшаривать лиман. Да и чтоб вахтенные ночью не слишком бздили.

Тем временем я успел взмокнуть, по мне радостно ползали какие-то паучки, еще и невеликая змеюка выползла из-под коряги в паре метров от меня, и устроилась греться. Херово, надо было плащ-палатку прихватить, а то ведь сейчас на жаре начнет развозить, разморит, а то и чего похуже. Сразу вспомнились валашские военные приключения. Здесь-то полегче, пока не стеляют вовсе, да и вода — вот она. Переполз тихонько, смочил морду, рукава и кепку. Сразу полегчало, на пост вернулся с оптимизьмой, даже стал баловать себя думками насчет Милки и всякого прочего.

Однако ж, мореманы хулевы, войдя благополучно в лиман, пристапли аккурат к тамошнему пляжику. И понеслось — загомонили-заголосили, на берегу разом поставили пару немалых шатров-палаток натип армейских, артель на пляжу шумно мыла бочки, достатые с баркасу. Потянулся дымок, костер, значит, палят. Им явно не до нас, делом люди заняты, спокойно и уверенно работая, как любой, под защитой стомиллиметровых орудий. Ну и прекрасно. Дождался, пока баркас отчалил, набрал на середине лимана в бочки воду и пошел к кораблю — и пополз к своим. Надобно проверить, как они там, ободрить, а потом обратно на пост успеется. тут, благо, все небыстро.

Мора, похоже, вполне годится на роль заместителя командира. Девки уже одеты, несмотря на жару, съебмешки собраны, паники нет. Поочереди дежурят в зарослях напротив прогалины, наблюдая подходы, свободные от вахты — сидят под тентом. Похвалил, чуть подумав, отправил очередную смену, а именно Милку, на свой пост, даже доверив биноклю. Предупредил только, чтоб плащ-палаткой накинулась, и биноктлем пользовалась аккуратно, из-под палатки — а то как раз вечернее солнышко бликануть может. Велел все смотреть, но обратно бежать, только если что-то совсем плохое нам грозить будет. Напоследок велел — змейку не обижать, мы все ж у нее тут в гостях. Та серьезно покивала, и ускакала в заросли. Алька ее проводила завистливым взглядом, но я её успокоил, сказав, что через три четверти часа она сестренку сменит. Так-то по уму положено бы во все стороны и ввиду малочисленности не секретами, а патрулями — но не будем усугублять абсурд до гротеска. Оттащив Мору в сторону, кратко обрисовал картину. Саму чуточку неудобно себя чувствовал — все ж, пусть они вроде как и моя собственность, но это ж их сюда под потенциальные молотки затащил. Как-то нехорошо немного. Но, смотрю — пока, по крайней мере, ничего такого не выражает, наоборот смотрит вполне уверенно, и с пониманием раскладов и задачи. Ну, хоть это хорошо. Её мерзкий характер в такой ситуации только в плюс.

В срок отправил Альку, выслушал более-менее внятный доклад засоловевшей на солнышке Милки, сам регулярно посматривал сусликом — нет, ребята настроены вполне мирно, пока что. Оттуда уже не только дымком, но и жраниной тянет иногда, даром, что ветра почти нет совсем. Гомонят, купаются-моются, причем котел на пляжу прямо стоит — греют воду. Там походу и цирюльня у них, и стирка. Банно-прачечный батальон на выезде. Что ж, основательные ребята. Хорошо хоть, Студеная такое течение имеет, что на корабле в неё сунуться опсано, а в лиман вход очень мелкий. То бы они, поди, и корапь загнали в пресную водицу, на предмет отмираний всяких водорослей, полипов и иншей морской сволоты, что обсаживает днище, снижая скорость. Интересно — разом вся команда отдохнуть не сможет, то есть посменно, выходит, эти парни настолько уверены в себе, что планируют простоят тут пару дней минимум? Тут ведь и полк может раскачаться, и канонерки привести в чувство, и тяжкие орудия на берегу расположить… Или они это интенсивно устроят все, так что за ночь управятся?

Через полчаса, решив не усугублять, пополз сменять Альку — та уже от жары сонная-сонная, велел отдыхать, покивала сонно, и поползла в лагерь. А я, осматриваясь, с удивлением узрел улепетывающих из восточного лимана рыбачков — ветра нет, так те нахлестывали веслами, держаст по самому берегу. С корабля то ли не заметили вовсе, то ли игнорируют? Тем временем баркас вернулся к берегу с новой порцией бочек, а шлюпки рванули к кораблю, везя свежепомытых мореманов, и тут же вернулись к берегу с очередной порцией. При этом там было народу битком — как бы не вышло так, что эти первые — несчастливчики, коим выпало, наспех помывшись, стоять вахтой, а остальной экипаж отдохнет поосновательнее. Однако, до темноты пара часов — рыбаки едва успеют до города дойти. Конечно, пограничный патруль не мог не видеть корабля, так что в городе все же должно быть уже известно. Но никаких сомнений — до утра ничего такого военного уже не будет.

Себя я велел не сменять, решив продежурить до темноты сам, и потому поползх обратно уже в сумерках. Они тут изрядно коротки, а потом темнота южная очень нам на пользу. Пришел в лагерь, Мора доложилась, что все в порядке, я тут же скинул одежу и полез тихком окунуться — а то и сам уже задурел от липкой жары. Ветер стих окончательно, солнышко уже скрылось, но прохлада и не думала приходить, наоборот все вокруг изображало внутренности духовки. Так что окунашки имели отнюдь не развлекательное значнение. Едва я наладился в воду, смотрю — Милка моментом заголилась, и ко мне. Мать даже зашипеть не успела. Причем эта мелкая зараза, словно бы старась, чтоб ее с воды не видно было, ко мне типа случайно жмется… Побыстрее окунулся, вылез, даже малость прикрывши не вполне остуженные таким купанием части организма. Не вытираясь напялил одежу, велев Море тоже окунуться. Пока они с Милкой плескались тихонько, заглянул под парус — ну точно, Альку все наши приключения, плюс вечерняя жара, сморили напрочь. Дрыхнет, зараза. Но ведь как дрыхнет — одежу, конечно скинула, и сопит себе, голая, но в обнимку с автоматом дареным! Осторожно подполз на карчках, потянул затвор, проверил — нет, ствол пустой. Все ж отомкнул магазин, положил рядом. Однако, жаль, что нету тут телефонов с камерами, и прочих миниатюрных фотоаппаратов. Какой бы кадр вышел. В прошлой жизни за такой кадр какойнить Золотой Сфинктр получить можно было бы на конкурсе фоторабот. И срок за пропаганду педофилии и насилия. А была б Алька тощенькая и черная — то и чтонить про "свободную Африку" можно было бы выдать. Вылез, велев как стемнеет — разбудить и искупать. А сам снова отправился наблюдатствовать.

…Морячки до полной темноты успели отправить еще дюжины помытых полторы на корабль, привезя взамен новых — а на берегу вовсю продолжался сан-бан день. Но как стемнело, вскоре там и более приятное времяпрепровождение пошло. Судя по голосам, морячки вскрыли прикосновенные запасы спиртного — может, и не шибко грозного, но песни вскоре затянули, пусть и негромко, и гомонят активно. Один раз понеслась стрельба — я уж думал, степняки погранцов прислали, ан вскоре ясно — развлекаются, пенители морей. Потом они там массово поперлись купаться, после снова запахло жраньем, да так вкусно, что я плюнув на пост, бо совсем уже стемнело — вернулся, и затребовал ужинать. К этому времени прохлада от воды все же поползла, девчонки уже пришли в себя, да и в целом — ужин "нахолодную" остатками пикника получился даже приятным. Только что начал мешать моментально вылезший отовсюду гнус — ну да от него у Моры оказался припасен какой-то хитрый мазь. Тут, оказывается, и это умеют — и пахнет-то этот мазь довольно приятно, хотя и резковато. Выдыхается только быстро, ну да не беда. В общем — отужинали славно.

Однако ж, и что-то решать пора. уже без опаски взобрался на борт, осмотрелся. Наглецы — костры на берегу вовсю сияют, на корабле зажгли огни… Не, надобно таких проучить, даром, что на сопредельной территории. Обязательно нажалуюсь Аллерту. С другой стороны — нам это и проще, все же так — завсегда в темноте хуже видно, когда рядом свет. А прожекторами светить и не думают, хотя прожектора-то на таком кораблике точно есть. Велел своим сворачивать парус, забрасывать все в лодку, и быть в готовности. Пока они возились, прикидывал — не опасно ли на веслах вылезать? Если течением понесет, то совсем близко к кораблю выплюнет. Да и там мотор запустить точно придется иначе на Косу унесет, ну его. Так может — сразу? Чухает негромко, на берегу сами так орут порой, что хрен услышат, да и если и есть там часовые, то со стороны суши явно. Может, рискнуть? Тогда только риск — что надо чуть поближе к тому берегу идти, дабы выскочить из лимана, а там вдоль-вдоль, и через стрежень проскочим, даже если полный ход дать, то не страшно. Ну услышат, пока прожектор врубят — так мы далеко будем. Конечно, пушки могучие, но пока-то наведут, да и все же лодочка — не та мишень. Накрай, если что — пойти у самого берега, как те рыбари, чтоб если вдруг, то на свою землю хоть и вплавь вовсе…

Пока я так думаю — потянуло с моря прохладным, и почти сразу как-то, заслоился над лиманом, и особенно над Студеной, жиденький туман. Жиденький-то он жиденький, ан лодочку-то скорет хорошо! И прожектора бесполезны сильно станут. Тута уж не до раздумий — тут ведь эти туманы как натащило за пять минут, так может и развеять моментом. Быстро столкнул лодку, велел всем забираться. Едва сам залез — скомандовал шепотом грести веслами еле-еле, только что направляя, и давай распалять мотор. Течение в лимане оказалось не то чтоб и слабым, так-то — едва успел пустить мотор, покуда нас прижало к баровой отмели. Но запыхтел самоход, потащил нас уверенно на малом ходу. Я даж курткой его прикрыл, хотя пыхтит-чпокает негромко на самом деле. Да и туман звуки глушит. Зато свет, что от костров, что от огней корабля — виден отлично, ориентиры что надо. Вышли удачно, и тут я осмелев дал среднего, да так и проскочили, сами не ожилдая — совсем и Студеную и лиман, уже всяко ощущаясь в безопасности. Выдохнули. Пристали к берегу, чтобы пописать. Причем все восприняли команду без всякой иронии, и пошли сполнять. Ну, вроде бы и вырвались… Теперь — живехо до дому!

Однако, пока мы чуть переводили дух, пока аккуратно скреблись в тумане вдоль самого прибоя, пару раз чиркая по камням — туман и сдуло. Причем сдуло таким нехорошим, пока еще слабым, но холодным ветерком с моря. Я никому ничего не сказал, но сам-то подумал — как бы не приштормило вскоре. Может и не сильно, но нам-то много и не надо. А домой все ж очень хочется поскорее. Так что, велев всем посматривать на предмет камней и мелей, двинул поскорее от берега, на глубину. Когда уже стало попроще, не удержался — отвлекся на минуту и в биноклий глянул на оставшийся в паре миль позади корабль. Потом даже стекла протер — нет, не показалось. Сильно мне увиденное не понравилось, хорошо хоть без бинокля в темноте девки ничего не узрят. Прав был скотина Крауц — нехорошо ныне в море.

Дальше пошли ходчее, только вот при попытке выйти на поддув — маховик нагнетателя как-то сдуру зажевал завязку плащ-палатки, которой я заменил куртку "для тихости". Пришлось убавить ход, посадить Мору за штурвал, и полезть распутывать. Справился быстро — смотрю, Алька сидит насупленая, Мора рулит сосредоточено, а Милка внимательно зырит вперед, прям как настоящий моряк. Посмотрел я на это, да и, дотянувшись, Милку подозвал — мол — пусчай сестра тоже попробует себя в роли моряка. Та с гримаской соглсилась, а младшая с радостью, конечно. Потом смеха ради Милке сказал вместо Моры порулить, Млка конечно рада, снова Алька на нее смотрит обижено… Порулила малость, ну, тут я Альку за руль, Мору наблюдать, насчет камней и всяко…

А Милку рядом с собой приземлил. И чето постепенно так разыгралось у меня — я давай её, приобняв, всячески оглаживать, за спиной у матери-то. Однако ж, заразочка мелкая, не то чтоб не рыпалась, а только жмется ко мне, аки кошка. На и еще эдак устраивается, чтоб мне поудобнее было… Меня аж малость в жар бросило, но тут уж думаю… Только смотрю — Алька на сестру победно так оборачивается — мол я-то вона! Матроз-рулевой, а ты… Пару раз так зыркнула, а потом сестренку зовет — мол, иди теперь ты на вахту! И чуть не силком офигевшую Милку выпихивает, а сама на ее место. Тока что на колени ко мне не вползла, и на сестру победно так зырит… Ну я смеха ради для, давай и Альку наглаживать, так и та ничуть не рыпается… а Млька хмурится, оборачиваясь постоянно. Тут уж смех стал меня разбирать. Решил не усугублять, бо рулевой озирается чаще, чем вперед смотрит., да и Мора как раз обернулась — я ее тут же за руль, сам смотреть, а девки сзади присели, друг на друга победно зыркая. Однако, как же скорее домой-то хочется…

Впрочем, пока я там неудачно пытался заторговать селитрой, погодка-то ощутимо испортилась. и минут через пять хода в скулу нам дала первая крепенькая волна, хорошенько обдав взвизгнувших девченок брызгами. Мора, смотрю, занервничала, смотрит чуть испугано — пришлось тут же пересадить, самому взять управление. Загнал девчонок в нос, под тент, примерился, пошел меньшим ходом чуть покруче к волне — качать стало сильнее, но без брызг. Лишь бы девки не заблевали лодку, кто их знает, как там с вестибулярным. Но вроде нормально идем, огни Рюгеля уже откровенно хорошо видать, и даже различаю, вроде как, яркий оранжевый фонарь на причале Крауца. Раз зажег — значит штормит неплохо, рыбакам ориентир дает, и напоминает, что к берегу пора. Ну а мы-то и не против — вскорости сделал поворот, прибавил хода — волна идет в корму, самое неприятное и есть, но можно ухитриться идти обгоняя волны, пока что. А поспешать надо — вон, уже барашки кое-где идут. По всему — до большого шторма не дойдет, на несколько часов шквал, но неприятностей можно огрести немало. Однако же, дошли благополучно — на мелководье, правда, волны куда злее, прибой шибает вовсю. У Крауца на причале столпотворение — ну да, все кто на ночь шли ловить, все тут. Обломался промысел. Мужички на причале помогают швартовать, хватают лодки и баркасы баграми, держат, пока не привяжутся, подают плетеные кранца на борта завязать — бьет тут неслабо. Нас и то подхватили, придержали, я только жестом и поблагодарил, тут за такое деньги давать или как еще — не принято. Потом при случае пивом угощу…

В общем, примотался я кое-как, кранцы навязал — хорошо бы в растяжку с кормы якорь поставить, да не до того уже. Домой охота. Да и мужички будут тут посменно на причале дежурить, присматривая за лодками в шторм. И тут… едва я на причал выскочил, скомандовал вылезать — вся моя гоп-семейка устроила парадный выход. Девки — в комбезах и берцах, малая с автоматом своим на ремне за спиной, Алька с револьвертом на поясе… Рыбари ажно шарахнулись в стороны малость. Тут и Мора — сама с моим автоматом на плече — им на берег передает мешки с нашим барахлом… Видок "на море и обратно", и ведь чорта с два кто поверит, что в мешках не очередной хабар. И еще и выстроились, даже Мора каменную морду сделала. Вздохнув про себя, сам с серьезной рожей кивнул, мотнул башкой в сторону выхода, и когда те похватали мешки и двинулись, толко что и упредил раззявившего хлебала обалдевшего Крауца:

— Малый улов, дружище. Плохо ныне в море, пираты сплошь шляются, не дают спокойно человеку рыбки половить, да. — да и пошел прочь. Все одно ж теперь трепаться все будут. Нагнал девок уже на выходе, забрал мешки, нарычал на Мору чтоб ружье срочно в чехол убрала, а то не ровен час… Вскоре уж и к дому подошли. Пока у ворот копался, доставая запропавший куда-то ключ — сначала с той стороны было тихое рычание, потом под воротами сопение и фырканье, а там эта сволочь мохнатая, рванув через огород, дал круга и ну скакать вокруг нас радостно, повизгивая, а потом обнюхивать нас и вещи, фыркая и чихая…

Наспех выпив чаю на ночь, отправились все спать. Перед сном я только пробурчал все же, что мол, извиняйте за такое вот приключение — однако ж не только девки, но и Мора заявили, что все было очень даже здорово. Да уж, конечно… Как говорил незабвенный Максуд Алиев — "Чудом ушли…Чудом, брат…"