Приключения Торпа и Турпа

Глава шестая

— Ого! — воскликнул Торп, вскакивая, как ошпаренный. — Кто это сказал?

Вой ветра из разбитого окна был ему ответом. Он огляделся. В комнате по-прежнему никого не было.

— Я тебя не боюсь! — храбро произнес Торп. — Выходи, гад!

— Ты действительно не боишься меня, о путник, зашедший отдохнуть? — вновь послышался тот же глухой, негромкий голос.

— Честное слово, не боюсь.

— Слова твои и радуют, и смущают меня, ибо людской род в трепет приходит, завидев мои зыбкие очертания подле себя.

— Ладно, — сурово одернул неизвестного Торп. — Кто бы ты ни был — появись!

— Хорошо, — со вздохом отвечал голос. — Зри!

И в тот же миг в темном углу напротив, прямо в воздухе, соткалось из тонких зеленоватых лучей подобие старика с посохом в руке. Старик был полупрозрачный, он мягко покачивался в воздухе, повинуясь ветру.

Торп обомлел, хотя и не подал виду.

— Ага, — сказал он. — Хм. Так ты и есть, значит, то привидение, о котором рассказывал Сопер.

Старик нахмурился и молвил:

— Имя мне не есть привидение, ибо призраком полнощным зовусь я. А привидения — суть предметы, благородному оку недостойные, смрадные изгои средь лиц, звездой увенчанных.

Слова призрака озадачили сыщика, потому что он был человек простой, и непривычный к столь напыщенным оборотам речи. Торп крепко задумался.

— Так ты призрак? — спросил он наконец.

— Призраком естем. Имя, на Земле жившее, умерло. Прах, в земле оставшийся, шахур. Дух беспокойный есть здесь.

— Как интересно! — осмелел Торп, подходя поближе и пытаясь протолкнуть сквозь призрака руку. Рука проскочила, не встретив никакого сопротивления.

— Эх, чудовище, — взволнованно вскричал Торп. — Что же это происходит-то?

— Субстанция моя нематериальна и проницаема до атомных глубин, — отозвался призрак горделиво. — Ибо дух питает видение. Дух силен мой, и я хозяин сей обители хладной. Веллен, селлен, горд!

Торп плюхнулся на кровать и нервно закурил.

— Хорошо, — сказал он. — Ты, значит, хозяин. Тогда я приношу свои извинения, что ворвался без спросу в твои владения.

— Благостны речи твои. Но сии чертоги суть не мои реальные владения, ибо дом сей нов…

— Ну, как это нов? — невольно перебил призрака Торп. — Очень даже старый домишко.

Но старик его не слушал.

— Много-много веков назад стоял на этом холме чудный замок мой, где я княжил, и имя мне было Палубник. И орды несметные пришли с севера, и замок пал, и пал я со стрелой каленой в груди, и был разрушен мой дом, и имя мое мертво. В пламени и ветре погибла чудесная страна, и холм стоял одиноко, глядя как застилают луну кровавые тучи. И пришли иные люди с востока и юга, и стал новый город, стенами ниже, и стал новый дом на холме, и жил там я.

— И сейчас живешь, — подсказал было Торп, но призрак глянул на него укоризненно.

— Ты замолчишь, наконец, или нет? — рассерженно воскликнул он.

— Ого! — вновь удивился Торп. — Так ты умеешь говорить по-человечески? Без своих словесных штучек?

— Да, когда сильно рассержусь.

— Ага. Это хорошо. Тогда скажи мне: значит, ты хорошо знаешь эту местность?

В Торпе вновь проснулся сыщик, и он вознамерился решительно допросить призрака, поскольку призраки, как известно, вездесущи. Однако старик, как видно, уже успел успокоиться и вновь принялся за старое:

— О, да! Холм и окрестности оного ведомы мне, ако длань моя, ибо дух мой витал средь сих равнин. И знаю я город новый, и лес окрест его вековой.

— Отлично! — обрадовался Торп. — Так, может быть, скажешь ты мне, что тебе известно об исчезновении крыш в городе?

Старец хитро прищурился и отвечал, не торопясь:

— Что есть — то и будет, что пропало — на месте покоем лежать велено, и по сию пору сует. Однако стоит за этим сила темная, и летит она черным облаком, навевая раздор и рабство вольному городу. Ибо Марс сияющий глядит в глаза наши, и чувствую я, что зло несет он, однако неведомо, какое. И лицо врага нашего неведомо мне, хотя, как по-моему, знал я его в жизни прежней, но он имеет лиц много и скрывается умело, Марсом питаем.

— Да при чем же тут Марс? — недоумевал Торп.

— Марс — есть планета войн и горя, и лишь при его приближении нам, мы, призраки, видимы становимся и силу голоса берем, а значит — жди беды скорой. Ибо всякий призрак — есть предостережение народам сущим.

Теоретические рассуждения не интересовали нашего сыщика, хотя басни, рассказываемые стариком, были небезынтересными. Торп от нетерпения подпрыгнул на месте, и задал следующий вопрос:

— Слушай, старче. Так ты знаешь, кто этим занимается, или нет? Очень интересно ты рассказывал о черной туче, что летает над городом по ночам. Мой друг мне говорил то же самое, да я ему, к сожалению, не поверил.

И Торп, вздохнув, пощупал фонарь под глазом. Тот болел.

— О да! Зрил я то зло в ночи.

— Отлично! — воскликнул Торп, хлопая в ладоши и вытаскивая блокнот и ручку. — Записываю. Кто же занимается этим безобразием?

— Под ноги глянь свои, загляни в бездну и ужаснись, отрок. Ибо силы тьмы совсем близко, и они силу берут. Все, что ни есть в небесах темного, все под земь уходит и сети плетет.

Призрак замолк. Торп был изрядно разочарован таким объяснением, поскольку ничего не понял. В глубине души он надеялся, что старик назовет ему конкретных лиц, которые воруют драгоценный металл, а на деле все обернулось очередной сказкой.

— Да… — задумчиво сказал он. — Из тебя ничего путного не выжмешь. Тебя, к сожалению, можно рассматривать лишь как интересное атмосферное явление.

Призрак обиженно хмыкнул и сказал:

— Воля на то не есть моя, чтобы духи бестелесные загадками объяснялись. На роду так написано им. Мысль же моя помочь тебе жаждет, дабы избавить город от гнета грядущего.

Торп поразмыслил.

— Знаешь, что? Идем-ка к Турпу! Может, он что-то подскажет. Одна голова хорошо, две — лучше!

— Да будет так! — ответил старик и исчез. Торп удивился и даже немного разозлился на него, но в тот же момент призрак возник вновь.

— Дух мой, — объяснил он, — может мгновенно перемещаться в пространстве на многие мили. Я уже был в комнате Турпа и разбудил его.

Турп сидел на диванчике, завернувшись в одеяло, и стучал зубами.

— Знаешь, — закричал он, когда Торп вошел в комнату. — Я видел привидение.

— Не привидение, а призрака, — поправил призрак, бесшумно залетая в дверь.

Когда Турпа познакомили со стариком, тот немного успокоился, и они с Торпом начали придумывать, как бы выведать у старца побольше сведений.

— Слушай, — сказал наконец Турп. — Давай я его разозлю, и он нам все-все расскажет.

— Попробуй, — согласился Торп.

Что-что, а злить людей Турп умел. О начал с того, что отпустил несколько едких замечаний по поводу внешнего вида призрака, продолжил рассуждениями о его умственных способностях, а под конец добавил, что от него жутко воняет. Под градом обвинений призрак из зеленого стал белым, а затем покраснел.

— Ты, осел! — закричал, наконец, он. — Что ты понимаешь в призраках! Призраки не могут вонять!

— Ура! — воскликнул Торп. — Он вновь может говорить нормальным языком. — Старик, скорее говори, где скрывается преступник, ворующий крыши?

— Ничего я вам не скажу, — обиделся призрак. — Нашли дурачка! Повезло вам, что я призрак, а то как дал бы!

— Ну, не тяни, — молил Торп. — А то вновь станешь таким, как был!

— Ладно, — смилостивился старец. — Слушайте. — Под нашим холмом есть небольшая пещера. А в недрах ее живет тот, кого вы так долго ищете. В пещеру ведут два хода. Первый — под обрывом, со стороны леса. Оттуда злодей вылетает на черном воздушном шаре и отправляется в город. Ночью он летит бесшумно, невидимо. Что он делает с крышами — я не знаю.

— А второй? Второй подземный ход? — выкрикнул нетерпеливый Турп.

— Второй ход ведет под наш дом и выходит у конторки кастелянши.

— Как?! Кастелянша — сообщница преступника? — сообразил смекалистый Турп.

— Кастелянша, — продолжал призрак, — вовсе не женщина… Ибо стоит нам бояться волка в овечьей шкуре, поскольку, как толковал я, много личин у врага, и все они безобразны.

— Все понятно, — сказал Торп. — Он опять изъясняется по-своему. А про Кастеляншу он верно заметил — личины безобразней и не сыщешь.

— Ты что, не понял? — закричал Турп. — Он же объяснил, что Кастелянша и есть преступник, только переодетый. Теперь мне все ясно! Она… то есть он, уходит по подземному ходу вглубь холма и там готовит свои черные делишки! Вот почему ее никогда нет на месте, а появляется она в самые неподходящие моменты, и всегда неожиданно. То есть, он.

Призрак молча кивнул, как бы подтверждая слова сыщика.

— Вот так, — сказал Торп, поразмыслив. — Теперь все стало на свои места. Но что он делает с крышами, мне до сих пор непонятно.

— Что есть — то и будет, что пропало — то на месте лежать вольно, — повторил призрак таинственно.

— От него теперь опять никакого проку, — заметил Турп. — А злить его вновь нет времени. Нужно прямо сейчас арестовать Кастеляншу… то есть Кастеляна… то есть. В общем, ты понимаешь.

Сыщики быстро оделись, достали из секретных сейфов пистолеты и осторожно вышли за дверь. В доме было темно и тихо в этот предрассветный час. Друзья осторожно спустились по скрипучей лестнице вниз. Призрак летел за ними.

Неудача! Конторка вновь оказалась пустой, и Кастелянши за ней не было. Друзья осмотрелись… Сразу за конторкой, не доходя до доски, на которой висели ключи, можно было заметить две неплотно пригнанные половицы.

— Это здесь, — тихо сказал Торп.

— Поднимаем, — так же тихо скомандовал Турп.

Они подняли доски и за ними обнаружили темный ход, ведущий в глубину холма. Турп включил фонарик, и сыщики начали поход в неизвестное.

А в это время в городе, который мало-помалу просыпался, поднялась настоящая паника. Дело в том, что за эту ночь события страшно ускорились, и исчезло еще сорок три крыши. Такого массового исчезновения, конечно, никто не ждал, и слухи поползли самые противоречивые. Говорили, что это происки шпионов Города-на-Воде и что скоро будет война; говорили, что скоро начнут исчезать и сами стены домов и что после того, как исчезнут стены, станут исчезать люди (причем первым исчезнет прокурор). Да и как тут не судачить, когда больше половины городских крыш растаяло, испарилось за одну ночь?

Самое же интересное было то, что люди, у которых исчезли крыши, менялись прямо на глазах: становились нервными, злыми и чрезвычайно раздраженными. Они с подозрением косились на тех, у кого крыша еще не исчезла, и обвиняли их во всех собственных бедах. Обстановка в городе становилась все более и более напряженной.

Торп и Турп этого, конечно, не знали и продолжали спускаться вместе с призраком по подземному ходу. Широкие каменные ступени завивались винтовой лестницей, в воздухе ощущался запах сырости и плесени. Через десять минут спуска они почувствовали, что лестница закончилась. Турп снова осторожно включил фонарик, опасаясь, что преступник где-то рядом.

Они стояли в узком длинном коридоре, выходящем в большой пещерный зал с гулким сводом. Зал был совершенно пуст, за исключением центрального возвышения, на котором стоял коротконогий столик с толстой книгой на нем.

— Эт-то еще что? — в недоумении пробормотал Турп, и друзья подошли поближе. Книга называлась «Прикладная алхимия для действ магических».

— Для «действ», — говорил Турп, листая тугие шелестящие страницы. — Для злодейств, скорее. Ох, попадись мне этот химик в руки!

— По-моему, — заметил Торп, — злодей просто растворяет алюминий какой-то специальной кислотой. Но зачем ему это нужно?

— Ладно, идем дальше, — отозвался Турп. — Там, в углу, есть проход.

В конце пещеры действительно чернел новый короткий коридор, ведущий в следующий зал, в котором (он был не очень велик) находился целый гардероб хозяина. Да какой! Сотни костюмов различных эпох, париков, шляп, накладных усов и бород, развешанных на специальных подставочках, заполняли этот зал. У стены стояло большое зеркало, а возле него на вешалке висел темно-синий балахон Кастелянши.

Пока Торп и Турп изучали всю эту бутафорию, призрак углубился в дальний конец зала, и оттуда донесся его приглушенный крик, полный страдания.

— Что? Что случилось?! — воскликнули сыщики, подбегая к нему. Призрак молча застыл возле рыцарских доспехов в углу и заломил руки.

— Брось ты эту рухлядь, — сказал презрительно Торп. — Пошли дальше.

— Это… — глухо сказал старец, — это мои доспехи. В них я был убит при обороне замка. Тело мое враг, смеясь, бросил с обрыва в реку, а доспехи забрал себе. И вот они здесь, и я знаю теперь хозяина этой норы. Это человек, убивший меня, и имя ему — Картар!!!

— Брось, — попытался урезонить его Турп. — Это же было так давно. Тот человек давно умер.

— Нет, — не унимался призрак, — он жив, ибо бессмертно зло, которое может менять обличья.

— Да ведь с тех пор прошло столько веков! — воскликнул Турп. — Ты что-то не то городишь.

Но призрака было не оторвать от доспехов.

— Ладно, — сказал Турп. — Пусть он тут постоит возле своего скафандра, а мы пойдем дальше.

И они перешли в следующий зал. Тот был огромен — видимо, это было центральное помещение подземелья.

— Да тут целый химический завод! — удивился Торп, оглядываясь.

Чего тут только не было! Колбы, реторты, хитрые змеевики и бунзеновские горелки. И все это булькало, шипело, переливалось, а из главного крана капали ядовито-зеленые капли в серый чугунный чан.

— Злодейство! — негодовал Турп, обходя сооружение кругом. — Какой коварный план!

— Знаешь что, — сказал Торп. — А давай-ка вооружимся палками и разобьем все эти приборы вдребезги?

— Славная идея! А потом мы сделаем здесь засаду и будем ждать злодея.

— Гляди, вон в углу подходящий ломик! А ну, идем!

Они взяли лом и начали приглядываться, с чего лучше начать разгром агрегата, как вдруг сзади послышался злобный скрипучий голос:

— Ни с места! Бросьте оружие и поднимите руки вверх!

Но Торп и Турп не зря были детективами и великолепными стрелками. Они мгновенно выхватили пистолеты и открыли огонь по темной фигуре, возникшей перед ними. Однако — странная вещь! — мишень даже не шелохнулась. Сыщики в бессилии опустили оружие, и тогда странный человек достал свой пистолет.

— Бросьте оружие, — вновь прошипел, он, растягивая бледные губы в кривой усмешке и обнажая мелкие острые зубы.

Турп еще раз пальнул для проверки, и пуля, отскочив от человека, с металлическим звоном умчалась в темноту.

— Пистолет на пол! — взревел незнакомец, взводя курок.

Друзьям ничего не оставалось делать, как подчиниться.

— Вот так… Хорошо… А теперь отойдите назад, — властно скомандовал неизвестный.

Торп и Турп, с поднятыми руками, отошли к стене, В тот же момент перед ними что-то лязгнуло, и они оказались в прозрачной, невидимой клетке.

— Браво! — воскликнул неизвестный и громогласно захохотал, пряча пистолет за пояс. — Оба охотника попались.

Он сорвал с себя черную шляпу, подошел поближе и свирепо спросил:

— Узнаете?

— Кастелянша! — охнул Торп. — Только совершенно лысая.

Человек и вправду был лыс, как колено, и его морщинистый череп напоминал грецкий орех.

— Нет, — загремел он. — Нет, не Кастелянша! Не Кастелянша, а Картар, если вам это о чем-то говорит.

Торп сделал большие глаза и пихнул Турпа локтем в бок.

— Итак, — продолжал Картар, важно расхаживая перед невидимыми прутьями клетки, — вы оказались хитрее, чем я предполагал. Что ж, жаль. Тем хуже для вас, поскольку вы скоро умрете.

— И вы, значит, гад, нас жалеете, — хмуро подытожил Турп.

— Нет, — пожал плечами Картар. — Просто в скором времени мне понадобятся мужественные люди, и я хотел бы сделать вас своими.

— Ну, на это не надейся.

— Теперь уж нет. Слишком поздно. Вы слишком много узнали о моем подземном хозяйстве. Мало того — вы вознамерились разрушить мой химический центр по производству авизала, или скрывача.

— Чего-чего? — не поняли друзья.

Картар самодовольно усмехнулся и проговорил:

— Три месяца назад я придумал специальный раствор, который делает алюминий почти невидимым. Металл при этом сохраняет все свои свойства, но становится прозрачней, чем стекло. С помощью такого алюминиевого щита я укрылся от ваших пуль, и они не нанесли мне никакого вреда. Вы находитесь сейчас в прозрачной клетке-ловушке из алюминия. Я получил неограниченную власть над благороднейшим металлом…

Он помолчал, с хрустом разминая длинные пальцы. Торп и Турп, волнуясь, слушали.

— Раньше, — продолжал злодей, — мой аппарат давал в сутки совсем немного драгоценнейшего эликсира. Его едва хватало на одну крышу, но я регулярно вылетал в город и делал невидимой одну крышу за другой. Теперь мне удалось усовершенствовать процесс изготовления скрывача, и сегодняшней ночью я обработал полгорода! Жители по наивности полагают, что крыши их домов куда-то исчезли, а они между тем остаются на месте. Просто становятся невидимыми!

— Но зачем тебе это надо? — вырвалось у Торпа.

Картар внезапно посерьезнел.

— А уж это не ваше дело. Вы и так знаете слишком много. Сегодня, — продолжал он, глядя, как капли зелья наполняют чан, — я закончу свой план. А вы умрете, и трупы ваши я брошу волкам, как вашего паршивого котенка.

Он вновь злобно ощерился и разразился сухим смехом, похожим на кашель.

— Что? — закричал Турп. — Что ты сделал с нашим котенком?

Но Картар его не слушал. Он наполнил скрывачом (или авизалом) большую садовую лейку и куда-то скрылся. Видимо, пошел к своему черному воздушному шару.

— Вот так история, — заметил печально Торп. — Крепко мы влипли.

— Да уж. Хуже некуда.

Турп яростно подергал решетку из прозрачного алюминия. Очень крепкая была решетка.

— Та-ак, — произнес Картар, вновь появившись в поле зрения, — щас мы будем вас умерщвлять.

И он потер хищные руки.