Прикол из каменного века

ГЛАВА 1 ОБ ОДНОЙ ГЕНИАЛЬНОЙ ИДЕЕ МИШИ ШЕРЛОКА ХОЛМСА

Старшеклассник Миша Жиганов обладал пытливым умом и умел задавать заковыристые вопросы, за что его недолюбливали учителя, которые порой просто не знали на них ответов. Кстати сказать, прозвище у Миши вполне соответствовало его наклонностям — парня с давних пор величали Шерлоком Холмсом за его страсть к расследованию детективных историй и любовь к известному литературному персонажу. Однако последние года полтора Миша Конан Дойла по памяти не цитировал, дедуктивный метод не использовал, он переключился на разгадывание тайн научных. Тем не менее прозвище прочно приклеилось к Мише, что, впрочем, его вполне устраивало. В данный момент Шерлока Холмса интересовала загадка гибели неандертальцев. Это трагическое событие, произошедшее много тысячелетий назад, будоражило умы многих ученых, но никто из них так и не сумел дать ответ, какие обстоятельства привели к исчезновению целого вида разумных существ. Мише хотелось надеяться, что именно ему когда-нибудь удастся совершить грандиозное открытие и выяснить причины вымирания неандертальцев.

— Шерлок, слышал новость? — Леша Мышкин, давний приятель долговязого очкарика, довольно бесцеремонно толкнул его в плечо.

— Какую?

— Японцы в Тихом океане доисторическую рыбу выловили. Живую! По телику сказали, что никто таких рыбин никогда прежде не видел, поскольку они миллионы лет назад вымерли. А теперь вот и последнюю прикончили…

С точки зрения Миши, новость была просто сенсационной. Он принялся расспрашивать приятеля, выясняя подробности, но, увы, Леша ничего толком объяснить не смог.

— Не, я не помню, как они ее назвали. Рыба и рыба, вот и все. Да, кстати, ученые считают, что она всплыла из глубины, потому что вода в океане теплеет. Видно, теплая погода располагает к перемене мест. А может, это вообще выдумка. Время от времени журналисты то инопланетян встречают, то снежных людей, только на самом деле ничего такого не происходит.

Но Миша думал иначе. Мысли в его голове закружились, потом стали стремительно выстраиваться в научную гипотезу, от которой просто дух захватывало. Он думал так сосредоточенно и увлеченно, что прозевал начало урока и даже не заметил, как в класс вошла учительница биологии Людмила Владиславовна.

— Жиганов, о чем ты думаешь? — прервал творческий поиск ее строгий голос.

— О неандертальцах, — блеснув стеклами очков, откликнулся Миша Шерлок Холмс.

— Что ж, близко к теме. Сегодня мы действительно будем говорить о древних людях. И что же ты о них думаешь?

— У меня еще нет точных данных, но полагаю, однажды они вернутся домой.

— Домой? — переспросила учительница, а весь класс, как по команде, посмотрел на известного своими чудачествами одноклассника.

От такого повышенного внимания Миша моментально покраснел до корней волос, страшно засмущался, но все же попытался связно и относительно ясно изложить окружающим посетившую его потрясающую догадку.

— Мне кажется, что не все неандертальцы вымерли, некоторые из них уцелели и переселились в южные края, где не было оледенения. Многие тысячи лет они жили в непроходимых джунглях, но все это время их мучила ностальгия и они больше всего на свете хотели вернуться в свою родную Европу, где когда-то обитали их предки. И вот теперь в связи с потеплением климата у них появился такой шанс…

— Интересная идея, Жиганов, но годится она разве что для фантастического романа. И не вздумай говорить это на экзамене, иначе неудовлетворительная оценка тебе гарантирована.

— А как же доисторическая рыба? Она же поднялась из океанских глубин…

Увы, эта реплика осталась без внимания. Людмила Владиславовна начала опрос по теме, а Миша вновь погрузился в раздумья. Ему было жалко неандертальцев. Когда-то они спокойно и мирно жили на благодатной земле, не зная забот, но потом на их головы почти одновременно свалились две напасти: начался ледниковый период, а откуда-то из Африки пришли предки современных людей — кроманьонцы. У незваных гостей оказались дурные привычки, и они быстренько принялись истреблять физически более сильных, но не блещущих умом хозяев. Тем временем вокруг становилось все холоднее, а неандертальцы так и не догадались, что можно делать себе теплую одежду из шкур животных, начали отчаянно мерзнуть и в результате вовсе сгинули с лица Земли. Короче, судьба этого вымершего вида людей представлялась крайне трагической, но Мише все же хотелось надеяться на лучшее. Осененный новой догадкой, он высоко поднял руку, привлекая к себе внимание учительницы.

— Что ты еще хочешь сказать, Жиганов? — В голосе Людмилы Владиславовны заранее звучал скептицизм.

— Я вспомнил о снежных людях! О них столько легенд сложено! Как это ученые до сих пор не догадались, что снежные люди на самом деле выжившие неандертальцы!

— Не занимайся изобретением велосипеда, Миша! Такие предположения высказывались не раз, но дело в том, что йети, или, как его еще называют, снежного человека, никто никогда не видел. Все эти фото- и видеосъемки, отпечатки следов и прочие «улики» на деле оказываются фальшивками. Йети не существует, а неандерталец вымер около сорока тысяч лет назад. На следующей неделе мы как раз займемся изучением первобытных людей, а пока я считаю тему исчерпанной. И, будь добр, не отвлекай больше класс от занятий!

Миша опустил голову. И почему его никто не воспринимал всерьез! Может быть, во всем виновата внешность — тощий очкарик, имевший о спорте сугубо теоретическое представление, вряд ли мог рассчитывать на уважение одноклассников. А может, Мишу игнорировали потому, что парень очень любил поболтать, и этот неиссякаемый словесный фонтан обесценивал его же собственные мысли. Но на самом деле Миша Шерлок Холмс заслуживал уважения, ведь в его возрасте далеко не каждый мог похвастаться тем, что лично распутал две криминальные истории, выведя злоумышленников на чистую воду. Этот невзрачный на вид паренек несколько лет назад разоблачил опасного преступника, занимавшегося похищением людей, а спустя год, используя дедуктивный метод, ухитрился вычислить местонахождение коллекции картин, исчезнувших еще во времена Гражданской войны[1]. Иными словами, к Мише Жиганову очень даже стоило прислушиваться, однако его новая научная идея почему-то никого не впечатлила.

— Эй, Шерлок, дремать на перемене просто преступление! — отвлек основательно задумавшегося Мишу голос приятеля.

— Какая перемена?

— Да ты и звонок с урока проспал!

— Ах, да… — «Великий сыщик» начал собирать разбросанные по столу тетради, причем делал это весьма неуклюже, то и дело роняя их на пол. — Слушай, Леш, а как тебе моя идея про неандертальцев? Конечно, практических подтверждений у нее пока нет, но в принципе такое вполне возможно. Ты же сам говорил, что в теплую погоду тянет путешествовать. Как ты думаешь, могут вернуться пещерные люди в Европу или даже в наши края?

— Ага. Обязательно. И еще с собой стада мамонтов пригонят.

Миша только вздохнул и, закинув на плечо до отказа набитый книгами рюкзак, вышел из кабинета биологии.

Живописный поселок, носивший название Березовая Роща, но который частенько называли просто университетским, вплотную примыкал к городу и здорово смахивал на декорацию к фильму о счастливой жизни. В симпатичных, увитых зеленью частных домиках обитали сотрудники университета и еще одного института, расположенного в этом районе. В одном из таких домов и жил Миша со своими вечно пропадавшими на работе родителями, глуховатой бабушкой и непоседливой сестренкой Женей. Всего в одной остановке от его дома находились школа и институт — конечная цель трамвайного маршрута, который связывал Березовую Рощу с «большой землей». По ту сторону от путей располагался небольшой микрорайон, сплошь состоящий из пятиэтажек, а ближе к институту, почти вплотную к трамвайной линии, примыкали опытные поля. За ними вдали была видна полоска леса и университетский Ботанический сад.

Особенно красиво в Березовой Роще было летом, но даже сейчас, в начале весны, когда еще не успел растаять весь снег и вдоль тротуаров бежали озорные ручейки, поселок представлял собой очень приятное зрелище. Впрочем, в данный момент шагавшего к дому Шерлока Холмса ничуть не волновало пробуждение природы и прочие весенние прелести — он думал о Людмиле Владиславовне, Леше Мышкине и других своих одноклассниках, не сумевших оценить его идею о возвращении современных неандертальцев на родину далеких предков. Рассеянный Миша едва не налетел на неплотно прикрытую калитку, оторопело вскинул голову и увидел в саду ту, с кем и собирался поделиться «гениальной мыслью».

Женя — изящная белокурая девочка с голубыми глазами, одетая в грубую телогрейку, совершенно не гармонировавшую с ее ангельским личиком, сосредоточенно вскапывала клумбу немного заржавевшей за зиму лопатой. Увидев возвращавшегося из школы брата, блондиночка весело помахала рукой, а потом продолжила свое занятие.

— Давно пришла? — удивился Миша, предполагавший, что домой из школы они должны были вернуться примерно в одно время.

— Ага. У нас двух последних уроков физкультуры не было. Физрук заболел. Простудился. Представляешь? Он всю зиму твердил о пользе закаливания, ходил босиком по снегу, в проруби купался, а теперь его продуло весенним ветерком.

— Не знаю, как физрук, а вот неандертальцы так и не смогли приспособиться к резкому похолоданию климата, — без лишних предисловий взялся за самую актуальную на сегодняшний день тему Шерлок Холмс. — Во всяком случае, большинство из них…

И не успела Женя опомниться, как не в меру разговорчивый брат уже вовсю грузил ее своей невероятной гипотезой. Воткнув лопату в землю, девочка терпеливо слушала пространные рассуждения, которые не слишком ее занимали. Женя вообще была полной противоположностью своему болтливому, имевшему склонность к занудству брату, но из вежливости и деликатности терпела его странности. Улучив короткий миг, когда Миша набрал воздух в легкие для продолжения своего бесконечного монолога, Женя все же сумела ввернуть словечко:

— Миш, а с чего ты все это взял? Ведь никто никогда не видел неандертальцев в наших краях. Почему ты думаешь, что они могут вернуться именно сюда?

Зря Женя это спросила — Миша немедленно разразился целой лекцией о доисторических рыбах, глобальном потеплении климата и прочих очень важных вещах.

— Женя! Миша! К столу! Обед ждет, — раздалось из приоткрытого по случаю теплой погоды окна кухни.

— Сейчас, бабушка! — с надеждой откликнулась девочка, но Шерлок Холмс не думал заканчивать, продолжая говорить об интересующих его проблемах. Однако иногда, в решительных случаях, Женя могла проявить твердость и настоять на своем. Поэтому она перебила брата: — Знаешь, Мишка, я поняла, почему вымерли неандертальцы. Это произошло не от холода, а от повышенной разговорчивости. Вместо того чтобы добывать еду, а потом ее есть, они стояли на одном месте и часами говорили на умные темы.

— Неандертальцы не умели разговаривать, Евгения! У них мозг был развит иначе, чем у кроманьонцев. Но, насколько я понял, сейчас речь вообще не о них, а суть твоего высказывания состоит в том, что ты считаешь, будто я говорю глупости!

— Извини, Миша, но пока мне лично не повстречается неандерталец, я в твою версию не поверю.

Не дав брату ответить, Женя вприпрыжку, как ни в чем не бывало направилась к дому, а Миша остался стоять возле невскопанной клумбы, раздумывая о том, как ему надлежит поступить в подобной ситуации. Можно было последовать за Женей и спокойно пообедать, а можно — обидеться на несносную девчонку, проигнорировавшую его блестящую идею. По правде говоря, парень и сам чувствовал шаткость собственных доводов, но именно поэтому особенно разозлился на сестру. Поскольку Миша Шерлок Холмс еще не успел как следует проголодаться, он решил обидеться на сестру и совершить небольшую прогулку в неизвестном направлении. Громко стукнув калиткой, «непризнанный гений» зашагал по направлению к трамвайной остановке.

— Осторожней, пожалуйста!

— Извините! — Только теперь, едва не сбив шагавшего навстречу человека, очкарик сообразил, что не он один ходит по улицам. — Я вас просто не заметил.

— Случается.

Миша хотел было уже проследовать дальше, но потом осознал, что толкнул своего соседа, лаборанта Игнатия, работавшего на той же институтской кафедре, что и Мишины родители, и жившего в соседнем частном домике. Это был еще довольно молодой мужчина с неприметной наружностью унылого блондина. Он словно был покрыт тонким слоем пыли, под которым блекли краски и стиралась индивидуальность. Лишь небольшие бегающие глазки Игнатия контрастировали с его внешним спокойствием и легкой заторможенностью. Лаборант был человеком замкнутым, но очень исполнительным и аккуратным, за что его ценили на кафедре. О его частной жизни никто ничего не знал, за исключением того, что Игнатий жил один, не любил собак и разводил пионы, нарциссы и гладиолусы. Как правило, Игнатий избегал общения с людьми, но с Мишей Шерлоком Холмсом находился в хороших отношениях — обоих чудаков связывала любовь к цветам. Изредка встречаясь, они обменивались новостями цветоводства, а не так давно Миша подарил лаборанту клубни прекрасных розовых пионов, которыми восхищались все, кто заглядывал в дом Жигановых.

Сообразив, что нашел достойного слушателя, который наверняка с интересом выслушает его гипотезу о замученных ностальгией неандертальцах, Миша догнал успевшего проследовать к своей калитке Игнатия и заговорил…

Сначала лаборант слушал своего соседа без особого энтузиазма, но потом в его неспокойных глазах вспыхнул неподдельный интерес. Похоже, судьба неандертальцев заинтересовала Игнатия столь же сильно, как и Мишу. А очкарик говорил, говорил, говорил, страшно довольный тем, что наконец-то нашелся человек, пожелавший его выслушать. Постепенно Миша от глобальных проблем перешел к частным, начав жаловаться на то, что никто не относится к нему всерьез:

— Надо мной все смеются — и одноклассники, и девчонки, и даже собственная сестра-малолетка! Просто не знаю, что с этим делать!

— Терпеть, — коротко откликнулся Игнатий, и на его обычно флегматичном лице промелькнуло раздражение.

Вскоре цветоводы расстались, двинувшись каждый по своим делам. Впрочем, особых дел у Миши не было, гнев его поостыл, и парень вполне мог вернуться домой к также успевшему остыть обеду, но тут случилось нечто, полностью завладевшее его вниманием.

По высушенному теплым весенним солнцем тротуару в сопровождении нескольких подружек, коих Миша совершенно проигнорировал, шла Она… Надо сказать, что Миша Шерлок Холмс находился в том возрасте, когда девушки начинали возбуждать сильный интерес. Проблема состояла лишь в том, что долговязая фигура очкарика не вызывала у представительниц прекрасного пола ничего, кроме хихиканья. Миша старался держаться галантно, произносил витиеватые комплименты и при этом отчаянно краснел, что делало его поведение совсем уж комичным и нелепым. Так происходило при встрече с любой девушкой, но в данном случае ситуация усугублялась еще и тем, что парень был давно и безнадежно влюблен в прекрасную незнакомку.

Все началось в конце декабря прошлого года, когда ехавшая вместе с Мишей в переполненном трамвае попутчица попросила передать водителю деньги на билет. Миша обернулся и «погиб», наповал сраженный красотой ее темно-синих глаз и густых, оттенка темной бронзы, волос, выбившихся из-под шапочки. Девушка вышла на одну остановку раньше Миши, заодно прихватив с собой его сердце.

Вскоре сыщик выяснил, что Она живет неподалеку от его дома, учится на первом курсе института и носит прекрасное имя Валерия. Однако вся эта информация не имела никакого практического значения — для Миши Она была недосягаемой богиней, и ему даже в голову не приходило, что с Лерой можно запросто познакомиться, как и с любой другой молоденькой девушкой. Он только наблюдал издали за предметом обожания, вздыхал, пытался писать никуда не годные стишки и сочинять письма, которые все равно никогда не отважился бы отправить адресату.

И вот теперь Лера вместе с подружками шла навстречу Мише… Парень просто остолбенел, затаил дыхание, не зная, что делать дальше. В голове мелькали какие-то, с точки зрения Миши, подходящие фразы для знакомства, щеки, лоб, а потом и уши очкарика запылали, а сердце стучало часто-часто, как у испуганного воробья. Лера со своей свитой почти вплотную приблизилась к смущенному и взволнованному парню, и тут он неожиданно для самого себя выпалил:

— Как вы думаете, все неандертальцы вымерли или некоторые из них акклиматизировались и стали теми, кого теперь называют снежными людьми?

— Что?

Подружки переглянулись, а потом звонко, в четыре голоса рассмеялись. Вид у стоявшего на пути субъекта был и в самом деле комичным, равно как и вопрос, коим он их озадачил. Эти его нелепые, сто лет назад вышедшие из моды очки в роговой оправе и красная, здорово смахивавшая на спелый помидор физиономия… Пауза затянулась, несчастный Миша окончательно смутился и больше всего на свете мечтал немедленно провалиться сквозь землю, когда «богиня» неожиданно удостоила его ответом:

— Конечно, акклиматизировались! — сквозь смех произнесла Лера. — Вот один экземпляр стоит прямо перед нами!

Посмеявшись над очкариком, девушки поспешили к тормозившему у остановки трамваю, а Миша остался стоять столбом посреди тротуара. В душе медленно, но верно, словно густой жгучий яд, накапливалась обида. Конечно, для Леры он был пустым местом, но это вовсе не давало ей права смеяться над ним. А Женя? Чем она была лучше этих несносных студенток? Вместо того чтобы внимательно выслушать старшего брата, она побежала обедать, напоследок наговорив ему каких-то колкостей. Нет, все девчонки в принципе были совершенно одинаковыми — взбалмошными, эгоистичными и вредными.

Время шло, а Шерлок Холмс все так же торчал на тротуаре и сосредоточенно думал. Вскоре в его мозгу возникла еще одна блестящая идея…

Еще недавно зима представлялась бесконечной, но вот уже остались где-то в прошлом метели и холода, растаяли последние сугробы, и пришла наполненная веселым гомоном птиц весна. Только в овражках остались еще островки снега, там было прохладно, сыро, таинственно и доцветали бледно-голубые, как мартовское небо, подснежники.

Ботанический сад просыпался от зимней спячки, его немногочисленные штатные сотрудники не могли справиться с лавиной обрушившихся на них весенних забот и, как обычно, прибегли к услугам «добровольных» помощников — студентов. Впрочем, учащиеся вузов не роптали, ведь в такую чудесную погоду копаться на грядках и делянках было намного приятнее, чем грызть в пропыленных аудиториях гранит науки.

После работы на свежем воздухе возвращавшиеся из Ботанического сада студентки чувствовали себя усталыми и очень голодными. Все торопились по домам, но Лера, Люда и Наталья немного отстали от остальных девчонок, поскольку Наташа натерла ногу и теперь прихрамывала. Выйдя за ограду Ботанического сада, они шли по дороге мимо небольшого, поросшего густой растительностью овражка. Поправив свои великолепные бронзовые локоны, Лера предложила подружкам сбегать за подснежниками.

— Они, вероятно, уже отцвели, — предположила Наталья, которая в данный момент могла думать только о своей растертой пятке.

— Нет, в овражке наверняка остались. А я так люблю подснежники! Они пахнут свежестью и весной. Пойдемте, девчонки!

Однако не столь романтично настроенные однокурсницы Леры отказались отправиться за голубыми подснежниками, опасаясь промочить ноги, путешествуя по влажному, сохранившему кое-где последние островки снега овражку. Упрямая Лера решила идти одна, а подружки предпочли дожидаться ее возвращения на обочине дороги.

— Эй, Лера, и на мою долю нарви, пожалуйста! — крикнула ей вдогонку Люда, но ответа так и не дождалась.

А вскоре безмятежность погожего весеннего денька нарушил полный ужаса девчоночий визг. Наталья с Людой от неожиданности оцепенели, совершенно не представляя, как им быть дальше — мчаться на помощь подруге или, наоборот, поскорее удрать из опасного места. Пока они в растерянности глазели по сторонам, на дорогу вылетела сама виновница переполоха — живая и невредимая, но при этом крайне напуганная.

— Там… там… — бессвязно повторяла она, указывая дрожащей рукой на густые заросли, — там…

Что именно находилось «там», Лера сформулировать пока так и не смогла, однако и удирать не торопилась, поскольку помимо страха испытывала одновременно жгучее любопытство. Теперь, когда первый испуг прошел, ей снова захотелось посмотреть на нечто, прятавшееся в дальнем конце овражка.

— Да что случилось?! — воскликнула нетерпеливая Наталья. — Рассказывай, не тяни!

— Девчонки, вы мне не поверите, но я там такое видела… Сама не знаю что, точнее — кого. То ли это гигантская обезьяна, то ли какой-то монстр, здорово смахивающий на человека, но только обросший шерстью.

— Шутишь.

В голосе Натальи звучало недоверие. Все это здорово смахивало на розыгрыш, и если бы не побелевшее, по-настоящему испуганное лицо подружки, девушка подумала бы, что любившая веселые приколы Лера устроила маленький спектакль. Что же касается Люды, то она в словах однокурсницы не усомнилась и только захлопала густо накрашенными ресницами, ожидая дальнейшего развития событий. Впрочем, все три студентки все же предпочли перейти на противоположную сторону дороги, немного отдалившись от опасного места.

— Слушай, а может, это был бомж?

— Нет, Наташ, до такого состояния ни один пьяница допиться бы не смог. Я же говорю, что это был орангутанг или… снежный человек!

Наталья скептически усмехнулась, но тут кусты, за которыми начинался овражек, зашевелились, между голыми ветвями возникла сутулая фигура, а потом черная, поросшая густой шерстью рука обхватила ствол чахленькой березки… Девчоночьи голоса слились в общий пронзительный визг, от которого могли бы расколоться вдребезги оконные стекла. Впрочем, визжали студентки недолго — не сговариваясь, все трое сорвались с места и на максимальной скорости помчались по дороге. Их никто не преследовал, поскольку человекообразное существо, судя по всему, само испугалось поднятого студентками шума.

Девушки слишком быстро разогнались, явно не рассчитав свои возможности, а потому очень скоро устали и вынуждены были потихоньку сбавить шаг. Впереди замаячили трамвайные пути. Соседство цивилизации немного успокаивало и вселяло уверенность. Студенткам почему-то казалось, что таинственный обитатель лесополосы не осмелится напасть на них на глазах у пассажиров проходившего мимо трамвая. Доковыляв до насыпи, на которой были уложены рельсы, девушки пошли медленнее. Теперь у них появилась возможность поделиться своими впечатлениями. После мимолетной, но жуткой встречи никто не сомневался в правдивости Лериного рассказа, однако теперь запыхавшиеся девушки оживленно спорили, кого они, собственно говоря, видели.

— Я думаю, это все же была обыкновенная обезьяна, — учительским тоном рассуждала Наталья. — Вот увидите, по местному телевидению в первом же выпуске новостей расскажут о бегстве бедной «зверушки» из какого-нибудь заезжего зверинца.

— Нет, у него пятерня по форме, как у человека, — перебила проявившая завидную наблюдательность Люда. — У обезьян кисти рук по-другому устроены. Вы видели, как он обхватил ствол березы? Так может держаться только человек.

— Ага. Человек. Человек, у которого ладони шерстью покрыты!

— А ведь и правда, Люда права, — заметила Лера. — Я как сейчас вижу эту жуткую руку — она так похожа на человеческую.

— Обезьяна! Потому что, кроме обезьяны, быть просто некому. Знаете, девчонки, об этом надо сообщить в милицию, чтобы они приняли меры и изловили беглеца.

— Нас засмеют, — вполне резонно возразила Наталье Люда. — Скажут, что на глупых студенток весеннее солнышко сильно подействовало.

Разговор прервал шорох велосипедных шин. Еще не успевшие до конца оправиться от испуга студентки резко обернулись, словно ожидая увидеть догонявшего их на велосипеде снежного человека. Впрочем, нагнал их не легендарный йети, а невзрачный очкарик с рюкзаком за спиной. Лере парень показался знакомым, кажется, они встречались и раньше.

— Привет! — Против обыкновения оседлавший старенький велосипед Миша не покраснел, да и вообще держался на удивление уверенно и спокойно. — У вас что-то случилось?

— Почему вы так решили? — попыталась взять инициативу в свои руки Наталья.

— Вид у вас бледный и растерянный. Будто привидение увидели. Могу я вам чем-то помочь?

— Нет… хотя… — Лера даже лоб наморщила, пытаясь вспомнить, где могла видеть нескладного парня. — Извините, это не вы две недели назад задавали вопрос про акклиматизацию неандертальцев?

Миша остановил велосипед, сделал вид, будто усиленно что-то припоминает, хотя на самом деле с первого взгляда узнал Леру и ее подружек.

— Да-да, теперь вспомнил… Я обращался к вам с этим вопросом, в тот период времени меня действительно волновала судьба неандертальцев. А вы помните, что мне ответили?

На этот раз настал черед Леры краснеть:

— Извините. Это была неудачная шутка. Я не хотела вас обидеть. В общем — проехали. Но скажите, почему вы заговорили на эту тему? У вас есть какая-нибудь сенсационная информация?

— Извините, сейчас у меня нет настроения обсуждать судьбу неандертальцев. Мне еще в булочную за хлебом надо успеть заскочить до перерыва.

— Постойте! Вы что-то знаете…

Однако вполне довольный произведенным эффектом, Миша не ответил. Он энергично закрутил педали велосипеда и покатил по дороге, так ни разу не обернувшись и не посмотрев в сторону оставшихся далеко позади студенток.