Прикол из каменного века

ГЛАВА 5 В КОТОРОЙ ОТ СТРАШНЫХ ДОГАДОК ЖЕНЮ БРОСАЕТ ТО В ЖАР, ТО В ХОЛОД

Посещение дискотеки приносило массу приятных минут, однако имело один, но очень крупный недостаток — веселье заканчивалось поздно и домой приходилось добираться в полной темноте. После того как своенравная Лера рассорилась со своим парнем, она никак не могла завести себе нового приятеля, безуспешно высматривая подходящего кандидата на студенческих дискотеках и вечеринках. Сегодняшний поход также оказался «неурожайным», и хотя девушка веселилась весь вечер, ни одного серьезного знакомства она завести так и не смогла. Поэтому домой ей предстояло идти без надежной мужской охраны, а в сопровождении подружки Натальи, которой также последние месяцы катастрофически не везло в личной жизни.

У здания бывшего кинотеатра, где теперь устраивались дискотеки, было многолюдно и весело, мигали разноцветные огоньки гирлянд, слышались музыка и смех, но как только подружки свернули в переулок, то оказались словно совсем в другом городе — безлюдном и страшноватом. Пышные кроны лип и тополей застилали небо, а свет фонарей, падавший на зеленую листву, приобретал какой-то жутковатый, неземной оттенок. Девушки невольно прибавили шагу, их каблучки начали выбивать на асфальте тревожную, нервную дробь.

— А классно мы оттянулись, — нарочито бодро произнесла Наталья.

— Классно, — согласилась Лера. — Только танцевать не с кем, парни все так… ни рыба ни мясо.

— Хорошо хоть, что не снежные люди.

Произнеся эту фразу, Наталья невольно осеклась, почувствовав, что явно не ко времени помянула снежного человека. По городу упорно циркулировали слухи о маньяке, изображавшем из себя йети, и никто не мог дать гарантии, что в данный момент этот псих не бродил где-то поблизости.

— А ведь мы, наверное, первые, кто его видел.

— Кого? — не сразу сообразила Наталья.

— Того типа, которого одни снежным человеком называют, а другие — неандертальцем. Помнишь, когда я за подснежниками в овраг полезла, он за мной погнался? Нас тогда было трое, поэтому он предпочел тихонько испариться, а вот если бы мы встретились один на один…

— И охота тебе, Лера, о таких вещах думать?! Лучше выброси вредные мысли из головы, а то накличешь неприятности.

— А ты, оказывается, суеверная.

— Просто предусмотрительная. Не хочу по-глупому рисковать.

— Разве это риск? Подумаешь, какой-то чудак девчонок пугает! Что он мне может сделать? Помнишь, я полгода карате занималась и уж, наверное, сумею за себя постоять!

Девушки замолчали и пошли еще быстрее, спеша поскорее покинуть глухие переулки Березовой Рощи и поскорее добраться домой.

— Ну вот, я почти пришла. — Наталья остановилась у покрашенной в зеленый цвет калитки. — Хочешь, у меня переночуешь?

— Нет, спасибо. Я домой пойду.

— Как знаешь, а то давай…

— Нет, Наталья, спасибо. Все в полном порядке. Подумаешь, два квартала пройти…

— Тогда — пока.

— Спокойной ночи.

Попрощавшись, Наталья быстренько юркнула в калитку, оставив подругу одну посреди безлюдного переулка. Лера распрямила плечи и решительно пошла вперед, стараясь убедить себя в том, что действительно все нормально. На самом деле, она вовсе не была такой крутой, как старалась казаться, и теперь здорово струхнула, очень жалея о том, что не приняла предложение Натальи. Однако теперь идти на попятную не хотелось, и девушке ничего не оставалось, как бодро следовать своим маршрутом.

Впрочем, сделав несколько шагов, Лера остановилась — ее раздражал цокот собственных каблучков. В дремотной тишине ночи их стук казался слишком громким, привлекающим к себе внимание. На секундочку задумавшись, «крутая каратистка» сняла свои расшитые стразами босоножки, решив продвигаться по улицам босиком. Идти голыми ступнями по шершавому асфальту было неприятно, зато шаги получались беззвучными, словно у кошки. К тому же улепетывать босиком казалось намного удобнее, чем в хрупкой обуви на высоченном каблучке.

И зачем только Лера заговорила со своей подругой о странном существе, повстречавшемся этой весной?! Был ли это настоящий снежный человек или переодетый маньяк, но он явно представлял опасность для одиноко гулявших студенток. И стоило ли ей в такой тревожной ситуации испытать судьбу, идя поздним вечером по безлюдным улицам и переулкам Березовой Рощи?! Ведь говорили же по телевизору, предупреждали, советуя воздерживаться от таких прогулок…

В воздухе пахло цветущей маттиолой. Этот нежный аромат успокаивал, отгоняя дурные мысли, и неожиданно сильно напуганная Лера немного успокоилась, тем более что до трамвайной остановки, возле которой она жила, было уже рукой подать. И тут вдруг откуда-то из темного дремавшего за забором сада послышалась тоскливая, пронзительная, леденящая кровь мелодия… Наверное, даже человек с железными нервами не смог бы вынести этого кошмарного концерта, не говоря уже о взвинченной, боявшейся собственной тени девушке. Не раздумывая, она бросилась бежать, стараясь как можно быстрее покинуть столь зловещее место.

Увы, бег босиком по темной улице оказался довольно опасным занятием. Не успела перепуганная студентка как следует разогнаться, как тут же почувствовала боль в пятке — похоже, она наступила на какой-то камешек, так некстати оказавшийся на пути.

— Ой! — невольно воскликнула Лера и опустилась на корточки, пытаясь на ощупь определить, что случилось с ее ногой.

Тревожно зашелестели над головой кроны деревьев, а потом в глазах студентки полыхнул целый каскад искр, и она начала медленно заваливаться на бок, полностью перестав воспринимать окружавшую ее действительность. Некто, изображавший из себя неандертальца, довольно потер волосатые ладони, взвалил на плечо бесчувственную девушку, аккуратно подобрал валявшиеся тут же босоножки и исчез в кустах, словно видение из кошмарного сна.

На сей раз Миша плотно позавтракал и лишь после этого покинул дом, направившись на очередную прогулку. Лицо у парня было строгое и мрачное, чувствовалось, что его замучили какие-то важные и неразрешимые проблемы. Однако, как только Миша Шерлок Холмс вышел за калитку и пошел вдоль забора соседнего дома, он неожиданно преобразился, нацепил на лицо улыбку, изображая беспечность. Причина такого превращения оказалась на удивление простой, но в то же время странноватой — очкарик засиял, словно медный пятак, при виде своего соседа Игнатия, возившегося с вонявшей на весь поселок бензиновой газонокосилкой.

— Доброе утро!

— Доброе утро, Миша, — хмуро откликнулся сосед, безуспешно пытавшийся завести газонокосилку.

— Что-то настроение у вас не очень. А погода хорошая — просто супер. Кстати, как поживают пионы, которые я вам весной давал? Прижились?

— Прижились.

— Можно я на них посмотрю? Интересно, как они адаптировались на новом месте. За растениями нужен очень кропотливый уход, а то чуть отвлечешься, и они сразу завянут. Такое частенько случается.

Миша тараторил, не умолкая, и при этом все время дергал ручку запертой калитки, явно намереваясь войти на соседний участок. Игнатию такая настойчивость вовсе не нравилась, да и вообще, похоже, он не собирался пускать в свой сад посторонних.

— Я занят… не могу… занят… — бормотал лаборант, искоса, с неприязнью поглядывая на незваного гостя.

— Только на минуточку! Мне просто о-о-очень хочется посмотреть на пионы!

Как правило, Миша производил на посторонних впечатление робкого, застенчивого парня, красневшего до корней волос по самому пустячному поводу, но сегодня он будто с цепи сорвался, проявляя потрясающую степень настырности. Сообразив, что от напористого соседа ему просто так не избавиться, Игнатий с недовольным видом направился к калитке, долго возился с запорами и наконец распахнул ее настежь:

— Заходи. Посмотришь на свои пионы. Но смею заверить, что они и так в полном порядке.

— Спасибо.

Росшие прямо перед домом пионы действительно чувствовали себя великолепно и, словно приветствуя гостя, важно покачивали своими роскошными цветами. Миша внимательно осмотрел каждый куст, понюхал все без исключения цветки, ткнул пальцем в землю, проверяя, насколько хорошо она полита. Игнатий стоял над ним, скрестив на груди руки, и выглядел мрачнее тучи. А незваного гостя одолел настоящий приступ болтливости, и он все говорил, говорил, говорил, при этом энергично жестикулируя, переминаясь с ноги на ногу, и как-то незаметно, шаг за шагом приближаясь к крылечку дома.

Лаборант в это время к чему-то прислушивался, отвечал невпопад, занятый собственными мыслями, а потом решительно взялся за газонокосилку. Мотор рявкнул пару раз, чихнул, выпустив смрадное облачко, но заводиться так и не пожелал. В этот момент со стороны дома раздался непонятный шум — то ли приглушенный стук, то ли шуршание. Миша ничего такого не заметил и, рассуждая о ранней выгонке тюльпанов, сделал еще два шага по направлению к крыльцу.

— Вот, кроликов завел, — неожиданно сообщил Игнатий, пригладив редкие светлые волосенки на почему-то покрывшемся испариной черепе. — Шумят, паршивцы. Шумят. Шустрые попались зверушки…

— Кролики? Нет, животные меня не интересуют, я увлекаюсь только декоративным садоводством. Вот, например, розы — они не издают никаких звуков и, в отличие от кроликов, приятно пахнут. А еще, если говорить о многолетниках…

Игнатию пришлось нелегко, но все же минут через десять он сумел выпроводить назойливого соседа. Лаборант тщательно закрыл за ним калитку и вновь вернулся к газонокосилке. На этот раз она соблаговолила завестись, и тихие переулки университетского поселка наполнил противный, особенно действовавший на нервы в жару шум.

Серебристые ниточки трамвайных путей уходили вдаль, теряясь среди полей и лесозащитных полос. Долговязый очкарик, так и не дождавшийся трамвая, большими шагами продвигался вперед, намереваясь поскорее достичь цели своего путешествия. Подойдя к очередной остановке, он свернул с путей и, проследовав мимо магазина, направился во двор того самого дома, где жил не кто иной, как печально знаменитый Коля Дуб. Не задерживаясь, Миша направился к группе восседавших на лавочке старушек, задав им вопрос о бывшем заключенном, недавно вернувшемся из мест лишения свободы.

— И все-то о нем спрашивают! — воскликнула одна из пенсионерок. — Всем-то этот прохиндей нужен! Недавно девочка милая приходила и тоже Колькой интересовалась…

— Голубоглазая блондиночка?

— Точно. А как ты догадался?

— Я эту особу хорошо знаю. Она пытается играть в частного детектива, наивно думая, будто из девчонки может получиться настоящий Шерлок Холмс. Но в данной ситуации меня больше интересует другая проблема — недавно я увидел из окна трамвая Колю Дуба и очень удивился, поскольку, по моим сведениям, он еще должен находиться в тюрьме.

— Отпустили! Отпустили досрочно! — воскликнула Валентина Степановна и поведала благодарному слушателю все, что думала об этом «безобразии».

Миша Шерлок Холмс выслушал ее очень внимательно, а потом даже извлек из кармана потертый блокнот и сделал в нем какие-то пометки:

— Спасибо, вы сообщили очень ценную информацию.

— Неужто Колька уже успел что-то натворить?

— Не думаю. Во всяком случае, интересующая меня история началась гораздо раньше.

Озадачив Валентину Степановну столь загадочным ответом, Миша быстрым шагом направился за угол дома, туда, где находилась квартира Дубовых. Но вместо того, чтобы идти к ним, парень остановился, плотно прижавшись к стене, поджидая кого-то. Ждать в засаде пришлось недолго — не прошло и минуты, как из-за угла крадучись вышла изящная девочка в легком сарафанчике.

— Стой! — От неожиданного окрика Женя вздрогнула, ойкнула и хотела бежать, но брат успел крепко схватить ее за руку. — Зачем ты за мной следила?!

— Я не следила.

— Не лги, Евгения. Это занятие тебя не красит. Ты выслеживала меня от самого дома. Неужели ты наивно полагаешь, что человек, прозванный Шерлоком Холмсом, мог не заметить столь примитивной слежки?!

— Но…

— Идем. Здесь не самое подходящее место для разговоров.

Подходящим местом оказалась беседка в соседнем дворе, куда Шерлок Холмс и отвел свою сестренку.

— Рассказывай, — строго сказал он.

— Что?

— Всё.

Но Женя оказалась человеком неробкого десятка, а потому строгого тона брата не испугалась и сама начала задавать вопросы. Теперь, когда на Мише не было этой отвратительной шкуры и маски, он выглядел вполне нормальным человеком, с которым она могла серьезно поговорить на очень важную тему:

— Лучше сам скажи, что ты здесь делал?

— Ответ: проверял версию, мог ли Коля Дуб прикидываться «неандертальцем». Оказывается, не мог, поскольку он имеет пуленепробиваемое алиби. Но тебе это стало известно даже раньше меня, что вынуждает признать наличие определенных сыщицких способностей в твоей легкомысленной головке.

Миша говорил, как обычный Миша, и, слушая его нравоучительные речи, Женя чувствовала облегчение — нет, ее брат не был маньяком и сумасшедшим, а являлся вредным занудой, что при нынешней ситуации приводило ее в полный восторг. Теперь девочке стало понятно, почему брат исчезал по утрам из дома, проводя полдня неизвестно где. Она больше не сомневалась — Миша, «вспомнив молодость», взялся за расследование этого дела, пытаясь выяснить, кто же на самом деле прикидывался неандертальцем. Ей очень хотелось верить в невиновность брата, и даже жутковатая мысль о том, что раз Миша не имел никакого отношения к ряженому, а значит, вечером она говорила с настоящим маньяком в маске пещерного человека, не смогла испортить Жене настроения. Пусть так, пусть она находилась на волосок от гибели, но зато ее брат не был сумасшедшим психом! Однако в таком блаженном состоянии девочка пребывала недолго — Женю словно кипятком ошпарило, когда она вспомнила про рюкзачок, обнаруженный в Мишкиной комнате… Он мог принадлежать только Мише, а, следовательно, заявления брата о том, будто он разыскивает маньяка, являлись очередной ложью. Женя помрачнела, сразу осунулась, а потом прямо, в лоб высказала то, о чем думала:

— Зачем тебе кого-то выслеживать, если ты сам притворяешься пещерным человеком? Я сама видела «шкуру» в рюкзаке. Других неандертальцев в Березовой Роще больше нет, только ты. Я почти поверила, будто ты занимаешься расследованием, но факты свидетельствуют совсем о другом. Слушай, Миша, может, у тебя началось раздвоение личности? Днем ты Миша Жиганов, а ночью — первобытный человек с дубинкой?

— Сразу видно — моя сестра, идеи тебя порой посещают крайне интересные. Вот только к действительности сия мысль никакого отношения не имеет.

— Тогда зачем этот костюм? — с настойчивостью профессионального следователя повторила Женя.

Шерлок Холмс нахмурился — ему не хотелось открывать душу, объясняя свои поступки. Но Женя требовала разъяснений, и это, надо признать, было ее законным правом. Вздохнув, очкарик начал рассказывать о своих обидах. Как оказалось, его очень задело пренебрежительное отношение сестренки к гипотезе о существовании в современном мире неандертальцев, и он решил немножечко проучить младшую сестру. Старая бабушкина шуба и купленная в ларьке маска стали основой костюма, который не умевший шить Миша мастерил две недели, исколов пальцы иголками и вообще изрядно намучившись. Однако костюмчик вышел на славу, словно его изготовили где-нибудь на киностудии, и вполне годился для запугивания девчонок.

— Нет, Евгения, я действительно не люблю, когда надо мной смеются, прими это к сведению, — горячо произнес Миша Шерлок Холмс, вспомнив о своей «страшной мести». — Видела бы ты свою физиономию в тот момент, когда впервые узрела неандертальца на лесной поляне! Зрелище было незабываемым!

— Да, я здорово испугалась, а главное — поверила в возможность существования современных пещерных людей.

— Иными словами, я, со свойственной мне иезуитской продуманностью всех моих действий, достиг желаемой цели. Надо сказать, что я не один раз использовал костюм неандертальца и припугнул еще нескольких скептиков, однако вскоре это занятие мне надоело, поскольку, по правде говоря, в нем прослеживалась какая-то наивность.

Миша замолчал, всем своим видом давая понять, что и так сказал своей сестренке-малолетке слишком много, но Жене его объяснения показались недостаточными.

— А кто ударил девушку дубинкой? Она, между прочим, хорошо запомнила облик преступника, который выглядел как самый настоящий неандерталец.

— Вот это меня и тревожит, — вздохнул парень, и жаркое летнее солнце отразилось в стеклах его очков. — Судя по всему, у меня есть подражатель, причем подражатель агрессивный и непредсказуемый. Случайно увидев Колю Дуба, я сразу подумал, что эта «шутка» как раз в его стиле, но потом выяснилось, что весной Коля еще находился за решеткой, а, как известно, находясь в тюрьме, совершать новые преступления невозможно. Но в данный момент меня больше интересует другой вопрос. Скажи, Евгения, как ты могла заподозрить родного брата?

— Прости, — девочка опустила глаза. — Я потому и взялась за расследование, чтобы доказать твою невиновность.

— Спасибо. Но это не девчоночье дело. Лучше иди домой и вышивай «крестиком».

— Я не умею.

— Учись.

Как ни уговаривала Женя брата, но он так и не согласился взять ее в напарницы. Миша чувствовал себя обиженным и оскорбленным, а потому твердо заявил, что отныне работает один, не нуждаясь ни в чьей помощи. Брат был упрям, поэтому девочке ничего не оставалось, как, распрощавшись с ним, идти домой. Настроение, правда, у нее улучшилось, ведь сам факт того, что она застала Мишу возле дома Коли Дубова, действительно свидетельствовал о проводимом Шерлоком Холмсом расследовании. Впрочем, версия Жени о раздвоении личности тоже имела право на существование…

Уборка комнаты настраивала на конструктивный лад и избавляла от дурных мыслей. Вооружившись нарядной трехцветной метелкой, девочка перемещалась от предмета к предмету, смахивая видимые и невидимые пылинки. По телевизору шла какая-то реклама, бестолковая муха с остервенением билась об оконное стекло, несмотря на то, что одна его створка была распахнута…

— Здравствуйте, в эфире новости, — бойко произнесла возникшая на экране телевизора дикторша. — Начнем наш выпуск с экстренного сообщения. Сегодня ночью в поселке Березовая Роща пропала девушка — Валерия Николаевна Куприянова, 1989 года рождения. Она была одета в серебристое мини-платье и блестящие босоножки на высоких каблуках…

Внутри у Жени все похолодело. Она, как ей почудилось, неестественно медленно повернулась к телевизору и увидела на экране миловидное лицо, показавшееся ей знакомым. Присмотревшись повнимательнее, она узнала в девушке ту самую красотку, в которую был совершенно безнадежно влюблен Миша. Именно ее он тайно фотографировал, ей писал стихи и признания в любви…

— Как нам сообщили в правоохранительных органах, это похищение связывают с появлением в университетском поселке так называемого снежного человека, который летом этого года уже совершил нападение на одну из студенток, — бесстрастно вещал телевизор. — Всех, кто видел Валерию Куприянову или что-либо знает о ее местонахождении, убедительно просим позвонить по телефону «02» или по номерам, которые вы видите на своем экране…

Миша лгал! Лгал, или настолько двинулся рассудком, что уже не мог отличить реальные события от собственных фантазий. Он влюбился в Валерию, «сох» по ней день и ночь, а потом, перестав контролировать свои поступки, похитил ее, причем произошло это вчера поздно вечером, почти на глазах у Жени, которая слышала шум в кустах возле забора. Реконструировать события оказалось совсем несложно: вначале Миша сидел у себя в комнате и играл на губной гармошке, затем, переодевшись неандертальцем, вышел на «охоту», а когда, оглушив девушку, нос к носу столкнулся с сестрой, терпеливо выслушал ее призывы к благоразумию. Все это время бесчувственная жертва оставалась поблизости, а потом свихнувшийся Миша где-то ее спрятал и теперь удерживал в качестве пленницы.

Больше всего в данную минуту сделавшей страшное открытие Жене хотелось расплакаться, но слез не было, а душу переполняло какое-то отвратительное чувство, которому вряд ли удалось бы подыскать название. Девочка стояла посреди комнаты, сжав в ладошке метелку и бессмысленно уставившись на весело щебетавший телевизор. Она думала о том, что должна срочно набрать номер «02» и сообщить всю известную ей информацию о Валерии Куприяновой и о маньяке, похитившем ее… Но все же девочка медлила, в самой глубине души надеясь на чудо, на тот единственный счастливый шанс, который мог изменить все. И конструктивная мысль не замедлила посетить ее обрамленную легкомысленными кудряшками головку.

Сорвавшись с места, Женя стремглав бросилась в комнату брата. Хлопнуло от сквозняка распахнутое окно, до полусмерти напугав взвинченную девочку. Но то, за чем она пришла сюда, лежало на месте — между шкафом и кроватью, и создавалось впечатление, что к злополучному рюкзаку уже давно никто не притрагивался.

Схватив главную улику, которая могла послужить для оправдания Миши, а могла стать его приговором, блондиночка стремительно выбежала из комнаты. Она была так взволнована и так торопилась, что не стала дожидаться трамвая, а со всех ног помчалась к видневшейся вдали девятиэтажке студенческого общежития.

Вахтерша попыталась остановить вихрем ворвавшуюся в вестибюль общежития посетительницу, но та, проигнорировав строгий окрик, устремилась по лестнице на девятый этаж. Вскоре все лестничные пролеты остались позади, и девочка увидела знакомый полутемный коридор. После такого сумасшедшего подъема следовало хотя бы немного отдышаться, но Женя не могла медлить — спотыкаясь, она подскочила к двери в комнату Ирэны и отчаянно заколотила в нее.

— Ты чего стучишь? — послышался за спиной недовольный голос. — От твоего стука здание может рассыпаться.

— Мне нужна Ирэна! — выпалила девочка, увидев позади себя все ту же толстую негритянку, с которой однажды уже разговаривала.

— Она на кухне. Картошку жарит. Знаешь ли…

Не дослушав крупногабаритную студентку, Женя устремилась на кухню. Несколько девушек, среди которых находилась и Ирэна, как по команде обернулись, увидев взъерошенную и взволнованную посетительницу.

— Здравствуйте! Только вы можете человека спасти или, наоборот, разоблачить… Это вопрос жизни и смерти, пожалуйста, ответьте поскорее!

Ирэна с недоумением пожала плечами, а потом предложила Жене пройти в комнату, чтобы поговорить там спокойно и без свидетелей. Другие студентки с любопытством смотрели им в след.

— Что случилось? Ты выследила маньяка? — спросила девушка, плотно закрывая дверь.

— Да. То есть, нет. Короче, все зависит от ваших показаний. — С этими словами, Женя извлекла из рюкзака черный меховой комбинезон и маску «неандертальца». — Вот… Вы узнаете эти вещи?!

Ирэна внимательно посмотрела на костюм, взяла в руки маску, близко поднесла ее к лицу, стараясь повторить тот ракурс, в котором видела преступника. Молчание затянулось, и было только слышно, как шумно дышит Женя, еще не успевшая до конца отдышаться после стремительного подъема.

— Нет. Это другой костюм. Теперь я точно вспомнила — «шкура» у психа была коричневой, а самое главное — маска выглядела иначе. У напавшего на меня маньяка была оскаленная пасть с громадными клыками, а у этой маски рот закрыт, и вообще она выглядит намного благообразнее.

В который уж раз за этот день Женя испытала облегчение, пришедшее на смену тревоге за брата. Как бы невероятно ни выглядели все эти совпадения, Миша действительно был невиновен, а в поселке орудовал настоящий маньяк, по роковому стечению обстоятельств появлявшийся там же, где и Женин брат.

— Ну что? — сочувственно спросила Ирэна. — Расследование зашло в тупик?

— Нет! Все замечательно! Все просто замечательно! Значит, вы твердо уверены, что маньяк выглядел иначе?

— На все сто. А чей это костюм?

— Другого человека. Человека, который ни в чем не виноват!

Так ничего толком и не объяснив, Женя начала прощаться с жертвой «пещерного человека». Ирэна смотрела на Женю с недоумением — похоже, у «частной сыщицы» имелись свои тайны, которыми она не желала ни с кем делиться.

— Спасибо! Вы мне очень, очень помогли! — воскликнула Женя, торопливо засовывая костюм в рюкзак, и поспешно выбежала из комнаты.

Домой девочка летела как на крыльях. Однако радоваться ей пришлось недолго. Войдя в комнату брата, она положила рюкзак на место, но тут ее зоркий взгляд засек под кроватью блестящее… Удивительно, как она не заметила это нечто раньше! Женя присела на корточки и… Каковы же были ее отчаянье и растерянность, когда она увидела щегольские, расшитые стразами босоножки, которые, без сомнения, могли принадлежать только похищенной этой ночью девушке…