Прикосновение хаоса

14

РИВЕР

Кровь. Здесь так много крови. Несколько мгновений назад я надеялся, что плач прекратится, но теперь тишина оглушает. Теперь мне жаль, что я не могу услышать, как он плачет еще раз.

Его крошечное тельце безжизненно, глаза пусты, искра, которая когда-то была в них, погасла навсегда. Его рот приоткрыт, из уголка отвисших губ капает кровь. Губы, которые улыбались мне несколько часов назад.

Я должен был защищать его лучше. Я должен был сделать больше. Это все моя вина…

— Посмотри хорошенько, — насмехается жестокий голос. — Ты следующий.

Я просыпаюсь от толчка. На лбу у меня выступили капельки пота, а сердце тяжело колотится в груди. Я сжимаю в кулаке тонкие простыни под собой и дезориентированно оглядываюсь. Я не в коттедже и не в отеле, и не в Нью-Хейвене тоже. Где я, черт возьми? Мне требуется всего несколько мгновений, чтобы осознать, что я в камере Ксандера Росси. К черту мою жизнь.

Конечно, из-за этого говнюка нас сажали из одной камеры в другую. Жизнь была бы намного проще, если бы Рен позволил мне полностью взять управление на себя. Все его надоедливые чувства и потребность быть хорошим парнем мешают всему, ради чего я работал.

Я встаю и иду в маленькую смежную ванную без двери. Я быстро справляю нужду и мою руки, прежде чем плеснуть в лицо немного ледяной воды. По крайней мере, в моей камере есть водопровод. Там также есть небольшая полка с полотенцем и несколькими сменами одежды. Я думаю, что в этой тюрьме ко мне относятся на пять звезд.

Когда я полностью просыпаюсь, я хожу по небольшому пространству, пытаясь найти выход. Мне не требуется много времени, чтобы понять, что эта камера оборудована по последнему слову техники и отсюда нет выхода, если у меня нет ключа.

Плюхнувшись обратно на кровать, я лежу ничком и думаю о том, что я собираюсь сделать, чтобы выбраться отсюда. Сначала мне нужно собрать еще кое-какую информацию. Как долго я здесь? Почему он сохраняет мне жизнь? И какова конечная цель Ксандера?

Когда я слышу приближающиеся мягкие шаги, я знаю, кто это, еще до того, как вижу ее. Я сажусь и выглядываю из своей камеры сквозь железные прутья. Мгновение спустя она появляется в поле зрения.

На Скарлет светло-голубое облегающее платье с длинным рукавом, доходящее чуть выше колен; ее голые ноги бледные и мягкие на вид, и мне интересно, такие ли они на ощупь шелковистые, какими кажутся. Ее длинные светлые волосы каскадом ниспадают на плечи, такие блестящие, что кажутся золотыми. В руках она держит поднос с разнообразными продуктами для завтрака и двумя стаканами апельсинового сока.

— Привет, — приветствует она меня своим певучим голосом. — Готов к завтраку?

В ответ у меня урчит в животе, и я понимаю, что она думает, что я Рен. Я заставляю себя улыбнуться.

— Конечно, я бы с удовольствием позавтракал с тобой, Ангел.

— Отлично, ты пришел в себя. — Она мило улыбается мне в ответ, прежде чем поставить поднос на один из стульев возле камеры. Она не уточняет свое заявление, и поскольку я не понимаю, о чем она говорит, я просто оставляю это пока без внимания.

Она придвигает свой стул вплотную к железным прутьям, чтобы я мог просунуть руку и схватить что-нибудь, одновременно подтягивая еще один стул, чтобы сесть.

Я придвигаю свою раскладушку поближе, так что у нас создается иллюзия, что мы сидим за столом друг напротив друга. Протягивая руку через железную решетку, я беру один из четырех круассанов и протягиваю его к себе. Я откусываю кусочек маслянистого теста и медленно пережевываю его, наблюдая, как Скарлет делает глоток апельсинового сока.

— Я так рада, что терапия проходит успешно. Доктор Стоун говорит, что ты хорошо реагируешь. Она будет здесь примерно через полтора часа, так что у нас есть время.

В моей голове звенят тревожные звоночки. Они пригласили психиатра. Отлично. Рен, конечно, пытается избавиться от меня. Я не должен удивляться этому или тому, как легко одурачить Скарлет. Я могу точно так же обмануть психотерапевта и, возможно, мне удастся избавиться от Рена в процессе. Это был бы гребаный поворот сюжета.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы это исправить, — говорю я с улыбкой.

— Я знаю. — Лицо Скарлет светится счастьем и удовлетворенностью. Я ненавижу, насколько она красива, когда улыбается, но я знаю, что она еще красивее, когда плачет. Интересно, смогу ли я заставить ее плакать сегодня? Плакать, чтобы ее Рен вернулся или чтобы ее папа защитил ее.

— Как тебе круассан? — Спрашиваю я, когда она откусывает.

— Он восхитителен, — отвечает она, пока ее щеки полны печенья. — Хочешь джема? — Она пододвигает миску с клубничным джемом поближе ко мне, и мой взгляд падает на маленький нож рядом с ней. Должно быть, она забыла, что мне нельзя использовать острые предметы. Я мог бы легко схватить его и ударить Скарлет в шею. Она истечет кровью прямо передо мной, булькая кровью, в то время как ее маленькие печальные глазки будут смотреть на меня в шоке.

— Я возьму немного джема, — говорю я, отгоняя мысли об убийстве. Рен сойдет с ума, еще больше, чем сейчас, если я причиню ей боль. Может ли это быть ключом к избавлению от него, или это будет концом для нас обоих? Я не могу так рисковать. Особенно теперь, когда она носит его маленькое потомство. Интересно, сказала ли она ему уже. Наверняка она не рассказала своей семье, иначе они бы навсегда заперли ее в комнате.

Я протягиваю нож через решетку. Холодный металл тяжело ложится в мою руку, снова провоцируя зверя внутри меня. Вместо того чтобы зарезать Скарлет, я использую нож, чтобы намазать немного клубничного джема на кусочек круассана.

— Это тебе оставил доктор Стоун? — Скарлет указывает на что-то на земле.

Мой взгляд следует за тем, куда она показывает, и падает на толстый учебник, лежащий рядом с моей кроваткой. Диссоциативное расстройство личности у пациентов.

— О да, наверное, она дала мне его для домашнего задания.

— Круто, ты уже начал читать?

— Нет, но я сделаю это сегодня. Прошлой ночью я устал и рано лег спать.

— Ты нормально спишь здесь? Может быть, мне удастся уговорить отца переселить тебя в одну из комнат.

— Было бы здорово. — Вырваться из этой адской дыры было бы в десять раз проще. — Я плохо сплю.

— Прости, — в ее голосе слышится неподдельное беспокойство. — Я поговорю с ним, но многого обещать не могу. Ты знаешь, что мне пришлось сделать, только чтобы увидеть тебя. — Она вздрагивает, как будто только что поймала себя на том, что сказала больше, чем собиралась.

Любопытство берет верх надо мной.

— Что?

Скарлет вздыхает, быстро откусывая от круассана. Она медленно пережевывает, как будто надеется, что я забуду свой вопрос. Когда я продолжаю выжидающе смотреть на нее, она, наконец, сдается.

— Я не хотела снова вспоминать о маячке.

Мой первый порыв — пожать плечами, но потом я вспоминаю, что Рену было бы насрать.

— О, да, это. — Я делаю вид, что уже знал об этом. — Я все еще жалею, что ты это сделала. Ты должна быть свободна от контроля своего отца.

— Оно того стоило. Я не смогла бы оставаться в своей комнате еще один день, не увидев тебя.

Еще один день? Беспокойство наполняет меня изнутри. Как долго я здесь и почему Рен так долго все контролировал?

Сейчас у меня не будет ответов на эти вопросы, но, по крайней мере, я смогу преподать Скарлет урок и, надеюсь, разозлить Рена в процессе. Скарлет должна понять, какую власть я имею над ней.

Встав, я подхожу вплотную к решетке, пока мое тело не оказывается прижатым к прохладному железу.

— Иди сюда, — уговариваю я. — Я хочу поцеловать тебя.

Полные губы Скарлет растягиваются в кривой усмешке, когда она встает со стула и сокращает расстояние между нами. Ее тело теперь так близко, что я чувствую исходящий от нее жар. Она поднимает свою тонкую руку и просовывает ее сквозь решетку, обхватывая мою щеку, как будто ей там самое место.

Мне приходится бороться с инстинктом, чтобы не оттолкнуть ее руку от себя. Вместо этого я наклоняюсь навстречу ее прикосновениям и кладу свою руку поверх ее. Она притягивает меня ближе, заставляя мое лицо встретиться с ее лицом к лицу.

Наши губы соприкасаются, сначала мягко, затем с настойчивостью, которой я не ожидал. Мое тело оживает, электричество проходит через меня, как грозовая молния. Ее губы страстно прижимаются к моим, ее язык мягко просит о проникновении, которое я с радостью удовлетворяю.

На мгновение я забываю, где нахожусь и что здесь делаю, и просто наслаждаюсь ее близостью. Я никогда ни от чего не получаю удовольствия; мысли о мести, боли и страдании — это все, что я знал… до сих пор.

Скарлет тихо стонет, прижимаясь своим телом ближе к моему, пока между нами не остается свободного пространства. Мой член становится болезненно твердым, упираясь в ее платье. Я ничего так не хочу, как сорвать с нее это платье и трахнуть ее до бесчувствия, но потом я вспоминаю, что нахожусь в гребаной камере, тюрьме, в которую ее отец посадил меня, в которую она меня посадила.

В одно мгновение мой разум проясняется, и я отбрасываю момент непредвиденного счастья подальше, чтобы пригласить тьму обратно в свою душу.

Я перемещаю руку к ее запястью и хватаю за него, прежде чем она успевает отстраниться. Она прерывает поцелуй со вздохом, когда я до боли сжимаю его. Я просунул другую руку сквозь железные прутья, чтобы схватить ее за бедро, удерживая ее именно там, где я хочу.

— Что ты делаешь?

— Преподаю тебе урок, Ангел, — насмехаюсь я.

— Ривер…Ты не причинишь мне вреда, — говорит Скарлет, вздернув подбородок, как будто уверена в своем ответе.

— Ты права, я не наврежу, по крайней мере, тебе.