Прикосновение к чуду

14

День перед корпоративной вечеринкой Кэтлин провела в тяжелых раздумьях. Она, наверное, впервые в жизни не знала, что ей надеть. И не просто не могла выбрать из обширного гардероба ту или иную вещь! Она не могла пожаловаться на то, что в этих платьях ее уже видели. Новыми для коллег нарядами она была обеспечена лет на пятьдесят. Но уж слишком вызывающими они были.

Кэтлин сомневалась, что сможет хоть в чем-нибудь из того, что у нее висело в чехлах в платяном шкафу, спокойно себя чувствовать. Она отвыкла быть женщиной-вамп. Странно быстро отвыкла. Наверное, она ею никогда и не была. Просто очередная маска.

Кэтлин поняла, что она не создана для этой роли, просто надела на себя эту маску так же, как и вызывающе открытые платья. А теперь маска приелась. Ее снять оказалось довольно просто, но вот что теперь надеть? Не на лицо, а на тело.

Из-за мучений с выбором одежды Кэтлин была готова даже позвонить Андреа и проконсультироваться у нее, но не стала делать это, разумно предположив, что у подруги есть и более важные дела.

В результате Кэтлин пошла на крайние меры. Она вытащила из шкафа все платья, которые подходили под определение «вечернее», «для коктейля» или «просто красивое». Она вывалила их на кровать и принялась по очереди прикладывать к себе, пытаясь определить, что же лучше всего подойдет для сегодняшнего вечера. Кэтлин понимала, что в длинном ярко-красном декольтированном платье была бы неотразима. Вот только декольте для нынешней Кэтлин было низковато. А вот это платье из темно-синего шифона с золотой вышивкой всегда выгодно подчеркивало ее фигуру, делало глаза еще более темными, а кожу – светящейся. Но у него тоже был один существенный недостаток: трех слоев шифона явно не достаточно при ярком свете ламп.

Кэтлин все перебирала и перебирала варианты, но ни один ее не устраивал. Груда платьев на полу становилась все больше, времени оставалось все меньше, а она так ничего и не придумала. Зато Кэтлин развеселилась – у нее теперь есть оправдание для Питера: она не нашла, что надеть. Он хотя бы посмеется. Чарли всегда веселился, когда они куда-нибудь собирались. Он любил подтрунивать над Кэтлин и поэтому критиковал все, что бы она ни надела. Было лишь одно платье, которое полностью соответствовало его вкусу.

– Ну конечно! – воскликнула обрадованная Кэтлин.

Она бросилась к коробкам, где хранила вещи, которые уже не собиралась носить, но и выкидывать было жалко. Где-то там лежало маленькое черное платье. Именно такое, какое, по мнению Чарли, должно быть у каждой уважающей себя женщины. Ее любимый вновь помог ей решить сложную задачу!

Новая груда одежды на полу уже почти сравнилась с грудой вечерних нарядов, а платье все не находилось. Но Кэтлин продолжала раскопки, поскольку была уверена, что не выбросила его. Ведь они вместе с Чарли выбирали это платье! Наконец, согласно законам Мерфи, она обнаружила искомое на самом дне третьей коробки.

Это было скромное, длиной до колен платье черного цвета на бретельках. Но Кэтлин знала, что выглядит в нем роскошнее многих женщин, одетых более вызывающе.

Она нашла серебряную проволоку с тремя черными жемчужинами – колье Чарли подарил ей именно под это платье. Кэтлин сделала неброский макияж, так, чтобы казалось, будто ее глаза подернуты совершенно естественной дымкой, губы раскраснелись от восторга, а на коже нет ни грамма пудры и она от природы чистая и гладкая. Хотя на кожу Кэтлин никогда не жаловалась, Чарли всегда настаивал, что пудра необходима. Ведь в помещениях, где много людей, очень быстро становится жарко.

Кэтлин окинула себя взглядом перед выходом из дома. Из зеркала на нее смотрела не двадцатисемилетняя женщина, уставшая от жизни и от неприятностей, а совсем юная девушка, которая еще ничего не знает об этой жизни и надеется на чудо. А ведь чудеса приходят именно под Рождество.

Она улыбнулась. Стоило поблагодарить Чарли за этот совет. Кэтлин чувствовала, что ее связь с любимым не прервалась, а только крепнет. Он прочно занял место в ее сердце и памяти и навсегда останется с ней.

Кэтлин приехала, когда праздник был уже в разгаре. На первом этаже сотрудников и гостей встречал Санта-Клаус с пожеланиями счастливого Рождества. Кэтлин улыбнулась ему и поспешила к лифту. Она знала, что на двадцать шестом этаже ее коллеги уже вовсю празднуют Рождество, и ей не хотелось опаздывать. Ведь Питер и Андреа будут ждать ее до последнего.

Она поднималась на лифте одна. Это было так странно – одной в огромном лифте ехать наверх, когда все вокруг веселятся и радуются. Только сейчас Кэтлин почувствовала, насколько она одинока. Нет, конечно, есть люди, которые любят ее, но разве Питер, Андреа, мать могут подарить ей то, что должен был ей дать Чарли, или Вульф, или Деннис?

Кэтлин заставила себя прекратить даже думать об этом. Сегодня праздник, а значит, она должна радоваться и веселиться вместе со всеми. И потом, разве не она надеялась на чудо и ждала сказку? Когда, если не сейчас? Кэтлин тряхнула головой, и несколько черных как смоль локонов рассыпалось по плечам. Она попыталась приладить их на место, но быстро оставила эту затею, решив, что они все равно не станут держаться в прическе. Пусть уж все выглядит как можно более натурально.

Двери лифта открылись, и Кэтлин оказалась нос к носу с огромным снеговиком. Кажется, снеговик удивился не меньше, чем она. Кэтлин рассмеялась, пожелала ему счастливого Рождества и поспешила в конференц-зал, откуда доносились веселые голоса и музыка.

Она сразу же нашла Питера и Андреа. Любовь делала эту пару самым прекрасным зрелищем, которое доводилось видеть Кэтлин.

– Счастливого Рождества! – весело сказала она им.

– Кэтлин, а не рано ли ты это говоришь?! – воскликнула Андреа. – Мы думали, что встретимся у нас дома двадцать пятого.

– Прости, Андреа, но я не смогу.

– Интересно, куда это ты собралась? – спросил Питер.

– Я как раз хотела с тобой об этом поговорить. Я уже работаю на тебя больше пяти лет и ни разу за все это время не была в отпуске. То слишком много работы, то в отпуске все остальные. Питер Лессинг, ты должен дать мне еще десять дней после рождественских каникул!

– Что ты так нервничаешь? – поинтересовался Питер, удивленный напором Кэтлин.

– Так ты дашь мне двадцать дней? – с нажимом спросила она.

– Конечно! Правда, кто же будет работать в отделе?

– Не знаю, пусть кто-нибудь другой попашет на праздники. Я обещала маме, что приеду к ней в гости.

– Ну так бы сразу и сказала. Разве я могу не отпустить тебя к матери?

– Ты? Можешь! – с уверенностью заявила Кэтлин.

– Не рассказывай при моей жене, какое я чудовище, – тихо попросил он.

– Да я и так это прекрасно знаю! – рассмеялась Андреа. Она была сегодня удивительно хороша, ее лицо светилось тем внутренним счастьем, которое доступно только любящим и любимым женщинам.

– Почему ты опоздала, Кэтлин? – поинтересовалась Андреа.

– Не поверишь: не знала, что надеть.

– Не поверю!

– А это правда, – грустно сказала Кэтлин.

– Дамы, вы будете что-нибудь пить? – спросил Питер.

– Да! – отозвалась Кэтлин. – Я так понимаю, ты хочешь сделать нам приятное и сходить за напитками?

– Угадала.

– Ты джентльмен, Питер, – прокомментировала она. – Мне бокал шампанского, пожалуйста.

– Мне сок какой-нибудь, – попросила Андреа.

Когда Питер отошел, Кэтлин спросила у подруги:

– С чего это ты перешла на соки? Только не говори, что теперь не пьешь из соображений поддержания вечной гармонии в природе!

– Нет, не поэтому! – рассмеялась Андреа и покраснела так же, как и Питер совсем недавно.

– Значит, у вас получилось?! – взвизгнула Кэтлин.

– Ты же знаешь, Кэтлин, у Питера получается все, за что он берется с особенным старанием!

– Андреа, я так за вас рада! – Кэтлин бросилась обнимать подругу.

– Не знаю, будешь ли ты так же рада, узнав, что мы хотим попросить тебя быть крестной матерью.

– А вы уверены, что я именно тот человек? – хмуро спросила Кэтлин. Лично она такую особу, как Кэтлин Ивер, и на пушечный выстрел не подпустила бы к своему ребенку.

– Конечно! Мы с Питером, наверное, единственные люди в этом городе, которые уверены, что ты скоро придешь в себя. А значит, станешь нормальным человеком.

– Очень мило! – Кэтлин раздумывала, а не обидеться ли ей. – Хотя сложно сказать, что ты не права.

– Так ты согласна быть крестной матерью нашего ребенка?

– Только если вы не будете слишком часто ему указывать, как жить и что делать.

– Спасибо тебе, Кэтлин!

– Это вам спасибо, Андреа. Если бы ты знала, как много для меня это значит!

Неожиданно Андреа побледнела и схватила Кэтлин за руку.

– Андреа, что случилось? – забеспокоилась Кэтлин.

– Это она! – воскликнула подруга.

– Кто она?

– Та женщина, которая мне звонила! Я была на сто процентов уверена, что узнаю ее голос. Я только что слышала его!

– Где она? Ты ее видишь?

– Нет, только слышала голос. Пойдем со мной по залу, мы должны найти ее. Я тебе укажу на нее, а ты запомнишь.

– Хорошо. Только, пожалуйста, не волнуйся так!

– Кэтлин, я должна ее найти! Должна.

– Я знаю, милая, пойдем сейчас же искать. Только не делай такое напряженное лицо. Будь естественна, расскажи-ка мне, как вы собираетесь назвать ребенка.

Кэтлин хорошо знала, как отвлечь Андреа от неприятных мыслей. Весело болтая, они пошли по залу. Наконец Андреа осторожно сжала руку Кэтлин и осторожным кивком указала на стайку весело болтающих девушек.

– Кто из них? – тихо спросила Кэтлин.

– Я не уверена, они довольно далеко. Я не могу определить, кому принадлежит голос.

– Хорошо, мы сейчас решим эту проблему.

Кэтлин с самым добрым и радостным выражением на лице, какое только могла изобразить, подошла к группе сотрудниц. Она не всех знала по именам, но постоянно видела в офисе.

– Счастливого Рождества! – сказала она.

Девушки нестройным хором ответили на ее приветствие.

– Знаете, перед Рождеством принято отдавать все долги и выполнять все обещания, – начала Кэтлин веселым голосом. – Я давно пообещала оторвать язык той, кто будет распускать глупые сплетни о моей связи с мистером Лессингом. Но моему предупреждению не вняли. Кто-то позвонил миссис Лессинг, чем ее очень сильно расстроил. Я знаю, что этот человек среди вас.

Кэтлин внимательно осмотрела их лица. Девушки испуганно переглядывались, ища поддержки друг у друга. Они знали, что Кэтлин имеет достаточное влияние, чтобы выкинуть любую из них. В конце концов, Лессинг скорее поверит ей. А раз уж она говорит, что сплетница среди них, значит, она имеет доказательства. И только одна сохраняла независимый вид.

– Я предлагаю этой особе самой во всем признаться, – продолжила Кэтлин, в упор глядя на единственную девушку, которая не боялась ее.

Ответом ей было молчание.

– Назовите свое имя, – потребовала Кэтлин у девушки, которая ей не понравилась.

– Карола Брейди! – В ее голосе Кэтлин уловила вызов.

– Это она, – тихо сказала Андреа.

– Я думаю, нам стоит пройти в кабинет мистера Лессинга, где вы все нам объясните. Андреа, будь добра, найди своего мужа и объясни ему все. А я пока поговорю с мисс Брейди наедине. Мы будем у меня в кабинете. Всем еще раз счастливого Рождества.

Кэтлин круто развернулась и пошла к себе. Она знала, что Карола пойдет за ней. У этой девушки был достаточно сильный характер, чтобы не прятаться за спины подруг. Только у дверей своего кабинета Кэтлин обернулась. Она увидела, что не обманулась в Кароле. Девушка шла за ней с гордо поднятой головой. Кэтлин открыла дверь и пропустила Каролу вперед. Она жестом предложила ей сесть в кресло. Кэтлин знала, какое оно неудобное, по опыту своих прежних визитов к миссис Хоуп. Ей было интересно посмотреть, как Карола справится с ним. Девушка, судя по всему, тоже бывала в этом кабинете, поэтому аккуратно присела на самый краешек кресла, чтобы не утонуть в его объятиях.

– Итак, мисс Брейди, как вы объясните ваш звонок Андреа? – строго спросила Кэтлин.

– Миссис Лессинг должна знать.

– Карола, вы показались мне умной девушкой. Не стоит считать меня дурой, я ведь так о вас не думаю. Вы знали, что у нас с Питером вполне дружеские отношения. Я хочу знать причину вашего поступка.

– Я не должна перед вами отчитываться! – довольно грубо заявила Карола.

– Девочка, – через несколько секунд напряженного молчания произнесла Кэтлин, – ты не в том возрасте, чтобы даже думать о борьбе со мной. Ты же слышала, что обо мне рассказывают? Так вот, я растопчу тебя, как букашку, а потом выставлю на всеобщее обозрение мокрое пятно, которое от тебя останется. Не делай из меня дуру, и мы простимся вполне мирно. Ты распустила эту сплетню? – в лоб спросила Кэтлин.

– Да, я, – с вызовом глядя на Кэтлин, ответила Карола.

– Зачем?

– Потому что люблю мистера Хендерсона.

– А он тут при чем? – опешила Кэтлин.

– При том, что вы им нагло пользовались. И все это видели. Я надеялась, что, если он узнает о вашей связи с Питером, он навсегда от вас отвернется, поймет, что вы просто продаете себя ради карьеры. И ведь у меня получилось!

– Карола, ты все же дурочка. Но я тебе не буду рассказывать, почему Деннис от меня, как ты выразилась, отвернулся.

Дверь распахнулась, и в кабинет влетел рассвирепевший Питер Лессинг. По его виду Кэтлин сразу же поняла, что Кароле сегодня не повезло.

– Питер, ты с ней понежнее, это у нее личное.

– У меня тоже личное, Кэтлин. Прости, но я так и не принес тебе шампанское.

– Ничего. Мне уже не так хочется пить. Когда закончите, зайдете за мной. Я хочу побыть одна.

– Хорошо. – Питер жестом предложил Кароле следовать за собой.

Кэтлин закрыла за ними дверь, выключила верхний свет и опустилась в кресло. Из окна лился свет большого города, ей этого было вполне достаточно, чтобы спокойно посидеть и подумать обо всем, что только что произошло.

С тобой все же начали бороться твоими же методами, невесело усмехнувшись, подумала она. Потом Кэтлин погрузилась в воспоминания о мужчинах, которых она любила и продолжала любить. И из-за которых страдала, а вот теперь пострадали невинные люди. Омут памяти все глубже и глубже затягивал ее. Кэтлин не заметила, как воспоминания сменились снами.

Она проснулась оттого, что в комнате кто-то был. Она чувствовала его присутствие. Человек подошел к ней. По множеству мельчайших деталей, ускользающих от взгляда при свете дня, Кэтлин поняла, что это мужчина. Он наклонился к ней и поцеловал.

– Вульф, как ты здесь оказался? – спросила Кэтлин.

Она сразу же узнала этот поцелуй, но все еще не знала, где сон, а где явь. Она думала, что спит, поэтому решила, что это Вульф, а если бы она не задремала, то была бы уверена, что Деннис пришел мириться с ней.

– Послушай меня, Кэтлин. Я совершил столько глупостей, что не хочу сделать сейчас еще одну. Я думал, что должен тебе сначала все рассказать, а уж потом включить свет, но сейчас понял, что лучше потом все объяснить. – Голос его повышался от фразы к фразе, Кэтлин начала улавливать в нем знакомые интонации.

– Деннис?! – воскликнула она, и тут вспыхнул свет.

Деннис Хендерсон стоял перед ней и виновато разводил руками.

– Чтобы ты не сомневалась, скажу, что я действительно оценил номер тринадцать в гостинице.