Принцесса Ангина

Глава восемнадцатая

Свет фар превращал деревья в суетящихся призраков.

— Куда вы собираетесь идти, Кофея?

Молодая женщина закрыла тюбик с губной помадой и провела языком по губам, прежде чем ответить.

— У меня богатейший выбор, Джонатан. В каждом городе у меня по крайней мере по одному дому. Беда в том, что я не знаю их адреса. Ничего страшного, посмотрю в телефонном справочнике. Зайдете ко мне в гости? И не затягивайте с визитом, а то я опять выйду замуж! А мужья у меня не очень симпатичные!

— Как я вас разыщу? Я могу попасть не в тот город!

— Чрезвычайно просто, я дам объявление в газету. Надеюсь, что Санта-Клаус к вам присоединится. И Принцесса с дядюшкой.

— Я не пойду. Не люблю старое поколение.

— В чем вы упрекаете старое поколение? Вы же хорошо ладите с Санта-Клаусом!

— Ну, он совсем другой! Он у меня в штате. Я упрекаю их в том, что они смотрят на мир проникновенным взглядом идиотов, воображающих, что все понимают. На самом деле они видят только пожар. Они гордятся своим опытом, но не умеют им пользоваться. К восьмидесяти годам или даже раньше они таинственным образом исчезают.

— А вы?

— Я мыслю, значит, извлекаю из этого выгоду.

Джонатан указал пальцем на дорогу.

— Смотрите! Не верю своим глазам!

— Канцлер! Санта-Клаус! — воскликнули одновременно девочка и женщина. Да, именно он щурился в свете фар. Завидев слона, он принялся прыгать и размахивать руками. Джонатан нажал на тормоз.

— Герцог! Какая удача! Вас выпустили из тюрьмы?

— Я сбежал, — простодушно признался старик, усаживаясь на сиденье, прогнувшееся под его весом.

— При первом же удобном случае вас арестуют жандармы!

— Знаю. Не сочтите за наглость, но в моем возрасте нельзя терять времени. К тому же он мне надоел.

— Кто?

— Надзиратель. Всякий раз, как он выигрывал в шахматы, он задирал нос. Я ему сказал: «Если вы и дальше будете таким неделикатным, я уйду». Он мне не поверил. Вчера он опять выиграл и повел себя еще отвратительнее, чем обычно. Я умыкнул у него ключ и был таков.

— Как вы до нас добрались?

— Автостопом. Не думал, что встречу вас на шоссе в такое время. Так вы можете заработать бессонницу. А вы как здесь, Кофея?

— Мы тоже сбежали! — заявила Ангина. — Нас захватили в плен братья Бородачи: они похитили грузовик и Казну.

При этих словах Канцлер смертельно побледнел.

— Успокойтесь, Кофея была бесподобна. Она нас освободила. Благодаря ей мы вернули Казну.

— Братья Бородачи — сущее наказание, — вздохнул старик. — Надо будет сказать о них моему знакомому красильщику, он очень влиятелен.

— Вам нужно что-то поменять, — спохватился Джонатан. — Ваши приметы, наверное, разосланы по всей стране.

— Я уже поменялся, мой мальчик. Я сменил взгляды, и теперь никто меня не узнает. Внешность, разумеется, осталась такой же, но, если я открою рот, все будут вынуждены признать, что я совершенно другой человек.

— На что вы теперь смотрите по-иному?

— Например, на арбузы, теперь я против них ничего не имею. Что касается работы, семьи и родины, тут у меня позиция нейтральная. Насчет окрестностей пока ничего определенного. Кстати, вы случайно не заметили поблизости больших черных крыс, зыркающих по сторонам?

— Ни одной. У вас неладно с Печенкой, дорогой де Витамин?

— Увы, Принцесса, она не дает мне покоя. Я бы с удовольствием объяснил крысам, что у меня нет к ним претензий, что нам лучше заключить соглашение и объединиться против нашего общего врага — Печени. Но они слушать меня не желают. Они лишь пристально на меня смотрят и доводят меня до бешенства. Джонатан, у нас должна была остаться бутылка красного вина в бардачке. Вы не окажете мне любезность дать мне ее, пока ее не выдули эти подлые крысы?

Джонатан протянул ему бутылку. Пьяница почти опорожнил ее одним махом и только потом продолжил разговор:

— Как вы, Кофея? Ваш муж поправился после аварии? Передайте ему мое восхищение.

— К чему это? Он сделал меня вдовой. Я теперь настолько богата, что от запаха открытого бумажника у меня начинает болеть голова. О чем вы мечтаете, Санта-Клаус? Мне хотелось бы сделать вам какой-нибудь приятный подарок.

— Мне бы хотелось ящик бутылок.

— И что вы с ними сделаете?

— Выпью.

— Так вы хотите, чтобы они были полными? Тогда я куплю и вина, и бутылок, так будет удобнее.

— А в трудную минуту я могу сдать тару и получить деньги. Жизнь артиста полна неожиданностей!

— Вы довольны своими успехами? — спросила Принцесса.

— Я в восторге. К концу моего пребывания, когда надзиратель внимал мне, ему хотелось удушить младенца. Особенно тщательно я работал над песней собственного сочинения:

Ну, как вам рифмы?

— Изумительно, Канцлер.

Кофея в задумчивости прошептала:

— Когда я была маленькой, у меня была няня, которая обычно убаюкивала меня одним прелестным стихотворением, очень красивым, очень поэтичным. Она читала его особенным голосом — ни нежным, ни грубым — ив нем сквозила легкая грусть. В стихотворении говорилось о юной влюбленной девушке и юноше, который любил другую. И первая девушка по ночам смотрела на луну и сокрушалась. В конце она вышла замуж за мясника и всю жизнь была несчастной, зато питалась мясом отменного качества.

— Стой! — заорал Канцлер, — вон жирная крыса посреди дороги! Там, прямо перед нами!

— Ничего не вижу, — сказал Джонатан, но все же затормозил. Старик открыл дверцу и выпрыгнул на шоссе. Он устремился к какому-то невидимому предмету, испуская нечеловеческие крики.

— Его заколдовали, — вздохнула Ангина, глядя на происходящее округлившимися глазами.

Канцлер безумствовал в свете фар. Он напоминал актера на театральной сцене.

— Прочь, зыркающие проклятые твари! Жрите друг друга! Топитесь! Бегите с моего корабля!

Видимо, крысы бегали туда-сюда, поскольку пьяницу шатало из стороны в сторону.

— Он истребит их всех до последней, — сообщила Ангина Джонатану. — Смотрите, как он отважно сражается! Наблюдать за ним — одно удовольствие.

Из-за холма выскочил автомобиль, он чуть не задел героя и скрылся в ночи. Канцлер его даже не заметил.

— Одну я поймал, — ликовал он, гордо подняв руку и демонстрируя воображаемую добычу пассажирам грузовика. Из судорожно сжатых пальцев сыпался мелкий гравий. Он взмахнул рукой, будто далеко отшвыривая тушку животного, и снова вступил в отчаянную битву.

— Еще одна! — радовался Канцлер. — Еще, еще… Ага! Вылупились на меня! Не думали, что противник так силен. Подождите, то ли еще будет!

Он упал на колени.

— Я буду бороться до конца. Подходите ближе, крысы, бегите ко мне, у меня еще хватит сил свернуть вам шею, перебить вам позвоночник, раздробить вам тело, оторвать хвост!

Ангина даже подпрыгнула на сиденье.

— Мой бравый Канцлер! Он великолепен. Правда, Джонатан? Может, вы поможете ему справиться с ордой невидимых крыс? Вы их не испугаетесь? Не струсите?

— Иду, Принцесса, — ответил Джонатан и присоединился к старику. — Держитесь! Я иду к вам на подмогу!

Пьяница даже не обернулся.

— Спасибо, мой мальчик. — Вы не будете лишним, посмотрите, они все прибывают целыми батальонами. Это не обычные крысы. Они маршируют идеальным строем, в колонну по четыре, продвигаются медленно, но верно, вымуштрованные, как солдаты. Впереди — белая крыса, она точит зубы и уже занесла когтистую лапу, чтобы скомандовать: «В атаку!»… Берегитесь! Прямо за вами…

Джонатан резко обернулся и пнул камень. Канцлер завопил: «За честь Принцессы!», прополз несколько метров на четвереньках и рухнул наземь. Джонатан подбежал к бездыханному телу старика и прильнул ухом к его груди. Тишина была впечатляющей.