Принцы Пограничья

Глава семнадцатая

Дину Симмсу было девятнадцать, но он подозревал, что благодаря костюму «Top Man» выглядит лет на двадцать пять. Он всегда тщательно заботился о своей внешности: ополаскиватель для рта, стрижка каждую неделю, всегда чисто выбрит и надушен, хотя и не слишком сильно.

Его старик однажды поведал ему, что истинный секрет успешных продаж — чистые ногти. «Они всегда смотрят на твои руки, сынок, — сказал он. — Всегда на руки. На что ты показываешь, на твои жесты. И ничто не способно испортить дело быстрее, чем неухоженные руки. Если ты достаёшь бумаги, чтобы просмотреть их, и у тебя под ногтями грязь — тебе ничего не светит. На этом этапе клиент смотрит как раз на твои руки, смотрит на пунктирную линию, которую ты им указываешь. О, да, и тебе понадобится красивая ручка. Не шариковая».

Старик Дина провёл двадцать три года в путешествиях по дорогам в Монмутшире и Херефордшире, ходя по домам и продавая паровые очистительные системы, поэтому о продажах он знал всё. Когда Дин рос, он очень внимательно прислушивался к отцовским наставлениям и мудрым высказываниям. Его старик всегда зарабатывал неплохие деньги.

Когда Дин окончил школу, его старик попытался устроить его на работу в компанию по продаже паровых очистительных систем, но к тому времени интернет уже начал отбирать хлеб у коммивояжёров, и свободных вакансий ни у кого не было — даже для «молодого человека с хорошим потенциалом в области продаж». Год спустя его старика выгнали с работы, и это подкосило его. Оставшись без работы, он просто перегорел и умер в возрасте пятидесяти восьми лет.

Исполненный желания что-то кому-то доказать, Дин устроился на работу со сдельной оплатой труда в «LuxGlaze Windows», но там было очень тяжело, и производившиеся там продукты были не самыми лучшими, и начальство постоянно отправляло его в те районы, жителей которых сотрудники «LuxGlaze» и так уже задолбали своими звонками. Дважды на Дина спускали собак, а один раз на него набросился мужчина с граблями.

Он сменил работу и ушёл в «VariBlinds», затем в «Welshview EcoGlass», а потом вернулся обратно в «LuxGlaze», где провёл шесть недель в безуспешных попытках создать себе хорошую репутацию и найти настоящих клиентов.

В какой-то момент Дин начал думать, что он вовсе не молодой человек с хорошим потенциалом в области продаж.

Он сделал перерыв в работе, встал на ноги, и теперь у него был собственный бизнес. Он взял за основу главные правила коммивояжёра, о которых говорил его старик: представительность, чистые ногти и красивая ручка. Кроме того, язык у него всегда был хорошо подвешен, и Дин обладал тем обаянием, которое так помогало его отцу. Но у Дина было кое-что ещё, то, чего никогда не было у его отца. Дин знал истинный секрет успешных продаж, и оказалось, что это отнюдь не чистые ногти.

Истинный секрет успешных продаж лежал у Дина Симмса в дипломате.

Он посмотрел на себя в зеркало заднего вида, проверил, не застряли ли между зубами остатки еды, изучил свои ногти, поправил галстук и вышел из машины. Игра началась.

На улице было спокойно. С его машиной всё будет в порядке, если он оставит её здесь на час или около того. Дин перешёл на другую сторону улицы.

Его старик всегда говорил о «своём участке» с подлинной гордостью. Дин знал, что его отец имел в виду. Эти улицы были участком Дина, и он старательно обрабатывал их. Взамен получая хорошие деньги. Он прикинул, что через несколько месяцев ему придётся поменять район. Просто для того, чтобы что-то изменить. К колодцу можно возвращаться слишком часто, как говаривал его старик.

Он прошёл по дорожке, на ходу открывая «молнию» на своём портфеле, и сверился со своим списком. Лица людей от одного визита до другого забывались очень быстро. Как-то раз он наведался в один и тот же дом два раза за две недели. Конечно, женщина его не узнала, но ему не хотелось повторять эту ошибку. Он распечатал адреса из списка избирателей и отмечал те из них, где уже бывал.

Номер восемь. Мистер и миссис Мензис. Он посмотрел на часы. Пять минут третьего. Время как раз после обеда. Прекрасно.

Он прошёл по дорожке к дому номер восемь и нажал на кнопку звонка. Откуда-то из глубины дома донёсся его звон. Дин стал ждать, негромко насвистывая.

Дверь открылась. Лучезарная улыбка.

— Добрый день, миссис Мензис?

— Да?

— Добрый день, прошу прощения за беспокойство. Меня зовут Дин Симмс, я из «Glazed Over», и сегодня я в вашем районе для того, чтобы представить вам замечательные товары для дома. В данный момент они доступны лишь в течение ограниченного периода времени, эксклюзивно для некоторых специально отобранных владельцев домов.

— Вы продавец? — спросила женщина. — Продаёте окна?

— Я здесь лишь для того, чтобы рассказать вам о замечательных товарах для дома.

— Мне не нужны ваши чёртовы окна, — скривилась женщина и попыталась закрыть дверь. — Вы что, слепой? Мы уже заменили окна во всём доме.

— Позвольте мне хотя бы оставить вам листовку, — с улыбкой сказал Дин. Он сунул руку в свой открытый портфель и сжал лежавший внутри мягкий предмет. — Всего лишь листовку, миссис Мензис? — Он очень любил эти моменты.

— Листовку? — немного озадаченно переспросила она.

Улыбка Дина стала ещё шире. Он легонько повёл рукой.

— Это не та хрень, которую вы ожидали увидеть, — сказал он.

— Заходите, — ответила женщина.

— О, это наверняка тот, кого мы ищем, — сказал Джек. Они с Джеймсом торопливо шагали по тротуару от того места, где они оставили внедорожник. Глядя поверх изгороди они видели молодого человека в костюме, беседовавшего с хозяйкой дома, стоя в дверях.

— Что мы будем делать?

— Испортим ему всю малину, — ответил Джек. Они подошли к воротам. — Простите, — весело крикнул он.

Женщина в дверях бросила на него косой взгляд. Молодой человек, который с ней разговаривал, медленно обернулся. Он смерил осторожным взглядом Джека и Джеймса.

— Я не хочу устраивать сцену, — сказал Джек, — но мы можем перемолвиться парой слов?

— Парой слов? — переспросила женщина.

— С вашим другом? — Джек указал на молодого человека.

Молодой человек быстро перевёл взгляд с Джеймса на Джека, взвесил свои возможности и бросился наутёк. Он перепрыгнул через ограду палисадника и побежал по улице.

— Эй! — крикнула женщина.

— Извините, что побеспокоили вас! — бросил ей Джек, и они с Джеймсом пустились в погоню. Молодой человек в костюме был очень резвым. Озираясь и размеренно работая руками, он бежал, как маньяк.

Джеймс обогнал Джека на три или четыре ярда[66].

— Поворачивай влево! — заорал он, когда они пробежали мимо поворота к каким-то гаражам на заднем дворе.

Джек в развевающейся по ветру шинели резко свернул влево, протаптывая себе тропинку. Джеймс продолжал бежать за их жертвой. Поверни налево у следующего угла, мысленно умолял Джеймс, просто поверни налево, и нос к носу столкнёшься с Джеком.

Молодой человек в костюме повернул направо и побежал через дорогу.

— Чёрт побери! — выругался Джеймс и побежал дальше, пересекая улицу по диагонали за медленно едущим автомобилем. Ему пришлось резко остановиться посреди дороги, чтобы пропустить другую машину. К тому времени, как Джеймс перебежал на другую сторону улицы и начал снова набирать скорость, молодой человек в костюме успел убежать достаточно далеко. Джеймс попытался ускорить бег, но расстояние между ним и молодым человеком продолжало увеличиваться.

Джек выбежал из-за гаражей на улицу. Нигде не было ни следа человека, за которым они гнались. Не останавливаясь, он свернул вправо и спустя пару секунд увидел Джеймса, который на всех парах нёсся в противоположную от него сторону по трёхполосному проспекту.

— Джеймс!

Джеймс, похоже, его не услышал. Ещё дальше, ярдах в тридцати впереди Джеймса, Джек увидел молодого человека в костюме, который снова свернул влево.

Джек перебежал через дорогу, лавируя между машинами, припаркованными под деревьями, поскальзываясь на влажных листьях, и свернул на улицу, простирающуюся с левой стороны и идущую параллельно улице, по которой бежала их цель. Если молодой человек в костюме попытается запутать след, Джек перехватит его на следующем же повороте.

Мужчина, выгуливающий собаку, нахмурился, когда Джек промчался мимо него.

— Добрый день! — крикнул Джек. Двадцать ярдов до угла, потом направо. Он увернулся от двух мужчин, тащивших на свалку старую ванну. Он добежал до угла улицы и свернул в сторону.

Предположение Джека почти сбылось. Предоставленный самому себе, молодой человек в костюме собирался повернуть назад и должен был столкнуться с Джеком, бежавшим ему навстречу.

Но молодому человеку в костюме это не удалось. В нескольких ярдах от противоположного угла улицы Джеймс обеими руками прижал его к стене.

Тяжело дыша, Джек подбежал к ним. Молодой человек вырывался и громко ругался.

— Спокойно! — велел ему Джеймс. Он обернулся к Джеку. — Я его поймал, — сказал он.

— Как? — спросил Джек.

— Я бежал, как ненормальный, и догнал его, — сказал Джеймс. — А ты как думал? Спокойно, я сказал!

— Когда я в последний раз видел вас двоих, он был на тридцать ярдов впереди, — сказал Джек, с трудом переводя дыхание.

— Всё становится ясно на финише, — ответил Джеймс. — Он слишком быстро выдохся. Когда он начал слабеть, я его догнал. Это просто, Джек.

— Иди в задницу. Он просто летел.

— Ты мне помогать собираешься? — поинтересовался Джеймс. Молодой человек в костюме вырывался всё упорнее.

— Убери от меня свои руки! Убери от меня свои грязные руки! Я знаю свои права! Полиция — просто звери какие-то!

— Поверни его, — проинструктировал Джек. Джеймс потащил корчащегося молодого человека за руку и повернул его лицом к себе. Молодой человек был красным и потным и тяжело дышал.

— Ты думаешь, мы из полиции? — спросил у него Джек.

— Убери от меня свои руки! — ответил молодой человек.

— Ты считаешь, мы из полиции? — повторил Джек, на этот раз медленнее.

— Д-да?

— Мальчик, — улыбнулся Джек. — Это будет весело.

Они шли обратно к внедорожнику.

— Ладно, — заметил Джек. — Не так весело, как я надеялся. Или не так удачно.

— Ты уверен, что мы должны были отпустить его?

— Говорю тебе, это не тот, кого мы искали.

Джеймс поджал губы.

— Конечно, не считая того, что это был именно он, и он просто загипнотизировал нас, точно так же, как всех остальных своих жертв, и мы поддались на это. Ты об этом подумал?

— Да ну, этот придурок не смог бы загипнотизировать даже… даже…

— Кого?

— Того, кого очень легко загипнотизировать, — закончил Джек, выуживая из кармана шинели ключи от машины.

— То есть ты уверен, что это не тот человек, которого мы искали?

— Ты видел его так же хорошо, как и я, — немного уныло отозвался Джек. — И слышал. Это всего лишь мошенник, который притворяется, что проводит соцопрос, чтобы посмотреть, какие дома можно будет ограбить. Самая банальная легенда.

— Возможно. Он выглядел испуганным.

— Он совершенно точно был испуган. Мелкий воришка, который пытался меня надуть. Хотя мне должно быть стыдно, я думал, что мы ищем именно его. — Джек отпер внедорожник, и они залезли внутрь.

— Он тебя ударил? — спросил Джек.

— Что?

— Когда вырывался. Он тебя ударил?

— Что? С чего ты взял? — ответил Джеймс.

— У тебя кровь из носа идёт. Немножко.

— А? О, да, наверно, ударил.

Ещё не было и трёх часов. Даже с учётом секрета это было хорошим результатом. Как только тебе удаётся наладить контакт с ними, нужно подтолкнуть их в том направлении, которое тебе нужно — очень осторожно. В некоторых случаях это занимало много времени. Дину это представлялось чем-то вроде управления лодкой, хотя на самом деле он никогда этим не занимался. Но видел по телику. Какой-то документальный фильм про придурковатых джентльменов, которые плавали на лодке.

Иногда во время визитов люди сопротивлялись — он пока так и не понял, из-за чего. Иногда ему приходилось прилагать больше усилий, чтобы заставить их двигаться в нужном направлении. Временами всё это оказывалось бессмысленно — его весло, так сказать, застревало в иле.

Дин подумал о том, что ему следовало бы создать семинар. Он мог бы учить людей использовать секрет; к тому же он слышал, что тренинги по продажам приносят большие деньги. Не то чтобы он собирался рассказывать о своём секрете каждому встречному и поперечному. Это была его тайна.

Дин вышел из дома номер восемь и попрощался с миссис Мензис. Она казалась очень довольной своими воображаемыми утеплёнными стенами и новыми окнами. Дин определённо был очень рад шестистам шестидесяти шести абсолютно настоящим фунтам, которые дала ему миссис Мензис. Он убедился, что забрал все свои бумаги, все документы, которые он заставил её подписать, здесь, здесь и здесь. На самом деле это были всего лишь почтовые купоны и приложения к журналам, но клиенты всегда видели настоящие бланки договоров («Нажимайте сильнее, вы делаете четыре копии»). Он старался никогда не оставлять ничего после себя, но если бы что-то и осталось, никто не обратил бы на это внимания.

Насвистывая, он пошёл по улице. Подождал, прежде чем перейти дорогу к своей машине, позволив нескольким автомобилям проехать мимо. Несколько машин с закрытым кузовом, хэтчбэк, затем чудовищный чёрный внедорожник, «Порше Кайенн» или «Рейндж Ровер». Он пронёсся мимо так быстро, что Дин не успел толком его рассмотреть. Симпатично. Вот чего ему хотелось бы дальше. Такой прогулки на автомобиле. Да, сэр.

Он открыл свою машину. Как всегда, никто на неё и не взглянул.

Дин сел и пролистал свои распечатки списков избирателей. Настало время наведаться по очередному адресу, и на этом можно будет закончить.

Парк должен был скоро закрыться. Табличка на кованых воротах сообщала о том, что в зимнее время по ночам они будут заперты. Ещё полчаса. Солнце цвета белого золота скользило за голые деревья, и длинные тёмные тени вытягивались на траве, словно вспаханные борозды. Над залитым мягким солнечным светом городом сгустилась лёгкая осенняя дымка, в воздухе пахло гниющими листьями.

Люди выгуливали собак. Кое-где играли дети, большинство из них шли из школы, таща с собой рюкзаки. Золотистый ретривер энергично носился по траве за «летающей тарелкой». Хозяин пса выкрикивал его имя. Листья зашуршали, когда собака схватила красный пластиковый диск и завертелась, держа его в пасти.

Мистер Дайн сидел на вершине военного мемориала, греясь в последних лучах заходящего солнца. Он был в безопасности. Здесь, наверху, никто не мог его увидеть. Он был вне поля зрения как прохожих, гулявших внизу, на земле, так и тех, кто мог наблюдать издали. К тому же никто не мог ожидать, что человек будет сидеть так высоко. Мэрия не озаботилась тем, чтобы оградить военный мемориал какими-нибудь перилами, потому что взобраться на него было невозможно.

Он предсказуемо разбился, а затем перешёл в режим восстановления. Его пронизывало тёплое свечение, не имевшее никакого отношения к солнечному свету. Он слышал далёкий, непрерывный шум автомобилей на улице.

Загрузка началась заново около часа назад. Это было не сигналом тревоги, а лишь обычным анализом данных. Он сидел и слушал мелодичный гул, сопровождавший этот процесс. Ключевые звенья пока не были выяснены и восстановлены. Всё ещё оставалось какое-то беспокойство, выраженное через загрузку и связанное с тем, что статус Властелина по-прежнему мог быть подвергнут риску. Существовала возможность повреждения. В следующие несколько часов мистеру Дайну предстояло проследить за этим.

Мистер Дайн разжал ладонь и посмотрел на синевато-багровый ожог, который оставил на ней тот странный предмет. Рана понемногу заживала, но кое-где рука оказалась прожжена до самых костей.

— Ты шутишь! И что дальше? — спросила Гвен.

— Ну, — сказал Джеймс, — он помчался по Брунсвик-уэй так, как будто у него в кармане лежал реактивный снаряд, и мы с Джеком побежали за ним. Заметь, это было уже в третий раз за день. Я был не в настроении для очередного забега. В любом случае, он проскользнул мимо нас с Джеком на островок безопасности.

— Продолжай.

— Это ведь всего лишь один из свидетелей Иеговы, правда?

— Нет! — воскликнула Гвен и фыркнула. — Нет же?

— Клянусь. Он попытался побить Джека свёрнутым в трубку экземпляром «Сторожевой башни»[67].

— И что вы сделали? — поинтересовалась Гвен, беря свой бокал с вином.

— Мы извинились, — ухмыльнулся Джеймс.

— Но он убегал. Почему он стал убегать?

— По-видимому, какие-то молодые люди из этого района недавно избили двух его коллег, и он решил, что мы пришли за ним.

— Бедолага.

— Ага. Хуже того, Джек отпустил его со словами: «Когда я увижу Иегову в следующий раз, я замолвлю за тебя словечко».

Официант принёс счёт. Гвен взяла его.

— Я заплачу́, — сказал Джеймс.

— Я же тебя пригласила, помнишь? Платить буду я.

Она протянула официанту свою карточку.

— Джек и правда это сказал?

Джеймс кивнул. Он сделал глоток вина и засмеялся.

— Он опасный человек.

— Так что, вы так его и не поймали?

— Нет, — сказал Джеймс, выпрямившись на стуле и покачав головой. — Будем продолжать завтра. Джек загорелся этим — думаю, здесь вопрос принципа.

— Капитан Джек всегда получает то, что хочет, — сказала Гвен.

— Ну, сегодня днём капитан Джек был не в лучшей форме. Три человека — и нулевой результат. Первым был какой-то хулиган, который ходил по домам, потом — мойщик окон, который решил, что мы хотим поговорить с ним о любезной домохозяйке, с которой он флиртовал. А потом — Свидетель Иеговы. — Джеймс загибал пальцы, считая. — Мы весь день болтались по Понтканне туда-сюда.

— Неутомимые вы.

— Точно. Столько я не бегал уже много лет. Мои ноги сейчас — как глазированные яблоки.

— Что, хрустящие и сладкие? — поинтересовалась Гвен и улыбнулась официанту, набирая свой пин-код на считывающем устройстве, которое он протянул ей.

— Нет, им горячо и они отекли… ладно, не глазированные яблоки. В любом случае, я совершенно измотан.

— Надеюсь, не настолько, — подмигнула Гвен. Она забрала у официанта свою карточку и чек. — Спасибо.

— Думаю, не настолько, — сказал Джеймс. — Ладно, ты заплатила за всё это, и это было очень мило с твоей стороны, но разве мы не должны были поговорить?

— Мы и поговорили.

— Я, как дурак, рассказывал тебе, как мы бегали по Понтканне. Мы не поговорили о… о том, о чём надо было поговорить.

— У нас ещё вся ночь впереди, — сказала она.

Джеймс помог ей надеть куртку. Они поблагодарили девушку, работавшую на входе в ресторан, и вышли на свежий, прохладный ночной воздух. На ровном чёрном небе над заливом сияли звёзды и элегантно-простая растущая луна.

— Я заплатила за это сполна, — сказала Гвен.

Они пошли по набережной, держась за руки. Из ресторанов и баров доносилась музыка, везде было полно народу.

— Кажется, ты хотела со мной посоветоваться, — сказал Джеймс.

— Да, хотела.

— Тогда давай.

Гвен облокотилась на парапет.

— Мы с Рисом долго были вместе. Мы с ним как пара носков, свёрнутых вместе и брошенных в стиральную машину, всегда вместе, неделя за неделей, просто потому, что мы подходим друг другу. И никто не обращает внимание на дырки, которые надо бы заштопать.

— Но вы подходите друг другу?

Она кивнула.

— Так было всегда. Дыры не имели значения. С ними можно жить. Для этого Бог и создал ботинки. Чтобы прятать дыры в носках.

— В таком случае, могу я поинтересоваться, что в этой сложной аналогии обозначают ботинки?

Гвен захихикала.

— Хрен его знает. Повседневную жизнь? Об этом я как-то не думала.

Джеймс выглядел задумчивым.

— И — я просто уточняю, ты же понимаешь — ты хочешь сказать, что стираешь свои носки только раз в неделю?

Она легонько ударила его по руке.

— Я серьёзно.

— Я тоже, — убедительно заявил Джеймс. — Когда долго живёшь с женщиной, которая стирает свои носки всего один раз в неделю, серьёзных последствий не избежать.

Она посмотрела на него.

— Долго? Вот о чём я и говорю. Есть только одна причина, по которой я вообще задумалась о том, чтобы разбить сердце Рису, и это мы. Ты и я. Я не хочу идти по этой дороге, если только в конце её мы с тобой не будем вместе.

— Понятно. Я думала, ты устала от него?

— С Рисом я не знаю, кто я такая. Я спокойная. Вялая. Пассивная. Я знаю, это эгоистично. Я, чёрт возьми, понимаю это, но ещё я понимаю, что хочу большего. Хотя мне и не хочется причинять ему боль без причины. Я сделаю это, только если повод будет действительно важным.

— Ясно.

— И, насколько я могу судить, для тебя это может быть всего лишь развлечением. Поматросил и бросил. Это нормально. Я это пойму. Но именно поэтому я хочу с тобой посоветоваться. Мне хотелось бы знать твою позицию.

— Ладно, — сказал Джеймс. Повисла пауза.

— Не торопись. Я не хочу на тебя давить.

— Ладно.

— Всему своё время, — добавила она.

— Хорошо.

— Учитывая, что я заплатила за ужин и что вокруг такой романтичный морской пейзаж.

Джеймс казался очень серьёзным.

— Так что… выходит, бросишь ты Риса или нет — всё зависит от того, вижу ли я будущее для наших отношений? Или нет?

— Вкратце — да, — сказала она.

— Тебе нравится ставить людей в затруднительное положение?

— В конце концов, я полицейский.

— Гвен, — мягко произнёс он. — На этой неделе мы с тобой прекрасно провели время. Несмотря ни на что.

— Да.

— Не знаю, как сказать, — начал он.

У Гвен вытянулось лицо.

— Всё в порядке. Просто скажи это. Просто скажи, Джеймс, чтобы я услышала.

— Мне очень жаль, — прошептал Джеймс.

— Хорошо. Всё хорошо, это…

Он заставил её замолчать, прижав палец к её губам.

— Мне действительно очень, очень жаль, но тебе придётся разбить Рису сердце.

Они поймали такси на набережной. Они уселись на заднее сиденье как можно дальше друг от друга, потому что, окажись они рядом, они превратились бы в летучие элементы, способные взорваться при смешивании. Они даже не смотрели друг на друга, предпочитая наблюдать, как мимо проплывают уличные фонари.

— Оставьте сдачу себе, — сказал Джеймс водителю, когда такси остановилось.

— На самом деле, мистер?

— О да, на самом деле.

— Приятной ночи, — пожелал таксист, отъезжая.

Гвен засмеялась, когда Джеймс с четвёртой попытки не смог попасть ключом в замочную скважину.

— Плохая примета, — хихикая, прокомментировала она.

— Тс-с, у меня руки трясутся.

— Нервничаешь?

— Ага.

Дверь распахнулась, и они в обнимку ввалились в квартиру. Они целовались, как в первый раз, и это было странно, поразительно, невероятно.

— Подожди, — сказал Джеймс. — Подожди секундочку. — Расстёгивая последние несколько пуговиц на своей рубашке и стягивая её с себя, он прошёл на кухню. Гвен услышала хлопок дверцы холодильника и звон стекла.

Джеймс вернулся с бутылкой «Моэт» и двумя хрустальными бокалами.

— Я заходил домой и положил шампанское в холодильник, — сказал он. — На случай… просто на случай, если сегодня вечером у нас появится повод что-нибудь отпраздновать.

— О Господи, это так мило, — прошептала Гвен.

Два часа спустя они вспомнили о шампанском и откупорили бутылку. К тому времени вино успело согреться, но им было всё равно.