Принцы Пограничья

Глава восьмая

Примерно около четырёх часов, когда закончился дождь, Дэйви Морган в сарае услышал доносящиеся снаружи голоса.

Он провёл утро на своём земельном участке, потом пошёл пообедать. Какое-то смутное желание привело его обратно на улицу, и он возился вокруг сарая, перебирая старые пакеты из-под семян и подстилки для животных.

Дэйви не прекращал болтать. То, что лежало в тачке, раз или два подавало голос, гудело. Дэйви задался вопросом, не было ли это гудение всего лишь плодом его воображения. С годами его слух ухудшился.

Голоса он слышал достаточно отчётливо. Он вышел на улицу и сделал вид, что проверяет мангал. Уже начинало понемногу смеркаться. По пустырю на краю выделенной под земельные участки области слонялись мальчишки, их было трое или четверо. Они кричали и называли друг друга самыми грязными словами. Дэйви занимался мангалом, стараясь сделать вид, что не смотрит на них.

Хулиганы то ли не обращали на него внимания, то ли просто не видели его. По всей видимости, к утру одно или два окна в сарае могли оказаться разбитыми. Дэйви забеспокоился о существе, сидевшем в сарае. Через некоторое время он вернулся в сарай, уложил существо в тачку, накрыл сверху мешками для картошки и выкатил тачку на улицу. Он запер сарай и вместе с тачкой, колёса которой уныло скрипели, направился к воротам.

Услышав свист брошенного мяча, он отшатнулся; мяч пролетел мимо него и покатился по участку миссис Прайс, обрывая листья браунколя[42] и сломав красивую верхушку сельдерея.

Сопровождаемый насмешками, один из хулиганов, смеясь, пробежал мимо Дэйви, чтобы забрать мяч. Его кеды нанесли растениям куда больше вреда, чем этот мяч.

Дэйви не смог сдержаться.

— Ты топчешь чёртовы овощи! — воскликнул он.

Подняв мяч, парень недоумевающе взглянул на Дэйви.

— Что?

— Ты все эти чёртовы овощи здесь потоптал! — закричал Дэйви.

Парень посмотрел вниз. Он был тощим, уже не мальчиком, но ещё и не мужчиной, с длинной шеей и выпирающим кадыком. Восемнадцать-девятнадцать лет, по-идиотски выкрашенные в два цвета волосы и узкое прыщавое лицо. Дэйви знал его. Ему казалось, что этого парня зовут Оззи. Этот Оззи, взглянув на свои облепленные грязью ноги, ухмыльнулся и вырвал из чёрной земли ещё один стебель сельдерея. Куски растения посыпались на дорожку.

Дэйви смотрел на него, ожидая оскорблений. Иногда ему в голову приходила мысль о том, что эти парни могут только ругаться и ничего более.

Парень, Оззи, сделал пару шагов вперёд, глядя на Дэйви. Он обеими руками держал футбольный мяч на уровне груди, сжимая его обеими руками.

Оказавшись в нескольких футах от Дэйви, по-прежнему глядя на него, мальчишка неожиданно бросил в него мяч. Дэйви удивлённо вскрикнул и отшатнулся.

Это оказалась всего лишь уловка. На самом деле парень не бросал мяч, а просто притворился, что делает это. Но этого было достаточно, чтобы вывести Дэйви из равновесия. Он пошатнулся и упал боком на грядку бутеня[43]. Падая, он ударился коленом об угол оцинкованной бочки для воды.

Оззи расхохотался и ушёл вместе со своим мячом. Его приятели тоже смеялись, кричали и улюлюкали.

Они окликали Дэйви, называя его разными словами. Он пережидал, не поднимая головы, ощущая пульсирующую боль в колене, разрываемый гневом и страхом. Он дождался, пока голоса стихли, а его дыхание выровнялось, и медленно поднялся, держась за край бочки. Мальчишки уходили по южной дорожке, перебрасывая друг другу мяч, утратив интерес к Дэйви. Ему очень захотелось закричать им вслед, потрясая кулаком, но он знал, что после этого всё просто-напросто начнётся заново.

Он этого не хотел.

Он ещё немного подождал, прислонившись к бочке и осторожно приподнимая и поворачивая пострадавшую ногу. Чёртовы ублюдки. Чёртовы, чёртовы ублюдки.

Поверхность густой зелёной воды в металлической бочке начала покрываться пузырями и рябью. Снова пошёл дождь. Дэйви застегнул свой пиджак, взялся за ручки своей тачки и пошёл дальше.

На сей раз — медленнее, прихрамывая.

Он отпер заднюю дверь и закатил тачку в кухню. От колёс остались грязные следы, которые нужно было вытереть, но только так Дэйви мог переносить вещь, которую нашёл в сарае. Она была тяжёлой.

Он задумался, куда бы положить её. Где она будет в безопасности? Где будет удобно её хранить? Второй этаж даже не обсуждался, а чулан под лестницей, где располагались пылесос и газовый счётчик, не был приспособлен для жизни. В конце концов Дэйви выбрал ванну в маленькой ванной комнате на первом этаже. Он убрал мыльницу и старый паучник, который ему как-то удалось не загубить ещё с тех пор, как Глинис была жива, и положил предмет в старую ванну, прислонив его к покрытому известковым налётом крану. Он осторожно выровнял его, чтобы убедиться, что вещь из сарая не упадёт.

Затем он вывез тачку на улицу, оставил её на лужайке перед домом и вернулся на кухню. Поставил чайник.

— Чашку чаю? — крикнул он.

Появилась кошка и выжидательно посмотрела на него.

Дэйви снял свой пиджак и повесил его на крючок.

— Всё, я точно больше никогда не буду есть сырное фондю, — сказал Джеймс.

— Я не знала, что ты любишь фондю, — сказала Гвен.

— Не сказал бы, что я так уж его люблю, — с улыбкой отозвался Джеймс.

— Успокойтесь, — сказал Оуэн. Он выглядел усталым, и то, как он недовольно морщится, было слышно по его голосу, хотя на шутки он реагировал полуулыбкой.

— Тем не менее, результат достаточно хорош, — сказала Тошико. — Всё-таки это слизь.

Тошико тоже выглядела усталой.

— Это точно не то, как я хотела бы провести понедельник, — сказала Гвен. — Но да. Результат достаточно хороший. По крайней мере, на этот раз мы ничего не испортили.

— Я выпью за это, — заявил Оуэн. — Если бы у меня была выпивка… — Он задумчиво поднял взгляд.

Половина седьмого. Маленький бар, расположенный в подвальном помещении у залива, постепенно наполнялся людьми. Со всех концов Кардиффа туда стекались толпы людей в костюмах — сотрудников компаний по доверительному управлению инвестициями, страховыми брокерами и прочими офисными работниками.

— Я помогу Джеку с напитками, — сказала Гвен, вставая. Джеймс наблюдал, как она исчезает в толпе.

Он повернулся к Тошико и Оуэну. Они улыбались, глядя на него.

— Что? — сказал он. — Что?

— Нужна помощь? — спросила Гвен, стараясь перекричать переговаривающуюся толпу.

— Спасибо, — сказал Джек, поворачиваясь, чтобы взять пару стаканов с напитками с барной стойки. Он подождал, пока бармен отдаст ему сдачу.

— Всё было больше в твоём вкусе? — поинтересовалась Гвен.

— Что?

— Сегодня. Наша работа больше пришлась сэру по вкусу, так ведь, правда?

— Да.

— Думаю, мы хорошо справились.

— Что, ты пишешь собственную речь-напутствие?

— Ха-ха, — сказала она. — Слушай, здесь что-то происходит, да?

— Что ты сказала?

— Здесь что-то происходит. Не так, как в прошлые выходные.

— Почему ты это говоришь?

— О, не знаю. Мой «высокий, темноволосый и задумчивый» детектор сейчас пассивнее, чем обычно.

— Твой что?

— Ты. В последние дни ты выглядишь ещё более загадочным и более беззащитным, чем раньше. На твоём лице какая-то печать судьбы.

— Что я могу сказать? Я работаю над своим имиджем. Надеюсь, к Рождеству у меня будут все сезоны «Хитклифа»[44].

— Ладно, — хихикнула Гвен. Они с Джеком взяли напитки и стали пробираться сквозь толпу к кабинке, где их ожидали остальные. — Но если вдруг что-то случится, ты же мне скажешь, правда? — спросила она.

— Разве обычно я что-нибудь от тебя скрываю? — спросил Джек.

— Нет. Обычно ты скрываешь от нас целую кучу всего.

— Ну, это ведь вряд ли изменится, да? — сказал Джек, сверкая улыбкой, как в рекламе зубной пасты. — Гвен, я кое-что знаю. Я много чего знаю. Я знаю такие вещи, которые никого из вас не должны интересовать. Когда вам всё это понадобится, я вам об этом скажу.

— Иди ты, — сказала она.

— Что?

— У нас что, беседа для узкого круга лиц?

— Я думал, что да.

— Господи, теперь я не отказалась бы от настоящего секретного агента.

— Посмотрим, удастся ли мне найти для тебя такого.

Они принесли напитки. Один из местных парней сунул монетку в музыкальный автомат, и по подвалу разнеслась мелодия «Who Are You?».

— Институт компьютерной безопасности, — сказал Оуэн. — Как вы думаете, я смогу туда перейти?

Джек покачал головой.

— К сожалению, тебе приходится быть доктором.

Джеймс фыркнул, расплескав своё пиво. Тошико успокаивающе похлопала Оуэна по руке. У Гвен зазвонил мобильный телефон. Она вытащила трубку и отключила её.

— А тебе не стоило бы ответить на звонок? — спросил Джек.

— Нет, — ответила Гвен, беря стакан. Джеймс бросил на неё быстрый взгляд.

Джек поставил свой ополовиненный стакан с водой на стол.

— Ладно, это всё, конечно, очаровательно, но мне нужно идти.

— Слабак, — сказал Оуэн.

— Мне нужно кое-что сделать в Хабе, — продолжал Джек. — Тош, ты закончила те расчёты затрат?

— Могу я передать тебе их утром? — спросила она. — Я до сих пор не могу справиться с этой головной болью.

— Конечно.

— Я провожу тебя, — сказала Тошико.

Оставшись наедине, остальные трое минуту или две сидели молча. Оуэн посмотрел на Гвен, потом на Джеймса, потом опять на Гвен.

Он покачал головой.

— Я понял. Увидимся завтра. — Он встал. — Не делайте ничего такого, что я не стал бы делать, — сказал он.

— Тогда у нас масса возможностей, — сказала Гвен.

Джеймс подождал, пока Оуэн не исчез в толпе костюмов, а затем произнёс:

— Это Рис тебе звонил, правда?

— Да. Но всё в порядке.

— Ты собираешься поговорить с ним?

— Когда-нибудь.

— И что ты скажешь?

Она пожала плечами.

— Потому я и сказала «когда-нибудь». Я пока не знаю.

Джеймс кивнул.

— Если тебе тяжело…

— Замолчи.

За гулом голосов музыкальный автомат переключился с «Who Are You?» на «Coming Up For Air».

Гвен улыбнулась.

— Итак, чем мы займёмся? — поинтересовалась она.

— Тогда спокойной ночи, — сказала Тошико.

— Увидимся завтра, — ответил Джек. Тошико поспешила прочь сквозь толпы людей, собирающихся поужинать у залива. В воздухе пахло дождём. Ярко освещённые окна и вывески ресторанов-баров создавали целый взрыв света и цвета под низким ночным небом.

Джек подошёл к ограде, к тихой её части, выходившей на дамбу. Он вытащил из кармана своей шинели чёрную плитку и стал рассматривать её. Дисплей не изменился. Изображение на нём было всё таким же зловещим. Тикающим.

«Нужно знать», — пошутила Гвен. Джеку нужно было знать, но спросить было не у кого.

Оуэн обошёл залив, вернулся домой и вошёл в квартиру с пакетом еды навынос.

Он повесил свою влажную куртку на спинку стула и отправился на кухню за тарелкой, вилкой и пивом из холодильника.

Он чувствовал напряжение и усталость. Голова раскалывалась. Разбитые губы болели. Он приготовил себе еду, забрал её в гостиную и поставил на стол вместе с пивом. Затем он пошёл в ванную, чтобы рассмотреть в зеркале свою разбитую губу.

Девушка — Мисс Огромные Сиськи Великобритании — оставила возле раковины губную помаду. Он взял её и вяло повертел в руках.

Он решил, что ему действительно нужен аспирин. Сильный дождь забарабанил в окна квартиры.