Призрачный снимок

СНОВА О ПОРНО

Как правило, эротические и порнографические снимки различают следующим образом: на эротических снимках обнаженность спокойна, расслаблена и академична (что можно увидеть в художественном ателье или музее скульптуры), хотя порой улавливаешь в ней скрытый намек на порнографию. Порнографические снимки изображают обнаженность активную, распутную, чрезмерную, это резкость, твердость, накал. Эротические снимки — черно-белые. Порнографические — цветные (точно так же говорят о ребенке, когда от свежего воздуха у него розовеют щечки: увеличение напора крови в члене вызывает эрекцию) с преобладанием розовых оттенков и изображением намокших волос на теле. Эротические снимки — чистые и возвышенные, порнографические снимки — грязные и пошлые. Эротические снимки могут продаваться очень дорого, они печатаются на дорогой бумаге, их можно показывать, вешать на стены, их не стоит стыдиться. Порнографические снимки отпечатаны на глянцевой бумаге, дающей лишние отсветы, их скрывают, используют, потом выкидывают, их критикуют, марают. Эротическая модель должна быть красива, для нее предусмотрено особое освещение. Порнографическая модель может быть несовершенной, обрюзгшей, это всего лишь деталь плотской механики, фигура программы, упражнения, образец из каталога. Это обесцененное тело (и продающееся за бесценок: тело на рынке стоит всегда дешевле, чем тело в борделе).

Но граница между эротикой и порнографией более смутная, и связана она напрямую с коммерцией: порнографию можно вполне выдать за эротику, наоборот бывает редко, так как это просто невыгодно. Порнографии касается то, что не имеет никакого отношения к искусству (также как и к изяществу). Множество снимков с обнаженными телами продаются из-за самих этих тел, а не из-за каких-либо достоинств снимков. Но продают их под предлогом и защитой искусства. Эротические снимки вставляют в раму, порнографические снимки сперва засовывают в целлофан, как мясо на рынке.

Тело, изображенное на эротическом снимке — это тело, которым можно управлять, его можно взять за руку и привести к порнографии, к чистейшей порнографии. И можно пофантазировать: вот чем я бы хотел заняться с таким телом, вот что я хотел бы потрогать, вот чему я хотел бы его подвергнуть, чему я хотел бы, чтобы оно подвергло меня. Это тело открытое, незащищенное, доступное, тело, очерченное очень мягко. Тело с порнографического снимка — это тело, которое держат взаперти, в плену, гиперреалистическое, самоуверенное и пресыщенное.

Мне не удается удовлетворить себя с помощью тела, изображенного порнографическим образом: оно вызывает у меня болезненные оргазмы, ускоренные оргазмы, оно испытывает оргазмы вместо меня. Тело, изображенное образом эротическим, совсем другое: оно может со мной разделить то, что я хочу, я могу менять содержание того, что оно сообщает мне, я даю ему сказать не то, что предусмотрено его собственным текстом, я сам озвучиваю его, и оно при этом не устает, оно сходит с бумаги, чтобы заполнить собой мои мысли, часть пути мы проходим вместе, оно делает все, что ему говорят. Тело, изображенное порнографическим образом, делает лишь то, что хочет оно само, и то, что хотел, чтобы оно делало, может быть, обалдевший, полностью впавший в животное состояние режиссер. Поэтому я мучаюсь, вновь отыскивая свои мечты в порнографических журналах: таким образом мои мечты воплощаются в уже готовых, представленных и навязанных мне моделях, и, вероятно, так происходит все с самого начала. Я лишь воссоздаю их, я не миную косности удовольствия.