Призрак ночи

Глава седьмая

В розовом саду было прохладно. Трава под ногами была влажной и зеленой, от весенней почвы поднимался густой, насыщенный аромат. Сальваторе пробормотал под нос, что вернется через час и оставил Меган в одиночестве.

Судя по всему, за садом хорошо ухаживали. Розы были очень старыми, на многих из них красовались нежные бутоны. Рут ей поведала, что каждый день приходят люди из городка, которые следят за чистотой в доме. Наверное, кто-то из них знал, как можно поддерживать столь древние розы в превосходном состоянии.

Но в глубине души Мег знала, что это вовсе не горожанин. Это был тот странный старичок, что нашел ее в саду и которого она совсем недавно видела из окна своей комнаты.

Она обернулась и, окинув дом взглядом, в недоумении покачала головой. С какой стороны ни смотри, здание представляло собой причудливую смесь разных стилей, архитектурное чудо, странное и в то же время притягательное.

Мег могла только догадываться, где расположены окна ее комнаты. Над ней возвышалась башня, выложенная из тяжелого камня, и Мег с ходу поняла, что она выстроена по подобию старинных европейских замков. И сейчас она могла осматривать именно один из таких замков, а вместо этого ей пришлось застрять в таком захудалом штате, как Арканзас. В странном месте, где все казалась не тем, чем было в действительности.

Девушка вошла в беседку и опустилась на одну из деревянных скамеек, скрытых в густой растительности. Как только она приехала в Мередит Плейс, ее не покидало ощущение, что кто-то наблюдает за каждым ее шагом. Она знала, что никто не может увидеть ее за густыми зарослями розовых кустов. Поэтому Мег решила посидеть здесь в одиночестве и поразмыслить над тем, каким образом отсюда выбраться. Она обняла себя руками. Нужно было одеться во что-то потеплее. Отчего-то ей показалось, что на улице нехолодно, поэтому она надела легкую трикотажную кофточку, которую выудила из чемодана. Откинувшись на спинку скамейки, Мег закрыла глаза и задумалась, не поплакать ли ей над своей горькой судьбиной. Поразмышляв немного, она пришла к выводу, что причины для этого нет. Она быстро шла на поправку, и до сих пор никто, собственно, не причинил ей вреда. Кроме того, она всерьез заинтересовалась обитателями странного дома, в особенности Этаном Уинслоу. Если он внезапно решит оставить отца в покое и выпустить ее отсюда, она будет очень рада. Только радость эта будет неполной, с легким оттенком сожаления. Может быть, даже разочарования. Ведь она собиралась ехать в Европу в поисках приключений. А вдруг эта поездка показалась бы ей не такой интересной после того, что случилось с ней за прошлую неделю?

Мег открыла глаза и выпрямилась. Недалеко от беседки она заметила мужчину, который, стоя на коленях, обрабатывал землю возле корней розового куста. Похоже, он был полностью поглощен своей работой. У него были корявые, узловатые руки, сплошь покрытые старческими пятнами; из-под шляпы выглядывали тонкие, как паутина, седые волосы. Очевидно, он почувствовал на себе ее взгляд, потому что поднял глаза, и снова Мег поразилась тому, насколько они были у него добрыми и умными. Этот человек был поистине нестареющим — на вид ему было лет девяносто — и в тоже время он сохранил поразительную работоспособность, насколько можно было судить по роскошному цветнику. Девушка нисколько не сомневалась, что именно он ухаживал за садом.

— А я думал, ты задремала, — сказал он, садясь на пятки и отряхивая землю с колен.

— Я искала тебя здесь.

Он кивнул.

— Так я и думал. Ты спрашивала обо мне?

— Никто не хочет признать, что ты существуешь на самом деле.

Он ласково улыбнулся.

— Может, так и есть. Тебе нравится мой сад?

— Он очень красивый.

— Когда розы расцветут, он станет еще краше. В середине мая здесь будет настоящее буйство красок и ароматов. Идеальное место для свадебной церемонии.

Мег насторожилась.

— У кого-то намечается свадьба?

— К сожалению, не здесь, — старичок печально покачал головой. — Это мог бы быть Этан, да только он никогда не выходит на дневной свет.

— Почему?

— Спроси у Этана.

— Я у тебя спрашиваю, — упрямо возразила Мег.

— А ты задавай вопросы, на которые я могу ответить. Ты ведь отправила ни с чем этого безумного святошу?

— Неужели здесь все обо всем знают? «Безумный» — это не то слово. Я уж думала, что он окунет меня в чан с кипящей водой, чтобы изгнать из меня сатану.

— Вот уж не думал, что Этан зайдет так далеко.

Мег тяжело вздохнула. Одно дело, услышать о том, что Этан — исчадие ада от религиозного фанатика, и совсем другое — от этого милого старичка.

— Ты думаешь, Этан — воплощение зла?

Он грустно покачал головой.

— Я хорошо его знаю. Если здесь и есть исчадия ада, то это пастор Линкольн и его сумасшедшие поклонники. Они кричат направо и налево, что все сущее есть зло, и отравляют жизнь тем, кто не хочет следовать их примеру. Например, Берту и Рут Уилкинсам. Само собой, Этан не остается в долгу и использует любую возможность, чтобы их подначить. Если бы он их не трогал, то, возможно, и они оставили бы его в покое.

— Ты, действительно, в это веришь?

— Нет. Линкольн со своими кликушами не успокоятся до тех пор, пока не расправятся с Этаном. Они настолько уверены, что он олицетворяет собой зло, что не могут думать ни о чем другом. Например, как бы выбраться из той трясины, в которой увяз город за последнее столетие.

— Наверное, тяжело исправить ошибки, которые копились целых сто лет, — заметила Меган.

— Было бы желание, а возможность найдется. Оук Гроув — проклятое, злое место. Самое лучшее, что могло бы с ним приключиться — это ураган, который снес бы его к чертовой бабушке.

Мег встала со скамейки и подошла к ступенькам, которые вели в беседку. Солнечные лучи затерялись во влажной полуденной дымке, и старичок стал каким-то расплывчатым и зыбким.

— Может, это чересчур? Что, собственно, случилось с городом? Неужели это последствие изоляции?

— Жители городка сами обособились от внешнего мира. Все началось в начале века. Тяжелое было время. Год за годом засуха губила урожай. На смену ей пришли ураганные смерчи, унесшие жизни доброй половины горожан. Выжили посредственные, серые людишки. Они предпочли закрыть двери перед носом своих соседей, обрекая их на верную гибель, вместо того, чтобы сообща бороться со стихией. Эти озлобленные посредственные людишки перемешивались друг с дружкой десятилетиями, и вот все, что от них осталось. Те, кто получше, делают все, чтобы отсюда выбраться. А те, кто похуже остаются, продолжая влачить жалкое существование.

— Вот уж не думала, что все население городка прогнило насквозь.

— Ты просто не всех еще видела. Это просто… зло. Ненавижу повторять слова пастора Линкольна, но лучше не скажешь.

— Почему же Этан здесь живет? Не станет ли он таким же злом, как остальные?

Старичок посмотрел на нее выцветшими голубыми глазами.

— Он остается здесь, потому что считает, что здесь его место. Он уверен, что все люди такие же жестокие, бессердечные и от природы испорченные, как жители Оук Гроув. Отсюда его нелестное мнение о человечестве в целом.

Меган, почувствовала, как усилилась тяжесть у нее в груди. Только на этот раз причиной тому была не болезнь. Тяжело стало у нее на сердце.

— Как же ему помочь? — голос ее прозвучал еле слышно в неподвижном полуденном мареве.

Старый садовник посмотрел на нее с удивлением и состраданием.

— Ты, действительно, этого хочешь? Ведь он держит тебя здесь почти как узницу. Разве он не угрожал уничтожить твоего отца и все, что тебе дорого? Почему ты хочешь ему помочь?

Мег не стала спрашивать, откуда ему об этом известно. Похоже, здешние обитатели знали решительно обо всем. И только она находилась в полном неведении. Причем, чем больше она здесь жила, тем больше чувствовала себя сбитой с толку.

— Может быть, он меня отпустит, если я ему помогу, — предположила она, зная, что не это ее тревожит.

— Не думаю. Если Этан что-то задумал, то ни за что не отступится. Упорство — это одно из его сомнительных достоинств. Уж мне-то не знать! Он винит Дока Бейли и жителей городка в смерти своего отца, которая случилась пятнадцать лет назад. И все это время он строит планы идеальной мести.

— А почему он их обвиняет?

— О, они виноваты, уж будь уверена. У его отца случился сердечный приступ именно в этом саду. Док Бейли был пьян в стельку, а горожане отказались помочь. У Ферди с заправки была единственная машина на ходу, и он не отвез старика Уинслоу в больницу. Может, тот помер бы в любом случае, но горожане ускорили это событие, и Этан стал круглым сиротой, не достигнув двадцати лет.

— Выходит, ему лет тридцать пять, — быстро сосчитала в уме Мег.

— А ты думала, сколько ему лет?

— Я его не видела, поэтому не знаю. А что случилось с его матерью?

Старик фыркнул.

— Его мать была никчемной вертихвосткой, которая не могла вынести вида собственного сына. Когда ему было двенадцать, она погибла в автомобильной катастрофе. И осмелюсь заметить, что это случилось на одиннадцать лет позже, чем следовало.

— Это очень жестоко.

— Она это заслужила за то, что с ним сделала, — невозмутимо и уверенно сказал старик. — Его еще можно спасти, Мег, но время на исходе. Скоро может быть уже поздно. Мне кажется, тебе было предначертано попасть именно сюда. Ты его последний шанс.

Тяжесть в груди, казалось, готова была ее задушить.

— Последний шанс для чего?

— А вот это решать тебе самой, — его голос тихо развеялся в густом тумане. — Не вини себя, если не сможешь его спасти. Может, уже слишком поздно.

— Но отчего я должна его спасти? — она уже почти не видела старичка, в клубящемся тумане еле виднелся его силуэт. Снова начался мелкий моросящий дождик, и Мег пришлось вернуться в беседку. — Спасти от чего? Не уходи. Ты не объяснил…

— Я буду здесь, — раздался издалека тихий голос. — Когда я буду тебе нужен, ты найдешь меня здесь.

— Но кто ты такой? Как твое имя? Куда ты уходишь? Кто…

— Джозеф.

Она не знала, произнес ли он свое имя или оно эхом отозвалось у нее в уме.

Мег позвала его снова, но никто не отозвался. Она осталась стоять в беседке, как на острове, посреди участившегося дождя и сырого тумана.

— Она назвала меня Игорем, — с обидой в голосе сказал Сальваторе.

Этан рассмеялся.

— Понятно почему. Ведь ты и в самом деле верный помощний злого безумца. У тебя, правда, нет горба или повязки на глазу, но можно что-нибудь придумать с одеждой.[1]

— Это вовсе не смешно. Она сказала, что ты спишь в гробу.

— Вот уж не думал, что ей интересно, где я сплю. Придется ее просветить.

— Этан…

— Знаешь что, прекрати. Каждый раз, когда ты произносишь «Этан» голосом старой училки, меня просто дрожь пробирает. Эдак ты в скором времени начнешь бить меня линейком по рукам.

— Возможно, ты ведешь себя, как расшалившийся школьник.

— Не спорю. Хотелось бы мне посмотреть, как она отправила старину Линкольна несолоно хлебавши.

— А разве ты не этого ожидал?

Этан пожал плечами.

— Я ни на что не рассчитывал. Она могла быть настолько глупой, чтобы уехать вместе с ним. Это бы все упростило.

— Как ты собрался поступить с ее отцом?

Этан внимательно на него посмотрел.

— К чему спешить? Думаю, с этим можно повременить. Пока я хочу обратить все внимание на его дочь.

— На следующей неделе Рис Кэри собрался заложить фундамент под новое административное здание в Алабаме. Оно строится не по твоему проекту, поэтому если что-нибудь пойдет не так, никто не будет тебя винить.

— Неужели ты думаешь, что я ополчился против него из-за своей репутации?

— Нет. Но я сомневаюсь, что в тебе вдруг проснулась любовь к ближнему.

— Ты прав. И тем не менее, мне претит сама мысль о том, что человек, которому я помогал, способен извлекать прибыль из гибели людей. Рис добился всего, что у него есть, исключительно благодаря моим проектам. Поэтому доля ответственности лежит и на мне.

— Но ведь тебе нужна и доля мести.

— И тут ты прав, Селли. Я не отступлюсь. И следует начать с его дочери. Кстати, где находится сейчас наша упрямая гостья? Может, настало время поведать ей немного правды о ее дорогом папочке?

— Ты думаешь, она ничего не знает? И не участвует в его грязных делишках?

Этан помедлил с ответом.

— Не думаю.

— Господи Боже, — вздохнул Сальваторе. — Ты серьезно влип, парень.

— Не будь смешным. Только потому что я считаю, что она в общем-то невинна …

— Брось Этан, ты думаешь, что невиновных людей не существует. Во всяком случае, пока ты не получишь доказательств обратного. В случае с Мег Кэри ты положился на свою интуицию. А может, в этом виноват совсем другой орган твоего тела?

— Я же мужчина, Селли. Мне вовсе не чуждо физическое влечение к хорошенькой особе противоположного пола.

— Я знаю. Но я не думал, что ты способен влюбиться.

Реакция Этана была поистине ужасной.

— Брось, Селли! Любовь — это всего лишь романтическое название обычного животного инстинкта.

— Значит, твои чувства к Мег Кэри — это обычная похоть?

— Вот именно. И с каждым днем это чувство растет.

Этан откинулся на спинку кресла и, подперев рукой подбородок, задумался о губах Мег Кэри. Затем мысли плавно перешли к ее роскошному телу, скрытому старомодной ночной рубашкой. Ему снова захотелось понаблюдать за ней. Не прикоснуться, пока еще нет. Он жаждал насладиться чувством предвкушения. И еще он хотел, чтобы она тоже насладилась этим чувством, даже если пока не смогла его распознать.

— Она в розовом саду. Спряталась от дождя в беседке.

— Какого черта она там делает?

— Ищет Джозефа.

— Думаешь, она нашла его? — спросил он обманчиво спокойным голосом. Но провести Сальваторе ему не удалось: тот знал Этана лучше, чем кто-либо другой на этом свете.

— Немногим это удается. Однако один раз он все же ей явился, когда она заблудилась в саду. Значит, может явиться еще раз.

Этан кивнул.

— Скорее всего, так и было. Просто поразительно, как она умеет привлекать людей на свою сторону.

— Со мной это не сработало, — невинно заметил Сальваторе.

— Да неужели? Отчего же ты стараешься держать ее подальше от моих загребущих рук?

— Может, потому, что я забочусь вовсе не о ней, а о тебе. Этан, ты не можешь вот так запросто похищать людей. И ты не можешь удерживать ее здесь на правах узницы бесконечно. Рано или поздно за ней придут. И не трусливая кучка фанатов из Оук Гроув, а представители властей. Возможно, даже агенты ФБР. Это не может продолжаться долго.

— И кто же, интересно, подаст в розыск? Не думаю, что это будут славные жители Оук Гроув. И уж точно не ее трусливый папаша. А больше у нее никого нет. Все остальные думают, что она укатила в Европу. Скорей всего, сам Рис Кэри убедил себя в этом.

— Этан, ты играешь с огнем.

— Что за беда, если я обожгусь немного? Думаю, сегодня ночью следует нанести Мег небольшой визит. Иди и вытащи ее из беседки, Сел. Эта сырая погода может плохо сказаться на состоянии ее легких. И проверь, чтобы антибиотиков хватило для полного курса лечения. Нам вовсе не нужно, чтобы она снова заболела.

— Почему бы и нет? Ведь тогда она точно задержится здесь надолго.

— Она останется ровно столько, сколько я захочу. Кроме того, она мне нужна здоровой. У меня имеются насчет нее особые планы, — сказал он ровным голосом.

— Этан…

— Ну вот опять, школьная мымра. Иди разыщи ее и отведи в теплое уютное местечко. Может, настало время перевести ее в другую комнату? Что ты скажешь о римской части дома?

— Какая комната? — устало спросил Сальваторе.

— Мне кажется, пришло время повысить ставки. Со Стивен Кингом пока придется расстаться. Размести ее в комнате Помпеи.

— Итак, где же моя тога? — спросила Мег, когда Сальваторе привел ее в новые покои, освещенные тусклым светом. Когда ранее он появился на пороге беседки с огромным желтым зонтом, она еле сдержалась, чтобы не запрыгать от радости. Дожди принесли с собой тепло. Если бы холодная погода продержалась еще немного, Мег заболела бы снова.

Строгие линии ее новых апартаментов не выглядели особо приветливыми. Но посреди комнаты стояла кровать подходящего размера, а в углу расположилась жаровня с углем, откуда в помещение шел теплый воздух. На этот раз покои Мег размещались на первом этаже, что давало ей дополнительную надежду вырваться из этого дома. Стены украшали фрески, но девушка обошла их вниманием. Сейчас ей хотелось избавиться от промокшей одежды, перекусить и снова предаться размышлениям на тему побега.

— Женщины не носили тоги, — отрезал Сальваторе. — Вон там находится ванная комната, одежда висит в шкафу. Будь готова через полчаса.

— Готова к чему? Я собиралась понежиться в горячей ванне. Насколько мне известно, римляне славились своими знаменитыми банями. Надеюсь, что здесь имеется плавательный бассейн в настоящем римском стиле.

— Позже искупаешься. Этан ждет тебя к ужину.

— Чтобы накормить или съесть?

Сальваторе окинул ее суровым взглядом.

— И не надевай джинсов. Он их не любит.

Вот так сразу решился вопрос о том, во что ей одеться к ужину. Пускай будут джинсы.

— Я буду готова через час, — безмятежно сказала она.

Римская часть дома даже имела портик с колоннами, откуда по ступеням можно было спуститься в небольшой дворик с мраморными статуями. Мег выглянула наружу в сгустившиеся сумерки. Если дождь прекратится и Этан не запрет ее снова на замок, она попробует выбраться отсюда уже сегодня ночью.

Она уже поняла, что бесполезно надеяться на помощь горожан. Можно было попытаться отыскать свою машину, но это место было таким огромным, что вероятность удачи сводилась к нулю. Она даже задумалась над возможностью укатить на одном из строительных механизмов, шум которых раздавался во дворе. Когда-то Мег неплохо справлялась с экскаватором. Загвоздка состояла в том, что его скорость не превышала пяти километров в час, значит, быстрее было выбраться отсюда на своих двоих. Видимо, придется подождать еще несколько дней, пока она окончательно не окрепнет. Какой смысл в том, чтобы пройти пару километров и упасть без сил в придорожной канаве? Да еще неизвестно, кто нашел бы ее в таком состоянии — ненормальный пастор Линкольн со своей шайкой или сам Этан Уинслоу. Воистину, из огня да в полымя…

И к чему такая спешка? Было совершенно очевидно, что никому, включая дорогого папочку, нет никакого дела, что Мег Кэри исчезла с лица земли. Ведь Этан обещал оставить Риса в покое до тех пор, пока Мег будет находиться в его доме. Конечно, отец был не без греха, но разве он заслужил, чтобы вся его жизнь пошла под откос из-за одной несознательной ошибки? А ведь еще была компания, в которой работали сотни людей…

Мег тяжело вздохнула. Видимо, сегодня вечером придется отказаться от любимых джинсов. Она наденет свое самое лучшее платье, и как скромная юная леди (каковой она, конечно, не была) последует за Сальваторе к его хозяину и постарается смягчить ужасный нрав Этана Уинслоу. Может быть, если она покажет себя милой и покладистой девушкой, он откажется от своей навязчивой идеи и отпустит ее с миром.

Как же, бывает, и коровы летают! Она не собиралась использовать секс в надежде добиться желаемого. Еще неизвестно, как все могло обернуться, ведь это было обоюдоострое оружие, и сама Мег могла легко пораниться. Видимо, придется все же надеть на себя любимые поношенные джинсы и мешковатый свитер, а еще придать лицу самое недовольное выражение.

Вскоре в ее плане наметилась одна небольшая брешь. Когда Мег, закутавшись в широченное полотенце, вышла из ванной, то обнаружила, что ее промокшие джинсы и кроссовки Рибок исчезли без следа. В шкафу остались только платья, причем все они показались ей вызывающими: одни были слишком прозрачными, другие — облегающими, у третьих был слишком низкий вырез. Мег привыкла покупать модные легкие вещицы, которые она носила не задумываясь, без всякого стеснения.

Сейчас девушка призадумалась. Ей вовсе не хотелось, чтобы невидимый взгляд Этана Уинслоу скользил по лифу облегающего платья нежно-персикового цвета, заглядывал за вырез черного вязаного платья, оглядывал соблазнительные формы в легком голубом сарафане.

Очень скоро Мег поняла, что выбор у нее невелик. Черное вязаное платье оказалось самым длинным, и если она не забудет постоянно поддергивать вырез вверх, то Уинслоу никогда не увидит ее пышной груди. Черт возьми, ну почему она не сбросила ни грамма веса во время болезни? С ее удачей можно было надеяться, что она прибавила пять лишних килограммов, и все исключительно в области груди.

Древние римляне, видимо, не были знакомы с зеркалами, поэтому Мег понятия не имела, как выглядит. Скорей всего, слишком бледная, дерзкая, к тому же маленького росточка и с округлой фигурой. Вобщем, отличная мишень для шуточек Этана Уинслоу.

— Готова? — спросил Сальваторе, широко раскрыв дверь. В руках у него был электрический фонарь, освещавший сгустившийся сумрак.

— Morituri te salutamus, — пробормотала Мег себе под нос, надевая туфли на очень высоких каблуках, что придало ей чуточку храбрости.

— Ты о чем?

— Это я так, для придачи себе боевого римского духа, Сел, — ответила она, убирая с бледного лица волосы и кусая губы. — «Идущие на смерть, приветствуют тебя!»[2]

— Думаю, так далеко дело не зайдет. Особенно, если ты будешь внимательной, — совершенно серьезно ответил ей Сел.

Она в ужасе посмотрела на него.

— Et tu, Brute?[3] Имей в виду, меня не так легко напугать.

— Я знаю. И это весьма прискорбно.

Не говоря больше ни слова, Сальваторе вышел в темный коридор. Мел не осталось ничего другого, как пойти за ним следом.

На секунду она заколебалась. Может, лучше остаться? Почему-то она была уверена, что ей нечего бояться. Этан предупреждал ее о невинности и излишнем доверии. Священник оказался единственным человеком, который пока что вызвал в ней чувство недоверия. С другой стороны, она не собиралась отсиживаться у себя в комнате. Все равно это ни к чему бы не привело: Этан или сам бы пришел за ней или прислал бы своего увальня. Мег сказала неправду. Ее можно было очень легко напугать. Да вот прямо сейчас у нее все поджилки тряслись от страха.

Но и оставаться в темной комнате ей вовсе не хотелось. В мозгу почему-то пронеслись образы из прочитанных от скуки романов Стивена Кинга.

— Подожди, Игорь! — закричала она вслед удаляющемуся лучику света. И подавив в себе чувство страха, бросилась вслед за Селом.