Призрак золота Ямаситы

Часть шестая

Путь от полицейского участка до отеля занял на такси не более двадцати минут.

Все время, пока производились положенные данному происшествию полицейские действия, Мария была близка к истерике. Её можно было понять. Столкнувшись в дверях чайной «Сакура» с убийцей, она сразу поняла, что случилось что-то страшное.

Японец (по всей видимости, старший официант), встречавший гостей у входа в чайную, сам испугался того крика, который раздался из технического коридора за бамбуковой перегородкой, а что уж тут говорить о Мэри. У неё просто оборвалось сердце.

А когда оттуда выбежал Олег, с растерянным видом, её ноги сразу стали ватными. Жив!!!

И все сразу завертелось. Персонал забегал по заведению, пытаясь успокоить (насколько это было возможным в данной ситуации) недоумевающих посетителей.

Затем появился первый полицейский патруль, проезжавший мимо. Только потом пришла мысль, что человек, которого ты любишь, мог сейчас лежать убитым в туалетной комнате.

Слезы градом лились из глаз. И ничто не могло их остановить: ни успокаивающие слова Олега, ни осознание того, что он жив и невредим. Как будто внутренний насос подавал и подавал в протоки глазных яблок волны соленой влаги.

Потом подъехали инспектора, и Умелов ушел с одним из них давать свидетельские показания. Потом появился старший офицер полицейского Управления Кацудзо Ниши, приходивший к ним вчера утром в отель. Он прошёл рядом с ней, даже не остановившись.

Все картинки менялись одна на другую, как в страшном кино. Ещё недавно она веселилась над тем, что в её жизни появился Олег, притягивающий к себе приключения и тайны. А сейчас она сама столкнулась со смертью, которая могла отнять у нее любимого человека.

Мэри видела, как из туалетной комнаты выносили носилки, на которых лежал несчастный, завернутый в пластиковый пакет и застегнутый длинной серой «молнией». От этого вида, слёзы с новой силой брызнули из её глаз.

Она смогла немного успокоиться только тогда, когда вернулся Олег. Он сказал, что нужно проехать в полицейский участок, чтобы уладить небольшие формальности…

И вот, теперь они возвращались на такси к себе в отель.

Подкатив к стеклянным дверям центрального входа, она внутренне произнесла: «Слава Богу, мы в отеле».

Олег, молчавший всю дорогу, повернулся к Мэри и, сделав виноватое выражение лица, тихо произнес:

– Все. Мы приехали. Пойдем?

Мэри молча кивнула и, открыв дверцу, неуклюже выбралась из машины. Они не спеша, прошли через вестибюль, стараясь не обращать внимания на приветствия обслуживающего персонала.

В номере, представив ту невосполнимую потерю, которая могла произойти сегодня вечером, Мэри снова расплакалась.

Умелов попытался успокоить её, прижав к своей груди, но от этого рыдания стали только чаще и громче.

Олегу ничего не оставалось делать, как приступить к кардинальным действиям, чтобы остановить эту надвигающуюся истерику.

Он прошел к мини-бару и, выбрав в нем бутылку местного японского виски «Никка», откупорил её.

Налив в два стакана почти по сто грамм, он подошел к Мэри.

– Давай выпьем. Поверь, сразу станет легче.

Она вытерла слезы и, шмыгнув носом, взяла стакан.

Олег даже удивился, как быстро она расправилась с виски, как будто это был сладкий компот.

Алкоголь мгновенно подействовал на ее настроение и, она уже через минуту шумно вздохнув, протянула пустой стакан Умелову.

– Налей мне ещё, пожалуйста.

Олег сразу же исполнил просьбу Мэри.

«Может сейчас выпьет и, успокоившись, ляжет спать», – подумал он.

Если бы Умелов знал, что произойдет позже, он бы никогда этого не сделал.

Алкоголь, ударивший в голову, приятно обволок сознание.

Мэри, взявшись пальцами за свои виски, присела в кресло.

– Ой, что-то голова побежала…

Умелов посмотрел на неё и, тихонько подошел к кровати, чтобы приготовить постель.

Убрав покрывало и сбив подушку, он отогнул край одеяла.

– Давай, я тебя отнесу в постель, – Олег подошел к Мэри, чтобы взять её на руки.

Она открыла глаза и исподлобья, посмотрела на Умелова.

– Нет. Я не пойду в постель. Я хочу с тобой серьезно поговорить, – Мэри произнесла это нетрезвым голосом.

Этот пассаж резанул слух Олега. Ему было неприятно слышать заплетающуюся женскую речь, тем более из уст любимой.

– Давай, оставим на завтра, – он попробовал миролюбивым тоном уговорить ее лечь спать.

– Нет. Мы должны серьезно поговорить прямо сейчас, – ее речь становилась неадекватной.

Олег присел рядом.

– Хорошо. Давай поговорим. Что ты мне хотела сказать?

Мария прищурила спьянившиеся глаза.

– Скажи мне. Ты любишь меня?

«О-о! Сейчас начнутся пьяные выяснения. Кто кого больше любит», – подумал Умелов.

– Конечно, люблю.

– Что, значит, конечно. Ты, что, делаешь мне одолжение?

Олег попытался улыбнуться.

– Ну, не придирайся к словам. Я люблю тебя. Поняла?

Она разболтано кивнула головой.

– Поняла. Но, если бы ты меня любил по-настоящему, ты бы не делал этого, – Мэри непроизвольно икнула.

«О-о, дорогая! Это уже походит на пьяные разборки», – Олег попробовал обнять её.

Она жестом устранилась.

– Не надо. Ты мне не ответил.

– Хорошо. Тогда поясни мне, что ты имела ввиду, когда сказала, «чтобы я, не делал этого»?

Мэри приняла, как ей показалось умное выражение лица.

– Не понимаешь? – В её голосе звучали нотки ехидства.

Олег пожал плечами.

– Нет.

– Хорошо. Сейчас объясню, – она снова непроизвольно икнула.

Он поднялся к мини-бару и, достав из него жестяную банку с яблочным напитком, протянул Марии.

– На, выпей, пожалуйста.

Она резко отстранила руку Умелова, от чего несколько капель сладкой жидкости упали на ковровое покрытие.

– Не затыкай мне рот. Эгоист. Пинкертон недоделанный. Самолюбивый искатель приключений. Ты думаешь только о себе и своих планах. Тебе наплевать на то, что рядом с тобой любящая женщина. Ты просто используешь меня, как свою прислугу, как дешевую переводчицу. Но, теперь все. Хватит. Довольно. Мы всего третьи сутки в Японии, а уже три человека погибли. Или мы завтра уезжаем вместе с тобой, или я уеду одна.

Олег молча выслушал её пьяный лепет, пытаясь понять, как выйти из этой ситуации.

– Ну, что ты на меня уставился? Ты никогда не видел меня такой? Правильно. Потому, что я никогда не была в таком состоянии. Отвечай мне немедленно! – она попыталась подняться с кресла, но, не удержавшись, опять неуклюже брякнулась в него.

– Хорошо. Завтра же уедем, – Олег взял её руку и поднял Мэри из кресла.

– Поклянись.

Умелов серьезно посмотрел на неё.

– Ты помнишь, как написано в Библии? «Да» – значит, да, а «нет» – значит, нет. А остальное все от Лукавого.

Мэри снова икнула.

– Все. Тогда спать. Завтра утром – в аэропорт. Ты меня, правда, любишь?

– Правда. Люблю. Пойдем, я тебе уже постелил.

Он провел ее к кровати и, положив на одеяло, не спеша, снял верхнюю одежду. Оставив ее в ажурных трусиках и трикотажной майке, он накрыл Мэри одеялом.

Присев рядом, он поцеловал ее в мочку уха.

– Все спи. Я в ванную. Скоро приду.

Олег, умыв лицо, посмотрел на свое отражение.

«Да-а. Алкоголь в таких количествах, ей явно противопоказан».

Вернувшись в спальню, он выключил большой свет, оставив только бра. Присев в кресло, он вытянул ноги и углубился в свои размышления.

То, что случилось сегодня в чайной «Сакура», было хорошо спланированным покушением на его убийство. Это было ясно, как божий день.

Умелов сидел в кресле с закрытыми глазами, размышляя о том, что предшествовало сегодняшнему вечеру и самому преступлению.

Пытаясь разобрать все, что случилось с ним за последние три дня, Олег выстраивал в голове свою версию происшедшего.

Ключевым пониманием всего, что происходило вокруг них с Марией, была их встреча с вулканологом Кудо Осимой, после которой и начался круговорот событий.

Очевидным было и то, что руководители Хоккайдской ветви клана «Ямагути гуми» были недовольны и озабочены тем, что Умелов пытался получить секретную информацию о событиях десятилетней давности. Значит то, что могло всплыть в процессе его журналистского расследования, по мнению якудза, представляло для них некую опасность.

Олег взглянул на спящую Марию. Она, разметавшись по постели, перевернулась на бок, тяжело вздохнув…

«Нелегко ей завтра будет», – Умелов поднялся и, подойдя к кровати, поправил одеяло.

Вернувшись в кресло, он стал в уме восстанавливать хронологию всех событий.

Получалась следующая картина.

Они встречаются с вулканологом, чтобы выяснить, откуда он узнал о входе в затопленную пещеру и кто дал ему карту острова с отметкой координат. После этого, японец едет к якудза и рассказывает им о своей встрече с русским журналистом. Но предварительно он отправляет письмо Марии, в котором все рассказывает и многое объясняет. Его убивают в ту же ночь. А на следующий день появляется Хром, который предлагает Олегу и Мэри как можно быстрее покинуть Японию. Хром это делает по поручению тех же якудза из клана «Ямагути гуми». Умелов отказывается уезжать. Он ждет, что Хром снова появится в отеле, и тогда Олег попросит его организовать встречу с господином Таканиси, о котором писал Кудо Осима в своем предсмертном письме. Но вместо Хрома сегодня на улице Танукикодзи появляется странная японка, которая передает Марии письмо. В нем она просит о встрече с Марией в чайном домике «Сакура», где она якобы передаст Марии документы покойного Кудо Осимы. Понятно, весь расчет делался на то, что Умелов тоже должен был появиться там. Во-первых, потому что он жених Марии, а во-вторых, потому что он – журналист, ищущий ответы именно на эти вопросы. Вечером в чайном доме на Умелова готовится покушение. Но по невероятному стечению обстоятельств, Олег вместо мужского туалета, входит в женский. Это спасает его. Жертвой становится случайный человек.

По словам полицейского начальника Кацудзо Ниши, который опрашивал Умелова, убийца жил в одном отеле с Сергеем Хромовым. Значит, киллер – кто-то из его подручных. Но почему Хром пошел на такой шаг, Олегу было непонятно.

Он не верил, что Сергей мог отдать приказ на его физическое устранение.

«Ну, и что делать дальше?» – Олег мысленно в который раз переспросил себя.

Сейчас, когда он держал нить расследования в своих руках, выезд из страны Восходящего солнца мог поставить крест на его начавшемся расследовании. И было очевидно, что после всего случившегося с ним за эти три дня, Иммиграционное Управление внесет его в черный список, и вернуться в Японию в ближайшее время вряд ли получится.

Значит надо остаться в стране и постараться обезопасить себя и Марию. А для этого существует только один путь. Надо найти Сергея Хромова и выяснить, причастен ли он к сегодняшнему убийству. Если нет, то необходимо попробовать рассказать ему, пусть не все, но многое. А затем, попросить его об организации встречи с господином Таканиси – главой «Ямагути гумми». И если это получится, то на встрече передать ему копию письма Кудо Осимы. И вот тогда, с якудза можно будет попробовать договориться…

Значит, завтра надо обязательно найти Хрома.

Олег выключил лампу и нырнул под одеяло. Рядом посапывала Мэри.

Он повернулся к ней и погладил по щеке.

– Спи, моя пьяница.

Страшно болела голова. Как будто дятел поселился внутри. Тук-тук, тук-тук.

Нет, это не шум в голове, это стучали в дверь.

Мария с трудом подняла голову. Она лежала одна посредине кровати. Олега рядом не было. Тяжело поднявшись, она накинула казенный белый халат с логотипом отеля и зашаркала к двери.

На пороге стояла горничная с подносом.

– Извините. Вам корреспонденция, – она поклонилась Мэри и протянула поднос с конвертом.

Это было вчерашнее письмо Олега. Видимо, вечером, когда они возвращались из полицейского участка, они не забрали его на рецепции.

Бросив его на столик, Мэри окинула взглядом номер – Олега нигде не было. Только на прикроватной тумбочке лежал вырванный из блокнота листок бумаги. Мэри села на кровать и пробежала взглядом по знакомому почерку.

«Извини, что не разбудил тебя. Я вынужден был дать тебе согласие уехать сегодня из Японии. Но, если я сделаю это, то обратно сюда я уже никогда не попаду. Меня уже наверняка внесли в „черный список“ Иммиграционного управления. Поэтому, я вынужден остаться. Теперь все зависит от тебя. Если ты решишь уехать сегодня без меня, то помни, что я тебя очень люблю и хочу, чтобы ты стала моей женой. Я тебя обязательно найду.

Прости, что приходится ставить на одни весы наши отношения и то, чем я занимаюсь. Но Онекотан погубил уже немало людей. И если его тайну не разгадать, то эту цепочку смертей ничто не остановит. Я должен найти истину…

А если ты решишь остаться, то не волнуйся за меня, если я вдруг не вернусь сегодня. Ночью я много думал. Вчерашний случай – это знак свыше. Мне оставили в который раз жизнь, для того, чтобы я прошел до конца.

Прости меня, если ты думаешь иначе.

Люблю. Целую. Твой Олег».

Мэри, прочитав все до конца, расплакалась. Она смутно помнила вчерашний разговор. Ей было стыдно, что она так много выпила, тем более это с ней было впервые. Мэри с ужасом представила, что она могла наговорить Олегу в таком состоянии! И чувства раскаянья и горечи снова и снова заставляли слезы катиться из глаз.

Настроение у господина Таканиси, несмотря на кажущееся спокойствие, было плохим. Утренние газеты поставили на первую полосу вчерашнее двойное убийство в Саппоро. Телеканалы тоже начинали свои выпуски новостей с этого происшествия.

Он был готов к этому и ждал такого развития событий. И все было бы ничего, ведь так и планировалось, если бы не одна деталь. Русский киллер убил не журналиста, а случайного посетителя – гражданина Японии.

Теперь предстояло готовиться к неприятностям.

Русский авторитет Хром сегодня утром будет отпущен из полицейского участка города Отару, где его задержали по подозрению в хранении и перевозке наркотиков. Человек из полиции сообщил, что при задержании владивостокского авторитета наркотиков при нем не обнаружено, а это означало, что если в течение двадцати четырех часов ему не предъявят официального обвинения, то полиция будет вынуждена его отпустить. Разумеется, Хром сразу поймет, что это «Ямагути гуми» организовало его задержание и неудачное покушение на журналиста. Конечно, можно будет сказать ему, что Лысый сам приехал к якудза с предложением убрать соотечественника. И взял на себя проведение операции. А убрали потом киллера, только потому, что он все исполнил неправильно, убив не того, кого следовало, оставив при этом много следов и свидетелей, что могло навести полицию на «Ямагути гуми» и самого Хрома.

Вот только поверит ли в это, сам Хром?

– Господин Таканиси. К вам приехал Риохиро, – голос помощника из динамика громкой связи вывел оябуна из своих раздумий.

– Пусть войдет.

– Господин Таканиси, здравствуйте, – Риохиро войдя в кабинет, поклонился хозяину.

– Садись, Риохиро.

Младший член сообщества сел на стул напротив письменного стола, за которым восседал оябун, и сложил руки на своих коленях.

– Риохиро. Ты искупил свою вину перед братьями, – Таканиси поднялся и, выйдя из-за стола, положил руку на плечо кобуна.

– Ты сделал все хорошо. Но эта русская нетерпеливая собака все испортила. Он убил не журналиста, а нашего соотечественника. Я уже отдал приказ, чтобы позаботились о семье несчастного, – Таканиси снова вернулся на свое место, в кожаное кресло.

– Но, как говорили древние «нет врага опаснее дурака». Лучше иметь дело с умным противником. Ты избавил нас от дурака, отправив его душу в вечность. Теперь мы будем иметь дело с умными людьми. С одной стороны это оябун из России Хром, который захочет воспользоваться ситуацией в своих целях, а с другой стороны – русский журналист, случайно избежавший своей участи. Я не верю в случайности. Как говорил Конфуций: «Случайности не случайны». Высшие силы не хотели, чтобы журналист погиб, по крайней мере, сейчас.

Риохиро, слушая хозяина, молча кивал головой, соглашаясь с его доводами.

– Слушай меня внимательно, Риохиро. Сегодня русского оябуна отпустят из полицейского участка Отару. Вернувшись в Саппоро, он захочет обязательно встретиться с журналистом, чтобы узнать, что произошло. Стань их тенью. А когда наступит момент, я дам знать, чью душу тебе придется освободить.

– Я все сделаю, господин Таканиси, – Риохиро отвесил традиционный поклон.

– Ступай к моему помощнику. Он даст тебе все инструкции и познакомит с нашими людьми, которые будут тебе помогать и страховать, – оябун знаком показал, что разговор окончен.

– Благодарю Вас, господин Таканиси, за оказанное мне доверие, – с этими словами Риохиро покинул кабинет хозяина.

Отель «JR Tower Hotel Nikko»[29] находился на пересечении улиц Ниши и Кита. Умелов не стал рисковать, используя общественный транспорт. Он взял такси прямо у выхода из своего отеля. Через пятнадцать минут он уже был у цели.

Это было одно из самых высоких и красивых зданий в Саппоро.

Осмотревшись, Олег отправился в вестибюль гостиницы.

В просторном холле в этот ранний час, на удивление, было многолюдно. Дождавшись, когда основная масса иностранных туристов схлынет из отеля, Умелов не спеша, направился к стойке «рецепшн».

– Доброе утро, – Умелов произнес эту фразу на безукоризненном английском языке безукоризненно.

– Доброе утро, – ответила ему симпатичная японка за высокой стойкой.

– Я хочу видеть господина Хромова, – Олег вопросительно посмотрел на девушку.

Та, глянув в монитор компьютера, тут же выдала ему ответ.

– К сожалению, господина Хромова сейчас нет в номере.

Умелов на мгновение задумался, соображая, как ему поступить.

– Он съехал из отеля?

Девушка, улыбнувшись, закачала головой.

– Нет, нет! Просто сейчас его нет в номере.

Олег в расстроенных чувствах вышел на улицу. Утреннее солнце медленно выползало из-за сопок, окружавших город, и ноябрьский день обещал быть не таким хмурым и безрадостным как тот, что был накануне.

Расположившись на низкой обледенелой лавочке чуть дальше по улице Ниши, Умелов обреченно посмотрел на высокий шпиль отеля.

«И, что дальше? Ждать когда появится Сергей?», – Олег глянул на часы.

«Мария, наверное, уже проснулась. Интересно, как она поступит?» – Умелов почувствовал, как холодная невесомая снежинка спустилась с неба и тут же растаяла на его губах.

У входа в отель притормозило такси, и Олег сразу же узнал фигуру и походку своего бывшего друга. Это был владивостокский авторитет Хром. Не спеша, поднявшись с промороженной лавочки, Умелов отправился, пожалуй, на самый трудный в его жизни разговор.

– Олег, не шути так. Если ты мне сейчас фуфло гонишь, то за базар свой ответишь, – Хром, откупорив бутылку, разлил виски по стаканам.

– Включи телевизор. Там, наверняка, по всем местным каналам вчерашнее убийство мусолят, – Умелов держал градус разговора.

Хром, выпив залпом спиртное, подошел к стойке, на которой стоял телевизор и, щелкнув пультом, включил трансляцию. Буквально на втором переключении он наткнулся на репортаж с места убийства. Камера выхватывала то носилки с застегнутым в пластиковый мешок трупом, который выносили из чайного дома, то испуганные лица свидетелей, то машину, окруженную полицейскими, где лежало тело киллера.

– Если ты думаешь, что сейчас покажут лицо убийцы, то ты ошибаешься. Полицейские разрешают снимать только общие планы. Но, если ты по-прежнему мне не веришь, тогда позвони в полицейское Управление по этому телефону. Кацудзо Ниши с удовольствием с тобой пообщается, – Умелов кинул на стол перед Хромом визитку японского офицера.

– Допустим, что ты говоришь правду. Тогда, я так понял, ты мне предъяву лепишь? – Хром, жестко глянул на Олега.

– Думай сам. Лысенков Алексей. Тебе ничего это имя не говорит? Киллер-то, оказывается, твой человек. Я вчера, между прочим, чудом жив остался. – Умелов спокойно и уверенно загонял Хрома в угол.

– Хорош со мной в таком тоне базарить. Я не на допросе, а ты – не следак.[30] Если думаешь, что это я замутил, то о-очень ошибаешься. Я тут вообще не при делах, – Хром залпом выпил виски и снова до самых краёв наполнил стакан.

Олег тоже протянул свою, уже пустую емкость.

– Плесни и мне, Серёга. Я верю тебе. Давай выпьем, – Умелов протянул ему свою руку.

Хром молча чокнулся и сразу опрокинул в горло коричневую жидкость.

– Давай сделаем так. Ты мне выкладываешь всё, что знаешь, а я – тебе. А потом уже выводы будем делать. Замётано? – Сергей поставил свой стакан на столешницу.

– Хорошо. Значит так, – и Олег начал свое повествование…

Пока говорил Олег, лицо Хрома только пару раз меняло свое выражение. Всё остальное же время, он выдавал свое отношение к тому, что рассказывал Умелов, только желваками, туда-сюда ходящими по скулам.

– Значит, я был прав…, – Хром многозначительно произнес эту фразу после того, как Умелов закончил свое повествование.

– В чем?

– Я еще два дня назад понял, что япошки нас слить хотят. И баклану этому, который, как последний лох повелся, тоже это говорил, – Хром, конечно, имел в виду, Лысого.

– Ты только глянь, с кем я дела делаю. Разве это люди? У них же в глазах только сплошные нули со стодолларовых купюр отражаются. Стоило мне из игры на сутки выпасть, как их уже якудза прикрутила, – Хром сжал кулак и резко ударил по столу. – Не дрейфь, Умелов. Может это даже к лучшему. Сегодня у меня козыри на руках.

Олег смотрел на Сергея, выбирая момент, когда можно было сказать о главном. А тот продолжал:

– Ну, что ты замер? Жив и радуйся. Все ничтяк, Олега. Мы этих япошек сейчас на уши поставим. Они у меня будут, как вошь на сковородке прыгать…

– Сергей. Организуй мне встречу с Таканиси.

Сразу после этих слов произнесенных Умеловым, Хром стал опять серьезным. Он, не глядя на Олега, снова налил виски и откинулся в кресле.

– Зачем?

– Я хочу жениться, растить детей и нянчить внуков. А господин Таканиси, наоборот, не хочет, чтобы сбылись мои мечты.

Хром поставил свой стакан на столешницу.

– Откуда ты знаешь это имя?

– Погибший японец, перед смертью оставил мне письмо. Если Таканиси будет знать, что письмо существует и находиться в надежном месте, то он окажется у меня на крючке. Потому что в нём очень опасная для Таканиси информация. Если эти сведения попадут в прессу, то жизнь местного клана «Ямагути гуми» сильно осложнится.

– У тебя с собой эта малява? – Хром подался чуть вперед.

– Нет. Она в надежном месте.

Хром недовольно почесал переносицу.

– Знаешь, что, Олега. Или ты мне выкладываешь все, или ни о какой встрече с этим Таканиси не может быть и речи. Я не буду играть в темную.

– Хорошо. У меня есть только копия его письма. А само письмо уже в России, в военной контрразведке.

– Да-а-а-а? – многозначительно протянул Хром, выпячивая нижнюю губу.

Олег подтверждающе кивнул.

Авторитет снова многозначительно помотал головой, прежде чем ответить.

– А может ты и не журналист вовсе, а тоже какой-нибудь разведчик?

– Нет. Не беспокойся. Я не разведчик, и не работаю ни на какие государственные службы. Я веду собственное журналистское расследование. И когда оно завершится, я напишу об этом.

– А вот этого не надо. Я не апостол, чтобы о моих деяниях писать. Так что обойдись в своих мемуарах без моей персоны. Лады?

– Добро. Я тебе обещаю, что о твоей роли и о твоей деятельности я ничего не напишу. Так ты организуешь мне встречу с Таканиси? – Олег вопросительно посмотрел на Сергея.

– Сначала покажи письмо, а потом я решу.

– Хорошо, смотри, – Умелов достал из внутреннего кармана вчетверо сложенный листок и протянул его Хрому. – На. Читай. Это всего лишь копия. Надеюсь, ты хорошо знаешь английский?