10. Маловероятные защитники

Лайл

Я всё ещё не могу поверить, что Хонор согласилась встретиться с нами и выпить перед началом вечерних мероприятий. Я был уверен, что она ограничит наши контакты комнатой в клубе «Скарлетт», но после того, что она наговорила нам с Нейтом, я подумал, что стоит рискнуть и она, возможно, захочет поговорить.

Прошлой ночью я, казалось, несколько часов пролежал без сна, гадая, чего Хонор добивалась, вспоминая события нашего детства, в то время как мы использовали её тело для своего удовольствия. Я думал, что она говорила это, чтобы заставить нас чувствовать себя виноватыми, но эта мотивация не соответствовала выражению её лица.

Мне показалось, что она пыталась наладить контакт, но зачем? Она надеется, что мы вспомним, какой она была девочкой, и откажемся от нашего соглашения?

«На Луну и обратно», — сказала она, мгновенно перенеся меня в очень далёкое прошлое, в те времена, когда Виктория читала нам сказки на ночь. Я задал миллион вопросов женщине, которая собиралась стать моей мачехой: «Как далеко до Луны?», «Как вы туда добираетесь?», «Сколько времени занимает поездка?»… и Хонор разразилась смехом, уже в своём юном возрасте понимая, что это было выражение, а не буквальное описание.

После этого мы начали говорить это друг другу. Сначала мы вели себя глупо, но потом это стало обозначать нашу связь друг с другом. Мы говорили это всякий раз, когда один из нас нуждался в поддержке другого.

Вчера вечером она также принесла мягкую игрушку по имени Банни, которую Нейт подарил ей на день рождения в один год. Она повсюду носила эту игрушку с собой и настаивала, чтобы мы все относились к ней с должным уважением. При упоминании о Банни у Нейта был такой вид, словно он увидел привидение.

Но ничто не было таким шокирующим, как действия Килиана по отношению к Хонор.

Килиан настолько не похож на тёплого и пушистого человека, насколько это вообще возможно. В его словаре даже нет слова «нежный», но это единственный способ описать поцелуй, который он запечатлел на спине Хонор.

То, как он это сделал, потрясло меня до глубины души, как землетрясение, и сколько бы я ни думал об этом, я так и не смог понять, что происходит у него в голове. Он обращается с Хонор как с секс-игрушкой, такой грубый и бесчувственный, а потом… этот поцелуй.

Вся эта ситуация совершенно хреновая, но я не могу сожалеть о том, что она вернула Хонор в нашу жизнь, какой бы извращённой она ни была.

Когда мы приезжаем, Хонор уже сидит в баре отеля, выглядя до смешного сексуально в маленьком красном платье в обтяжку, которое всё больше обтягивает её бёдра, когда она наклоняется вперёд за своим напитком. Её волосы подняты, обнажая нежную шею, и не раз мне приходилось отводить взгляд от её бледной обнажённой кожи.

До сих пор трудно осознать, что игривая юная девушка, с которой я бегал босиком летом, — это та же самая женщина, которая сейчас сидит здесь в изысканных коричневых туфлях на каблуках, с тонкими ремешками, обернутыми вокруг её стройных лодыжек.

— Как поживает твоя мама? — спрашивает Нейт у Хонор, отвлекая меня от моих рассеянных мыслей.

Её тело напрягается, выражение лица мрачнеет, и я знаю, что она собирается сказать, ещё до того, как она ответит.

— Она скончалась.

Хонор поднимает подбородок и несколько раз моргает, сдерживая слёзы, которые наворачиваются на глаза.

Я хочу обнять её, но она не приветствует моего утешения.

— Мне жаль это слышать, — говорит Нейт, торжественно кивая.

— Что случилось? — спрашиваю я, надеясь, что ей не будет слишком больно обсуждать это.

— Рак. Рак яичников.

Не в силах сдержаться, я кладу руку ей на колено. Она смотрит на это, но не напрягается.

— Прости, — говорю я. — Когда она умерла?

— Прошёл почти год, — Хонор делает большой глоток своего напитка и выпрямляет спину. — А как же вы все? Как поживает ваш отец? — Нейт невольно затронул щекотливую тему, и теперь она отвечает ему взаимностью.

Килиан разражается лающим смехом.

— Хочешь знать, как дела у Дика-Мудака?

Нейт прочищает горло и делает глоток из своего бокала, без сомнения, беспокоясь о том, к чему это приведёт.

Когда Хонор приподнимает брови в ответ, Кил говорит:

— Он прошёл профессиональную подготовку клоуна, и теперь целыми днями развлекает пациентов в детской больнице.

Я не могу сдержать смешок при мысли о том, что наш дорогой отец занимается такой благотворительностью.

— А по выходным он спасает щенков, — добавляет Кил, сделав глоток виски. — Шучу. Он всё тот же старый мудак, каким был всегда, с тех пор как вы с матерью ушли от нас.

Нейт пристально смотрит на Килиана и начинает что-то говорить, но его прерывает приглушенный звонок.

— Извините. — Хонор кладёт на колени свою маленькую сумочку, которая до этого висела на спинке стула, и открывает крышку, чтобы показать светящийся экран своего телефона. Бросив лишь беглый взгляд, она отклоняет вызов и нажимает кнопку сбоку, предположительно, чтобы отключить его.

— Я всегда думала, что Дик-Мудак сбежит добровольцем в «Среду обитания для человечества», — говорит она, вызывая смех у нас с Нейтом и лёгкую улыбку у нашего старшего брата. Хонор всегда была такой умной, что заставляла меня и моих братьев смеяться даже в самые тяжёлые дни.

— Я бы с удовольствием посмотрел, как он занимается физическим трудом, — произносит Кил. — Доведи его до сердечного приступа.

— Где ты сейчас живешь, Хонор? — спрашивает Нейт, возвращая разговор на нейтральную территорию.

— Следующие несколько дней она будет жить в двадцать восьмой комнате, стоя на коленях, — отвечает Килиан, прежде чем она успевает ответить. — Пейте все. Время уходит впустую.

— У меня квартира на другом конце города, — говорит Хонор, игнорируя его. — А что насчёт вас?

— Мы всё ещё в Монтгомери-хаусе. Никому из нас особенно не нравится там жить, но поместье принадлежало семье нашей матери, — объясняет Нейт.

Хонор кивает.

— Так что однажды оно перейдет к вам. Скорее, если сможете вызвать сердечный приступ, — говорит она, бросив взгляд на Килиан. — А как у вас с работой? Семейный бизнес, я полагаю?

— Помимо всего прочего, — отвечает Нейт, когда клатч Хонор вибрирует от очередного входящего звонка.

Интересно, есть ли у неё парень. Как бы она ни была красива, я не могу представить, чтобы у неё не было парня, но я надеюсь, что это не так. Кроме того, ни один порядочный мужчина не позволил бы ей делать с нами то, что она делает.

У меня вертелось на кончике языка спросить её, зачем ей нужны деньги с аукциона, но я не хочу отталкивать её, особенно когда мы, кажется, начинаем ладить. На это должна быть какая-то серьёзная причина, потому что Хонор, которую я знал в детстве, никогда особо не заботилась о материальных благах. Она была полной противоположностью избалованности; она всегда казалась довольной тем, что имела. Могла ли она измениться за прошедшие годы?

Я уверен, что все мы в какой-то степени страдаем, но она так похожа на себя в детстве — та же улыбка, тот же острый ум, тот же смех. Я действительно хочу видеть, как она улыбается и смеётся чаще.

Я был несчастен, когда она ушла от нас. Я должен назвать это тем, чем это было на самом деле, — любовью. Я любил её, и теперь она снова появилась в нашей жизни, кажется такой знакомой, хотя между нами всё по-другому.

Я глупец, если думаю, что между нами может быть что-то большее, чем финансовая сделка?

Кил снова улыбается в ответ на что-то, что она сказала, а Нейт смеётся. Когда я в последний раз видел их такими? Хонор всегда была ярким светом в нашей жизни.

Её телефон снова вибрирует.

— Тебе нужно ответить? — спрашивает Нейт.

Килиан тянется через стол и хватает её сумочку с того места, где она висит. Зажав телефон в руке, он проводит пальцем по экрану и подносит его к уху.

— Кто это, чёрт возьми, такой? — рычит он.

Хонор тянется к телефону, но он остаётся вне пределов её досягаемости.

После паузы Килиан спрашивает:

— И зачем ты звонишь? — он на мгновение замолкает, прежде чем выпалить: — Я её семья. Её брат. — Его взгляд прикован к Хонор, блуждает по её телу, пока он слушает, кто бы ни был на другом конце провода.

Её брат, который проводит ночи, связывая её и трахая.

— Сейчас девять часов воскресенье. Это домогательство, — Килиан отключает звонок и бросает телефон обратно в сумку.

— Кто это был? Что происходит? — спрашиваю я.

Хонор выхватывает у моего брата свою сумочку и кладёт её позади себя на стул, как будто так она сможет восстановить нарушенное им уединение.

Она бросает на Килиана свирепый взгляд, но, когда он не отвечает на мой вопрос, поворачивается ко мне.

— Коллекторы, — говорит она.

— За…? — в какие неприятности она попала?

— Больничные счета, — отвечает она со смесью грусти и отвращения в голосе.

— За твою мать, — уточняет Нейт, и Хонор кивает.

— Несмотря на то, что она болела недолго, её врачи попробовали несколько агрессивных методов лечения. Начали приходить счета от поставщиков, о которых я даже не знала, и, хотя я установила для них планы оплаты, я не могла быть в курсе всех событий. Даже выплаты по социальному страхованию не помогают.

— Это полный пиздец, — говорю я. По крайней мере, теперь я знаю, почему она выставила на аукцион свою девственность, хотя, зная причину, я ещё больше расстраиваюсь из-за нашего соглашения.

Мы воспользовались её отчаянием.

Загрузка...