Проект 018. Смерть?

ГЛАВА 1. Привлечение

Создание всякой корпорации начинается с привлечения заинтересовавшихся темой людей. Коммерческая корпорация привлекает людей на прибыль. Идейная корпорация привлекает людей на идею плюс прибыль. Если люди привлекаются только на идею, без прибыли, это не идейная корпорация, а политическое, религиозное или общественное движение. Но как я сказал, эти формы не годятся из-за их хрупкости. Максимально прочной конструкцией является идейная корпорация — совмещение идеи и бизнеса.

Строительство любой организации состоит из двух этапов. Первый — привлечение людей. Второй этап — удержание. Вся предстоящая деятельность во всем ее многообразии подчиняется принципу, выражаемому двумя словами: Привлекать и Удерживать.

Архитектура большинства материальных социальных и иных конструкций — костяк и навешенная на него масса. Это определяет логику строительства — сначала собирается материал, из которого строится костяк. Потом собирается масса и крепится на костяк.

Здесь тоже аналогия с бизнесом — сначала собираются учредители, люди, которые верят в успех дела и готовы взять на себя все риски, чтобы потом получить долю. Потом приходит наемный персонал, люди, которые не готовы ни к каким рискам, и значит, на долю в случае успеха не претендуют. Они хотят гарантированной оплаты своего труда.]

Пока не появились учредители, наемному персоналу, не важно, гендиректор это или уборщица, появиться просто неоткуда. Чтобы появились те, кто получает деньги за свой труд, сначала должны появиться люди, которые платят деньги этим людям за их труд.

Характеристика первых людей — они видят потенциал идеи, понимают, как и за счет чего ее можно реализовать, и обладают организаторскими талантами. Кто не понимает, не видит, не обладает, тот не может выступить учредителем, как бы он ни разделял идею.

Чтобы принять решение по идее, как минимум, нужно ознакомиться с ней. Из этого вытекает характер работы нулевого этапа — продвижение идеи. Если вы сейчас читаете эту книгу, значит, минимальный объем работы сделан. Осталось его расширить и углубить.

Следующий этап — пошли заинтересовавшиеся люди. Теперь их нужно организовать в структуру. Если бы я искал реализации бизнес-идеи, тут все просто — или я говорю, какие инвестиции требуются, или проявившие интерес люди обозначают размер ресурсов, которые готовы вложить в дело. Далее берем на рынке управленцев и администраторов, плюс узкие специалисты и техперсонал, из которых строим машину из людей.

Но так как создается идеологическая корпорация, алгоритм действий несколько иной. Чтобы идейная структура не переориентировалась на чистый бизнес, нужен костяк из людей, чей интерес в первую очередь в победе над смертью. От попутных бонусов они не отказываются и очень даже за. Но при условии, если сохраняется курс на цель.

Идейную корпорацию можно сравнить с научной лабораторией, результаты которой приносят ученым материальные бонусы. Люди очень этому рады. Но зарабатывать они готовы при условии, что деньги будут следовать из их научной деятельности. Это значит, что если превращение лаборатории в производственный цех окажется выгоднее, ученые не переквалифицируются в бизнесменов. Потому что их главная цель — наука, а не деньги.

Практическая задача — сплавить единомышленников в костяк. Лучше всего это делать через совместное действие и развлечение. Природа человека так устроена, что если люди что-то постоянно делают вместе, плюс вместе развлекаются, между ними возникают личные отношения. Люди как бы проникают друг в друга. Этот процесс можно назвать душевной диффузией, после которого люди становятся больше чем родные. Они теперь могут сколько угодно ругаться внутри общности, но покинуть общность они не могут. Теперь это члены единого тела, не представляющие жизни вне идейного социума.

Если люди, например, утюгами торгуют и с этого кормятся, плюс праздники вместе справляют, они связываются в довольно прочную команду. Теперь представьте, насколько прочнее они сплавляются, если реализуют мировоззренческую идею, что дает им смысл жизни, деньги и земные радости. Возникает монолит наивысшей прочности.

С момента, когда объединенные идеей люди имеют социальный статус и деньги, все, замок защелкивался. Они теперь намертво связаны. Возникает атмосфера, подобная огню — всякий попавший туда или сгорает, или сплавляется с основным массивом.

Движение к цели теперь не работа, а жизнь. Нельзя устать от жизни. Волк не устает от того, что он волк. Он может чередовать одну деятельность с другой, охоту с отдыхом, но во всяком действии он остается волком. Пока он дышит — он волк, и не устает от этого.

Аналогично и люди, если они спаиваются вокруг идеи, которая их кормит, они не на работу теперь ходят. Теперь это их образ жизни. Как волк не может не быть волком, так они не могут перестать быть идейными, вернуться к прежней жизни и стать обывателями.

Систематическая деятельность с полной самоотдачей не может не дать результата. Растет социальный вес организации. Она как бы продавливает социум, образуя воронку, в которую скатываются все новые и новые люди и ресурсы. И чем больше организация, тем больше образуемая ею воронка, и тем больше туда попадает людей и ресурсов. Одно умножает другое. Вокруг организации как бы возникает гравитационное поле. После того как она достигнет критического размера, начнется движение из мира смерти в мир жизни.

ГЛАВА 2. Дифференциация

История и логика говорят, что чем больше цель, тем чаще ее достижение требует нарушить шаблон. Достижение любой глобальной цели, не важно, в рай попасть, революцию делать или со смертью бороться, требует преодоления привычных шаблонов.

Леонардо да Винчи преодолел табу на вскрытие трупов. Воин преодолевает табу на убийство. Создатель нового мира ломает шаблоны старого мира, даже если они не несут вреда и их соблюдение приятно, потому что они мешают эффективному действию.

Золотое правило маркетинга «дифференцируйся или умри». На этапе становления десять человек первого типа, способных преодолеть шаблон ради дела, лучше десяти миллионов людей второго типа, способных к действию только в рамках шаблона.

Абсолютный приоритет имеет качество людей. Широкие массы от нас никуда не денутся, если будем соблюдать технологию. Как на опущенный в раствор соли кристаллик притягиваются молекулы, так на опущенный в социум костяк будут притягиваться люди.

Прочность цепи определяет прочность самого слабого звена. Качество команды определяет качество костяка. В костяке должны быть люди, исходящие из эффективности действия, а не из того, насколько действие соответствует традиции.

Сейчас нужны люди, из которых можно сплавить пусть маленький, но обязательно монолитный костяк. Монолит можно собрать только из однородного материала. Из разношерстного материала будет противоречивое сборище, распыляющее свою энергию во внутренних конфликтах. Осталось сказать о качествах кандидатов в монолит.

На первое место я ставлю фундаментальное качество — человек должен разделять идею и способ ее достижения. Это основное качество, начало всех начал. Если человек не разделяет идеи или способа ее достижения, его нельзя считать сторонником.

На второе место я ставлю сразу три качества. Они равнозначны и равновелики. Человек в перспективе должен быть готов к тому, что это будет его основным занятием. Должен быть готов делать не то, что привычно и приятно, а то, что нужно для дела. И он обязательно должен быть организатором.

На третьем месте я вижу ресурсы. Самый очевидный ресурс — деньги. Так же сюда относится административный ресурс, популярность, эксклюзивные таланты, лидерство в крупных сообществах (реальных или виртуальных — не важно).

Получилось пять качеств:

1. Признание идеи и способа достижения.

2. Готовность отдать себя делу.

3. Способность делать, что нужно делу.

4. Организаторские таланты.

5. Материальные возможности.

Кто обладает всеми перечисленными качествами, тот идеальный материал. Практика показывает, что идеального в материальном мире не встречается (если встречается — это чудо). Чудеса настолько редки, что они невероятны, и потому можно считать, что их нет.

Чтобы любой мог соотнестись с указанными качествами, детализирую свое видение по каждому качеству. Начну с первого — с разделения цели и способа. Здесь мне говорить особо нечего. Я на эту тему эту книгу написал. Каждый прочитавший составил мнение.

Второй пункт — готовность отдать себя делу. Здесь просится аналогия с монастырем. Если носитель религиозной идеи в принципе допускает, что готов отказаться от старой жизни и начать новую, из таких можно построить монастырь. Если же не допускает такой мысли, из таких людей нельзя построить монастырь. Не потому, что они плохие, слабые и прочее, а потому что «Где сокровище ваше, там и сердце ваше» (Лк. 12,34).

Третий пункт — способность делать то, что ведет к достижению цели. Кажется, нет ничего особенного, но в реальности это означает отказ от прошлых понятий добра и зла. Человек считает добром то, что способствует достижению его цели. К злу он относит то, что препятствует этому. Не важно, какая это цель, жить обывателем или в рай попасть. Важно, что добро для человека, а равно и для всякой формы жизни — это что помогает достичь цели и реализовать свои желания; зло — это что мешает достижению цели.

Когда человек обретает новую цель, он неизбежно сталкивается с противодействием людей, ориентированных на старые цели. Например, был атеистом, а стал верующим. В прошлой жизни он оценивал семью, работу, родителей, детей, вещи и прочее как само собой разумеющееся добро. В новом положении он оценивает все это как зло. Все это стало препятствием на пути к цели — в рай попасть. Про это говорит Христос: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку — домашние его. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф. 10,34–37).

Большая проблема возникает в связи с тем, что эффективным действием может быть то, что человек всю жизнь считал недопустимым и неприличным. А что всегда считалось правильным и хорошим, может оказаться необоснованной привычкой и глупостью.

Человек не компьютер, если его и можно перепрограммировать, то не за час и не за день. Годы потребуются, чтобы перейти на новые рельсы. Пока же он на подсознательном уровне будет исходить из понятий добра и зла, сформированных в прошлой жизни. А на сознательном уровне будет понимать, что для достижения цели нужно делать то, что приносит результат, вне зависимости от степени соответствия шаблонам старой эпохи. Сердце будет тащить человека в одну сторону, а голова в другую.

Способность делать трудное и тяжелое, но привычное дело, вписывающееся в твою шкалу ценностей, — это одно. Способность делать то, что нужно, не принимая во внимание личные представления о добре и зле, — это другое. Если человек борется со старым миром в рамках его традиций, он приспосабливается к старому миру под видом борьбы с ним.

Четвертый пункт — организаторские таланты. Что толку, если человек обладает тремя вышеперечисленными качествами, идею со способом достижения признает, готов отдать себя делу, готов делать что нужно, а не что привычно, но не может перейти от слов к практике. Что толку в знаниях немого, если связь с ним по телефону.

Так как задача первого этапа — организовывать стартапы, создание которых будет нас самих в команду сплавлять и удерживать (как ленинская «Искра» большевиков), а сами стартапы будут привлекать на эмоции и удерживать людей, которых на идею не привлечь, выполнить эту работу без организаторских талантов невозможно. Этот талант выражается не только в способности организовать деятельность в реале, но и в виртуале. Если деятельность в виртуальном пространстве привлекает внимание сотен тысяч и миллионов человек — такой человек организатор. В реале он организовал команду из трех человек. Но в виртуальном пространстве он с помощью этой команды удерживает огромную массу людей. Способность удерживать людей — проявление организаторского таланта.

По трем первым признакам только сам человек может себя оценить. Он скажет, что идею и способ разделяет, погружаться в дело и действовать по ситуации готов. Свои ресурсы вкладывать в дело тоже готов. А вот определить себя организатором сам человек не может. Он может сказать слова. Сказать, что готов организовывать, не жалея сил и времени, но это из серии — вы на скрипке играть имеете? — Не знаю, не пробовал.

За человека, организатор он или нет, отвечают его дела. Если таких дел нет, если вы «не пробовали», ну что же… Я не утверждаю, что у вас нет организаторских талантов. Но пока они не проявились, их нет. Делу же нужны люди, в которых таланты уже проявились.

Если всех, кто заявил себя организатором, считать за такого, невзирая на отсутствие дел, очень много городских сумасшедших придет. Самих сумасшедших собравшаяся публика не смутит. А вот реальных людей, кто действительно нужен, тех очень смутит. Вплоть до того, что развернутся и уйдут. Этого допустить нельзя.

Идеально, если вы до сих пор контролируете организованные вами дела и их можно связать с идеей. Если вы не видите, как вашу деятельность привязать к нашей идее, или по каким-то своим соображениям не хотите пока этого делать… ну что же. В любом случае у вас есть возможность поучаствовать в деле ресурсом.

Проекту нужны Люди и Деньги. В нашем мире деньги — большая ценность. За его рамками есть ценности выше денег и выше мира, но внутри мира деньги огромная ценность. Библия учит «…никто не должен являться пред лице Господа с пустыми руками» (Втор. 16, 6). Перекладывая эту мысль на наше дело, можно сказать, что никто не должен приходить на Идею с пустыми руками.

ГЛАВА 3. Действие

Осталось более конкретно определить характер деятельности. Он вытекает из того, какую машину из людей нужно построить. Это следует из способа достижения цели. Если к цели собираемся плыть, нужно судно; если лететь, нужен самолет; если ехать, нужен автомобиль. Пока непонятен способ достижения цели, непонятно, какую машину строить.

Например, большевики считали, что для достижения цели нужно получить власть. Быстро ее получить можно только через вооруженное восстание. Отсюда необходимость в боевой машине из людей. Это была именно машина — исполнение приказов и никакой самодеятельности. Только она могла противостоять царской государственной машине.

Я считаю, что власть — это ловушка и болото, в котором вязнут глобальные идеи. Я вижу достижение цели через кардинальную перестройку системы — сделать в обществе гарантированно временную власть и повиснуть над обществом надгосударственным идейным институтом. Для решения такой задачи нужна не боевая машина, состоящая в первую очередь из исполнителей. Нужна организация свободных творческих людей.

Соберет таких людей только продвижение идеи. Они читают, и, если соглашаются, остается второй этап — удержать их. Как было сказано, удерживает совместная работа и, как окончательное закрепление, совместный отдых. Но работа в первую очередь.

Большевики в условиях монархической системы понимали под силой вооруженных людей, собранных в военизированные отряды. Я в условиях демократии понимаю под силой критическую массу мирных людей, которых нужно удерживать вместе, чтобы они себя отличали отдельно от остальной массы, от безыдейного потребительского общества.

Получается такой алгоритм: люди костяка собираются на идею. Удерживающим их действием является совместная деятельность по привлечению людей второго этапа (к ним относятся те, кого на идею привлечь нельзя, только на эмоции). Привлеченных на эмоцию людей удерживаем через участие в эмоциональном проекте.

Для визуализации образа представьте группу интеллектуалов, объединенных идеей, которым для реализации идеи нужно привлечь на свою сторону широкую массу. Они создают движение байкеров. Оно стягивает всех, кому нравится кататься на мотоцикле.

Когда человек вливается в это движение, ни о какой идее он понятия не имеет. Ему нравится кататься на мотоцикле. Это активирует в нем подсознательные глубины. Человек чувствует себя тем, кем хочется. Одни ощущают себя хищником, другие рыцарем, третьи пиратом и все вместе — стаей. Все такие едут в коже, металле… Эмоциональному переживанию способствует то, что каждый проецирует на себя общую силу собравшихся.

Постепенно втягиваясь, новичок узнает, что тут не просто катаются. Что у движения есть своя идеологию и цель. Некоторые обязательно захотят ознакомиться с идеей. Так же можно не сомневаться, что после ознакомления часть людей станет сознательными носителями идеи. Если вначале их доминирующий мотив — совместная езда на мотоцикле, то после ознакомления с идеей доминирующим мотивом может стать достижение цели.

Возникнет уникальный материал — сердечную привязанность усиливает разумная. Мало того что человек понимает идею, так ему еще нравится ее реализовывать. Когда байкер станет носителем идеи, он из периферии перейдет в центр — в идейный костяк.

Другая часть, которая читать ничего не собирается, и потому глубокого понимания от нее ожидать не приходится, окажется под очарованием идеи. Революционные матросы тоже не понимали коммунистическое учение. Их влекли атмосфера, масштаб и дерзость.

Сила массовой организации никогда не зависела от количества понимающих идею. Сила зависела от эмоционального накала. Революционным матросам достаточно было понимать, что когда дети рабочего по рождению поражены в правах по сравнению с детьми графа — это несправедливо, и с этим нужно бороться.

Для основной массы моих сторонников тоже вполне достаточно понимать, что когда человечество тратит гигантские ресурсы на совершенствование военных технологий, на смерть человека и совсем ничего не тратит на жизнь человека, — это несправедливо. И нет иного способа изменить ситуацию, кроме как поменять систему, заполнить свято место.

На первом этапе, который я назвал этапом учредителей, нужны люди, способные создавать проекты, привлекающие широкие массы на эмоцию и затем удерживающие их с помощью эмоций. Часть из них захочет ознакомиться с идеей. Из них выделятся новые единомышленники, пришедшие изнутри эмоциональных проектов. Они предложат новые проекты, которые будут эффективнее предыдущих, учитывающие недоработки и ошибки.

ГЛАВА 4. Примеры

Все проекты обязательно нужно привязывать и укоренять в идее бессмертия. Это добавит им энергии. Одно дело, когда человек видит связь между действием и идеей. Другое дело, когда не видит ее. В первом случае действие будет намного энергичнее.

Действие должно затрагивать самые глубины человеческой природы. В идеале оно должно давать приятные эмоции и открывать новые горизонты, выводить на новые смыслы и масштабы. Должно быть удовольствие, польза и служение великому делу.

В качестве примера покажу простой и одновременно перспективный проект (как мне кажется) из серии «здоровый образ жизни». Пишем приложение на смартфон, зовущее по утрам зарядку делать. Таких сейчас много. Но наше будет отличаться не упражнениями (хотя какие-то оригинальности будут нужны), а чувством причастности к силе.

Здесь мы работаем на потребность человека к чему-то принадлежать. Он хочет быть байкером, хипстером, рокером — кем-нибудь, только бы не быть никем. Люди хотят кем-то быть и отличить своих от чужих. Чтобы жизнь не была «дом-работа-выходной».

Если люди будут знать, что одновременно с ними зарядку делает миллион человек, это будет уже не просто махание руками и ногами, приседания и отжимания. Это будет аналог утренней молитвы. Они уловят энергии, какие ловят болельщики, когда смотрят футбол в режиме реального времени. Каждый сидит у себя дома, но чем больше людей одновременно смотрят игру, тем сильнее эмоции — эффект виртуальной толпы.

Если под простой утренней зарядкой лежит глобальная цель, она будет совсем иначе восприниматься. Одно дело, когда вы ведете здоровый образ жизни, чтобы в стратегической перспективе реализовать принцип «кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет».

Другое дело, когда вы увеличиваете свои шансы дожить до дня победы над смертью. Плюс удерживаете друг друга, создаете небиологическую форму жизни, коллективный разум. Забота о здоровье обретает мессианский смысл. Тут как с постом у верующих, я не диету соблюдаю ради здоровья, а ради Бога ограничиваю себя (здоровье как бонус).

Высвобождает мощные энергии не столько само действие, сколько осознание, зачем оно делается. Яркий пример — религиозные ритуалы. Если их исполняют не верящие в их силу актеры, от них не пойдет энергетика. Если те же самые действия выполнят люди, свято верящие в силу ритуала, вы почувствуете монолитную мощь религиозной веры.

В исламе, как в самой молодой религии, эта технология доведена до совершенства — муэдзин с высоты мечети всех мусульман одновременно призывает к молитве. Ни как у христиан, где каждый молится, когда хочет, вместе только в храме собираются, а все мусульмане каждый день по несколько раз в день виртуально собираются вместе.

Все в этот момент чувствуют силу коллективного действия. Когда вы видите площади, заполненные людьми, которых собрало вместе то, за что они готовы умереть, — вы чувствуете энергию. Вы чувствуете ту силу, которая вас страшит и подавляет.

Люди жаждут этой энергии, но не знают где ею насытиться. Голодные, они как на кость бросаются на суррогаты в виде спортивных зрелищ типа футбола. Под футболом нет никакой идеи. Это созданный социальными инженерами суррогат, призванный после падения религии насытить неудовлетворенных людей. На безрыбье и рак рыба. Но когда люди попробуют не соевое, а настоящее мясо, они сделают выбор в пользу настоящего.

Еще пример — исследовательские проекты. Например, генерация случайных чисел, за которой наблюдает большое количество людей. Люди собираются вместе, например, на стадионе, чтобы мысленно желать выпадения большего количества четных цифр (или нечетных), и, о чудо, сила мысли видна в действии — выпадает больше желаемых чисел.

Этот факт не имеет научного объяснения, как не имеет объяснения, например, почему в мирное время мальчиков и девочек рождается 50/50, а после войны мальчиков рождается 70 %, а девочек 30 %. Или почему эпидемии, имея физическую возможность продолжаться, вдруг останавливались. Я вижу здесь деятельность коллективного разума.

Если нам удастся объединить людей вокруг неизведанного, они как бы коснутся мира, лежащего за рамками привычной обыденности. Если это произойдет совместно, мы поймаем масштаб и энергию марширующих колонн, с парада уходящих на фронт.

На этих энергиях можно делать шоу, по сравнению с которым эстрадное действо померкнет. Если люди от пустой картинки ловят эмоции, от картинки, под которой лежит метафизика, они взорвутся. И это будет началом необратимых процессов.

Еще одно направление стартапов — познавательное. Например, изучение корней религии. Когда человек увидит корни своей религии, он не сможет верить. Подлинные верующие, стремящиеся не просто обряды соблюдать, а понять самую суть своей веры, будут терять веру. В поисках новых ориентиров будут смотреть на мое предложение. Я предполагаю, это направление будет давать одни из самых серьезных кадров. Апостолы Павлы получаются только из фанатиков Савлов. Из обывателей ничего не получается.

Наша задача — систематически собирать в реале и виртуале большое число людей. Мы должны создавать продукцию потребительского и/или информационного характера, так или иначе востребованную большим количеством людей (отсюда упор на эмоции).

Проводя все это под единым брендом, мы быстро выйдем на оперативный простор. Наш бренд на фоне брендов всех коммерческих корпораций с их высосанной из пальца «миссией» будет эксклюзивом. Как заметил один мой знакомый, если вы обладаете чем-то эксклюзивным (не важно, чем, голосом или сырьем, технологией), вы как минимум обречены на коммерческий успех.

Мы своими действиями создадим бренд глобальной идеи. Он будет эксклюзивным, что гарантирует успех. В этом свете суть нашей деятельности можно выразить одной фразой: нужно создавать бренд. Все остальное будет следствием.

ГЛАВА 5. Энергии

Выше было сказано, что достижение цели требует пропорционального ресурса. Для достижения огромной цели требуется огромный ресурс. Продолжая эту мысль, получить такой ресурс можно, если высвободить сокрытую в людях мощную энергию. Как энергия атома кроется в его природе, так энергия человека тоже кроется в его природе. Чтобы ее высвободить, нужно получить доступ к его ядерному арсеналу.

Большевики высвободили природную энергию через апелляцию к понятиям добра и зла, высшей справедливости, амбиций. Вскрыв эти глубины, они разбудили намерение в людях лучше умереть в борьбе за новую жизнь, чем смириться со старой жизнью.

Расщепленное ядро атома не может вернуться в прежнее состояние. Разбуженная в людях энергия не позволяла вернуться к прежней жизни. Люди начинали гореть, выделяя энергию, которая прожигала любые препятствия, сама же представляла непреодолимое препятствие для царского режима.

Победить неистовую энергию могла такая же неистовая энергия. Примерно как в Индонезии, где после того, как Хрущев подарил ей флот, началась резня, где были убиты сотни тысяч человек (разгром компартии, третьей по величине после СССР и Китая).

«Утверждение, что массовое движение нельзя остановить силой, не совсем точно. Силой можно остановить и раздавить даже самое мощное движение. Но для этого сила должна быть жестокой и неистовой. И вот тут-то и необходима вера, ибо безжалостное и упорное преследование может проистекать только из фанатичного убеждения» (Э. Хоффер, «Истинноверующий»).

Русская монархия пала, потому что не смогла высвободить у своих защитников такой же энергии, как у большевиков с их фанатичным убеждением в своей правоте. У монархистов такую энергию могла родить религия, но она к тому времени свелась к суеверию и обряду с привычкой. Привычка не рождает неистовой силы.

Монархисты работали на монархию, а большевики служили коммунизму. Работа и служение — разные вещи. Монах или воин не работает, а служит, выполняя свою миссию. Сапожник именно работает, а не служит, потому что для служения нужна миссия.

У меня есть миссия. Я не работаю на идею бессмертия, а служу ей. Это выражается на данный момент в ориентированности не на соответствие шаблонам, а на пользу делу. Я по-честному ищу, без всяких задних мыслей, как лучше перейти от теории к практике. Как не попасть в ловушки традиций и привычек, опасные тем, что они заставляют делать не так, как нужно, а так, как принято, как привычно для нашей эпохи и культуры и прочее. У меня нет цели соответствовать культурным установкам, нормам, шаблонам, традиции и прочее. У меня есть цель смерть победить. Вот моя единственная путеводная звезда и ориентир. Все остальное в моих глазах — инструмент и средство.

С этих позиций я задаюсь вопросом, какие сущности или технологии высвобождают из человека энергию? Деньги? Да, они высвобождают. Но у них есть предел. Как говорил Юлий Цезарь, я знаю много людей, готовых убивать за деньги, но не знаю ни одного, кто готов умирать за деньги. Люди готовы на очень многое ради денег, но не на все.

Угроза смерти активирует инстинкт самосохранения, что высвобождает сильнейшую энергию, но это состояние эксклюзивное. Высвобождение происходит за счет эмоций. Без эмоций энергия не высвобождается. Логика не побуждает людей сопротивляться смерти.

За примерами далеко ходить не нужно. Подавляющее большинство согласится с тем, что они не хотят умирать ни в каком возрасте. В детстве и молодости на эту тему вообще не думаешь. Кажется, смерть тебя не касается. Это противоестественная нелепость, которая где-то там, далеко, и не имеет к тебе отношения. В зрелом возрасте смерть выглядит чудовищной несправедливостью — только понял, что к чему в жизни, разобрался во всех ее тонкостях и невидимых механизмах, как пора на выход, жизнь кончилась.

Каждый согласится, что смерть угрожает лично ему и он хотел бы ее избежать. Но потом отвлекут его от этих мыслей текущие дела или телефонный звонок. Он забудет о угрозе, перевернется на другой бок и продолжит жить так, как жил до мысли о смерти.

Деньги лишь отчасти высвобождают сокрытые в человеке энергии. Угроза смерти высвобождает эти энергии максимально, но в момент возникновения опасности. Если нет сиюминутной угрозы, энергии не высвобождаются.

Ситуация, противоречащая совести, чувству долга, чести и прочее, может вызвать непереносимое эмоциональное состояние дискомфорта. Ради выхода из этого состояния человек может совершать запредельные по своему мужеству поступки. Пока я опускаю, откуда берется понятие совести и прочее. Пока я говорю только о технике высвобождения человеческой энергии. Так вот, честь, долг и прочее не способны долгое время держать открытым глубины человеческой природы. Когда уходит ситуация, следом уходит энергия. Для эпизодичного высвобождения энергии эта технология подходит. Но я ищу способ высвобождать энергию на протяжении длительного времени.

Чтобы увидеть эту энергию, представляю себя в роли инопланетянина. Это позволит дистанцироваться от эмоциональных понятий стыдно/прилично, от всех норм и табу. Это даст возможность оценивать действия не через призму культурных установок нашей эпохи, не с позиции морали, а исключительно с точки зрения эффективности.

Это примерно как работать с запахами, изображенными в виде молекул на мониторе. Я не ощущаю запаха и не завишу от положительных или отрицательных ассоциаций. Я смотрю на молекулы, как лаборант на реактивы. На меня не влияет, какой у вещества вид или запах, приятный или неприятный. Меня интересует только их эффективность.

Вот с этих позиций я буду глядеть на самые сильные человеческие качества и из них выбирать субстанцию, с помощью которой можно максимально эффективно и оптимально высвобождать скрытые в человеке энергии.

ГЛАВА 6. Осветление

Одной из самых сильных человеческих энергий является сексуальная энергия. Она не уступает инстинкту самосохранения и в некоторых случаях его превосходит (зависит от индивидуальных качеств особи). Некоторые люди, как и животные, готовы войти в зону смертельного риска, движимые этой энергией. Другие не готовы. Но в любом случае для всех людей сексуальная энергия является, вне всяких сомнений, одной из сильнейших.

Сегодня, после доминирования государственного христианства на протяжении почти двух тысяч лет, в общественном подсознании сформировалось предвзятое отношение к этой сфере как к чему-то неприличному, постыдному и грязному.

Современное отношение к сексу в обществах, длительное время находившихся (или по сию пору находящихся) под влиянием аврамических религий, сравнимо с отношением к испражнению или мочеиспусканию. Все это регулярно делают, но говорить про это нельзя. Абсолютно табуированная тема, о которой прилично можно разговаривать только в медицинских терминах. С сексом примерно такая же ситуация. Наблюдается обратная пропорция между развитием и запретом — чем выше развитие, тем слабее запреты. И наоборот, чем ниже развито общество, тем выше и строже его запреты в этой сфере.

Положительное или отрицательное отношение к тому или иному явлению зависит не от качества самого явления, а от существующих культурных норм. Например, в древнем Риме на испражнение и мочеиспускание смотрели как на очищение. В римском Пантеоне был бог отходов Стертиций; бог туалетов Крепит; богиня канализации Клоакина, которую называли очистительницей (таким же эпитетом чествовали богиню Венеру). Для Клоакины стоял отдельный храм, для Стертиция и Крепита отдельные святилища. Люди совершали жертвоприношения этим божествам, почитая их без намека на «туалетные» мысли.

В Древнем Китае и Японии места очищения устраивали особым образом, располагая человека к созерцанию. Из этого выросла культура выращивания карликовых деревьев. Были технологии устранения неприятных запахов, и туалет воспринимался совсем не так, как он воспринимается современным человеком. Запахи и атмосфера располагали, а не отвращали. Но с приходом христианства все это было высмеяно и уничтожено в рамках борьбы церкви с язычеством. Европа на тысячу лет погрузилась в собственный смрад.

Оправление естественных потребностей, утратившее технологии и культуры, стало дурно пахнуть во всех смыслах и естественным образом начало табуироваться. Сегодня его предписано совершать в полной изоляции, и говорить или эвфемизмами, или молчать.

Сексуальную тему изуродовал провозглашенный государственным христианством аскетизм. Секс поделился на нормальный, который церковь соглашалась терпеть ради продолжения рода, и ненормальный, отрицаемый и осуждаемый обществом.

Как армия не могла обойти вниманием сильнейшую энергию, сокрытую в ядре атома, так я не могу обойти вниманием сильнейшую энергию, сокрытую в сексе. Энергия секса — это атомная энергия информационной эпохи. Раньше ее активно использовали в созидательном ключе. В последние тысячелетия секс используется для разрушения.

Вы никогда не думали, почему на картине Делакруа «Свобода, ведущая народ» изображена женщина с голой грудью, что приятно возбуждает (по крайней мере раньше точно возбуждало). У ее ног лежит убитый мужчина без штанов, в одном носке и с видом лобковых волос, что немного эпатирует (раньше сильно эпатировало). Зачем эти образы?

Затем, что во Франции времен Делакруа женщина с обнаженной грудью или мужчина со спущенными штанами — это примерно как сегодня секс на Красной площади. Основанием католической Франции было христианство, которое провозглашало, что сексуальный аскетизм угоден Богу, а всякий натурализм и эротизм противен. Нарушение табу рушило фундамент социальной и политической конструкции. Вслед за обрушением фундамента неизбежно следовало обрушение социальной конструкции.

Как из кирпичей разрушенного храма можно построить жилой дом, так из составных частей разрушенной социальной системы складывали новую систему. Основанием новой системы было… Сложно сказать, что лежит в основании современной системы. Наверное, просто жить моментом и не думать слишком глубоко, решать текущие проблемы и радоваться жизни, пока не пришла смерть.

Порожденные христианством традиции остались без фундамента. Теперь это просто традиция из серии «так принято». Если женщина ее нарушает, например, ходит топлес, ее действие не затрагивает никаких оснований и потому не ломает социальной конструкции.

В мусульманских государствах ислам по-прежнему занимает свято место. Женщины там обязаны закрывать лицо не потому, что это просто национальный колорит, а потому что так Бог велит. Ношение паранджи мусульманками является религиозной традицией.

Если женщина снимает этот предмет туалета, она нарушает требования Бога. Это отрицание религии. Чем больше женщин снимет паранджу, тем больше отрицающих не паранджу, а религию. Это будет рушить основы социальной конструкции, основанной на религии. За разрушением фундамента неизбежно начнет рушиться стоящее на нем здание.

По этой причине неизменным спутником цветных революций в мусульманских странах является сексуальная компонента и эпатаж. Женщины всегда в знак солидарности с восставшими снимают паранджу. По уровню сексуальности голое женское лицо в этих арабских странах — это примерно как голая женская грудь в европейских странах.

Современная технология завоевания государства — сначала ему ломают основание, и затем начинается обрушение оставшейся без фундамента социальной конструкции. На ее развалины устремляется информационная армия (фильмы, игры, шоу и прочее).

На данный момент единственными в мире, кто использует эту технологию, являются США. Вчера еще СССР пытался менять в некоторых странах старый фундамент на новый, социалистический. Но не преуспел. Теперь на планете один инициатор этой технологии.

ГЛАВА 7. Инициатива

Глупо отказываться от использования сексуальной энергии на том основании, что она конфликтует с шаблонами старого мира.

Если отказ основан на том, что секс — это неприлично… у меня слов цензурных нет, чтобы передать глупость подобного отказа.

Длительное время отказывались препарировать трупы, потому что с позиции религии это недопустимо. Длилось это до тех пор, пока не нашлись люди, ориентированные на результат, а не на шаблоны. Поэтому сегодня у нас есть медицина.

Невозможно построить новое, оставаясь в границах старого. Новое всегда лежит за границами старого. Как нельзя научиться плавать, не погружаясь в воду, так нельзя создать новое, не выходя за шаблоны. Показатель нового — оно возмущает старое.

Третий мир со своим традиционным укладом подобен средневековому рыцарю, с презрением относящемуся к огнестрельному оружию, называя его оружием черни. Это соответствовало действительности. Все солдаты были вчерашние крестьяне, из которых за три месяца муштры выбивали все человеческое, превращая в слепого исполнителя.

До огнестрельного оружия крестьян немыслимо было представить воинами. Война была прерогативой рыцарей, потому что владение холодным оружием требовало не менее 10 лет каждодневных тренировок. Рыцаря из крестьянина, хоть убей его, невозможно сделать ни за три месяца, ни за три года.

С изобретением огнестрельного оружия самый искусный рыцарь с лучшим мечом и в лучших латах оказывался беспомощен против вчерашнего крестьянина с плохоньким ружьем. Крестьяне попросту расстреливали рыцарей, не собираясь с ними фехтовать. И это при том, что первые образцы оружия по всем параметрам были хуже того же лука или арбалета. У него было только одно преимущество — дешевизна и простота обращения.

Вместо того чтобы идти в ногу со временем, рыцари брезговали оружием черни. Они называли его пукалками, но именно пукалки положили конец блистательному рыцарству. Битва при Павии в 1525 году поставила крест на рыцарях как на военной силе.

Испанцы, вооруженные огнестрельным оружием, попросту расстреляли рыцарское войско во главе с французским королем Франциском I. Французы потеряли тысячи рыцарей, испанцы — сотни солдат. Франциск сказал: «Потеряно все, кроме чести». Машина из людей (рыцарское войско) уступила машине из деталей (войско из солдат).

Появление огнестрельного оружия перевернуло истины, казавшиеся незыблемыми. Те, кого воспринимали разновидностью домашней скотины, вдруг оказались сильнее соли земли — воинов. Рыцарей погубила неспособность выйти за границы шаблонов.

Кто следует своим предрассудкам, того крестьяне безнаказанно и гарантированно расстреливают. Чтобы этого не произошло, нужно ориентироваться не на предрассудки, а на эффективность. Опираясь на эту истину, я говорю, что энергии секса нужно обязательно задействовать в привлечении и сплочении нашего идейного монолита.

Древний Рим активно использовал кровавые зрелища, высвобождавшие мощные энергии, сплавляющие общество в монолит. Если сексуальную энергию в том или ином виде вшивать в наши проекты, это будет атомный взрыв, идейная царь-бомба. Чем сильнее, но одновременно сложнее и тоньше будут высвобождаемые проектами энергии, тем эффективнее мы будем привлекать и удерживать большие массы людей.

Сексуальные переживания плюс пьянящее чувство освобождения даст нам взрывные эмоции. Можно предположить, что нечто подобное испытывает мусульманка, приехавшая в европейскую страну, впервые в жизни снявшая на улице паранджу и ходящая с голым лицом на глазах у всех. Она видит, что все женщины вокруг тоже ходят с голыми лицами. Никто не стесняется своих голых лиц. Напротив, подчеркивают их красоту, и чем это больше удается женщинам, тем более счастливы и они, и наблюдающие это мужчины.

И все улыбаются друг другу. Мужчинам приятно смотреть на женские лица, а женщинам приятно их показывать. Все довольны, всем хорошо — все получают свое благо. За исключением старшего поколения, большинство которого не способно освободиться от своих шаблонов. Оно так и помрет, глядя на мир через призму старого мира…

С одной стороны, современный мир позиционирует себя свободным. С другой стороны, он полон шаблонов и установок старых эпох. Общество на пути к избавлению от них, но еще не избавилось. Шаблоны довлеют над всеми нами.

Наш мир — это огромное ветхое здание со сгнившим фундаментом и несущими балками. Оно скоро рухнет под собственным весом. Нужно не дожидаться его падения, а, как советовал классик, подтолкнуть падающего… Потому что «Когда дует ветер перемен, нужно строить не щит от ветра, а ветряные мельницы» (Мао Цзэдун).

Затронув тему секса, я вступил на тонкий лед. Среднестатистический читатель, даже если согласен с основным посылом, все равно внутри себя считает, что секс неуместен для мировоззренческого масштаб, осмысления истории и победы над смертью. Все было так серьезно, глобально, и вдруг на тебе… секс. Срамота какая-то. Сектантством попахивает.

Что можно сказать по этому поводу… Кого смущает секс, тот может лицезреть на себе действие записанной на подсознании программы. У каждого есть набор шаблонов, утверждающих, что прилично, что неприлично, какие части тела можно открывать, какие нельзя. Но не каждый может выйти за рамки подсознательных шаблонов. Большинство так и умрет с ними, не в состоянии поставить выводы разума выше привычки и шаблона.

Почему так, а не иначе — на этот счет нет объяснений (или они яйца выеденного не стоят). Но несомненно, что если поставить людям ровно противоположные установки, они так же тщательно следовали бы им, как следуют нынешним установкам.

Все революционно новое, не важно, в сексуальной или научной это сфере, напрягает людей, вызывая мистические или культурные страхи. Когда свидетели первого ядерного взрыва, передовые люди своего времени, увидели, какую энергию они высвободили, их накрыл ужас. Что говорить о простых людях… Они убегали из кинозала, когда видели на экране едущий прямо на них паровоз. Про автомобиль они думали, что это черт движет телегой без лошади (прабабушка рассказывала мне, как мать ее матери отреагировала на автомобиль, первый раз приехавший в их деревню, — закрыла ставни и начала молиться).

Кардинально новое в морально-этической сфере тоже вызывает мистические страхи. Первых христиан или мусульман языческое общество встречало крайне неприветливо. Равно как и первых гуманистов христианское общество встречало так же неприветливо. И нас, носителей идеи бессмертия, когда мы будет заметными, гуманистическое общество тоже встретит неприветливо. Не потому, что люди плохие, а потому что они люди.

Один мудрец выслушал Мухаммеда и сказал: «Если бы я дожил я до времени, когда народ твой станет изгонять тебя!» Мухаммед спросил: «Разве люди станут гнать меня?» Мудрец ответил: «Да, ибо когда человек приносит такое, с ним начинают враждовать».

Форд говорил, что если бы он спрашивал у людей, какое средство передвижения они хотят, все бы пожелали быструю лошадь. У строителей нового мира много тягот. Одной из них является бремя создавать новое, не спрашивая мнения основной массы.

Потребительской цивилизации нужен контролируемый снос. Сгнившее здание надо обрушить, не дожидаясь его естественного падения. Выселить из него людей и обрушить. Кто не захочет уходить, тому… сочувствую. «Из всех прав самое неопровержимое — это право умного (силой ли, уговорами ли) вести за собою дурака» (Томас Карлейл).

Чтобы построить новое, нужно истереть старое в пудру. Это как с кирпичом, если он расколот на куски, из них не слепить горшка. Но если куски перетереть в пудру, если добавить туда воды и все это размешать, получится кашеобразная масса — глина. Из полученной массы можно слепить и горшок, и вообще предмет любой формы.

Новое лежит за границами привычного старого, и потому порождает в головах и сердцах смущение. Чтобы преодолеть его, нужно определить приоритеты. Спросите себя, что для вас по-настоящему важно, правилам общества соответствовать или эффективно дело делать? Если ответить себе на этот простой вопрос, далее все станет понятно.

Чтобы набраться духу для сокрушения старого, нужно такое же ощущение в сердцах и головах, какое было у ранних коммунистов — чувство создателей и свидетелей нового мира. Он встает из-за горизонта медленно, как Солнце. Ночь еще доминирует, но всем ясно, рассвет неизбежен. Он зажигает в головах, сердцах и душах чувство, которое люди поют «… как весну человечества/ Рожденную в трудах и в бою» (В. Маяковский).

ГЛАВА 8. Демонтаж

Мораль переводится как «общепринятая привычка». Вчера под привычкой было разумное основание, ее диктовали религия или условия окружающей среды. Сегодня это просто закостеневший архаизм, не отпавший хвост, который давно пора ампутировать.

Жить согласно морали — это совсем не добро, а ровно наоборот, зло. Своим образом жизни вы укрепляете то, что подлежит демонтажу. Мораль не только обкрадывает жизнь, запрещая насладиться тем, к чему природа дала возможность, делая жизнь не такой яркой, как она могла быть. Мораль связывает, не позволяя действовать.

Сложно запеть первому. Потом, когда многие начали петь, легко подпевать. Когда все поют, тяжело не петь среди поющих людей. Сначала тяжело запеть, потом тяжело не петь. Начните петь свою песню первый. Увидите, вам начнут подпевать…

Совершить трудные наверняка опасные и сложные действия, вписывающиеся в общепринятые понятия добра и зла, несравненно легче, чем совершить не вписывающееся в привычную шкалу ценностей действие. В первом варианте физически сложно, а во втором — духовно.

Умом человек может понимать, что строитель нового мира должен снять паранджу. Даже если ему нравится ее носить, все равно. Только вот рука не поднимется. Ему на улицу совестно с голым лицом показаться. Он умом все понимает, но не может…

Все мы дети нашего времени. Всем нам искренне нравится носить паранджу. Но «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне» (Мф. 6,24). Чтобы других призывать снять паранджу, сначала нужно снять ее самому. Освободитесь от привычных шаблонов, преступите вчерашнюю мораль.

Если человек заявляет себя сторонником, но отказывается действовать, потому что боится проблем с законом или каких-то материальных издержек, его можно понять. К его бездействию можно как угодно относиться, но причины его бездействия понятные.

Если человек заявляет себя сторонником, но отказывается делать то, сторонником чего себя заявляет, хотя действие не предполагает наказания, а напротив, дает приятные эмоции (свои желания приятно реализовывать) — это не сторонник, а балабол/ка.

Одно дело рассуждать об истине. Совсем другое — жить своей истиной. Достоевский в «Преступлении и наказании» передает эти метания. Раскольников в трактире слышит разговор студента с неким офицером о старухе-процентщице:

Кто говорит, что готов строить новый мир, бороться против старых заблуждений, но только в рамках этих самых заблуждений, тот не борец, а лицемер. Борьба — это когда ориентиром является цель, а не соответствие вчерашней морали.

Если вы мой сторонник и все сказанное здесь вам близко, попробуйте впустить в свое сердце намерение отказываться от старых ценностей и традиций. Не сейчас и не завтра. Этот процесс займет время. Но посмотрите на мир другими глазами. Начните делать то, чего хотели, но установки не позволяли. Преодолейте себя и переступите черту. Станьте на первое время в мыслях преступником (в смысле преступающим шаблоны).

Если у вас есть запреты в области морали, которые вам было бы приятно нарушить, если есть желания, которые традиционное общество оценивает как неприличные, сделайте это ради своего удовольствия и общего дела. Сделайте то, о чем мечтали в своих тайных фантазиях, но гнали эти мысли как аморальные и недостойные. Сделайте ЭТО!

Если у вас нет подобных желаний, если образ добропорядочного мужчины или женщины вам близок, но вы согласны, что нельзя построить нового дома на месте старого, не разрушив прежде старого, нарушьте запреты не ради своего удовольствия, а ради идеи.

Проще снять паранджу тому, кому ее не нравится носить. Сложнее снять паранджу тому, кому она нравится в эстетическом смысле. Но если вы за перестройку общества, то определитесь, что для вас первично, идея или соответствие своему вкусу. Да, вам труднее, но если вы мой сторонник, положите себе на сердце намерение сделать это через силу.

Солдату неприятно убивать, но, как сказала Жанна д’Арк, чтобы Бог даровал победу, солдаты должны сражаться. Встать в строй, значит, построить мораль, соответствующую современной среде и нашей цели. Все остальное ересь, двуличие и малодушие.

Рассуждение о сексуальных вкусах, свободах и правах сознательно и подсознательно может быть воспринято позерством, хулиганством и тем, что автор так оправдывает свою порочность. Не верьте этим мыслям. Это так старый мир защищается. Чтобы ему противостоять, нужно помнить одно — если точка отсчета ложная, исходящие из нее утверждения тоже ложные.

Я затронул историю возникновения современных норм и табу. Но более глубоко о корнях сексуальных запретов, о взглядах на ключевые понятия добра и зла я излагаю в Приложении. Материал изложен с избыточностью, и потому его наверняка хватит, чтобы определиться, со мной вы (и значит, против шаблонов) или против меня (и за шаблоны).

Приложение придаст вам решимости. Вы сами увидите, как долго мы жили, словно в гипсе — ни согнуться, ни повернуться. Пришло время освободиться ради жизни и счастья. Пришло время допеть песню, начатую более ста лет назад «Отречемся от старого мира/ Отряхнем его прах с наших ног». Тогда не отреклись и не отряхнули. Духу не хватило преодолеть и стереть сидящие внутри программы. Тогда завернули старый мир в новый фантик. Наверное, тогда еще время не пришло. Сегодня время пришло… Доделаем начатое — по-настоящему отречемся от старого мира и отряхнем его прах с наших ног.

Если вы умом со всем согласны, но не представляете своей жизни вне традиции, не торопитесь заявлять себя моим единомышленником. Подумайте. Чтобы не получилось, как с человеком, пришедшим вступать в орден францисканцев — нищенствующий орден.

По уставу организации, одним из условий принятия в орден была раздача своего имущества нищим. Человек схитрил, раздал свое имущество родственникам и друзьям. По факту он стал нищим. Но основатель ордена Франциск Ассизский сказал ему: «…ты еще не вышел из своего дома». В результате человек нищим стал, а францисканцем не стал.