Проклятое правое дело

Глава 18

На самом деле Лукас де Сильва не был тупым. Избалованным и капризным — да, эгоистичным и нечистым на руку — да. Но не тупым. Едва поняв, что задержится в Сторсе надолго, он начал строить свою подпольную империю. Его темные дела никогда не были совсем уж темными, скорее серыми. И серость эта, сливаясь с серостью местной жизни, постоянно ширилась, затрагивая все больше и больше окрестных сел и городков.

Серость — гораздо лучшая маскировка, чем тьма. Ведь тьма привлекает внимание. Тьма претенциозна. Тьма красуется. А потому, вечно находятся те, кто пытается с ней бороться. А с серостью никто не борется. Она просто есть.

И в этой серости Лукас нашел свое призвание — быть незаметным, но всепроникающим. Власть, которую он обрел, была другого рода, не той, что приходит с титулами и официальными должностями, а той, что течет между строк: в подкупах, шепотах и угрозах. Ведь истинная сила не в том, чтобы все о тебе говорили, а в том, чтобы все говорили то, что тебе нужно. И не обязательно напрямую. Пусть лучше думают, что поступают по собственной воле.

Вести дела, не поднимая головы, Лукасу было непросто. Но именно такой подход позволил липовому капитану до сих пор не попасть под колпак Секретной службы. Постепенно он прибрал к рукам всю местную подпольщину: рэкет, мелкую контрабанду, игорные дома и даже частные огороды, где выращивались пылу и запрещенные грибы. Местные агенты Службы ничего не заподозрили, ведь Лукас никогда не лез на рожон. Внешне вообще ничего не менялось: не было всплесков преступности или насилия, на которые бы стоило обратить внимание. В городе даже стало немного спокойнее.

Лукас, как кукловод, тянул за невидимые нити, управляя городским подпольем. Он не просто избегал прямых столкновений с властями, он играл с ними в игру, в которой сам устанавливал правила. И пусть его империя была маленькой, зато она была хорошо управляемой и предсказуемой.

Капитан благоразумно не лез на чужую территорию, но чтобы держать руку на пульсе, построил обширную сеть осведомителей, которые за малую мзду собирали сплетни и выполняли мелкие поручения там, где у него не было официальной власти.

Лукас искал осведомителей везде: они могли быть вашими соседями, приветливыми трактирщиками, и даже теми, кого вы считаете друзьями. Капитан прекрасно понимал, что эти люди не обладают никакой верностью, кроме верности монете, поэтому он доверял им ровно настолько, насколько хорошо платил. Для Лукаса это был идеальный механизм контроля. К нему стекались даже самые незначительные слухи, из которых он складывал общую картину происходящего и выуживал новые возможности для расширения своего влияния.

Поэтому вести из Хорндейла он получил довольно быстро. Судя по доносам, операция Бланша пошла не по плану. Внутренне обрадовавшись провалу ненавистного Годрика Воссалино, капитан крепко задумался.

«Похоже, что Компания пошла на прямой конфликт с Секретной службой, а значит, дела тут делаются серьезные. Такое по пустякам не затевают».

Лукас прищурился, поглаживая усы. В воздухе пахло возможностью. Возможностью выбраться из этого захолустья, с триумфом вернутся в столицу и, наконец, начать веселиться на полную. Ему давно стало тесно в Сторсе, он чувствовал, что способен на большее. Несовпадение текущих возможностей с бурлящими внутри амбициями с каждым днем вызывало все большую тоску и уныние. И вот он шанс!

Вызволять Годрика, конечно, не имело смысла. Да и не хотелось. Он ведь будет только мешать и может даже попытаться забрать себе всю славу. Пусть скучает в плену, самодовольный болван! А вот освободить Бенедикта Бланша — вот это будет событие!

Седрик не знал, что делать дальше. Мысли в голове перебивали друг друга. Самоедство сменялось унынием, уныние — злостью и разочарованием в себе, а оно, в свою очередь, вело к апатии. Круг негативных эмоций приходил к своему началу.

Мысль о том, что он, как и многие рыцари благой цели, пал жертвой дурных средств, не давала покоя. Да и цель становилась все более смутной. Строить планы на будущие, стоя одной ногой в прошлом, и стараясь его сохранить — ошибка, осознание которой пришло слишком поздно. Да и пришло бы вообще, если бы не встреча с Лилит?

Попытка сохранить текущий миропорядок давала возможность сохранить тысячи невинных жизней. К черту жизни, это давало возможность пожить самому Седрику! Хватит притворяться, что он делал это ради других. Нарисованный образ будущего настолько затмил его разум, что в какой-то момент он перестал задумываться о средствах.

Седрик ощутил, как его сердце затягивает ледяная хватка пустоты. Всё его стремление к благородству, к сохранению миропорядка, в итоге свелось к жалкому эгоизму. Он искал оправдание своим действиям в благих целях, но в глубине души знал, что лишь боролся за своё место под солнцем, за право сказать себе, что он не такой, как все.

И что же у него осталось? Лишь мечты из прочитанных книг и сломленная воля. Все потеряло смысл. И теперь он был готов отдать все, чтобы хоть на мгновение снова почувствовать себя живым.

Решив вернуться в Кастелло-дель-Оро, Седрик отправился в столицу тем же путем, что прибыл сюда. Стараясь лишний раз не попадаться людям в городах на глаза, он ехал почти круглые сутки, с небольшими перерывами на сон.

Двигаясь через очередную посадку, Седрик почувствовал надвигающуюся опасность. Едва услышав отзвуки чьей-то беседы, он благоразумно свернул с дороги в лес. Где-то впереди встала на стоянку большая группа людей. Судя по лязгу металла и отрывистой речи, богато приправленной бранью — это была группа солдат.

Привязав свою лошадь поодаль, Седрик осторожно подкрался к опушке. На поляне две дюжины солдат королевской гвардии выстроились перед своим капитаном.

— Мы будем действовать на чужой территории! — Седрик узнал голос Лукаса. Сейчас тот выглядел более собранно, чем в их прошлую встречу. Расхаживал перед строем почти как настоящий капитан. Его карие глаза сверкали азартом предстоящего дела.

— Возможно, нам придется сражаться со стонерами Компании! — хоть он и говорил уверенно, но по строю все равно пошел недоуменный ропот. Стычки между гвардейцами и стонерами были большой редкостью.

— Операция одобрена высшим командованием! Ваши действия против Компании не будут осуждены! — Лукас пошел ва-банк и врал напропалую.

— Наша задача — любой ценой освободить Бенедикта Бланша! А двое служащих Компании, по приказу которых он был пленен, должны быть доставлены в допросный дом живыми или мертвыми! И я не упрекну вас, если вы выберете второй вариант!

«Какой же ты идиот!»

Седрик лихорадочно соображал, чувствуя, как отчаяние сжимает его сердце. Лукас со своими остолопами может помешать Далсону с Бойером добраться до Университета.

«Почему он пустился в погоню? Откуда он вообще узнал о случившемся в Хорндейле?! Кто он такой, что готов идти против Компании, черт побери?!»

Совет закончился, Лукас отпустил солдат готовить лошадей. Судя по всему, они собирались ехать всю ночь.

Седрик решил чуть отойти от лагеря и хорошенько подумать над дальнейшими действиями. Он развернулся и замер на месте, стараясь не дышать. Навстречу ему через лес шли два гвардейца. Видимо, капитан, на время стоянки выставил дозорных.

«Может, я ошибся, и капитанское звание этот усатый хлыщ заслужил по праву?»

Седрик пригляделся. И эти двое и те, что суетились сейчас в лагере, были довольно собранными и крепкими ребятами. Это были совсем не те бедолаги, что притащили его в трактир к Лукасу в Сторсе.

«На это дело ты взял ребят поумнее? Что за игру ты ведешь?»

Чуда не произошло — дозорные заметили Седрика. Оба тут же выхватили короткие мечи, а тот, что шел справа — трижды дунул в свисток. Вызвать подмогу еще до начала активных действий — предусмотрительный поступок, ведь потом такой возможности может уже не представиться.

Седрик примирительно поднял руки. Двое на одного — в принципе, шансы есть, но неизвестно, насколько хорошо эти двое владеют оружием, к тому же они уже подали сигнал тревоги и скоро здесь будет еще дюжина вооруженных солдат. Так что Седрик не рискнул вступать в схватку и предпринял попытку начать переговоры.

— Я — Седрик Сталино, агент Секретной службы, — начал юноша, его голос был на удивление твердым, учитывая обстоятельства.

— Покажи медальон! — дозорные, видя, что он не оказывает сопротивления, подошли ближе, но мечи не опустили. В их глазах тлело недоверие, а движения были быстрыми и точными, как у хищников, готовых в любой момент нанести удар.

— У меня нет медальона, но… — удрученно продолжил Седрик.

Тот, что со свистком, резко ударил Седрика в челюсть. Удар пришел неожиданно. Мир вокруг затанцевал в болезненном мареве.

— Так я и думал. Из тебя такой же агент Секретной службы, как из меня — княжна Бристоля! — сплюнул дозорный рядом с упавшим юношей. Гвардейцы убрали мечи в ножны и подхватив под руки бездыханное тело Седрика, пошли к лагерю.

— О, очнулся, агент! — подойдя, Лукас потрепал связанного Седрика по щеке с издевательской усмешкой. — Мы же договорились, что ты никогда больше не появишься в этих местах! Или ты принес нам еще золотишка?! От твоих последних подарков у нас до сих пор голова болит.

— Нет, — пробурчал Седрик. Челюсть болела, во рту ощущался солоноватый привкус крови. В груди нарастало раздражение, плавно переходящее в злобу. Юноша сплюнул на землю красным сгустком и вытер губы о плечо, так как его руки были связаны за спиной.

— Вам не надо ехать за Бланшем, — Седрик не знал, как объяснить капитану ситуацию и начал прямо.

— Что?! — удивление Лукаса было таким искренним, что на мгновение Седрику показалось, тот действительно заинтересован в его словах. — Повтори-ка!

— Я сказал, — Седрик снова сплюнул. — Вам не надо ехать за Бланшем, с ним все в порядке.

— А по моей информации, Бланш в плену у стонеров Компании. Вместе с местным куратором Секретной службы, которого ты просил позвать в прошлую нашу встречу.

— Я только что оттуда! С ними все в порядке, можете возвращаться в Сторс.

Лукас присел на корточки рядом с Седриком и посмотрел ему в глаза.

— Я тебе не верю, — произнес капитан, не отводя взгляда. После чего встал и надел на правую руку перчатку.

— Ты вынюхивал планы Бланша в Сторсе, — Лукас ударил пленника наотмашь, дав пощечину тыльной стороной ладони.

— У тебя нет медальона агента, — еще одна пощечина.

— Ты следил за нами, спрятавшись в лесу и подслушивая, — третья пощечина.

Лукас снова склонился и притянул к себе поникшую голову Седрика, схватив его за волосы.

— И после этого ты думаешь, что я поверю, что ты помощник Бланша?! — последняя пощечина была более тяжелой, словно Лукас решил вложить в нее все свое презрение к Седрику. — Ты даже не стараешься быть убедительным.

Гнев переполнял Седрика. Он поднимался из груди и растекался по телу, застилая собой все. Он олицетворял возмездие и справедливость. А эти нелепые пощечины только подпитывали его. Эти пощечины, которыми жизнь била Седрика каждый раз, когда он пытался сделать что-то правильное.

Хочешь учиться? Над тобой будут смеяться и показывать пальцем!

Хочешь читать книги? Пока настоятель не видит, тебя будут бить ими до тех пор, пока ты не начнешь содрогаться при одном взгляде на обложку!

Хочешь поступить на обучение и стать кадетом Секретной Службы? Нет, ты должен остаться в Молендиуме, чтобы помогать настоятелю!

Хочешь погулять? Нет, тренируйся и учись, иначе вылетишь!

Хочешь больше уделять внимания стратегии и планированию? Нет, тренируйся как все!

Хочешь одним глазком посмотреть на королевский бал? Нет, ты простолюдин и тебя даже не пустят во дворец!

Хочешь познакомиться с девушкой? Нет, ты беден, а в твоей фамилии нет благородной приставки «де»!

Хочешь остаться человеком? Нет, выполняй задания или вали!

Хочешь попасть в спецотряд личных помощников Бланша? Нет, ты плохой боец и посредственный маг!

Хочешь потратить собственные деньги на комфортную жизнь? Нет, у тебя нет на это времени!

Хочешь хоть где-то почувствовать себя своим? Нет, ты никто!

Эта карусель унижений и отказов вращалась в голове Седрика с угрожающей скоростью. Каждая неудача, каждый отказ добавлял огня в его внутренний пожар. И этот огонь был готов вырваться наружу.

Мир не желал видеть в нем человека. Он требовал подчинения, слепого выполнения приказов, бездумного следования традициям. Так пусть он увидит, что может сделать «никто». И больше нет смысла скрывать свою злость.

— Магнус вис! — веревки, удерживающие руки Седрика, затрещали, срывая кожу на запястьях. Юноша встал.

— Импульсус! — бросил он в спину Лукасу и тот полетел с ног.

— Магнус вис! — чудовищный левый хук раздробил челюсть бросившемуся наперерез солдату. Крик боли раздался эхом.

— Взять его! — стреноженный Лукас, приходя в себя, завопил изо всех сил. В его голосе чувствовалась ярость.

Солдаты схватились за оружие и, держа дистанцию, начали постепенно окружать Седрика.

— Не глупи, малец, — крикнул лысый гвардеец с пышными пшеничными усами, пытаясь усилить свои слова авторитетом, которого явно не имел. — Всех не перебьешь, мы ж тебя все равно порешим!

Толпа гвардейцев, ощерившись копьями и мечами, замкнула круг. За его пределами трое или четверо бойцов держали на взводе арбалеты, готовые выпустить смертоносные болты по первой команде. Седрик оказался в окружении лиц, искаженных ненавистью и страхом. В такие моменты людям обычно становится страшно.

Но к Седрику страх не пришел. Холодный липкий страх смерти сегодня уступил свое место кипящей ярости. Седрик пытался сдерживать себя, но несправедливость происходящего не давала ему остыть. Пытаясь спасти мир, он переступил через себя, решившись на убийство хороших людей и убедив себя в правильности решения. Тогда он фактически впервые принял осознанное решение убить не по чьему-то заданию, а по собственной воле, даже не допустив мысли о том, что есть другой путь. Он думал, что выбирает меньшее из зол, но сам стал злом. И теперь, опустошенный, хотел лишь, чтобы у них все получилось.

— Магна Вокс!

— ОСТАНОВИТЕСЬ! — голос Седрика, усиленный магией, загремел на лиги вокруг. Солдаты замерли в оцепенении.

— ВЫ НЕ ВЕДАЕТЕ, ЧТО ТВОРИТЕ! ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ В СТОРС! ОСТАВЬТЕ КОМПАНИЮ В ПОКОЕ И ДАЙТЕ ИМ ЗАВЕРШИТЬ СВОЕ ДЕЛО!

Дрожащий от напряжения палец одного из арбалетчиков соскользнул с упора, зацепив спусковой крючок. Арбалетный болт со свистом пролетел меж двух копейщиков и вонзился в левое плечо Седрика, прервав его монолог. Болт пробил плоть, заставив юношу застонать от боли.

Но спусковой крючок был не только у арбалета. Внезапная вспышка боли стала триггером для взрыва копившегося в юноше гнева. Он больше не мог сдерживаться. Хлынувшая из него магическая энергия на сей раз внедрялась не в материю, а в сознание столпившихся вокруг людей. Перед его внутренним взором вспыхнули тысячи картин — тысячи слепков ярчайших воспоминаний и мыслей собравшихся. И ни одного понимающего взгляда. Ни одной теплой эмоции.

Они боялись его. Они ненавидели его. Они хотели, чтобы он исчез. И под собственный отчаянный крик, он дал им то, чего они хотели.

Один за другим головы гвардейцев кровавыми фонтанами стали взрываться изнутри. Их мысли и эмоции выплескивались наружу вместе со сгустками мозговой жидкости и осколками черепов. Для них он исчез. Потому что их больше не было.