Проклятьем заклейменный

Глава 19 Я на тебе, как на войне

На полпути обратно к общежитию меня перехватил Петька. Оказалось, служанка Киреевой передала ему, что её госпожа желает меня видеть возле ворот. Я хотел было уже плюнуть на это и пойти в свою комнату. В конце концов, дадут мне сегодня помыться и позавтракать, а? И зачем мне надо откладывать эти важные дела ради того, чтобы продолжить слушать истерику Киреевой?

Но выяснилось, что вместе с просьбой Петьке передали ещё и деньги. Пять сотен рублей. Что совсем немало, практически два пакета пыльцы можно купить, а в моём случае, по блату, целых три и ещё останется. И если уж Киреева расщедрилась на денежную благодарность, как я и просил, то вряд ли будет продолжать меня ругать и упрекать. Но чего ей надо-то?

— Спасибо. Спасибо тебе, Соловьёв.

Киреева бросилась ко мне и повисла на шее, но буквально на секунду. Девушка тут же отстранилась и прижала руки к груди в защитном жесте.

— Пожалуйста, — кивнул я. — Это всё? А то я не мытый и не жрамши. Хоть кустик какой-то по пути полить успел, и на том спасибо.

— Фу, какой ты… — поморщилась Киреева. — Но всё равно спасибо ещё раз. Я бы тебя и по-другому отблагодарила… Но после огра… Мне мерзко всё это. Касаться и…

— Я понял, — перебил я её лепет. — Ещё раз — пожалуйста. И такой благодарности мне достаточно. Больше ничего не надо. Только не пойму, чего ж ты тогда орала и требовала вернуть огра? И зачем вообще…

Я неопределённо повёл в воздухе рукой. Для девчонки это явно больная тема. Так что не стоит напоминать ей про всякие сальные подробности. Да и не знаю я точно, что она там с огром делала. Вряд ли то, чем занимаются муж с женой ночью под одеялом. Уж слишком габариты не совпадают. Скорее что-то из того, что происходит в экзотических борделях.

— Это мой долг, обязанность женщин рода, — опустив глаза, пробормотала Киреева. — Наш шанс послужить Родине и Государю. И возвысить род. Пусть даже ценой жизни. Но сначала я должна была продолжить род. Чтоб потом и моя дочь…

Она разревелась. Я не стал подходить и пытаться приобнять, чтоб успокоить. Ей явно сейчас неприятны касания мужчин, только хуже сделаю.

— Ну всё, теперь огра нет, так что ты свободна.

Девушка кивнула, утирая слёзы кулаком.

— Меня теперь, наверное, в какой-нибудь уездный монастырь отправят. Но это лучше, чем… Ладно, ты, вроде, спешил.

— Ага, — согласился я. — Прощай. И удачи.

Вот такая у нас тут аристократия, значит. Возвысить род любой ценой. А вовсе не пафосные разговоры о чести и куртуазность.

Хотя любопытно, от чего же зависит личный триггер? Ещё и передающийся по наследству иногда, но тут уж воспитание может сыграть роль. А вот бабуля Киреева, которая первая связалась с огром, была явно с большим таким прибабахом.

Да чего говорить, мухи у Вежлевой, похотливые взгляды у Трекуровой, лапание девок у Пузыни — всё это тоже совсем не норма! Интересно, что там у других?

Кажется, многое завязано на комплексы и подавленные желания. Интересно, в этом мире Фрейд и Юнг существовали? Надо бы поискать их труды в библиотеке. Ну или какие-то местные аналоги. Опять же, возможно, тут проводились исследования триггеров.

— Афанасий, дай-ка мне ключ от тридцать восьмой, — попросил я консьержа. — Или девчонки у себя?

— Никак нет, ваше благородие. Госпожи изволили на занятия отбыть, значится. А вот ключ-то, как бы, не положено…

— Они не будут возражать, — отмахнулся я. — А тебе… Тебе я потом червонец дам.

— Никак не можно, ваше благородие, — удручённо покачал головой мужик.

Тьфу ты. Придётся всё же в общей душевой мыться. Не то, чтоб я прямо такой брезгливый или стеснительный. Просто там же даже одежду некуда бросить. Потому Соколова тогда в одном полотенце в душевую и шла. В нормальной ванной гораздо удобнее. Надо на третий этаж переезжать…

Так, если у нас по девять комнат на этаже, нумерация с первой по девятую, а в каждой по двое живут, то всего выходит тридцать шесть человек. Ну, теперь без Киреевой уже тридцать пять. Кстати, если она на третьем жила, то есть шансы поменяться комнатами с её соседом. Одному-то парню и на втором нормально будет.

Это я к чему считать-то начал. На занятиях у Бо́риса я насчитал человек тридцать. Значит, некоторые прогуливают. Вот как я сейчас. Может, Воронцова или Одоевский в их числе? Эх, не глянул я на ключи у Афони. Ну неохота мне новую одежду из паутинного шёлка на пол кидать!

Я поднялся на третий этаж и постучал в дверь с номером тридцать три. Никто не открыл, но я продолжил стучать. Может, просто гостей не ждут, но на настойчивость отреагируют.

Нет, похоже, всё-таки никого нет. Зато на шум отреагировали соседи. Из двери с номером тридцать пять высунулся мужик с длинными лихо закрученными усами.

— Ты чего тут шумишь? — резковатым тоном осведомился он.

Хм, я же не в форму одет, а в серебристый наряд из паучьего шёлка. И если этот гусар недоделанный не в курсе, что такое паучий шёлк, то мог принять меня за слугу.

— А кто спрашивает? — хмуро отозвался я.

— Капитан… — начал было он, но осёкся. — Хм… Денщик госпожи Орловой. А ты чьих будешь?

— Демьян Соловьёв.

— Извините, ваша милость, не признал, — помрачнел лицом «гусар».

— Потапчик, кто там? — донёсся женский голос из комнаты.

— Господин Соловьёв гулять изволят, — отозвался мужик.

— Так пусть заходит. Я гостям всегда рада.

Мужик помрачнел ещё сильнее, но всё же приоткрыл дверь шире и сделал приглашающий жест. Я же отказываться не стал — какая разница, к кому в душ сходить. Да и знакомиться с сокурсниками надо. Тем более фамилию Орловой я уже слышал.

— Привет, — кивнул я сидящей на кровати девушке. — А я тут к Воронцовой хотел зайти, в душ забежать. А её нету. Может, у тебя схожу?

Я обратил внимание на нестандартную расстановку мебели. Обе кровати сдвинуты, объединённые в одну широкую, обеденный стол подвинут к окну. Так что жилой зоны для второго курсанта как бы и нету.

Но большее внимание привлекала хозяйка комнаты. Точнее её живот. Месяц этак седьмой, пожалуй… Я не спец, может и больше. И она пузо специально подчёркивала, даже у платьица вырез спереди такой, что фактически от верхней части платья остался только лиф с глубоким декольте да две полоски ткани по бокам.

— Чистоплотность — это прекрасно, — широко улыбнулась Орлова. — А то некоторые… Ты сходи, сполоснись. А потом возвращайся.

Всё это она говорила с зазывной улыбочкой, а в конце даже прикусила указательный палец.

— Вы ведь ждали господина Обухова, — укоризненно напомнил ей денщик.

— Ничего, мы и втроём прекрасно проведём время, — звонко рассмеялась она.

Я прошёл в ванную, но пока не закрыл дверь, ещё успел услышать часть диалога.

— Ну, Лен, ты же обещала, — говорил так называемый денщик.

— Хватит ревновать, Потап, — отмахивалась она. — Не забывай своё место, солдатик.

Я закрыл дверь и включил воду. Не так уж мне интересны их отношения.

Вот непонятно, какого лешего в Академию приняли беременную, да ещё и на большом сроке. Она же разродится скоро, через пару месяцев. Какие ей боевые занятия, хоть сейчас, хоть потом. Да она их и не посещает. Устроила тут домашний бордель для извращенцев вместо этого. Надеюсь, хоть младенца потом к родне отправит, а то мне придётся передумать насчёт переезда на третий этаж, если тут устроят филиал яслей.

Когда я вышел из душа, гостей в комнате поприбавилось. Сразу двое пришли. Причём эти лица я уже где-то видел… Ах да, тогда, в первый день у оврага, где я мост снёс. Они вместе с Изольдой бежали.

— Соловьёв? — удивился один из них. — Ты разве тут живёшь?

— Нет, он тут не живёт, — томным голосом протянула Орлова. — Мой сосед вообще в первый же день съехал. Решил жениться и отчислился, так что комната вся моя. И вы все мои гости.

— Ага, спасибо за гостеприимство, — кивнул я. — Но пора мне. Время-то, поди, уже обеденное?

— Ты жрать идти собрался, Соловей? — изумился второй парень.

— Да с утра не жрамши, — я похлопал себя по животу. — Даже кофе не попил. И вообще умаялся уже. Сначала огра убивал, потом с этим хмырём Кенуэлем махался…

— Что-то ты сделал? — с визгливыми нотками восторга в голосе воскликнула Орлова. — Ты убил огра Киреевой?

— А ты хотела и с ним попробовать? — хмыкнул я.

— О да-а, — похотливо простонала девушка.

— Ну, это уж слишком, Лен, — вскочил на ноги гусар.

— Помолчи, денщик, — огрызнулся на него один из парней. — И вообще, сбегай принеси нам выпить и перекусить.

Гусар схватился за рукоять сабли, висевшей у него на поясе. Парни тоже дёрнулись к портупеям, которые успели снять и повесить на спинки стульев. Орлова молчала, глядя на намечающуюся драку горящими глазами и облизывая губы.

— Я на тебе, как на войне, а на войне, как на тебе, — пропел я. — Но я устал — окончен бой, беру портвейн, иду домой.

— Действительно, пойду-ка я выпью, — процедил гусар, задвигая саблю обратно в ножны.

— Это не твой ребёнок, Потап! — зло бросила ему вслед Орлова прежде, чем дверь со стуком захлопнулась.

— Как этот смерд смеет… — всё-таки схватился за оружие один из парней, не доставая, впрочем, рапиру из ножен.

— Какие же вы оба жалкие, — смерив их взглядом, покачал головой я.

— Не ссорьтесь, мальчики, — попыталась вмешаться Орлова. — Меня на всех хватит. Хотя одному придётся подождать. Втроём сразу неудобно, из-за живота.

Она сноровисто встала на кровати на четвереньки, подложив под пузо подушку. Явно большой опыт уже. Ну а платьице и снимать не надо, и так всё доступно.

— Развлекайтесь, я обедать, — махнул рукой я.

Надеюсь, Петра оставила там хоть немного картошки и колбасы. А то искать столовую мне лениво.

— Ты нас оскорбил, Соловей, — попытался преградить мне путь один из парней.

И тут же получил в челюсть с левой, чего явно не ожидал. И следом взмахом чёрного меча я рассёк рапиру в его руках вместе с ножнами.

— Ты на кого рыпнулся, пацан? — рявкнул я ему в лицо, ухватив за волосы на затылке. — Тебе до огра далеко. Я тебя одним ногтем раздавлю. Как вошь.

Услышав журчание, я отшвырнул подальше обмочившегося с перепугу паренька. Слабенькие нервы. А мочевой пузырь и того слабее.

— Панин, ты чего это? — выпучил глаза второй. Ага, значит, вот он Обухов.

— Аха-ха, — расхохоталась Орлова. — Пошли вон, оба, щенки. Соловьёв, я вся твоя! Возьми меня!

Она приподнялась, сдёргивая лиф платья и обнажая большую грудь. Скорее всего, уже налившуюся от молока. Или всё-таки ещё рано?

— Да нет, спасибо, — покачал головой я. — Я даже общественные душевые не люблю. Не говоря уж…

— Я, по-твоему, общественный туалет, что ли⁈ — в бешенстве взревела девушка, сев на кровати.

Между её ладонями сверкнула молния. Ну, её триггер явно связан со всем, что тут сейчас происходит, так что сил должно быть много.

— А вообще-то похоже, — подал голос Обухов. — И в прошлый раз ты разрешила…

Сорвавшаяся с ладони девушки молния досталась ему, отбросив к стене и спалив китель спереди вместе с рубашкой. Но вроде дышит. Хотя в медчасть бы отправить неплохо, вон кожа на груди тоже покраснела от ожога.

— Не надо, — я покачал одновременно головой и поднятым чёрным мечом. — Ты тоже не огр.

— Да я этих огров сейчас целое племя сжечь могу, — некрасиво скривила губы девушка.

Её наэлектризованные волосы приподнялись, встав чуть ли не дыбом над головой. И даже в глазах мелькали искры. Она встала и, придерживая одной рукой живот, прошла к тумбочке. Резким рывком выдернула верхний ящик, достала из него большой молочно-белый неровный кристалл. Положив его на тумбочку, взялась за него обеими руками. Волосы медленно опустились, расправились по плечам, искры по ним бегать перестали. А кристалл налился синевой.

Я заметил, что ящик весь заполнен белыми кристаллами разного размера и формы. Явно необработанные. И одного кристалла Орловой не хватило, чтобы слить всю накопленную энергию. Когда она закончила и обернулась, то снова зазывно улыбалась и облизывала губы.

— В чём твой триггер? — всё же не удержал любопытства я.

— А у меня их, похоже, несколько, — криво усмехнулась девушка. — И ты почти всё видел. А твой — быть благородным героем, что ли?

— Не-а, — отмахнулся я. — Я пою. Всё остальное просто хобби. А тебе я могу дать пару советов, как увеличить воздействие с минимумом усилий. Уж не знаю, понравится тебе такое или нет… Кажется, да.

Она рассмеялась, слегка истерично.

— Я свой восемнадцатый день рождения сбежала праздновать в деревню, в кабак, — поведала девушка. — Деньгами сорила, всех угощала. Но местному мужичью показалось, что дармовой выпивки мало. Надо ещё и аристократку попользовать. Всей толпой. И по-всякому. Ну и… Нету больше той деревни.

М-да, похоже, моды прорабатывать свои психологические травмы с психологом, в этом мире не возникло. Хотя тут уже скорее психиатр пригодился бы. Но вместо этого травмы становятся для магов триггерами.

Это что, получается, Демьяну кто-то сказал, что он ужасно поёт, и парень так обиделся и расстроился, что пение стало триггером? Или всё же триггеры возникают по разным причинам?

— Но тебе ведь это и понравилось. Совсем чуть-чуть. Где-то в глубине души. В тёмном уголке, — протянул я.

Шагнул вперёд и положил ладонь ей на горло. Сильно не сжимал, душить не пытался, но держал крепко. И почти сразу же в глазах Орловой снова засверкали искры, а грива волос начала вздыматься от статического электричества. Я убрал руку и отступил на шаг.

— Соловьёв! Да мы с тобой так сможем накопители тоннами заряжать! — воскликнула она, снова бросаясь к тумбочке. — А уж если ты меня…

— Нет, — перебил я. — Этого не будет. Я не хочу. Просто скажи своему Потапу, чтоб был с тобой посуровей. Он взрослый мужик, военный. Сможет.

— Как сказать? — пробормотала девушка.

— Словами через рот! — рявкнул я.

Тем самым вызвав новую волну всплеска статического электричества.

— Ох… — застонала Орлова. — Я чуть не уписалась. И ноги не держат. Соловьёв…

— Так на колени встань, тебе не привыкать, — буркнул я.

Деваха послушалась, при этом застонав ещё активнее и начав вертеть задом. Но не забывая продолжать заряжать кристаллы.

— Ты, — указал я мечом на Панина, — забирай приятеля и тащи в медчасть. И чтоб…

— Да я отчислюсь отсюда сегодня же, — перебил он, подхватывая Обухова подмышки. — Ведь знал же, что крутые маги все психопаты.

— А ты не на третьем этаже живёшь? А приятель твой? — поинтересовался я.

Мотание головой. Увы. Что ж, нет, так нет. Но если они оба отчислятся, это, получается, на втором этаже целая комната освободится — если их соседки съедутся вместе. Ну или даже если нет, то можно помочь Одоевскому с переездом, переселив соседа Соколовой на место Панина. И тогда заберу у Одоевского ключ и буду ходить в душ к Воронцовой. Только сперва выясню, в чём её триггер, а то мало ли…

Эх, надеюсь, с обедом сегодня у меня не возникнет столько сложностей, как с душем.