Проклятьем заклейменный

Глава 25 О, как жаль, но всему виною мечты

— О, как жаль, но всему виною мечты, мечты, мечты, — пропел я, едва продрав глаза и оглядевшись.

— Чё это тебе там жаль? — проворчала лежащая справа Троекурова.

Изольда слева просто всхрапнула. Я кое-как выбрался из их объятий, умудрившись даже Изольду не разбудить. Ну, Троекурова сама проснулась, а с остальными я не соприкасался. Раз, два… Да, все пять здесь.

Я быстренько оделся, прошёл к окну, открыл его и закурил, припоминая, что вчера было то. И главное — чья ж была идея притащить свободную кровать из комнаты Вяземской в комнату к Троекуровой⁈ Точно не моя. И тащил тоже не я. Девчонки сами справились. И вот из трёх сдвинутых кроватей сварганили широкое ложе, поперёк которого мы все вшестером и разлеглись спать.

Судя по тому, что проснулся я в трусах, всё-таки только спать. Господи, а ведь даже закупиться пивом по пути было не моей инициативой! Хотя пил-то я его сам, никто не заставлял. Но теперь я себя за это однозначно осуждаю!

— Напомнить, что вчера было? — шёпотом поинтересовалась вставшая рядом со мной Петра.

Она-то вообще зачем на кровать к остальным завалилась, если ей спать не надо? Или вот это как раз было моей инициативой, чтоб все были на равных? Вот этого не помню, но оно и не важно.

— Да помню я, — отмахнулся я. — В целом.

По пути в общагу девчонки решили взять пива, в том самом ларьке недалеко от Академии. И пошли вместе пить к Троекуровой и Вежлевой, пока я уединился с Изольдой в её комнате. И когда мы закончили предаваться непотребствам и присоединились к остальным, девчонки уже прилично набрались. Ну, с нами банкет продолжился. Потом, кажется, Вежлева предложила оставаться ночевать у них. Будто нам до своих комнат так далеко идти, всего-то на этаж вниз… Юсупова сказала, что тут мало спальных мест. И тогда Изольда предложила забрать свободную кровать. Потом…

— И как все по очереди пробовали использовать собственные мокрые трусики в качестве кляпов, тоже помнишь? — спросила Петра.

Я застонал и закурил вторую сигарету. Глянул на просыпающихся девчонок. На которых трусики как раз присутствовали. Перевёл взгляд на Петру.

— Правильно, не помнишь, — кивнула она. — Потому что такого не было. Но это обсуждалось, на будущее.

— Издеваешься надо мной, — вздохнул я. — Над старым больным человеком…

— Ты не больной, а просто про́клятый, — поправила меня Юсупова, вставая рядом и тоже закуривая. — Ну и похмельный. Хотя ты же даже ликёр не пил…

— Какой ещё ликёр? — удивился я.

— Сладенький, вишнёвый, — облизнулась Варвара. — У Вежлевой там внушительная заначка… Была. Но ты сказал, что это бабское пойло и не стал пить.

— А что я тогда пил?

Не с одного пива же меня так вынесло? Сто лет такого не было. Но я и с крепким алкоголем давно подзавязал. Только текилой иногда баловался, и то умеренно. А тут у меня вообще-то молодой здоровый организм. В этом возрасте мне и после пузыря дешёвой водки с утра плохо не было. Вот с вечера бывало, это да.

— Тут по коридору шатался в дюпель пьянющий денщик Орловой, — сообщила Троекурова. — После того, как он третий раз врезался плечом в нашу дверь, ты к нему вышел. Но вы оба говорили неразборчиво, мы ничего не поняли. Только он лыбился так, что улыбка была шире усищ. И вручил тебе бутыль с какой-то мутной жидкостью. Вот её ты и пил.

Она достала из-под кровати пузатую бутылку, в которой оставалось ещё больше половины содержимого. Я открутил пробку, нюхнул и скривился. Ядрёный самогонище! Не удивительно, что после такого пойла я даже сам разговор с этим Потапом не помню. Но, кажется, Орлова таки вняла моему совету. И гусар-денщик на радостях налакался до поросячьего визга.

— Так, уберите это куда-нибудь подальше, — попросил я, возвращая бутыль Троекуровой. — И мне больше не давайте. И сами не пейте. А то козочками станете.

— Ты это и вчера уже говорил, — зевнула Вежлева. — И о том, что с козочками надо делать тоже. Только вот ограничился одними словами… И то не объяснил, кто такой Сидор, и причём он тут.

Я молча вернулся к окну и закурил ещё одну сигарету.

— Все говорят, что пить нельзя. Все говорят, что пить нельзя, и я теперь не буду, — промычал я себе под нос. — Ну, только пиво, больше ничего.

Эх, ведь вроде и не так много этой самогонки выпил. Но, видать, крепкая она. А молодой организм Демьяна Соловьёва к такому непривычен. Ну, хотя бы не тошнит. Надеюсь, и вечером не стошнило.

— Пожрать чего-нибудь осталось? — поинтересовался я. — И пива, полстакана бы глотнуть. А то у меня сегодня ещё спарринг…

Да уж, выспался, отдохнул перед боем, как планировал. Точно — мечтать не вредно. И чего меня вчера никто не остановил? Или они все сами не в том состоянии были? Да и юные девушки совсем, откуда им понимать… Но хоть Петра-то могла!

— Всё есть, — согласилась Троекурова.

Она быстренько извлекла из холодильника пакет с шаурмой и баклажку пива, которых там ещё пара штук осталась, как я заметил. Из шкафчика достала электроплитку и сковородку. Вот уж не ожидал от полуэльфийки такой хозяйственности! И вообще думал, аристократки всю готовку прислуге поручают.

Только теперь я сообразил, что ни одна из девушек как-то не торопилась одеваться. Все так и разгуливали в трусиках, хотя свою одежду нашли и, если что было разбросано, аккуратно развесили на стульях. Но преспокойно продолжали расхаживать почти раздетыми друг перед другом и передо мной. Похоже, единение будущего гарема вчера удалось на все сто сорок шесть процентов. Пока, к счастью, только моральное. Я точно был не в состоянии что-то делать разом с пятью девушками. И не факт, что вообще в принципе справлюсь. Хотя если использовать пыльцу фей для подлечивания усталости… Это надо обдумать.

— Если кто ещё жрать хочет, то расхватывайте тарелки сами, — распорядилась Троекурова. — Я о Демьяне позабочусь, а для всех не нанималась. Только разогрею всем, раз уж взялась.

— И так нормально, — пробурчала с набитым ртом Юсупова, уже съев половину холодной шаурмы.

А Изольда тем временем успела плеснуть в кружку холодненького пива, и теперь прижимала её ко лбу в те моменты, когда не прихлёбывала. Но и мне вторую кружку наполнить не забыла.

М-да, я-то раздумывал, допустимо ли связываться взрослому попаданцу с юными аристократками. Мол, как бы их не испортить, не научить плохому… Ага, куда там! Никакие они не девочки-припевочки. Ощущение, будто в родную студенческую неформальную тусовку вернулся. Хотя даже там девчонки полуголыми по утрам не бегали. Да и гаремных отношений никому не перепадало. Но в остальном в целом похоже.

— Плохо вас маменьки и папеньки воспитывали, — не удержался от замечания я.

— Гувернантки и гувернёры нас воспитывали, — фыркнула Вежлева, захапав себе первую разогретую шаурму. — И так хорошо, что нам это надоело, хуже горькой редьки. Хоть тут теперь можно расслабиться и вести себя, как попало.

— Вас тоже запугивали, что плохие мальчики непременно захотят задрать вам подол? — спросила Изольда. — Только при этом не предупреждали, что искать таких плохих мальчиков надо среди уже взрослых мужиков. Потому что мальчики… Ну, они ещё мальчишки.

Я задумчиво хмыкнул. Невинности я Изольду вчера не лишил, заметил бы. Значит, кого-то всё-таки находила и раньше.

— Девчонки, я вам по секрету скажу, — вздохнула Троекурова. — И среди взрослых мужиков полно тюфяков, которые не знают, что и как надо делать с женщиной. Я-то знаю.

Я заметил, что её острые уши не скрыты магической иллюзией. Похоже, вчера был ещё и вечер откровений. Даже жаль, что я почти ничего не помню. Возможно, там звучала и новая для меня информация. Впрочем, может ещё вспомнится.

— А давайте о мужиках вы без меня как-нибудь поболтаете, — попросил я, забирая тарелку с подогретой шаурмой. — Уй, горячо! Я пока в душ сбегаю.

— Подогревать ещё раз не буду! — бросила мне в спину Троекурова.

Я поморщился, но оборачиваться и спорить не стал. Что за тон сварливой жены? И вообще какие-то семейные посиделки у нас. Хотя пока всего-то по разу переспали, и то не со всеми. Просто сон в одной кровати вовсе не в счёт. За то, что перебрал вчера, не пилят — и на том спасибо.

С другой стороны, заботу всё же проявляют. А что на цыпочках передо мной не ходят, вон даже Петра и та подкалывала — так мне нужна, что ли, этакая рабская покорность? Нет, однозначно не нужна. Но при этом одна «боевая подруга», с собственным мнением, при этом готовая если что подставить плечо — это замечательно. А вот пять, особенно если они между собой сговорятся — затопчут, во всех смыслах. Поди, ещё и график по постели составят, меня не спрашивая. А потом все вместе разочаруются и бросят меня, если пойду у них на поводу. Заинтересовались-то они мной именно потому, что я творю, что хочу, никому не подчиняясь.

Но тормозить мне надо было тогда ещё позавчера на шашлыках. Когда распевал тост про то, что этих девок я возьму себе. Теперь уже ввязался — надо расхлёбывать. И впредь хоть иногда прикусывать язык. Главное, не давать поводов к расширению гарема. Даже если девица сильно приглянется. У меня столько здоровья нету, да и спать иногда надо.

Помылся я быстро. И пока я завтракал ещё тёплой шаурмой, девушки тоже по очереди сбегали в душ. После чего переоделись в свежую униформу. Мне Петра принесла костюм из серебристого паучьего шёлка и плащ из крыльев мантикоры. Совершенно правильно сделала, я в этом и собирался идти на спарринг с белоглазой Мартой. Но вот моего мнения моя белоглазая и не спросила. То ли считать, что сама догадалась, предугадала мои желания, то ли это она сама так решила, а что совпало с моими хотениями — просто повезло?

Ой, как же трудно с женщинами… Или это я просто зря загоняюсь?

— А что, еды больше нету? — удивлённым тоном пожаловалась Юсупова, потрясая пустым пакетом. — Эх, мало взяли.

— Ты так задницу больше моей отрастишь, если будешь столько есть, — попыталась подколоть её Изольда.

— Ну и хорошо, — спокойно кивнула Варвара. — Демьяну вон, похоже, нравится. Но пока не получается отрастить, хотя много ем. Надоело выглядеть тощей малолеткой. Хотя я старше вас, мне скоро двадцать.

— Может, у тебя глисты? — удивилась Эльза.

— Это у тебя тараканы. В голове, — огрызнулась Юсупова. — И мухи вечно вокруг вьются. Может…

— Хватит, — резко прервал я наметившуюся свару. — Будете ссориться, выпорю всех причастных. Неважно, кто первая начала.

— Ну, напугал, — хихикнула Изольда. — Ты мой триггер помнишь?

Ну да, мазохистку пугать поркой…

— Да, вообще-то, и я не против, — неожиданно поддержала её Троекурова. — Девчонки, очень рекомендую попробовать.

Я вздохнул, положив подбородок на скрещенные руки. Вот кто полуэльфийку за язык тянул, а? Так-то подобное многим девушкам нравится, хотя и далеко не всем. Но такие моменты лучше в индивидуальном порядке решать. А то вот не понравится Вежлевой или Юсуповой, но отставать от остальных не захочет… Впрочем, они же в любом случае будут делиться друг с другом интимным опытом, попивая сладенький ликёр в моё отсутствие. Так что без разницы.

— Забыли пока про порку, — отмахнулся я. — Но всё равно не ссорьтесь. А то нам придётся менять формат отношений. И я просто буду посещать ваши комнаты по очереди. А так, мы могли бы ещё и боевой отряд сформировать…

— Сорок лет, а ума нет, — хмыкнула Троекурова. — Права ты была, Варь. Мужик, даже если умный, всё равно дурак. Демьян, если мы спорим, у кого жопа больше и кому сегодня с тобой спать, это не значит, что не прикроем друг другу спину в бою. Расслабься и не влезай в наши бабьи свары. Думай лучше о поединке в полдень.

— Он сейчас явно не об этом думает, — покачала головой Петра. — Потому что мы всё утро полуголыми перед ним бегали. Но я знаю, как это исправить.

Она быстро скользнула под стол, встав на колени, и расстегнула мне ширинку.

— На её месте должна была быть я, — проворчала Троекурова.

— А чего это ты? — не согласилась с ней Изольда.

Бабья свара началась по новому кругу, по другому поводу. Но в этот раз я действительно проигнорировал их болтовню, наслаждаясь тем, что делала Петра.