Проксима лжи

Глава 10

В шесть утра она выходила на работу, чтобы поспеть к началу смены на «родном» ЛЛМЗ; вернувшись домой, весь вечер просиживала с Дочей, помогая учить уроки. А после полуночи вязала на заказ кофточки и свитера, благо выходили вещи из-под ее спиц быстро и превосходного качества. Благодаря этому, оставшись без кормильца, Рюхины в общем, не бедствовали. Денег хватало и на лекарства, и на фрукты с рынка. Удалось наскрести и на взятку директрисе. В девятый класс Дочу взяли.

Когда Катя, стараясь не разбудить Федора, потихоньку выскользнула из-под одеяла и, накинув халатик, вышла из комнаты, ему показалось, что после того, как утихли их жаркие ласки, не прошло и минуты. «Господи, куда это она? Надо ведь хоть немного поспать», — подумал он, и только теперь сообразил, что на самом деле уже светает, и Катя встала звонить в банк.

— Але, Сереж, доброе утро! — в подтверждение этому раздался с кухни ее приглушенный голос. — Это Катя. У меня такое дело — позвонил вчера уже поздно один мой знакомый. Он сегодня дом покупает, и продавец неожиданно попросил его рассчитаться рублями. Ну, да, а у него доллары, ровно полмиллиона. Нет, ждать до понедельника он не может. Я знаю, что только Прокофьев может разрешить. Я знаю, что сегодня суббота, но ты ведь можешь ему позвонить? Ну, и что, что спит еще, разбудишь, вопрос того стоит. Будет недоволен? Я думаю, что гораздо больше он будет недоволен в понедельник, когда узнает, что из-за того, что ты не решился его разбудить, банк потерял две штуки баксов чистой прибыли. Так что звони ему, и побыстрее, мне нужно дать ответ человеку. Да, я на домашнем. Давай, жду.

Пикнул выключаемый телефон, и Катя с радиотрубкой в руках появилась в дверях, задумчиво покусывая кончик толстой черной антенны.

— А кто такой у нас этот Сережа? — постаравшись придать осипшему со сна голосу строгие нотки, спросил Федор. — Коллега по работе? Понимаю… Только как-то ты с ним неофициально очень, а? Я б даже сказал, по-приятельски?!

— Да, это один мой давний воздыхатель! — кокетливо стрельнув глазами, поддержала шутку Катя. — И по совместительству замначальника нашей службы безопасности.

— Воздыхатель? Соперник?! — изображая свирепую ревность, нахмурил брови Федор. — Не потерплю!

— Против тебя у него нет шансов! — рассмеялась Катя, присаживаясь на кровать. — Но то, что сегодня его дежурство, большая удача. Другого мне было бы сложно убедить так рано звонить Прокофьеву.

— Тэк-с, ну, а этот Прокофьев у нас кто? — голосом следователя из райотдела, допрашивающего несовершеннолетнего правонарушителя, осведомился Федор. — Еще один воздыхатель?

— Если бы! — деланно погрустнела Катя. — Иметь в воздыхателях вице-президента банка было бы недурно! Но Пал Николаич Прокофьев, по слухам, совершенно равнодушен к женщинам. Так что здесь шансов нет уже у меня!

— Ты жалеешь об этом? — понизил голос Федор, беря Катю за руку.

— Дурачок! — улыбнулась Катя, шутливо щелкнув его пальцем по носу. — Мне, Федечка, кроме тебя никто не нужен!

Внезапно Федор ясно осознал, что кроме освобождения Ирины ему для полного, всеобъемлющего, окончательного счастья нужны вот эти самые Катины слова. И — больше ничего. А ее глаза в сероватых отблесках рассвета мерцали загадочно и призывно. Федор, отшвырнув одеяло, притянул Катю к себе. Свободной рукой развязывая на себе пояс халатика, она послушно упала в его объятия. Но, ставя жирный крест на их планах на ближайшие десять минут, в этот момент зазвонил телефон.

— Да, да! — с трудом сдерживая учащенное дыхание, схватила трубку Катя. — Слушаю, Сереж! Дозвонился до Прокофьева?

Федор не без труда заставил себя разжать объятия, и Катя, вскочив с постели, с трубкой в руках заходила по комнате. Приподнявшись на локте, Федор с нетерпением наблюдал за ней, но говорил в основном ее собеседник, а Катя лишь кивала головой, да изредка вставляла комментарии типа: «Угу», и «Да, понятно». По выражению ее лица с сосредоточенно нахмуренными бровями Федору никак не удавалось определить, хорошие или плохие новости сообщают Кате из банка. Страх неизвестности неприятным холодком начал щекотать ему спину. Но через несколько минут Катино лицо, наконец, разгладилось, и она, смешно выпучив глаза, показала Федору оттопыренный большой палец. Поняв, что все в порядке, Федор с облегчением снова повалился на подушку.

— Ну, все, спасибо, Сереж! — заканчивая разговор, произнесла в трубку Катя. — А то меня клиент этот уже одолел, звонит каждые пять минут! Конечно, неохота тащиться в субботу на другой конец города, но — надо, так надо! Тогда до встречи в одиннадцать? Пока!

Она с торжествующим видом выключила трубку и повернулась к Федору. Ее газа сияли.

— У моего конкурента появились шансы? — сам улыбаясь во весь рот, не удержался, чтобы не поерничать, Федор. — В качестве цены положительного исхода разговора с Прокофьевым ухажер Сережа получит-таки твою благосклонность? Тебе неохота, но уговор дороже денег? В одиннадцать у вас свидание? Это он живет на другом конце города?

— Мой обменный пункт на другом конце города, в Текстильщиках, балда! — смеясь, показала ему язык Катя. — К одиннадцати часам Сергей подвезет туда рубли по вчерашнему курсу ЦэБэ минус одна копейка. Говорит, что Прокофьев сначала вообще не хотел разрешать транзакцию. Но потом дал «добро», но только при условии, что валюту приму и проверю лично я, а сопровождать инкассацию в оба конца будет Сергей. А ведь знает прекрасно, что у меня сегодня выходной, и Сергей сутки только что отдежурил! Конечно, формально он прав — сумма крупная, но на самом деле просто мелко мстит за то, что разбудили его с ранья! Дескать, вам надо, вы и отдувайтесь в свое свободное время! Вот зануда!

Разгоряченная, взбудораженная разговором, принесшим решение такой важной проблемы, в едва прикрывавшем ее стройное тело халатике, с рассыпавшимися по плечам густыми прядями ее неподражаемых волос она была сейчас не просто красива и желанна, а… как бы это сказать?.. Ведь с первой минуты, как только Федор увидел Катю во второй раз, после десяти с лишним лет разлуки, он с удивлением и даже маленьким ужасом осознал, что к Кате его тянет гораздо, несравнимо сильнее, чем к Ирине. И только сейчас, внезапно, совершенно внезапно, в одну эту секунду Федор понял, что именно является основой этого влечения. Ведь нельзя не признать, что если Катя тоже гораздо больше, чем просто симпатична или миловидна, то Ирина — просто фантастически красива! Если вдаваться подробности, то у Ирины правильнее черты лица, больше и округлее грудь, тоньше талия, длиннее ноги. В общем, по всем классическим составляющим женской красоты Ирина имела против Кати неотыгрываемую фору. Именно все это когда-то давно заставило Федора потерять голову, вычеркнуть из своей жизни Катю и сделать предложение Ирине. И только сейчас Федор понял, что на самом деле именно это ни с чем не сравнимое сочетание до сих пор чуть детской угловатости, от природы загорелой кожи и безграничной любви, льющейся из чудесных Катиных глаз цвета Куинджиевской «Ночи над Днепром», нужны ему гораздо больше, чем вся Иринина модельная красота! И хотя Катя, конечно, не ярчайшая, но — ближайшая и самая теплая звезда в созвездии женщин из жизни Федора! Не Альфа, но — Проксима Любви… И именно все это Катино, а не то Иринино, подходило к Федоровой душе, как редкий ключ к сложному замку, как затейливые вырезы последнего паззла, который, встав на место, создает законченную гармонию. Господи, как же он ошибся тогда, той далекой весной почти одиннадцать лет назад!

— Иди к мне! — севшим от нахлынувшего вожделения голосом позвал Федор.

— Не-етушки! — присев у изголовья кровати на корточки, помотала пальцем у его носа Катя. — Нет уже времени на развлечения!

— Да это, может быть, самое серьезное дело в моей жизни! — засмеялся Федор, пытаясь поймать Катин палец. — А куда торопимся-то? Вопрос, ты говоришь, решен, а до одиннадцати времени еще — вагон!

— А что, нам нужно только продать валюту? — возразила Катя, увертываясь от Федоровых рук. — Ты вообще представляешь, сколько обменок нужно объехать, чтобы снова купить полмиллиона долларов?

— Ну, наверное, десятка полтора? — наобум назвал Федор цифру, существенно больше той, которая ему представлялась.

— Ошибаешься, — покачала головой Катя. — Сейчас в обменных пунктах стараются крупные суммы не держать, особенно в выходные дни. К тому же минимум половину валюты держат в евро. Я думаю, в среднестатистической обменке можно купить максимум тысяч двенадцать-пятнадцать долларов, а то и того меньше.

— Это получается, — надо объехать минимум сорок обменок?! — в неожиданном отчаянии от того, что их великолепный план может разбиться о банальную нехватку времени, воскликнул Федор. — Но это же нереально успеть!

— А сколько реально? — очень серьезно поинтересовалась Катя.

Федор задумался. В Катиной обменке они закончат, будем надеяться, в половине двенадцатого, ну, в двенадцать. Шер-Хан сказал, что позвонит ровно через сутки, то есть примерно в половине девятого. Итого на все — про все у них восемь часов. Даже если по полчаса на одну обменку — а быстрее даже по относительно свободной субботней Москве вряд ли получится — то это получается шестнадцать точек.

— Да, наверное, те самые десятка полтора, — мрачно ответил он. — Максимум.

— То есть в среднем нам надо покупать по тридцать три тысячи долларов в каждой, — быстро скалькулировала Катя. — Ну, вот и отлично!

— Чего ж хорошего? — не понял Федор. — Ты же говоришь, что по столько в обменках не держат?

— Не держат, — подтвердила Катя, — потому что ограбления боятся. А на заказ из банка привезут без проблем. Загвоздка в том, что сегодня суббота, объем купли-продажи валюты гораздо меньше, чем в будни. Обменки, готовые даже на заказ продать тридцать тонн баксов и выше, нужно еще поискать.

— Поискать? — нахмурился Федор. — Не богато у нас времени на поиски!

— Есть такое прекрасное изобретение человечества — те-ле-фон! — улыбнулась Катя. — Мне лучше появиться на работе пораньше, так что я сейчас убегу. А тебе торопиться особо некуда, так что ты пока вставай, одевайся-умывайся, и садись обзванивать обменные пункты. Спрашивай сразу: «Крупную сумму купите?» Крупная по-нашему — от десяти тысяч, так что если ответят «нет», сразу клади трубку. Если «да» — выясняй, сколько могут взять максимум. Всегда спрашивай номер заказа и подробный адрес, чтобы не терять времени на поиски.

— Кать, да понятно все! — несколько раздраженно прервал ее поучения Федор. — Ты так, как будто я никогда больше чем с сотенной в обменник и не заходил! Я только не понимаю, где в субботу в полдевятого утра взять номера телефонов этих самых обменников? Я думаю, в «ноль-девять» в этом вопросе мне не помогут. Или, может, у тебя дома есть полный список?

— Больно мне надо держать дома такие вещи! — с усмешкой фыркнула Катя. — У меня есть кое что получше! Слышал еще об одном прекрасном изобретении человечества под названием ин-тер-нет?

— Ты хочешь сказать, что вот этот раритет не только работает, но еще и подключен к сети?! — съязвил в ответ на подначку Федор, кивая на компьютер.

— Еще как подключен! — показала ему язык Катя. — По выделенной линии, все летает! Так что заходишь на «Рамблер» и…

— Не учи учителя! — буркнул Федор, вставая с постели. — К тому же я предпочитаю «Яндекс».

Как ни быстро завершил Федор свой утренний туалет, выйдя из ванной, он застал Катю уже почти полностью собравшейся. Сидя на обувной полке в коридоре, она одной рукой застегивала на округлой икре молнию модного остроносого сапога, другой — рылась в поисках чего-то в своей дамской сумочке. Глазами же при этом она внимательно изучала свое отражение в зеркале на стене напротив. У ее ног стояла большущая спортивная сумка, явно приготовленная, чтобы не забыть.

— Черт, сто лет уже специально в зеркало не гляделась, а тут уже пять минут пялюсь, оторваться не могу! — смутилась она, увидев Федора. — Вот что значит, мужик в доме появился!

Легко поднявшись с низенькой полки, Катя ладонями провела себе по бокам от груди вниз, оправляя на талии и бедрах складки изящного бежевого шерстяного платья, и потянулась к вешалке за дубленкой. Федор опередил ее, сдернул дубленку с крючка, и услужливо распахнул ее навстречу Кате. «Мерси!» — кокетливо поблагодарила она, крутанулась на месте, ловко вскользнула в рукава, повесила на локоть свой изящный ридикюль и снова повернулась к Федору.

— Значит так, так, — тоном матери, собирающего непутевого сына в школу, наставительно обратилась она к нему. — Там на кухне кофе, бутерброды, позавтракай обязательно! Ровно ко времени не подъезжай, но и больше, чем минут на пятнадцать, не опаздывай. Адрес я там тебе написала. Отсюда езды в субботу — ровно полчаса, так что на обзвон времени у тебя достаточно. Компьютер я тебе включила. Ну, все понятно, Федечка?

— Все понятно, мама! — улыбнулся Федор, обнимая Катю за плечи. — Непонятно только, зачем тебе такая большая сумка?

— Это не мне, это тебе, — поправила его Катя. — Четырнадцать миллионов рублей без малого — это сто сорок пачек тысячными купюрами, да часть по закону подлости обязательно дадут пятисотками. В общем, это килограмм двадцать, если не двадцать пять денег. Как понесешь?

— М-да, не сообразил я, — озадаченно заскреб в затылке Федор.

— А тебе и не надо, — тихо и очень серьезно сказала Катя, преданно заглядывая ему в глаза. — Ведь теперь я есть у тебя!

Она поднялась на цыпочки, коротко поцеловала Федора в губы и взялась за ручку входной двери.

— Страшнайя-а! — уже выходя на лестничную площадку, снова мельком кинула она на себя взгляд в зеркало. — Ну, ничего, вчерне нарисуем лицо по дороге, окончательную ретушь наведем на рабочем месте, и к приезду кавалера дорогого будем уже во всеоружии нетленной красоты! Так, созваниваться не будем, потому как для Сергея мы с тобой знакомы, но не слишком. Подъедешь, позвони в дверь и скажи: «Заказ». Ну, все, я уехала. До встречи, дорогой кавалер!

Катя взмахнула на прощание рукой, и захлопнувшаяся дверь отгородила ее от Федора. Минуту он стоял, глядя на белое полотно двери, но мысленным взором продолжал видеть вместо него ее улыбающееся, милое и родное лицо. Да, именно так — родное. И права Катя — она снова есть у его, и он, Федор, тоже есть у нее! Пора исправить ошибку, которую он совершил тогда — десять лет, восемь месяцев и четырнадцать, — нет, уже пятнадцать дней назад! Возможно, самую большую ошибку в своей жизни… И — самое главное — необходимо извиниться перед Катей за этот чудовищно длинный срок ожидания, к которому он, Федор, ее приговорил. Но это — вечером, завтра, потом. Потому, что сейчас не время для сантиментов, сейчас у него много важной, срочной работы. Он вздохнул, и пошел к компьютеру.

Монитор приветливо мигал зеленой лапочкой, а в нижнем его углу был приклеен маленький стикер с адресом обменного пункта. Но Катя не только включила машину, но и, войдя с помощью Эксплорера в интернет, уже открыла в окошке браузера стартовую страницу предпочитаемого Федором поискового сервиса «Яндекс». Единственное, что мешало немедленно начать работать, было отсутствие перед компьютером какого бы то ни было сиденья, и Федор направился на кухню за табуреткой. Там царил полный порядок, никаких следов вчерашнего ужина не было и в помине. Посуда была чисто вымыта, на столе приветливо дымилась большая чашка ароматного кофе, на тарелке лежали бутерброды с мелко нарезанной колбасой. Под тарелку были подсунуты давешние двести долларов. «Господи, да когда же она все это успела-то?» — недоуменно подумал Федор, но так и не нашел объяснения этому феномену.

Он поудобнее устроился у экрана монитора, отхлебнул кофе, в командной строке сервиса набрал «Пункты обмена валюты+Москва» и стрелкой мышиного курсора нажал на клавишу «Искать». Выделенная линия на самом деле была высокоскоростная, так что уже через несколько секунд поисковик выдал на-гора первые результаты, скромно приписав, что всего сайтов, удовлетворяющих условиям запроса, найдено двенадцать с чем-то тысяч, а документов на них — больше еще раз в десять. Федор быстро пробежал глазами аннотации, кратко анонсировавшие содержание каждого соответствующего сайта. «…Все пункты обмена валюты Москвы…», — гласила буквально вторая или третья по счету, — то, что надо! Федор нетерпеливо кликнул ссылку, выбрав режим «восстановить текст» — более быстрый из-за того, что отсекал всю графическую информацию. На экран торжественно выгрузилась статья из интернет-версии какого-то периодического издания под заголовком «Горсанэпидемнадзор обязал все пункты обмена валюты Москвы обзавестись аптечками». Федор последними словами прошелся по поисковой системе, скурпулезно отфильтровавшей все заданные им для поиска слова, и даже в той же последовательности, но отказывающейся понимать, что нужно-то ему совсем не это! Что ж, каков вопрос, таков и ответ, — сам задал слишком расплывчатые критерии! Чертыхнувшись по поводу неудачи, Федор очистил командную строку, напечатал слово «Список» и поставил галочку на задании «Искать в найденном». Теперь из огромного количества сайтов и интернет-страниц, в том или ином виде содержащих упоминания о столичных обменках, поисковик по идее должен был отсеять всю шелуху типа этой газетной статьи, оставив в основном рациональную списочную информацию. Проникнувшись высокой ответственностью, «Яндекс» моментально отреагировал, отфильтровав процентов девяносто информации. Анонсы сразу стали не в пример более внятными. По одному из них, пометавшись в нерешительности курсором вверх-вниз и в итоге по традиции прибегнув к методу «научного тыка», Федор кликнул мышкой. Появившаяся на экране яркая страничка на самом деле оказалась списком московских пунктов обмена валюты… тверского коммерческого банка «Урожай», каковых у гиганта фининдустрии тамошнего региона в столице оказалось аж три штуки. Федор снова чертыхнулся, скосил глаза на часы в нижнем правом углу экрана, выругался еще раз и открыл следующую ссылку. Ее содержание разительно отличалось от предыдущего, и это тоже был «список пунктов обмена валюты», но — тоже совершенно не то, что нужно! Примерно то же самое в несколько других вариациях повторилось с двумя-тремя следующими ссылками, анонсы которых при первом прочтении были обнадеживающими. Федор призадумался. «Выделенка» у Кати была, конечно, шустрая, но не настолько, чтобы наобум проверять все ссылки подряд, — на это ушел бы не один час. От одной этой мысли Федору становилось не по себе. Понятно, что нужно было корректировать критерии поиска, но как?! Федор потер пальцами виски, — думай, думай! Так, а если предположить, что с самого начала он пошел по неверному пути? Федор решительно вернулся на главную страницу, ввел: «Обмен валюты+крупные суммы+Москва» и запустил поиск. «Яндекс» не на шутку задумался, но через полминуты вывел на экран результаты. «Агенство «Интернетбизнесконсалтинг». Курсы валют. Обмен крупных сумм валюты в Москве. Обменные пункты», — гласила первая же ссылка, и слегка дрожащим указательным пальцем Федор надавил на правую кнопку мышки. На экране отобразилась стартовая страница, пестревшая графиками, таблицами курсовой стоимости и диаграммами, — видимо, «Интернетбизнесконсалтинг» специализировался на информации по финансовым вопросам. Так, ну, и где ж здесь «…обменные пункты»? Ага, вот где незаметная ссылочка на них, притаилась в укромном уголке страницы! Так, кликаем, и… Графики и диаграммы на экране сменились таблицей, в шапке которой красовалась надпись «Список обменных пунктов Москвы». Бинго! Федор колесиком скроллинга на мышке прокрутил список до конца. Он оказался очень длинным, подробным и содержал адреса и телефоны более пятисот московских обменок. Час от часу не легче! Немыслимое дело — обзвонить за оставшиеся до выхода пятьдесят минут даже десять процентов от этого количества! Но что это за красненькие и зелененькие звездочки напротив некоторых из обменок? Федор заметался в поисках и скоро обнаружил сноску, сообщавшую, что помеченные красной звездочкой обменники работают на заказ с крупными суммами валюты, а зеленой — при этом еще и круглосуточно. Если круглосуточно, то, надо полагать, что и относительно ранним субботним утром тоже? Ура-а! Федор вскочил с табуретки, от радости потрясая в воздухе кулаками. Хотя, возможно, радоваться было рановато, так как полученная информация, как любая, нуждалась в проверке. Федор схватил трубку и набрал номер первого по счету обменника, помеченного в списке звездочками обоих цветов.

— Обменный пункт, — на втором гудке послышался в трубке курящий женский голос.

— Здрасьте, — несколько замешкался не ожидавший такого быстрого ответа Федор. — А вы сегодня работаете?

— Нет, мы сегодня выходные, — фыркнула дама на том конце провода. — Это у меня рзвлекуха такая — в субботу с утра пораньше выходить на работу и всем сообщать, что на самом деле обменка сегодня не работает. Конечно, работаем. Вам что на что поменять нужно?

— Рубли на деньги, — поддержал сарказм юморной собеседницы Федор. — Только мне много надо.

— Всем много денег надо, — усмехнулась обменщица, — да где же взять? А каких денег-то надо? Американских, европейских? И сколько — много? Тысяча, две, десять?

— Пятьдесят тысяч долларов, — решив сразу если не идти ва-банк, то хотя бы играть по-крупному, ответил Федор. — Найдете?

— Не, пятьдесят нету, — сразу стала серьезной меняльщица. — Но любую половину вам наскребу, если хотите.

— Это в смысле двадцать пять тысяч? — уточнил Федор. — А если на заказ?

— А какая разница — заказ, не заказ, — снова фыркнула собеседница, — если больше взять неоткуда?

— Что ж — такой дефицит зелени? — удивился Федор. — А, вроде, пишут, доллары больше никто в чулке не держит? Так его должно быть а рынке — веником мети, а?

— Ну, да, ВэВэПэ удвояется, национальная валюта укрепляется, — голосом Совинформбюро срифмовала веселая эксчейндж-дива. — Только вы за курсом, видать, не следите. За последнюю неделю доллар на двадцать копеек подорожал, вот народ и приостановился его скидывать. У нас ведь народ как? — куда ветер подует!

— Понятно, — прокомментировал прослушанный валютно-синоптический ликбез Федор, поскучнев от того, что не добирает даже до средней суммы.

— Так я не пОняла, вы подъезжаете? — обиженным тоном поинтересовалась подкованная в вопросах валютообращения меняльщица.

— Да, наверное, — неопределенно ответил Федор, пребывая в нерешительности по поводу того, следует ли ему договариваться наверняка насчет несчастных двадцати пяти штук. — Я подумаю и перезвоню.

— Ага, только вы побыстрее думайте, — в стиле Остапа Бендера посоветовала ему эксчейнджщица. — А то и этих не останется.

— А, может, наоборот, наторгуете к концу дня? — не смирился с апокалиптическими перспективами Федор. — Сегодня суббота, народ за покупками попрет, всем рубли понадобятся, вот они зеленые к вам и понесут?

— Это — вряд ли, — переключившись на интонации товарища Сухова, прокомментировала наивные Федоровы предположения работница обменного промысла и философски добавила: — Хотя, кто его знает? В общем, подъедете, посмотрим. А зовут меня, кстати, Зоя!

«Зоя… из мезозоя!» — срифмовал теперь Федор, кладя трубку. От разговора осталось смешанное чувство сожаления о потраченных на разговор трех минутах и удовлетворения по поводу того, что надыбал-таки нужную информацию. Воистину, Интернет — одно их величайших изобретений человечества; в нем есть все, надо только уметь искать!

Принтера, чтобы распечатать список, у Кати не было, и Федор, на чистом листе бумаги под номером один записав координаты обменного пункта, с хозяйкой которого он только что имел такую содержательную беседу, принялся обзванивать другие, беря их телефоны прямо с экрана монитора. Две следующих номера не отвечали, зато в четвертом по счету обменнике, хоть и не работали на заказ, твердо пообещали продать сразу пятьдесят тысяч. Да еще и обнадежили, что к двенадцати-тридцати, когда Федор рассчитывал подъехать, возможно, долларов наберется и больше. Федор пренебрежительно зачеркнул координаты предыдущей обменки с ее жалкими двадцатью пятью тысячам, и начал список сначала, нарисовав единицу перед номером телефона этой, настоящей, жирной обменки! В общем, процесс пошел. Кофе давно остыл, и невостребованные бутерброды обиженно загибались на тарелке. Федор набирал номера, чертыхался, если не отвечали и матерился, если было занято. Где-то удавалось наверняка договориться о заказе на тридцать пять — сорок тысяча, а где-то говорили, что сейчас есть десять, но после обеда будет больше. Федор записывал все обменки, с которыми общался, и везде говорил, что точно подъедет. Время от времени он вызывал на экран монитора калькулятор и прибрасывал на нем, какая сумма набралась. Через сорок минут непрерывного висения на телефоне Федор констатировал, что искомая сумма сверстана, причем даже с избытком. Для верности он позвонил еще по нескольким адресам, договорился и там, и только тогда, с трудом отлепив мокрую трубку от горевшего огнем уха, удовлетворенно выдохнул и пробежал глазами список. В нем значились двадцать три обменных пункта, разбросанных по Москве от родной Петровско-Разумовской до совершенно тьмутараканного Матвеевского и неведомой Квесисской улицы. М-да, объехать их все ко времени возможности не было никакой. Оставалось уповать на то, что в девяти обменках, где верхний предел суммы зафиксирован не был, у Федора в результате возьмут больше, чем договаривались. О том, что будет, если, напротив, суммы окажутся меньшими, думать не хотелось. Да и времени не было: до выхода оставалось три минуты — только-только, чтобы одеться и выместись шеметом за дверь. Федор выключил компьютер, чуть не за армейские сорок секунд влез в одежду, покидал в наружные карманы куртки мобильник, ручку, ключи. Драгоценный список, аккуратно сложив, убрал во внутренний. Двести фальшивых долларов кинул в мешок к себе подобным, подумал и со вздохом добавил для ровного счета еще сотку из из Катиных, настоящую. Мешок убрал в сумку, огляделся — ничего не забыл? Ну, тогда с Богом!

За ночь снова подморозило, было холодно и ветрено. Мелкий противный снежок сыпал из серой мглы над крышами домов, колко бил в лицо, змеился по заледеневшим тротуарам вихреватыми струями поземки. Федор поежился, поднял воротник и, отворачиваясь от ветра, пошел к дороге.

Первого тормознувшего по его поднятой руке частника на «копейке» он отпустил, только для вида перекинувшись с ним парой фраз. Дело в том, что Федор хотел ангажировать машину сразу на весь день, чтобы не терять больше времени на изыскание средств передвижения. А это означало, что водитель должен быть не абы кто. Этот же первый оказался «ара», а более бестолковых извозчиков, чем наводнившие в последние годы московские улицы армяне, трудно даже придумать. Вполне в традициях своих коллег-земляков, водила, услышав от потенциального пассажира пункт назначения, сначала спросил: «Сколко?», и только вслед за этим: «А гдэ это?», после чего Федор с чистой совестью захлопнул дверь «копейки». Быть за штурмана Федор не собирался, — на сегодня у него были другие задачи. Подъехавшую буквально следом новенькую раскосоглазую Волгу-такси Федор просто пропустил плавным движением руки, — ездить целый день на официальном московском таксомоторе не по карману даже тому, у кого при себе полмиллиона долларов. Третья остановилась старенькая «сотка» Ауди, за свой длинный хищный силуэт прозванная «акулой». На таких «весьма подержанных», но когда-то престижных иномарках ездят коренные москвичи-интеллигенты в возрасте скорее под пятьдесят, чем за сорок, по вечерам и выходным выезжающие подбомбить приварок к своей нищенской зарплате «ЭсЭнЭса» в одном из загибающихся академических институтов. Несмотря на почтенный возраст, машина была ухожена, вымыта, шуршала недорогой, но шипованной резиной, что все вместе явно свидетельствовало об аккуратности и обстоятельности ее хозяина. Кажется, это было то, что нужно.

— Доброе утро! — поприветствовал Федор услужливо открывшего ему навстречу пассажирскую дверь водителя. — Мне в Текстильщики, но вообще нужна машина по Москве на весь день, часов до девяти. Вы как, располагаете временем?

Сидевший за рулем был прилично старше Федора, лысоват, в маленькой аккуратной бородке — в общем, примерно таков, каким Федор его себе и представил.

— Время, это единственное, чего у меня в избытке, — улыбнулся он, и его умные глаза залучились в уголках сеточкой веселых морщинок. — Но мне было бы проще оценить любезность полученного предложения, если бы уважаемый клиент обозначил его ценовые рамки.

«Кандидат, — повысил Федор водителя в ученом звании, услышав столь редкую в наше время изысканную манеру выражаться. — А, может быть, и доктор».

— Сто долларов США, — обозначил Федор, улыбаясь в ответ.

— Зама-анчиво, конечно! — закачал головой кандидат и хитро прищурился. — Но, с другой стороны, и работа не маленькая, вам не кажется?

— Кажется, — усмехнувшись, согласился Федор, которому уже очень нравилась перспектива ездить сегодня именно в компании. — Плюс бензин за мой счет.

— Надо употреблять, а не злоупотреблять! — афористично рассудил интеллигентный водитель, гостеприимным жестом приглашая Федора в машину. — И не беспокойтесь — машина у меня хоть и мощная, но расход топлива у нее — как у Жигулей.

Федор кинул сумку на заднее сидень, а за ней и сам с удовольствием нырнул в нагретый, приятно пахнущий автомобильной косметикой просторный салон.

— Если нам целый день предстоит провести вместе, может быть, познакомимся? — повернулся к нему водитель, протягивая руку. — Меня зовут Алексей Николаевич.

— Федор, — сказал Федор, пожимая сухую крепкую ладонь. — А сейчас, Алексей Николаевич, если вы не возражаете, давайте поедем. Ровно через двадцать пять минут нам нужно быть на улице Артюхиной, а я, если честно, понятия не имею, где такая есть.

— Это за стадионом АЗэЭлКа, — сказал Алексей Николаевич, одновременно включая передачу и поворотник. — Первая улица, параллельная Люблинской. Будем там через двадцать минут.

Уже через пару минут Федор, скептически было отнесшийся к такой оптимистичной оценке времени в пути, понял, что Алексей Николаевич имел на это основания. Его Ауди была с турбомотором, и до сотни набирала, по словам хозяина, за восемь секунд. Но, главное, что она была еще и полноприводная, что позволяло использовать всю мощь двигателя даже на скользких зимних дорогах. К тому же имевший больше тридцати пяти лет водительского стажа Алексей Николаевич ориентировался в Москве, похоже, не хуже тех, прежних таксистов, знавших в столице любую промышленную окраину и каждый переулок в старом Центре. Знал он и Матвеевское, и Квесисскую улицу, оказавшуюся где-то рядом с Савеловским вокзалом, и адреса всех остальных обменок, в которые им предстояло сегодня попасть. В общем, когда они, на сумасшедшей скорости просквозив по Севастопольскому проспекту, Третьему кольцу и Волгоградке, ровно в одиннадцать-десять были в нужном адресе на Текстилях, Федор уже точно знал, что с водителем на сегодня ему крупно повезло.

У подъезда обменного пункта, располагавшегося в цокольном этаже старой пятиэтажки, сиротливо мерз броневичок инкассации. Федор нажал на кнопку переговорного устройства на железной двери, в ответ на хмурое: «Кто?», послышавшееся из динамика, сказал сезамно: «Заказ». Дверь отворилась, пропуская Федора внутрь. По узкой лесенке он спустился вниз, где у еще одной железной двери его встретил одетый во все черное охранник с помповым ружьем в руках. Эмоций на лице цербера было не больше, чем у каменных истуканов с острова Пасхи.

— Вы куда? — не разжимая губ, пробасил он, смерив Федора ничего не выражающим взглядом.

— У меня заказ, — с трудом нашелся, что ответить, Федор, не получивший от Кати по поводу этого второго кордона никаких инструкций.

— Номер? — лаконично спросил охранник.

— Номер заказа? — счел за лучшее уточнить Федор. — Э-э… Без номера.

— Заказ без номера, — безразлично ретранслировал истукан ответ Федора в маленькую черную рацию.

Замок на второй двери щелкнул, и Федор, подумав, что злоумышленникам, собравшимся ограбить Катину обменку, пожалуй, не пришлось бы при этом особо ухищряться, вошел в маленькое квадратное помещение с низким потолком. В правой от Федора стене помещения было устроено что-то вроде стойки с окошками-кассами, разделенными узкими стыдливыми перегородочкамии. Вдоль стены напротив были расставлены разномастные, местами рваные стулья, над которыми висели красочные плакаты, рассказывающие о единой европейской валюте и «розовых» американских долларах. На стене прямо перед Федором, некогда девственно-белой, а теперь порядком подзамызганной, ничего не висело, но зато в ней была горделиво-одинокая очередная железная дверь. И не успел Федор решить, не заняться ли ему изучением различий в средствах защиты от подделки евро и новых долларов, как за толстым зеленым стеклом одной из касс промелькнуло Катино улыбающееся лицо, и вслед за этим сама Катя появилась из той самой двери напротив. В лаконичном и умелом макияже, который она успела за это время нанести на лицо, она была просто неотразима.

— Здравствуйте, Федор! — в сторону открытой двери и нарочито громко поздоровалась она, обращением на «вы» напоминая ему о якобы не слишком глубокой степени их знакомства. — Приехали? Проходите!

Помещение за дверью оказалось существенно большим и значительно более светлым и ухоженным. Стулья здесь тоже были не новые, но целые, на стенах в веселеньких обойчиках висели вьющиеся растения, в дальнем углу, где было устроено что-то вроде мини-кухонки, заливисто свистел доперестроечный электрочайник. Было ясно, что вот здесь — свое, родное, а все предыдущие помещения, грязноватые и неуютные — клиентская зона. Всю середину комнаты занимал большой стол, на одной половине которого красовался приличный штабель денежных «кирпичей» по десять столистовых пачек в каждом, затянутых в полиэтиленовую банковскую вакуум-упаковку. В подавляющем большинстве своем кирпичи были из купюр серьезного достоинства — бирюзовых тысячерублевок и сиреневых пятисоток. Только на самом верху, словно в насмешку, сиротливо даже не лежали, а валялись несколько пачек раритетных в наше время пятирублевок. Рядом с денежной горой были машинка для счета денег с двумя похожими на лопасть авиационной турбины крыльчатками, детектор, пропускающий проверяемые банкноты сквозь себя, просмотровый детектор, позволяющий рассматривать исследуемую банкноту в самых разных световых спектрах и, наконец, большой бухгалтерский калькулятор. Рядом с этим арсеналом, словно хирург у своего инструментария перед началом операции, стоял высокий коротко стриженный человек примерно одних с Федором лет, одетый в изящный темный c отливом костюм. У него были рубленые черты лица, тонкие губы, шея качка и цепкий взгляд покрасневших, как это бывает после бессонной ночи, холодных серых глаз. В его руке была такая же, как у истукана при входе, маленькая черная рация.

— Сереж, выключи чайник, пожалуйста, — вполголоса обратилась к нему Катя. — Я займусь с клиентом.

Тот, которого Катя назвала Сережей, и про которого Федор знал, что это — не просто качок, а целый замначбеза банка, на секунду неприятным, ощутимым взглядом колко уперся Федору в глаза и неохотно отвалил от стола в направлении беснующегося чайника. При этом он зацепился загнутым носком своего модного ботинка за один из многочисленных проводов, тянущихся к оборудованию, стоящему на столе. Этот оказался от стоящей на самом краю счетной машинки и, противно взвизгнув по столешнице резиновыми ножками, та полетела на пол. Катя ойкнула, всплеснув руками, а Федор, ожидая грохота разлетающегося вдребезги аппарата, невольно зажмурился. Но не тут-то было, — с ловкостью, неожиданной для такого крупного тела, Сережа успел развернуться мощным корпусом, вытянуть, одновременно приседая, руку и поймать машинку у самого пола. При этом от инерции падающего снаряда, весящего не один килограмм, его рука даже не качнулась, только тонкая ткань пиджачного рукава затрещала от напора взбугрившихся под нею мышц. На мгновение, как гимнаст перед соскоком со снаряда, Сережа зафиксировался в этой изящно-сильной позе, потом распрямился, водрузил машинку на место и, стряхнув с рукава заложившуюся складку, продолжил движение в сторону чайника.

Приходилось признать, что за с точки зрения общепризнанных канонов мужественности и силы «давний воздыхатель» Сережа был просто красавцем. Федор поймал себя на том, что удивлен, как это Катина крепость до сих пор не выкинула белый флаг. Он с досадой подумал о своей пошедшей на четвертый день небритости, просящих щетки ботинках и с тревогой взглянул на Катю. Но та уже возилась со своими счетчиками и детекторами и, похоже, акробатический номер франтоватого качка не произвел на нее особого впечатления. Федор удовлетворенно вздохнул, но дал себе слово побриться при первом удобном случае.

— Давайте сюда валюту, — позвала Катя, и Федор, достав из сумки мусорный мешок, высыпал его содержимое на стол.

— Пять, десять, двадцать, пятьдесят, — разложила деньги в пять стопок по десять пачек в каждом Катя. — Пятьсот тысяч.

— Две пачки неполные, — на всякий случай озабоченно напомнил Федор, подпихивая ей три отдельные бумажки.

— Не беспокойтесь, я все пересчитаю! — ободряюще улыбнулась ему Катя. — Ну, поехали!

Она взяла верхнюю пачку из первой стопки, ловко перегнула ее по длине, одновременно стягивая с нее бело-желтый бумажный поясок, хрустко, как колоду карт, распушила пачку большим пальцем руки, вложила ее в приемный бункер счетной машины и нажала клавишу «Пуск». Машина ожила, закрутила лопастями крыльчаток, захватила ими нижнюю купюру, вынесла ее вниз и, пронзительно запищав, остановилась, замигав красными лампочками на приборной панели. Катя удивленно подняла брови, вынула прошедшую через машину бумажку, переложила ее на верх пачки и опять запустила крыльчатку. И снова, пропустив сквозь себя первую банкноту, машина, возмущенно пища и мигая, остановилась.

— Что такое? — спросил, подходя, привлеченный писком Сережа.

— Машина считать не хочет, — нервно ответила Катя. — Не знаю, что ей надо.

Она попробовала еще пару раз, но все с тем же результатом.

— Странно, — сказал Сережа, беря верхнюю купюру в руки и поднося ее к глазам. — Я один раз видел, как машина не хочет считать заведомые фальшивки. Тогда она вела себя точно так же.

В Катиных глазах мелькнул испуг, ее уши мгновенно сделались пунцовыми. К счастью, Сережа, перейдя от органолептического исследования стодолларового портрета Фанклина к его изучению с помощью просмотрового детектора, был полностью поглощен процессом переключения его многочисленных ламп и не обратил внимания на Катин мандраж.

— Не знаю, по мне, так нормальная сотка, — пожал он плечами, возвращая банкноту в машину. И в ультрафиолете, и в отраженном, и в проходящем светится, вроде, правильно. Конечно, я не специалист… Может, отключить режим автоостановки?

Катя кивнула, молча ткнула пальцем одну из клавиш на панели и снова запустила машину. Та весело закрутилась, и вся пачка, как песок в часах, быстро перетекла из верхнего бункера в нижний. «Слава Богу»! — облегченно подумал Федор, напряженно наблюдавший за ситуацией, которую он не до конца понимал и на которую не имел возможности повлиять. И тут он увидел, как Катино лицо, минуту назад полыхавшее румянцем, прямо к него на глазах начала покрывать бледность. «В чем дело, ведь пачка сосчиталась?» — хотел спросить он, но осекся, увидев, как на дисплее машины рядом с числом «100», означающем количество прошедших через машину купюр, пульсирует красная лампочка с надписью «Alarm» — «Тревога».

— В чем дело, почему тревога? — спросил Федор Катю вмиг пересохшими губами.

— Потому что машина сообщает, что ее только что заставили сосчитать сто банкнот, с подлинностью которых она не согласна, — ответил вместо Кати Сережа, и в его глазах мелькнуло какое-то непонятное Федору, но очень-очень неприятное выражение.