Промахи и победы

Глава 6-5. Дело о пропавших блинах.

А всё-таки, что ни говори, – жизнь это большой анекдот, хоть и с грустными отступлениями.

Место действия – наш дом. Время действия – обед, мне лет шесть, может, семь, не суть. Прежде чем перейти к описанию событий, хочу сделать небольшое уточнение по поводу проживавших на одном этаже с моей бабушкой. Итак, коридор, в коридоре четыре двери – это четыре квартиры: одну занимает бабуля, вторую – семья Лары и Игоря, третью – семейная пара в годах, а в четвёртой жильцы менялись, так что, кто проживал там на тот момент, я не помню.

Кухня была общая и находилась в коридоре. Приготовление еды происходило на нагревательных приборах, именуемых керосиновыми примусами. Внутрь такой лампы заливался керосин, насосом создавалось давление, и подожжённая горелка давала хороший нагрев кастрюлям и сковородкам.

Однажды наша пожилая соседка, тётя Нюся, пекла блины. Процесс простой: наливаешь тесто на сковороду – ждёшь, когда оно испечётся с одной стороны, потом переворачиваешь и доводишь до готовности. Пока блин пёкся, соседка уходила к себе в квартиру. Выйдя в очередной раз снимать готовый блин, она его на сковороде не обнаружила. Сказать, что она удивилась – ничего не сказать. Тётка немного постояла, глядя то в один конец коридора, то во второй, то ли в надежде отыскать пропавший блин, то ли желая понять, кто украл имущество. Не придя к какому-либо заключению, она решила осуществить оперативно-следственные мероприятия.

Тётя Нюся налила тесто на сковородку и засела в засаду. Опорным пунктом для наблюдений был выбран косяк двери, за которым она и ютилась в продолжение следственного эксперимента. Время шло, блин спокойно испёкся и был унесён домой. Следующий блин так же благополучно добрался до квартиры тётки. После того как на сковороду ровным слоем лёг третий блин, было принято решение следственный эксперимент прекратить, а пропажу блина списать на собственную забывчивость (видимо, забыла налить на сковороду тесто). После того как блин был перевёрнут, женщина по обыкновению зашла в квартиру; по возвращении к примусу блина на сковороде не было. Это был вызов, и тётя Нюся приняла его.

Блины выпекались, наблюдение велось, но вот ведь казус – никто не посягал на румяные, пропечённые, золотистые кругляши, что слетали с тёткиной сковороды, как с конвейера. Это было вдвойне обидно, потому что наблюдение вести было неудобно: спина затекла, а вор всё никак не появлялся. Тётя Нюся сдалась. Она ушла к себе в комнату и немного отдохнула на диване, пока пекся очередной блин. Когда женщина вернулась на кухню, на примусе стояла пустая сковорода. Следствие зашло в тупик.

Неизвестно, чем бы закончилась вся эта история, если бы тётю Нюсю не осенило – всё дело в хлопке дверью! Предвкушая, как вор будет пойман с поличным, женщина налила тесто на сковороду и зашла в комнату, громко хлопнув дверью. Затем тихонько приоткрыла её и стала смотреть в щёлку – никто за блином не пришёл. Не теряя надежды, она вышла в коридор, перевернула блин и, снова громко хлопнув дверью, заняла исходную позицию. Спустя некоторое время, нужное для приготовления блина, она узрела, как в коридор вбежала собака, сняла с пылу с жару блин и была такова!

Эта собака, а вернее, ирландский сеттер, которую звали Флейта, принадлежала моему отцу. Надо сказать, что скандал учинять соседка не стала, все только и могли, что посмеяться. Ведь собака всё просчитала: не выходила «к добыче» после выпекания первой стороны, также не выходила и после выпекания второй стороны – пока не раздастся хлопок дверью. Вот как это было. Собака была охотничья, умная, натасканная на добычу.