Прощание

СРЕДА

9 августа 2006 года. 8.46 Кейбел стучит в дверь.

— Прошу прощения за беспокойство, — говорит он. — Я не хотел тебя тревожить, помню про личное пространство и все такое. Но у меня тут маленький завтрак, чтобы тебе самой не возиться.

Джейни кусает нижнюю губу и берет у него поднос.

— Спасибо.

— Ну, пока.

Он бежит дворами к своему дому.

_____

Джейни громко стучит в комнату матери.

— Ну что еще?

— Мама, у меня для тебя завтрак, — говорит она сквозь закрытую дверь. — Кейбел приготовил.

В десять тридцать он заедет, чтобы отвезти нас на кладбище, так что ты должна быть готова. Молчание.

— Мама?

— Поставь на стол.

Джейни входит. Доротея Ханнаган сидит на краешке кровати, качаясь взад-вперед.

— Как ты себя чувствуешь?

— Поставь сюда и убирайся.

Посмотрев на часы, Джейни ставит завтрак на столик и выходит из комнаты с неприятным ощущением в желудке.

Она идет в душ и встает под холодную воду. Правда, сегодня на улице не так жарко. Повезло — не очень-то приятно стоять у могилы под палящим солнцем.

До сих пор Джейни была на похоронах только один раз, да и то давно — хоронили ее бабушку в Чикаго. Тогда обряд проходил в церкви, и там было полно незнакомых старушек с голубыми волосами. А потом все ели булочки и сахарное печенье и пили апельсиновый сок, а еще Джейни бегала вокруг церкви в компании каких-то дальних кузин, пока старшие на них не прикрикнули. Больше она ничего не помнит.

Джейни договорилась о том, чтобы поминальную службу провели на открытом воздухе, рядом с могилой. Там меньше шансов, что кто-нибудь заснет.

Даже кто-нибудь пьяный.

_____

9.39

Теперь она вспоминает, почему не любит платья.

_____

9.50

Джейни снова стучит в комнату матери.

Ответа нет.

— Мама?

До появления Кейбела осталось всего сорок минут, и Джейни начинает нервничать.

— Мама! — уже громче зовет она.

«Ну почему все так сложно?»

Наконец Джейни открывает дверь. Доротея сидит на кровати со стаканом водки в руке. С грязными волосами. В ночной рубашке.

— Мама!

— Я не поеду, — заявляет Доротея.

Она хватается за живот, складывается пополам, но стакана не выпускает.

— Мне плохо. Я больна.

— Ты не больная, ты пьяная. Так что шевели задницей — и живо в душ!

— Я не могу ехать.

— Мама!

Джейни теряет терпение.

— Господи! Ну почему ты так поступаешь? Почему ты все усложняешь? Я сейчас включу душ, и ты пойдешь мыться.

Джейни топает в ванную и включает душ. Потом возвращается в комнату, забирает стакан из руки Доротеи. Со стуком ставит его на столик у кровати, так что водка выплескивается ей на руку. Хватает мать за запястье и тянет за собой.

— Пошли! Никто не станет откладывать похороны из-за тебя.

— Я не могу! — огрызается Доротея, стараясь придать голосу твердости.

Но ее размякшему телу не под силу сопротивляться Джейни.

Девушка тащит мать в ванную и прямо в ночной рубашке запихивает под душ. Доротея визжит. Джейни тянется за шампунем, начинает мыть матери голову. Волосы такие грязные, что шампунь почти не пенится, и девушке приходится налить еще колпачок.

Доротея цепляется за Джейни, ее рубашка насквозь промокла. Она пытается вывернуться из-под душа, но дочь направляет ее голову обратно.

— Ты всегда все портишь, но сегодняшний день я тебе испортить не дам, — говорит Джейни, выключает воду и берется за полотенце.

— Снимай этот идиотский балахон и вытирайся. Господи, ну за что мне такое наказание? Как я от всего этого устала!

Девушка резко поворачивается и, оставляя мокрые следы, бредет в свою комнату, чтобы подобрать подходящую для похорон одежду.

_____

Из ванной доносится тихое шуршание. Джейни наскоро причесывается, поправляет свой потекший макияж. Потом снова идет в комнату матери, берет ее платье и нижнее белье и несет в ванную. Доротея все еще вытирается.

Джейни смотрит на исхудавшее тело матери, на ее усталое, печальное лицо.

— Давай, мам, — мягко говорит она. — Пойдем одеваться.

На этот раз Доротея не возражает, и Джейни ведет ее в комнату и помогает одеться. Собирает ее волосы в пучок, потом немного подкрашивает лицо.

— У тебя красивые скулы, — говорит она. — Тебе идет, когда волосы зачесаны назад, делай это почаще.

Доротея не отвечает, но ее подбородок чуть вздрагивает. Она облизывает губы.

— Если я должна пройти через все это, мне позарез нужно допить то, что осталось в стакане.

Джейни смотрит матери прямо в глаза, и Доротея, не выдержав, отводит взгляд.

— Не скажу, что горжусь этим, но я говорю правду. — Губы у нее дергаются.

Джейни кивает.

— Ладно.

Она поворачивается на звук — к дому подъезжает машина Кейбела.

— Мы сейчас выйдем, — кричит она ему.

— Можете не спешить, дамы, — отвечает Кейбел. — Я приехал немного раньше.

Доротея двумя глотками выпивает остатки водки, морщится. Тяжело вздыхает. Берет с прикроватного столика бутылку, шарит в сумочке, достает фляжку. Наполняет ее водкой, пролив немного на пол, закручивает колпачок.

Джейни молчит.

Доротея закрывает сумочку и поворачивается к Джейни. Та помогает ей обуться.

— Готова? — спрашивает Джейни. — Иди, я за тобой.

Доротея кивает. И нетвердой походкой выходит в коридор.

_____

Кейбел с улыбкой встречает их на улице. В темно-сером костюме он выглядит непривычно, а потому забавно. Волосы его аккуратно причесаны, еще влажные кончики чуть закручиваются над воротником.

— Я искренне соболезную вашей утрате, госпожа Ханнаган, — говорит он.

И предлагает ей руку.

Доротея на миг теряется, но быстро приходит в себя и принимает предложенную руку. Молодой человек ведет ее к машине.

— Спасибо, — говорит она с пробудившимся достоинством.

_____

10.49

На кладбище они приезжают заранее. Место захоронения узнать легко — могила уже вырыта, рядом стоит сосновый гроб, вокруг кладбищенские рабочие и раввин. Еще несколько человек молча ждут в сторонке. Кейбел останавливает машину на обочине узкой дорожки.

Джейни выходит первой и помогает выйти сидящей на переднем сиденье матери. Все втроем они направляются к раввину.

— Доброе утро, — приветствует он их. — Я ребе Гринбаум.

Он протягивает руку.

Джейни пожимает ее.

— Я Джейни Ханнаган. Это моя мама, Доротея Ханнаган, и мой друг, Кейбел Страмхеллер. Я дочь усопшего.

Она гордится тем, что произнесла эту фразу без запинки, хотя, конечно, мысленно ее не раз отрепетировала.

— Спасибо, что помогаете нам. Мы... среди нас нет евреев. Ну, то есть настоящих... Наверное.

Она краснеет.

Раввин тепло улыбается, и становится ясно, что слова Джейни его не задели. Он поворачивается, и они все вместе идут к могиле. Ребе Гринбаум посвящает их в детали церемонии и вручает каждому карточку с текстом двадцать третьего псалма.

Доротея смотрит на отпечатанный текст, потом переводит взгляд на гроб. Губы ее беззвучно шевелятся.

К месту захоронения подходят несколько незнакомых мужчин и женщин, встают кружком.

— Это мои прихожане, — поясняет раввин. — Мужчины готовили тело вашего отца к погребению и сидели возле него всю ночь, а потом выступили в роли носильщиков и доставили сюда гроб.

Джейни смотрит на них с благодарностью и думает, как это странно и одновременно прекрасно. Какие это, должно быть, сердечные люди, если они согласились взять на себя все эти хлопоты и проводить в последний путь незнакомого человека.

Они стоят у могилы и ждут. Солнце уже палит вовсю, так что даже птицы притихли.

Джейни заглядывает в могилу и замечает белый кончик недавно обрубленного тонкого древесного корня. Она представляет себе, как такие же корни оплетают опущенный в могилу гроб, сжимают его, проникают внутрь и обхватывают тело ее отца. Она трясет головой, отгоняя страшное видение, и поднимает глаза к чистому небу.

Позади слышится шум моторов. Джейни оборачивается и видит две полицейские машины, из которых выходят сержанты Бейкер, Кобб и Рабинович, все в форме. Позади служебных машин останавливается черный седан, и из него появляется капитан.

Следом подъезжают загорелые после недели на озере Чарли и Меган Страмхеллер, а потом и Керри со своим Стью подкатывают на Этель. За ними на тесной кладбищенской дорожке показывается знакомый коричневый грузовичок Единой службы доставки. Глаза у Джейни на мокром месте: ей трудно поверить, что все эти люди действительно собрались здесь.

— Откуда они узнали? — удивленным шепотом спрашивает она Кейбела.

Тот пожимает плечами и улыбается.

_____

Время пришло.

Раввин приветствует собравшихся и произносит короткую речь.

— Да упокоится он с миром, — говорит он в завершение.

Джейни и сообразить не успела, а могильщики уже опускают гроб в яму, и все подходят к ее краю, чтобы попрощаться с покойным. Рядом с Джейни Доротея, она раскачивается и рыдает в голос. Девушка обнимает мать за плечи и успокаивает ее, а раввин возобновляет обряд.

Джейни плывет по волнам слов ребе, проникаясь музыкой псалмов, и чувствует, что маленькая частичка ее души останется в этом сосновом гробу.

_____

— Господня земля и что наполняет ее, вселенная и все живущее в ней, — громко возглашают окружающие, отрывая Джейни от ее раздумий.

Встрепенувшись, она находит нужное место в тексте и присоединяется к общему хору.

Потом ребе спрашивает, хочет ли кто-либо сказать о покойнике поминальное слово.

Джейни смотрит себе под ноги.

Через мгновение вперед выступает Кэти, на ней коричневая форма службы доставки. Джейни чувствует, как напряглась мать.

— Это еще кто? — шипит Доротея на ухо дочери.

Вместо ответа Джейни лишь сжимает плечи матери и молчит.

— Генри Фингольд был моим клиентом не один год, — откашлявшись, начинает Кэти, заметно волнуясь, — и за это время мы с ним стали добрыми друзьями. Как к нему ни заедешь, обязательно угостит чашечкой кофе или чего-нибудь холодненького нальет. А когда узнал, что я собираю «снежные шары», стал присматривать их повсюду, где подбирал товары для своего магазинчика. Он был по-настоящему чутким человеком, и мне будет недоставать его, и... Спасибо тебе, Джейни, что сообщила о его кончине и дала мне возможность с ним проститься. Прощай, Генри.

Кэти отступает, возвращаясь на свое место.

— Спасибо. Кто-нибудь еще?

Кейбел толкает Джейни локтем. И получает тычок в ответ.

И тут происходит нечто неожиданное.

— Я хочу сказать, — говорит Доротея.

У Джейни внутри все сжимается.

Раввин кивает, и Доротея делает несколько нетвердых шагов вперед, после чего разворачивается лицом к слушателям.

«Что она собирается говорить?»

Джейни озабоченно смотрит на Кейбела и в его глазах видит беспокойство.

Голос у Доротеи такой слабый, что приходится напрягать слух, чтобы расслышать ее.

Во всяком случае, пока она не срывается на крик.

— Генри был отцом Джейни, вот ее. И единственным мужчиной, которого я любила в своей жизни, Но он бросил меня после того, как я из-за него ушла из школы, а мои родители запретили мне возвращаться домой. Он был сумасшедшим, и он был негодяем. Он исковеркал всю мою жизнь, и я рада, что он умер!

С этими словами Доротея начинает судорожно дергать молнию на своей сумке.

— О господи! — шепчет Джейни.

Все растерянно молчат. Джейни бросается к матери и отводит ее на прежнее место. Она чувствует, что все лицо у нее горит от стыда, по спине струится пот. Девушка прячет глаза, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Она в ужасе.

И уж конечно, ей не становится легче после того, как Доротея, даже не особо заботясь о том, что бы сделать это незаметно, открывает сумку и делает изрядный глоток из фляжки.

Раввин Гринбаум поспешно возобновляет службу.

Кейбел легонько обнимает Джейни за талию, чтобы успокоить ее. Он смотрит себе под ноги, но по его лицу девушка понимает, что этот досадный эпизод его позабавил. Ей хочется как следует пнуть его по ноге. А матушку спихнуть в могилу. Это ж надо, превратить похороны в какую-то дурную комедию!

Джейни поднимает глаза и ловит взгляд раввина.

— Могу я сказать? — спрашивает она.

— Конечно, — отвечает ребе Гринбаум, хотя и не очень уверенно.

Джейни остается на месте и, глядя не на окружающих, а на гроб, начинает.

— Я знала своего отца всего неделю, да и ту он пролежал в коме. Мне не довелось ни поговорить с ним, ни заглянуть ему в глаза. Но за это совсем недолгое время я очень много о нем узнала. Он держался особняком, не желая никого напрягать своими проблемами, просто придерживался того образа жизни, который в своем положении считал наилучшим. И он не был сумасшедшим.

— Еще как был, — ворчливо бубнит Доротея.

— Он не был сумасшедшим, — не обращая внимания на мать, продолжает Джейни. — Просто у него была необычная проблема, и ее очень трудно объяснить несведущему человеку.

У нее перехватывает горло. Она смотрит на мать.

— Я думаю и всегда буду так думать, что Генри Фингольд был хорошим человеком. И я вовсе не рада его смерти.

У Джейни дрожат губы. Надо же, как ее прорвало.

— Мне бы очень хотелось вернуть его, чтобы иметь возможность узнать его лучше.

По щекам ее льются слезы.

Когда становится ясно, что Джейни сказала все, раввин начинает кадиш. Потом он улыбается и подзывает Джейни, призывая обойти вокруг могилы и подойти к куче земли. Джейни берет Доротею за руку и подходит туда, где на земле лежат лопаты. Каждая берет по одной.

Джейни подцепляет лопатой землю с горкой и держит над могилой. Земля тонкой струйкой сыплется на крышку гроба, и девушка едва удерживает лопату на весу. Раввин бормочет что-то о «возвращении во прах», и она наконец переворачивает лопату. От стука земли о крышку гроба у Джейни скручивает желудок. Доротея дрожащими руками делает то же самое, потом Кейбел, а следом по лопате земли отправляют в могилу все присутствующие. Наполняя ее.

И тут с Доротеей случается истерика.

Словно только сейчас сообразив, что происходит, она падает на колени.

— Генри! — кричит она и заходится в судорожных рыданиях.

Джейни просто стоит рядом с ней, не в силах ничем помочь. И не желая это прекращать.

Вот влипла так влипла. Она представила, как ребята из отдела живо обсуждают мать Джейни — пьянчужку, которая устроила скандал на похоронах, безобразно ругалась, объявила свою дочь незаконнорожденной и опозорилась на весь свет. Она качает головой и, обливаясь слезами, зачерпывает еще земли.

В конце концов, все это уже не имеет значения.

_____

Когда все закончено и холмик свежей земли выровнен, Джейни понимает, что ей придется разговаривать с гостями. Доротею, от греха подальше, Кейбел уводит в машину.

Джейни кладет лопату на землю, выпрямляется и видит рядом капитана.

Капитан обнимает девушку.

— Ты все сделала правильно, — говорит она. — Я тебе искренне сочувствую.

— Спасибо, — отвечает Джейни, и по щекам ее снова текут слезы. Это первый случай, когда она плачет на плече у капитана. — Мне так стыдно.

— Тебе нечего стыдиться, — заявляет капитан так твердо, что это похоже на приказ.

Джейни даже рада — хорошо, что рядом появился сильный человек, который позволит ей хотя бы ненадолго перевести дух.

Капитан похлопывает девушку по спине.

— Ты шиву будешь соблюдать?

Джейни отстраняется и смотрит на нее.

— Э... не думаю. А что это вообще такое?

— Еврейский траур. Обычно длится неделю, но это тебе решать.

Джейни качает головой.

— Мы... я не... до последней недели мне и невдомек было, что я наполовину еврейка. Понятия не имею, как все это делается.

Капитан кивает. Берет ее за руку.

— Загляни ко мне в офис, когда сможешь. Не торопись. Думаю, нам найдется о чем поговорить.

— Да, конечно, — кивает Джейни.

Капитан сжимает ее руку. Потом девушка благодарит ребят из департамента. Она хочет извиниться за поведение матери, но парни не позволяют ей даже заикнуться на эту тему. Высказывают соболезнования, а заканчивается все тем, что доводят ее до смеха. В общем, все как обычно.

Джейни чувствует, как теплеет на душе.

_____

Кэти задерживается у могилы и подходит к Джейни только после ухода полицейских.

— Спасибо за записку.

— Думаю, он был бы рад узнать о вашем приходе, — говорит Джейни.

— Я забросила еще несколько посылок, сложила у него на крыльце. Хочешь, чтобы я вернула их отправителю?

— Нет, — отвечает девушка после недолгого размышления. — Я сама ими займусь. Все равно я туда поеду завтра, так что...

Вдаваться в объяснения на кладбище Джейни не хочется — через неделю у нее будет уйма времени на разговоры с Кэти.

— Если что, вызывай меня через Интернет, как в прошлый раз. — Кэти смотрит на часы. — Ну, мне пора на работу. Береги себя. Мне правда очень жаль.

— Думаю, Кэти, вы единственная, кто знал его по-настоящему. Мне тоже очень жаль.

— Да, да. Спасибо, — бормочет Кэти, опустив глаза.

Потом поворачивается и идет к своему грузовику.

Чарли и Меган обнимают Джейни с двух сторон.

— Малыш, ты держись, ладно? — говорит Чарли.

— Она справится, — заверяет Меган. — Характер у нее дай бог каждому. Но мы всегда рядом, ты помни об этом.

Джейни растроганно кивает.

Следом со словами утешения подходят Керри и Стью. Стью в той же рубашке и старомодном галстуке, что были на нем на выпускном балу, и это воспоминание вызывает у Джейни улыбку. Сколько всего случилось с тех пор.

— Никак не могу поверить, что пришло столько народу, — говорит Джейни. — Спасибо. Это дорогого стоит.

Керри крепко обнимает подругу.

— Дуреха ты моя, разве мы могли не прийти?

Джейни улыбается и сама обнимает ее в ответ.

— Эй, а где твое кольцо?..

Она умолкает, испугавшись, что ляпнула не то.

Керри улыбается и показывает руку Стью, тоже без кольца.

— Не парься. Мы решили, что еще не готовы, поэтому я его отдала. Стью его сбережет — правда ведь, милый?

— Еще бы, — бормочет Стью. — Знаешь, какое оно дорогое?

Джейни улыбается.

— Рада, ребята, что у вас все хорошо. Еще раз спасибо, что пришли. И вообще, Керри, спасибо за все.

— Это самые забавные похороны, на каких я была, — заявляет Керри.

Стью и Керри машут на прощание руками и удаляются по траве к Этель. Джейни провожает их взглядом.

— Да, — говорит она. — Так держать, подружка.

Девушка подходит к незнакомцам, они стоят маленьким кружком и тихо разговаривают.

— Огромное вам спасибо за все, что вы сделали, — говорит она.

— Нас не за что благодарить, — отвечает за всех один из общины. — Провожать усопших единоверцев в последний путь — честь для нас. Примите наши искренние соболезнования, дорогая.

— Я... спасибо... Э...

Джейни краснеет и озирается по сторонам в поисках раввина. Направляется к нему, чтобы попрощаться. И наконец, поговорив со всеми, идет к машине.

— Ни единого цветочка! — ворчит Доротея. — Что это за похороны?

Кейбел похлопывает ее по руке.

— Мисс Ханнаган, евреи считают, что нельзя почтить умерших, срезая живые растения. Они не рвут цветы.

Джейни закрывает дверь и откидывает голову на подголовник сиденья. Внутри царит приятная прохлада.

— И откуда ты все знаешь, Кейб? Зашел на сайт «Спроси у раввина»?

Кейбел слегка задирает подбородок и выруливает на дорожку.

— Может быть.

_____

16.15

Джейни только задремала на кушетке, когда ее разбудил стук в дверь. Мамаша, разумеется, как обычно, скрылась в своей комнате. Девушка торопливо поправляет волосы и хватает очки.

На пороге стоит Рабинович.

— Привет, заходи, — не без удивления приглашает Джейни.

В одной руке у полицейского коробка, в другой корзина с фруктами. Он заносит все это внутрь и ставит на кухонный стол.

— Это чтобы подсластить скорбь.

Джейни ошеломлена.

— Спасибо, — говорит она, но никакие слова не могут выразить того, что она чувствует.

Рабинович улыбается и откланивается.

— Я на дежурстве, заскочил на минутку, чтобы оставить это, — поясняет он. — Еще раз прими соболезнования, Джейни.

Полицейский машет рукой и исчезает за дверью.

Все это невероятно трогательно.

Но на душе становится только тяжелее.

_____

16.28

Лежит навзничь на кушетке, объевшись кексом.

Думает о том, что будет дальше.

Знает, что скоро распрощается с Кейбелом навсегда.

И это, несмотря на все выгоды, будет самым трудным испытанием в ее жизни.

_____

18.04

С рюкзаком на спине она идет по ухабистой подъездной дорожке к дому Генри, в руках чемодан и сумка с одеждой.

Перед дверью сиротливо дожидаются две коробки. Джейни сначала заносит внутрь свои вещи, а потом втаскивает коробки.

Открывает первую посылку и достает зимний комбинезон для младенца. Подходит к старому компьютеру, включает его. Сверяется со списком заказов, выясняет, кому предназначалась покупка. Выдвигает ящик стола, находит бланки. Заново упаковывает комбинезон и пишет на коробке адрес.

Открывает вторую посылку.

В ней «снежный шар».

И данных заказчика в списке нет.

Это для Кэти, тут и гадать нечего.

Париж. Джейни встряхивает шар и смотрит, как сверкающий снежный вихрь вьется вокруг серой пластиковой Эйфелевой башни и Нотр-Дама.

Вроде бы образец безвкусицы.

Но что-то в этом есть.

Джейни с улыбкой заворачивает шар в бумагу, кладет обратно в коробку и черным маркером выводит на крышке крупными буквами:

ДЛЯ КЭТИ.

ПОСЛЕДНИЙ ПОДАРОК ОТ ГЕНРИ.

Разобравшись, таким образом, с отцовским бизнесом, Джейни находит старый договор о найме дома. Выясняется, что Генри с тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года аккуратно вносил арендную плату и отправлял по почте чек, чтобы точно к первому числу каждого месяца он оказывался у получателя. Так что продолжить эту практику не составит труда.

Разумеется, она сообщит владельцу дома о смерти Генри, но сделает все для того, чтобы в качестве нового арендатора хозяин предпочел именно ее. Если понадобится, она даже готова заплатить за год вперед.

Девушка выключает компьютер.

Стаскивает с кровати простыни и засовывает их в старенькую стиральную машину. Решает, что уже сегодня наведет здесь порядок и останется ночевать.

В своем новом доме.

_____

И приняв это решение, чувствует невероятное облегчение.