Прощай, моя красотка

Глава 32

Трехэтажное здание с колокольней наверху выглядело неказисто для такого процветающего города. В колокол, наверное, звонили при пожарах в старое доброе время. Бетонная дорожка, покрытая трещинами, вела к открытым двустворчатым дверям, в которых толпились, очевидно, продажные адвокаты, ждущие какого-нибудь происшествия, чтобы сделать из него деньги. В меру упитанные, в дорогих костюмах и с дешевыми манерами. Они пропустили меня, потеснившись на пару дюймов.

Я вошел в длинный темный коридор, который последний раз мыли, похоже, в день торжественного вступления в должность Маккинли.

Деревянный знак «Справочное бюро управления» указывал на обшарпанную стойку, за которой дремал человек в полицейской форме, а рядом с ним сидел другой, в штатском, похожий на кабана. Когда я спросил, где кабинет шефа, штатский оторвал взгляд от вечерней газеты, сплюнул в корзину, стоявшую футах в десяти от него, зевнул и сообщил, что кабинет шефа находится наверху.

Второй этаж был почище и посветлее. Дверь со стороны океана, почти в самом конце коридора, имела табличку: «Джон Вокс. Шеф полиции. Входите».

Внутри оказалось невысокое деревянное ограждение, а за ним сидел человек в форме и стучал по клавишам пишущей машинки двумя пальцами, иногда подключая третий. Он взял мою визитку, потянулся до хруста в позвоночнике и попросил подождать. А сам протиснулся в дверь из красного дерева, на которой тоже была табличка: «Джон Вокс. Шеф полиции. Посторонним вход воспрещен». Человек в форме вернулся и открыл для меня дверь в ограждение.

Я вошел во внутренний кабинет и закрыл дверь. Стол из мореного дуба стоял в глубине комнаты, как у Муссолини, и вам надо было пройти до него приличное расстояние под взглядом глаз-бусинок.

Я подошел к столу и невольно уперся взглядом в еще одну табличку, стоявшую на нем. Рельефные буквы сообщали: «Джон Вокс. Шеф полиции». Я подумал, что уже теперь-то это имя врезалось в мозг, как осколок, и посмотрел на человека, сидящего за столом.

Тяжеловес с короткими волосами и просвечивающимся через них розовым скальпом. Маленькие, голодные глаза, беспокойные, как блохи. Желтовато-коричневый костюм, кофейного цвета рубашка и галстук, кольцо с бриллиантом, бриллиантовая булавка в галстуке и три положенных кончика платка, выступающих на три положенных дюйма из нагрудного кармана.

Пухлая рука держала визитку. Он демонстративно прочитал ее, перевернул, прочитал с другой стороны, где ничего не было написано, положил ее на стол и придавил пресс-папье в виде бронзовой обезьяны, как будто хотел быть уверенным в том, что для визитки, во избежание ее пропажи, надежнее места нет.

Он протянул мне свою розовую лапу. Крепкое рукопожатие и жест, указывающий на стул:

— Садитесь, мистер Марло. Я вижу, вы по делу. Чем могу служить?

— Небольшие трудности, шеф. Вы можете все уладить в течение минуты, если пожелаете.

— Трудности? — вежливо спросил он. — Небольшие трудности, говорите?

Он повернулся в кресле, взгромоздил одну ногу на другую и задумчиво стал смотреть в окно. Это позволило мне увидеть фильдекосовые носки и английские туфли, кожа которых, похоже, была вымочена в портвейне. На него было надето, как минимум, полтысячи, считая содержимое бумажника, которого я не видел. Я предположил, что у его жены солидный счет в банке.

— Трудности, — продолжал он, — это что-то такое, с чем наш город не очень-то знаком, мистер Марло. Наш городок не очень велик, но он очень, очень чист. Я смотрю из своего западного окна и вижу океан. Ничего нет чище, не так ли?

Он не упомянул два игорных корабля, стоящих на рейде как раз на границе трехмильной зоны. Я тоже ничего не сказал на этот счет.

— Точно, шеф.

— Я смотрю из северного окна, вижу деловую суету бульвара Аргуелло и очаровательные калифорнийские холмы. А сейчас я смотрю на юг и вижу самую лучшую в мире гавань для небольших яхт. Если бы у меня были окна на восток, я бы увидел жилой район, один вид которого разжег бы ваш аппетит. Нет, сэр, у нас в городке совсем не много трудностей.

— Я, вероятно, принес свои трудности с собой, шеф. Вот некоторые из них. У вас работает человек по фамилии Галбрейт, сержант в штатском?

— По-моему, работает, — сказал мистер Вокс, повращав глазами. — А что такое?

— А такой человек у вас работает? — я подробно описал другого полицейского, очень маленького, усатого, который огрел меня дубинкой. — Он, похоже, где-то недалеко от Галбрейта. Его называли мистер Блейн, но это, я считаю, не настоящее его имя.

— Как раз наоборот, — сказал жирный шеф полиции так же лениво, как всегда говорят толстые люди. — Он начальник следственного отдела. Капитан Блейн.

— Не мог бы я встретиться с этими парнями в вашем кабинете?

Он взял мою визитку и, еще раз ознакомившись с ней, положил на стол. Затем махнул мягкой, безукоризненно чистой рукой.

— При наличии более веских оснований, чем вы пока мне сообщили, — вкрадчиво произнес он.

— Не думаю, что у меня они есть. Вы не знаете случайно человека по имени Джул Амтор? Он сам себя называет психологическим консультантом. Он живет на вершине холма в Стиллвуд Хайтс.

— Нет. И Стиллвуд Хайтс — не моя территория, — ответил Вокс. Он о чем-то думал.

— Вот это и забавно, — сказал я. — Видите ли, я навестил мистера Амтора по поводу моего клиента. Мистеру Амтору показалось, что шантажирую его. Возможно, ребята, занимающиеся таким делом, как он, всегда думают о шантаже. У него был крутой телохранитель-индеец, с которым я не мог справиться. Индеец держал меня, а Амтор бил моим же пистолетом. Затем он вызвал пару полицейских. Оказалось, что это Галбрейт и мистер Блейн. Вам, может быть, не интересно?

Мистер Вокс сидел с полузакрытыми глазами, положив руки на стол. Холодный блеск глаз еле пробивался из-под опущенных век. Он сидел так спокойно, как будто внимательно слушал. Затем открыл глаза и улыбнулся.

— Да, да. Извините, а что случилось потом? — вежливо, как вышибала в ресторане, спросил он.

— Они меня обыскали, увезли на своей машине, выбросили из нее со стороны гор и огрели по голове дубинкой, как только я вышел.

Он кивнул, как будто я ему сейчас сказал самую естественную вещь в мире.

— И все это было в Стиллвуд Хайтс? — мягко спросил он.

— Да.

— Вы знаете, кто вы в моих глазах? — чуть качнулся вперед Джон Вокс.

— Лжец, — подсказал я.

— Дверь там, — сказал он, указав на нее мизинцем левой руки.

Я не шевельнулся. Я продолжал смотреть на него. Когда он уже готов был нажать кнопку звонка, я сказал;

— Давайте не будем делать ошибок. Вы думаете, что я — маленький частный детектив, который пытается прыгнуть выше головы, обвиняя офицера полиции. Даже если бы это было и так, то все равно офицер нашел бы возможность сделать все, чтобы ничего нельзя было доказать. Я не жалуюсь. Просто считаю, что на самом деле была совершена ошибка. Я хочу все уладить с мистером Амтором и хочу, чтобы Галбрейт мне в этом помог. Мистера Блейна не стоит тревожить. Галбрейта хватит. Да, и еще. Я бы не пришел к вам без солидной поддержки.

— Насколько она солидна? — спросил шеф и усмехнулся.

— Насколько солидна 862 Астер Драйв, где живет мистер Локридж Грэйл.

Его лицо совершенно изменилось, как будто в кресле сидел другой человек.

— Миссис Грэйл — моя клиентка, — добавил я.

— Заприте дверь, — попросил он. — Вы все-таки помоложе. Мы начнем это дело по-дружески. У вас честное лицо, Марло.

Я встал и запер дверь. Когда я вернулся по голубому ковру к столу, шеф достал очень симпатичную бутылку и два стакана. Он высыпал на регистрационную книгу пригоршню орешков кардамона и наполнил стаканы. Мы выпили и стали молча жевать орешки, расколотые мистером Боксом, глядя друг другу в глаза.

— Вкус что надо, — сказал он и снова наполнил стаканы. Теперь была моя очередь колоть орешки. Он смахнул скорлупки на пол, улыбнулся и откинулся на спинку кресла.

— Что ж, давайте о деле, — сказал он. — Имеет ли отношение эта работа, которую вы делаете для миссис Грэйл, к Амтору?

— Есть определенная связь. Лучше проверьте, что я говорю вам правду.

— Хорошая идея, — он потянулся к телефону. Затем он достал записную книжку из кармана и стал искать номер.

— Вкладчики в предвыборную компанию, — сказал он, подмигнув. — Мэр настаивает, чтобы все, оказавшие ему любезность, не были забыты. Ага, вот он, — шеф отложил книжку и набрал номер.

У него были те же трудности с дворецким Грэйлов, что и у меня. В связи с этим у него покраснели уши. Наконец он стал разговаривать с миссис Грэйл. Уши горели по-прежнему. Она, должно быть, не очень вежливо с ним говорила.

— Она хочет поговорить с вами, — сказал он и пододвинул телефон ко мне.

— Фил слушает, — сказал я, подмигивая Воксу. В трубке раздался холодный искусственный смех.

— Что вы делаете у этой жирной свиньи?

— Да вот, пьем немного.

— Вам не с кем больше выпить?

— В данный момент нет. Дела. Есть что-нибудь новое? Думаю, вы догадываетесь, о чем я?

— Нет. А известно ли вам, мой хороший, что я вас ждала больше часа тем вечером? Не думаете ли вы обо мне, как о девочке, с которой проходят такие фокусы?

— Я попал в переделку. Как насчет сегодняшнего вечера?

— Дайте подумать. Сегодня — черт побери, какой сегодня день?

— Я лучше позвоню вам, — сказал я. — Возможно, я не смогу. Сегодня — пятница.

— Обманщик, — она снова рассмеялась. — Сегодня понедельник. На том же месте, в то же время и без дураков.

— Я лучше позвоню вам.

— Вы лучше будьте там.

— Я не уверен в том, что смогу. Давайте я вам позвоню.

— Возникают трудности? Понятно.

— Возможно, я поступаю глупо, что тревожу вас.

— Наверное, да.

— Почему?

— Я — бедный человек и сам содержу себя, но не так шикарно, чтобы вам понравиться.

— Идите к черту! Если вы не будете там…

— Я сказал, что позвоню вам.

— Все мужчины одинаковы, — вздохнула она.

— И женщины тоже одинаковы — после девяти.

Она послала меня к черту и повесила трубку. Глаза шефа полиции выпирали так, что казались укрепленными на стойках.

Он наполнил оба стакана дрожащей рукой и пододвинул один мне.

— Похоже, что так, — сказал он очень задумчиво.

— Ее мужу все равно, — сказал я. — Поэтому не делайте из этого никаких выводов.

Казалось, что Воксу неприятно пить. Задумавшись, он медленно колол орешки. Мы выпили еще за красивые женские глаза. К сожалению, шеф спрятал бутылку и стаканы и нажал кнопку селектора:

— Пусть Галбрейт зайдет ко мне, если он на месте. Если же нет, пусть свяжется со мной.

Я встал, отпер дверь и снова сел. Мы не долго ждали. В дверь постучали. Вокс пригласил войти, и Хемингуэй ступил в комнату.

Он солидно подошел к столу и посмотрел на своего шефа с выражением глубокого смирения.

— Знакомьтесь — Филип Марло, — приветливо сказал шеф, — частный детектив из Лос-Анджелеса.

Хемингуэй повернулся ровно настолько, чтобы увидеть меня. Если он и видел меня когда-либо ранее, то его лицо этого не выражало. Мы пожали друг другу руки, и он снова стал смотреть на шефа.

— У мистера Марло любопытная история, — сказал шеф, хитрый, как Ришелье на гобелене. — О мистере Амторе из Стиллвуд Хайтс. Он какой-то знахарь или колдун. Кажется, Марло навещал его, а тут и вы с Блейном подвернулись, и произошло какое-то недоразумение. Я забыл детали, — он посмотрел в окно с видом человека, всегда забывающего детали.

— Какая-то ошибка, — сказал Хемингуэй. — Я никогда раньше не встречал этого человека.

— Конечно же, это была ошибка, — сонно сказал шеф. — Пустяковая, но все же ошибка. Мистер Марло считает, что она что-то значит для него.

Хемингуэй снова взглянул на меня. Его лицо по-прежнему было каменным.

— На самом деле, его ошибка-то не волнует, — продолжал засыпать шеф. — Просто ему надо навестить этого Амтора в Стиллвуд Хайтс. Он хочет, чтобы кто-нибудь с ним поехал. Я подумал о вас. Видите ли, у Амтора громила-телохранитель, и Марло склонен сомневаться в своей способности контролировать ситуацию без чьей-то помощи. Как вы думаете, вы сможете узнать, где живет этот Амтор?

— Да, — сказал Хемингуэй. — На Стиллвуд Хайтс за линией, шеф. Это личная услуга вашему другу?

— Можешь расценивать это так, — сказал шеф, глядя на большой палец левой руки. — С другой стороны, мы бы не хотели выходить за рамки закона.

— Да, — сказал Хемингуэй. — Нет, — он кашлянул. — Когда мы едем?

Шеф доброжелательно посмотрел на меня.

— Прямо сейчас, если это не затруднит мистера Голбрейта, — сказал я.

— Я делаю, что мне приказывают, — сказал Хемингуэй. Шеф осмотрел его с ног до головы. Он причесал и почистил его взглядом.

— Как дела у капитана Блейна? — спросил он, чавкая кардамоновым орешком.

— Очень плох. Приступ аппендицита, — сказал Хемингуэй, — весьма критическое состояние.

Вокс печально покачал головой. Затем он взялся за ручки кресла и вытолкнул себя на ноги. Он протянул руку через стол.

— Галбрейт позаботится о вас, Марло. Вы можете на него положиться.

— Вы меня обязываете, шеф. Не знаю, как и благодарить вас.

— Чепуха. Никаких благодарностей. Всегда готов помочь другу друзей, так сказать, — он подмигнул мне. Хемингуэй стал изучать это подмигивание, но так и не определил, к чему оно.

Мы вышли, сопровождаемые вежливыми репликами шефа. Дверь закрылась. Хемингуэй оглядел коридор и сказал мне:

— Ты умно играешь, приятель. Должно быть, ты еще что-то нам не рассказал.