Противостояние лучших

Безмолвная охота

Уайатт Хант подошел к нужному ему выходу в международном аэропорту Лос-Анджелеса за час до посадки на полуденный рейс в Ла-Пас.[54] Он путешествовал налегке с новой парусиновой сумкой, темно-коричневой с более светлыми полосами, куда сложил только что приобретенные им рыболовные снасти, стоившие почти две тысячи долларов, туалетные принадлежности и две смены одежды: брюки из плотной ткани, при помощи молнии превращавшиеся в шорты, и две рубашки с длинным рукавом. Эти рубашки он купил в «Рэй» перед поездкой, несмотря на то, что прогноз обещал невероятную жару, и на то, что ему предстояло проводить восемь часов в день на воде, без тени при средней температуре около сорока трех градусов тепла.

Был сентябрь, и компания из десяти человек — все они были хорошо ему знакомы — собралась половить дорадо, рыбу-павлина, разные виды тунца, а если повезет, то и марлина или акулу. Самые маленькие из этих рыб весили не меньше десяти фунтов, а некоторые доходили до ста или больше. Хант всю жизнь ловил нахлестом в реках, по большей части форель весом не больше половины фунта, и потому скептически относился к способностям нового снаряжения и не верил, что оно выдержит такой огромный вес, но все же решил попробовать.

В любом случае он был помешан на рыболовном снаряжении, и его новое приобретение — удочки с грузилами 10 и 12, а также катушки с задним ходом, оснащенные зазубринами, и крючки, артистично украшенные перьями длиною с палец, — вне всякого сомнения, было крутым. За прошедший месяц Уайатт четыре раза ходил на рыбалку с настоящим рыбаком в Бейкерс-Бич, что в Сан-Франциско, стараясь отработать технику, которая называлась двойным забрасыванием удочки, необходимую, если хочешь поймать добычу, плавающую на поверхности соленой воды. Он так и не стал экспертом в этом деле, но уже чувствовал, что сумеет не опозориться перед приятелями.

У него еще было полно времени, и к тому же он не слишком хорошо себя чувствовал после того, как ему пришлось встать в пять утра, поэтому он нашел свободный табурет в конце барной стойки, засунул под него сумку и заказал большую чашку кофе. Выпив половину, он повернулся к мужчине, который сидел рядом, — приземистому, бледному лысому типу в гавайской рубашке ярко-красного и зеленого цветов.

— Вы не приглядите за моей сумкой пару минут? — попросил он. — Мне нужно в туалет.

Немолодой господин, который уже пил что-то, украшенное зонтиком, посмотрел на сумку Ханта и добродушно улыбнулся:

— Кругом все советуют не доверять багаж незнакомым людям, не так ли?

— Постоянно. — Уайатт накрыл свою чашку с остатками кофе салфеткой и поднялся на ноги, неожиданно почувствовав, что не может терять ни минуты. — Клянусь вам, там нет бомбы. Можете посмотреть, если хотите.

— Я вам верю, — сказал мужчина. — Идите уже.

По дороге в туалет Хант не в первый раз подумал, что во многих отношениях Усама бен Ладен, несмотря на то, что он умер, одержал победу в первом раунде Войны террора. Только сегодня утром Уайатту пришлось снимать ботинки — причем не один раз, а дважды! — выворачивать карманы и проходить через металлодетектор и рентгеновский аппарат. И если бы правила снова не изменились, любитель рыбалки тоже внес бы свою лепту в общее дело и расстался со складным ножом, забытым в кармане из-за того, что он слишком рано встал в Сан-Франциско и не до конца проснулся. Это случилось бы уже в третий раз в подобной ситуации.

Хант прекрасно понимал причины столь жестких мер безопасности, но они все равно его раздражали.

Как будто тип, сидевший за стойкой бара рядом с ним, мог стащить его сумку! Выглядел этот человек так, что вряд ли смог бы оторвать ее от пола. Да и вообще, на охраняемой территории посадки опасаться, что кто-то стащит твой багаж, просто смешно!

Размышляя об этом, Уайатт мчался в туалет. Итак: во-первых, потенциальный вор, желающий пробраться в аэропорт, должен иметь соответствующий посадочный талон с фотографией. А затем его еще и разденут и просветят рентгеном. Иными словами, ему придется пройти все этапы строжайшей проверки в надежде на весьма сомнительный шанс, что кто-то оставит вещи «без присмотра» — Ханту ужасно нравилось данная формулировка! — и у него появится возможность их украсть. И что потом? Он покинет здание со своей добычей? И когда такое случалось? Были ли подобные случаи вообще? Кому могла прийти в голову подобная идея? Кстати, а каков средний уровень умственных способностей охраны? Или, если уж на то пошло, главы министерства национальной безопасности?

«В лучшем случае средние», — подумал Уайатт, выходя из туалета…

…и в этот момент он увидел парня примерно своего возраста и роста, в рабочей рубашке и бейсбольной шапочке «Сан-Диего падрес», натянутой на самые глаза, который направлялся к охраняемым воротам с очень приметной сумкой Ханта на левом плече. Боже праведный!

— Эй! — крикнул ему Уайатт. — Эй! Остановись!

Парень даже не замедлил шага.

Уайатт побежал за ним.

Вор находился примерно в шестидесяти футах от него и уже почти подошел к воротам. Он двигался легко и уверенно, делая большие шаги, не замедляя их и не ускоряя, но продолжал удаляться от Ханта, который понял, что тот будет у выхода где-то через минуту.

Когда возникала нужда, Уайатт вспоминал, что у него все в порядке с физической формой, так что теперь он прибавил скорость, сокращая расстояние между собой и вором и выкрикивая на ходу: «Задержите его!» Он не обращался ни к кому в отдельности, но ему удалось привлечь внимание всех, кто находился вокруг. Наконец Уайатт догнал вора, который в этот момент как раз подошел к выходу.

Хант подскочил к нему сзади и вцепился в свою сумку.

— Эй! Остановись! Ты что творишь?! — Уайатт потянул за ремень.

Вор не выпускал свою добычу и выбросил вперед локоть с такой скоростью, что Хант едва успел увернуться. По уверенному, скользящему движению противника он сразу понял, что имеет дело с сильным, быстрым и тренированным бойцом. У него самого был черный пояс по карате, но этот тип, даже несмотря на то, что ему мешала тяжелая сумка, оказался по меньшей мере не слабее, и с этим стоило считаться. Вор заставил Уайатта попятиться назад, а сам продолжал наступать на него, бросив сумку на пол. Затем он попытался нанести Ханту удар правой рукой, который тот отбил предплечьем. У Уайатта возникло ощущение, будто он наткнулся на монтажную лопатку для шин. Хант выпрямился и приготовился пойти в атаку, но тут впервые посмотрел на вора и замер на месте. Почти половина его лица была изуродована шрамами от ожогов — казалось, кожа в этом месте просто исчезла в огне.

Желание сражаться мгновенно исчезло, и Хант, задыхаясь, спросил:

— Что, черт подери, ты вытворяешь?

— Что я вытворяю? — с раздражающим спокойствием спросил незнакомец. — Ты только что на меня напал. А я защищался.

— Ты собирался унести мою сумку!

— Это не твоя сумка, а моя. И я никуда не собирался уходить. Я хотел купить газету. — Мужчина махнул рукой куда-то в сторону. — Вот в этом ларьке.

Тем временем три охранника прорвались сквозь ряды зевак, и один из них — с именем Хиллиер на бэджике — направился к спорящим, выставив перед собой руки и пытаясь взять ситуацию под контроль:

— Так, ребята, успокойтесь. Не шумите. Что здесь происходит?

— Этот человек пытался выйти с моей сумкой, — сказал Хант.

— Она моя, сэр, — сохраняя хладнокровие, ответил мужчина со шрамами.

Взглянув на его лицо, охранник тоже на мгновение замер, после чего повернулся к Уайатту. Тот уверенно заявил:

— Сумка моя. Можете проверить. В ней лежит снаряжение для рыбалки. Я направляюсь в Южную Калифорнию.

— Я тоже, — сказал человек со шрамами, засовывая руку в карман рубашки и доставая посадочный талон. — Если позволите, сэр…

Встав на одно колено, он показал опознавательную бирку сначала охраннику, потом Ханту.

— Джо Трона, — сообщил мужчина. — Это я. — Затем он, выпрямившись, потянулся в задний карман джинсов и достал оттуда бумажник с полицейским значком. Хиллиер изучал его так внимательно, словно проверял каждое написанное там слово, переводя взгляд со значка на его владельца. — Я полицейский и даю вам слово, я не крал сумку этого человека.

Уайатт быстро расстегнул молнию, чтобы посмотреть, что лежит внутри, и увидел аккуратно сложенные катушки и складные удочки, точно такие же, как у него самого. Хиллиер взглянул на Трону, а потом перевел взгляд на Ханта:

— Когда вы в последний раз видели свою сумку, сэр?

— Я оставил ее в баре и пошел в туалет. Попросил сидевшего рядом мужчину за ней присмотреть. Но, когда я вышел, я увидел… — Хант вдруг замолчал, потому что сказать ему больше было нечего. — Я настоящая задница, мистер Трона. Извините меня, — добавил он.

Тот лишь посмотрел на него и ничего не ответил.

— Давайте посмотрим, на месте ли ваша сумка, — предложил Хиллиер Уайатту. — Вы оба говорите, что многие предметы вашего багажа похожи. Если ваша сумка на месте, больше не оставляйте ее без присмотра. Вы меня поняли?

Джо Трона стоял в тени неподалеку от терминала Ла-Пас, прислонившись спиной к стене, и чувствовал, как его окатывают волны невыносимой жары. Его футляр с удочками, сумка и кулер стояли рядом. Фургон должен был приехать с минуту на минуту.

— Я — задница, — еще раз повторил сконфуженный владелец точно такой же сумки.

— Хант мне нравится больше, — отозвался Трона. — Ваши извинения приняты.

Хант подошел к нему, в тень, и протянул руку:

— Уайатт.

— Вы приехали порыбачить?

— Первый раз.

— Это всегда настоящее приключение.

Трона наблюдал за компанией симпатичных мексиканских стюардесс, которые прошли мимо них в сторону терминала. Одна взглянула на него, стараясь сделать это незаметно, а затем перевела глаза с его лица на небо, изображая интерес к садящемуся самолету. Даже в шляпе с низко натянутым козырьком изуродованное шрамами лицо Джо притягивало внимание. Но теперь, прожив с этими следами ожога около тридцати лет, он временами забывал о них. Хотя, разумеется, от напоминаний было не спрятаться — о шрамах ему сообщали отражения в зеркалах и испуганные взгляды детей и взрослых, а порою даже собак.

— Вы тот самый заместитель начальника управления округа Ориндж, — сказал Хант, и Трона кивнул, наслаждаясь наступившим коротким молчанием. — С тех пор прошло десять лет.

— Хорошо, когда удается не привлекать к себе внимание.

— Уж мне-то это известно, — согласился Уайатт.

— Об убийствах, которые вы расследовали в Сан-Франциско, много говорили и писали на юге. Вам пришлось добраться до самого Джонстауна, дружище.

— Не такая уж это и древняя история.

— Нет, — не стал спорить Трона. — Если только Ричард Третий не оказывается под парковкой. Как вам работа частного детектива?

Хант пожал плечами:

— Я читал, что здесь, в Ла-Пасе, существует проблема картеля. И «Зетас» конфликтует с «Ла Фамилией».[55]

— До тех пор, пока они держатся в стороне от Баджа-Джос, все хорошо, — ответил Джо.

— Я хочу только одного: шесть дней мира, покоя и рыбалки. Ну и, возможно, чуток бурбона…

— Давай завтра отправимся на рыбалку вместе? Я покажу тебе, чему научился.

— С удовольствием.

Фургон и его шестерых пассажиров трясло на разбитой двухполосной асфальтовой дороге, которая вела к заливу. Трона смотрел на растущие за окном артишоки, на огромные деревья и круживших в голубом небе стервятников. Он не мог дождаться момента, когда они доберутся до воды.

Фургон сбросил скорость около офицера мексиканской полиции, стоявшего возле своего грузовичка, окутанного синим сиянием проблесковых огней. Впереди Джо разглядел еще несколько машин. Коп поговорил с водителем, тот показал удостоверение личности, полицейский внимательно заглянул в лица всех рыбаков по очереди и махнул рукой, разрешая им ехать дальше.

Когда они проезжали мимо других машин, Трона увидел белый внедорожник, новенький и блестящий, с окнами, изрешеченными пулями и перепачканными красным. Внутри находилось два тела. Еще два он заметил сбоку от дороги: одно накрытое одеялом, другое — нет. Очередной полицейский быстро махнул фургону рукой, чтобы тот не останавливался.

— В этом районе всегда спокойно, — сказал водитель с решительным видом. — Очень спокойно. Преступления случаются здесь крайне редко.

Троне стало интересно, что произошло, и он посмотрел на Ханта: тот явно думал о том же.

На рассвете Хант и Трона скользили в «Панге»[56] по Калифорнийскому заливу. Оба держали в руках шапки, вокруг них во все стороны летели соленые брызги, а впереди разливались алые краски рассвета. Остров Серральво издалека походил на серого бегемота. Капитана звали Израэль, а своей лодке он дал имя «Лунное сомбреро». Израэль почти ничего не говорил и скептически поглядывал на рыбаков. Уайатт постоянно все фотографировал, водя камерой слева направо, и, сам того не заметив, дважды снял Трону. Когда он убрал фотоаппарат в один из многочисленных карманов рыбацкой рубашки, ему вдруг стало неловко, что он снял нового приятеля вот так, без спроса, но в следующее мгновение все его сомнения утонули в удовольствии, которое не смогло убить несчастливое детство, — удовольствие от того, что он находится на воде.

«Два мальчика, выросшие в приемных семьях, отправились на рыбалку, — подумал Хант. — Это круто!»

Лодка мчалась вперед, а Израэль повернулся к Джо, убрал руки со штурвала и сделал такой жест, словно взмахнул невидимой бейсбольной битой. Он был в отличной форме, и это сразу бросалось в глаза. Трона поднял большой палец, и на лице капитана появилась улыбка.

— Что это он? — заинтересовался частный детектив.

— Бейсбол. Капитан — заядлый игрок. Он хотел сказать, что сегодня вечером состоится игра, — объяснил Джо. — Это будет интересно. Хочешь пойти?

— Договорились.

Вода испускала бледное перламутровое сияние и казалась какой-то плоской. Солнце поднялось всего лишь на фут над горизонтом. Но Хант уже чувствовал его жар и гнал от себя мысли о том, что будет, когда оно займет свое место в зените.

Неожиданно Израэль крутанул руль, так что «Панга» резко наклонилась влево и направилась назад, в сторону бухточки у берега, где стояла на якоре другая лодочка, которую все трое увидели только сейчас. За ними пристроились другие рыбаки, и через пять минут все они окружили лодку с наживкой. Уайатт не рассчитывал получить наживку, учитывая, что сам он привез с собой новое снаряжение, включая искусственных мух. Но здесь это выглядело как часть ритуала, и он решил, что скоро узнает его назначение.

Как только все загрузили в свои лодки предназначенные для наживки сардины, капитаны устроили короткое совещание, после чего отплыли от берега на широкие морские просторы. Израэль указывал дорогу без приборов — у него не было ничего, даже отдаленно напоминающего навигатор, — и все остальные следовали за ним к вполне определенному (для них) месту, хотя Хант не видел ничего похожего на буй или вообще ничего приметного.

Их целью, находящейся примерно в десяти минутах плавания и в миле от берега, оказался белый пластиковый контейнер, привязанный к какой-то веревке, которую, судя по всему, более или менее удерживал на месте якорь или что-то вроде этого. Уайатт считал, что Израэль проявил чудеса мастерства навигации, сумев отыскать этот не слишком заметный предмет на поверхности воды.

— Здесь есть рыба? — спросил он.

— Тень, — ответил капитан. — Вода камень точит.

Тем временем он заглушил двигатель, а Трона схватил свою удочку и, покачиваясь, встал на носу лодки.

— Показательные выступления, — заявил он, разматывая леску себе под ноги.

Хант встал на своем месте, посередине «Панги», и начал делать то же самое, в то время как Израэль принялся разбрасывать наживку вокруг лодки.

Ничего не происходило.

Рыбаки ждали. Вода оставалась неподвижной. Через минуту остальные лодки тоже заглушили моторы и вокруг воцарились мертвая тишина и неподвижность. Хант напрягся, приготовившись действовать, и бросил быстрый взгляд на другие лодки, стоявшие вокруг них. И тут Израэль неожиданно наклонился вперед и хлопнул его по плечу тяжелой ладонью.

— Эй, эй! — воскликнул он и показал на дно лодки возле ног Уайатта.

Детектив оглянулся, посмотрел вниз и ничего не увидел.

— Что? — спросил он и, повернувшись к Троне, добавил: — Чего он хочет?

Джо быстро оглянулся через плечо.

— Ты стоишь на своей леске, — ответил он, и Уайатт сделал шаг назад.

Израэль наклонился и бросил пятигаллоновое пластиковое ведро туда, где он только что стоял.

— Сложи туда леску, — посоветовал Трона. — Тогда она не будет путаться под ногами. И следи, чтобы она не обмоталась вокруг ноги или руки, а главное, пальцев. Если клюнет тунец весом в сотню фунтов, а на пальцах у тебя будет леска, можешь с ними попрощаться.

Хант сделал, как было велено, а капитан бросил еще несколько сардин в голубую неподвижную воду. Трона медленно поворачивался, пытаясь охватить взглядом весь горизонт.

В этот момент вода рядом с Уайаттом забурлила, и Израэль выкрикнул:

— Дорадо! Дорадо!

Хант схватил удочку, забросил ее и стал отматывать леску назад. Ему показалось, что пришлось ждать бесконечно долго, когда удочка будет подготовлена к ловле так, как его учили. Затем он снова начал разматывать леску. И на этот раз в тот самый момент, как его искусственная наживка коснулась воды, ее заглотила большая рыбина.

Детектив даже не представлял, что во время рыбалки может возникнуть такое бешеное ускорение. Неожиданно, практически сразу, вся леска, которую он так старательно укладывал в пластиковое ведро — пятьдесят или шестьдесят ярдов, — исчезла, и он отчаянно вцепился в катушку. Леска ушла под воду почти до самого ее конца — Хант придерживал ее одной рукой, пока она крутилась на ладони другой. Рыба мчалась вперед, удаляясь все дальше и дальше. В шестидесяти или семидесяти ярдах от лодки она вдруг выпрыгнула из воды — а потом еще раз, и еще.

Не в силах сдержаться, не отдавая себе отчета в том, что делает, Хант завопил:

— Э-э-э-эй!

— Ты его поймал, — сказал Трона. — Пусть уплывает. Спокойно. Ты его поймал.

После рыбалки и короткой сиесты в отеле Джо взял напрокат фургон в Баджа-Джос, и они с Уайаттом поехали в Лос-Плейнс на бейсбольный матч. За прошедшие годы Трона стал настоящим болельщиком. Все капитаны лодок были отличными игроками, и сегодня маленькая деревушка Агуа-Амарга, в которой жил Израэль, сражалась с сильной командой Ла-Паса. Как только солнце село и жара слегка спала, на поле, освещенном тусклыми прожекторами, под вопли большой шумной толпы зрителей началась игра. Израэль был в команде и пробирался между тяжелыми подающими из Ла-Пас.

Трона и Хант пили мексиканское пиво «Пасификос» и заедали его острым арахисом, сравнивая новую моду на простоту и аскетизм в Калифорнии со здешней нищетой. Уайатт сказал, что и то и другое рождает отличных игроков в бейсбол. Джо помахал рукой сестре Израэля, Анхелике, которая сидела на три или четыре ряда ниже с четырьмя детьми брата. Ни жены, ни старшего сына капитана Хант не видел. Джо почувствовал, что у него сгорела сзади шея — никакие защитные кремы не спасали от местного солнца, — но даже это ощущение ему нравилось, и он понял, что начал расслабляться.

Примерно в середине игры из пустыни, с четырех сторон, примчались четыре черных, окутанных пылью внедорожника, которые подпрыгивали на дюнах и креозотовых кустах. Поле, где проходила игра, не имело ограждения, так что ничто не отделяло игроков от незваных гостей. Среди зрителей поднялся легкий шум, затем в толпе постепенно начали раздаваться испуганные голоса, и кое-кто из болельщиков бросился к своим машинам, оставленным неподалеку.

Израэль стоял в напряженной позе и наблюдал за происходящим. Трона обратил внимание на то, что на внедорожниках нет ни полицейских эмблем, ни прожекторов на крышах, ни радиоантенн.

— Не думаю, что это болельщики, — сказал Хант.

— Нет, конечно, — согласился его товарищ.

— А я оставил свою базуку дома…

Джо попытался нащупать пистолет 45-го калибра на бедре, но его там не оказалось — как и 40-го на щиколотке, и, разумеется, 44-го в кармане. «Мексиканский закон — это мексиканский закон, и он касается даже полицейских-гринго», — подумал полицейский. Внедорожники остановились, подняв клубы пыли, рядом друг с другом, и из них появились вооруженные до зубов громилы. Трона разглядел у них на плечах знаки «Зета», и внутри у него все похолодело. Они с Хантом вместе с толпой зрителей помчались вниз по рядам, нырнули под одну из выбеленных солнцем скамеек и, точно обезьяны, распластались на земле.

Джо выглянул сквозь решетку и увидел, что Израэль продолжает стоять на поле, дожидаясь, когда к нему подойдут четверо бандитов. Их штурмовые винтовки М-16 тускло поблескивали в свете прожекторов. Игроки в дальней части поля замерли на своих местах, наблюдая за ними, и на их лицах застыла покорность или даже нечто сродни ужасу. Куда бы Трона ни посмотрел, повсюду были люди из «Зеты» — всего девять бандитов. Иными словами, почти целая бейсбольная команда…

Болельщики метались по площадке для парковки, толкая перед собой детей. Хлопали, открываясь и закрываясь, дверцы машин. Четверо громил окружили Израэля, один из них повел из стороны в сторону дулом, и Джо увидел, что капитан и бандит о чем-то заговорили. Вскоре Израэль принялся кивать, соглашаясь.

Остальные пятеро бандитов бегом направлялись по полю прямо к Джо. Он уже бывал в похожей ситуации много лет назад. Тогда он убил несколько человек, но не сумел спасти того, кого поклялся защищать ценой собственной жизни.

Трона почувствовал, как что-то прикоснулось к тыльной стороне его ладони, резко обернулся и увидел у себя за спиной Анхелику и малышей Израэля.

— Это Гектор Салид прикатил, — сказала женщина. — Он уехал из Агуа-Амарга пять лет назад, чтобы вступить в «Зету». Мечтает прославиться своей жестокостью. А теперь он пришел за ним.

— За Израэлем? — уточнил Джо.

Она отрицательно покачала головой.

— За его сыном Хоакином, — ответила Анхелика. — Обычно тот приходит на матчи, но сегодня его тут нет.

Пять членов «Зеты» уже почти добрались до второй базы и продолжали приближаться к Троне, Ханту, Анхелике и детям Израэля.

— Джо, — сказал частный детектив, — пора валить.

— Когда они поймут, что Хоакина здесь нет, они отправятся в Агуа-Амаргу. Они знают, — прошептала Анхелика.

Джо взял женщину за руку и, почти прижавшись к земле, повел ее и детей в сторону от основной базы, стойки с прохладительными напитками и закусками и парковки. Уайатт замыкал шествие. Там, где заканчивались трибуны, они остановились и присели, спрятавшись от света прожекторов.

На парковке началась стрельба из автоматического оружия, раздались крики, а потом наступила тишина. Часть фонарей взорвалась, и их окутал дым. Потом снова послышались выстрелы, и погасли еще несколько фонарей.

Трона видел Израэля на поле: тот не шевелился и напряженно высматривал сестру и детей. Трое из бандитов, те, что окружили капитана вместе с Гектором, заняли позиции на второй базе, шорт-стопе[57] и первой базе, но не стреляли. Затем Салид с важным видом направился к основной базе и снял свой автомат с предохранителя. Затем поднял биту, которую бросил на землю последний подающий Ла-Паса, пару раз замахнулся и встал на место отбивающего.

К этому моменту пятеро его громил начали методично обыскивать трибуну, на которой всего несколько мгновений назад сидели Анхелика и дети.

Израэль размахнулся и не слишком сильно бросил мяч; Гектор отбил его, опустил биту и поднял руки над головой, как будто сделал максимально удачный удар. Капитан двинулся в сторону разразившегося на стадионе хаоса, направив перчатку и свободную руку к парням из «Зеты», словно умоляя их о чем-то. Главарь что-то крикнул своим головорезам, размахивая битой, и на глазах у Троны Израэль исчез за скамейкой.

— Когда они закончат развлекаться, то отправятся в Агуа-Амарга и найдут Хоакина, — сказала Анхелика. — И тогда веселье закончится.

Уайатт и Джо обменялись взглядами.

— Что-то подсказывает мне, что мы должны добраться туда раньше их, — заметил Хант.

Пригибаясь к земле и прячась в тенях, они провели женщину и детей к взятому напрокат фургону. Трона ехал в темноте, не зажигая фар и не выделяясь среди остальных машин, спешивших к дороге, так что через несколько минут они уже выехали на нее.

— Зачем им нужен Хоакин? — спросил Джо. — Ему же всего пятнадцать, если я не ошибаюсь.

Анхелика проигнорировала его вопрос. Полицейский задал его снова; тогда она повернулась к нему — и в свете приборного щитка он увидел страх на ее лице.

— Хоакин нашел в горах золото, в одной из шахт, — рассказала сестра Израэля. — Они там повсюду, и мальчишки вечно копают там в надежде что-нибудь отыскать. Золото принадлежит деревне. Мы собирались потратить его на то, чтобы сделать наши лодки более безопасными, купить новый мотор «Ямаха» для Гордо и грузовик для Луиса — старый-то уже еле живой… И отправить Марию Идальго Люсеро в школу в Ла-Пас, потому что она очень умная. А еще нам нужен новый генератор и холодильник для общего пользования, такой, в котором хороший морозильник. Мы решили, что, когда золото закончится, Хоакин и другие мальчишки добудут еще в той шахте, и мы сможем до бесконечности улучшать жизнь в Агуа-Амарга. Но Хоакин не умеет держать язык за зубами, и новость о его находке распространилась, точно лесной пожар. О ней узнал Гектор. Теперь он заберет золото и заставит Хоакина показать ему шахту. И, возможно, сделает с ним что-нибудь похуже…

Анхелика показала короткий путь к Агуа-Амарга. Джо сбросил скорость и съехал с шоссе на узкую грунтовую дорогу.

— Мы вдвоем и несколько мужчин из деревни не сможем помешать Гектору забрать золото, — сказал он женщине.

— У меня появилась идея, — вмешался Хант. — Ну, скажем, намек на идею. Что-то вроде того.

— У меня тоже, — отозвался Трона.

Как и у соседей, дом Израэля был одноэтажным и выкрашенным в белый цвет. Из крыши торчали куски арматуры, сообщавшие правительству, что строительство не завершено и дом еще не готов; следовательно, за него не полагалось взимать налог.

Это жилище пристроилось в одиночестве в конце грунтовой дороги, на краю Агуа-Амарга. За ним находился пустырь, заросший кактусами и кустами, среди которых виднелось около полудюжины высохших ручьев, тянувшихся до подножия невысоких гор вдалеке. Сейчас, в свете луны, их очертания казались особенно четкими. Сам дом освещала тусклая, лишенная плафона лампочка у двери.

Четыре внедорожника резко затормозили и, подняв тучи пыли, остановились перед домом. Еще прежде, чем бо́льшая часть пыли успела осесть, дверь со стороны пассажира первой машины открылась, и из нее вышел мужчина с автоматом в руках. Когда он открыл заднюю дверцу, из машины вытолкнули мужчину в спортивной форме, который упал на землю.

Это был Израэль.

Один из бандитов пнул его ногой, и тот откатился в сторону, прикрывая руками голову. Затем перекатился еще раз и неожиданно вскочил на ноги, оказавшись лицом к своему врагу и боком ко второму громиле, который как раз выбирался из машины. В этот момент начали распахиваться двери других внедорожников, и из них вылезли остальные парни из «Зеты». Все фары оставались включенными, освещая место действия.

Израэля окружили, так что ему некуда было деваться. После этого передняя дверь внедорожника, в котором его привезли, открылась, и появился Гектор.

— Баста! — выкрикнул он, и его парни напряглись, изобразив нечто вроде стойки «смирно», когда их предводитель начал обходить капот внедорожника. — Мы с Израэлем побеседуем, он ведь разумный человек, — продолжал Гектор по-испански.

Сам Израэль сплюнул на землю.

Главный бандит подошел к бойцу, который ударил пленника, и повелительно взмахнул рукой. Без единого слова его подельник протянул Гектору автомат. Тот на мгновение замер, а потом трижды выстрелил под ноги Израэля, примерно в то место, куда он плюнул.

Капитан отшатнулся, и в этот момент женский крик разорвал наступившую тишину. Входная дверь распахнулась, хлопнула защитная сетка, и неожиданно на пороге в свете фар возникла Анхелика, в ужасе прижимавшая руки к груди.

Салид медленно обернулся, удивленный присутствием женщины и ее реакцией, после чего спокойно кивнул Анхелике и снова вернулся к Израэлю.

— Где Хоакин? — ласковым голосом поинтересовался он.

— В доме, — ответил капитан. — И никакого золота нет. Это всего лишь дурацкая байка, придуманная мальчишкой. Золота нет!

— Почему бы тебе не пригласить меня в дом? Там и поговорим… Где твое гостеприимство? — усмехнулся главарь бандитов.

— Нет! — запротестовала Анхелика.

— Он все равно войдет, — возразил Израэль. — Пусть Хоакин сам ему скажет, что наврал про золото.

Трона и Хант наблюдали за происходящим из своего укрытия — они спрятались за ходовой частью старого американского автомобиля, который кто-то бросил на обочине дороги, примерно в ста пятидесяти футах от двери дома Израэля. То, что они добрались сюда коротким путем в фургоне, взятом напрокат, дало им десять или двенадцать минут форы перед парнями из «Зеты», ехавшими по шоссе. Больше времени, чтобы обсудить детали плана, у мужчин не было, но им хватило и этого.

Как выяснилось, деталей оказалось не так чтобы много. У них имелся пистолет калибра .45, но уверенности, что он в рабочем состоянии, не было. Израэль прятал это оружие в тайнике под кроватью, где вырезал небольшой кусок доски из пола. Еще имелась луисвилльская[58] бейсбольная бита толщиной в тридцать четыре дюйма, которая сломалась в руках Фернандо Валенсуэлы после броска с обратным вращением, сделанного Израэлем давным-давно, еще подростком. И бутылка текилы «Эррадура».

Теперь, когда Гектор и его первый телохранитель скрылись в доме следом за Анхеликой и Израэлем, Хант прошептал:

— Пока все идет хорошо.

Парни из «Зеты» по очереди заглушили двигатели машин и выключили фары, и теперь улицу освещали лишь луна да лампочка над входной дверью. Семь оставшихся бандитов забрались в свои машины: в одну — трое, а в две другие — по двое. Парочка из них закурила, и все положили оружие на сиденья.

Уайатт с торжественным видом кивнул Троне. Оба поднялись, и их торжественный вид тут же исчез, когда они, изображая набравшихся под завязку пьянчуг, спотыкаясь, вышли на улицу. Джо обнимал за плечи Ханта, который громко хихикал и использовал сломанную биту вместо трости — впрочем, она ему не очень помогала, потому что он постоянно спотыкался. В свободной руке Трона держал бутылку с текилой, и его товарищ принялся не слишком внятно напевать «Текила санрайз».

Они направлялись в сторону парней из «Зеты» — парочка американцев, надравшихся почти до потери сознания.

Семеро бандитов снова выбрались из машин, но только двое из них прихватили оружие. Хант заметил, что их появление не слишком обеспокоило «зетовцев». Они знали, что происходит: обычное дело, парни напились и бредут домой. Дешевая текила и гринго, проводившие здесь отпуск, являлись основой местной экономики. «Зетовцы» же приехали сюда по делу, и двое незнакомцев, конечно, мешали им, но опасаться их явно не стоило.

Один из бандитов отдал какой-то приказ, и два головореза, взявшие с собой оружие, отошли от группы и направились к гринго, размахивая перед собой руками, как будто отгоняя коров.

«Ага, хотите, чтобы мы отвалили!» — подумал Хант.

Они с Троной, на вид полностью довольные жизнью и пребывающие в пьяном неведении, продолжали идти своей дорогой, громко распевая песню про текилу. Вот до бандитов осталось сто футов… семьдесят пять… шестьдесят… Один из них поднял оружие, преградил им дорогу и крикнул:

— Alto! Ahora, alto![59]

Уайатт и Джо, качаясь и налетая друг на друга, остановились и, моргая, уставились на этого мужчину, точно перед ними возник призрак. Хант рассмеялся, а Трона заплетающимся языком, с трудом выговорил:

— Извините. Мы не habla español, por favor.[60]

«Зетовцы» повернулись к своим товарищам, явно пытаясь понять, что делать с внезапно нарисовавшимися клоунами. Еще парочка бандитов, стоявших около машин, решила помочь своим товарищам прогнать пьяных уродов с улицы, однако оружие они с собой не взяли.

Стоя перед ними, детектив показал на автоматы и поднял руку, как будто вдруг все понял. Одновременно Трона протянул им бутылку с текилой, предлагая выпить, что позволило ему сделать еще полшага вперед, чтобы их противники оказались на нужном расстоянии.

— А теперь давай! — сказал он медленно, ровным голосом, растягивая слова.

Уайатт рванулся вперед и врезал бейсбольной битой ближайшему бандиту в ухо. В этот же миг Джо размахнулся бутылкой с текилой и приложил типа, стоявшего перед ним. Другой рукой он вытащил из-за пояса револьвер, который направил на двух других приближавшихся «зетовцев»:

— Не двигаться! Руки вверх! Стоять!

Хант, не замедляя движения, схватил автомат своего противника еще до того, как мужик рухнул на землю, и наставил его на троих бандитов возле внедорожников, которые толком и подняться не успели, когда обнаружили, что перед ними два очень серьезно настроенных американских коммандос, отлично умеющих обращаться с М-16 и готовых пустить их в дело.

Они подняли руки, показывая, что сдаются. Трона, вооруженный автоматом и револьвером, выступил вперед вместе с двумя пленными, тоже поднявшими руки.

Две первые жертвы гринго лежали на земле лицом вниз, тихие, неподвижные и залитые кровью.

Джо стоял на посту, пока его напарник собирал оружие. Им потребовалось несколько минут, чтобы заклеить бандитам рты клейкой пленкой и связать их леской, которую они нашли в ящике для инструментов и которая будет отчаянно впиваться в кожу, если пленники начнут шевелиться.

Переговоры в доме проходили не слишком успешно — для Гектора. Он прожил в этой деревне всю жизнь и уехал всего несколько лет назад, когда принял форму и черную душу «Зеты». Он знал, какими упрямыми и какими суеверными могут быть эти люди. Невежественные рыбаки, что с них возьмешь?

Даже после того, как главарь банды наставил на Хоакина свой отделанный золотом и освященный Мальверде[61] пистолет, ему потребовалось целых десять минут, чтобы убедить Израэля в безнадежности его положения — а заодно и всей деревни. Если в Агуа-Амарга есть золото, значит, оно принадлежит «Зете» и Гектору. Понятно? Их деревня еще продолжает существовать только благодаря благородству Гектора Салида! Неужели Израэль не понимает, что Гектор может прикончить всех мужчин, женщин и детей в Агуа-Амарга и ему ничего за это не будет? Никому нет до них дела. Бесполезное и развращенное правительство не станет их защищать. Потому что выступить против Салида равносильно тому, чтобы вынести себе смертный приговор. Может быть, Израэль хочет посмотреть, как Гектор убьет его сына прямо сейчас, в его присутствии? Или лучше все-таки принести золото? Все очень просто. Салид посмотрел на Хоакина, красивого юношу, скорчившегося на полу и дрожавшего, как собака. Провел своим роскошным пистолетом по его черным волосам.

Израэль посмотрел на сына, а потом на главаря бандитов и Анхелику.

— Нет, — сказала женщина.

— Да, — заявил ее брат.

Гектор смотрел, как Израэль поднимается, и махнул рукой своему телохранителю, чтобы тот пошел за ним. Они отправились куда-то по коридору маленького домика. Потом раздался какой-то шум, как будто двигали мебель, и Салид улыбнулся Анхелике:

— Я скучаю по нашей деревне.

— Зато деревня по тебе не скучает, — отозвалась женщина.

— Я предпочитаю быть легендой, а не рабом.

— Ты раб жадности.

Вскоре вернулись хозяин дома и бандит, который поставил на стол тяжелый мешок из-под риса. На лице Израэля застыла печать поражения. Гектор убрал оружие от головы Хоакина и приказал ему встать. Мальчишка поднялся на дрожащих ногах, и Салид наставил дуло на мешок. Сын хозяина развязал его, и на деревянный стол с грохотом посыпалось его сокровище. Гектор положил пистолет и засунул руки в свою добычу — почти тридцать килограммов кварца с толстыми, хорошо видными золотыми жилами. Всего пять, восемь, а может, даже десять килограммов чистого золота! Целое состояние…

«Наконец удача повернулась ко мне лицом!» — подумал Салид.

— Где? — выдохнул он. — Где находится шахта?

Он вновь посмотрел на Хоакина и увидел, как тот опустил голову и бросил короткий взгляд на отца.

— У тебя десять секунд, чтобы ответить на мой вопрос, иначе я ее пристрелю, — заявил Гектор и приставил пистолет к груди Анхелики. — Раз. Два. Три.

— Папа? — простонал юноша.

— Четыре. Пять.

— Да, сынок, — вздохнул Израэль. — Скажи ему.

— Папа?

— Скажи!

— Девять.

— Девяносто шестой опытный карьер, — выдавил Хоакин. — По дороге в Сан-Антонио.

— Это же государственная собственность! — вскричал Гектор. — Как тебе удалось украсть золото у правительства? Как?!

Сын снова умоляюще посмотрел на отца, и тот кивнул.

— У меня в министерстве работает приятель, — сказал мальчишка. — Он знает, что я ворую золото. Он в доле.

— Имя?

— Если я тебе скажу, он меня прикончит. Если не скажу, убьешь ты.

— Какая грустная история. Имя?

— Нарциссо Руэда, — пробормотал Хоакин. — И да поможет мне Бог!

Кто-то постучал в дверь, и Гектор с телохранителем тут же направили на нее оружие.

Хант встал сбоку от двери, прижавшись к стене, дожидаясь, когда пули пролетят мимо, а затем, призвав на помощь все свои способности, постарался выкрикнуть с испанским акцентом:

— Гектор! Полиция! Выходи!

Дверь чуть-чуть приоткрылась, и наружу выглянул телохранитель Салида. Уайатт схватил его за шею и втолкнул внутрь как раз в тот момент, когда Гектор снова поднял оружие и выстрелил. Хант почувствовал, как тяжелые пули 45-го калибра вошли в тело «зетовца», и ударная волна слегка оттолкнула его назад. Он швырнул бандита на пол, и одновременно с этим Израэль врезал по рукам Гектора тяжелым стулом. Золотой пистолет заскользил по полу, а Анхелика ударила Салида по голове чугунным прессом для тортильи. Затем и Трона ворвался в дом, наставив один из полуавтоматических пистолетов на Гектора, который с трудом поднялся на колени.

Частный детектив схватил его золотой пистолет, после чего вытащил собственный, добытый в честной схватке, из-за пояса и треснул телохранителя по голове его рукоятью. После этого он приказал всем членам семьи подойти к стене и поднять руки:

— Делайте, что я говорю!

Джо принялся подталкивать обитателей дома к стене. Анхелика подняла руки и посмотрела на Трону:

— Ты сам дьявол! Вы только взгляните на его лицо!

— Я рад, что ты заметила, — ответил полицейский исключительно вежливо. — Мне доводилось слышать вещи и похуже.

— Убирайтесь из моего дома! — заявил Израэль.

— Вы, американские свиньи, оставьте нас в покое! — завопил Хоакин.

— Оставить вас в покое? — переспросил Хант. — После сегодняшних разговоров по рации твоего отца на лодке? Он специально говорил по-испански очень быстро — думал, мы не поймем? После бесконечного хвастовства, что его сын нашел золото, которое сотворит в Агуа-Амарга чудеса? Оставить вас в покое?

Уайатт увидел, как на лице Израэля появился стыд. Или признание собственной глупости. А может быть, и окончательного поражения.

— Итак, — сказал Трона. — Спасибо вам, капитан. Мы ни за что на свете не упустим возможность вас ограбить. Но поскольку этот тип только что нас опередил, мы грабанем его. Как вам такой расклад?

Не спуская глаз с Ханта и с оружия у него в руке, полицейский сложил золотую руду обратно в мешок из-под риса и взвалил его на плечо.

— Я клянусь, что прикончу вас и заберу мое золото, — пообещал Гектор.

— Мы были бы разочарованы, если б ты этого не сказал, — заявил Джо.

— Пошли, напарник, — позвал его Уайатт.

— Давай сначала всех свяжем, — предложил Трона. — На всякий случай.

Они вылетали из аэропорта Ла-Паса рано, в девять утра, но оба невероятно торопились и покинули бы страну еще раньше, если б могли.

Пока любители рыбалки наблюдали и ждали, когда их сумки-близнецы пройдут рентгеновский контроль, Хант сказал:

— Больше всего на свете мне хочется сейчас миновать ворота. Не думаю, что они решатся штурмовать аэропорт.

Трона пожал плечами:

— Они все еще связаны. Только Израэль не так крепко, как остальные. А кто освободит Гектора и его ребятишек? Вряд ли жители деревни.

— Надеюсь, ты прав.

— Пойми меня правильно, я отслеживаю ситуацию, — проговорил Джо и добавил, понизив голос: — Надеюсь, никто не заметит, что мы садимся в самолет без золота. Иначе возникнут вопросы, куда оно подевалось.

— А кто может это заметить? Сомневаюсь, что Гектор пойдет в полицию. «Караул, двое гринго только что украли золото, которое я сам украл!..» Не думаю. Мы просто сядем в самолет, и все будет хорошо. Гектор считает, что мы сбежали, прихватив золото с собой. Ему даже в голову не придет — и он ни за что в такое не поверит, — что мы положили его в «Пангу» Израэля.

— Я знаю. Но ты не забыл, что он поклялся отобрать золото и прикончить нас?

Хант улыбнулся и покачал головой:

— Это маловероятно. Как и то, что он найдет золото в шахте номер девяносто шесть.

Поскольку у них было всего десять минут на то, чтобы спланировать свои действия вместе с Анхеликой, рыболовам пришлось импровизировать. Например, когда они оказались в доме Израэля, они столкнулись с очень недоверчивым и враждебно настроенным Хоакином, в крови которого бушевал тестостерон пятнадцатилетнего мальчишки. Он не хотел верить, что Хант и Трона собираются отобрать золото у Гектора, а затем вернуть его жителям Агуа-Амарга. И как могла Анхелика довериться двум гринго, с которыми только сегодня познакомилась? Да и вообще, кто они такие?!

Ситуация чуть не вышла из-под контроля, когда юноша достал «кольт» из потайного места и несколько напряженных мгновений держал незваных гостей на мушке, пока тетя не убедила его, что у них просто нет другого выхода. С минуты на минуту должен был появиться Гектор со своими громилами. И если Уайатт и Джо на самом деле собирались забрать золото и оставить его себе, ни Хоакин и никто другой все равно ничего не смогли бы с этим сделать.

— Мы можем прикончить их прямо сейчас, а потом убить столько людей Гектора, сколько получится, до того как они разберутся с нами, — заявил подросток.

— Мы знаем, что в земле есть еще золото, — сказала тогда Анхелика. — И никому нет смысла умирать из-за того, что мы уже имеем.

В конце концов, минуты за две или три до появления Салида и его бандитов, Хоакин сдался.

Вот только одна деталь плана вызывала у Джо беспокойство — они не могли помешать Гектору потребовать остальное золото из секретной шахты Хоакина. Все знали, что этот бандит не успокоится, пока не выяснит, где мальчишка его нашел, и даже если Троне и Ханту удастся сегодня сохранить для деревни то, что он уже добыл, Салид вернется и устроит местным жителям серьезные проблемы.

— Он хочет знать, где находится шахта, — сказал Джо. — И он будет пытать тебя, пока ты ему не скажешь. Поэтому у вас есть только один путь.

— Какой? — недоверчиво спросил парень.

— Указать на какую-нибудь другую шахту, — ответил полицейский, — а потом обмануть его.

— Каким образом обмануть?

— Это должны решить ты и твой отец.

Через четыре дня после того, как Хант и Трона благополучно приземлились в Соединенных Штатах, Нарциссо Руэда, давнишний клиент Израэля, с которым он много раз ходил на рыбалку, сидел на носу «Панги» в ста метрах от берега. Он ждал, когда они на полной скорости выйдут на тянувшиеся, казалось, в бесконечность отмели. Израэль с безупречной точностью вынул воющий гребной винт из воды и заглушил двигатель, когда они подошли совсем близко к берегу. «Панга» вылетела на песчаный пляж и остановилась примерно в двадцати или тридцати футах от воды. Вне зависимости от того, сколько рыбы они поймали — а сегодня Нарциссо выловил двух дорадо и двух тунцов, — момент, когда «Панга» причаливала к берегу, всегда вызывал адреналиновую лихорадку в его крови. Это было завершающее мгновение удовольствия, дарившее ему чистый восторг. Но сегодня, хотя они и находились в той точке, в которой Израэль обычно причаливал к берегу, капитан поставил двигатель на нейтраль.

Нарциссо являлся главой службы охраны правительственной добычи золота в районе Ла-Пас. Разумеется, он не заключал никакой сделки с сыном Израэля, связанной с золотом. Более того, Руэда славился своей неподкупностью — в отличие от множества своих коллег, особенно тех, кто связывался с наркоторговцами. Он успешно расследовал и передавал под суд как воров с золотых приисков, так и коррупционеров на корпоративном уровне. Благодаря ему в данный момент в федеральных тюрьмах сидело около двух дюжин человек.

После того как Руэда выслушал рассказ Израэля, по его губам скользнула улыбка.

— Я кое-что слышал про Гектора Салиду. Отвратительный тип. Он думает, что сможет меня подкупить?

Израэль кивнул.

— Гектор заявил, что на прошлой неделе вез вас из Серральво, — соврал он. — Он часто не думает, что говорит. Он слышал про золото, найденное на одной из заброшенных шахт. Золото, о котором вы якобы ничего не знаете.

Нарциссо рассмеялся:

— А, то золото! И он рассчитывает, что я позволю ему его добывать, а сам сделаю вид, что ничего не знаю? За определенный процент, верно?

— Ну, он хвалился, что так и будет. Думаю, он скоро с вами свяжется.

— Буду с нетерпением ждать разговора с ним — который я, естественно, запишу на пленку. Он не первый, кому в голову пришла подобная мысль. В прошлые разы наши судьи посчитали мои записи исключительно… убедительными.

— Просто я подумал, что должен вам рассказать.

— Да, такие вещи знать полезно, — кивнув, ответил Нарциссо. — Это помогает прижать мерзавцев.