Путешествие Сократеса

в лес. Он уже собирался возвращаться в лагерь, как вдруг услышал,

что где-то рядом тихо ступает какой-то крупный зверь. Он замер,

стараясь не дышать, и стал ждать, весь обратившись в слух.

Тишина... затем снова тот же звук... снова тишина. Сергей стоял

против ветра от животного, и оно, не чуя его запаха, понемногу

шло в сторону Сергея. Он пригнулся, медленно и тихо двигаясь

ему навстречу.

Еще через пару минут он заметил где-то в двадцати шагах могучего оленя-самца,

пощипывавшего молодую травку. Через каждые несколько мгновений олень прядал ушами, поднимал голову и

осматривался. Сергей стоял совершенно неподвижно. Олень сделал еще несколько шагов в его направлении. И тогда-то

Сергей понял, что он стоит сейчас на оленьей тропе, на его привычном пути к водопою.

Совершенно сумасшедшая мысль овладела им — он добудет этого оленя, в одиночку. Времени возвращаться и

звать Закольева не было. Это должно произойти сейчас, другого такого случая не представится. Одной только этой добычи

хватило бы, чтобы им все оставшееся до конца испытания время не беспокоиться ни о еде, ни об одежде. И Сергей,

словно первобытный охотник, бесшумно, в пару рывков вскарабкался на дерево рядом с оленьей тропой.

Добравшись до ветки, которая нависала как раз над тропой, Сергей

нашел устойчивое положение и притаился. Сейчас он не мог

видеть оленя, но зато, не рискуя быть замеченным, мог дожидаться

того мгновения, когда олень пройдет прямо под ним.

Еще минут с пятнадцать — и вот он, идет себе, пощипывая травку.

Еще шаг... другой. Сейчас или никогда, сказал себе Сергей.

Сжимая нож в руке, Сергей соскользнул с ветки прямо на холку

оленя, что было сил обхватив рукой его шею. Животное

вздыбилось, а Сергей, перегнувшись, резанул его ножом по горлу,

раз, потом другой. Смертельно перепуганное животное, истекая

кровью, сопротивлялось с удвоенной яростью. Только б не упасть,

мелькнуло в голове Сергея. Если олень сбросит его, то Сергея

настигнет смерть от его рогов скорее, чем олень успеет истечь

кровью. Поэтому, не дожидаясь, пока олень сбросит его, и еще как

жест охотничьего милосердия, он прицелился и загнал нож

глубоко между ребер, прямо в сердце.

Животное упало набок и вскоре затихло.

Едва переводя дыхание, с бешено бьющимся сердцем, Сергей не

отрываясь смотрел на оленя и не знал, то ли ему Радоваться своей

удачной охоте, то ли жалеть о гибели великолепного зверя.

^же на пути в лагерь ему вспомнились слова, которые лексей как-

то сказал им: «Оказавшись один на один с Дикой природой, нужно

самому стать диким».

Закольев в ответ на его сбивчивый рассказ скептически

ухмыльнулся, но все-таки пошел следом за тяжело дышавшим, с

головы до ног забрызганным кровью Сергеем. Но улыбка быстро

сползла с его лица, когда он увидел мертвое животное.

— Чего вылупился? — с едва сдерживаемой злостью прошипел он.

— Не стой как истукан, берись за дело. Нужно его поскорее

освежевать, понятно?

И, вытащив нож, он принялся вспарывать оленю живот.

Почти все внутренности они бросили на месте, на съедение зверям,

а сами, вытесав шест, подвесили на него тушу оленя и потащили ее

в лагерь. Весь остаток дня ушел на то, чтобы снять шкуру и

приготовить полоски мяса — с такого крупного оленя его

получилось столько, что с лихвой должно было хватить на все

оставшееся в лесу время. А ведь еще у них была обувь, которую

они смастерили из шкур животных, в основном пойманных

Сергеем, а кожи оленя им вполне должно было хватить на штаны и

куртки. У Сергея также была и шапка, сделанная из меха енота.

Вечером, уже перед самым закатом, Сергей пошел к ручью и смыл

засохшую кровь со своего тела, ног и рук. Затем направился в лес и

распутал все еще остававшиеся там силки. Больше убивать

животных было ни к чему.

ва последних дня у них почти целиком ушли на то, чтобы

Дсмастерить пару штанов и рубашек из жесткой оленьей кожи.

Им пришлось вымачивать шкуру несколько часов, прежде чем

удалось соскрести с нее шерсть и остатки мяса, и потом еще и еще

раз отмывать ее, чтобы полностью удалить все остатки жира. Им

не удалось как следует выдубить ее, потому что у них не было ни

соли, ни извести. Но они натерли шкуру мозгами оленя, потом и

пеплом костра — так, как их учили.

Наконец, нарезав кожаных полос, которые потом следовало увязать одну с другой узкими ремнями, чтобы полу-

чились кожаные куртки и штаны, они оказались одеты, как заправские лесовики. За этим занятием незаметно пролетел и

последний день. Закольев обращался к Сергею только тогда, когда без этого совсем нельзя было обойтись, не забывая

приправить свои слова едкой или обидной репликой. Наконец старший кадет убрался из лагеря, оставив Сергея в покое.

До заката оставался уже какой-то час, когда Сергею показалось,

что он услышал вдали какой-то звук, словно крик животного. Он

вышел из шалаша, прислушался, затем подошел к костру и подбросил еще дров. И

снова этот крик. Теперь было ясно, что это Закольев, звавший его по имени. Бросившись на звук, Сергей явственно

услышал крик:

—

Иванов!

Сергей увидел Закольева, стоявшего по щиколотку в воде почти у самого берега ручья. На каменистом берегу

было так скользко от мха, что Сергей и сам едва не поскользнулся на нем. В заходящем солнце он четко видел Закольева,

который изо всех сил старался освободить свою лодыжку, зажатую между двух камней.

Вне себя от злости, словно в том, что он оказался в таком положении, была

вина Сергея, Закольев завопил: — Да не стой же ты, идиот! Тащи сюда ветку, скорее!

У Сергея был при себе нож, но он не догадался прихватить с собой

лопатку, которой также можно было пользоваться как топором.

—

Я сейчас, — крикнул он и со всех ног бросился за лопаткой в

лагерь.

На обратном пути он с ходу заметил прямую и крепкую ВеткУ> которая

вполне могла сгодиться на рычаг. Он со всей мочи рубанул по ветке, раз, еще, пока она не отвалилась.

К т

тому моменту когда Сергей наконец вернулся, Зако- Льев был так зол, что едва

мог говорить. Принять помощь от Сергея в такой нелепой ситуации было для него верхо^ унижения, и Сергей не мог не

понимать этого. Он не только превзошел Закольева в охотничьем мастерстве, поймав в свои ловушки больше зверей,

убил оленя-самца, теперь «добренький Сережа» еще и выручает его из беды — из смертельной, вполне могло оказаться.

Но вот он вызволил Закольева, и что будет дальше — не известно. Но едва ли

его ждет смущенная благодарность или рукопожатие. На какой-то миг ему захотелось просто повернуться и уйти, бросив

Закольева. Но Сергей быстро подавил в себе это желание.

После того как Сергей вставил тяжелую ветку под один из камней, уже было

делом нескольких секунд сдвинуть его настолько, чтобы Закольев смог освободить свою лодыжку. Она порядком

распухла, но не была сломана, это было ясно. О том, чтобы помочь Закольеву доковылять до лагеря, не могло быть и

речи. Сергей только молча оставил ему палку и один пошел в сторону лагеря.

Его мысли полнились ужасным предчувствием. Выручив

Закольева, он нажил себе врага на всю жизнь.

огда Закольев наконец тоже добрался до лагеря, Сергей

Ксделал вид, что занят укреплением своего шалаша, стараясь

ни словом, ни даже взглядом не спровоцировать его на взрыв. К

тому же ему и в самом деле нужно было подбросить побольше

лапника на крышу шалаша — тяжелые тучи обещали дождь, а ему

хотелось получше выспаться в эту последнюю ночь в лесу.

Он еще не догадывался, что ему предстоит бессонная ночь.

Глубокой ночью, когда Сергей уже успел заснуть, его разбудили далекие

вспышки молнии, за которыми последовал раскатистый удар грома. Еще миг, и сна как не бывало — странное

предчувствие приближающейся беды волной прошло по его телу. Вот-вот должно случиться... и

следуЮщей вспышкой молнии он увидел, или ему попалось, что он увидел, голые ноги и тело прямо у входа в свое

укрытие. Сергей неслышно, не привлекая внимания, повернул голову и обмер от ужаса. Молния взорвалась сно-

в это мгновение он увидел силуэт Закольева. Тот при- ва, и D

сел у входа в его убежище с ножом в руке и настороженно всматривался в темень шалаша. Сергей понял, что пришел его

смертный час.

олния потухла так же внезапно, как и вспыхнула. Не в силах

Мшелохнуться, не в силах даже дышать, Сергей вглядывался в

ночную черноту. Новая вспышка, и Сергей увидел, что силуэт

исчез.

Может, это все приснилось? Померещилось? Сергей даже не знал,

что и думать. Он неподвижно лежал и, прерывисто дыша,

прислушивался к шуму дождя и к далеким грозовым раскатам,

которые уже начинали затихать. Весь остаток ночи он так и

пролежал без сна, тревожно прислушиваясь к каждому шороху,

который раздавался на фоне мерного стука дождя...

Он вздрогнул и проснулся. Уже начинало светать. Он выжил и в

эту ночь. Сергей поскорей выбрался из шалаша, чтобы взглянуть,

где сейчас может быть Закольев, но тот, как ни в чем не бывало,

продолжал спать в своем укрытии.

Но когда Сергей принялся разбрасывать свой шатер и затаптывать

тлеющие угли, Закольев встал, и не произнеся ни слова, взял нож и

лопату и пошел прочь от лагеря.

Чуть позже, уже на обратном пути в школу, который пролегал

через каменистую, поросшую леском равнину, Сергей все

продолжал размышлять о том, что ему пришлось испытать в эти

последние семь дней. Теперь он знал, что способен выжить и в

условиях дикой природы, как ексей-Казак, и не хуже тех, кто

прошел это испытание ПеРед ним.

Сходиться нужно было к условленному месту, как было приказано

Казаком. К середине дня вернулись все тридцать два кадета. Еще

издали Сергей приметил Закольева, вокруг которого успела

собраться кучка полуголых ребят помладше. Закольев тоже его

заметил. Показав на него рукой, он что-то сказал своим дружкам, и

Сергей заметил, что его замечание было встречено дружным

хохотом.

Не обращая внимания, Сергей постарался отыскать в толпе

Андрея, сгорая от любопытства расспросить друга о его семи днях.

Но Андрея не было видно, очевидно, он еще не вернулся. Когда

Сергей повернулся спиной к Зако- льеву и его дружкам, он

услышал за своей спиной ехидное хихиканье. Один из них,

понахальнее остальных, очевидно стараясь угодить своему кумиру,

язвительно бросил:

—

Что, Сережа, явился не запылился?

—

Тебе еще повезло, что Дмитрий поделился с тобой шкурой, —

иначе ходил бы голый, как те бестолочи, — подхалимским тоном

подхватил еще один.

Сергей смерил его взглядом. Можно было только догадываться,

что Закольев тут успел насочинять.

Тем временем показался уже и Андрей, со своим старшим

напарником, усталый, но счастливый. На них были грубого вида

самодельные куртки из перевязанных между собой шкур. Но

штанов не было, а к ступням твердыми шнурами были привязаны

куски кожи наподобие подошв. Сергей, улыбаясь, разглядывал их

пестрые наряды, сделанные из шкур кролика, енота, лисы, белки, и

неведомое прежде ощущение собственной силы переполняло его.

Это было одно из самых запоминающихся переживаний Сергеевой юности. Надеюсь,

вдруг сказал он сам себе, в первый и последний раз я остаюсь наедине с Дмитрием Закольевым.

осле полевых учений Сергей вернулся к повседневной школьной

Пжизни, но его не покидало осознание тех перемен, которые произошли не только в его внутреннем мире, но и с его

телом тоже.

Он стал подмечать лицемерие и недостатки окружавших его

взрослых. Бродилов, без устали твердивший, как необходимо тренироваться, пока не

сойдет семь потов, с каждым месяцем полнел все заметнее, а Калашников, привычно облокотясь об учительскую

кафедру в классной комнате, менторским тоном рассуждал о том, что без правды никуда, и при этом не переставал лгать

о евреях.

Впрочем, жизнь Сергея стала даже еще более сложной и

запутанной, чем прежде. Может, и в самом деле пришла пора

сбежать отсюда? Такая мысль снова стала посещать его. Бежать,

чтобы найти в большом мире дом и людей, которые согласятся

принять его в этом доме, людей, которые были бы похожи на него.

Сергей рвался на свободу, в мир, где для этой свободы было мало

места, разве что в дикой природе. Но даже в природе были свои

строгие законы и не менее строгий спрос с того, кто не хотел

подчиняться этим законам. Вопросы, противоречия, словно

пчелиный рой, гудели у него в голове. Прежде он никогда не

задумывался о том, что ждет его в будущем. Теперь же эта мысль не давала ему покоя.

Сергей, с молчаливого согласия своего дяди, зачастил в его личную

библиотеку. Владимир Иванов обладал внушительным собранием книг, и Сергей буквально проглатывал одну книгу за

другой, не делая различий между религиоз- Нои философией и военной наукой, — вплоть до древнегреческих философо в,

таких как Платон, описавший жизнь Учение Сократа и других мудрецов и государственных

Деятелей.

Сергея ждало удивительное открытие: некоторые фразы в книгах,

словно ключ, открывали внутри него обширное скопление

собственных мыслей на темы, о которых прежде он никогда не

задумывался, вопросов, которых он никогда не задавал прежде. В

чем смысл жизни? Что означает праведная жизнь? Люди по своей

природе добродетельны или эгоистичны? Порой он, захлопнув

ЧАСТЬ

78

ВТОРАЯ. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

книгу, даже хватался руками за голову и так и сидел,

прислушиваясь к биению сердца, словно молот, стучавшему в

груди. И дело было не столько в словах, которые он читал, сколько

в мыслях, которые входили через открываемые этими словами

двери. Он чувствовал себя первооткрывателем, который сделал

первый шаг по неведомой земле своего собственного сознания.

В конце лета 1887 года Сергею исполнилось пятнадцать. В этот

день он думал о своей матери, как он думал о ней в прежние свои

дни рождения, и в остальные дни тоже. Цепочку с медальоном он

носил на шее, под рубашкой, и почти не снимал, идя на этот риск

ради тепла, которое, как он ощущал, исходило от медальона. После

отбоя, перед тренировками или водным закаливанием он снова

прятал медальон в матрасе.

декабре того года их директор, против обыкновения, почти не

Впоявлялся на школьном дворе с утра, когда кадеты делали

зарядку. В последние дни Сергей почти не виделся со своим дядей,

который и без того старался не показываться без необходимости на

людях, предпочитая управлять школой из своего кабинета. Тем

более его нынешнее появление говорило о важности того, что он

собирался объявить. Приказав кадетам построиться, он, без

лишних слов или объяснений, сказал:

— Шаг вперед те, кто будет назван.

Затем стал читать имена и фамилии из списка. Сергей услышал,

как назвали нескольких старших кадетов, затем

его

упорнее

имя и еще нескольких его сверстников из тех, кто был

и старательнее других. Назвали также и Андрея.

ЧАСТЬ

79

ВТОРАЯ. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

Се гей сделал шаг вперед вместе с остальными. Наконец директор назвал и

последнее имя в своем списке:

__ Кадет Дмитрий Закольев.

Далее он продолжал:

—

Все вы, двенадцать человек, отобраны для прохождения особой подготовки и несения службы в отборных

воинских частях. Возможно, и в личной гвардии государя. С чем вас и поздравляю.

Это было самое теплое поздравление, которое когда- либо кадеты

слышали из уст своего директора.

Краешком глаза Сергей заметил, как на лицах некоторых из его сотоварищей засияли гордые улыбки. Андрей

тоже доволен, раз улыбается, подумал он. Но Сергею было не до улыбок. Это лишь означало, что его жизнь снова из-

менилась по прихоти кого-то постороннего. Что еще хуже, Закольев опять будет рядом.

Распустив остальных кадетов, директор стал неспешно

прохаживаться пред строем из двенадцати избранных, и тихо,

словно делясь с ними секретами, предназначенными только для их

ушей, продолжал:

—

Пока что вы учились всему тому, что должен знать каждый

молодой солдат: основам борьбы и кулачного боя, верховой езде,

плаванью, умению обращаться с оружием, военной стратегии и

тому, как выживать без посторонней помощи. Остальным вашим

товарищам предстоит оттачивать эти умения. Но отборной гвардии

понадобится отборное учение.

Какое-то время он продолжал в молчании ходить перед строем, затем неспешно заговорил:

~~ Задолго до Рождества Христова греки вели торговлю

племенами, обитавшими на берегу Черного моря. Шли готь И °ДНО

племя сменяло другое, сарматов покорили ■германцы, которые затем были сметены азиатами-

гуннами, а те — тюрками-аварами. Пришло время, и уже славянские народы вместе со скандинавами-викингами

сплотились вокруг своего священного града Киева, коему суждено было стать матерью городов русских. И с той поры

эти различные народы, которые говорят на ста сорока языках и наречиях, прошедшие историю борьбы, труда и молитвы,

стали основой самой великой из стран мира, той страны, которую мы с вами привычно зовем Родиной... нашей Матерью-

Россией.

Эта речь дяди, обычно такого немногословного, надолго

запомнилась Сергею. Упоминание о Родине, которую он так

любил, растрогало директора, и он сделал паузу, чтобы утереть

слезу, невольно блеснувшую в краешке глаза. Но он быстро взял

ЧАСТЬ

80

ВТОРАЯ. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

себя в руки и продолжал:

—

На протяжении всей нашей истории нашему народу, всем

русским людям — не только казакам и солдатам, но и крестьянам,

торговым людям — не раз приходилось вставать на защиту своих

земель от чужаков, вторгавшихся отовсюду, с севера и с юга, с

запада и востока. Нам пришлось научиться воевать в бескрайних

степях, на замерзших озерах, топких болотах и в лесных чащобах.

Наши враги вынудили нас изобрести гибкое и многогранное

военное искусство. Вас, будущих отборных солдат, будут обучать

системам борьбы, более естественным и более смертоносным, чем

те, что вы прежде изучали.

Директор затем скомандовал:

—

Алексей Орлов, шаг вперед.

Казак сделал шаг вперед.

А директор снова обратился к двенадцати юношам:

—

Кто смелый, шаг вперед.

Один из старших кадетов, Анатолий Комаров, лучший среди школьных борцов, вышел

из строя.

—

Ну-ка, — сделал приглашающий жест дядя, —' нападайте-ка на

инструктора Орлова.

Кадет Комаров, сжавшись пружиной, стал кружить во- длексея, высматривая

слабое место в стойке своего аставника. А тот лишь улыбался и стоял себе спокойно, даже не стараясь держаться лицом к

своему молодому противнику. Комаров, увидев незащищенное место, не прекращая движения, нанес боковой удар ногой.

Ответное движение Алексея казалось почти незаметным, но его было достаточно, чтобы Комаров потерял рав-

новесие и повалился на пол — тяжело, словно куль муки. Казалось, кадеты наблюдают за демонстрацией сверхъестественных

сил, а не боевого мастерства. Кадет еще несколько раз сделал попытку достать Алексея, но так же безуспешно. Наконец

директор поблагодарил кадета за смелость, а Алексея — за демонстрацию.

—

У царя немало верных солдат, — торжественно произнес он, — но те, кто охраняют его и выполняют особые

задания, должны побеждать даже самых лучших солдат. Так что с этого момента ваша тренировка усилится до отметки

критической, а временами и более того. А значит, если кто из вас не уверен в своих силах, еще не поздно отказаться —

ничего постыдного в этом нет. В регулярной армии тоже служат достойные и храбрые офицеры. Тот, кто хочет

вернуться назад в свою учебную роту, — шаг вперед.

Директор ждал, но никто не вышел из строя.

—

В регулярной армии служат достойные офицеры, — повторил он. — Говорю вам как офицер — будущим офи-

церам, я должен знать не только на что способен, но и что Мне не по силам. Чтобы потом поздно не было.

Сергей, как и все остальные в строю, стоял не шелохнувшись.

~~ Что ж, быть посему, — сказал дядя. — Учебная рота продолжит

подготовку под руководством наставника Бро- Дилова. Отборная

группа будет тренироваться под началом Алексея Орлова.

Н а следующий день началась их особая подготовка. Как только кадеты

ЧАСТЬ

81

ВТОРАЯ. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

выстроились в две шеренги, Алексей посвятил их в кодекс казацкой чести:

—

Сам погибай, а товарища выручай — вот наша нерушимая

заповедь. Ваш священный долг — рисковать собственной жизнью,

чтобы спасти товарища и охранять царя и нашу святую веру.

Он замолчал, чтобы дать им время вдуматься в смысл этих слов.

Сергею казалось, будто он очутился в какой-то другой реальности,

превосходившей его привычный мир. Но следующие слова Орлова

резко изменили атмосферу:

—

Каждый из вас теперь должен пройти посвящение. Жестокое на

первый взгляд, оно послужит многим полезным целям. Вам

предстоит самим испытать, что представляет собой телесное

ранение и боль. Каждый из вас должен сделать выбор между

глубоким ножевым ранением или сильным ударом молотком по

руке, который, вполне возможно, сломает ее.

—

Кадет Иванов, — вызвал он Сергея из строя. — Вы будете

первым. Остальные — следом за вами.

Сергей сделал шаг вперед, но все не решался, какое из двух

испытаний выбрать. Что страшней? И что будет больней?

—

Ну же? — терпеливым, но настойчивым тоном произнес Казак.

— Выбрали?

Сергей поглубже вдохнул и сказал:

—

Я выбираю нож.

И в тот же миг, незаметно, словно молния, Алексей полоснул его

лезвием по руке. Движение это было совершенно машинальным, в

нем не было ни агрессии, ни потаенного удовольствия. Какой-то миг Сергей не ощущал боли, только

шок при виде того, как кожа на его руке разошлась, обнажив белый слой жира. Затем рана наполнилась кровью, появилась глубокая, пульсирующая боль, кровь потекла с руки на землю.

—

Теперь ваш черед, — Алексей кивнул в сторону двух старших кадетов. — Один из вас должен наложить

шов, другой — сделать перевязку, как в полевых условиях. И чтобы работали чисто — следующими будете вы.

Он показал на стол, где были выложены различные перевязочные материалы,

иглы и нитки. Их старая медсестра стояла рядом, готовая в любую минуту прийти на помощь. Она же и налила Сергею

стопку водки, чтобы, — сказала она> _ боль не так донимала. Он выпил и уже хотел просить у нее вторую стопку, но не

решился.

Присыпав дезинфицирующим порошком зияющую рану,

медсестра взяла Сергееву руку в свою, наблюдая за тем, как

старший кадет неумело накладывал шов изогнутой иглой. Сергей

отвернулся и, сцепив зубы, терпеливо ждал, когда с процедурой

будет покончено, стараясь не вздрогнуть и не вскрикнуть каждый

ЧАСТЬ

82

ВТОРАЯ. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

раз, когда игла пронзала кожу.

Пульсирующая боль становилась сильнее, и он морщился каждый

раз, но терпел, пока дрожащие руки его товарища протягивали

тонкую нить через края раны, туго стягивая ее. Спустя несколько

минут, которые показались Сергею вечностью, рана была зашита,

повязка наложена, колющая боль сменилась глубоким нытьем.

—

Молодчина, — прошептала сестра, но Сергей едва уловил

смысл ее слов. Все его внимание теперь было поглощено тем, как

остальные его товарищи один за другим подходили к столу. Для

него худшее уже было позади.

Остальные кадеты, тоже не в силах отвести глаз от жуткого зрелища, следили за происходящим. Следующий за

Сергеем парень, испугавшись вида Сергеевой крови, выбрал молоток. Он взвыл, когда молоток Алексея опустился емУ на

Руку, но не потерял сознания. Жуткий хруст был слЫшен каждому, хотя было не ясно, действительно ли к°сть сломана.

Кадет же молча отошел в сторону, тяжело ДЫща и морщась от невыносимой боли. Двое его товарищей

тут же наложили шину на ушибленное место под присталь- ными

взглядами остальных.

И т^к, один за другим, все подходили к столу, выбирая то нож, то

молоток. Андрей, который не переносил вида крови, выбрал

молоток. В момент удара он сильно вскрикнул, но нашел в себе

83

ПУТЕШЕСТВИЕ СОКРАТЕСА

силы собраться и дальше уже терпел боль молча. Закольев выбрал

нож и прошел через все, даже не поморщившись. Больше того, он

улыбался.

Один из кадетов отказался от испытания. Алексей подчеркнуто

вежливым тоном предложил ему вернуться в группу Бродилова.

Вскоре все одиннадцать бледных, морщившихся кадетов

выстроились у столика с медикаментами и водкой. Каждый

получал свою стопку, и многие, подобно Сергею, были не прочь

выпить еще.

Наконец Алексей еще раз обратился к ним — с величайшим

уважением в голосе, словно теперь их всех от осталь- j ных кадетов отделяла

глубокая пропасть:

—

Подчас одних только слов недостаточно, когда хочешь

научить чему-то очень важному. Эта рана, которую получил

каждый из вас, — все равно что ранение, полученное в бою. Но

рана быстро зарубцуется, если вы научитесь слушать свое тело,

научитесь желать того, чтобы раны быстрее затягивались. И,

несмотря на ранение, будете сохранять • боеспособность — а это

исключительно важно в условиях настоящего боя.

—

Испытание это было не из простых, — продолжал он, — и для

меня тоже. Не думайте, что мне доставляло удовольствие причинять вам боль. Но оно было необхо-

димо. Вы теперь сами испытали на себе малую толику той боли, которую вы, солдаты, будете причинять врагу, если

понадобится. Такова жестокая правда боя. Никогда не забывайте о том, что лучше ранить десятерых, чем убить одного.

Раненые требуют ухода и тем самым сковывают противника. Совет этот вам даю, впрочем, не только из

обряжений тактических, из соображений некоей высшей

стратегии тоже.

Раны затянутся, и солдат вернется к своей семье. Но смерти нет

обратного хода, и душа убитого врага будет всегда лежать

тяжелым грузом на вашей совести. А значит, бивать врага нужно

только тогда, когда другого выбора нет f теперь возвращайтесь к себе и думайте о том, что я

вам только что сказал.

Кадетам выдали новую форму, штаны с красными лампасами, как

у офицеров. И когда они уже шли в свою новую казарму, Сергей

подметил, что не только новая форма отличает этих

одиннадцатерых. Они держались гурьбой, стараясь идти все

вместе, словно какое-то новое, неведомое чувство военного

товарищества после перенесенного испытания сплотило их в

ЧАСТЬ

84

ВТОРАЯ. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

единое целое. Только один Закольев держался особняком — и

впереди остальных.

Как оказалось, некоторые из парней постарше совершили еще один

поступок, на который ни за что бы не решились прежде, —

выпросили с собой бутылку водки. Теперь они, смеясь, пили водку

из горлышка, передавая бутылку друг другу, и Сергей, неожиданно

для себя, опьянел. Ему захотелось еще, но бутылка была пуста.

Вдруг ему вспомнилось, что от водки умер его отец. «Не

передалось ли мне по наследству еще и это?» — подумал он.

Через пару недель его рана зажила, но остался рубец, чтобы

никогда из памяти не стерся тот день, когда он стал одним из

избранных.

Вскоре после этого их группа прошла еще одно испытание,

проведя без еды семь дней, а последние два дня — ез в°Ды. Для этого, как

пояснил Орлов, было несколько

причин.

Первое, — сказал он, — вы преодолеете инстинктивный страх

остаться без пищи. Так что, если вы окажетесь трезаны от остальных в ходе боя, для

вас будет не столь

важно, есть ли у вас провизия или нет. Второе, периодическое

голодание очищает и укрепляет тело.

—

А третье, — прошептал кто-то в строю, — меньще кормишь, больше денег

в школе останется. — По ряду прокатился подавленный смешок. Но им уже было не до смеха к концу первого дня.

Волчий голод и ужасающая усталость буквально валили с ног — еще один из кадетов не выдержал и выбыл из их числа,

так что их уже осталось десять. Вдобавок, на этот период никто не собирался отменять для них тренировки и занятия,

голод — еще не причина отдыхать или отлынивать от занятий, объяснили им.

Все эти семь дней у Сергея и остальных промежутки усталости и

апатии сменялись чувством легкости, приливом свежих сил и

новой энергии.

Тяжелее всего было последние два дня, без воды. Но потом они

завершили свое голодание своеобразным очистительным

ритуалом, напоминавшим второе крещение.

—

Отборными солдатами становятся только через отбор, вот как,

— неустанно повторял Алексей. — Но, может быть, наступит день,

и вы из солдат превратитесь в воинов, как те триста спартанцев

древности. Против них было триста тысяч персов, но они стали

живой стеной и три дня не пускали врага через узкое ущелье в

Фермопилах.

ЧАСТЬ

85

ВТОРАЯ. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

—

И что с ними было потом? — спросил один из кадетов.

—

Они все погибли, — ответил Казак.

некоторых пор Сергей чувствовал, что его жизнь и всё в его жизни становится быстрее — его мысли, его

Сжеланиг. ум и тело. Его перевели в казарму этажом выше, где уже безраздельно властвовал девятнадцатилетний За-

кольев, самый старший из всех кадетов. Но Сергея теперь больше занимали его тренировки с Алексеем в стрелковом

оружии, маскировке, полевой медицине, выживании в зимних условиях и рукопашном бое.

Несколько недель спустя наставник отборного взвода объявил

своим подопечным:

— Сегодня тема нашего занятия — удушающие захваты и

освобождение от них. Но начнем мы с того, что вы сами

постараетесь найти возможность освободиться от захвата.

Исследуйте любые способы — что получается и что нет. Только не

травмируйте своего партнера, это главное. Те же из вас, кто будет

проводить удушающий захват на партнере, запомните: поскольку у

него нет возможности сказать вам, когда остановить захват,

сигналом будет его хлопок по вашей ноге. Это сигнал немедленно

остановить прием. В противном случае он потеряет сознание... а

если удержать захват еще дольше, он просто задохнется. Так что

сразу ослабить захват, как только партнер похлопает вас по ноге!

К концу занятий Закольев снова выбрал Сергея себе в партнеры.

Закольевская рука мгновенно обвилась вокруг его Шеи> и Сергей уже был не в

силах издать ни звука, ни даже вдохнуть. Еще секунда, в следующее мгновение показалось ^У. и голова взорвется. В

глазах потемнело, и, запаниковав, что оыло сил хлопнул Закольева по бедру, затем еще раз, Увствовав, как его

засасывает черный водоворот, конец Закольев освободил захват. Сергей, не в силах Како ТЬся на ногах, опустился на

борцовский коврик и то время сидел, стараясь поскорее восстановиться.

Вдруг он почувствовал, что Закольев, не отрываясь, смотрит на него, и поднял

глаза.

—

Что это у тебя там на шее надето? — как ни в чем це бывало поинтересовался

тот.

—

Ничего, — пробормотал Сергей, злясь на себя за то что забыл

перед тренировкой спрятать свой медальон. На минуту

зазеваешься, мысленно отругал он себя, а потом будешь жалеть.

—

А ну покажь, — дружеским тоном сказал Закольев.

Закольев умел попросить таким тоном, что, казалось,

глупо отказывать человеку в такой мелочи. Сергей уже было потянулся к

застежке на цепочке, но вовремя спохватился.

—

Не твое дело, — отрезал он. — Ты про свое думай.

Закольев равнодушно пожал плечами и стал работать в

паре с другим кадетом.

Алексей подал знак к концу тренировки, подвел итог и покинул

тренировочный зал. Кадеты стали собираться, хотя кое-кто еще

оставался на борцовском коврике, продолжая отрабатывать

сегодняшний прием. Сергей же, который в этот раз с нетерпением

ждал конца занятий, постарался было уйти одним из первых, но

вдруг услышал за спиной зловещий шепот Закольева:

—

Давай-ка посмотрим на твое сокровище!

Сергей сразу понял, что Закольев не просто хочет посмотреть на

медальон, он решил присвоить его.

ЧАСТЬ

87

ВТОРАЯ. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

—

Обойдешься, сказано же тебе, — бросил Сергей и постарался

поскорей пройти в двери, но правая рука Закольева уже крепко держала его за шею, а

левой он с ужасающей силой надавил ему на затылок. Сергей дернулся, стараясь не поддаться панике, не потерять

дыхания, но дыхания уЖе не было, осталось лишь страшное давление, от которого- казалось, вот-вот треснет череп. В

сгущавшейся черной он еще успел увидеть, что на них смотрят двое кадетов, й° те, видимо, решили, что они решили

потренироваться еШе- pj то была не тренировка — в этот раз Закольев напал на

него всерьез.

_

Когда свет погас у него в глазах, Сергеи на какой-то миг ловно увидел себя

со стороны, свое бесчувственное тело, распростершееся на полу. Затем было чернота.

Когда он пришел в себя, Закольева поблизости не было.

Исчез и медальон.

С того самого момента Сергей, словно одержимый, не мог думать

ни о чем другом, лишь о том, как вернуть свой медальон. Он не

мог, просто не мог позволить Заколье- ву взять и украсть то

единственное, что осталось у него в память о родителях, что

соединяло его с прошлой жизнью. Но у него никак не выпадала

возможность остаться с Закольевым один на один. Несколько дней

их не ставили тренироваться в паре, не получалось у Сергея

подстеречь его одного на заднем дворе, где обычно Закольев курил

с дружками.

Сергей чувствовал, что у него, словно у безумца, начинают

путаться мысли. Он не мог ни о чем больше думать. Ему нужно

было немедленно вернуть свое.

Три дня спустя ему таки удалось подстеречь Закольева и

перегородить путь:

— Отдавай немедленно! — закричал он, не в силах сдерживаться,

чувствуя, как у него все горит внутри от ярости.

Кое-кто из кадетов, пришедших пораньше в спортивный зал,

подтянулся поближе. Зрелище обещало быть незабы- ваемым.

~~ Что тебе отдавать? — негромко переспросил Зако- ев> явно не ожидавший

такого от Сергея.

—- Сам знаешь что.

Закольев улыбнулся своей отвратительной улыбочкой.

Тв<- ты про ту девчачью побрякушку, которая была у 0я на шее?

ЧАСТЬ

88

ВТОРАЯ. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

—

Отдавай... сейчас же! — зарычал Сергей.

—

А у меня ее нет. Вот так-то.

—

Врешь!

Закольев смотрел на него изучающим взглядом, словц0 на козявку,

удивленный, что «добренький Сережа», почти на четыре года моложе его, решится приставать к нему с такими

требованиями. Что ж, говорил его взгляд, ты сам напросился...

Сергей молниеносно нанес Закольеву удар ступней в колено.

89

ПУТЕШЕСТВИЕ ССИФ,

Закольевская нога поехала в сторону, но он не стал

восстанавливать равновесие, а в падении зацепил Сергея за

одежду, увлекая его за собой на землю. Еще миг, и мускулистый

Закольев уже сидел у Сергея на груди и методично лупил его

кулаками по лицу.

Закрываясь от града сыпавшихся на него ударов одной рукой,

Сергей растопыренными пальцами ткнул Закольеву в глаза. Тот

взвыл от боли и ярости, и этого мига было достаточно, чтобы

Сергей еще несколько раз двинул ему по зубам.

В этот момент в зале показался Бродилов, который и растащил их.

Но Закольев успел свернуть Сергею нос, отвесив ему несколько

жестоких ударов по лицу. Со сломанным носом, заплывшим от

кровоподтеков лицом Сергея отвели в лазарет.

На следующий день первым, кого увидел Сергей, едва разлепив

глаза на синем отекшем лице, был Андрей, сидевший у его койки.

—

Ну, Серега, ты даешь! — восхищенно затарахтел он.

Закольевские зубки давно просились погулять, но ник!*1 не думал, что это

ты... Ты ему оба передних зуба выбид знаешь, нет?

—

Хотя не это главное... Закольев, кажется, напросил^ Видели, как

он душил тебя после тренировки и снял с что-то... вроде как

цепочку, да? Дошло до наставников» продолжал Андрей,

улыбаясь. — Бродилов noTpe6o0a)l'

6 I Закольев признался, что он украл, но тот уперся, ЧТ ничего не брал. Врет, конечно, и все знают, что врет. Тк что

давай, поправляйся, расскажешь сам, как дело было. Начальство приняло решение держать Закольева в холодной все время,

пока ты будешь в лазарете. А потом... Да, Серега, нешуточного врага ты себе нажил! Хотя Закольева- то говорят, собираются того... с волчьим билетом, и такие

I

слухи тоже ходят.

Затем он добавил, уже без прежнего восторга:

—

Да, Сергей... А я-то... хорош друг, тоже мне. Но впредь,

обещаю, можешь на меня рассчитывать, что бы и кто бы там ни

был, усек, нет?

—

Усек, — едва ворочая губами, пробормотал Сергей. Слова

Андрея скорее огорчили, чем обрадовали его. Зако- льевское

унижение и наказание ему было ни к чему. Оно только все

усложнило, теперь тот уж точно ни за что не отдаст медальон.

статок дня Сергей то лежал в полусне, то засыпал снова. А

Оночью словно что-то толкнуло его. Открыв глаза, он увидел в

ЧЛСТЬ ВТОРАЯ. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

90

полутьме комнаты Алексея, стоявшего поодаль. Но одет он был не

в привычную форму, в которой ходил в школе. Теперь на нем была

его прежняя казацкая одежда, и он был таким, каким впервые появился у них, еще тогда, С

известием о смерти Александра Второго. Сергею вдруг показалось, что он видит сон.

Но Казак заговорил, и Сергей понял, что не спит. Не ~~ дренируй задержку

дыхания, и тогда нехватка воздуха того ТС^Я ^ольше страшить. Сознание теряешь не от что ' ЧТ° В°ЗДуХа Нет> а от того' что кровоток

сдавлен. Так > если тебя снова будут душить, — все так же тихим и

Жени М Г°ЛОсом вел он Дальше, — полностью сбрось напря-

> и У тебя появится еще двадцать-тридцать секунд. оТь. На мгновение поднял взгляд, словно стараясь

ск*ть нужные слова:

—

Жизнь, Сережа, жесткая штука, так что и сам не вольно

становишься жестким. Но запомни и то, что нет ничего такого твердого, чего нельзя

взять мягкостью. Вод источит любой камень, дай только время. Время, вот что тебе нужно...

а

—

Ты поступил храбро, выступив против Дмитрия За- кольева, — продолжал

Казак, — твой отец тоже был храбре- цом... Достойный был человек, и ты станешь таким же... Но не солдатом, Сережа,

не солдатом. Не твое это, запомни мои слова. А что твое — ищи, и оно обязательно найдется.

Эти последние слова отозвались в Сергее глубоким

разочарованием, но во взгляде Казака ничего не изменилось, он все

так же улыбался ему, как равный равному, как товарищ — товарищу. И не успел

Сергей и слова сказать в ответ или поблагодарить Казака за наставление, как Алексей Орлов отступил на шаг во тьму и

исчез.

А утром Андрей снова вернулся к своему другу, чтобы сообщить ему новость:

—

А знаешь, Казак уехал! Его немедленно затребовали ко двору, и

он сразу же собрался, еще даже не рассвело... А мы назад, к

Бродилову, вот так-то. Господин директор, правда, от его имени

передал нам прощальный привет и пожелания. И еще слова... Дай

вспомнить... «Такова жизнь солдата, люди приходят и люди

уходят, твой товарищ мо- ■ жет пасть в бою рядом с тобой, но ты,

ты ни шагу назад»- I Занятия отменили, все до обеда свободны.

Кто — куда, а

я к тебе, вот так.

Андрей замолчал.

—

Знаешь, Серега, — вдруг сказал он, — а ведь дядЯ' | то твой... небось, скучать

тут будет без Казака, соглз сен, нет?

Сергей только улыбнулся.

—

Согласен. И не только он.

ЧЛСТЬ ВТОРАЯ. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

91

а дворе уже был пронизывающе-холодный январь 1888

года, когда Сергея наконец выписали из лазарета Его

Нжелание вернуть свой медальон не стало слабее, но теперь

он решил трезво оценить свои возможности. Еще одна открытая стычка с

Закольевым ни к чему не приведет Попробуй он снова отобрать медальон у Закольева силой, все закончится тем же, он

снова окажется в лазарете. Но возможно, ему повезет и побитым окажется Закольев. В любом случае тот по доброй воле

не скажет, где прячет медальон.

Самое разумное в такой ситуации — выждать время, наблюдая за

своим противником. Как сказал как-то Алексей- Казак: то, что не

сразу в руки дается, дорогого стоит. От своего он ни в коем случае

10

не отступится. Сергей знал, что теперь у него появился серьезный

враг. Но тоже мог сказать и Закольев.

Еще одна перемена произошла в нем после того ночного визита.

Вместе с отъездом Казака Сергея, казалось, оставило и его прежнее

горение. Он все больше отстранялся от своих сверстников, словно

бы он был наблюдателем, а не участником событий той жизни, что

разворачивалась вокруг него. Все последующие месяцы он все больше старался проводить время в

одиночестве, в тиши дядиной лиотеки. Временами, бывало, он просто молча вращал глобус на его столе, в задумчивости

водил пальцем с севера на юг, с востока на запад.

Однажды весной, вскоре после того как сошли снега, С о к И К°Ротал время в библиотеке за чтением диалогов Рата,

когда случилась странная вещь. Словно бы из ни- лицо Не°^Ь1ча^ны^ образ проявился в его уме: мужское Док С ми чертами,

нос словно перебитый, подборо- Щеки покрывали жесткие вьющиеся волосы. И все

же в этом лице ощущались сила и цельность, а глаза, показалось

Сергею, словно метали молнии.

Затем Сергей услышал слова: «Я гражданин не Афи„ или Греции,

но мира...» В единый миг Сергею стало ясно что в видении перед

ним предстал не кто иной, как сам Со- крат. Видение же, прежде

94

ПУТЕШЕСТВИЕ СОКРАТЕСА

чем исчезнуть, произнесло лицц, четыре слова: «Новый мир... на

запад...»

Затем все снова стало, как было. Сергей снова был в дядиной

библиотеке, в Невской военной школе.

Что с ним только что произошло, почему это случилось — Сергей

не находил ответа. Не верилось, что и в самом деле дух греческого

философа посетил его, тем более говорил с ним. В конце концов,

слова ведь были сказаны не на греческом, а на его родном языке.

Однако же откуда- то они пришли, эти слова... Что за «новый

мир»? И куда именно на запад? Сергей вдруг вспомнил слова

Андрея, сказанные много лет назад, когда они только познакоми-

лись: «Я родился не в России, а на Западе... За морем есть такая

страна, называется Америка».

Наверное, решил он, это лицо и эти слова — не что иное, как

порождение моего собственного ума. Но что означает это видение? Сергей задумался.

Он пристально смотрел в книгу в надежде, что сможет еще раз увидеть тот же лик Наконец он поставил книгу на полку и

уже собирался уходить, но его взгляд невольно задержался на дядином письменном столе. Сергей заметил распечатанное

письМ0, которое директор, очевидно, по неосторожности забы1 убрать. Не в силах сдержать любопытства, он склонил*^ над

столом и прочитал:

ИЗВЕЩЕНИЕ:

Владимиру Иванову, директору Невской военной школы.

В течение недели мимо вашей школы будет следовать воинское

подразделение для выполнения 3d'

дания связанного с евреями. Направление — «черта седлости». Предписываю

прикомандировать всех старших кадетов, как и кадетов отборной группы, к этому подразделению на три месяца.

Выполнение этой задачи в полевых условиях подготовит ваших кадетов к будущим заданиям. Еще раз поставьте в

известность кадетов, что они будут действовать во имя Царя, Святой Церкви и Матери-России.

Подпись:

генерал Артемов

«Задания, связанного с евреями». Сергей невольно вздрогнул. Как

одному из отборной группы, ему тоже придется присоединиться к

ЧЛСТЬ ВТОРАЯ. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

95

гонителям невинных людей, которые уже отняли жизнь у

Абрамовичей. Снова перед его внутренним взором предстали

обгорелые руины их дома. И вот еще раз придется дышать тем же

запахом смерти...

Нет, только не я. Никто не сможет заставить меня, ни дядя, ни

даже сам царь.

Сергей снова оказался на распутье. Но теперь он знал, какой

дорогой пойдет. Пришло время навсегда исчезнуть в ночи. Он

отправится в Санкт-Петербург, чтобы отыскать тот драгоценный

дар, что был оставлен ему дедом. Этот клад, который так долго ждал своего часа,

позволит ему купить билет на пароход. Он уедет прочь отсюда, в Америку- где не посылают солдат убивать людей

только потому, Что те евреи.

и Приняв это решение, Сергей задумался, чего ему ждать Не ЧСМ^ ^ыть готовым сразу же после того, как он исчез- идт И3

ШКОЛЫ' станУт искать, вышлют погоню. Так что Pj пРидется быстро и уходить нужно как можно дальше.

"Ути назад у него уже не будет. Прав РГеи на какое-то мгновение даже засомневался, его Льное ли он

принимает решение. Ведь так хотел ус

чтобы он учился в военной школе. И его дядя

л его сюда, дал кров, чтобы научить той единственной жизни, которую они с братом знали и которой жид^ Но нет, он

больше не хотел такой жизни. Он не только сыц своего отца. У него была мать, теперь ее кровь взывала к нему.

Сергей чувствовал себя так, словно ему предстояло еще раз войти в озеро с

ледяной водой. Не известно, чего ему теперь ждать от жизни и какие неожиданности может готовить ему будущее. Но, по

крайней мере, эту жизнь и это будущее он выберет для себя сам.

Раз так, сказал он себе, то и откладывать с решением нечего, нужно уходить как можно

скорее, лучше всего -- сегодня ночью. Но нельзя уйти, не попрощавшись с дядей. Нужно хотя бы записку оставить.

Сергей схватил чистый лист бумаги с дядиного стола, обмакнул перо в чернила и написал:

Уважаемый господин директор!

Я хочу извиниться перед Вами за то, что ухожу таким вот

образом. Я ухожу в поисках другой жизни. У меня при себе

карта, компас и некоторые припасы, что понадобятся мне в

пути.

Благодаря Вашей опеке я стал сильнее и многому научился.

Надеюсь, придет час, когда Вы сможете гордиться мною. Не

сомневаюсь, что Вы добрый и искренний человек, и могу лишь

сожалеть о том, что мне не случилось узнать Вас лучше.

Обещаю: век буду помнить о Вашей доброте и поминать Вас в

своих молитвах.

Сергей подписал записку своим именем, сложил ее >' спрятал в карман. Прежде

чем уйти из кабинета, он тороП* ливо осмотрелся и нашел то, что искал: карту, которая могла пригодиться. Открыв бюро,

он нашел среди папок с лйч ными делами кадетов ту, что была подписана его именем," поспешно выхватил из нее лежавшие

там бумаги.

ЧАСТЬ

96

ВТОРАЯ. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

этот вечер, когда объявили отбой, Сергей лег в кровать, ТЗне раздеваясь. В его рюкзаке заранее было уложено все бходимое,

что ему только удалось собрать, включая НС0 енты, КОТорые он завернул для лучшей сохранности Д промасленную бумагу. В

рюкзак также были упакованы о'хой паек, который он стащил с кухни, а еще нож и складная саперная лопатка. Там же были

леска с крючком,

карта и компас.

Во время ужина Сергей окинул прощальным взглядом обеденный зал, молча

попрощался с Андреем и своими товарищами-кадетами. Все время до отбоя он простоял у окна казармы — вот там, на

плацу, прошло все его детство. Он словно еще раз увидел себя, того мальчишку, который отчаянно вцепился в поводья,

когда его впервые посадили на коня во время урока верховой езды.

После отбоя он притворился спящим, пока не услышал знакомые

звуки уснувшей казармы. Затем засунул записку под подушку —

скоро, очень скоро ее найдут, и его дядя отправит за ним в погоню

лучших кадетов-следопытов, возможно — даже кого-то из

инструкторов. Но все зря — ведь они же сами его готовили.

Еще и еще раз он обдумал план побега. Первым делом

проскользнуть мимо караульных — маршрут и время обхода были

ему прекрасно известны. А во время последнего закаливания на

озере он приметил бревно, что лежало почти у самого берега...

бивалась полоска света. Все так же тихо ступая, Сер^ проскользнул

в подвал, а там со всех ног бросился бежать, несмотря на

непроглядную темень.

Наконёц он у озера. Его сердце бешено колотилось Силы враз оставили его, и Сергей, как

завороженный только смотрел на залитую лунным сиянием поверхность озера. В ночной тишине биение его сердца

казалось неестественно, пугающе громким. Сергей прислушался. Где-то неподалеку пела ночная птица. И с этим пением,

97

ПУТЕШЕСТВИЕ ССЖРАТЕСЛ

словно встречавшим его первый свободный шаг, какое-то новое, незнакомое чувство проснулось в груди молодого чело-

века.

Стряхнув с себя оцепенение, Сергей стал искать бревно, которое

приметил накануне. Но в темноте найти его оказалось не так-то

просто. Стараясь поменьше шуметь, Сергей осторожно пошел

вдоль берега, пробираясь сквозь густую траву и стараясь

ненароком не споткнуться в темноте.

Вот вроде бы какое-то бревно, сказал себе Сергей, да только то ли?

С сомнением он осмотрел его. Полуобгоревший ствол дерева

оказался настолько тяжелым, что Сергей даже засомневался,

сможет ли оно вообще плыть. Он ухватился за сучки и потащил

бревно в воду...

Вдруг Сергей услышал звук шагов, совсем близко от себя. Присев

на корточки, он замер, напряженно всматриваясь сквозь густую траву туда, где был виден

приближающийся силуэт. Это был человек, и шел он определенно в его сторону. У Сергея комок подкатил к горлу, когда он

разглядел Закольева.

— Негодяй, — едва сдерживая ярость, беззвучно выД0' хнул Сергей. —

Неужели он пошел за мной следом? Ил11 это просто нелепое совпадение?

Закольев, тоже с вещмешком, шел крадущейся поход*0'1

и тоже вглядывался в темноту, словно стараясь выем0 треть что-то... или кого-

то. Нужно было принимать реП,е

как поступить: не обнаруживать себя, чтобы пресле- нйе^тель ег0 не заметил и прошел мимо, или самому выйти навстречу. Но в

этом случае столкновение неминуемо. ' р а з у м н е е было бы уклониться от стычки, оставшись незамеченным. Но тогда он не

узнает зачем, с какой целью

Закольев преследует его.

Пока осторожность боролась с желанием выяснить намерения Закольева, тот

оказался совсем рядом. Сергей увидел бледный отблеск серебряной цепочки на шее его преследователя. Решение было

принято мгновенно. Он встал во весь рост и присвистнул:

—

Эй, Закольев, — достаточно громко, чтобы тот смог его

услышать.

Закольев резко повернул голову в его сторону.

1 ергей резко сел на кровати. «Который уже час? — ис- ^^пуганно подумал он. — Неужели проспал?» Он соскользнул с

кровати, неслышно подошел к окну. Нет, луна Ще висела высоко в небе, почти прямо над головой. Сейчас никогда,

сказал себе Сергей. Он подхватил свой рюкзак Тень шУмно пошел к выходу из казармы, крадучись, словно > вдоль стены,

дальше, по длинному коридору. Из-под Дядиного кабинета, несмотря на поздний час, про-

—

Вот оно, значит, как, — сказал он, — решил прогуляться на

свежем воздухе?

Судя по голосу, он, казалось, совсем не удивился, что Сергей

первым окликнул его.

Сергей старался угадать выражение лица Закольева, казавшегося

мертвенно-бледным в лунном свете. Закольев же не спеша

ЧАСТЬ

98

ВТОРАЯ. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

приближался к Сергею.

—

Верни мне мой медальон, слышишь?

Густой туман приглушал все звуки вокруг, но Сергей все же

старался говорить потише, чтобы их не услышали караульные на

школьном дворе.

—

Отдай медальон, а потом ступай своей дорогой, а я п°йду своей.

Закольев покачал головой, словно он ожидал услышать Что-то совсем

другое:

~~ Добренький ты мой Сережа... видно одного раза тебе

показалось мало?

ВойМь.сли, словно вспышки молний, мелькали в Сергее- голове: как поймут в школе, что они оба исчезли в

ли с Н°ЧЬ' ^ешат> что сговорились бежать вдвоем? Вряд ' Скорее подумают, что...

Записка! Ведь он же оставил дяде записку, внезапц01 вспомнил Сергей. По

крайней мере, хоть дядя будет знать что Закольева он с собой не звал...

Словно прочитав его мысли, Закольев вытащил скощ. канную

бумажку из кармана форменных штанов:

—

Я же говорю, добренький... не забыл с дядей попро. щаться.

Сергей скорее понял, чем увидел, как его лицо скривилось в такой

знакомой, ненавистной ему ухмылке.

—

Только вот запамятовали вы, Сережа, что у меня везде свои

люди. Оплошали вы, право слово, оплошали...

Кровь ударила Сергею в виски, когда Закольев разорвал записку

на мелкие клочки.

Медальон, подумал Сергей, главное вернуть медальон, а все

остальное уже не имеет значения.

—

Отдай медальон, а не то я позову караульных.

—

Давай, зови, — все так же ухмыляясь, ответил Закольев. —

Зови-зови, я слушаю.

—

Думаешь, не позову?

—

Ждешь разрешения?

Сергей едва не застонал от бессильной ярости.

—

Вот что, оставь медальон себе. Верни только фотографии

родителей. Другого мне ничего не нужно. Дмитрий, ну зачем нам расставаться врагами?

Молчание Закольева было красноречивее любого ответа. Не тратя

больше слов попусту, Сергей прыгнул на Закольева и что было

сил пнул его сапогом в живот. УдаР пришелся в солнечное сплетение, и Сергей услышал, как

воздух со свистом вырвался из закольевской глотки. За кольев переломился пополам, но не упал. Сергей потяну" его

ЧАСТЬ

99

ВТОРАЯ. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

на себя, вцепившись в гимнастерку на плечах Закольев3' чтобы свалить его на землю, но Закольев вдруг сам так боД нул его

в грудь, что Сергей потерял равновесие. Еще мИГ>11 уже Закольев бросился на него и захватил локтем за meI°'

В этот раз точно конец, только и подумал Сергей.

Паника огненной волной прокатилась по его телу, чтобы ениться холодной ясностью. Его первым порывом было С

Фиксировать предплечье Закольева подбородком, чтобы, согнувшись, бросить нападавшего через себя. Но по тому, как Закольев

держал центр тяжести, было ясно, что он готов к этому. Тогда Сергей резко повернул лицо к сгибу локтя, чтобы рывком

высвободить голову из захвата. Это была ошибка. Закольев только сильнее сдавил его шею. Но он не знал, что Сергею

больше не страшны удушающие захваты. Теперь он мог удерживать дыхание более двух минут. Расслабиться и тянуть

время...

...Вот то знакомое давление в висках, которое ему уже пришлось

ощутить однажды, первые черные точки в глазах, за которыми

ЧЛСТЬ ВТОРАЯ. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

100

полная чернота и потеря сознания. Чтобы обмануть противника,

Сергей отчаянно забился в Закольев- ских объятиях и вдруг затих и

обмяк, словно бы лишился чувств. Теперь Закольеву оставалось

или выпустить из рук его отяжелевшее тело, или дальше держать

его на весу. Притворившись мертвым, Сергей выиграл несколько

драгоценных секунд. Но если Закольев не выпустит его сейчас же...

еще секунда и... в глазах стало совсем черно...

Отпрянув, Закольев резко отпустил его. Тело Сергея с глухим стуком

свалилось на влажную землю. Не открывая глаз и не подавая признаков жизни, Сергей лежал, чувствуя, что Закольев

сейчас рядом, начеку, готовый ко всему. Он не уйдет, не добив противника.

Сергей резко открыл глаза. Закольев был где-то в шаге него. Впившись взглядом в бледное

закольевское лицо, Н УВиДел, как расширились его зрачки, увидел в его глазах Рянность и страх. Закольев рванулся к

нему, но Сергей ной НЫМ ДВИЖением откатился набок, сжавшись пружи- •и молниеносно ударил его ступней в колено. % °ЛЬев'

взмахнув руками, рухнул на землю. Мо-Ке °На'СГО Удача>та припасенная для себя секунда, что изменить любое событие, любой

поединок, — это о

ней говорил ему Казак! Но лишь секунда — заревев, кац зверь,

Закольев перекатился на живот, оперся на локти готовый рывком

встать и кинуться на него. Сергей не ждал пока он встанет.

Схватив подвернувшийся под руку холодный плоский камень, он

прыгнул на Закольева и с размаху опустил камень на голову

противника.

Кровь хлынула у того изо рта, из ушей, и Сергей, словно обезумев,

замахнулся еще, чтобы разнести ему череп. Но занесенная рука так

и осталась неподвижной. Тяжело дыша, Сергей поднялся, все еще держа камень над головой.

Затем, опомнившись, отшвырнул камень.

Закольев не двигался. Медальон! Где медальон? Сергей задрожал как в лихорадке.

С трудом перевернул Закольева на спину, стал обшаривать шею и грудь. Вот он! Судорожным движением сорвал

медальон с шеи, Сергей стал машинально возиться с застежкой, но дрожащие пальцы отказывались повиноваться.

Затолкав медальон в карман, он вскочил на ноги. «Уходим, скорее уходим, — говорил себе Сергей, — пока не пришел в

себя Закольев, пока не стало совсем светло». Теперь у него есть немного времени. Закольев, сам того не зная, удружил

ему, украв записку. В школе, наверное, решили, что он в самоволке, и вместо погони будут ждать его, чтобы примерно

наказать. Пусть ждут. Когда они поймут, что он не вернется, Сергей уже будет слишком далеко. Подхватив свой

вещмешок, Сергей поднялся, чтобы снова взяться за свое бревно.

Сам не зная почему, он вдруг замер и склонился над Закольевым. В

белесом предутреннем тумане полуоткрытые, невидящие глаза

Закольева, смотревшие в никуда- смертельно напугали его. Сергей

вдруг понял, что груДь Закольева не движется. Он осторожно положил руку ему на шею. Пульса не

было.

Я ударил его сильно... слишком сильно.

Вздрогнув, он попятился прочь от тела. Беги, беги отсюда! — кричало все в нем.

Отчаяние придало ему сил. Продравшись сквозь за- каМыша, он стянул замшелый ствол в воду. Против *жидания,

тот не только не пошел ко дну — очевидно, де- ° о вполне могло выдержать и Сергея. Как можно туже затянув лямки

вещмешка на плечах, Сергей лег животом на бревно, обхватил его ногами и стал грести, направляя свой

ЧАСТЬ

101

ВТОРАЯ. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

импровизированный плот прочь от берега.

Обжигающе холодная вода мгновенно привела его в чувство. Руки и ноги сразу же замерзли, и Сергей вдруг

понял, насколько рискованный он выбрал способ побега. Чуть зазеваться, потерять равновесие — и тут же сам уй дешь

под воду.

Он постарался отгрести подальше от берега, под укрытие плотного

тумана, стоявшего над озером. На всякий случай — так его не

заметит никто, никакая погоня, даже если она будет. Правда,

теперь и он с трудом различал очертания берега. Слишком далеко

заплывать тоже не стоит. Не рассчитать свои силы смертельно

опасно, так можно и на берег не выбраться. Его, не переставая,

била дрожь, и от холодной воды, и от того, что пришлось только

что пережить.

«Я убил Закольева. И это больше не самоволка. Я преступник, бежавший с места преступления. И что из того, что это

была случайность? Тем более в случайность никто не поверит. Все знают, что мы были на ножах с Закольевым из-за

медальона».

Ему вдруг захотелось вернуться, все объяснить... но что именно?

Что он решил сбежать и то же самое задумал Закольев? Записка к

дяде не попала, и теперь нет никакого оправдания, никакого

извинения, которое бы удовлетворило господина директора.

Что сДелано, то сделано. Закольев мертв, а Сергею при- Дется Жить с этим до конца своих дней.

Бревно предательски крутнулось, и Сергей чуть был0 не нырнул в ледяную воду. Холодная вода словно отрезвила его.

Хватит о прошлом, сказал он себе, что было, то сплыло. Сосредоточься на том, что ждет впереди. Он стал энергичнее

работать руками, надеясь, что сильные гребки помогут ему справиться с холодом, который, казалось, уже проникал до

самых костей.

Еще несколько минут, еще несколько гребков — и к берегу.

Сергей заранее наметил добраться до устья ручья, что впадал в

озеро Круглое примерно в шестистах метрах восточнее школы.

Где-то такое расстояние, по его расчетам, он уже и проплыл.

Сергей осторожно стал подгребать на мелководье.

Наконец он оттолкнул от себя бревно, с трудом став на

. 1 1 .

совершенно закоченевшие ноги. По пояс в воде, продираясь через

камышовые заросли и едва волоча ноги в топком прибрежном иле,

он побрел к берегу.

Выбравшись из воды, он заставил себя бежать вдоль берега, чтобы

согреться. Вскоре озноб прошел. Но Сергей вдруг встревожился,

что мог потерять ручей. Он остановился и стал напряженно

вслушиваться — нет, вот он, прямо впереди него слышалось

негромкое журчанье. Закрывая лицо руками, чтобы ненароком не

пораниться в предутренней темноте, он выбрался к воде.

Мыться в чистой проточной воде было по-настоя1ДеМУ приятно. Чистая вода была ему

сейчас просто необх°' дима.

Отмывшись от болотной грязи, он решил сделать окол° сотни

шагов прочь от ручья. Дойдя до каменистой зеМЛ1*' где его ноги уже не

оставляли следов, Сергей, пятясь, вер

назад, ставя ступни в свои же следы, чтобы запутать

преследователей.

П о ручья оказалось ровным и неглубоким, так что он ойно шел

какое-то время вверх по течению, пока не С ил что уже можно выйти на сушу и

повернуть дальше в Р точном направлении. Возможно, те, кто станет его преследовать, найдут его следы. Но найти его по

этим следам не сможет теперь никто.

Едва ли они стали бы особенно усердствовать в этой погоне, будь он всего

лишь подростком-кадетом, что надумал на свой страх и риск бежать из военной школы. Но со смертью Закольева все,

решительно все стало не так. Теперь ему нельзя идти в Петербург. Полиция будет искать его даже в столице.

ВТОРАЯ- ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТ»

105

Сокровищу, очевидно, какое-то время придется полежать еще в том укромном месте, где спрятал его старик Гершль.

Подождать придется и с путешествием в Америку — год, может быть, или два... а может, и дольше.

Сейчас же ему лучше всего направиться в горы, на юг страны,

чтобы укрыться там и от своих преследователей, и от призрака

Закольева.

Сергей сделал вокруг школы крюк примерно в тысячу метров,

прежде чем окончательно повернуть на восток, затем на юг через

лес и к поросшим лесом холмам. Где-то совсем неподалеку он

услышал волчий вой. Но Сергей пробирался дальше через лес,

переходя с быстрого шага на бег, когда позволяли местность и

силы.

Клочья тумана в лесу становились прозрачнее, а утрен- Нее с°лнце теплее. Сергей надеялся, что это утро

прольет новый свет и на то, какой дорогой идти к надежному убежи- щу'и На его путь в жизни. Как все это могло случиться?

— не еРеставая, он спрашивал себя. Семь лет назад все было так

г о, жизнь шла по накатанной колее. Я был в отборной И во С> МСНЯ

уважали и мои наставники, и мои товарищи, теперь... Мой поступок —

единственно правильное

решение или худшая ошибка моей жизни? Нет, ответил оц I себе, я

поступил так, как должен был поступить.

А что ему еще оставалось делать? Отправляться вместе с

остальными кадетами на «задание, связанное с евреями»! Он даже

подумать не мог, чтобы обагрить руки кровью не- винных людей.

ЧЛСТЬ ВТОРАЯ. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

106

А Закольев? Такого он не мог представить даже в кошмарном

сне...

Еще час-другой, и его хватятся. Рано или поздно выяснится, к

чему привело его столкновение с Закольевым у озера. Его будут

искать. Но он пойдет, не теряя времени, на юг, к далеким горам

Грузии, что в тысяче с лишним километров к югу.

Там он найдет безопасное прибежище.

В

от так и началось весной 1888 года Сергееве путешествие. Его путь

пролегал на юго-восток, вдоль течения Клязьмы.

Несколько первых дней он то и дело оглядывался, не в силах

избавиться от чувства, что преследователи уже ! дышат ему в

затылок. Опускалась ночь, но она тоже не приносила облегчения,

он продолжал убегать от погони и в своих снах. И лишь утром,

пробудившись от тяжелого сна, он бросался в реку, чтобы смыть с

себя последние | следы ночи. Весь день он продолжал идти, и лишь

ближе i к концу дня делал привал, строил или находил укрытие, | затем по мере необходимости охотился, ловил

рыбу или искал съедобные коренья.

Спустя несколько недель Сергей уже был у берегов Волги. В

кустах возле реки ему посчастливилось найт" брошенный ялик.

Плоское дно лодки рассохлось, но Сер гей залепил щели

древесной живицей, и лодка оказала^ вполне пригодной к

плаванью. Вскоре он уже плыл вни3 по течению, временами

помогая себе шестом, который CNf3 стерил на скорую руку.

Последующие дни потекли для Сергея незаметно, будто были одно

с течением великой реки. Его жизнь стала °НИ м целым с рекой, с ее глубиной и

вечностью. Когда Сдавался денек потеплее, он нырял в прозрачную воду, В лея пока не замерзал, и выскакивал погреться

на солн- ,> когда река смывала пот с его тела и остужала жар по- т ескавшейся на солнце кожи, Сергей забирался обратно в

ялик и тихо дремал, пока лодка плыла себе по течению, или рассматривал берега, которые с каждым днем все от-

далялись.

Дни становились все длиннее и жарче, и его плечи постепенно бронзовели.

ЧЛСТЬ ВТОРАЯ. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

107

Временами он ел очень мало или почти ничего не ел, а бывало и так, что он устраивал себе настоящее пиршество. Из

прочного молодого деревца он соорудил себе примитивный дротик, затем дошла очередь и до лука из гибкого ствола

молодого деревца и стрел из тонкого тростника с оперением из перепелиных перьев. Наконечником служили камешки,

достаточно острые, чтобы проткнуть шкурку небольшого животного. Если ему попадались зайцы слишком далеко,

чтобы достать их дротиком, он бил их из лука.

Вот так за лето и начало осени Сергей опустился на тысячу километров вниз по течению реки, пока не достиг

Каспийского моря. Дальше ему следовало идти на юг, вдоль п°бережья. Где-то в сотне километров южнее Махачкалы °н

выбрался на берег. С сожалением расставшись со своим маленьким яликом, дальше пошел пешком, на восток, к финскому

Кавказу. Пробираясь на юго-запад через горы, он то и дело про- мимо станиц — укрепленных поселений, где жили что КИ

^еРгею не слишком верилось, чтобы весть о том, 0д °н У^ил Закольева, докатилась даже до этих краев. Но сам, как ни

старался, продолжал чувствовать себя бег- м "Реступником, поэтому решил держаться подальше

от людей с оружием. Он решил переждать в горах год, два, или

дольше, пока не сможет без опаски вернуться в Петербург. Тогда

уже можно будет спокойно взяться за поиски сокровища, зарытого когда-то его дедом.

Лишь один раз он изменил своему решению. Как раз вы- дались первые

прохладные дни, и Сергей, не в силах больще выносить одиночества, которое стало ощутимей с насту, пившей осенью,

рискнул пройти через казачью станицу. С тоской в глазах смотрел он на открытые ставни на окнах, на дымок, что вился из

дымохода. Там, в доме, представил себе Сергей, должно быть, только-только растопили очаг... Невольно его взгляд

задержался на молодой женщине, что стояла на пороге невысокой побеленной хаты. Она, не отводя глаз, улыбнулась,

кивнула ему в ответ. Детское, почти уже забытое желание стать частью семьи, найти свой дом на какой-то миг

шевельнулось в его душе. Будет ли у него когда-нибудь своя семья? — он только печально покачал головой.

осхождение в горы заняло несколько недель. Сергей знал, что высоко среди

Вскал зима гораздо суровее, чем в низине. Но горы обещали уединение, которое сейчас было ему нужнее всего.

Прежде всего нужно было найти постоянное пристанище и

укрытие от непогоды. К концу осени он нашел то, что искал. Это

была пещера неподалеку от водопада. В горной речке в изобилии

водились лососи и форель, поблизости была запруда, которую

сложили бобры. У входа в свой пещеру Сергей поставил прочную

пристройку из ветокс отверстием наверху для дыма из очага.

Снаружи он стар8' тельно обмазал ее глиной, заделав все щели в

предчувствии холодных ветров и снега, что должны были прийти с

зим0"' И, не дожидаясь, пока замерзнет река, а охотиться стан^1

значительно труднее, Сергей, сколько смог, набил дичи11 насушил

рыбы. Всего этого, да еще с подледным лово>*

ЧлСП>

Е

ВТ0РА

СТЕСТВЕННЫЙ

Я.

ОТБОР

109

бы должно было хватить, чтобы он смог продержаться

д0 весенней оттепели.

Уже зимой, когда выдавались ясные дни, Сергей вы- одил из

своего убежища, чтобы осмотреться и получше изучить

окрестности. Еще до наступления зимы у него уже был готов меховой балахон и

рукавицы, чтобы защитить тело и руки от холода, который пробирался в пещеру. Еще раньше он сделал теплую меховую

обувь. В ясную погоду он охотился или ставил силки. Когда же ледяной ветер завывал над его берлогой, Сергей, словно

медведь, впадал в спячку и видел сны.

По утрам, выбираясь наружу, он растирался снегом, затем делал

зарядку, чтобы не утратить формы. Потом снова облачался в свои

меха и заползал назад в пещеру. Этой долгой зимой он по-

настоящему почувствовал, что такое одиночество.

Тем радостнее было для него наступление весны, весны 1889 года.

Спускаясь в долину, что лежала неподалеку от его пещеры, он

увидел резвившихся медвежат, а потом и медведицу. Позже, уже

перед самым закатом, он заметил, как осторожно, словно тень,

пробирается по горной гряде снежный барс.

За все это время ему если и случалось заговорить вслух, то лишь с

самим собой. Сергей порой начинал сомневаться, не разучился ли

он вообще говорить. Куда чаще он подра- жал щебетанию птиц или выл с волками по

ночам.

Весна незаметно сменилась летом, затем наступила Сень' и так пошел второй год

его горного отшельниче- Ва- И как-то, в одно осеннее утро, Сергей вдруг понял, Шко ЛЬК° СИЛЬНО все изменилось в его

жизни. Не только осталась где-то в прошлом. Все то, о чем он мечтал

ЖиЛМУСТреМИЛСЯ

, стало казаться чужим и ненужным. Он д0м ГоРах и принадлежал

горам и дикой природе. С тру- Горно ■ Знал себя однажды, когда

остановился напиться в озере. Взглянув на дрожащее отображение

в воде,

он увидел бородатого и загорелого мужчину. Даже его щаза изменились, словно в

них появилась какая-то небывал^ прежде глубина. Ему было восемнадцать, но лицо, котор0е он увидел в отражении, было

лицом зрелого мужчины горного скитальца.

В прежние дни он приходил к дикой природе как гость Теперь он

стал ее частью.

111

ПУТЕШЕСТВИЕ СОКРАТЕСА

есна 1891 года отмерила третий год его новой жизни Щурясь

от утреннего солнца, Сергей однажды пробирался через

В

узкую расселину в горах. Ее почти отвесные стены расходились

вверху не более чем на четыре метра, и по неровному каменистому

дну вполне можно было пройти. Сергей ставил ногу как можно

осторожнее — камни еще были мокрыми и скользкими после

недавнего дождя. За годы жизни в горах его чувства обострились,

но, как оказалось, не настолько, как инстинкты у дикого зверя -

завернув за могучий валун, что был у него на пути, Сергей едва не

натолкнулся на медведя. Таких огромных медведей ему еще не

приходилось видеть.

Медведь пока был спиной к нему, но сразу же обернулся,

принюхиваясь. Сергей попятился. Для медведя после зимней

спячки, хорошо отдохнувшего и страшно голодного, он был идеальной возможностью

подкрепиться.

В один миг медведь опустился на четыре лапы и прыгнул в его

сторону, а Сергей сорвал с плеч рюкзак и, швырну® его в зверя,

сам с быстротой молнии бросился к ближайшему утесу.

В мгновение ока медведь разорвал рюкзак, пахнувши* дичью, надеясь найти там съестное. За

эти несколько спасительных секунд Сергей уже успел вскарабкаться почти по отвесной каменной стене. Он и не

представлял, чТ° способен влезть на скалу так быстро и что вообще моЖй0 лазить по таким скалам. Пока лесной великан

расправлял*^ внизу с его рюкзаком, он старался найти более устойчив0*

ясение, чтобы ненароком не свалиться с узкого каменного уступа-

Медведь подошел к скале и снова встал на задние лапы, о острые

когти царапали камень в каких-то сантиметрах ног Сергея. Сам же

Сергей, вжавшийся всем телом в отвесную стену, едва мог стоять,

так сильно дрожали у него

колени.

Разъяренный медведь заревел, затем опустился на четыре лапы, в нетерпении бегая перед камнем. Подойдя к

рюкзаку и обнюхав его еще раз, он побрел прочь и вскоре скрылся за краем ущелья. Сергей спустился на несколько

шагов вниз, туда, где было удобнее стоять. Переведя дух, он несколько секунд прислушивался, затем решился спрыг-

нуть. Грузно свалившись на землю, он перекатился на бок, чтобы сразу же встать на ноги. Бросив быстрый взгляд туда,

куда ушел зверь, он схватил в охапку остатки рюкзака, нож, лопатку и что духу бросился бежать.

Сергей знал, что медведю ничего не стоит догнать его, если тот

вдруг захочет вернуться. Эта мысль только прибавила ему желания

поскорее убраться подальше от этого ущелья к знакомым местам.

Уже вечерело, когда Сергей наконец решил сделать передышку.

Он присел под скалистым уступом, стал перебирать все то, что еще

осталось целым из содержимого его рюкзака. Чтобы согреться, он

ЧЛСТЬ ВТОРАЯ. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

112

развел два костра, по одному с каждой стороны. И лишь потом,

перебирая в памяти подробности своего спасения от хищника,

Сергей понял, как зко была от него лютая смерть. Едва бы нашлись слова, к°торые так красноречиво могли

объяснить ему, как ценна жизнь и какие возможности в ней заключены.

той ночью ему с трудом удалось забыться сном, бес- ным и

тревожным. Во сне он снова и снова старался Три ть от медведя, затем за ним уже

гнались два медведя, Мчавщ>НИ пРевРа1цались во всадников, с диким гиканьем ИХся по степи, оставляя за собой горящие деревни.

Он снова видел обгорелые остатки избушки Абрамовиче^ слышал

крики и видел бегущих людей, которых преслед0 вали всадники.

И как только рассвет озарил покрытую снегами верщи ну Эльбруса, Сергей

бросился в реку, надеясь, что ледян^ вода горной реки вернет ему ясность ума.

Это событие подвело итог его отшельнической жизни. Оставаться в горах означало

попусту тратить время возможно отведенное ему для чего-то большего. Нужно было пробираться в Петербург и найти

спрятанное сокровище, которое поможет ему добраться до новой земли за морем.

Часть третья

ОБРЕТЕНИЕ

и УТ РАТА

С самого начала любовь была моей погибелью и моим искуплением.

Из дневников Сократеса

ока Сергей Иванов продолжал свой долгий путь ца север, ехал своей дорогой и

Пеще один человек с казац кой саблей на боку и верхом на краденой лошади. С у^ ренностью, отличающей

мудрецов и мятежников, Грегор Стаккос ждал своего часа, чтобы стать во главе отряда себе подобных. «Те, кто призваны

вести за собой, живут по своим законам», — раз за разом произносил он вслух, репетируя речи, которым еще только

предстояло быть произнесенными. Пока что он в одиночестве продолжал свой путь по Южной России и Донскому краю.

Его план был прост: он присоединится* банде казаков, чтобы потом ее возглавить.

Еще мальчишкой он жадно впитывал рассказы о запорожских казаках, о бойцовских качествах кубанских, терских и

донских казаков и их умении воевать. Он также знал, что они охотно принимают в свои ряды чужаков, сумевших

показать себя в бою. Он найдет свое место в их рядах, чтобы затем возвыситься над ними.

Он будет их вожаком, атаманом, как принято у казаков звать тех, кто наделен

властью. Кроме этого вполне определенного плана, у него была всего лишь одна цель — подальше убраться из черты

оседлости, где жили евреи- Он презирал их по причинам, которые полностью не были ясны даже ему самому.

Неопределенность его положения ничуть не беспокоила Грегора Стаккоса. Он не

ведал страха, разве только перед теми ужасными кошмарами, которые терзали еГ° во сне каждую ночь. Сама

необходимость спать была емУ нестерпима. В дневном мире Стаккос не знал себе равны*' В мире ночных сновидений

он становился уязвим. Не зн^' как отогнать от себя сонмы ночных духов, он выну^ДеН был терпеть еженощное стаккато

ужасающих воплей, №

ЧЛСТЬ ВТОРАЯ. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

113

но заслоняться от окровавленных рук, что тянулись

П° Как бы ни сильны были его собственные руки, но к нему-14

п не было сил разрушить то ужасающее видение, что v него «с

7 „тип шло за ним следом с девятого года его жизни.

неотсту"""

„

В тот день, вернее, в ту ночь он остался без родителей. Их

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ* ОБРЕТЕНИЕ И УТРАТА

115

убил зверюга.

Отец Грегора был когда-то полковником царской армии. Охромев после

несчастного случая, он ушел в отставку и теперь не просыхал от водки. В те редкие часы, когда «высокоблагородие», так

звал его про себя Грегор, бывал не совсем пьян, он торговал в своей лавчонке на окраине Кишинева. Там же, в задних

комнатах, он и жил со своей женой и маленьким Грегором.

Тот холодный декабрьский вечер ничем не отличался от других

таких же вечеров. Стаккос-старший сидел, остекленело глядя на

пустую четверть перед собой, и только мотал головой в хмельном

оцепенении. Цигарка во рту давно погасла, хмельные пары

рассеивались, а беспричинное раздражение требовало выхода.

Полковник уже было занес кулак, чтобы грохнуть по столу, но тут

в сенях стукнула дверь и в комнату вбежал Грегор.

Раскрасневшись от мороза, он бросился прямиком к печке,

пристроился в тепле и принялся тихонько строгать перочинным ножиком свистульку. Это было его обычное

занятие по вечерам, тихонько себе строгать ножичком, стараясь не попадаться 0тЧУ на глаза.

Звук хлопнувшей двери заставил полковника вздрогнуть. Он

проводил Грегора мутным взглядом, затем погнулся к нему всем

телом. Грегор сразу же понял, что 3л^СОк°благородие» наконец-то нашел на ком сорвать ть.

Оставалось или спасаться бегством и бродить по Те Ым Улицам, ожидая, когда тот забудется сном, или Рпеливо принять

трепку.

Что ^Пения юному Стаккосу было не занимать. Тем более Сякий раз, когда полковничий ремень опускался на

задницу Грегора, мать отворачивалась, пряча испугащ, I глаза. Делая вид, что хлопочет

за уборкой, она ни ра3у ^ встала на защиту своего сына.

Полковник тем временем поднялся и на негнущихся но raix двинулся в

сторону Грегора, загораживая собой дверь чтобы мальчишка не смог улизнуть.

—

Ах ты, байстрюк, — бормотал он заплетающим^ языком, —

пора, давно пора взяться за твое воспитание сукин ты сын...

—

Папаша, что вы такое говорите... разве я не ващ сын? — не

отрываясь от своего занятия, хмыкнул мальчишка.

—

Наш? — икнул полковник и уставился на Грегора, словно впервые увидев его. — Да

ты такой же наш, как... ты жиденок, понял? И сын жида, во как! Сгорел он от водки, все тосковал по ей... а она... и все

они... да что там... Мы взяли тебя на воспитание, мать твоя упросила... талдычила, вот будет у нас, вот будет... А-а-а! —

словно зверь, заревел он и непослушными пальцами стал расстегивать пряжку на ремне. — Ну, щас узнаешь, что будет...

Это были последние слова, которые полковник сказал в своей

жизни. Услышав, что он еврей, потрясенный Грегор вскочил на

ноги и заверещал что было духу.

—

Врешь! Ты врешь! А ну, прочь от меня! — Грегор бросился на

отца, у которого от удивления даже челюсть отвисла, и со всей

силы боднул его головой в живот.

Полковник тяжело сглотнул, стараясь ухватиться за край стола. А Грегор, расширившимися

от ужаса глазами смотрел на свой перочинный нож, по которому потекл4 красная капля.

Вдруг колени у полковника подогнулись, он хотел 6ыл° удержаться

ЧАСТЬ

^.ОБРЕТЕНИЕ И УТРАТА

116

за плечо сына, да так и рухнул, свалив табуРеТ Затылок с тяжелым хрустом стукнулся

об пол, и Стакк0 старший, дернувшись, затих, глядя немигающим взгляд0' в пустоту.

р гор повернулся к матери. Она все время была здесь, белая как мел.

°е qT0 что ты наделал? — наконец выдохнула она. ^Наконец-то ты не отводишь глаз, — подумал Грегор. — ' " смотри... только

не убегай, смотри». Он протянул к

^окровавленную руКу, и женщина вдруг закричала:

неИ _ Ты . Ты убил его, убил! Зверюга!..

Вот тогда-то в доме и появился зверюга. Грегор словно ми гла3ами смотрел на то, как лезвие его перочинного ножа

раз за разом входило женщине в живот, слышал, как она кричала, и этот крик, словно холод железа, пронзал все его тело.

Он хотел, чтобы она замолчала, и раз за разом взмахивал окровавленной рукой, пока крик не стал всхлипом, а потом и

вовсе стих.

Теперь в доме хозяйничал зверюга, и Грегору ничего не оставалось, как поджечь дом, чтобы

выкурить его на улицу. Все так же, словно в полусне, он смотрел, как высокие языки пламени врываются в снежное

небо, сглатывая снежинки, чтобы упасть черной сажей на то, что еще мгновение назад было его жизнью. Он неподвижно

стоял на улице и смотрел на пожар, пока подоспевшие соседи не увели его прочь.

середине лета Сергей обогнул восточный край черТь оседлости, той

Кобласти России, от Балтийского до Чер. ного моря, где было дозволено жить большинству евреев Еще пара недель,

и позади на юге останется Москва, он обойдет ее западнее, держа путь на север, к Петербургу. еще не исполнилось и

девятнадцати, но никто не узнал бы в этом бородатом длинноволосом мужчине того чистенького аккуратного кадета

Невской школы, что стал затем беглецом. Поэтому Сергей больше не боялся открытой дороги, временами сокращая путь

в крестьянской телеге или фургоне торговца.

В этом долгом пути у него было достаточно времени, чтобы

освежить в памяти все то, что в свое время заставил запомнить его

Гершль. Десять лет прошло с тех пор, но карта дедули Гершля и

сейчас словно была у него перед глазами, в мельчайших деталях.

Что-то очень ценное, порой он даже рассказывал себе самому,

закопано к северу от Петербурга, на лугу, под деревом у самого

берега Невы... в десяти километрах от Зимнего дворца.

А пока наступил сентябрь 1891 года. Был по-летнему душный

полдень, когда наконец показался и Петербург' Сергей с некоторой

опаской вошел в город, осторожно ступая по ровным мощеным

улицам. И прохожие, привыкши£ видеть на этих улицах по-

городскому модно разодеть"1 люд, подозрительно оглядывались на

странствующего ле совика, одетого в самодельную одежду и обувь

из оленье" кожи. Сергей, не сразу понявший, почему люди шар3*3

ются от него, сообразил наконец, в чем дело. Он pe"111'1

почиститься и привести себя в порядок, чтобы поскор^ слиться с

окружавшей его городской толпой.

ЧАСТЬ

^.ОБРЕТЕНИЕ И УТРАТА

117

^ТРЕТЬЯ. ОБРЕТЕНИЕ И УТРАТА

ЧАСТЬ

взглядом модные экипа-

Гергей провожал удивленным

________итл^кт плиоп:

анавливался, чтобы понаблюдать за фонарщиками, °СТ уже хлопотали возле газовых светильников перед

К°Т°инами лавок и торговых рядов. Всюду шла бойкая тор- 8 и Сергей вдруг понял, что прошло то время, когда

гоВЛЯ, " г

него не было нужды платить за еду, одежду или жилье. Сейчас у него совсем

нет денег, ни копейки, но, когда он найдет свой клад, тогда будет и чем заплатить за комнату и горячую ванную, за

одежду и стрижку. И, верил он, не только за это.

Он скоро нашел дорогу к Зимнему дворцу и пошел вдоль Невы на север. Его возбуждение становилось все сильнее.

Дедовская карта словно еще раз развернулась перед ним, как тогда, на затертом пальто Гершля: вот река... возле берега...

с трех сторон лес и жирный крестик — это и есть заветное место под старым дубом. Дерево это, сказал он себе, было

посажено дедом его деда, Гершль тогда был еще совсем маленький. Сергей продолжал идти, пока не вышел к леску

сразу за околицей города. Вечерело, и он решил заночевать здесь, на охапке листьев, тем более что ночь обещала быть

теплой и влажной.

Едва рассвело, Сергей уже был возле заветного места и принялся

за поиски.

Он обыскал все вокруг, но поблизости не было ни одного дерева,

которое даже приблизительно могло указывать На нУжное ему место. Возле реки, в

том месте, которое более

всег° поДходило под описание Гершля, вообще не было Деревьев.

И вдруГ) словно ветерОК) подувший спину, заставил его рнуться. Инстинктивное чувство опасности, что раз- п°дв Ь 33 ДОЛГОе

вРемя на Дикой природе, в этот раз не пРим Л°

заметил четырех всадников. Они были

в двух сотнях метров от него, но быстро при- ались- Возможно, и не

стоило тревожиться, но когда

119

всадники мчатся к одиноко стоящему человеку, то едВа л, с хорошей вестью.

Здесь, посреди открытого луга, прятаться было негде так что Сергей лишь

сделал глубокий вдох и постараЛся расслабиться, чтобы не выдать себя. И все же в голове вер телась тревожная мысль:

неужели они охотятся за мной? Вот так, стоит потерять бдительность, и тебя сразу же за- метят!..

Даже с такого расстояния можно было различить, что это казаки в

черных папахах, их бурки трепал ветер. Когда они подъехали

120

ПУТЕШЕСТВИЕ СОКРАТЕСА

ближе, Сергей заметил у каждого саблю на боку и карабин через

плечо.

Еще мгновение, показалось Сергею, и лошади собьют его. Но в

последний миг всадники натянули поводья и окружили его, словно

охотники добычу. Мурашки побежали у Сергея по спине. Усилием

воли он заставил себя дышать медленно и глубоко, чтобы не

выказать своего волнения. Он не сомневался в своих бойцовских

навыках, но один против четырех, да еще казаков, с саблями...

—

Здравия желаю, милостивые государи, — неспешно произнес он, всем видом давая

понять, что ему скрывать нечего.

—

Кто таков? — с ходу окликнул его старший.

—

Сергей... э-э-э... сын Воронин, — ответил Сергей Ему не

хотелось называть свою настоящую фамилию. Дв0£ других всадников

подозрительно переглянулись, но про- молчали.

—

Живешь где — неподалеку? — снова задал вопроС старший.

—

Нет, ваше благородие, я не местный, сами ж виДй1^ Странник я, очень

захотелось побывать... это... как еГ°"тр столице, вот. — Затем, уже смелее, спросил сам: — А вы это, всех задерживаете,

кто в город путь держит?

—

А ты, часом, не еврей будешь? — старший, пропУс ^ мимо ушей вопрос,

тяжелым взглядом уставился на Сер

увидеть в его лице страх. — Нам велено таковых,

оЖ „оГ1ррп которым здесь жить не положено, находить то есть евреи» г

того брать под стражу. Так что скажешь? — с трудом

""ерживая коня, отрывисто спросил он.

__ Никак нет, ваше благородие. Да и как можно? Скауте такое — еврей. Отродясь с такими знакомств не во- —

как мог непринужденнее сказал Сергей. Его больше страшили не расспросы о евреях, а чтобы казаки не заподозрили в нем

беглого каторжника.

Старший какое-то время молча рассматривал его, и Сергей, с невинной

улыбкой, так же молча смотрел на казака. Вдруг казаки, как один дружно, обернулись на скрип вереницы телег, что как

раз выехала на большую дорогу. Старший резким движением завернул коня.

— За мной, — скомандовал он, видимо решив, что возиться с

Сергеем — пустая трата времени. Еще миг, и Сергей увидел, как

комья земли летели из-под копыт их лошадей. Уже спокойнее он

сказал себе, что на лошадях они держатся хорошо — и дерутся,

наверное, тоже. Ему повезло, что дело не дошло до ареста.

Надумай они взять его под стражу, все могло кончиться для него

плачевно.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ* ОБРЕТЕНИЕ И УТРАТА

121

IЛ все же на сердце у Сергея было неспокойно — те, двое, * Акак

они переглянулись...

С другой стороны, все обошлось — и то ладно. Сейчас 6Г0 Ждало куда более

важное дело. На лугу никаких дере- ВЬев Нет> значит, надо пройти вверх по течению Невы, и ^из, на случай, если он

ошибся и вышел не на то место, никакого другого места, что лучше бы подходило под ние деда, не было. Сергей не

сомневался, что помнит Это . в Мельчайших подробностях. Перепутать он не мог. Иск Л Именно тот луг. Но если нет дерева, где

и как ему

сокровище?

СерГе^Ь' между тем, шел к полудню. Было душно и жарко. РеШил искупаться, чтобы освежиться и собраться

с мыслями. Он скинул рюкзак, разделся и нырнул в n I зрачную прохладную

воду. Затем побрел к берегу, Сел мелководье, перебирая пальцами холодные камешки и пр^ слушиваясь к тихому плеску

воды. Вот его дедуля ГерщЛь маленький мальчик... наверное, здесь он плескался в реч1(е может, на этом же самом месте

учился плавать...

На берегу Сергей почистил свою одежду, разложил ее сушиться в тени, а сам растянулся

на солнышке. «Все Е точности так, как говорил дедуля, — размышлял он, — Не хватает только одного. Дерева-то как раз и не

хватает» Голос деда звучал в его памяти так явственно, словно они расстались только вчера:

«Это одиноко стоящий дуб... под ним закопан сундучок, с той

стороны дерева, которая против озера, между двумя большими

корнями».

Не дожидаясь, когда его одежда высохнет, Сергей оделся и стал

осматривать луг, чтобы отыскать хоть какие-то остатки дерева.

Он медленно дошел до края луга, повернулся лицом к середине и

присел на корточки. Только теперь он заметил возвышение,

небольшой бугорок, едва различимый на ровной земле. Он подошел поближе. Здесь уже можно было

разглядеть и остаток корня, мощного и старого, почти полностью сгнившего, но вполне различимого под поверхностью

земли. Пульс Сергея забился учащеннее.

Он вытащил лопатку из рюкзака и стал копать, стараясь отрыть еще

остатки корней, которые могли сохраниться. Сняв дерн и расчистив примерно трехметровый круг.оН

уже мог определить, куда шли корни дерева и где был еГ° ствол.

На карте, он хорошо это помнил, крестик был постав"01 между

двумя корнями, что уходили в направлении

отре1(,<

Сориентировавшись, Сергей встал с противополоЖн стороны от

предполагаемого ствола дерева. Затем лопатой место, то самое

место, и начал копать. Долго рь

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ* ОБРЕТЕНИЕ И УТРАТА

122

еМу не пришлось, штык лопаты почти сразу же нат- Земл1° ^ т0 ТВердое. Сергей опустился на колени. Не в КН) /К справиться с

волнением, он стал ладонями выгребать

из ямы.

СерДЦе едва не выскочило у него из груди, когда под ями проступила крышка объемного деревянного 1 -а Слежавшаяся за

десятилетия земля никак не хоте- ла отдавать свое сокровище. Но еще усилие — и клад был v него в руках.

— Я нашел его, дедуля, нашел! — закричал Сергей, словно Гершль стоял

рядом с ним.

землю

Ящик оказался значительно больше, чем представлялось Сергею, и тяжелее. Сергей не без труда взломал крышку.

ЧАСТЬ

^.ОБРЕТЕНИЕ И УТРАТА

123

Содержимое ящика было обшито плотным парусиновым чехлом.

Неужели это сокровище, его сокровище, уже у него в руках?

Может, его хватит не только на билет в Америку, но даже на

участок с домом там, на его новой родине?

Он распутал завязку и засунул руку внутрь мешка, стараясь на

ощупь угадать, что там может быть. Похоже на полированное

дерево. Еще один ящик? Сергей нетерпеливо сдернул чехол. Еще

миг, и у него в руках были... настенные часы.

Сергей в растерянности смотрел на свою находку, не зная, что и

думать. В том, что в ящике оказались часы, не ыло ничего

удивительного. Ведь его дедуля Гершль был часовых дел

беглого мастер, Сергей это помнил. К тому же даже

взгляда было достаточно, чтобы понять, что ему

Д°стались весьма неплохие часы. Но, честно говоря, он учитывал на что-то более ценное, тут Сергей заметил, скорее

даже нащупал что-то еще:

JJ-i мешочек,,

, прикрепленный к задней стенке часов.

пять золотых монет и

фРи Что-то слабо звякнуло... нул 0ст°Рожно, опасаясь нового разочарования, засу-

Пальцы в мешочек. Там было

сложенный листок бумаги. Сергей развернул записи прочитал:

«Моему дорогому внуку Сократесу. Всегда помни что подлинное

сокровище следует искать не снарущ а внутри».

И подпись: «С любовью — твой дедуля Гершль».

^Я. ОБРЕТЕНИЕ И УТРАТА

124

Сергей почувствовал, как слезы навернулись ему нагла за. Он

снова и снова перечитывал слова своего деда. В этщ слезах была и

усталость долгого путешествия и желание еще раз свидеться с

дедом. Как, должно быть, улыбался Гершль, покачал головой

Сергей, когда отправлял этот подарок через столько лет своему

внуку. Пять золотых — на стоящее сокровище для молодого

человека, у которого в кармане никогда не было и медного гроша.

Сергей имел самое смутное представление о том, сколько и за что

нужно платить денег — к примеру, сколько может стоить билет на

пароход в Америку. Наверное, эти монеты потянут на сотню

рублей, а то и больше. В любом случае, придется подзаработать

еще денег до своего отъезда. Нет, Сергей Иванов не приедет в

Америку нищим без гроша за душой. У него будут деньги, чтобы

начать новую жизнь. А еще — у него будут дедовские часы.

Он засунул за пазуху кошелек с монетами и дедо®011 запиской и осторожно

опустил часы на землю. Немно14 подумав, он решил снова закопать большой сундук- дуя своей привычке, Сергей

тщательно скрыл все раскопок.

^

Ему не терпелось еще раз подержать в руках часы- водил пальцем по гладкому

стеклу над циферблатом, ^ бовался тонкой резьбой на полированном дереве. ОткР ( дверцу, чтобы получше рассмотреть

короткий маятн^ гирьки, он неожиданно разглядел надпись, протравлен ^ на медной пластинке, что была привинчена к задней

с' е

V WIB' I 7DTCИИ**— "

ЧАСТЬ

Сдув тонкую пыль, он смог разобрать на ней надпись

ЧЗС°А ьг Петербург, улица такая-то, номер дома... Вполне

" Ц м/но это был адрес дедовой мастерской. А может, и возможни'

его дома!

Сергей вдруг ощутил непреодолимое желание побывать в доме где прошло его раннее детство. Но мой вид... как бы

не напугать тех, кто там теперь живет, подумал Сергей. Нужно помыться, сказал он себе, постричься, да и новая одежда

нужна — в такой на корабль никто не пустит.

Солнце тем временем уже клонилось к закату. На поиски ушел почти весь день. Спрятав часы в чехол и

осторожно перекинув их через плечо, он направился в лес. Это будет последняя ночь, когда он ночует в лесу, решил Сергей.

и куртку Связав все свои покупки в узел, он направив сначала к

цирюльнику, потом в баню. И затем, уже прина рядившись, он впервые за несколько

лет взглянул на себя постриженного и побритого, в зеркало. Больше всего его удивило, как молодо на самом деле он

выглядит.

На следующее утро Сергей обменял одну из свои* ...

на рубли и купил ботинки, темные брюки,

Сегодня же, сказал он себе, я выясню, во сколько мне обойдется

10

дорога в Америку. А пока что найму комнату. Но прежде всего

найду тот дом, где жил мой дед.

С рюкзаком на спине и часами под мышкой Сергей шел по улицам, то и дело сверяясь с

адресом, который он записал на бумажке. Когда он в очередной раз поднял глаза, перед ним предстало видение, и он тут же

забыл, куда и зачем направляется. Оно, точнее, она стояла от него менее чем в десяти метрах, на другой стороне улицы, торгуясь

с лоточником. Ее жесты были так оживленны, а лицо так прелестно, что, казалось, во всем мире, который внезапно стал для

Сергея серым, осталась лишь она одна.

Сквозь уличный шум Сергей почти не слышал, что она говорила,

— только звук ее голоса долетал до него черв брусчатую мостовую

вместе с запахами свежего хлеба и цветов. Похоже, она не хотела

уступать ни копейки тор говцу, лицо которого поминутно то

хмурилось, то Пр0' яснялось. Затем она запрокинула голову и засмеялась11 Сергею показалось, что нет в мире

музыки благозву411^' чем ее смех.

Он видел ее медные волосы цвета ярких осенних я* стьев, что

выбивались из-под косынки, обрамлявшей И?е тущее лицо этой

стройной молодой женщины. Она оь примерно его возраста, с

полными губами и больШ глазами.

10

только ее внешность приковала внимание Сергея

Н;»цу QH) в конце концов, видел и других привлека- к ее женщин за время своего путешествия в Петербург. еЛЬ же было

что-то другое, словно что-то толкало его к ^какой-то внутренний порыв, сердечное движение... He"we что-то... словно он не

просто увидел, а узнал ее, после 11 ^гой разлуки, после того, как они были знакомы, — в этой жизни или в какой-то

другой.., или, может, во сне...

Да, вот оно! — едва не воскликнул он. Он уже видел эту женщину и это место — во сне. Так, очевидно, было назначено

судьбой, чтобы они встретились.

Как бы то ни было, но он не в силах был оторвать от нее взгляда.

^^•0№Е*НИЕИУТРАТА 127

Когда же девушка, сторговавшись, пошла дальше по рядам

уличного рынка, он двинулся за ней следом. Словно зачарованный,

не отводил он взгляда от ее удалявшегося силуэта, хотя его самого

в этот момент едва не сбил экипаж.

— Куда прешь? — закричал раздраженный извозчик, но Сергей,

даже не глянув в его сторону, продолжал идти за своим видением.

Вот она остановилась, притронулась ладонью к плечу оборванца,

просившего милостыню на углу улицы, и бросила монетку в его

ладонь. Нищий с благодарностью

кивнул, а она, она уже шла дальше, шагнула с тротуара на Улицу...

Посмотрев в обе стороны, она наконец поймала на себе ВЗГЛЯД Сергея. Тут уж и он сообразил, что смотрит на

нее, пРосто-таки разинув рот.

е показалось ли ему, что на ее лице промелькнула и ест ^Нная улыбка, прежде чем она отвернулась? Да, так его Ь ^ В0Т она снова

оглянулась, уже определенно ища

®3глядом! Может, набраться смелости и подойти? °беп ЗИТельный детский крик невольно заставил Сергея чика ЬСЯ"

УвиДел>как мать утешает маленького маль- ' Кот°Рый, поскользнувшись, шлепнулся и ободрал

колено. Мать говорила мальчику что-то утешительн0е тот ревел все пуще...

Сергей снова обернулся, чтобы не потерять из ви свою

незнакомку. Но она исчезла. Он со всех ног броСИЛс к тому месту, где она только

что стояла, затем напраВо налево, между неровными линиями торговых рядов, ^ торговцев, зазывавших покупателей и

расхваливавши свой товар. Но все было напрасно — Сергей, с легкость^ выслеживавший зайца или оленя в густом лесу,

бесследно потерял свою самую прекрасную добычу.

Он сам почувствовал себя потерянным, утешаясь лишь мыслью,

что завтра, возможно, она снова вернется сюда.

Проболтавшись по рынку еще с полчаса в надежде, что его

незнакомка вот-вот появится, Сергей с неохотой пошел прочь с

рынка. В конце концов, у него еще были и другие дела в

Петербурге.

Спустя тридцать минут он уже вошел в парадное дома, который

показался ему смутно знакомым. Он постучи и едва успел

расправить курточку и откинуть с лица аккуратно подстриженную челку, как дверь открылась,

и потрясенный Сергей понял, что мертвые действительно могут воскресать.

Он стоял как громом пораженный, не в силах даже за крыть рот.

Прошло уже больше десяти лет, но ее лицо почт* не изменилось.

Она же лишь с любопытством смотрелана незнакомого молодого человека... Затем в ее взгляде

сколь3 нуло нечто, и Сергей понял, что его узнали. Сам же он11,1 на день не забывал это лицо — лицо Сары Абрамович.

—

Да, это я, — сказал он, — Сергей Иванов, внук Гер

—

Сергей? — удивленно повторила она. — Глазам с0 ^ не верю — неужели

это ты? — Сара всплеснула рУкаМИ. втащила его внутрь. И Сергей покорно, словно боясь с - нуть это наваждение,

последовал за ней.

х

—

Надо же... просто не верится! — повторила она ^ Как только мы переехали сюда, я сразу же написала

в ,

ОБРЕТЕНИЕ

128

И УТРАТА

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ-

мне ответили, что такой у них больше не чис-

школу. н0

ваши дети, они... с ними все в порядке? Она улыбнулась.

Можешь не беспокоиться. Правда, как ты увидишь оНи уже не дети. Давай-ка,

Сережа, лучше присядем. Сейчас я приготовлю чаю и заодно расскажу тебе все подробно.

Она завела его в прихожую, ярко освещенную полуденным солнцем, затем пошла на кухню, усадив его в

кресло возле окна, из которого была видна мостовая внизу.

Сергей провел руками по подлокотникам кресла, и это ощущение показалось ему отдаленно знакомым. Пол из

дубового паркета — тоже. Он играл на этом полу.

Тут он услышал, как Сара окликнула его из кухни мягким, высоким голосом:

—

Ах, дорогой Сергей, как был бы счастлив твой дед, если б знал, что ты нашел дорогу сюда!

—

А где Авраам и Лия? — спросил он погромче, чтобы она могла услышать его за шумом закипавшей

над примусом воды.

—

Теперь у них другие имена... и у меня тоже, — сказала °на, появляясь из кухни.

В руках у нее был поднос с чайником, чашки и блюдо

с печеньем.

—

Вот, угощайся! Сама пекла, вчера вечером. Ты должен Рассказать мне, как ты узнал этот адрес...

0н ~~ Госпожа Абрамович... Сара... Послушайте... — сказал cKa^ — Не томите... лучше вы рас-