Путешествия за невидимым врагом

Становление школы паразитологов

В 1914 году Павловский был послан в научную командировку за границу. Он побывал во многих странах Западной Европы, проехал по северным окраинам Алжира, Туниса, посетил северные районы пустыни Сахары. Здесь Павловский собрал обильные материалы для диссертации, на университетскую ученую степень магистра зоологии и сравнительной анатомии. После сдачи магистерских экзаменов, он защищает диссертацию на степень магистра.

Год спустя молодой ученый едет в Среднюю Азию.

В окрестностях Джулека в Перовском уезде Сырдарьинской области он собирает большую коллекцию членистоногих, изучает вопрос заболеваемости малярией. «Джулек, — пишет Павловский в одной из своих статей, — вероятно, персидское слово. В переводе оно означает «тысяча источников». Часть из них я разыскал и осмотрел попутно бывшую крепость, основанную в 1861 году. Малярия в районе Джулека в ту пору была распространенной болезнью. Против нее не принималось никаких мер. Правда, на воздухе жители спали под пологами, но в таких случаях имелась в виду защита от комаров вообще, но не от малярийных в частности. Предохранительной хинизации здесь не существовало. Хиной пользовались лишь тогда, когда появлялись приступы болезни. Хина, как и другие лекарства, здесь была дорогой. Все это в связи с отсутствием врачебной помощи и ознакомления населения с причинами болезни являлось неблагоприятным обстоятельством, немало содействовавшим развитию болезни. Были места еще худшие, как, например, Джизак или местность в Голодной степи, где явных маляриков среди населения имелось свыше 50 процентов».

Миновали годы. В результате больших трудов целой армии маляриологов болезнь была полностью ликвидирована.

В 1921 году, после кончины профессора Н. А. Холодковского, кафедру зоологии и сравнительной анатомии Военно-медицинской академии возглавил Е. Н. Павловский.

П. П. Перфильев, один из первых учеников Е. Н. Павловского, вспоминает слова учителя, сказанные им в дружеской беседе:

— Когда я пришел на кафедру как только что назначенный ее начальник, первой моей мыслью было горячее желание подготовить собственных учеников, а в дальнейшем попытаться создать из них школу. Да, да, именно школу. Паразитология в наши дни — это не то, что прежде. Она становится чрезвычайно важной и нужной наукой. А школа — это не самоцель, а боевой штаб, организующий настойчивую борьбу с болезнями.

Осуществляя задуманное, Павловский организует серию экспедиций на далекие окраины Советского Союза. В экспедиции он включает слушателей старших курсов, привлекает молодежь на местах, приглашает для работы местных врачей и биологов.

На стенах его кабинета появляются географические карты с прочерченными цветными маршрутными линиями. Ученый публикует статьи, печатает инструкции, брошюры, научные сборники.

Каждый успех, достигнутый специалистами, пусть и не входящими в круг его сотрудников, Павловский воспринимает с восторгом. Так, в 1931 году к нему приезжает из Самарканда профессор Л. М. Исаев. На пороге кабинета он попадает в дружеские объятия Евгения Никаноровича. Под руководством Исаева большая группа энтузиастов полностью ликвидировала единственный в Советском Союзе очаг дракункулеза. Возбудитель заболевания ришта — червь, вызывавший неподвижность суставов, гнойное воспаление, тяжкие страдания.

Успех Исаева еще больше окрыляет Павловского и он с удвоенной энергией привлекает все новых и новых научных сотрудников, организует отряды и направляет их в очаги заболеваний.

В пору организационных треволнений ученый забывает об осуществлении своей заветной идеи — создании школы. Но она формируется сама. Происходит как бы стихийное группирование специалистов-энтузиастов, захваченных пафосом задач, поставленных Павловским.

Наступают времена, когда обследования особо опасных очагов в Средней Азии, на Кавказе и других местах, требуют выезда Павловского во главе отрядов по два-три раза в год.

Подсчитав как-то учеников, участвующих в экспедиционных отрядах, Павловский делает для себя открытие:

— А ведь пас становится все больше и больше! Это же превосходно!

Эпоха социалистического строительства потребовала срочного оздоровления огромных территорий, особенно в наших субтропиках. Там в качестве тяжелого наследия царской колониальной политики бывали эпидемии паразитарных заболеваний. Проблема борьбы с ними впервые выдвигалась советским здравоохранением как задача общегосударственного значения. Чтобы решить ее, требовалось знание основных эпидемиолого-паразитологических сведений.

Для уяснения теории природной очаговости, построенной Павловским на основании многолетних работ его самого и большого коллектива учеников, следует остановиться на некоторых формах паразитизма во времени и пространстве.

Паразитами называют животных, живущих за счет особей другого вида, будучи биологически тесно связанными с ними в своем жизненном цикле. Паразиты питаются соками тела, тканями или переваренной пищей своих хозяев. То существо, которое кормит паразита, называется его хозяином.

Различают временный и постоянный паразитизм. При временном паразитизме паразит живет свободно в открытой природе и нападает на хозяев только для питания и на время питания (сосания крови). Таковы самки комаров, самцы и самки слепней, самки москитов. Клещи иксодиде также могут служить примером временных паразитов. Временный паразит может жить близ хозяина — в его жилье, гнезде, норе или логове. На хозяина для сосания крови переходит только взрослая форма (блохи, например), в то же время личинки питаются непаразитическим путем. На хозяине могут кормиться и паразиты всех стадий развития, начиная с личинки.

При постоянном паразитизме паразит проводит на хозяине все время в течение той или другой фазы своей жизни. Это овода и некоторые мухи. Паразит может проводить всю свою жизнь на хозяине, как, например, вши.

Не менее разнообразны формы паразитизма по локализации паразита в организме хозяина. Различают наружных паразитов: комары, слепни, пиявки; кожных — чесоточный зудень; полостных — в полости носа часть личиночного периода проводят личинки оводов; внутренних — жгутиковые, финки, ленточные черви и другие.

Раскрывая весь круг возможных хозяев для паразита, мы получаем представление о путях циркуляции паразитов в природе.

Трансмиссивные, то есть передаваемые членистоногими, болезни имеют явно выраженную очаговость их локализации. В таких случаях возбудитель болезни гнездится в определенном, часто резко ограниченном месте, каковым является биотоп (то есть типичное местообитание) переносчика. Примером могут служить очаги клещевого возвратного тифа. Возбудителем его являются спирохеты, а переносчиком — клещи рода орнитодорус, в естественной обстановке живущие в полупустыне, обычно в норе грызуна. Хозяин норы — носитель спирохет — служит источником заражения клещей орнитодорус, живущих и размножающихся здесь же в норе и питающихся кровью грызуна. В дальнейшем клещи передают спирохеты другим грызунам, вследствие чего поддерживается очаг клещевого спирохетоза в природе.

Однако могут возникать очаги этой болезни и в ближайшем соседстве с человеком. Очагом такого рода может быть крысиная нора в жилье или в поме; щении для скота. Спирохетозный вирус «циркулирует» от крысы к клещу, потом опять к крысе и т. д.; но клещи, выходя из норы в помещение, могут нападать на человека и сосать его кровь; при этом путь циркуляции спирохеты захватывает организм человека, заболевающего клещевым возвратным тифом. В тех случаях, когда клещи орнитодорус поселяются в глинобитных трещинах стен жилья и питаются кровью живущих здесь же людей, создается так называемый антропургический очаг клещевого возвратного тифа.

Анализ природной очаговости трансмиссивных болезней сводится к раскрытию путей циркуляции соответствующих возбудителей в конкретных условиях среды. Проникновение человека в сферу влияния такого очага — ведущий фактор к установлению новых звеньев в цепи связей, прокладывающих путь проникновению возбудителя болезни из природного очага в организм человека. Этим и объясняется возможность заражения человека некоторыми трансмиссивными болезнями в условиях дикой или малоосвоенной природы.

Павловский и его ученики всякий раз, столкнувшись в природе с таким очагом, решали «кроссворд», старались разгадать условия развития вспышек заболевания. Расшифровать такую загадку — значит правильно построить систему радикальных мероприятий по обезвреживанию или полной ликвидации очагов.

Чтобы понять всю широту вставшей перед Павловским и его сотрудниками задачи, остановимся на некоторых подробностях, связанных с ее решением.

Географическое распространение паразитарных болезней определяется наличием паразита — возбудителя данной болезни и условий внешней среды, способствующих осуществлению заражения паразитом хозяина и заболеванию последнего.

Факторы географического распространения паразитов различны, будем ли мы изучать паразитарные болезни, исключительно свойственные человеку, или же рассматривать географию паразитарных болезней, общих некоторым диким животным и человеку. Так, например, лентецом широким человек заражается, поедая сырую или недожаренную рыбу. Стало быть, возможность заболевания людей в данной местности решается обстоятельствами бытового или культурного характера. Если рыбу принято хорошо варить или жарить, то зараженная паразитами рыба фактически делается для человека безвредной.

При оценке географического распространения паразитов применительно к человеку как к хозяину необходимо иметь в виду чрезвычайную его подвижность, особенно при современных скоростных способах передвижения по воздуху, на суше и на море. Этим обстоятельством определяется возможность обнаружения людей, зараженных паразитами, в таких местах, которым эти паразиты вовсе не свойственны. Например, на врачебный прием в Ленинграде к сотрудникам Павловского обращались больные, зараженные кривоголовкой двенадцатиперстной или пораженные легочной двуусткой. Обычно эти паразиты обитают в Приморье, Японии и на Филиппинах, а Ленинград далек от ближайших границ районов, где встречаются эти паразиты.

Более многообразны факторы географического распространения трансмиссивных болезней паразитарного происхождения. Так, клещевой возвратный тиф может быть только там, где распространены его переносчики — клещи орнитодорус. Но не обязательно в каждой точке зоны распространения клеща-переносчика будет встречаться клещевой возвратный тиф. Павловский отмечал, что в караван-сараях, гостиницах, ночлежных домах, где в настенных коврах, в кроватях, щелях домов встречаются клещи, население не болеет возвратным тифом. Оно иммунно к этой болезни. Вместе с тем приезжий, ночевавший хотя бы одну ночь в караван-сарае, как правило, заболевал клещевым возвратным тифом.

Поэтому при освоении новых районов необходимо знать, чем именно характеризуется данный район, с какими заболеваниями вероятно или пока даже неизбежно могут столкнуться пришлые элементы населения.

Главной задачей сотрудников Павловского и его школы явилось решение вопросов профилактики и подробного изучения феномена природной очаговости заболеваний на территории нашей страны. Будучи в своей основе ветвью зоологии, теория природной очаговости теснейшим образом сплетается с медициной в разделе патологии и эпидемиологии. Неотъемлема теория и от медицинской географии.