Работа над ошибками

Глава VIII. ЭПИДЕМИЯ ССОР

По лицу Агаты я поняла: она наконец обиделась. Однако дальше давить я не решилась. Пусть теперь сама до ходит до нужной кондиции. Поэтому я перевела разговор:

— Список Изольды поделим пополам?

Агата вздохнула:

— А что нам теперь остается?

— Только вот список она дала один, — продолжила я. — Порвем на две части.

— Лучше пошли ко мне, — решила по-другому Агата. — Вместе и обзвоним. А потом просто поболтаем. Все равно свободное время образовалось.

Я легко согласилась. Лучше не придумаешь. Вдруг ей Артур позвонит? Кстати, можно попытаться как-нибудь ненавязчиво его пригласить. Это был бы самый удачный вариант.

Едва оказавшись в квартире Агаты, мы сразу стали обзванивать студийцев. А то пообедают и смоются из дома. Нам удалось предупредить почти всех. Ну а уж кого не застали, тем придется узнать обо всем из записки в актовом зале.

— Девочки, кушать! — позвала Василиса Георгиевна.

Обедать у Агаты — всегда одно сплошное удовольствие. Василиса Георгиевна — это не просто бабушка, а реликт. Вы только себе представьте. Она каждый день готовит на всю семью полный обед. И никаких вам полуфабрикатов. Все исключительно домашнее. Вот сегодня, например, она предложила нам на выбор два первых — бульон и пирожки с мясом или борщ с чесночными пампушками. Прямо как в ресторане. И вторых оказалось тоже два. Котлеты по-киевски и рыба, запеченная с овощами. Я думала-думала, а потом съела всего понемножку. Обалденно вкусно! И так у Дольниковых всегда.

С одной стороны, это классно. Но будь у меня такая бабушка, не знаю, что сделалось бы с моей фигурой. Правда, на Агате такая диета почему-то никак не отражается. Видимо, у нее удачная конституция. Сколько ни ест, все равно худая. И родители у нее тоже худые. А вот Василиса Георгиевна совсем нет. Хотя, по-моему, ест меньше всех остальных Дольниковых. В основном она только готовит.

На третье нам дали чай и яблочный пирог. Ну, полная смерть фигуре! Только съев три куска подряд, я вдруг вспомнила о твердом решении совсем не есть сладкого в ближайшие две недели. Потому что, когда даешь себе подобные обещания, обо всех пирогах или пирожных даже думать противно. А потом, когда перед тобой ставят что-нибудь вкусное, это само собой съедается.

Но вот кто у Дольниковых настоящая жертва кулинарных талантов Василисы Георгиевны — это их пес по кличке Бесик. Понимаете, у него порода, которой совершенно противопоказан лишний вес. Левретки, если не знаете, — это такие дохленькие существа на тонких ножках. Вот Агатиной бабушке всегда и казалось, что собака у них постоянно не доедает. В результате Бесик превратился в шарик на ножках. И бедные ножки перестали этот шарик выдерживать. Пришлось, как говорил Агатин папа, «во имя спасения жизни» сажать Бесика на диету. В форму его кое-как привели, но он теперь все равно вечно голодный. Вот и сегодня за обедом так нас извел своим попрошайничеством, что Агате пришлось запереть его у себя в комнате.

— Ну, сыты? — посмотрела на нас Василиса Георгиевна.

Мы кивнули.

— Если потом еще захотите, скажете, — продолжала Агатина бабушка. — А теперь пойдите с ним погуляйте. Слышите, как животное мучается.

Из-за закрытой двери и впрямь доносился жалобный вой Бесика. Но, по-моему, он хотел не столько на прогулку, сколько с нами пообедать.

Впрочем, когда Агата пристегнула ему к ошейнику поводок, он радостно выскочил на лестничную площадку. Дождавшись лифта, мы втроем спустились на улицу. Бесик потянул нас во двор. Там Агата его отпустила, и мы уселись на лавочку.

После ночной грозы все давно уже успело высохнуть, и стало совсем тепло. Дул теплый ветерок. Ветви старых деревьев шумели над нашими головами ярко-зеленой свежей листвой. Правда, сидеть нам вскоре наскучило. Да и Бесик, не обнаружив знакомых собак, оперативно отметился возле всех важных столбов и вернулся к нам.

— Пошли походим, — предложила я. — Мне просто необходимо растрясти обед твоей бабушки.

— Пошли, — вновь посадила Бесика на поводок моя подруга.

Мы двинулись вниз по переулку к Цветному бульвару.

— Агата! — раздалось вдруг позади нас.

Обернувшись, я глазам не поверила. Нам махал рукой Артур. Я ткнула Агату в бок:

— Только не отпугивай его.

Она очень странно на меня посмотрела, но ничего не ответила.

— Гуляете? — приблизился к нам вплотную Артур.

— Да вот вышли пройтись, — постаралась как можно небрежней произнести я. И, не дав ему опомниться, продолжила: — Тем более время неожиданно освободилось. Изольда репетицию Театральной студии отменила. Нам с Агатой пришлось всех обзванивать.

Артур, кажется, заинтересовался. И, почему-то глядя на Агату, будто она, а не я, сейчас с ним говорила, спросил:

— А у вас, значит, и Театральная студия есть?

— Между прочим... у нас, — выразительно посмотрела на него я. — Если не ошибаюсь, ты теперь тоже учишься в нашей школе. Или опять куда-то переходить собрался?

— Совсем нет, — теперь он с улыбкой глядел на меня. — Мне у вас вполне нравится. А у вас... Это я так, по привычке.

И он опять улыбнулся. Мне!

— А ты, случайно, не хочешь к нам в студию записаться? — решила я не упускать подходящего момента.

Он задумался:

— Да пока не знаю. До конца года-то всего месяц остался.

— Это как раз ничего не значит, — решительно заявила я. — Походишь, посмотришь, а в следующем спектакле получишь роль. Правда, Агата? — повернулась я к ней.

Но она промолчала. Неужели так трудно было меня поддержать? Ладно, не хочешь, одна попробую справиться. И, не давая ему опомниться, и продолжала:

— У нас там очень интересно. Это не какой-нибудь банальный драмкружок, а настоящий театр. И зал у нас с кулисами и вращающейся сценой. И, между прочим, мы с Агатой всегда играем главные роли.

Я вновь повернулась к ней за поддержкой. Но она почему-то стояла с каменным лицом, будто неживая. Ну, хоть несколько слов выдави из себя! Когда мне еще такой удобный случай представится. Еще немного поговорим, а потом будет вполне уместно предложить ему пойти вместе с нами.

— У нас вообще в студию очень строгий отбор, но тебя Изольда наверняка примет, — мне пришлось своими силами поддерживать разговор.

— Наверняка? — переспросил Артур. — Вообще-то я раньше не увлекался театром.

— А ты приходи, — я уже шла напролом. — Посмотришь. Тебе обязательно должно понравиться. Следующая репетиция у нас во вторник.

— Приду, — кивнул он.

Едва сдержав ликование, я предприняла новую вылазку:

— A y нас еще и телекружок есть. Ведущая — профессиональная телевизионщица. Лучшим из нас на будущий год будет предоставлено право поработать в молодежной передаче на одном из каналов.

— Да-а? — протянул Артур и вновь покосился на Агату.

Нарочно она, что ли, его внимание привлекает? Застыла столбом и молчит. Это уже становится просто неприличным.

— И туда ты можешь пойти вместе с нами на следующее занятие, — снова принялась уговаривать я. — А если понравится, на следующий год все вместе будем заниматься.

Агата по-прежнему делала вид, что наш разговор ее вообще никак не касается.

— Адаскина! — вдруг раздалось за моей спиной.

Стоило мне обернуться, как я немедленно поняла, почему Агата обратилась в соляной столб. По-видимому, она давно уже заметила спускающихся от Сретенки по переулку Клима, Тимура и Будку. Бесик с радостным лаем натянул поводок. Видно, ему хотелось пообщаться с Климом. Везет сегодня Агате! Нарочно не придумаешь. Боюсь, у них теперь конфликт с Климом затянется. «Хотя, — пронеслось у меня в голове, — если мне удастся быстренько завести отношения с Артуром, то Круглый поймет, что был не прав. И у них все наладится. Надо объяснить это Агате. Пусть знает, что теперь она просто вынуждена мне помогать».

— Адаскина! Надеюсь, вы всех обзвонили? — проорал Сидоров.

— Не твоего ума дело, — огрызнулась я. — Вы, между прочим, не захотели нам помочь.

Сидоров, пропустив мое замечание мимо ушей, продолжал, кривляясь, вопить:

— Адаскина, фотографии покупать надумала? Учти: цена растет.

Ну, никуда от него не денешься. Изо всех углов вылезает. Прямо как таракан.

— А что за фотографии? — к моей досаде, заинтересовался Артур. — Какой-нибудь компромат?

— Да нет, — я поторопилась разубедить его. — Просто этот дурак мечтает продать мне снимок своей физии.

— Бывает, — хмыкнул Артур.

Ребята, так и не остановившись, прошествовали мимо нас.

— Прощай, Адаскина! — не унимался Сидоров. — Поливай фикусы!

Ну прямо безнадежный вариант. Артур проводил всю компанию задумчивым взглядом. Агата так и не вышла из столбняка. Только глаза у нее стали совсем грустные. Тут я внезапно сообразила, что делать, и быстро произнесла:

— Ой, а пойдемте ко мне посидим. У меня сейчас никого дома нет.

— К тебе? — переспросил Артур.

— Это тут, совсем близко, — я махнула в ту сторону, где находился мой дом. — Посидим, поболтаем и разойдемся. Ну, вперед?

Артур посмотрел на Агату. Я вся внутренне сжалась. Только бы она от расстройства не выкинула какую-нибудь глупость. Однако она лишь вяло ответила:

— Если хотите, пошли.

— А почему бы и нет, — подхватил Артур.

— Бесика домой отвести? — посмотрела на меня Агата.

— Не надо, — горячо возразила я. — Он ведь любит ко мне ходить в гости.

Агата кивнула, и мы пошли на Сретенский бульвар. Дорогой она продолжала молчать. Артур, кажется, удивлялся, но никаких вопросов не задавал, и говорить пришлось по-прежнему мне одной. Правда, я ничего не имела против. Наоборот, воспользовавшись ситуацией, постаралась как можно подробнее рассказать ему про наш школьный театр, и как мы в прошлом полугодии ставили «Золушку», и что мы сейчас репетируем, и про ребят, которые с нами играют, и вообще про наш класс.

На этом мы подошли к моей арке. Как и все, кто впервые к нам приходил, Артур был совершенно потрясен.

— В жизни себе представить такого не мог, — признался он.

— Нестандартно живем, — обрадовалась я его реакции.

Агата, кажется, начала понемногу оттаивать. Оставив Артура с Бесиком в комнате, я потащила ее на кухню готовить чай и там, плотно прикрыв за собой дверь, прошептала:

— Ты чего как рыба мороженая?

У нее немедленно затряслись губы.

— Не вздумай реветь, — я состроила зверскую рожу. — Никто не виноват, что твой Климентий оказался таким тупым.

— Он совсем не тупой, просто мне не везет, — все-таки несколько раз всхлипнула Агата.

Я крепко зажала ей ладонью рот.

— Цыц! Человека испугаешь.

— Ну почему я такая несчастная, — шепотом запричитала она. — Вот уж не везет, так не везет. Надо же было с ним столкнуться.

— Никакая ты не несчастная, а счастливая, — принялась доказывать я. — Как только Клим увидит, что Артур интересуется только мной, на коленях к тебе приползет мириться. В общем, твое дело мне помочь. Но если ты будешь сидеть такой вот глыбой ледяной, то он не сможет на мне сосредоточиться.

— Почему? — уставилась она на меня.

— Нервничать будет, — объяснила я.

— А, по-моему, он совершенно спокоен, — возразила она.

— Это только по-твоему, — стояла я на своем.

Чайник вскипел, и мы поволокли все необходимое в комнату. А то еще ненароком испугается и уйдет. Однако Артур и не думал уходить. Когда мы вошли, он стоял возле письменного стола, перелистывая альбом с моими рисунками. От волнения я едва чайник не уронила.

— Твои? — повернулся он ко мне.

Я кивнула.

— Здорово рисуешь, — похвалил он.

— А какие костюмы к нашим спектаклям она придумывает! — воскликнула Агата.

Наконец-то включилась. Теперь я могла, скромно потупив глаза, возразить:

— Не верь ей, Артур, ничего особенного.

— Как это ничего особенного! — горячо запротестовала Агата. — Да ты, Артур, попроси ее показать. Ну-ка, Зойка, быстро показывай! И не вздумай соврать, что у тебя не сохранилось эскизов.

— Ой, — вздохнула я. — Неохота искать.

— А искать и не надо, — откликнулась моя подруга. — Вон они лежат.

И, подбежав к книжной полке, она вытащила папку.

— Ну-ка, ну-ка, — тут же проявил интерес Артур.

Едва Агата опустилась на мамин диван и раскрыла папку, Артур, подсев к ней, начал смотреть. На мгновение мне сделалось страшно. Вдруг ему не понравится? Но не успела я об этом подумать, как он сказал:

— Зойка, а у тебя талант.

— Кстати, — выхватила один из эскизов Агата, — в этом платье я играла Золушку.

Я подсела к ним, и мы еще немного посмотрели костюмы. Все складывалось как нельзя лучше. А то, что он сам нашел на столе альбом с рисунками, казалось мне добрым знаком. Уж рисовать-то я умею.

Пока мы пили чай, я несколько раз пыталась перевести разговор на самого Артура. Я ведь пока о нем ничего не знала, а так хотелось узнать. Однако почему-то так получалось, что в результате говорить опять начинала я. О нас с Агатой, о классе, о школе. Ну прямо заколдованный круг. А потом Артур поглядел на часы.

— Ой! Мне давно уже нужно быть дома. Агата, ты останешься или тебя проводить?

— Провожать не надо, но мне уже тоже пора, — сказала она. — А то бабушка начнет волноваться.

В общем, они ушли, а я осталась.

Сперва у меня внутри все пело. Артуру у нас понравилось. И рисунки мои — тоже. А как он слушал меня. И, по-моему, уходить совсем не хотел. Интересно, куда он так торопился? Похоже, вспомнил в последний момент о каком-то важном деле. Но, главное, мы с ним теперь по-настоящему познакомились. Надо бы ему сегодня попозже позвонить. Эх, хорошо бы он у меня сегодня что-то забыл. Хотя у него ничего с собой не было. А то какой бы классный предлог для звонка появился. Все-таки я обвела глазами комнату, и диван, и кресла. Ничего. Ладно. Позвоним просто так, без предлога.

А вообще, я сделала глупость. Почему я не пошла с ними? Проводили бы вместе Агату и Бесика, а потом можно было еще погулять с Артуром. Хотя нет. Он очень торопился домой. Но я-то могла его как бы проводить. Сказала бы, что мне надо зайти к кому-нибудь из класса и нам как раз по пути. Ну да ладно. В следующий раз буду умнее. Хотя вообще-то жалко.

Незаметно для себя я размечталась, что могло бы произойти, если бы я все-таки пошла. Вот мы доводим Агату до дома. А потом уже идем вдвоем, и он смотрит только на меня. Я все рассказываю что-нибудь и рассказываю. И он смотрит на меня так нежно. Вдруг кто-то, проходя мимо, сильно меня толкает, и я едва не падаю. Однако Артур вовремя подхватывает меня, и дальше, словно бы невзначай, получается, что мы идем, держась за руки. А возле самого своего дома он ко мне наклоняется и...

На самом интересном месте громко зазвонил телефон. Я встрепенулась. Может, Артур! Но это оказалась Агата.

— Ты уже дома! — воскликнула я. — Он провожал тебя?

— Еще чего, — недовольно произнесла Агата. — Чтобы меня опять Клим случайно застукал? Нет, к счастью, мне даже отделываться не пришлось. Он жутко куда-то торопился.

Мне было приятно это слышать. Значит, он просто из вежливости предложил Агате, что проводит ее.

— Ну, Зойка, ты довольна? — осведомилась Агата.

— Еще бы! — воскликнула я. — Такая удача.

— Для кого удача, а для кого и плач, — мрачно произнесла Агата. — Прямо не знаю, как мне теперь мириться с Климом.

«Плохо, когда настроения не совпадают, — про себя отметила я. — Мне так хочется с ней поделиться. У меня внутри просто все прыгает от радости. Но ей-то наверняка сейчас даже слушать об этом противно. Придется теперь ее утешать». И я скороговоркой начала:

— Да наберись ты, подруга, немного терпения. Через несколько дней Клим все поймет. Еще пара таких встреч с Артуром, и он окончательно будет моим. Видела, как он на меня смотрел?

Агата почему-то молчала.

— Ты что, не заметила? — повысила голос я.

Снова молчание.

— Агата, ты слышишь?

— Слышу, — наконец медленно произнесла она.

— Так ты видела, как он смотрел на меня? — пришлось мне повторить в третий раз.

— Зойка, я вообще-то не хотела тебе говорить, — с явным усилием начала Агата. — Понимаешь, расстраивать не хотелось. Но когда мы вышли, он начал как-то нехорошо про тебя говорить.

— Что значит нехорошо? — ничего не поняла я.

— Зойка, я этого не могу, да и не хочу повторять, — на сей раз в голосе Агаты прозвучала твердость. — Но уж поверь мне: ты совсем ему не нравишься. Только пойми меня правильно — я просто боюсь, что ты дальше будешь зря надеяться. А потом будет еще больнее. Лучше уж сразу. И постарайся из-за этого не особенно расстраиваться. По-моему, он не очень хороший человек.

— Не верю тебе! — закричала я. — Это ты все нарочно придумала! Просто он не нравится тебе, и ты не хочешь, чтобы у нас с ним вышло. Ведь, если он будет со мной общаться, тебе тоже придется с ним общаться. Поэтому ты и решила вовремя нас поссорить!

— Зойка, Зойка, это неправда! — воскликнула она. — Разве я когда-нибудь тебя обманывала?

— Раньше повода не было! — Голос мой срывался, и меня с ног до головы трясло. Как она только посмела так подло врать? И, не помня себя, я выкрикнула: — Это все потому, что тебя бросил Клим, и ты мне завидуешь!

Агата кинула трубку.