Раненые Звезды 5

2

Я даже не пытался понять, как оно работает. Эта информация — слишком близка к тому, что написано в чёрной книге, однако черту не пересекает. Мы не видели свои собственные связи, мы только использовали информационные структуры другой стороны.

Ещё я знал, что в обычном состоянии тут нельзя находится долго. Не больше секунды обычного времени.

— Как же не хватает Гайи, — жаловался Кай, когда я ему объяснял порядок действий, — как-то это всё слишком головоломно… она бы разобралась.

— Согласен, — кивнул я, — но придётся обойтись самим.

— Напрягает, что у нас нет плана, — добавил он.

— Ну почему нет? — Возразил я, — план один: выжить. И дождаться инструкций.

Зона перехода представляла собой стеклянный прямоугольник, вмонтированный в металлическую стену. Мы обнаружили её благодаря подсказкам Захара. Странно — но находилась она на одном из верхних уровней, практически, непосредственно под парковкой.

— И где мы окажемся? — спросил Кай.

— Понятия не имею, — честно признался я, — в Москве и Подмосковье известно несколько зон финиша, где появлялись ходуны. Но почему-то, мне кажется, эта установка ведёт в другое место. Те ходуны — они были вроде как из конкурирующей организации.

— Как-то сложно всё.

— Согласен. Но уж как есть.

На всякий случай я вошёл в режим, чтобы после перехода успеть отреагировать на любую неожиданность.

И это спасло наши жизни.

Краем уха я уловил едва слышимый посторонний шум. Просчитал его источник. И одним рывком повалил Кая на пол, распластавшись рядом с ним.

Взрыв больно ударил по ушам несмотря на то, что я предусмотрительно держал рот открытым.

Я оглянулся. В образовавшийся проём в бетонной стене, метрах в тридцати позади нас, уже хлынули боевики в противогазах.

К счастью, сама зона перехода уцелела. Стекло мелко вибрировало, но оставалось на своём месте.

— Быстро! — Крикнул я, — вперёд!

Кай оглянулся и посмотрел на меня. Я понял, что он ничего не слышит, поэтому жестом указал вперёд. Он кивнул и поднялся на четвереньки.

Помещение начало наполняться газом. Я задержал дыхание, надеясь, что Кай успел сделать то же самое.

В зону перехода нужно было входить быстро. Это психологически сложный момент: а что, если стекло не исчезнет? Что, если нос разобьёшь? Нужно было преодолевать рефлексы.

От скорости входа зависело время пребывания на той стороне.

Похоже, штурмовой отряд, который отправили на задержание, понял, что мы собираемся сделать. Я услышал пару выстрелов.

Одна пуля даже попала в стекло — но отрикошетила от него. Переход снова завибрировал, но уцелел.

В ожидании удара я рефлекторно зажмурился. И открыл глаза уже на другой стороне.

Наяву сиреневое небо выглядело куда менее привлекательно, чем во сне. Почему-то оно давило, было страшным.

Сердце сжала ледяная тоска.

Кай, бежавший впереди, казался призрачной фигурой, которую вот-вот развеет налетевший ледяной ветер.

Хотелось остановиться. Любое движение потеряло смысл. Не имело смысла сопротивляться этому странному небу.

А ещё я увидел слизня.

Он парил над травой чуть в стороне от нашего пути. Тут эти твари выглядели чуть иначе: полупрозрачные, гладкие, переливающиеся странной радугой, в которой цвета шли в неправильном порядке — жёлтый — синий — красный — фиолетовый — оранжевый — зелёный — голубой. И это было особенно противно и противоестественно.

Хоть время в режиме замедлилось, но я чувствовал, что отведённая нам секунда истекает. Но даже на панику не оставалось сил.

И, когда впереди появился белый прямоугольник выхода, я был уверен, что мы не успеем, лишь по инерции передвигая ноги.

Но мы успели.

Мы выскочили в коридоре какого-то здания. Справа шёл ряд окон, некоторые из которых были разбиты. Осколки валялись на полу.

За окном был полдень: по-летнему яркое солнце высоко в зените, внизу — много густой зелени, а ещё дальше — спокойная гладь океана.

Почему-то я сразу решил, что это именно океан, а не какое-нибудь море или озеро. Было в нём что-то такое, спокойно-фундаментальное

Из разбитых окон лёгкий ветерок доносил запахи тропической растительности и влажное тепло.

— Вот так сюрприз, да, Кай? — улыбнулся я, оглядываясь на друга.

Только в этот момент я почувствовал: что-то не то.

Кай стоял, согнувшись, и держался за плечо. Его лицо было непривычно серым, а губы сжаты в узкую полосу.

Он пошатывался.

Я поднырнул ему подмышку, помог дойти до стены и аккуратно опустил его на пол так, чтобы он мог сесть.

— Аптечка, — прохрипел Кай, указывая на свой рюкзак.

Я немедленно расстегнул лямки и достал его. Аптечка нашлась на самом дне. Я тут же разорвал пломбы, достал и мгновенно, в режиме, просканировал инструкцию.

Потом перевёл взгляд на Кая.

Хорошо, что в режиме эмоции притуплялись. Иначе мне было бы куда сложнее.

Воспользовавшись ножницами из аптечки, я вырезал кусок ткани вокруг раны. Одновременно просканировал параметры входного отверстия.

Плохо. Повреждено лёгкое. Сквозь пальцы руки Кая, которой он зажимал рану, просачивалась розовая пена. Ещё и пуля, похоже, внутри застряла… плохо. Очень плохо! Ладно, сейчас главное время выиграть.

— Готов? — спросил я, подготовив изолирующий материал, чтобы герметизировать рану.

Кай молча кивнул.

Закончив перевязку, я вколол ему обезболивающее и универсальный антибиотик.

И только после этого вышел из режима. К тому времени от голода уже начинало двоиться в глазах, но, к счастью, у Кая в рюкзаке нашёлся сухпаёк.

— Давай возвращаться, — сказал я, стараясь унять дрожь в руках, испачканных кровью.

— Постой, — тихо ответил Кай.

— Есть ведь возможность? — спросил я с тревогой, близкой к отчаянию, — ещё есть?

— Есть, — кивнул Кай.

— Возвращай нас.

— Подожди, — сказал он.

— Чего ждать? Тебе нужна квалифицированная помощь. Без вариантов. Пуля внутри застряла.

— У нас ещё время есть, — сказал Кай.

— На что?!

— Гриша, ты помнишь, что ты мне сказал насчёт этого мира?

Я прикрыл глаза. Вспомнил, что говорил Захар. Искреннюю благодарность в его глазах, когда он говорил со мной во сне. За то, что я остался.

— Кай, все миры спасти невозможно, — упрямо повторил я, — и как мне жить, если с тобой… тебя…

Я запнулся, пытаясь подобрать формулировку.

— Нормально, — ответил Кай, — ты забыл, кто мы? Для чего нас вообще сделали?

— Я вроде как свой мир должен был спасти, — улыбнулся я, — а ты — защищать свой…

— Мы — защитники, Гриша, — сказал Кай, — созданы такими. Не нужно идти против своей природы.

— Кай, мы сделали всё, что могли, и намного больше!

— От этого мы не перестали быть собой, — Кай улыбнулся.

— Надо уметь расставлять приоритеты, — возразил я, — ты — моя семья. Семья важнее.

— Не буду спорить, — Кай поморщился, пытаясь устроиться поудобнее, — поэтому послушай. Гриша, я думаю, что происходящее в этом странном мире с нами как-то связано. И то, что здесь случится… оно окажет влияние на нас. На наш мир. Не знаю как, но… ты же знаешь, во мне интуиция заложена генетически. Я нутром чую тут что-то важное. Мы должны разобраться до конца.

— Вылечим тебя — и вернёмся, — возразил я.

— Невозможно, — ответил Кай, — Гайя наводилась на тебя. Второй раз этот фокус не пройдёт.

— Возвращайся сам! Потом придёте за мной! Я справлюсь!

— Тоже невозможно, — Кай вздохнул, — Гайя предупреждала меня. В общем, тот способ перемещения, который она придумала — он фундаментально одноразовый.

Я промолчал, затравленно оглядываясь. Понимать бы хотя бы, куда нас занесло… если ли здесь шанс найти помощь.

— Не паникуй раньше времени, — продолжал Кай, — несколько часов у меня точно есть. Оглядись пока. Может, удастся помощь найти.

Друг будто читал мои мысли.

— Ладно, — нехотя ответил я после короткой паузы, — я разведаю, что здесь и как.

Я поднялся и ещё раз оглядел коридор. Вдоль левой стены шёл ряд дверей с простыми металлическими ручками. На них не было никах табличек или знаков, но почему-то они напомнили мне школу.

Ближайшая дверь была всего в паре метров от Кая. Взяв меч наизготовку, я осторожно надавил на ручку и толкнул дверь от себя. Она легко поддалась — даже петли не заскрипели.

Внутри было темно. Пришлось вернуться к вещам Кая и достать фонарик.

Похоже, это было что-то вроде небольшого склада: вдоль стен стояли металлические стеллажи с коробками, на которых виднелись таблички с цифрами и пиктограммами. Можно было бы войти в режим и просчитать закономерность учёта, но мне не хотелось тратить энергию.

Я вернулся в коридор и за плечи, стараясь действовать осторожно, затащил Кая внутрь помещения.

— Какое-то хранилище, да? — предположил он, оглядевшись внутри.

— Похоже на то, — ответил я.

— Проверь, нет ли в коробках чего опасного, — попросил он, — не хочу сюрпризов.

Перед тем, как выйти, я осмотрел коробки. Вроде бы ничего опасного. В основном стопки каких-то бумаг и разные бытовые предметы с табличками. Это место было похоже на склад вещественных доказательств. Только вокруг явно был не полицейский участок.

Я шёл по коридору, постепенно успокаиваясь. Да, рана у Кая серьёзная — но он прав. Время есть. В конце концов, если совсем припрёт — у него не останется аргументов против возвращения.

Да, хотелось бы перед этим поговорить с Захаром. Объясниться. Уверен, он бы понял.

Метрах в десяти от кладовой, за поваленными дверями, была лестница. Я вышел на площадку возле ступеней, перегнулся через перила и посмотрел вниз. Ничего особенного. Темно только.

Фонарик, который был у Кая, я, конечно же, взял с собой. Включив его, я снова посветил вниз. Лестница была совершенно пуста. Что, если двери там, внизу, заперты? Не узнаешь — если не спустишься. И я, вздохнув, пошёл вниз.

Дверь оказалась не заперта. Я вышел в точно такой же коридор, где мы появились. Только тут окна были целы, а двери открыты.

Я прошёл по коридору и заглянул в ближайшее помещение. Тут стояла офисная мебель, аккуратно завёрнутая в плёнку, и ничего больше. Никаких следов беспорядка, как наверху. Напротив, было понятно, что это место покидали неспеша и организованно, явно намереваясь вернуться.

Будь у меня больше времени — я бы попытался исследовать мебель, чтобы найти какие-то зацепки, где мы можем находиться: логотипы организации, таблички и тому подобное.

Но сейчас нужно было искать помощь. А получить её можно было всего лишь двумя путями: обнаружив средства связи или транспорт, желательно с действующим навигатором.

Со связью всё было не очень хорошо: стационарных телефонов не было. А шансы на то, что кто-то забыл тут мобилку, предварительно её выключив для сохранности аккумулятора, не сильно отличались от нуля.

Я посмотрел через окно наружу. Отсюда море уже не было видно: мешали деревья. Лес начинался за решетчатой оградой, которую я не заметил, когда смотрел сверху. Тонкие и частые прутья решётки были окрашены в зелёный цвет. Прямо под окнами проходила пешеходная дорожка, оборудованная мачтами освещения. Дорожка вела куда-то за угол здания.

Подумав пару секунд, я подошёл к ближайшему окну и попробовал его открыть. Это без труда удалось: механизм был совершенно исправен.

Я перемахнул через подоконник и приземлился на дорожку. Тут было совсем не высоко.

Рассудив, что искать действующие средства связи в законсервированном здании бесполезно, я решил сосредоточиться на поисках транспорта. А для этого надо было обследовать территорию. В конце концов, если хозяева этого места, кем бы они ни были, оставили на сохранение мебель — может, точно так же они поступили с автомобилями?

За углом была небольшая беседка и фонтан — разумеется, не действующий. Его тоже законсервировали, надев защитные колпачки на форсунки. Тут начинался парк: дорожка уходила вдоль решётчатого забора вглубь зарослей. Ещё я разглядел несколько камер, спрятанных в пластиковые чехлы.

Я пошёл дальше, стараясь держаться здания. И за следующим поворотом вышел к подъездному пути, ведущему к центральному входу в здание.

Тут меня ждал сюрприз: прямо возле входа застыла карета скорой помощи. Сам вид у машины был непривычный: на борту, кроме красного креста, была надпись на английском: «Ambulance» и ещё что-то иероглифами.

Я мысленно присвистнул: далеко же нас занесло…

Задние двери скорой были распахнуты. Тут стояли носилки на колёсах, к счастью, пустые.

Я озадаченно обошёл машину вокруг. Никаких следов насилия. Складывалось впечатление, что экипаж просто сбежал, бросив скорую как есть.

Дверь водителя тоже была распахнута. Я заглянул внутрь. Ключи торчали в замке зажигания. И это здорово. Транспорт есть транспорт. Узнать бы как ещё до больницы доехать…

Я сел на место водителя, и только теперь обнаружил, что ключ был в активном положении. Сжав челюсти от досады, я всё же попробовал его повернуть. Так и есть: аккумулятор разряжен в нуль. И горючего наверняка не осталось.

Я провёл пальцем по торпеде, оценивая толщину слоя пыли. Знать бы ещё больше о здешних условиях… я вошёл в режим, догадавшись оценить по прозрачности воздуха среднее значение взвешенных частиц. Потом посчитал скорость их осаждения. Получилось, что скорая приехала сюда восемь суток назад, плюс-минус двенадцать часов.

И что же такого могло случиться, чтобы экипаж бежал в ужасе, бросив машину?.. Впрочем, почему обязательно в ужасе? Ведь было бы логичнее скрываться от опасности на авто, чем пешком… может, их кто-то позвал на помощь? А вот это уже более реально.

Если бы в мою задачу входило определить, что здесь произошло — я бы, конечно, направился внутрь здания. Но мне нужно было спасать Кая. Поэтому, оглядевшись, я пошёл в другую сторону — туда, где подъездная дорога сворачивала в сторону, уходила на пандус и ныряла под здание.

И тут меня ждал сюрприз. Я слишком расслабился; был совершенно уверен, что объект полностью покинут. А тут, прямо за углом, практически, нос к носу столкнулся с целой группой людей.

Трое были военными: оружие и камуфляж не оставляли никаких сомнений в этом. С ними рядом стояла девушка восточной наружности в сером комбинезоне. Она о чём-то оживлённо разговаривала по спутниковому телефону, прижимая массивную трубку к уху. Увидев меня, она так и осталась стоять с открытым ртом.

Военные отреагировали: синхронно подняли оружие и направили стволы мне в грудь. Я медленно поднял руки над головой.