Раса значения не имеет

Глава 34

ГЛАВА 34

Иван стал прежним. Спокойным, непонятным, но близким. Как я успела так к нему привязаться всего за пару дней? Амулет на моей ладони уже остыл, но я поймала себя на том, что мне не хочется его возвращать. И надо ли? Пожалуй, да. Во-первых, вещь очень дорогая, а, во-вторых, я, как выяснилось, совершенно не знаю подарившего ее мужчину.

— Твой оберег, — я протянула Ивану фигурку.

Эльф ее не взял, и пришлось поставить оленя на стол. Иван снова стал каменным.

— Он твой.

— Слушай, это слишком дорогая вещь, я не могу ее принять, — обижать эльфа не хотелось, тем более он дарил амулет от всего сердца.

И это смущало еще больше.

— Он не будет работать для меня. Если ты вот так его отдаешь, без… — Иван на секунду замолчал, но быстро взял себя в руки. — Без того, что выступает активатором, это просто кусок дерева.

Я не была уверена, что возвращаю оленя совсем уж «без активатора», но признаваться в этом сейчас оказалась не готова. Еще надо понять, что активировало амулет для Гвоздика.

— А раз получив оберег из рук фейка, ты находишься под такой защитой, то пусть так и будет. Считайте это моим подарком вам обоим, — эльф уже полностью вернул контроль над своими эмоциями и говорил ровно и спокойно.

— Спасибо.

Забирать оберег на таких условиях не хотелось, и олень остался сиротливо стоять на столе. Надо было, конечно, сказать, что «мы» — это не про нас с Гвоздиком. Нет между нами ничего подобного. Но ведь когда мы обменялись амулетом, он сработал сначала на Гвоздика, а потом и на меня. Это сбивало с толку. Неужели фейк действительно в меня влюблен? И я в него?

— Эти летние на ферме, они действительно так важны для тебя? — спросил между тем Иван.

— Если все так, как рассказал Гвоздик, нужно что-то делать, — про «Огуречный Рай» говорить было проще, причем и мне, и Ивану.

— Хорошо, — эльф кивнул и направился к выходу из кухни.

— Ты им поможешь? — мне хотелось остановить его, задержать, сделать так, чтобы он остался, но говорить о своих чувствах я так и не решалась.

— Да. Не волнуйся. На самом деле все не так сложно, как мы тут нарисовали.

И Иван все-таки ушел.

Ну хорошо хоть он согласился поговорить с послом. Если Риандерик вмешается, наверняка ему удастся привлечь внимание к происходящему на огуречной ферме.

Я еще некоторое время просидела на пустой кухне, а потом ушла к себе. Ну и ночка. Рабство посреди нашего города, влюбленные в меня эльф и фейк, магические амулеты, активирующиеся любовью, и главное — мои чувства к Гвоздику! Даже не знаю, что пугало меня больше — то, что я совершенно не осознавала, что влюблена в фейка, или то, что начинала осознавать, что совсем немного… и не то чтобы влюблена… но что-то такое, наверное, все-таки есть к Ивану?

Что вообще со мной происходит?

Я наплевала на режим, упорно валяясь на диване и слушая, как завтракают мои квартиранты. Не хочу никого из них видеть. Сначала мне нужно разобраться в себе, пока я не наделала кучу ошибок. Разбираться получалось не очень хорошо. Мне попросту было страшно думать о том, что я могла влюбиться. Тем более в эльфа. Ничего хорошего из этого никогда не получается. И Тики тому доказательство. В общем, и не придумала ничего, и не выспалась. Гадство.

Когда я все-таки выползла на кухню, квартира уже опустела. Даже Зараза перебралась на балкон. Ну и пусть себе сидит там. После ее вчерашней трансформации я стала побаиваться этого только с виду безобидного голема.

Мои квартиранты сегодня были всерьез чем-то заняты, настолько, что я уже начала опасаться, что мне придется взять Тики с собой в «Полевую ромашку». К счастью, около пяти вечера вернулся Урфин.

На мою просьбу присмотреть за мальчиком он угрюмо кивнул, но мне показалось, что гном полностью погружен в какие-то свои размышления.

Идти в «Ромашку» в одиночестве было непривычно и не особо приятно. Помнится, пару дней назад я переживала за свою репутацию из-за того, что хожу по городу с мигрантами, а сейчас я скучала по молчаливому присутствию Ивана.

Только у входа в клуб я вспомнила, что Паби настоятельно просил купить новое платье. Какое платье?! Я в последнее время свои мысли послушать не успеваю. Может, фейк не обратит внимания, что я опять в зеленом?

Если Паби и заметил, то ничего не сказал. Нашлись дела поважнее моего внешнего вида. Мне и самой бросилось в глаза, что во время моего второго выступления гости в зале были чем-то взволнованы. Особенно орки. Они говорили громче, чем обычно, и выглядели агрессивнее, чем всегда. Даже на меня практически не смотрели. Что-то обсуждали, яростно размахивая огромными руками. Я поискала в зале Гвоздика, но фейка не оказалось ни на его обычном месте, ни где-либо еще. Странно. Я была уверена, что Одуванчиков обязательно вернется в клуб. Он-то наверняка в курсе происходящего.

Иди в зал без Гвоздика я побоялась. Что я там буду делать среди незнакомых нелюдей? Так что я осталась сидеть за занавесом, нервничая и строя всякие страшные догадки. А к моему четвертому номеру орки из зала исчезли. Все до единого. Как будто разом встали и ушли. Столики, за которыми они раньше сидели, теперь зияли пустотой, как выбитые зубы.

У меня появилось очень плохое предчувствие. Я едва заставила себя доиграть, и стоило сцене снова скрыть меня, бросилась в гримерку. Девочки тоже должны что-то знать. Мне даже не пришлось расспрашивать, все говорили только об одном: «Чуть больше часа назад был убит оркский шаман с огуречной фермы».

«На самом деле все не так сложно, как мы тут нарисовали»?

Так сказал наш героический, но недалекий эльф? У меня закружилась голова. Я просила Ивана помочь фейкам из «Огуречного Рая», но у меня и в мыслях не было, что для этого нужно совершить убийство. Пусть тот шаман преступник, рабовладелец и отъявленный негодяй, но просто убить без суда и следствия?

«Один меткий выстрел», «орки будут искать стрелка», «давно пора было» — слова девочек доносились до меня словно сквозь какой-то туман. Я сразу вспомнила разговоры Ивана и Тики о луках и стрелах. И Гвоздику Иван говорил, что боевой лук — самое эффективное средство.

Захотелось сбежать и спрятаться. Под одеяло, как в детстве.

Но я все-таки вернулась к пианино и доиграла до конца смены, больше не поднимаясь от инструмента.

О чем он только думал? Его же теперь будут искать!

Домой я бежала, не останавливаясь ни на секунду. Даже и представить себе не могла, что у меня на такое хватит сил. А может, это помогала магическая печать на сапоге, которую поставил Урфин. Хотя сердце у меня так колотилось, что я добежала бы и босиком по снегу.

На кухне горел свет, и первым делом я бросилась туда. Иван привычно стоял у окна, глядя в ночь.

— Зачем ты убил этого орка? Тебя же теперь будут искать! Тебе нужно срочно бежать! Ну что ты за идиот! — я не знаю, как это получилось.

Честно. Но я вдруг обняла Ивана и уткнулась лицом ему в грудь. От него пахло какой-то смолой и травами. И в его руках, обвивших меня, было так хорошо и спокойно. А теперь ему нужно уходить. Слезы потекли сами собой.

Я отстранилась, и кольцо его рук нехотя распалось.

— Уходи. Орки очень быстро найдут тебя.

— Я принципиально не пользуюсь винтовкой. Особенно в таких случаях. Так что у орков нет никаких причин подозревать меня, — сказал Иван.

Винтовка? Того оркского шамана застрелили из винтовки? Ну и хороша же я! Напридумывала себе невесть чего и сама себя перепугала до смерти. Конечно, стрелять можно и из огнестрельного оружия, именно это и должно было прийти мне в голову в первую очередь! Мы же все-таки в Портграде, а не в какой-нибудь сказке про Робина Гуда!

— Так это был не ты?

— Нет, не я. Я просто не успел, — эльф говорил совершенно серьезно.

Значит, он все-таки собирался пристрелить орка. Я со злостью ударила Ивана в грудь ладонью.

— Это не выход! Во-первых, так неправильно, а во-вторых, это слишком большой риск для тебя! Орки будут искать стрелка!

— Пусть запишутся в очередь, — услышала я за спиной голос Марии.

Что-о-о? Вот черт!

Я ошалело развернулась и, к своему ужасу, увидела именно то, чего опасалась. Мария была одета, за плечом у нее висел рюкзак.

— Ты? Это сделала ты? — мне захотелось сползти на пол, но Иван подхватил меня под руку.

— Тут не было других вариантов, поверь мне, — сказала Мария, — никто не полез бы разбираться с орками. А мне все равно уходить, я нигде подолгу не задерживаюсь.

— Да, но… — я растерянно замолчала.

У меня не нашлось подходящих мыслей и слов. В устах Марии то, что я считала неприемлемым, прозвучало очень убедительно. Но так нельзя! Это неправильно! И об этом мне нужно подумать. Как-то многовато я накопила вопросов, на которые у меня не было простых ответов.

— Ты молодец, Вика. Только впредь держись подальше от таких неприятностей, у тебя все-таки ребенок, — Мария подошла ко мне и тоже заключила в объятия.

— Жаль, что тебе придется бежать, — я снова почувствовала, что готова заплакать.

— Как-нибудь заскочу в гости, как все уляжется. Держи, — Мария протянула мне что-то зеленое.

Ух ты. Тот самый берет из ее вязаной коллекции. Она, оказывается, сделала нам всем подарки. Железная угрюмая Мария.

Мария протянула руку Ивану.

— Знала бы, что ты тоже такой дурак, предоставила бы тебе право первого выстрела, — усмехнулась она.

Эльф пожал женщине руку.

— Отличный был выстрел. Я его видел. Ты опередила меня на несколько секунд.

— И так будет всегда. Это наш мир, помните об этом, — многозначительно произнесла Мария.

Я снова не поняла — то ли она шутит, то ли говорит серьезно.

— И не разгуливай больше без перчаток. Пижон, — с этими словами Мария вручила эльфу перчатки точно такого цвета, как мой берет.

Шикарно теперь будем смотреться вместе. Это что — такой намек с ее стороны?

— Ну, бывайте. С Тики я уже попрощалась.

— А как же деньги, которые ты заплатила за квартиру? — вспомнила я. — Тебе же надо вернуть часть!

Мария только махнула рукой и, не задерживаясь больше, направилась к двери.

Хотя ушел только один человек, в квартире сразу стало пусто.

— И что теперь? — спросила я Ивана.

— Ничего. Иди спать. Мария сможет сама о себе позаботиться, уж поверь.

Я поверила.

— Странно, что она не захотела попрощаться с Урфином. Мне казалось, они нравятся друг другу.

Иван неопределенно пожал плечами.

— Думаю, Вандерштутель тоже скоро съедет.

— А он почему? — поразилась я.

— Ну, кто-то же должен был сделать Марии пулю. Обычной магический заслон не пробьешь.

Я стояла посреди кухни, не зная, что сказать. Выходит, я втянула в неприятности не только Марию, но и Урфина.

— Орки будут искать и его?

— По-хорошему, не должны. Вандерштутель — честный ремесленник, он не отвечает за то, как пользуются его товарами покупатели. Но это в теории. Если орки не найдут убийцу, вполне вероятно, что попытаются сорвать злость хоть на ком-то. Так что я бы не его месте залег на дно на какое-то время.

Мне стало очень грустно. Как будто я теряю друзей, а не просто квартирантов, проживших в моем доме всего ничего.

— Значит, скоро тут будет полно места, — попыталась улыбнуться я.

Эльф кивнул.

— Да. Я тоже ухожу.

— Почему? — чуть не взвыла я.

Я ведь только успокоилась, что хотя бы Ивану ничего не грозит.

— Не хочу мешать вам с фейком, — эльф отвел взгляд, — деньги я найду, не волнуйся.

— Да не волнуюсь я про деньги! — было обидно до слез.

Как вообще это вышло — про мою любовь к Гвоздику, и про Ивана, и вообще вся эта жуткая карусель последних дней.

— Куда ты пойдешь? Почему мы не можем быть друзьями? — в отчаянии прошептала я.

Иван подошел и легко коснулся губами моего лба.

— Я всегда буду твоим другом, малышка. И всегда буду готов помочь тебе. Но не проси меня оставаться в твоем доме. Я не железный. Рано или поздно я просто сверну шею твоему возлюбленному, — эльф произнес последнюю фразу с улыбкой, но я традиционно не смогла определить, шутит ли он. — Эпатажного красавца, кстати, все еще нет. Так что спать. Ты едва на ногах держишься, — Иван легко подтолкнул меня к выходу из кухни.

Я только теперь заметила, что все еще в сапогах. Вандерштутель убьет меня за такое вопиющее нарушение чистоты. Хотя теперь ему, скорее всего, уже наплевать.

Я тяжело плюхнулась на табуретку в коридоре. Потянула собачку молнии на сапоге, и та осталась у меня в руке.

Как же я устала. Хотя о чем я? Мария сейчас в пути, на улице, одна. А я сижу в собственном доме и жалею себя из-за сломавшегося замка.

— Давай помогу, — Иван опустился передо мной и, легко справившись с молнией, помог разуться.

От его прикосновений меня окончательно развезло.

— Не надо, — сквозь слезы прошептала я.

— Извини, — Иван отшатнулся от меня, — я не должен был прикасаться к чужой женщине.

Я не об этом. Совсем не об этом.

Я о том, что хочу, чтобы ты остался. Чтобы пообещал, что все будет хорошо. Чтобы убедил меня, что я люблю тебя и только тебя. Чтобы всегда был рядом, на случай, если чертов сапог опять сломается.

Эльфа в коридоре уже не было.