Равновесие (СИ)

Глава 9

Великий Эин, повелитель согретых солнцем земель Айваны, стоял у окна своих покоев, выходящего во внутренний двор. Там отдыхали его наложницы. Шах ощупал взглядом крутобедрую Аине, проводил глазами бурную рыжекудрую Аидад и отвернулся, уставившись в украшенную лепниной и золотом стену. Качнулся с носка на пятку и вновь достал из складок одеяния сложенное вчетверо послание. Пробежал взглядом, пытаясь отыскать то, что мог не заметить в первые пять раз.

Письмо Эин получил полчаса назад. Светлое. Странное и несущее не очень приятные вести. На дорогой бумаге не было ни размашистой подписи Императора, ни витиеватой — князя. Зато было странное и пугающее имя — Свет.

Сенатор Эмин рассказал о визите Всадника в его дворец. Рассказал и причину.

Шах вновь оторвался от чтения и бездумно уставился перед собой. Визит Несущего, уже многое открыл шаху, а его просьба о помощи, означала, что слова этого Света правда. Империи вновь готовятся к войне. Ничего удивительного в этом не было. Этнаю сотрясали битвы, сколько помнил себя Эин, и даже сколько помнил себя его дед. Но ни разу до этого между империями не заключался мир. Отчего же они так скоро его нарушили. Уж не оттого ли, что Свет действительно вернулся в полной силе. Это огорчало. Торговля с империями приносила хороший доход. Но и радовало. Война приносила не меньше.

Свет просил Эина о содействии. Обещал награду. Требовалось при этом всего ничего, написать ему, если в городе появится светлая женщина с темным сыном.

Эин вновь качнулся с носка на пятку и велел незаметному, застывшему у двери слуге:

— Эмина ко мне.

Слуга быстро выскочил вон, а шах вернул задумчивый взгляд залитому солнцем двору.

— Господин мой? — застыл у двери в глубоком поклоне сенатор.

— Подойди, а ты прочь, — велел шах Эмину и слуге.

Когда Эмин остановился в пяти шагах от него, шах развернулся. Оглядел оплывшее лицо сенатора, все еще сражаясь в собственных мыслях с собой, и начал:

— Что происходит в империях?

Он все это слышал уже сотни раз. Но сейчас ему нужно было принять тяжелое решение, и каждая мелочь, возможно упущенная в ста предыдущих разговорах, была важна.

Эмин не выказал ни удивления, ни недовольства. Чуть повернулся к окну спиной, чтобы, не дай Амок, ни кинуть взгляд во внутренний двор, и заговорил ровно:

— В Темной, мой повелитель, завести соглядатая сложно. Так что, могу поделиться лишь слухами, — лился его хриплый, тонкий и тихий голос, — а они таковы: императора нет, Всадник остался один, самый младший из них. Именно он удерживает свою орду от междоусобиц. Засуха захватила и их земли. Сори загубил урожай. Можно будет неплохо на этом сыграть. Светлая. Тут моей уверенности нет, что информация правдива. Бахиб Ашту говорил, Свет возродился и последние донесения это подтверждают. Император бежал, как и Пресветлый князь. В Вайринаре, как и во всей империи, правит Свет. Империю потряхивает. Коорхан запросил помощь пиратов. Как могу судить, они восстали против нового господина. В Светограде собираются войска. Могу предположить, скоро начнется новая война, мой повелитель.

— Хорошо, — задумчиво прошептал шах, глядя мимо сенатора. Постоял так несколько минут и резко выпрямился, жестко посмотрев Эмину в глаза. — Внимай. Когда прибудут беженцы, отобрать одиноких женщин. Привести ко мне. Дальше. Молодые женщины с детьми, мальчиками до пяти лет. Их собрать отдельно и доставить ко мне.

— Но мой повелитель, хм, — Эмин замялся нерешительно. Не хотелось вызвать гнев, но и идти против себя тоже. — Мы дали слово, что поможем темным?!

— Разве я его нарушу, — чуть дернув бровями, спросил шах. — Я позволю темным укрыться в моих землях. Предоставлю самым уязвимым, женщинам… и детям кров.

Шах смотрел серьезно и жестко, не позволяя дальше возражать.

— Я понял, мой повелитель. Будет исполнено. Я могу идти?

— Иди, — качнул головой шах и отвернулся.

Он ни словом не соврал. Он предоставит убежище. Новеньких придется долго обучать. За это время империя решит свои проблемы. И, либо выиграет — и тогда Эин вернет им женщин. Причем, женщин, которые будут многое уметь. Либо проиграет. И тогда никто не осудит шаха за желание предоставить бедняжкам безопасное жилье. Темные мужчины тоже неплохо. Они хорошие воины. Конечно, среди них много одержимых злыми богами. Но и это не станет проблемой. Некоторые умения можно использовать. А остальные… держать под боком слишком много темных тоже не стоит.

***

— Какие у нас планы?

— Плыть до Айваны все равно придется, — Сауле старательно глядела на подрагивающие доски нижней палубы. Смотреть в лицо сыну она не могла. После того сна Темный решил, что можно больше не притворятся, и на маленьком личике застыло довольно холодное и жесткое выражение.

— Ты ведь понимаешь, чем это может кончиться? — со вздохом уточнил Кахир.

— Да, но выбора нет. Не могу же я пиратам признаться, кто вы есть?

Мальчик задумчиво кивнул — он все понимал, но чувствовать, как покидают его силы, как все сильнее ворошится внутри задвинутая суть Кахира, было слишком… пугающе.

— Берга идет, — быстро шепнула Сауле, возвращая задумавшегося повелителя в мир живых.

По лицу ребенка пробежала гримаса отвращения и сменилась немного жутковатой детской восторженностью. Невнятно проговорив что-то об ожидающей игре, Кахир развернулся и ушел к недавно покинутым детям.

— Секретничаете? — усмехнулся подошедший Берга, проводив мальчишку задумчивым взглядом и опустился рядом с Сауле.

— Ага, сколько нам еще плыть? — Сауле, чувствуя неподконтрольную благодарность к мужчине, позволившему ей избавиться от тяготившего общества Темного, расплылась в радостной, пусть и усталой улыбке.

— Еще дней десять, если погода, как и сейчас, будет благоволить.

— Долго как, — тут же сникла Сауле, вновь опустив взгляд в пол. Темный становился все нетерпеливее, с каждым днем, донимая ее уже не пару раз за день, а без перерыва.

— Потерпи, — Берга принял ее грусть по-своему, попытавшись успокоить, — в Айване сможешь размяться и помыться.

— Угу, — еще ниже опустила Сауле голову, представив, как придется выбравшись с одного корабля тут же перебираться на другой и сидеть в трюме еще месяц.

— Что случилось? — подозрительно спросил Берга, уловив в голосе девушки отнюдь не радостные нотки с предвкушением отдыха.

— Ничего, — поспешно отнекнулась Сауле, вскидывая на Бергу честный взгляд. После такого Анвар обычно закатывал глаза и очень мерзко ругался. Берга же только подозрительно прищурился, но по примеру мужа верить словам не спешил.

— Врешь! — медленно прошептал он.

Сауле округлила глаза, надеясь что сейчас выглядит честной-честной, но наткнувшись на скептический взгляд мужчины, начала озираться, изучая доски, веревки, разбросанные везде баулы. Тут же вспомнила, что после такого поведения Анвар попросту хватал ее за плечи и тряс, пока жена не признается, что натворила, и поспешно вернулась к разглядыванию сурового мужского лица. Очень, очень подозрительного лица.

— Говори! — прошипел Берга, удостоверившись, что внимание женщины вновь принадлежит ему.

Брошенный ей взгляд в сторону сына, застывшего и очень напряженного, уверил его — эти двое что-то скрывают.

— А меня слышно? — робко уточнила Сауле, догадавшись, что разговора не избежать.

— Пока нет… ты молчишь, — ехидно процедил Берга отлично понимая, что она имела в виду. — Можешь говорить, никто не услышит.

Сауле кивнула, опустила глаза и стала перебирать подол рубахи. Поняла, что выглядит слишком виноватой и положила руки на колени, одновременно выпрямляя спину. Наткнулась на насмешливый взгляд мужчины и, тяжело выдохнув, все же выпалила:

— Нам нужно на Этнаю.

Берга сперва недоуменно захлопал глазами, пытаясь понять, шутит она или нет, но менять виноватое выражение на лице на другое женщина не спешила, и тогда он зашипел:

— Я ослышался?

Сауле отрицательно замотала головой.

— То есть, ты только что сбежала от светлых, а теперь жаждешь вернуться в их объятья?

— Берга! — возмущенно дернулась Сауле. — Не к светлым, а именно на землю Этнаи.

— И зачем же?

— Мой сын… он слабеет. Мы не знали, что так будет, но ему срочно нужно вернуться на землю, иначе… иначе…

— Иначе что? — прошипел Берга и бросил взгляд на мальчика. Тот стоял и прищурившись смотрел прямо на него. А еще, следил за движениями. За каждым его движением. — Тьма, он что, видит меня?

— Да.

— Как он может меня видеть? — тихо и как-то жутко уточнил Берга, не отрывая от Кахира взгляда.

— Он очень сильный, вот и получается, — вспоминая все, что рассказывал Ашту о проклятье адругов самозабвенно врала Сауле. Только забыла, что Берга тоже адруг.

— Сильный адруг, Сауле, может смотреть сквозь проклятье. Адруг, а не любой темный, — все так же спокойно и страшно проговорил Берга, возвращая взгляд к Сауле. Ты ведь не хочешь сказать, что твой сын из моего племени. Тем более, что по возрасту он все равно не похож на сильного, или даже одаренного.

— Нет, не хочу. Он не адруг. Но он… одаренный, может смотреть сквозь любое проклятье, не только ваше, — понимая, что и так завралась, Сауле решила идти до конца. Признаваться, что это сам Темный она все равно не стала бы.

— Так, спокойно, — зло процедил он, — ты хочешь убедить меня, что твой сын маг. Причем на свой возраст очень сильный и обученный. К тому же, имеющий несколько нестандартные отклонения, так?

— Да… нет, — мотая головой сначала отрицательно, а затем утвердительно ответила она. — Он просто сильный! Но еще необученный, поэтому нам нужно на Этнаю, иначе сила выйдет из-под контроля.

— Я не знаю, что ты задумала, женщина, но звучит это как бред, — констатировал Берга устало.

— Я знаю, — прошептала она, — но нам правда очень-очень нужно обратно.

— Так, ладно, — вновь выходя из себя, прошипел Берга. — Давай взглянем с другой стороны. Как, куда и что дальше. Как ты собираешься повернуть пиратов, как объяснишь им свои потребности, если даже я не поверил, как собираешься сойти с корабля в захваченном светлыми городе. Куда, собственно, собираешься прятаться, если все это удастся, и что будешь делать дальше. Сидеть и ждать пока не закончится война? А если светлые победят?

— Ну, можно было бы попросить пересадить нас на другой корабль, идущий к Коорхану, — задумчиво начала рассуждать Сауле. — Но, вообще, можно и до Айваны добраться, а там уже сесть на другой корабль. Главное быстро, не теряя времени. И попросить их высадить нас не в Коорхане, а у заходнего побережья. Там светлым делать нечего. Оттуда уже идти пешком, к Темной империи.

С каждым новым словом скептическое выражение на лице Берги становилось все более грустным и даже сочувственным.

— Женщина, ты понимаешь, что тебя бесплатно пустили только на это судно, как беженку, а за место на другом нужно будет платить? Причем за два места придется платить в два раза больше, а то и в три: мало кто хочет связываться с детьми.

— У меня есть деньги, на пару мест их должно хватить, — нахмурившись отрезала Сауле.

— Так, ладно, — прошипел Берга, понимая, что доводы разума на эту женщину не действуют. — У тебя есть деньги. На пару мест. Допустим. Тебе удастся найти доброго моряка. Очень доброго и он действительно согласится довезти тебя до заходнего берега. И даже выкинет тебя за борт в лодке, а не просто так, вплавь. Ты уверена, что добреешься до берега?

— Я знаю несколько мест, где можно подойти почти до самой земли.

— Ладно, допустим, — покладисто согласился Берга. — Ты найдешь действительно очень-очень доброго капитана, и он без вопросов пойдет в указанное тобой место. А дальше? Ты вообще в курсе, что проклятые боги отрезали полночь от полудня? Что посередине наших земель стоит туман, который поглотил десяток слишком медленных эльфов.

Берга и сам не был уверен, что это правда, но подслушанный разговор ушастых помнил. Они говорили, что туман застал их поутру, поглотив часть идущего войска. Из него те так и не вышли. И отправленные на их поиски эльфы не вернулись.

— Нет, — прошептала Сауле удивленно. — Но ведь тогда можно пройти до темных земель на корабле.

— Посверлив женщину скептическим взглядом, Берга все так же покладисто согласился:

— Допустим. Не буду повторять, что это очень добрый капитан. Он довезет тебя до Предела, а дальше? Ты сказала, — перебил он вознамерившуюся что-то вставить Сауле, — что твоих денег, возможно, хватит на два места на корабле. Который повезет пассажиров к охваченным войной берегам, но не суть. А их хватит на теплую одежду? В ледяном пределе даже сейчас твоя рубаха не лучшая защита. На лошадей? Или ты пешком собралась, с пацаном? На еду? Или? А как насчет монстров? Думаешь, они так просто тебя пропустят?

— Мне нужно на Этнаю! — четко произнесла Сауле, глядя Берге в глаза. — Это не блажь, это жизненная необходимость. И от тебя я ничего не прошу, подумала, ты поможешь мне составить план. И ты помог. Теперь я знаю, что делать. — Сауле успокоено прикрыла глаза, привалившись спиной к доскам борта.

Берга несколько минут смотрел на отрешенную женщину, а затем выругался, долго и красочно и поднялся.

— Куда ты? — испуганно спросила Сауле, вдруг решив, что Берга о чем-то догадался.

— Пойду попрошу капитана, если будет возможность, перекинуть нас на встречный корабль, — зло процедил он, отворачиваясь.

Сидящие рядом с ними люди, пропустившие весь разговор, несколько удивленно проводили взглядом внезапно разозлившегося мужчину.

— Берга! — позвала Сауле когда он уже прошел половину трюма, напугав дремавших пассажиров. И когда он недовольно обернулся, радостно продолжила, — спасибо!

Судя по выражению и слишком тихим словам, мужчина выругался и на всякий случай ускорился, стремясь оказаться от блаженной подальше.

Берги не было очень долго. Уже успели уснуть матросы, колокол пробил полночь, а Сауле довела себя до паники глупыми мыслями. Она представляла, что капитан сбросил наглого, требовательного темного за борт, или попросту проткнул саблей, или сейчас допрашивает окровавленные останки, требуя пояснений — для чего им возвращаться. К счастью, когда Сауле уже готова была нарушить запреты и выбраться на палубу, в поисках капитана, на лесенке, ведущей в трюм послышались шаги.

Ступая тихо и осторожно, чтобы не потревожить спящих людей, Берга пробирался по заваленному телами полу в ее сторону. За время, что они провели в пути, количество пассажиров несколько уменьшилось — сказывались условия и слишком урезанные порции еды и воды — но все равно было чрезмерным.

Заметил, что женщина не спит и тихо выругался, но направления не сменил.

— Чего не спишь? — буркнул он, присаживаясь, и с блаженным стоном откинулся на борт.

— Боюсь, — тихо призналась Сауле.

— Чего? — удивленно вскинулся мужчина, вглядываясь в осунувшееся лицо.

— Не чего, а за кого, — поправила Сауле со вздохом, — за тебя. — А на молчаливый вопрос пояснила, — Ты ушел такой взвинченный, я боялась, что тебя пристукнут, и я об этом не узнаю.

— Так ты боялась, что меня пристукнут, или, что ты об этом не узнаешь, — со смешком уточнил Берга, — или хотела сама меня пристукнуть?

Надутая физиономия вызвала в нем неожиданный всплеск веселья. Отсмеявшись Берга сказал:

— Успокойся. Спи. Капитан согласился. Если будет встречный корабль, он попробует нас пересадить.

— Спасибо, — наконец расслабилась и улыбнулась Сауле, благодарно не замечая это — нас.

К сожалению, кораблей, заслуживающих доверия, не попалось до самой Айваны. Темный с каждым днем становился все невыносимее, то пугая Сауле странной, несвойственной Кахиру вялостью, то демонстрируя раздражение на любой звук.

После очередного скандала, который «ребенок» закатил Сауле Берга не выдержал и, выкрутив пацану ухо, тихо, с шипением попросил:

— Малец, прояви к матери немного уважения. Иначе в следующий раз я выпорю твой голый зад на глазах у всех присутствующих. Уяснил?

Такое отношение повергло в шок не только Сауле, но и Темного — к счастью. Кахир-Темный был настолько ошарашен, что молча стерпел унижение, лишь кивнув согласно на вопрос. А Сауле следившая за действием с открытым ртом только хлопала глазами. Так же заторможено проводила взглядом обиженного мальчика, постаравшегося убраться от несдержанного темного подальше, и очень задумчиво шепнула, озадачив Бергу:

— Зря ты так.

— Ты боишься собственного сына? — нахмурившись спросил Берга.

— Нет, но я знаю, на что он способен.

— Что ж, спасибо за предупреждение, — успокоено хохотнул Берга, делая себе мысленную пометку не поворачиваться к мальчишке спиной и не оставлять рядом с ним свои вещи.

Прибыли в порт ровно в полдень. Еще около двух часов понадобилось, чтобы проверяющие осмотрели и опросили каждого из беглецов.

После длительного пребывания в темном, сыром, вонючем трюме, морской воздух Айванны, пропахший солью и рыбой, показался поистине самым чистым и свежим во всем мире. Солнце ослепило, и сходить с корабля Сауле и Кахиру пришлось крепко ухватившись за руку Берги. Найти в это время тень, оказалось невозможным, и Берга пристроился чуть в стороне от корабля, ожидая пока спутники проморгаются и перестанут лить слезы от малейшей попытки приоткрыть глаза. Стоять на солнцепеке было не самым приятным, но и толкаться в толпе вместе со слепыми спутниками тоже не вызывало радостных эмоций.

— Ух ты!

Первой пришла в себя Сауле и тут же забыла об остальных, с восхищением разглядывая широкую портовую площадь, залитую горячим солнцем, совсем легко одетых местных, снующих между таких же жмурящихся пассажиров со своими лоточками.

Следующее, что удостоилось возгласов, оказался сам порт. От Коорханского он отличался очень сильно. Не было здесь огромных рук молла, обнимающих бухту, не было нависающих над водой камней. Вместо этого от покрытой плиткой площади, далеко в море тянулись деревянные помосты, вдоль которых пристроились огромные, поражающие воображение корабли. Толстые, грузные, с резными фигурами торговцы и пугающие, простые в оформлении, но впечатляющие вооружением пиратские. На заходе длинные помосты сменяли короткие и ветхие, у которых пристроились такие же жалкие суденышки рыбаков. На восход наоборот, хода простым горожанам не было. Там, за каменным забором, у таких же каменных причалов стояли на приколе корабли, ослепляющие золотом украшений и богатством отделки — личный флот шаха и суда сенаторов.

— В порядке? — не разделяя восторга спутницы, спросил Берга. Ему не нравилось торчать на уже практически пустом причале, привлекая внимание чужаков. — Тогда идем.

— Стой! Куда идем? — испуганно залепетала Сауле, тут же забывая о местных красотах. — А корабль? Нам нельзя терять время!

Берга посмотрел на женщину раздраженно и устало.

— Пара часов ничего не решат, а нам нужно привести себя в порядок. Или ты думаешь хоть кто-то поверит в твою платежеспособность, заявись ты в таком виде.

На хмурого, злобно зыркающего из-подо лба мальчишку он старательно не смотрел.

— Но… вдруг нужный корабль уйдет как раз, когда мы будем приводить, ну себя. — Сауле очень хотелось поддаться уговорам Берги и нормально помыться, отдохнуть и поесть, но она страшилась гнева Темного, и так слишком зло поглядывающего на них.

— Не уйдет. Нужный нам корабль темный, а здесь таких нет, — отрезал Берга, но смягчившись добавил, — остальных, боюсь, придется уговаривать. Можно, конечно, вновь напросится к пиратам. Но наш корабль собирается стоять здесь не меньше недели, нужно почистить трюм и набрать провизии. Остальные, как сказал Горд, капитан, то есть, тоже беженцев привезли. Так что, повторяю, здесь нет нужного нам корабля.

Сауле неуверенно посмотрела на Кахира, но тот, прикрыв глаза, кивнул. Он тоже устал.

На выходе с порта образовался затор, не видимый от кораблей, но стоило зайти за здание портовой администрации, представший во всей красе и шумности. Местная стража, в высоких, видных издалека, белых островерхих шлемах с таким же белым плюмажем, пиками отгоняла прибывших беженцев от врат. Общее наречие местные знали хорошо и, возможно, пытались объяснить свое поведение именно на нем, но с такого расстояния и в стоявшем шуме ни одного слова было не разобрать.

— Плохо, — внезапно напрягшись, шепнул Берга.

— Почему? — удивленно спросила Сауле, сильнее стискивая руку Кахира. Когда темные говорили плохо, это всегда означало проблемы.

— Нас уже проверили, а значит должны были выпустить без проволочек, — задумчиво проговорил Берга, причем разговаривал он скорее сам с собой, воспринимая вопросы женщины как направление для мыслей.

— Кто-то вызвал подозрения?

На этот раз Берга отвечать не спешил. Пристально следил за действиями стражи и думал. Ему очень не нравилось, что одиноких женщин вели не в те же помещения, в которые отправлялись семьи или просто сопровождаемые мужчинами. А в третью сторону уводили женщин с маленькими детьми, причем наличие спутника в этом случае не принималось во внимание.

— Плавать умеешь? — тихо спросил Берга, пятясь и оттесняя остальных обратно за угол здания, надеясь, что стража слишком занята крикливой толпой.

— Зачем? — нервно уточнила Сауле, оглядываясь. Жара стояла страшная, но лезть в портовую воду не могла заставить даже она.

— Затем, что выходить через врата мне отчего-то очень не хочется, а перелезть через здание, на границе нижнего и среднего порта ты навряд ли сможешь, — поморщившись, все же ответил Берга, разворачиваясь уже лицом к воде и с той же опаской глядя на плескавшуюся грязно-серую муть.

Опомниться никому темный не дал, потянув к заходнему краю центрального порта и так же без обиняков затолкав мать и ребенка в воду, забрался сам, а после обогнал, разведывая дорогу. Сауле торопливо подхватила Кахира на руки и поспешила следом.

Вода, грязная и воняющая нечистотами, была приятно прохладной, остудив успевшие вспотеть от непривычного жара тела. У самого берега под воду уходили крупные каменные плиты, скользкие и поросшие острыми раковинами местных моллюсков, чувствующиеся даже сквозь подошву. Сразу за плитами неприятно темнела глубина. Оступившаяся Сауле, скрылась там с головой, едва успев поднять над собой Кахира. Берге пришлось спешно забирать ребенка и одной рукой вытягивать утопленницу к себе.

Сверху за людьми наблюдали крикливые белые птицы. Стоило ступить в воду, они собрались, казалось, со всей округи, с любопытством всматриваясь в бьющие по глазам отсветами солнца волны. Словно по команде птицы заорали, а после ринулись вниз, подхватывая с воды в десятке метров от людей мелкую рыбешку.

Действия птиц, а главное рыба, которую те вылавливали, натолкнули Бергу на не очень приятные мысли. Слишком похоже их поведение было на поведение рыбешки в их реках, когда там проплывал хищник.

— Быстрее, — прошипел он, пропуская мимо себя Сауле с Кахиром на руках.

К счастью задавать свои извечные глупые вопросы женщина не стала. Ускорилась молча.

В нескольких метрах от них под мутными волнами мелькнула темная, крупная тень, уверив Бергу в его правоте. К счастью, тень прошла вдоль берега, а не к нему. Но рассчитывать на ее отрешенность не стоило. До темных, гнилых досок нижнего порта оставалась ровно половина пути.

— Проклятье, кто додумался ставить дом у воды, — вглядываясь в мельтешение волн, пробормотал Берга. Ему показалось, что тень снова мелькнула. На этот раз дальше, но уже поперек берега. Словно в подтверждение его нерадостных мыслей, птицы вновь зашлись пронзительным криком и спикировали вниз. — Шевелись, шевелись, — зашипел он, перехватив мальца себе на руки и старательно тараня воду.

На раздавшийся сзади плеск оборачиваться не стал и женщине не позволил, а стоило добраться до мостков ссадил с себя ребенка и почти выкинул ее из воды. Залез следом и только тогда обернулся, что бы, резко выдохнув, понаблюдать, как пара огромных рыбин разочарованно хлестнули хвостом у самого причала.

— Ой, — сдавленно просипела и Сауле, заметившая провожающих.

— Да уж, — сглотнув, почти извинился Берга, осознав, чего могла стоить его идея.

В этой части порта на них никто внимания не обращал. Потрепанная одежда да измученный вид довольно хорошо маскировали их среди местных. Разве только несколько оборванцев, видевшие их прибытие, посмотрели чуть дольше остальных, да и то скорее как на глупцов, чем как на беглецов. Разношерстная толпа нижней части состояла, по-видимому, не только из местных. Цвета кожи могли похвастаться поистине всеми оттенками. Одежда представляла собой весь набор от набедренных повязок, до кожаных доспехов, рваных, но на удивление чистых. Тонкий щебет и гортанная речь слились в едва различимое, но по какой-то причине всем понятное наречие, да и сами люди при ближайшем рассмотрении не всегда оказывались людьми. У одного чернокожего, узкоглазого парня Берга точно видел хвост.

— Иди за мной, по сторонам не смотри и на людей особенно, — велел он, поправляя сумки. Сочившаяся из них морская вода наводила на неприятные мысли — сухой одежды он ещё долго не увидит.

Сауле послушно кивнула, и, на всякий случай подхватив Кахира на руки, пошла следом, глядя только Берге в спину.

За развалинами нижнего порта Сауле вновь пораженно застыла. По сравнению с портами, пусть и занимавшими много места, но при этом забитыми народом и всяческим хламом, пустые улицы Аркадии выглядели несколько сказочно. Широкая дорога была разделена посередине чуть более высокой плиткой. На ней стояли огромные, мраморные фигуры, перемежавшиеся лысыми до середины ствола деревьями, с большими листьями, похожими на веер. Невысокие, в основном двухэтажные дома, радовали огромными окнами, выходившими на украшенные живыми цветами балкончики. Редкие прохожие, закутанные в яркие ткани, словно никуда не торопились, медленно проплывая мимо. Подражая им, неторопливо тянули свои повозки и местные лошадки.

Дом отдыха искали недолго. Вдоль портов каждый пятый дом был сделан для этого.

Умывшись и наскоро перекусив, Берга оставил женщину приводить себя в порядок и выбрался из дома. Облегченно вздохнул прижмурившись, все же воспоминания иногда довольно ощутимо мешали жить, и огляделся.

Народа на улицах прибавилось — переждавшие полуденную жару возвращались к своим делам.

Берга осторожно встроился в поток горожан и медленно, чтобы не привлекать внимания — люди в этой местности знали, чем грозит спешка на жарком пламени солнца — двинулся к порту. Напротив врат — еще закрытых — среднего порта он сел на скамью питейного дома. Внутрь стража пускала, а вот обратно, судя по всему, выйти было гораздо сложнее. За все то время, что он просидел с чашей в руке, оттуда вышли всего двое: солдат, довольно споро направившийся в сторону дворца и второй, богато одетый в местный наряд. Кто-то из городской администрации? Этот так же резво убежал куда-то к дворцовой площади.

Солдат вернулся быстро — с подкреплением. Берга даже выдохнул. Похоже, его подозрения были напрасны, и стража ловила какого-то «местного» преступника. И поймала.

Но вместо преступника уже совсем скоро стражи вывели десятка полтора жмущихся друг к другу девушек. Одну из них Берга вспомнил отчетливо. Она сидела сразу напротив лестницы и провожала каждое его появление настороженным взглядом ярких, зеленых глаз, от бьющего через люк солнца светившихся словно у кошки. Это заставило его вновь напрячься. Кажется, он сделал неправильные выводы и либо они искали не преступника, а одиноких женщин, либо… либо женщины отдельно, а основная причина все еще загадка.

Выругавшись Берга встал и, изображая праздного гуляку, пошел следом за солдатами и их пленницами.

Он понял правильно. Девушек завели в высокие, изукрашенные резьбой и позолотой ворота дворца. Что их там ждет, думать было неприятно, но освободить их сейчас у него не было ни малейшего шанса. Наверное и хорошо, что Сауле заставляет его вернуться в Империю. Там можно будет найти помощь, или вообще рассказать все одному Всаднику — он не откажет, несмотря на войну — и вернуться сюда. Забрать своих женщин и ту, зеленоглазую, тоже.

Стражники, охранявшие ворота, напряженно взялись за эфесы мечей. Гуляк, как понял Берга, у дворца практически не было, и он, таращившийся на врата остановившимся взглядом, смотрелся довольно подозрительно. Не спеша уходить, Берга еще несколько минут полюбовался острыми пиками, венчавшими купола дворца, и лишь тогда развернулся и медленно побрел обратно.

То, что женщин привели именно во дворец, с одной стороны, несколько успокаивало. Но с другой, червячок сомнений, поселившийся внутри с некоторых пор, отчего-то униматься не спешил. Наоборот, зашевелился с новыми силами. Отчего-то ведь эта маленькая женщина не хотела приезжать сюда. Досмотр, опять же, этот дополнительный. Она, конечно, выглядела действительно удивленной и, вроде как, на самом деле не имела понятия, что происходит. Но, почему она передумала плыть в Айвану? Да и сказочка про малыша-мага, выглядела откровенным бредом.

— Потерять контроль над силами? Как может маг потерять контроль. Даже если поверить, что силы проснулись в таком скромном возрасте. Хотя это невозможно, — шептал Берга себе под нос, продвигаясь по раскаленным улицам.

Все проклятья — а многие, и Берга, в том числе, считали магию еще одним проклятьем, только более широким в возможностях и менее избирательным, чем племенные — просыпались к годам десяти, плюс-минус пара лет. Но не в четыре же! Да и просыпалась искра, которую еще долго предстояло тренировать и развивать, чтобы овладеть хоть простеньким заклинанием. Все эти сказочные заклятья, вроде огненного дождя или смерча, выдумки. Самый сильный маг, если начнет швырять огненные шары, закончится уже к десятому. Но обычно маги были более узкоспециализированными. Одни больше способны к защите, другие к иллюзии, третьи вообще могут только чужое заклинание подпитать. Например, щит, защитный или скрывающий, одни могли держать пять минут, другие двадцать пять, вот и все отличие сильных магов от слабых. А после одинаково бесполезны, примерно сутки им отдыхать нужно, сил набираться.

А здесь — выйдет из-под контроля.

Можно было бы, конечно, прижать девчонку к стене и вытрясти все, что она скрывает. Но если ее слова о силах мальчишки правда, то закончится все может очень нехорошо. А если неправда, итог может быть таким же — сбежит и найдет проблемы на свою голову.

Зла девчонке Берга действительно не желал. Она и правда напоминала ему вторую жену. Такая же неуемная, такая же безголовая.

— Только первую… вторую, — поправил себя Берга, — ты защитить не смог. Так хоть этой помоги.

В гибели обеих жен Берга винил себя. Понимал, что это глупо, но по-другому не мог. Да, он был охотником, в его обязанности входило добывать для племени пищу, но ведь он еще был и мужем Хтаи и не защитил. Друзья, приобретенные в Коорхане, не раз говорили, что он ничего не мог сделать, что судьба у Лали такая, в родах умереть. Но Берга знал, мог. Мог не поддаваться соблазну, выбрать себе другую, темную, но не захотел. Словно проклятье какое на нем. Может та старая оттан накаркала, которую они с братом двоюродным, в детстве обидели.

От воспоминаний о брате внутри все перевернулось. И без того растревоженное сознание выкинуло наверх давно запрятанные воспоминания, притушив даже яркое местное солнце. Словно кто-то накинул на голову тяжелое серое покрывало, приглушившее звуки и исказившее мир.

Берга тяжело привалился к стене какого-то портового здания, выходившего на улицу слепой стеной. Сполз по горячим камням, нещадно царапая спину острыми краями. Напряженно зажмурился, стиснув зубы, и стал натужно, силой, выдирать из памяти светлые образы, как привык за последние несколько лет. Представлял перед внутренним взором: теплое весеннее солнце, тонкий, прозрачный лед на лужах, руки матери, нежные и ласковые, постоянно хмурое лицо первой жены, первую встречу с морем, шаловливую улыбку второй. Черная тоска постепенно отступала, сворачивалась внутри незаметной, тугой спиралью, вновь готовой расправиться от неосторожного касания воспоминаний.