Разгильдяй

18

Проснулся в полном одиночестве и сначала подумал, что приснился страшный сон. Привёл себя в порядок. Не обнаружив порезов и даже царапин на коже спокойно оделся и пошёл в ресторан. Вся моя жизнь вертится вокруг ресторана. Нельзя, что ли сходить на природу? Ну, там в театр, музей или в университет?

Посадил мужик, чего я хотел или не посадил? Это я про университет думаю. По коридорам, в лифте и в ресторане шастали жандармы. Значит не приснилось. Не знаю с облегчением подумал или наоборот, с утяжелением.

Чего-то моего жандарма сегодня не видно. И сглазил. Ну, как же без него? Я встал и пригласил мою тень к столу. Жандарм не стал чиниться. Мы попили кофейку и жандарм спросил, всё ли правда, что я вчера, нет, поправился он, сегодня рассказал по телефону?

— Сегодня кому-то что-то рассказывал? — спросил я с недоумением.

Сейчас проверим, хороший ли я артист? Вчера, точнее сегодня совершенно не пил. Только чуть пригубил для запаха и вот надо разыграть полную потерю памяти. Такое бывает.

Жандарм потерял было вспыхнувшую надежду добиться от меня правды. Попросил его повторить, что я рассказал. Принесли утреннюю газету. Поперёк разворота заголовок в пол-листа. Побоище в ресторане. И изложение событий с некоторыми купюрами. Ага, подумал я. Враг не дремлет. Но, кто из врагов внёс купюры я не знал. Впрочем, репортаж производил впечатление. Что же, это всё правда, с надеждой в голосе спросил у жандарма? Он пожал плечами. У покойников не спросишь, а у великих князей тем более. У них спросить можно меньше, чем у покойников.

— Что, были и великие князья? — удивился я

— А, Вы совсем не помните? — с надеждой в голосе спросил жандарм.

— А, что помнить, то? Всё как завертелось и закружилось, что голова кругом как в плохом сне. Пытаюсь куда-то бежать, сбивают с ног. Пытаюсь встать, пинают ногой в лицо. Пытаюсь ползти, ставят ноги на руки. Кошмар.

— А, дамы?

— Что дамы?

— Где Вы взяли дам?

— Каких дам?

— С кем Вы пили в номере?

— Я ни с кем не пил. С чего Вы взяли, что вообще пил, если не пил.

— Из Вашего номера забрали дам. Дамы эти, дочери великого князя, княжны. Вы, что же, пили водку с великими княжнами и не знали с кем пили?

— Прошу, пардону, уважаемый, а с чего Вы взяли, что эти дамы были в номере?

— Их видели у Вас, обслуга приносила стаканы и выпивку.

— Наверно они спутали номер, дамы были в другом номере, а эти пьяницы из обслуги всё напутали. Такие сложности с набором трезвой обслуги, просто невероятные. Куда не плюнь, обязательно попадёшь в пьяницу.

Жандарм сочувственно покивал головой и не говорите.

— У нас такие же сложности, что не свидетель, то либо покойник, либо пьяница.

Это он типа на кого намекает? Неужели поверил? С надеждой подумал я.

Жандарм продолжил свою мысль.

— Дело в том дорогой, Виктор Александрович, я заходил в номер и присутствовал при Ваших безумствах.

— Уважаемый Алексей Трифонович! О каких безумствах идёт речь? Наверно Вы вчера надрались с дамами и теперь кажется, что это был я. Не надо перекладывать с больной головы на здоровую.

— Дело в том, что Вас видел ещё и великий князь.

— И, что теперь? Он, что, потребует чтобы я женился на неведомых дамах, которых я ни разу в жизни не видел? На всех сразу?

— Бог с вами, дорогой Виктор Александрович, ни о какой женитьбе не идёт речи. Если дамы выйдут замуж, то только за особ королевской крови.

— Ну, слава Аллаху! А, я уж было испугался.

— Почему Аллаху? Вы, что, магометанин?

— Почему Вы так решили, уважаемый Алексей Трифонович? С какой стати мне быть магометанином. Просто слышал это выражение от людей и оно понравилось. Вот и всё. А, собственно, почему Вам не нравятся магометане?

— С чего Вы взяли, уважаемый Виктор Александрович, что мне не нравятся магометане?

— Вы же сами только что сказали.

— Я ничего не говорил.

Мы посидели и помолчали. Наконец Алексей Тихонович предложил начать сначала. Я стал умолять, что сначала совершенно ни к чему. Предложил отложить разговор до лучших времён, так как фонтан иссяк.

Ещё помолчали. Я с надеждой в голосе спросил, можно мне уйти или нет? Жандарм сурово посмотрел и спросил, а куда собственно собрался?

— Ну, надо в Германское посольство. Хочу справиться о Цеппелине и направить письмо. Это довольно известная личность, я думаю, что даже с неточным адресом письмо дойдёт. В дальнейшем, я надеюсь направиться к самому Цеппелину и ознакомиться с чудом человеческой мысли. Вы, читали статью о путешествии на место падения Тунгусского метеорита? Через несколько месяцев, я так думаю, мы можем направиться в путешествие. Граф Цеппелин отчаянно нуждается в деньгах, а Россия в новых материалах и технологиях. Думаю, что удасться приобрести у графа и то, и другое.

— Скажите, Виктор Александрович, а вот Ваша мысль о бомбардировке мирных городов с цеппелина, она, что, правда?

— Дорогой мой Алексей Тимофеевич! Вы знаете хоть одно техническое новшество, которое человек не приспособил бы для ведения войны?

— Ну, например, паровозы.

— Какое невежество среди жандармов! Неужели и в военном министерстве сидят столь же ограниченные люди? Уже давно, самое малое пятьдесят лет, паровозы используют для транспортировки войск, причём очень быстро и очень удобно. А, разве Вы не слышали как англичане в Южной Африке построили броневые поезда. И вагоны, и паровоз обшили броневой корабельной сталью. Установили на платформы пушки и пулемёты. Только благодаря этому новшеству англичанам удалось победить в войне.

Если бы не броневые поезда, то расходы ведение боевых действий настолько возросли, что в парламенте оппозиция непременно выступила бы против войны. А, в России? Хоть кто почесался после этой войны? Хоть кто изучил опыт войны? Кажется, что самые недалёкие люди сидят именно в Российском военном министерстве.

— Конечно, Виктор Александрович, Вы можете покинуть гостиницу, тем более, что обитать в ней стало не совсем уютно. Но, надеюсь, что покидать столицу пока не намерены?

— Из гостиницы не съеду, что за блажь ударила Вам в голову, уважаемый Алексей Тимофеевич. А, город могу покинуть только получив ответ графа, ну Вы знаете.

В Германском посольстве все, кого встретил, были крайне любезны. Один из немцев, узнав, что я ни слова не понимаю по немецки предложил написать письмо графу на немецком языке. Спросил, сколько это будет стоить? Цена устроила и я надиктовал, нечто похожее на на мою статью. Только добавил, что косность и невежество государственной машины Германии или любой другой страны могут, в конечном итоге, привести к забвению самой идеи дирижабля. Дирижабли вымрут как динозавры. Господин, писавший письмо поинтересовался, кто такие динозавры? Я ответил, что для него неважно, а граф знает.

Потом задумался, а знает ли граф, кто такие динозавры? Когда впервые название применялось для ящеров? И даже, если применялось, то кто об этом знает в начале века?

Наконец формальности выполнены, деньги заплачены и я собрался уходить. Не тут-то было. Меня пригласили на обед с дипломатами, не знаю уж какого ранга дипломаты допускаются до обеда со мной. Но мне, сама идея разделения людей на ранги и общения с неким закрытым кругом лиц совершенно не понравилась. Я согласился с энтузиазмом, а потом спросил, сколько заплатят? Сообщили, что я не понял и обед ничего не будет стоить. Я в ответ заявил, что Вам ребята, обед будет стоить не менее тысячи рублей.

Клерк, разговаривавший со мной, уронил челюсть на пол. Так не принято в дипломатической практике, заявил он. Так принято в моей практике, заявил я и собрался уходить. Меня пытались задержать и объявили о том, что вопрос с оплатой согласовывается. Чёрт с ним, с вопросом, сказал я. Если желаете потратить деньги, милости просим в гостиницу и ресторан при ней. Меня ежедневно пытаются убивать разные личности. Будет интересно. Я обещаю. С этими словами отбыл.

Следующим по очереди был визит в университет. Нашёл вредного старикашку и спросил, что он знает о драгоценных камнях. Какие у них физические свойства. И кроме, физических, особенно интересуют мистические свойства. Старикашка не стал стесняться и выложил всё, что обо мне думает и посоветовал искать такие сведения у мошенников, именующих себя алхимиками. На мой вопрос, а как же с камнями, которые я дал для опытов? Получил ответ, что если и будут результаты, то не скоро и о результатах сообщат. В общем, чтобы убирался вон и не путался под ногами.

Обратиться к газетам. Дал объявление о том, что для консультаций по драгоценным камням требуется алхимик или маг. Вознаграждение по результатам собеседования.

Съездил на производство и убедился, что там полный бардак. Немного поруководил, правильнее порукоприкладствовал. После чего подумалось, что руководить рукоприкладствуя, наверно не совсем верно. Надо найти управляющего и поставить цель: изготовление малогабаритных ацетиленовых резаков, которыми может пользоваться один человек. Кроме резки металла такие резаки могут использоваться для пайки и сварки. И ещё, резаку необходима реклама.

Решил заняться и более полезным делом. Попробую скопировать пистолет на оружейном заводе. Должны же иметься в России оружейные заводы. Где у них изготавливают винтовки и револьверы? Пожалуй, лучше всего переговорить с жандармом, уж он-то должен знать лучше других. Тогда надо ехать в гостиницу. По дороге заехал к газетчикам и попросил дать объявление о том, что требуется управляющий на перспективное производство. Оклад назначается по договорённости.

В гостинице, меня с нетерпением ждали. Жандарм и ещё один господин, тоже в жандармском мундире, судя по погонам полковник. Алексей Трофимович прямо расцвёл, увидя меня:

— Я же говорил, господин полковник, что Виктор Александрович никуда не пропадёт. Не такой он человек, чтобы пропасть без вести. Как только мы, господин полковник, узнаем, что в Петербурге появилась ещё одна гора трупов, так поблизости обязательно будет находиться наш несравненный Виктор Александрович. Честь имею представить, Виктор Александрович, мой непосредственный начальник Пётр Сергеевич Горюнов. Он жаждет с Вами познакомиться.

—Ну, что же, — сказал я. — Тоже очень рад Вас господа видеть. Есть к Вам небольшой разговор, примерно на миллион. Однако, по-моему, я не заслужил, уважаемый Пётр Сергеевич, такого неожиданного нападения. Вы, Алексей Трофимович, прямо как кровожадный японский милитарист. Увидел человека и сразу грабить. А, насчёт упомянутой Вами горы трупов, я бы хотел предъявить претензии именно Вам, господа жандармы. Доколе, спрашиваю господа? Доколе простой человек, выйдя из дома, будет подвергаться бесчеловечному преследованию? И более того, господа! Теперь не надо выходить из дома, чтобы наткнуться на трупы. Вас спрашиваю господа. Почему Вы так плохо работаете? Я живу в приличном государстве или где?

Жестом руки подозвал газетчика, который вертелся поблизости и прислушивался к разговору. В красках рассказал о моём пути следования, начиная с посадки на поезд. Причём, удивлялся я. За мной всё время следуют жандармы и ни разу не смогли предотвратить покушения на мою жизнь. Только что господин, указал пальцем на жандарма, попенял мне за горы трупов, а на самом деле, горы трупов могут расти только при полном бездействии полиции. Я разорялся ещё некоторое время, а жандармы с интересом прислушивались к выражению недовольства. Наконец, мне надоела говорильня и подумав, что все хотят есть, предложил выпить чашку водки. Дабы, как я выразился, не иссохнуть от жажды.

Газетчик принял было предложение. Но, когда понял, что предложение распространяется и на жандармов тоже, резко отказался от приглашения. Ну, и хрен с ним, сказал я жандармам и повёл компанию ужинать. За столом, поинтересовавшись вкусами жандармов, заявил, что сегодня плачу я.

Жандармы удивившись спросили, а в чём собственно дело?

— Очень просто. Хочу чтобы Вы проконсультировали по одному вопросу. А, среди цивилизованных людей за консультации надобно платить, не платить же Вам деньгами, — усмехнулся я.

— Что же за консультация требуется?

— Хочу разместить заказ на изготовление пистолета, собственной конструкции, на каком-нибудь предприятии. Желаю утереть нос заграничным господам, всяким маузерам с люгерами. Мне крайне интересно знать, кто из заводчиков может принять заказ. Кроме того, мне не нужны конфликты с бастующими рабочими, а тем более с жандармами. Должно же быть предприятие, удовлетворяющее таким условиям?

Жандармы задумались. Такие предприятия есть, но все государственные и вряд ли примут частные заказы.

Я огорчился.

— Что же получается господа? Всякая английская шваль может продавать в России оружие, а я нет? Это дискриминация по национальному признаку, причём у себя в стране. Какой нонсенс, господа.

Господа опять задумались. Наконец Алексей предложил, впрочем, без всякого энтузиазма, прозондировать почву у японцев.

— А, японцы здесь причём? — удивился я.

Жандармы начали говорить, что на японцев наложена контрибуция и они вынуждены продавать оборудование для производства винтовок. Но, оборудование позволяет изготавливать винтовки калибром не более 6,35 мм и поэтому никому не нужно.

— Сколько просят за всё, — заинтересованно спросил я?

— Просят-то они много, да кто даст. Такой калибр показал малую эффективность на поле боя. Прошлый раз на торгах запросили восемьдесят миллионов рублей.

— Так оборудование в России?

— Всё в России. Вывоз оружия и оборудования для его производства был условием вывода нашего десанта из Токио. Вы что же, не знали об этом, Виктор Александрович? Где же Вы были всё это время, если не знаете.

Я выскочил из за стола и забегал по ресторанному залу. Восемьдесят миллионов рублей, наберу я такую сумму вместе с алмазами или нет? А, прииск, на котором убили аборигенов? Сколько потянет прииск? Пожалуй, не набрать столько.

Потом заметил, что на меня оглядываются и уселся за столик. Где взять сорок миллионов рублей? Прямо Гамлетовский вопрос, думал я. Столько нигде не наберу. Если удасться купить, то через шесть лет в 14 году и оборудованию и оружию цены не будет. Тем более, что оборудование можно успеть переделать для производства автомата калибра 6,35 мм. Столько раз приходилось разбирать и собирать автомат на всевозможных занятиях, что наверно, на ощупь смогу определить размеры деталей.

— Виктор Александрович, что случилось? — забеспокоились жандармы.

— Мы Вас хотели спросить о кое чём, можно?

Это уже Алексей Трофимович.

— Минутку, господа, немного приду в себя. Срочно нужно сорок миллионов рублей. Так, что же, господа. Вы можете помочь добыть деньги?

— Виктор Александрович, побойтесь бога. Вы так говорите будто сбежали из сумасшедшего дома. Кто же даст сорок миллионов рублей, это просто безумие. Сейчас вызову карету с санитарами, — пригрозил Алексей Трофимович.

Второй жандарм, который полковник, смотрел заинтересовано. Затем спросил:

— А, зачем Вам, Виктор Александрович сорок миллионов рублей?

Мгновенно среагировал.

— У Вас есть такие деньги?

— Вы не ответили на вопрос уважаемый Виктор Александрович.

Стало неинтересно с ними.

— Если у Вас, господа нет этих денег, то считаю дальнейший разговор бессмысленным. Лучше вот что скажите, господа, нет ли у Вас на примете господина, имеющего возможность быстро собрать сорок миллионов рублей?

Однако у Петра Сергеевича видимо было другое мнение.

— У есть на примете такой человек, только захочет ли он делиться деньгами, или Вы предполагаете прийти к нему ночью и приставить нож к горлу?

Становится всё интереснее и интереснее.

— Надеюсь это не граф Монте Кристо?

Жандармы переглянулись недоумевающе. Затем Алексей Трофимович задал соответствующий вопрос:

— А это кто?

Ну, деревня, подумалось мне. Откуда таких недоразвитых только берут, но ответил вполне дипломатично.

— Господа, что мы всё время ходим вокруг да около? Скажите имя и наконец, займёмся делом. Может у жандармов, чем больше разговоров, тем больше работы, а у меня наоборот, чем меньше говорильни, тем веселее жизнь.

Петр Сергеевич скорее недоумённо, чем заинтересовано.

— Если знать цель Вашего обращения к таким видным личностям, может и мог Вас рекомендовать, а так. Вдруг и вправду, получив отказ, придёте к рекомендованному человеку с ножом?

Я подумал, возьму-ка этих прохиндеев в долю. Пусть не все деньги получу, а поделюсь с кем-то. Не всё ли равно с кем делиться?

— Господа, Вы удивляете. Требуете рассказать о деле, которое может принести сотни миллионов прибыли, вот так, походя, за столом?

Пётр Сергеевич, слегка растерянно.

— Но, однако же. Виктор Александрович. И Вы поймите. Я не могу, вот так без всяких на то оснований, говорить имя человека.

Я не выдержал.

— Это что, подпольный миллионер Корейко?

Пётр Сергеевич не понял юмора. Ничего, если проживёт ещё лет пятнадцать, поймёт.

— Собственно, я не вижу выхода из ситуации, многоуважаемый Виктор Александрович. Вы не хотите раскрыть секрет, а я не раскрою свой.

Вот упёртый старый козёл.

— Сколько хотите за секрет, уважаемый Пётр Сергеевич?

Пётр Сергеевич надул щёки. Кажется он стал ещё толще, чем был.

— Дорогой Виктор Александрович, кажется только что Вы предложили взятку?

Теперь я с интересом смотрел на жандарма, неужели здесь не все берут взятки? Помню как в Москве, в моей Москве, отец не раз говорил, что без взятки чиновник не поднимет ногу, чтобы идти на работу.

— С чего Вы взяли, что предложена взятка, уважаемый? Прошу оценить услуги по ознакомлению с интересующим лицом. Я, ведь не прошу Вас, чтобы отстали навсегда, за деньги. Когда Вы назовёте имя, могу заплатить сколько запросите и в чём запросите, хоть борзыми щенками.

Жандарм стал приподниматься со стула. Сейчас даст по морде, подумал я.

Но, видимо бог на моей стороне потому, что послышался знакомый голос:

— Вы снова удивляете Виктор Александрович и снова в ресторане. И снова не поладили с жандармами. Прошлый раз Вам удалось отвертеться от наказания и как я слышал, Вам даже принесены извинения. Сегодня опять повздорили?

Посмотрел на говорившего, это знакомый адвокат.

— Прошу прощения, что не запомнил Вашего имени отчества, господин адвокат, не присядете за столик на минутку, чтобы разрешить спор.

Адвокат вздёрнул брови, чёрт знает, что это у них означает.

— Охотно, Виктор Александрович, тем более, что слышал о Ваших пристрастиях к воздушным путешествиям. Не передумали?

Дались им воздушные путешествия. Я ещё и в воздух-то не поднялся, а уже несколько раз чуть не убили.

— Не напомните ли Ваше имя и отчество уважаемый господин адвокат?

— Почему Вы меня называете адвокатом, Виктор Александрович?

Теперь удивился я.

— Наверно Вас так представили?

Адвокат с непонятным выражением на лице.

— Видимо, либо не правильно поняли, либо Вас сознательно обманули, я премьер-министр в России, Пётр Аркадьевич Столыпин.

Да, такой облом получился как неудобно и я сказал разочаровано:

— Прошу прощения, Пётр Аркадьевич, значит не сможете рассудить спор с Петром Сергеевичем?

Господин Столыпин, наверно ожидал несколько иной реакции, но ничем не проявил недовольства.

— Почему же Виктор Александрович, очень даже могу.

— Так рассудите.

— В чём же спор?

— Я думаю, что как заинтересованная сторона могу быть необъективным. Поэтому, пусть суть спора изложит Алексей Трофимович.

Столыпин слегка удивлённо.

— Я всегда думал, что Вашего собеседника зовут Алексеем Тихонович?

— Прошу прощения, господин Столыпин, у меня память плохая на имена и лица. Всё время путаюсь, вот и Ваше лицо помнил, а как звать, совершенно забыл.

— Что ж, Алексей Тихонович, что можете сказать по сути спора?

Алексей Тихонович глядя на меня как бы угрожая посадить, на энное количество лет, за совращение малолетней девчушки в виде жандарма.

— Дело в том, Пётр Аркадьевич, что Виктору Александровичу срочно понадобилось сорок миллионов рублей.

От величины суммы лицо Петра Аркадьевича перекосилось. Понятно, что и самому Петру Аркадьевичу, эдакая куча денег не помешала бы. Но, он не стал перебивать говорившего жандарма.

И Алексей, хрен его знает, то ли Трофимович, то ли Тимофеевич продолжил излагать суть разговора.

Пётр Аркадьевич внимательно выслушал и заявил, что о взятке речи и быть не может, но нет ли тут подкупа должностного лица при исполнении обязанностей?

Я поинтересовался:

— В чём же подкуп?

Подумав, Столыпин заявил разочаровано:

— И подкупа нет.

Ну, все получили в ответ реплику:

— А, на нет и суда нет.

Опять Столыпин встрял.

— К сожалению есть, Виктор Александрович. Убито несколько граждан Англии. Его величество обеспокоен, как бы убийства англичане не использовали для повода к войне. Признаюсь и я обеспокоен этим же. Поэтому и приехал сюда, чтобы на месте помочь расследованию столь запутанного дела.

Тут встрял я.

— У меня конструктивное предложение.

Все опять как-то странно смотрели на меня, ну и чёрт с ними. Уже привык к странным взглядам.

— Мы, с помощью господина полковника, решаем мою проблему, а затем решаем Вашу проблему. Поскольку господин Столыпин не выявил никакого правонарушения в моих предложениях, жду ответа от господина полковника по существу заданного вопроса.

Где я научился этим канцелярским оборотам? Не знаю, но впечатление они произвели на присутствующих убойное.

Столыпин спросил, где я научился так выражаться? На что получил ответ, что теперь так все говорят. И ещё, добавил я, теперь модно после каждой фразы, а может даже слова, говорить «короче».

Та фраза, которую только что произнёс должна звучать по новомодному так:

— Короче, мы с помощью господина полковника, короче, решаем мою проблему, короче, а затем решаем Вашу проблему, короче.

Пётр Аркадьевич несколько раз открывал и закрывал рот как бы пробуя выражения на вкус. Но, затем молча покачал головой из стороны в сторону.

Встрял Алексей Тихонович.

— Ей богу, не слушайте его господа, я давно общаюсь с Виктором Александровичём, он просто морочит нам головы.

Сижу и молчу как ангел. Кто-нибудь, когда-нибудь слышал как говорят ангелы? Вот так и я молчу.

Наконец, не выдержав всеобщего молчания, заговорил полковник.

— Собственно хотел Вам посоветовать обратиться за финансовой помощью к Петру Аркадьевичу. Судя по Вашей задумчивости, после моих слов, речь пойдёт о покупке японского оружия. А, я так думаю, что Пётр Аркадьевич заинтересован в покупке.

Я уставился на Петра Аркадьевича. Он помолчал некоторое время и спросил:

— Сорок миллионов нужны для покупки японского оружия?

Я кивнул головой.

— Японского оружия и оборудования для изготовления.

Пётр Аркадьевич задумался. Потом сказал:

— Они просят, кажется восемьдесят миллионов?

Я безразлично пожал плечами.

— За хранение и оружия, и оборудования надо платить, и немало. Они прекрасно это знают. С каждым днём убытки нарастают и им выгоднее продать дешевле, чем ждать настоящую цену.

Пётр Аркадьевич снова:

— Что Вы можете дать в залог?

Я удивился.

— Так это же оружие и дам. Когда начнётся война, оружие на коленях будете умолять продать.

Пётр Аркадьевич упорствует.

— Нет, так не пойдёт.

— Чего же Вы хотите?

Пётр Аркадьевич задумавшись на секунду.

— Могу добиться займа на требуемую сумму, от частных лиц. Мне и правда, не хочется выпускать оружие из страны. Но, для того, чтобы убедить меня и этих лиц в серьёзности Ваших намерений нужен залог.

Столыпин ещё раз подумал.

— Полагаю, что четверти от названной суммы будет достаточно.

И он с любопытством глянул на меня. Переварю я такую сумму или нет. Да и назвал он эту сумму не в надежде, что я заплачу. А так, надеясь отделаться от меня мелкого, вообразившего о себе бог весть что.

Я задумался. Интересно было смотреть на жандармов. Они прямо открыли рот от удивления, что я не отказался от покупки за такие деньги.

Конечно, денег хватит, если съездить на хутор. Но, на какие шиши тогда лететь за алмазами?

Я глянул на Столыпина.

— А, если уполовинить сумму. И не всё сразу, а по частям, скажем в рассрочку?

Такого удивления в глазах я не видел никогда. Столыпин здорово удивился. Где этот сопляк мог наворовать такие деньги? Вот какой вопрос он себе задавал. Я молча про себя усмехнулся. Деньги заработаны честным трудом, когда убивал всех, кто пытался убить меня.

Наконец справившись с удивлением премьер сказал:

— Миллион сразу в знак серьёзности намерений. Остальные деньги внесёте частями в течении года. Ваши кредиторы обойдутся четырьмя или пятью миллионами. Плюс надо будет заплатить казне за гарантии. Таким образом, с Вас приходится примерно семь с половиной миллионов или шесть с половиной.

Я удивился.

— А господину Столыпину ничего не будет причитаться?

— Я на службе у государя императора и не имею права брать деньги от частных лиц.

Я спросил:

— Выписать чек? Если не Вам, то кому отдать?

Жандармы захлопнули рты почти одновременно и издали звук, примерно похожий на сдвоенный выстрел из автомата.

Столыпин отрицательно отвёл от себя руку.

— Сегодня же переговорю с кредиторами и тогда решим. Кстати, о моей проблеме. Что Вы можете сказать о происшествии в ресторане?

Я мысленно почесал маковку и заявил, что Англия на войну с Россией в одиночку не пойдёт. Лет пять или шесть у нас есть. Конечно, я помнил, что первая мировая началась в четырнадцатом году. Но, скажешь такое и отвезут в психушку. Не хочу в психушку. Хочу на воле порезвиться, травку пощипать на высокогорных склонах Гималаев. Почему Гималаев, не понял. Но, мыслям не прикажешь.

Поэтому приступил к углублённому анализу мировой ситуации. Германия и Россия растут быстрее, чем Англия. Надо этот рост сдержать. Как? Только войной. Против России в союзе с Германией Англии не совладать. Поэтому, надо любой ценой союз разрушить. Даже если нет союза, сделать так, чтобы и мысли ни у кого такой не было. У всех русских в головах должно быть, что Германия враг. Всех русских не купишь, а верхушку можно купить. Там всякие великие… Я не стал продолжать и добавил. Будут демонстрировать свою любовь к Сербии и Черногории. Плакать и давать интервью о их исстрадавшихся по родине душах. Но, если сравнить официальные доходы плакальщиков и расходы, то получится большая дыра. Откуда-то лишние денежки берутся у патриотов, не англичане ли заплатили за патриотизм? Англичане на подкупы денег не жалеют. Знают, что всё сторицей окупится.

А то, что убили их подданных, наплевать и растереть. Сами виноваты. Полезли убивать одного придурка, который вместо того, чтобы заплатить уголовникам из английского посольства, решил деньги направить на развитие передовых технологий.

Полковник сразу поинтересовался:

— А кого я имею ввиду?

— Так, кого же, кроме меня. Это меня хотели убить, только удалось исхитрился и вышло так, что англичане поубивали друг друга.

Полковник заинтересовался подробностями.

Пришлось рассказать, что Рейли пытался обнять как я поскользнулся и он получил пули, предназначенные мне. Как затем, видимо, что-то не поделив, англичане начали душить друг друга. Я многого не видел, так как лежал на полу придавленный дамами, но, то, что стреляли в меня отчётливо понял.

Полковник попытался уточнить, но я уточнить не смог. Объяснил полковнику, что только, только до меня дошло как было дело. А, с подробностями не очень, страшно было и поэтому скрывался за дамами. Какие за дамами могут быть подробности? Дамам тоже было страшно и они прыгали на мне как на подушке.

Потом полковник опять пристал.

— Зачем вы выносили мёртвых господ англичан на улицу?

Я сделал удивлённый вид.

— Я выносил?

Полковник хмыкнул.

— Это нам рассказал хозяин гостиницы.

— А, он не рассказал ничего более?

Полковник стал разоряться про тайну следствия. А, я ответил, что это никакая не тайна следствия, просто полковник извращенец и ему доставляет удовольствие, когда люди страдают. Например я, хочу забыть кошмар, чтобы по ночам не снились ужасы, а господин полковник опять заставляет вспоминать. Не буду вспоминать и всё. Отстаньте.

И пусть англичане утрутся моими объяснениями, а если не утрутся то, всё, что знаю про них, сообщу в газетах. Так и передайте уродам из посольства. Если хотят уехать живыми из России, пусть утираются моими объяснениями, а то буду являться по ночам и изображать привидение.

Последнее заявление озадачило присутствующих. Но, я успокоил их, сказав, что пошутил.